Текст книги "Безграничное сердце (СИ)"

Автор книги: Ти Джей Клун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

– Не уверен, хочу ли я, чтобы он использовал свой ротик на Рэндалле, – произнёс Гэри.

– О боги, – простонал я. – Прекратите. Дурные мысли. Дурные мысли.

– Хочу заметить, что в своё время я считался хорошей партией, – начал Рэндалл. – Я когда-нибудь вам рассказывал историю о тройняшках Моркади? Терренс, Тереза и Тревор. Они хотели попробовать мой…

– Только не снова, – пробормотал я.

– …мозг, потому что всем известно, что мозг самый привлекательный орган. Однако тройняшки не очень понимали концепцию индивидуализма. Когда они что-то делали, то делали это вместе. Это касалось и меня. Однажды мы нализались…

– Ты мой герой, – выдохнул Кевин. – Раскрой все свои секреты.

– … вином из шелковицы. И держась за руки, вчетвером прогуливались по городу, не заботясь о нашей наготе. Видите ли, в те дни у людей не было проблем с обнажением. Наши причиндалы свободно болтались, потому что это было естественно.

– Дежавю, – прошептал я. – Дежавю, и во второй раз ничуть не лучше.

– … и неважно, что мистер МакКласки ничего не делал своим ртом, кроме как говорил, поэтому нам пришлось импровизировать…

– Я хочу стать им, когда вырасту, – сказал Кевин Гэри. – Тройняшки. Тройняшки.

– Не при детях, – прошипел Гэри. – Они не понимают, что мы делаем за закрытыми дверями.

– Или посреди леса, где все вас слышат, – заметил я, наконец-то сумев подняться на ноги.

– … и мы даже не задумывались о том, сможем ли мы так прогнуться. К несчастью, Терренс оказался не таким уж и гибким, и в итоге получил растяжение в паху и боль на несколько дней…

– Люди удивляются, почему вырос я таким, – пробормотал я. – Я отвечаю им, потому что мне всегда говорили уважать старших, и вот мои старшие.

– Я сделаю вид, что ты сделал комплимент, – произнёс Морган.

– Не комплимент. И это практически полностью твоя вина. Ты меня нашёл.

– И с этим я должен жить каждый день, – вздохнул он.

– … и вот так я развлёкся с тройняшками Моркади посреди городского фонтана, – закончил Рэндалл довольный собой. – А теперь, Сэм, будь добр. Давай попробуем ещё раз. Но теперь сосредоточься.

– Я бы хотел. Но всё, на чём я могу сосредоточиться, это на том, как больно, когда ты бьёшь меня током.

Это произошло ещё три раза. И после каждого я всё больше и больше расстраивался из-за своей очевидной неспособности сделать то, что я уже делал. Неловко, особенно перед Морганом и Рэндаллом. Последний сурово меня осуждал, хотя и слова не сказал. Я знал, что означал этот нахмуренный лоб. Морган, в свою очередь, стоял с невозмутимым видом, хотя внутренне он, вероятно, сожалел о том, что вообще знает моё имя.

Я посмотрел на небо в ожидании, когда прекратятся судороги, и думал о том, как я докатился до такой жизни. Конечно, лучше постоянно получать удары током от старика, чей нос я когда-то превратил в пенис, чем зацикливаться на пенисе Райана Фоксхарта, которого у меня никогда не будет.

Знаю-знаю. В дурном настроении я ещё тот философ. Это дар.

– Может, на сегодня хватит? – спросил Гэри, будто он что-то делал, а не наблюдал, как мне надирают задницу. – Не знаю, сколько ещё смогу смотреть на эти страдания.

– Ах, – выдохнул Кевин. – Любовь матери не знает границ.

– Что, чёрт возьми, с вами не так? – недоверчиво спросил я.

– Я точно не учил его таким словам, – сказал Гэри, нахмурившись на Кевина. – Ты следишь за языком рядом с ним?

– Вообще-то, учил, – напомнил я. – В первый же день, когда я привёл тебя в замок, ты мне сказал, что твоя комната должна быть хорошенькой, потому что, цитирую: «Ясень хрен, я не буду жить в какой-нибудь хибаре. Я чертовски уважаемый единорог, и моя задница заслуживает только самого лучшего».

– Ради всего святого, Сэм, – вскликнул Гэри. – Я так не говорю. Ну ты и сучка.

– Радости воспитания, – произнёс Кевин. – Никогда не задумывался, что это может быть так чудесно.

– Моя жизнь очень странная, – пробормотал я, в очередной раз встав с земли.

– Привет, Сэм!

– Привет, Тигги.

– Ты в порядке?

– Да, Тигги.

– Тигги крушить что-то для Сэма?

– Нет, Тигги.

– Тигги крушить что-то для Сэма.

Он разбил один из деревянных манекенов для спарринга.

– Спасибо, Тигги.

– Тигги крушить! – прокричал он и затем разрушил ещё три.

– Он часто так делает? – спросил Рэндалл у Моргана, пока они наблюдали, как в стороны разлетаются деревянные щепки.

– Только когда Сэм или Гэри ранены или схвачены прямо у него на глазах.

– А-а, – протянул Рэндалл. – Лартин?

– Лартин, – согласился Морган.

– И он хочет сделать то же со мной? – спросил Рэндалл, когда Тигги оторвал голову одному из деревянных манекенов, а затем подбросил её высоко в воздух.

– Скорее всего, – ответил Морган. – Согласись, Тигги проявляет удивительное самообладание.

– Да, удивительное, – пробормотал Рэндалл, когда Тигги зарычал и начал отгрызать руки одной из жертв.

И во время Потока Разрушения Тигги (и да, с большой буквы) я почувствовал, как магия укрепилась, сильнее, чем за последние несколько дней. Я не понимал, как мне вдруг удалось преодолеть блок, но спорить не собирался. Я снова почувствовал себя почти самим собой, будто мог делать то, что должен был. Словно способен стать самым сильным волшебником.

Я посмотрел на Рэндалла и произнёс:

– Ещё раз.

Должно быть, он услышал в моём голосе что-то, чего раньше там не было. И пробормотал:

– Интересненько, как всё работает.

Морган смотрел в сторону замка.

– Может, нам стоит отложить?

– Тест – это всего лишь тест, – ответил Рэндалл. – Нам просто нужно изменить переменные.

Я не понимал, о чём они говорят, но это и не важно. Я повторил:

– Ещё раз.

Рэндалл двигался быстрее, чем раньше, быстрее, чем должен двигаться мужчина в его возрасте. На мгновение я задумался, каким он был, когда был в моём возрасте или в возрасте Моргана. Конечно, есть истории. Нельзя прожить так долго, как Рэндалл, и не стать легендой. Морган много раз мне говорил, что нельзя верить всему, что слышишь (о том, как Рэндалл верхом на Великом Белом Драконе сражался с армией Тёмных, или о том, как он однажды спас целое королевство русалок, женившись на их принцессе и позволив русалке занять своё законное место королевы).

Но больше всего я прислушивался именно к тем историям, которые не так часто упоминались вслух. Истории, которые никто не желал рассказывать или записывать.

Как Рэндалл служил великому королю, который впал в безумие и был спасён исключительно благодаря силе Рэндалла.

О тьме, поднявшейся на границе Верании, о мужчине, что стремился уничтожить всё к чему прикасался, пока Рэндалл не избавился от него почти что ценой собственной жизни.

И, если копнуть глубже, то можно найти упоминание о Мирине. Мирин. Из сохранившихся сведений пол Мирина не ясен, также непонятно человек ли это. Мирин, краеугольный камень Рэндалла, всегда рядом с ним, но всегда в тени. Мирин, великая любовь Рэндалла. Последнее, возможно, всего лишь романтическая болтовня, чтобы сделать историю более привлекательной. Но независимо от историй, я знал силу Рэндалла. Знал, что значит краеугольный камень. Независимо от того, кто такой или такая Мирин или какие у них с Рэндаллом были отношения, Мирин невероятная личность, раз смог помочь Рэндаллу развить тот уровень магии, которым он обладал.

Как сейчас.

Рэндалл двигался с такой грацией, словно танцевал. Даже изящно двигал руками и бормотал тёмные слоги, чтобы призвать молнию.

Но в этот раз всё по-другому.

Раньше я чувствовал, как он сдерживался. Чувствовал его нерешительность, необходимость убедиться, чтобы я не пострадал. А ещё сомнение. Сомнение в том, что я смогу. Что у меня есть необходимые силы. Сомнение потому, что независимо от того, что Рэндалл обо мне думал, в тот момент он в меня не верил.

Но теперь верил. Или, вёл себя так, будто хотел верить.

Или Рэндалл просто хотел поджарить мою задницу за то, что я превратил его нос в член.

Такой вариант тоже возможен.

Неожиданно небо потемнело, и раздался раскат грома. На мгновение мне показалось, что глаза Рэндалла сверкнули голубым. Я реально подумал, что, скорее всего, сейчас умру. Сзади раздался предупреждающий крик, но прежде чем я успел понять, кто кричал, Рэндалл метнул в меня молнию, оставляющую на траве выжженные следы. Я подумал сейчас-сейчас-сейчас и словно вернулся на грунтовую дорогу возле Тёмного Леса. Спереди тёмные волшебники, из леса наступали огненные гекконы, а сзади кричали друзья. Я думал только об их безопасности (Райана), о том, что они (Райан) успеют убежать. Что их (Райана) никто не тронет, и ничто и никогда больше не сможет причинить им боль.

Электричество ударило в ладонь.

Пробежалась по руке прямо в сердце.

Сердце, поражённое молнией, и боги, как оно билось.

И вот снова, этот момент, необъяснимый момент, когда я мог с лёгкостью поглотить магию и сделать своей. Забрать у Рэндалла и просто оставить себе. Я могу выпустить магию в него, повалить с ног, поджарить, пока его глаза не растают в глазницах, а борода не загорится и не превратится в маленькие раскалённые чёрные сгустки пепла, и тогда Рэндалл узнает, кто из нас сильнее, узнает, кто обладает большей силой, и я, блядь, её заберу у него и…

Это не я.

Не то, чего я хотел.

Моя магия не позволит. Не сейчас. Не тогда, когда она под контролем.

(Потому что она шептала райанрайанрайанрайанрайан, всё встало на места).

В мгновение ока я поднял другую руку к небу, и моё сердце выпустило молнию Рэндалла, и она с рёвом пронеслась вверх. Магия Рэндалла смешалась с моей, словно мы в центре невероятного электрического урагана. Небо вспыхнуло, и я подумал, что, возможно, мои глаза светятся, потому что магия здесь, и она повсюду, и всё…

Всё закончилось.

Солнце светило.

Дул тёплый ветерок.

Я сделал вдох. Задержал дыхание. Опустил руку. Медленно выдохнул.

Взял себя под контроль. Это оказалось легко.

Открыл глаза.

Оба волшебника стояли неподвижно, Морган с открытым ртом, а Рэндалл с оценивающим взглядом.

– Что ж, – произнёс я с самодовольной ухмылкой. – Это было молниеносно. Поняли. МОЛНИеносно. Смешно же. Смешно! Да ладно вам. Пф-ф.

Гэри застонал.

– Ты не заслуживаешь того, чтобы твоя одежда развевалась на ветру, если это всё, что ты придумал.

– Почему? – спросил я. – Ты бы сказал… ШОКирующе?

– То, что ты только что сделал, перечёркивается тем, что вылетает из твоего рта.

– Каламбуры, – торжественно произнёс Тигги. – Бедный Сэм и его каламбуры.

Я засмеялся, потому что почувствовал лёгкость. Я сделал это сам. Сделал без…

– О чём ты, чёрт возьми, думал? – раздался позади гневный голос.

Я обернулся.

Позади меня стоял почти весь отряд рыцарей. Десятки рыцарей.

Восьмой отряд, судя по гербу на их доспехах и щитах. Даже Пит с ними.

Все они смотрели на меня с широко раскрытыми глазами.

Они не боялись, ну почти.

Между любопытством и страхом довольно тонкая грань.

Кроме Пита. Пит выглядел шутливо-раздражённым, впрочем, как обычно.

А вот Райан.

Он стоял перед рыцарями. Всё ещё выглядел усталым, интересно, а что мешает ему спать? А что ему снится? И интересно, почему меня это волнует?

Райан также выглядел испуганным, злым и обиженным, словно, напали на него лично.

Только он смотрел не на меня.

Нет. Райан Фоксхарт смотрел на Рэндалла.

– Рыцарь-коммандер, – поприветствовал Рэндалл. – Какая приятная встреча.

– Ты только что на него напал? – спросил Райан низким голосом. Рука лежала на рукояти меча, который всё ещё находился в ножнах с боку. Райан сделал шаг ко мне, немного сместившись влево, держа Рэндалла в поле зрения. Рыцари позади выглядели напряжёнными.

Что за долбаный идиот.

Именно так я себя обозвал, когда почувствовал, как затрепетало сердце.

Какого?!

– Конечно же, нет, – ответил Рэндалл. – Сэм скажет тебе то же самое, когда к нему вернётся дар речи. Хотя, так ему больше идёт. Это было испытанием. И думаю, что он справился на ура. Не правда ли, Морган?

– Ты слишком часто вмешиваешься, – Морган вздохнул.

Рэндалл громко усмехнулся.

– Ни о чём не жалею.

Наконец-то я обрёл голос.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я Райана. И тут до меня дошло, что я заговорил с ним впервые за несколько недель, и даже не смог понять, успокоило это меня или разозлило ещё больше.

Может, и то, и другое.

– Я тренирую рыцарей, – ответил Райан, продолжая хмуро смотреть на Рэндалла.

– Разве ты не занят? – спросил я, и это заставило его посмотреть на меня.

– У меня есть приоритеты, – ответил он. – Обязанности.

Мне захотелось немного побыть засранцем, и я ухмыльнулся.

– О. Я в курсе. Не волнуйся, передо мной оправдываться не нужно.

Райан нахмурился.

– Почему ты позволяешь ему себя калечить?

– Я выгляжу раненым?

– Твоя одежда обгорела, – ровным голосом произнёс он.

Я посмотрел вниз, и действительно. На груди остались следы от ожогов, ткань сгорела, обнажив покрасневшую кожу.

– Ха. Только гляньте.

– Ты пытаешься себя убить? – спросил Райан.

Я закатил глаза.

– Расслабься. Мы тренируемся. Как и ты. Я же не выхожу из себя, когда кто-то нападает на тебя с мечом.

– Ты вышел бы из себя, – произнёс он.

– Не-а.

– Вышел бы из себя, – настаивал Райан.

– Вряд ли. Ты же ведь такой бравый и безупречный.

– Хватит уже, – холодно отрезал он, когда рыцари позади начали хихикать. – Я уже достаточно натерпелся.

– От своих мальчиков? – спросил я. – Хорошо. Они должны постоянно давать тебе жару. Не хотелось бы, чтобы ты задирал хвост. – И, конечно же, поскольку я не хотел, чтобы это прозвучало грязно, вышло очень грязно.

Райан слегка покраснел и сказал:

– Нет. Не хотелось бы.

– О боги, – пробормотал Рэндалл. – Они всегда такие?

– Постоянно, – ответил Гэри. – Даже не представляешь. Становится только хуже. Они всегда были такими.

– Как получилось, что никто им об этом не говорил? – спросил Кевин. – Я бы сказал что-нибудь, только чтобы они остановились.

– Вообще-то, мы здесь, – прорычал я, когда Райан покраснел ещё больше, заставляя меня чувствовать то, что я не хотел чувствовать к нему. Сострадание. Влечение. Я должен был на него разозлиться и ненавидеть вечно (ладно, может, не вечно, но по крайней мере четыре года, пока однажды утром не проснусь между двумя привлекательными мужчинами, с которыми у меня накануне был тройничок, и не пойму, как далеко я продвинулся).

– Мы видим, – заметил Рэндалл. – Поверь мне, мы все видим. Интересно, где ты ошибся? – Он взглянул на Моргана.

– Не смотри на меня, – сказал Морган, подняв ладони, словно защищаясь. – Трудно отучить кого-то от беспечности, когда, очевидно, все, что он делает, это зарывается в неё сильнее.

– Я презираю вас всех, – сказал я.

– Привет, Сэм!

– Кроме тебя, Тигги. Ты всё ещё мой любимчик.

Тигги выглядел очень довольным собой.

– Может, нам стоит вмешаться? – спросил Кевин Гэри.

– Прошу, не надо, – простонал я.

Гэри посмотрел на Райана.

– Может, и стоит.

– Эм-м-м, – протянул Райан.

Кевин встал во весь рост. Для существа, который считал себя моим псевдоотцом и при этом регулярно угрожал мне отсосать, он был внушительной фигурой. Дракон обнажил зубы, и рыцари как один сделали шаг назад.

– Ты обидел моего сынишку, – проурчал Кевин. – Назови причину, чтобы я не стал тебя не есть.

– Ты не мой настоящий отец, – напомнил я ему.

– Не порань зубы о броню, – сказал Гэри. – Рыцарь словно устрица. Расколи раковину, чтобы добраться до мяса.

– Такой кровожадный, – прошептал я в удивлении.

– Ты меня не съешь, – заявил Райан.

– Уверен? – спросил Кевин. – Хочешь проверить?

Райан оглянулся на рыцарей, ожидая поддержки.

Пит сразу же резанул правду матку.

– Не думаю, что кто-то тебе поможет, парниша, – сказал он. – О, простите. Рыцарь-коммандер.

Рыцари ухмылялись Райану, и он выглядел преданным. Вот почему мне нравились эти парни.

– Я воспитал его сильным мужчиной, – продолжил Кевин, прищурившись. – Чтобы не позволял себя обижать.

– Ты меня не воспитывал, – напомнил я, хотя меня уже никто не слушал.

– А потом появился ты, – сказал Гэри. – И его сердце на тебя встало.

– Это неловко слышать, – пробормотал я. – Хотя, по факту всё верно.

– Не трогать его цветок, – прорычал Тигги и угрожающе шагнул к Райану. – Тигги крушить сладкое личико и сделать его лицом гамбургер-личико.

– Боги, – выдохнул я. – Всё быстро становится довольно жестоким.

– Ты краеугольный камень, – твёрдо произнёс Морган. – Который почитают и ценят. Но очевидно, ты не знаешь, как себя вести.

Вот это уже слишком. Он не их, чтобы упрекать. А мой. Они моя семья, но это Райан.

– Стоп, – твёрдо произнёс я, когда Райан сделал шаг назад.

Рэндалл посмотрел между нами двумя.

– Всё утро, – начал жаловаться он. – Я бил его током. Щадил, чтобы проверить на что он способен. И стоило тебе выйти на поле для спарринга, как я увидел разницу. И ударил со всей силы. Он не должен был выжить.

– Эм-м, – протянул я. – Чего? Я не должен был что?

– Возможно, это было чересчур, – обратился Морган к бывшему наставнику. – Знаешь. На случай, если бы всё-таки не сработало.

– Так мало веры, – простонал Рэндалл. – Я в него верил. В основном.

Никто, казалось, не заботился, что я вслух планировал их всех убить.

– Сэм, – тихо прошептал Райан рядом со мной. – Ты в порядке?

Я открыл рот, чтобы ответить (и сказать, что не знаю), но Рэндалл меня опередил.

– Прочь. Дальше мы сами разберёмся. Занимайся своими рыцарями и оставь нас в покое.

– Но…

– У тебя есть приоритеты, – напомнил Морган, не без издёвки. – Обязанности.

– Клятва, – неожиданно произнёс я, и Райан отвёл взгляд.

– Я знаю, кто я, – прошептал Райан. – Я краеугольный камень.

– Верно, – согласился Рэндалл. – Ты краеугольный камень. Но ты не единственный. Будут и другие, не связанные клятвой как ты, и Сэм их найдёт. Прочь, рыцарь-коммандер Фоксхарт. Больше просить не буду.

Райан стиснул зубы, да и только. Его взгляд метнулся к моему, и я не отвернулся, потому что не хотел вредить Райану. И не собирался показывать свои чувства, желание чтобы Райан боролся. Чтобы объединился против Моргана и Рэндалла. Против Тигги, Гэри и Кевина. Против всех. Ради меня.

Конечно, Райан не стал возражать.

Он приказал рыцарям вернуться к тренировке, хотя некоторые покачали головами. Пит выглядел расстроенным, но послушал своего коммандера. Рыцари отправились к дальнему концу поля.

– Ты знал, – сказал я, глядя вслед Райану. – Ты видел, как он шёл, и знал, как отреагирует моя магия.

– Да, – просто ответил Рэндалл.

– Всё будет не так, – признал я. – С кем-то другим.

Он выглядел грустным.

– Знаю. Но этого будет достаточно.

– Подобное раньше случалось?

Рэндалл мог прикинуться дурачком. Или солгать. Вместо этого произнёс:

– Однажды.

Морган хотел заговорить, но Рэндалл покачал головой.

– И? – спросил я.

– Волшебник стал Тёмным. И убил многих.

– Что с ним случилось?

Рэндалл вздохнул.

– Я его уничтожил. Уничтожил, потому что не смог спасти. Он сделал свой выбор, и, как у любого выбора были последствия. Я одно из этих последствий.

– Ты обо мне волнуешься. Так ведь? – Я не знал, стало мне этого лучше или ещё хуже.

– Пока нет, – ответил Рэндалл, и, чудо из чудес, он мне улыбнулся. – Ты узнаешь, когда я начну волноваться.

Глава 27

Избегание – ключ к счастливому Сэму

– Я волнуюсь, – сказал Рэндалл несколько дней спустя, когда в лаборатории я работал над Гримуаром.

И поскольку я не переставал думать о его словах, то запаниковал.

– Я становлюсь Тёмным, да? – спросил я, переполненный ужаса. – Мне придётся переехать в Тёмный Лес, стать угрюмым и толкать речи обо всём на свете? Я начну похищать людей и рассказывать им о своих планах, и пока я буду говорить, у них появится возможность меня остановить, но я не смогу сопротивляться, потому что мне будет похрен! Так и знал, что это случится! Ну почему? Только вчера, подумал о том, чтобы забрать последнюю булочку с клубникой, хотя знал, что Гэри её хочет. Я думал о том, какой вкусной будет эта булочка и как я хочу её съесть, и хотя Гэри спросил, можно ли ему её взять, мне было всё равно. Мне было всё равно, что мой лучший друг хотел последнюю булочку с клубникой, потому что я сам её хотел. Мне пришлось остановить себя от того, чтобы не съесть её прямо перед ним. Я хотел ткнуть Гэри носом, что это моя чёртова булочка. И давай не будем упоминать о других коварных замыслах, которые вертятся у меня в голове.

Я ждал.

Рэндалл ничего не сказал.

Я вздохнул.

– Ты должен был спросить о моих коварных замыслах.

– Я действительно не хочу.

– Рэндалл.

– Сэм. Ты толкаешь речь.

– О. Боги. Это уже происходит! Это происходит. Рэндалл. Рэндалл! Ты должен меня убить. Ты должен меня убить, пока я не потерял контроль и не придумал нелепый план по завоеванию королевства, где происходит куча всего, а заканчивается всё неожиданным спасением благодаря случайному вмешательству судьбы.

– То есть. Как. Вся твоя жизнь. В целом.

Я нахмурился.

– Ты мне дерзишь?

– Я бы никогда не назвал себя дерзким, Сэм.

– Я серьёзно!

– Сэм. Ты не превратишься в Тёмного волшебника.

– Но ты только что сказал, что волнуешься!

– Да. О том, что ты собираешься надеть на свадьбу.

– Я… ты…чего?

– Ты приведёшь с собой пару? Думаю, тебе стоит подумать о том, чтобы привести с собой пару.

– Какого хрена…?

– В конце концов, ты представляешь короля и Моргана. И, соответственно, меня тоже. Нельзя, чтобы ты выглядел одиноким и неряшливым. Да что там, одни только слухи в королевском дворе будут вопиющими.

– Рэндалл!

– Да, Сэм? Возможно, ты не в курсе, но я стою рядом. Не нужно кричать.

– Я превращу твой нос в член, да помогут мне боги!

Рэндалл нахмурился.

– Тебе от этого станет легче? По поводу всей этой свадьбы? Если так, я не против.

Я вытаращился на него.

– Только не делай его в этот раз таким большим, – попросил Рэндалл. – В прошлый раз было трудно вести церемонию, когда он постоянно залезал мне в рот.

– Честно признаюсь, что больше не хочу слышать от тебя подобное.

– Ну так сможешь? – спросил он серьёзно.

– Конечно, смогу, – ответил я. И даже почти поверил собственным словам. – Я же Сэм Безграничный.

И я думал, что смогу. Правда думал. Сказал себе, что ключ к счастливому Сэму – это решать проблемы так, как нужно. Зрело и ответственно.

И решение очевидно.

Избегание. Много-много избегания.

Нельзя сказать, что я никогда не сталкивался с определёнными… сложностями… лицом к лицу. Многие могут подтвердить, что я часто оказывался в гуще событий, не имея ни малейшего представления о том, как туда попал (вспомните почти-что-свадьбу с фейри или желание всех Тёмных моей смерти). Если тот, кто мне дорог, оказывался в опасности, я боролся изо всех сил. Если я видел несправедливость, то пытался её исправить. Я сражался за тех, кто не мог; помогал тем, кто не мог помочь себе сам, и старался быть хорошим человеком (в целом), даже когда границы между добром и злом размывались.

И когда же всё изменилось?

Что ж. Очень давно.

Предлагаю следующие доказательства.

Пятилетний Сэм:

– Привет, Мэри. Почему ты странно на меня смотришь?

Семилетняя Мэри:

– Мы должны пожениться, когда вырастим, потому что я тебя люблю, и ты сможешь сидеть дома и печь пироги, пока я буду работать на мельнице, и у нас будут дети, ты будешь их растить, потому что моя мама говорит, что мы не обязаны следовать гендерным стереотипам.

Пятилетний Сэм:

– Мама зовёт. Мне пора. Пока. О, и я переезжаю в другую страну, и если завтра увидишь кого-то похожего на меня, то это не я, просто кто-то похожий на меня, но на самом деле не я и, возможно, это мой злой двойник, так что просто его игнорируй. Всегда.

И ещё случай.

Девятилетний Сэм:

– Мы можем быть друзьями. Я всегда хотел иметь друзей.

Десятилетняя Моник:

– Мы можем начать как друзья. А потом ты можешь стать моим парнем. Ты должен каждый день говорить мне, что я красивая, целовать меня в губы и говорить о том, как тебе нравятся мои глаза.

Девятилетний Сэм:

– Я не так уж и сильно хочу иметь друзей. Мама зовёт. Я переезжаю. Мальчик, похожий на меня, злой. Избегай его любой ценой.

И ещё.

Пятнадцатилетний Сэм:

– Кто это? Новый рыцарь? Как его зовут? Почему он похож на героя из моих снов?

Безрогий гей-единорог по имени Гэри:

– О, дорогуша, да у тебя глаз намётан. Это Райан Фоксхарт. Из королевской армии.

Пятнадцатилетний Сэм мечтательно вздохнул:

– Я хочу прижаться к нему лицом.

Безрогий гей-единорог по имени Гэри:

– Что ты сказал?

Пятнадцатилетний Сэм:

– Ничего! Ничего. Мне пора. Наверх. Чтобы… потрогать. Стены.

Безрогий гей-единорог по имени Гэри:

– Почему бы тебе не представиться?

Пятнадцатилетний Сэм:

– Нет. Неа-неа. Покеда.

Итак. Это моя история.

Однако такие глубокие чувства как к Райану, я ещё не испытывал.

Поэтому избегание стало просто необходимым.

И до смешного трудным.

Потому что прошло очень много времени с последней королевской свадьбы. Королю было двадцать, а королеве семнадцать, так что прошедшие с тех пор десятилетия были долгой засухой для тех, кто жил ради подобных мероприятий.

И, к сожалению, казалось, что большинство живёт именно ради этого.

Локс-Сити превратился в Чертовски Радужный и Солнечный Город потому что все радуются Команде Растин. Ветер трепал плакаты с портретами Джастина и Райана. Букеты с цветами расставили почти на каждом углу. Гирлянды обвивали уличные фонари. Торговцы установили палатки на дорогах, продавая Подлинные Товары с эмблемой Растин (которые, как ни странно, совсем не подлинные и, скорее всего, их сделали старики на фабрике в Меридиан-Сити, и конечно никто об этом не знал, особенно кто-то из замка). В течение дня все номера в гостиницах распродали. Я надеялся, что Тодд с отцом довольны. На секунду вспомнил об ушах Тодда.

Люди были довольные, весёлые и счастливые. На лицах играли улыбки, и все радовались жизни.

Ну, пока не замечали меня.

Я видел сочувствующие взгляды, почти слёзы в глазах, потому что очевидно все знали о моих делах.

Итак.

Избегание.

– Привет, Сэм. Как у тебя дела? Ты хочешь поговорить…?

– Неа!

– О, Сэм. Может, тебе стоит…

– Нет.

– Привет, Сэм. Ты меня не знаешь, но я хочу выразить свои соболезнования…

– Нет, спасибо.

– Сэм. Забудь о Райане Фоксхарте. Моя фамилия Хардинг. Соедини и получится ХэвХард, что значит «стояк». Разве не… эротично?

– Неа!

Избегание стало моей мантрой.

Я сказал себе, что будет легче пережить всю эту чёртову бурю, если до свадьбы не столкнусь с Джастином и Райаном.

С Джастином всё работало чудесно, потому что он, казалось, делал то же самое (впервые в жизни мы хоть в чём-то с принцем были согласны) и был слишком занят с организаторами свадьбы, обсуждая еду, одежду, украшения, музыку, освещение, клятвы и цветы (особенно после того, как он попросил мою маму поработать, а она рассмеялась ему в лицо).

А Райан?

Что ж.

Позвольте рассказать об этом ублюдке.

Избегание – ключ к счастливому Сэму.

Если у сердца, поражённого молнией куча проблем, игнорируй их, пока они сами не исчезнут.

Райан фишку не просёк.

Пока Рэндалл пытался мне что-то объяснить, Райан притаился за углом, как долбанная мышь.

– Мы можем тебе помочь? – спросил Рэндалл, когда рыцарь последовал за нами в библиотеку.

– Нет-нет, – ответил Райан. – Просто ищу… эту книгу, – объяснил он, доставая одну с полки. – Для… исследования.

Рэндалл прочитал название.

– «Секс и беременность: Вы не проткнёте малыша». Хм… лёгкое чтиво.

Райан покраснел, и от этого захотелось проткнуть его малыша.

Или типа того.

Всё запутанно.

– Да, хорошо, – пробормотал Райан. – Лучше перестраховаться.

Затем быстренько смотался.

– Идиот, – пробормотал Рэндалл слишком уж подозрительно нежным голосом.

Пока мы с Морганом проводили эксперимент с кровью и грибами, Райану понадобилась лаборатория, чтобы «продолжить исследование», над которым он работал до похищения Джастина. Морган попросил Райана напомнить, в чём заключалось исследование, поскольку волшебник никогда не видел Райана в лаборатории, занимающегося исследованием, Райан пробормотал что-то о протыкании малышей и тому подобное, а затем случайно прислонился к горелке и поджёг свои штаны. Очень неловко (читайте: возбуждающе), потому что ему пришлось их снять, дабы не обжечься, и именно в тот день он забыл надеть нижнее бельё; хорошо, что рубашка была достаточно длинной, чтобы прикрыть всё необходимое. Морган вздохнул. Я прифигел. Райан убежал.

– Продолжим? – спросил Морган, протирая глаза руками.

– О боги, – выдохнул я, потому что не мог собраться с мыслями, так как был уверен, что вскользь увидел яйца Райана Фоксхарта.

– Сэм?

– О боги.

– Видимо, на сегодня эксперимент закончен.

– Боги.

Когда мы с Гэри отслеживали слухи о рогах единорога, Райан случайно оказался за соседним столиком в нашем так называемом Штабе и пока мы изучали карты, он изо всех сил строил из себя саму невинность. Но у него не получалось. Райан держал книгу вверх тормашками. Похоже, уже даже не старался прятаться.

– И только представь, – сказал Гэри гораздо громче, чем следовало, – после того, как мы покончим с этими нелепыми обязательствами, которые требует твоё положение, будем честны, это единственная причина, по которой мы до сих пор здесь, мы оставим это место далеко позади, и ты, котёнок, найдёшь себе мужика из пустынных земель. Тёмная кожа и тёмные волосы. Большой член и красивые соски. Его будут звать Чё, он отведёт в пески, а потом хорошенько тебя отпесочит.

Райан крепко сжал в руках книгу.

– Это было… ожидаемо подробно, – прокомментировал я.

– Ш-ш-ш, – шикнула библиотекарь Штаба. Ей почти столько же, сколько и Рэндаллу.

– Прости, Гризельда, – Гэри сам невинность.

– Чё, да? Может ли его фамилия быть Как?

Гэри тупо на меня уставился.

– Потому что тогда его полное имя будет Чё Как.

Райан громко фыркнул, но быстро притворился что подавился, вышло очень фальшиво.

Гэри спихнул меня со стула.

– Тебе больше не разрешается шутить.

– Ш-ш-ш, – настаивала Гризельда.

– Извини, Гризельда, – сказал Гэри. А потом: – Эй, Сэм?

– Чего? – спросил я, поднимаясь с пола.

– Знаешь, что интересно?

– Что же?

– Оказывается рыцари могут читать книги вверх ногами.

– Вот гадство, – выругался Райан и быстро ретировался.

– Это я его научил так выражаться, – грустно вздохнул я.

– Ш-ш-ш! – шикнула на нас Гризельда.

– Да, твою мать, Гризельда, успокойся! – огрызнулся Гэри. – Если ты не заметила, старая карга, мы здесь одни. Сначала проверь, прежде чем говорить.

Гризельда выгнала нас из Штаба. Я её не винил.

– Тигги, нет. До припева про рукоблудников и распутников было около двух куплетов.

Тигги на меня пялился, пока мы принимали солнечные ванны в саду. Вокруг шумели и суетились обитатели замка. Подготовка к свадьбе шла своим чередом, но нам было наплевать. Гэри решил, что мы с Тигги настолько бледны, что начали преследовать его во снах, и заставил нас выйти на улицу, чтобы немного подзагореть.

– Рукоблудники и распутники, – настаивал Тигги. – В каждой строчке быть рукоблудники и распутники.