Текст книги "Любимцы фортуны"
Автор книги: Тилли Бэгшоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 43 страниц)
– Но я бы не прочь узнать тебя получше. В конце концов, я давно знаком с твоей семьей, мне интересно узнать, что ты за человек. Может, у нас созреет какой-нибудь взаимный проект, я имею в виду, делового толка.
Рэндалл заметил, как зажглись глаза собеседницы при этих словах. Похоже, романтические бредни были куда менее важны для Сиены Макмаон, чем бизнес. Это ему понравилось.
– Тогда договорились, – легко сказала девушка, выдав продюсеру фирменную улыбку Макмаонов. – Рада, что мы друг друга поняли.
Они пожали друг другу руки.
– Спасибо, что спасли от неминуемой гибели, – сладко пропела Сиена.
– Это доставило мне удовольствие. А теперь иди к себе. Увидимся вечером.
Глава 37
Макс сидел в парке Уилла Роджерса прямо на каменистом пригорке. Руки сжимали голову в трагичном жесте. Его тоже донимали папарацци.
Сразу после аварии и интервью с Камилл Эндрюс папарацци буквально обезумели. Они поджидали его возле машины, выскакивали из-за углов зданий, словно гончие, преследовали повсюду. Накануне Максу реально пришлось отрываться от двоих журналюг, которые ехали за его машиной по пятам. Если Макс звонил кому-то с мобильного, у неприметных с виду прохожих моментально оказывались в руках диктофоны и фотоаппараты. Похоже, каждый папарацци пытался найти признаки его контактов с Сиеной.
Впрочем, не журналисты были главной проблемой Макса. Он считал их навязчивое внимание наименьшей платой за совершенную ошибку. Макс страдал оттого, что не имеет возможности поговорить с бросившей его Сиеной. Он надеялся получить шанс на оправдания и извинения.
Любимая повела себя совсем не так, как он мог ожидать. Макс был готов к истерикам, гневу, слезам. Вместо этого Сиена просто вычеркнула его из своей жизни, не оставив ни шанса. Она словно отгородилась от него невидимой стеной, и это было куда хуже, чем крики и бешеные скандалы.
Журналисты осаждали не только Макса, но и дом Хантера. Пришлось вызвать полицию, чтобы ребята в форме разогнали жадных до сенсации стервятников. Впрочем, довольно скоро папарацци вернулись, умножив свои ряды и став еще нахальней. Они взбирались на растущие за забором деревья, орали в рупор и пытались пробраться в дом.
– Макс, вы говорили с Сиеной? Что она вам сказала?
– А она вас била за измену?
– Вы считаете себя виновным в аварии, в которую угодила ваша девушка?
– Как насчет Камилл Эндрюс? Вы не хотите продолжить ваш роман?
– Действительно ли вы столь неумелый любовник?
И это самые невинные из вопросов, которые слышал Макс. Один ублюдок исхитрился сунуть под дверь дома записку, предлагая Максу сто пятьдесят тысяч в обмен на эксклюзивное интервью, оплаченный билет до Лас-Вегаса и разговор с Сиеной, которые собирались снимать на камеру.
Максу было противно. Похоже, в глазах прессы он был золотоискателем, готовым на все, чтобы добыть побольше денег. А тем более помириться с богатенькой подружкой, под крылышком которой так удобно устроился.
Тиффани ненадолго прилетела из Канады, чтобы поддержать друзей, и Хантер предложил втроем съездить в какое-нибудь место поспокойнее, пока не уляжется шумиха. Оставаться в Лос-Анджелесе под круглосуточным колпаком прессы было невыносимо.
Проведя еще пару суток в импровизированном заточении, Макс, Хантер и Тиффани сели в машину, ловко оторвались от преследователей, не ожидавших от них бегства, и поднялись вверх по склону каньона.
– Если бы я только мог ее увидеть, – вздыхал Макс, досадливо качая головой и бессознательно вырывая растущие рядом травинки. – Если бы мы могли поговорить. Я не знаю, что делать. Разве можно вышвырнуть отношения на помойку из-за одной глупой ошибки? Это глупо, необдуманно!
Тиффани подумала про себя, что ничего глупого в поведении Сиены нет, учитывая то, какую именно «глупую ошибку» совершил Макс. Она сама поступила бы точно так же, как Сиена, если бы узнала об измене Хантера. Но высказываться вслух не стала.
– Может, ей нужно время? И возможность все обдумать, прийти в себя? – предположила она. – Думаю, для Сиены произошедшее стало ударом, который нужно пережить.
Макс вцепился руками в волосы.
– Боже, что я натворил! Что я натворил! Как я мог поступить так глупо?
Хантер присел рядом с другом и положил руку на плечо.
– Перестань, Макс, – сказал он мягко. – Ты не мог знать, что эта девица потащится в газету давать интервью.
– Я гадко с ней обошелся и заслужил мести. – Макс выглядел жалко. – Уходя от Камилл, я думал только о себе и Сиене, о том, что предал любимую женщину, о том, что я круглый идиот. Но я оскорбил Камилл. Может, если бы я отнесся к ней с большим уважением, она бы не полила меня грязью.
Хантер и Тиффани переглянулись, но не произнесли ни слова.
– Признаться, я ожидал, что ты вышвырнешь мои вещи из дома, – сказал Макс.
– Перестань, что за чушь ты несешь! – Хантер чуть сжал пальцами плечо друга. – Я бы так не поступил, и ты это знаешь. Мы все совершаем ошибки, иногда ужасные.
– О тебе я бы такого не сказал, – мрачно буркнул Макс.
– Прекрати, Макс, – усмехнулась Тиффани, пытаясь перевести все в шутку. – У Хантера тоже куча недостатков. Порой он ведет себя ужасно.
Все трое вяло поулыбались.
– Спасибо, что утешаете меня. – Макс вздохнул, подхватил мелкий камешек и запустил вниз с холма. – Я знаю, что Сиена слишком хороша для меня. Да и для любого другого, впрочем. Я был недостоин ее любви. Увы, это правда. Так по-дурацки упустить свой шанс, вот я идиот!
– Да уж, Сиена – это что-то, – подхватил Хантер. – Она достойна всего самого лучшего.
Тиффани не верила своим ушам.
– Эй, эй, погодите! – Она вновь вступала на зыбкую почву, решившись высказаться в том ключе, что Сиена – отнюдь не святая. Но ей не хотелось, чтобы Макс считал себя хуже бросившей его фифы. – Вас как-то немного занесло. Конечно, Макс поступил по-свински, тут я согласна. – Макс кивнул, глядя на свои кроссовки. Он всей душой ненавидел самого себя. – Но вы же знаете, что Сиена – далеко не ангел. Не надо теперь наделять ее идеальным характером просто потому, что она – пострадавшая сторона. Порой она вела себя гадко, эгоистично и исхитрялась винить окружающих в том, в чем была виновата сама. Макс, как ты можешь говорить, что недостоин Сиены? Ты – прекрасный человек, ты многому ее научил, благодаря тебе она стала лучше. А ведь именно тебе в основном от нее доставалось. Нам всем доставалось, впрочем.
Хантер слегка нахмурился, и Тиффани приготовилась к суровой отповеди. Разумеется, она не заставила себя долго ждать.
– Надеюсь, ты не пытаешься сказать, что Сиена заслужила то, что с ней случилось? Может, будешь утверждать, что авария и измена близкого человека – ее собственная вина?
– Я говорю вовсе не об этом, – скривилась Тиффани. – Просто не нужно идеализировать Сиену! Мне не нравится, что Макс начал ставить ее на пьедестал, словно самую прекрасную женщину в мире. Она не святая, Хантер, вовсе не святая!
Макс застонал, закатив глаза. Он видел, как помрачнел Хантер. Ему не хватало еще ссоры двух близких друзей в довершение к остальным неприятностям. Поэтому прежде, чем конфликт разгорелся, он встрял:
– Да какая теперь разница? Единственное, что меня сейчас интересует: как мне поступить? Смогу ли я вернуть Сиену? И как это сделать?
Хантер сочувственно посмотрел на него.
– Макс, боюсь, от тебя теперь ничего не зависит. Только Сиена будет решать, прощать ей тебя или нет. Но знаешь, когда я увидел ее, – он сделал паузу, словно пытаясь найти слова помягче, – мне показалось, что шансов почти нет. Ты очень ее обидел.
Макс встал.
– Я знаю. Правда, знаю. Но я должен с ней поговорить. Я хочу объясниться. – Взглянув друзьям в лица, он заметил в них сомнение. – Ребята, вы что, совсем в меня не верите? Преданная любовь – разве не этого ждут все девчонки? Что бы вы себе ни думали, я верну Сиену. Я точно ее верну!
Вечером того же дня Сиена встретилась с Рэндаллом. Они сидели друг напротив друга на открытой террасе с видом на Лас-Вегас. Сиена была слегка пьяна и захвачена удивительным видом.
Опасаясь, что пресса будет чересчур донимать девушку, продюсер перевез ее в частную квартиру, которую снимал у друга на лето. Квартира располагалась на последнем, сороковом этаже высотного здания, захватывая крышу с небольшим садом. Здесь Сиену ждал стол, накрытый на двоих, и бутылка охлажденного шампанского.
Первой реакцией Сиены была паника: свечи в канделябрах, белая скатерть на столе, серебряные приборы и полное уединение никак нельзя было назвать подходящей для делового разговора обстановкой. Пьянящий запах бугенвиллей плыл в воздухе сладким шлейфом, в голубом бассейне, возле которого стоял стол, мягко плескались искусственные волны.
Рэндалл выглядел уверенным и спокойным, поэтому Сиена не осмелилась высказать вслух свои подозрения. Она уже успела выставить себя дурой в бутике «Феррагамо», обвинив Стайна в наличии сексуального интереса. Глупо было бы снова наступить на те же грабли, особенно после того, как тебя буквально спасли от разбушевавшейся толпы.
К тому же любая другая начинающая актриса была бы счастлива составить Рэндаллу Стайну компанию за ужином.
Блюда не оставляли желать лучшего. Сиена наслаждалась лобстерами с чесночным маслом, сочным ягненком в сырном соусе и муссом из малины, поданным на десерт. Девушка сама себе удивлялась: она буквально проглотила все три блюда, словно голодающий беженец, попавший на благотворительную кормежку для бедных. Ей было немного неловко за свое обжорство (в журналах пишут, что мужчины не слишком любят девиц, страдающих булимией), но Рэндалл, похоже, только порадовался ее аппетиту. Впрочем, судя по его брюшку, он и сам частенько предавался греху чревоугодия.
Сиена не только много ела, но и пила шампанское, несмотря на строгий запрет врача. Она знала, что медикаменты и алкоголь редко совместимы, но решила сделать исключение. Опьянение пришло не сразу, но довольно резко. Странно, Сиена была уверена, что большую часть шампанского все же выпил Рэндалл.
К сожалению, даже выпивка не помогла ей полностью позабыть о Максе. Коварные мысли об изменнике и его грудастой подружке постоянно всплывали в голове.
Определенно, с этим надо что-то делать, подумала девушка.
– Кофе? – предложил Рэндалл, наклоняясь к Сиене через стол и беря ее руку в свою. Она не отдернула ладонь. Сказывалось действие шампанского. – Или еще выпьешь?
– Боже, нет. – Сиена покачала головой. Ее повергла в изумление собственная реакция на прикосновение малознакомого мужчины. Смущение не позволяло поднять глаза, но во всем теле начало просыпаться нежданное желание. Девушка осторожно погладила большим пальцем ладонь Рэндалла. – Думаю, мне не стоит больше пить.
– Значит, кофе, – сказал Рэндалл, отнимая у нее свою ладонь (как раз в тот момент, когда Сиене хотелось этого меньше всего) и делая жест официанту. – Хорошо, что ты решила больше не пить. Мне бы хотелось поговорить о деле.
Удивительно, но Сиена испытала острое разочарование от того, каким деловым стал голос Рэндалла. Она отвернулась в сторону, глядя на огни Вегаса внизу.
– Должен признаться, что знаю о тебе несколько больше, чем пытался показать, – начал Рэндалл Стайн.
– Да? – Сиена словно очнулась.
– Да, – загадочно улыбнулся продюсер. – Сегодня днем по моему спецзаказу из моего офиса в Лос-Анджелесе доставили предварительную версию «Блудной дочери». Я посмотрел ленту два раза.
– Что, правда?
Лицо Сиены озарила улыбка. Ей льстило то, что столь могущественный продюсер, как Рэндалл, мог заинтересоваться ее работой, заказать в Вегас копию фильма и сразу же посмотреть его, да еще дважды! И это после того, как утром он высмеял ее заявление о том, что она актриса.
Инстинктивно девушка поправила волосы и повернулась к собеседнику самым выгодным ракурсом, который принес ей целое состояние. Даже с исцарапанным лицом она была невероятно притягательна.
– И как вам фильм?
Рэндалл сделал глоток крепкого эспрессо.
– Слабоват. Ничего неожиданного. Ни одного нового хода. Кстати, твоя игра оставляет желать лучшего.
Сиена покраснела от возмущения и стыда. Неужели Стайн пригласил ее к себе, чтобы оскорблять?
– Неужели? – ядовитым тоном спросила девушка, вскакивая из-за стола и хватая сумочку.
Самовлюбленный наглец! Животное! Если он убежден, будто его имени достаточно для того, чтобы оскорблять всех и каждого, пусть подавится своими убеждениями! Нет, пусть лучше ими подотрется!
– В таком случае, мистер Стайн, – прошипела Сиена зло, – вам стоит знать, что вы – единственный человек, который остался недоволен «Блудной дочерью». Критика пришла в восторг от картины Мюллера, хотя она не успела даже выйти на экраны. Боюсь, ваша компания стала мне неприятна, так что я поеду к себе в отель и займусь чтением сценариев, которые постоянно присылают мне агенты разных киностудий, оценившие «Блудную дочь». Спасибо за ужин.
– Сядь, – сказал Рэндалл. Он неторопливо отпил эспрессо, совершенно не обеспокоенный выступлением Сиены. – Не веди себя словно избалованный ребенок. – Девушка колебалась. Единственный, кто смел говорить с ней в такой манере, был Макс. – Если ты всерьез намерена влезть в кинобизнес, ты должна научиться слушать критику без этих дурацких воплей, свидетелем которых я только что стал. Ты даже не дослушала меня.
Мрачно нахмурившись, Сиена села на стул.
– Я действительно подумал, что фильм слабоват, по крайней мере для Мюллера. Что касается тебя… много ошибок. Слишком много. – Сиена снова открыла рот, но благоразумно промолчала. – Сразу видно, что у тебя большие задатки, гигантский потенциал, но его еще предстоит раскрыть. С твоей внешностью и твоим именем это будет не самая трудная дорога.
Сиена снова разозлилась.
– При чем тут моя внешность? И тем более мое имя? Я хочу добиться славы благодаря таланту и трудолюбию, неужели не ясно?!
Рэндалл снисходительно улыбнулся:
– Понятно. К сожалению, девочка, все, что меня интересует, – это деньги, которые я получаю от проектов. Если мы собираемся вести какие-то совместные дела, тебе придется усвоить это.
Стайн решительно перегнулся через стол, схватил Сиену за руки и уставился в лицо. На какой-то короткий момент девушка решила, что он вот-вот ее поцелует.
Вместо этого продюсер заговорил с нажимом, заставляя вслушиваться в каждое слово.
– Ты хотя бы представляешь, как много в Голливуде девушек, наделенных талантом? Я вообще не люблю это глупое слово. «Талант»! Неужели умному человеку требуется талант, чтобы притвориться кем-то другим? Ты же актриса, Сиена, ты не изобретатель или пианист. И вас тысячи, сотни тысяч. И все надеются, что однажды их путь пересечется с кем-то вроде меня. Как ты думаешь, почему из сотен тысяч актеров передо мной сидишь именно ты?
Сиена смолчала, понимая, что вопрос риторический.
– Потому что ты особенная, – продолжал Рэндалл. – Тебе повезло – у тебя есть то, чего нет у них. У тебя есть фамилия Макмаон, и если ты не воспользуешься этим преимуществом, то ты глупее, чем кажешься. – Теперь он перехватил Сиену за запястья с такой силой, что на коже под его пальцами проступили красные пятна. – Тебе нужно о многом поразмыслить, если ты собираешься делать актерскую карьеру. О многом!
– Я и так знаю, чего хочу от жизни, – ответила Сиена не слишком уверенно.
Она была в смятении. Близость Стайна была и пугающей, и возбуждающей одновременно. На жизненном пути ей редко встречались люди, настолько же упрямые и прямолинейные, как она сама, и это вызывало естественный интерес. Правда, Сиена совершенно не представляла, как ей держаться.
– Значит, знаешь? – словно прочитав ее мысли, насмешливо переспросил Рэндалл. – Просто ты вешаешь мне на уши лапшу о таланте, и я начинаю сомневаться в том, что нам по пути. Если ты не сменишь своих убеждений, то закончишь карьеру в каком-нибудь малоизвестном театре или в низкобюджетных лентах. – Стайн внезапно ослабил хватку и откинулся назад. – Если тебя не устраивает такая судьба, – он жестом велел официанту подлить себе кофе, – если ты мечтаешь стать настоящей звездой, какой был твой дед…
– Да! – выпалила девушка помимо собственной воли. – Очень!
– Тогда тебе придется кое-что в себе изменить. – В голосе Рэндалла появились жесткие, приказные нотки. – Тебе интересно?
– Что я должна изменить? – Сиена была заинтригована.
– Во-первых, рядом с тобой должны быть только успешные люди. Прекрати общаться с неудачниками, вроде твоего парня.
– Макс вовсе не неудачник, – застыв от боли, сказала Сиена. – Он – режиссер, он очень талантлив…
– Ага, ты опять за свое. Талант, талант… тьфу! Очнись, девочка! Одним талантом сыт не будешь. И твой парень – полное ничтожество. Ноль! – Каждый эпитет Стайн буквально выплевывал изо рта. У Сиены тоскливо сжалось сердце, и она буквально силой заставила себя промолчать и принялась слушать дальше. – Если ты забыла, он еще и изменял тебе, ублюдок. Просто вышел из дома и подцепил дешевку с силиконовыми сиськами. Как думаешь, зачем он это сделал?
– Мне кажется… – Сиене пришлось умолкнуть и пожать плечами, чтобы не разреветься. Она не понимала, зачем Стайну нужно над ней издеваться и бить в самое больное место. Какое ему дело до Макса? – Я не знаю, – вымолвила девушка. – Я думала, он меня любит.
– Господи, ты только послушай себя! Ты совсем еще дитя, – хмыкнул Рэндалл. – Он сделал это по двум причинам, Сиена. Первая, – он загнул один палец, – потому что он кобель, как все мужики. Так поступают все мужики, разве ты не знала? Рано или поздно, так или иначе, но они приходят к этому.
– И вы тоже? – с вызовом спросила Сиена.
– Разумеется. – Стайн равнодушно пожал плечами. – И второе… – Он загнул второй палец и ухмыльнулся. – И вот тут мы с твоим парнем сильно различаемся. Он изменил тебе, потому что чувствовал себя слабаком на твоем фоне. Его подавлял твой успех.
Сиена ненавидела себя за то, что слушает и соглашается. Стайн был ей чужим человеком, но во многом был прав. Для Макса успех любимой женщины всегда был мучительным. Он чувствовал себя жалким, ничего не достигшим в жизни неудачником.
И он предал ее. Какой смысл защищать его перед Стайном?
– Твой Макс тормозит твое развитие, Сиена. Избавься от этого груза. – Рэндалл сжал пальцы в кулак, так что хрустнули суставы. Словно сломал чью-то шею, не иначе.
– Я уже это сделала, – вздохнула Сиена.
После этих слов она сделала нечто такое, чего совершенно не собиралась делать. Она потянулась рукой через стол и коснулась щеки Рэндалла.
Он не улыбнулся и не отстранился, просто смотрел на нее, не отрывая взгляда, долго-долго, а затем поцеловал ее руку. Сиена, уже почти без смущения, пожелала, чтобы его губы касались не только ее ладони, но и всего тела.
– Я помогу тебе, – сказал он наконец. – Я дам тебе то, к чему ты стремишься. Но ты должна слушаться меня во всем. Во всем, понимаешь? И больше не встречайся со своим дядюшкой, звездой «мыльных опер». Даже ради пары коктейлей, ясно?
– С Хантером? Но почему? Он же такой хороший, заботливый, – запротестовала Сиена.
– Вот и славно. Пошлешь ему открытку. Можешь даже съездить к нему на День благодарения. Мне плевать, хороший он или нет. Речь идет о твоем имидже, о том, какой тебя будет видеть публика. Если ты будешь продолжать жить со своим Хантером, то всегда будешь ассоциироваться с ним. А это на несколько уровней ниже той планки, к которой ты должна тянуться. Или ты хочешь оставаться третьесортной звездочкой?
– Нет, конечно.
– Я так и знал. – Рэндалл передвинул свой стул ближе к Сиене и положил теплую руку ей на колено. Девушка не стала противиться. Было уже ясно, что разговор так или иначе закончится в постели. – Я знал Дьюка, и весьма неплохо. В тебе очень много от него.
Рука постепенно передвигалась выше. Сиена почувствовала влагу между ног, ее губы приоткрылись, веки потяжелели от желания. Еще три дня назад ей казалось, что всякий мужчина, кроме любимого Макса, будет вызывать в ней лишь отвращение. И что теперь? Она сидит на крыше шикарного здания в Вегасе рядом с великим Рэндаллом Стайном и позволяет трогать себя везде, где ему заблагорассудится.
– Я забыл сказать еще одну важную вещь, – прошептал Рэндалл куда-то ей в шею, в то время как его пальцы проникали ей в трусики.
– Да? – чуть слышно пробормотала Сиена, чувствуя себя на вершине блаженства.
– Я знаком и с твоим отцом.
Рэндалл наклонился, целуя ее плечи и ключицы – пока сквозь платье. Расстегнув застежку сбоку, он сунул руку под ткань и поймал пальцами одну грудь. Пальцы второй руки уже входили в Сиену, чтобы затем снова вынырнуть и нырнуть. Девушка дрожала всем телом. Она притянула лысую голову Стайна к себе.
– И что с того? – тяжело дыша, спросила она.
– Я ненавижу его. А он ненавидит меня. Надеюсь, это для тебя не проблема?
Сиена улыбнулась. Рэндалл, возможно, был не столь хорош собой, как ее предыдущие поклонники, но прекрасно знал, чем ее взять. Он пообещал ей славу, которой она так жаждала. Кроме того, Рэндалл Стайн чертовски ее заводил.
– Уж это точно не проблема. Скажу больше, мистер Стайн, узнав, что вы не дружите с моим отцом, я еще сильнее начала вам симпатизировать. Честное слово, вы мне нравитесь.
