Текст книги "Безграничное сердце (СИ)"

Автор книги: Ти Джей Клун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Ти Джей Клун

Безграничное сердце

Сказки Верании #1

Переводчик: Саша Иванова

Редактор: Надежда Парфенюк

Русификация обложки: Настёна

Глава 1

Монолог злодея

– А теперь я расскажу свой план по захвату Королевства, – с хохотом произнёс злой волшебник и полный придурок Лартин Тёмный Лист.

– Пожалуйста, не надо, – попросил я. – Это совершенно ни к чему.

Конечно же, он не послушал. Злодеи никогда не слушают. Вот поэтому они такие отстойные. И отвратительные. Не спасало ситуацию и то, что мои руки и ноги связаны кровавым корнем. Мощная штука. Без шуток.

– Ещё будучи ребёнком я уже знал, что отличаюсь от других детей. Чувствовал, что предназначен для чего-то большего, чем планировал для меня отец. – Лартин задумчиво посмотрел на вход в пещеру, вспоминая детство. «Вот козёл». – Он всегда смотрел на меня с презрением, потому что я не хотел быть кузнецом. Отец постоянно твердил…

– Думаешь, он осознает, что нам пофиг? – спросил Гэри стервозным тоном. Хотя, если ты безрогий гей-единорог, то хочешь не хочешь, будешь стервозным. – Абсолютно наплевать. До лампочки.

Лартин недоуменно посмотрел на нас, и я пожал плечами.

– У него явно проблемы с папочкой.

– У меня нет проблем с папочкой, – раздраженно выпалил Лартин.

– То есть проблемы с отцом дают ему право толкать речь? – Гэри фыркнул. При этом из его ноздрей вырвались маленькие розовые и фиолетовые блёстки. Единороги офигенны!

– Он злодей. А они всегда так делают. Когда считают, что уже выиграли, то начинают рассказывать свой план. Потому что никто их больше слушать не будет.

– Как тупо, – взглянув на Лартина, прокомментировал Гэри. – Дорогуша, мне по хер. Развяжи мне ноги, пока я не выцарапал тебе глаза.

– У тебя нет ногтей, – напомнил я. – Ты не можешь ничего выцарапать.

– Ему повезло, что я ещё не вернул свой рог, – пробормотал Гэри. – Иначе, он уже истекал бы кровью. Это место превратилось бы в Кровавый город. Эти корни натирают кожу. Он должен нас развязать.

– Ты нас развяжешь? – спросил я Лартина.

– Эм… нет. Ты же в курсе, что я вас поймал, и теперь вы мои пленники?

– Правда? – шёпотом спросил я Гэри.

– Ну… мы связаны, – заметил мой лучший друг. – И не самым приятным способом.

– Даже знать не хочу, когда и почему тебя приятно связывали.

Гэри закатил глаза.

– Сэм, ты такой ханжа.

– Парни? – вмешался Лартин. – У меня план. Не забыли? Я должен вам его рассказать. Послушайте.

– Я не ханжа, – ответил я Гэри. – Просто потому, что я не говорю о… ну ты знаешь… о сексе. Не значит, что я ханжа.

– Я почти поверил, но ты запнулся и покраснел на слове «секс».

– Я не запнулся.

– Запнулся, – снова влез Лартин. Потому что он мудак и к концу дня хорошенько получит по яйцам. – Теперь я могу вернуться к своему рассказу? Уверен, вы точно оцените все грани моего характера. Я энергичный и…

– Так, когда тебя связывали? – поинтересовался я у лучшего друга. – Единорогам не позволено быть распутными. Ты должен быть целомудренным и непорочным!

– Да брось. Как, по-твоему, меня создали?

Эм-м…

– Честно? Я всегда считал, что единороги созданы из солнечного света, радуги и радостных эмоций. Вы просто однажды появились посреди заполненного цветами поля и начали сиять в солнечных лучах. А вокруг летали бабочки или вроде того. – Очень мило. И реалистично.

Гэри покосился на меня, раздувая ноздри:

– Серьезно? Ты идиот. Мои родители жёстко трахались. Целыми днями. В этом смысле они очень безрассудны. На деревьях, около реки, в полночь на кладбище. Нет такого места, где бы они не сеяли свою любовь.

– Господи, – прошептал Лартин. – Я что сплю?

– Отвратительно. Просто отвратительно.

– Эй! Секс между единорогами прекрасен!

– Не спорю, но ты говоришь о своих родителях. Во всех смыслах это неправильно. И почему я с ними никогда не встречался? И вообще впервые о них слышу?

– Потому что они путешествуют по Внешним Границам с группой свингеров.

– Свингеров?

– Ага. Кажется, это обмен партнёрами. Может, даже оргии. Я точно не знаю.

Я был в ужасе, и уверен – это отразилось на моем лице.

– Чувак! Какого…?

– Ханжа, – повторил Гэри.

– Я не ханжа! Просто не понимаю, зачем всё время говорить о сексе. Или еще хуже, о том, что твои родители участвуют в оргиях!

– Ну, полагаю, ты не можешь понять то, чего никогда не пробовал, – сказал Гэри, слегка скривив свои дурацкие единорожьи губы.

– Ты девственник? – неожиданно спросил Лартин.

– Сучка, – обозвал я друга. – И нет, я не девственник.

– Да, девственник, – сказал Гэри, видимо, этим утром на завтрак он съел дерзость. – Двадцатилетний девственник.

– Нет! У меня был парень! И у нас было! Есть свидетели!

Мои доводы звучали убедительно.

– Это не считается. Он тебя поцеловал, и ты кончил в штаны, а потом начал болтать, что у него такие же волосы как у твоего отца.

– Но они правда похожи. Я не виноват, что у него папины волосы!

– Я уже не девственник, – самодовольно произнёс Лартин. – Все дамочки хотят забраться на Лартина-младшего. Там, где я, воздух буквально пропитан сексом.

Гэри уставился на злого волшебника.

– Ты называешь свой член Лартин-младший? Чувак. Это отстой.

– У меня нет времени на все эти отношения, ухаживания и соблазнения. Я волшебник. У меня куча заданий, – продолжил я стоять на своём.

– Вообще-то, ты ученик, – заметил Гэри. – И ты бегаешь по поручениям.

– Помнишь, ты хотел покрасить прядь гривы в фиолетовый?

– Ага. Так я стану ещё красивей.

– Чертовски жаль, – прорычал я свирепо. – Я не буду помогать. Тебе придётся остаться белым. Навсегда.

– Ты же обещал!

– До того, как ты превратился в придурка.

– Господи, – простонал Гэри. – Лартин. Развяжи меня. Я очень сильно хочу набить Сэму морду.

– Нет! Он развяжет меня, а потом я выбью из тебя всё дерьмо. Лартин! Тащи сюда свою задницу и развяжи меня.

– Хм… Вы вообще осознаете, что в плену? Ведь я… поймал вас. Правильно? И…

– Нет, – ответил Гэри. – Не правильно. Ты застал нас врасплох, когда мы искали в Тёмном Лесу полынь. Мы случайно наткнулись на твой лагерь, а ты воспользовался ситуацией. Так что, это не похищение. Ты просто мудак.

– Когда тебя связывали? – снова попытался узнать я.

– Никак не успокоишься? – спросил Гэри. – Тьфу.

– Ты сам поднял эту тему.

– Отлично! Это был тот кентавр, с которым мы познакомились в прошлом году. В Царстве Эльфов.

– Ты же сказал, что вы просто друзья!

– Да. Просто друзья, которые связывали друг друга и тёрлись членами.

– Напомни, как его звали?

– Октавио, – мечтательно вздохнул Гэри. – Ох, какие у этого получеловека руки.

– У меня есть руки, – сказал Лартин. – И я тебя связал.

– Он что, со мной заигрывает? – громко прошептал Гэри.

– Ты с ним заигрываешь? – спросил я Лартина.

– Нет! Я просто отметил схожесть ситуаций.

– Мне кажется, он к тебе клеится, – прошептал я Гэри.

Гэри оценивающе посмотрел на Лартина. А потом сделал то, на что, клянусь, способны только единороги. Голубые глаза стали невероятно большими. И Гэри захлопал, внезапно удлинившимися, ресницами перед Лартином. А грива засветилась в темноте пещеры.

– Ну разве ты не красавчик, – промурлыкал Гэри.

– Фу, – сказал я. – Гадость.

Лартин покраснел.

– О, престань.

– Лартин-младший не хочет выйти поиграть? – спросил Гэри, хлопая ресницами.

– Я хотел бы оказаться где угодно, только не здесь, – произнёс я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Может, – сказал Лартин, стараясь казаться застенчивым, но получился откровенно жутким.

Гэри хихикнул. Он хихикнул.

– Ну, возможно, стоит уточнить, что мой сорокасантиметровый язык – самое лучшее, что может с тобой случиться.

– Иу. Слишком много информации.

– Я никогда не делал это с лошадью, – ляпнул Лартин. – Звучит… познавательно.

– О-о-о, тебе не стоило так говорить, – сказал я.

– Лошадью? – прорычал Гэри. Вся магия единорога тут же исчезла. Из его ноздрей полетели красные блёстки. – Ты только что назвал меня лошадью? Слушай сюда, двуногий мешок дерьма. Я не долбаная лошадь. Я – единорог; волшебное и прекрасное создание, сотканное из грёбаного солнечного света, радуги и радостных эмоций.

– Так и знал, – победно прошептал я.

– Тащи сюда свою задницу, чтобы я мог дать тебе копытом в рожу, – прорычал Гэри Лартину. – Развяжи меня, ляг на землю чтобы я мог растоптать твоё лицо.

– У тебя нет рога, – заметил Лартин.

– Как грубо, – прокомментировал я. – Я же молчу про твой огромный нос. Так почему ты говоришь про рог?

– Сэм, – сказал Гэри со слезами на глазах. – Он назвал меня лошадью.

– Эй. Эй. Посмотри на меня.

Гэри посмотрел. Его глаза стали влажными, и мне захотелось ударить Лартина в селезёнку.

– Кто самый красивый единорог во всей Верании?

– Я, – фыркнул Гэри.

– А у кого самая красивая грива?

– У меня.

– А кто здесь охуенный сукин сын, который выпотрошит этого говнюка?

– Я!

– Чертовски верно.

– Сэм?

– Да?

– Мы же найдём мой рог?

– Обещаю.

Мы его найдём. Для Гэри рог важен, а значит и для меня. Его украли давным-давно, за много лет до нашего знакомства. Гэри даже не мог взглянуть на себя в зеркало, не поёжившись. Так не пойдёт.

– И мы сможем покрасить мою гриву в фиолетовый, когда выберемся отсюда?

– Первым делом. Я купил краску, перед тем как мы ушли из города.

– Ты меня любишь, – вздохнул Гэри.

– Люблю.

– Ладно, теперь я чувствую себя лучше.

– Хорошо.

– Теперь я могу закончить? – вмешался Лартин.

Я закатил глаза.

– Ладно. Делай своё злодейское дело.

– Это так тупо, – пробормотал Гэри.

Глаза Лартина засияли. Он снова встал в позу.

– Итак, мой отец…

– Проблемы с папочкой, – прокашлял Гэри.

Лартин сердито на него посмотрел.

– Извини, – сказал Гэри. Он совсем не сожалел. – У меня что-то в горле застряло.

– Мой отец говорил, что я никогда не…

– Мы ведь не потеряли мешок с полынью? – внезапно спросил я друга.

– Не-а, – ответил он. – Всё в сумке у меня на спине.

– Хорошо. Морган разозлится, если мы вернёмся с пустыми руками.

– Он и так разозлится. Мы должны были вернуться ещё вчера.

– И вернулись бы, – сказал я. – Если бы кто-то не держал нас в пещере связанными.

Мы с Гэри уставились на Лартина.

– Вы, ребята, самые ужасные пленники на свете, – пробормотал злодей и его глаза расширились. – Ты сказал Морган?

– Подслушивать плохо, – упрекнул Гэри. – И невежливо. Мы же тебя не слушали, так что и ты не должен был слушать нас.

– Ты ученик Моргана? – пискнул Лартин. – Моргана Тень?

Я ухмыльнулся.

– Единственный и неповторимый.

– О-о-о нет, – простонал Лартин. – Ты Сэм Безграничный.

– Такое сексуальное имя, – вздохнул Гэри. – Я уже говорил тебе об этом?

– Спасибо, – сказал я, польщённый. – Звучит довольно мужественно, да?

Я очень много работал, чтобы заслужить это имя. Когда стану полноценным волшебником, то оно поменяется. А пока и так нормально.

Гэри рассмеялся.

– Ага, но когда люди тебя видят, такого тощего и очаровательного, они такие что-о-о?

– Думаю, ты хотел сказать «мускулистого и опасного». Опять путаешь слова.

– Нет, я уверен, что всё правильно сказал. Как и всегда. Чтобы быть мускулистым, нужно иметь мускулы.

– У меня есть мускулы! – в доказательство я хотел продемонстрировать бицепсы, но забыл, что связан. – Ладно. Заткнись. Но я опасен.

– Как скажешь.

– Опасен!

– Милый, ты дуешься. Это не опасно. А очаровательно.

– Я не дуюсь, – сказал я, надув губы.

– Оу, – в унисон произнесли Гэри и Лартин.

– Заткнись, Лартин!

– Ладно, мы можем уже уйти? – спросил Гэри.

Мы оба уставились на нашего «похитителя».

– Ты Сэм Безграничный, – повторил злодей.

– Да неужели? – прокомментировал я.

– Ты хоть знаешь, сколько ты стоишь?

– О, только не начинай, – простонал я.

– Я могу получить за тебя выкуп! – взволнованно вскрикнул Лартин. – И тогда смогу сократить свой план по захвату мирового господства на шесть лет.

– Морган на тебя очень рассердится, – сказал мне Гэри.

– Я не виноват!

– Ты очень часто попадаешь в плен.

– Может быть…

– И все знают твоё имя.

– Правда? Разве это не странно?

– Офигеть, как странно.

– Столько золота, – сказал Лартин, расхаживая взад-вперед. – Килограммы и килограммы золота.

– Эй, Сэм?

– Да, Гэри?

– Морган когда-нибудь платил за тебя выкуп?

– Нет. Ни разу.

– И почему?

– Он сказал, что если я настолько глуп, что меня поймали, то нужно самому выбираться из передряги.

– А-а-а, – протянул Гэри.

Лартин остановился.

– Никогда не платил?

– Ни разу, – подтвердил я. – А теперь ты нас опустишь?

– Нет! – рявкнул злой волшебник. – Я сыт вами по горло! Вы будете сидеть и слушать мой коварный план по захвату Королевства, а потом я получу столько золото, что не смогу его унести.

– А как ты тогда собираешься его забрать? – поинтересовался Гэри.

– Что? – озадаченно спросил Лартин.

– Ты только что сказал, что получишь столько золота, что не сможешь унести, – сказал я. – Так как ты собираешься его забрать, если не сможешь унести?

– О-о-о, – протянул Лартин. – Чёрт побери.

– Вау, – воскликнул Гэри. – Если ты так хорошо продумываешь детали, то прям не терпится услышать о твоих планах мирового господства. Уверен, что они будут впечатляющими. И хорошо просчитанными.

– Провалишься, – произнёс я. – Ничего у тебя не выйдет. Ты даже не поднимешь золото.

– Я куплю тележку! – воскликнул Лартин. – И лошадь. – А потом он снова повел себя как мудак. – Или я просто оставлю у себя единорога вместо лошади.

– Подойди и скажи мне это в лицо, сучёныш, – прорычал Гэри. – Давай. Попробуй.

– Я бы не стал говорить это ему в лицо, – посоветовал я. – Даже если он настаивает.

Но Лартин Тёмный Лист был полным идиотом. Что сказать, типичный Тёмный волшебник. Поэтому ничего удивительного в том, что Лартин подошёл к Гэри и произнёс:

– Ты будешь тащить мою тележку. Лошадь.

Именно в этот момент трёхметровый полувеликан по имени Тигги с громким рёвом ворвался в пещеру.

– Сэм, – пророкотал он. – Гэри.

– Ты труп, – сказал Гэри Лартину. – Ты попал. Тигги! Крушить его!

И поскольку Тигги очень сильно любил Гэри, он двинулся вперёд, намереваясь так и сделать.

– Подожди, Тигги, – вмешался я.

И поскольку Тигги очень сильно любил меня, то остановился.

Гэри выглядел довольно убийственно.

– Сэм, – прорычал он. И если вы никогда не слышали рычания единорога, то спешу сообщить: это восхитительно страшно.

– Твоя сердитая морда просто потрясающа, – заметил я.

Гэри гордо тряхнул гривой.

– Я практиковался. Смотри. – Он взглянул на меня, сузив глаза и оскалив зубы. – Ну как?

– Аж мурашки по коже, – заверил я друга.

– А сейчас крушить? – спросил Тигги.

И конечно же, в этот момент, Лартин решил попытаться пробормотать какое-то защитное заклинание. Маленькие зелёные огоньки закружились вокруг Тигги, но быстро рассеялись.

– Ты не очень хороший волшебник, да? – спросил я, совсем не удивившись. – Великан, чувак. Их кровь как противомагическая защита. Да ладно. Это рассказывают в первый день обучения!

– Я крушить сейчас.

Тигги был в бешенстве. Обычно он всегда сердился, когда его двух самых любимых людей во всём мире захватывали в плен. Если задуматься, то, может, это и правда происходило слишком часто.

– Погоди немного, Тигги, – остановил я друга.

– Нет, не жди, – влез Гэри. – Я хочу увидеть его внутренности.

– Такой кровожадный, – восхищено произнёс я.

– Я бы предпочёл без внутренностей, – решил вставить слово Лартин. – Если честно.

Но Тигги уже сам всё решил, поэтому сокрушил Лартина Тёмный Лист. Много раз. О самые разные предметы. Камни. Стены пещеры. Зрелище было не из приятных. Из-за крови и внутренностей. И мозгов.

Когда с крушением было покончено, Тигги подошёл и сломал кровавые корни, которые связывали меня и блокировали мою магию. Как только я освободился, то почувствовал волну зелёного, золотого и жёлтого, проходящего сквозь меня.

– Так гораздо лучше, – пробормотал я.

– Вечно тебя ловить, – проворчал Тигги, возясь с корнями у ног Гэри.

– Ну, это не совсем так. Честно говоря, на этот раз я вырос как личность и обещаю впредь избегать похищения.

Не совсем правда. Скорее всего, меня снова схватят. Это своего рода моя особенность.

– Кто мой большой и сильный мужчина, – проворковал Гэри.

Тигги залился румянцем.

– Я.

– Да, ты. Я знал, что ты придёшь и спасёшь меня. Я будто принцесса, ожидающая своего героя!

– Такой красивый, – сказал Тигги, нежно проведя своей большой рукой по гриве Гэри. – Моя прекрасная принцесса.

– Теперь мы можем выйти из пещеры? Вы, ребята, можете пофлиртовать и позже.

– Всё в порядке, Тигги, – сказал Гэри. – Сэм просто столкнулся с… кое-какими сложностями. И наконец-то осознал, что он двадцатилетний девственник-ханжа.

– Вовсе нет!

– Я рассказал ему про Октавио, – продолжал Гэри. – Сэм даже слово «секс» не смог произнести без запинки.

– Сэм никогда найти себе парня, – сказал Тигги. – Никто не сорвать его цветок.

– Не смейте говорить о моём цветке! – рявкнул я на друзей, проверяя сумку на спине Гэри. Полынь была на месте и надёжно завёрнута. Так что, по крайней мере, всё не зря. – И мне не нужен парень. Я сильный независимый мужчина с амбициями. Я буду самым молодым волшебником, который пройдёт обучение, и тогда я стану вершить великие дела. Великие!

– Да ладно? – саркастично спросил Гэри. А затем злобно ухмыльнулся. Злые улыбки единорога – верный признак того, что сейчас последуют злые слова. Я их ненавидел. – Значит, некий рыцарь никак не связан с этими амбициями? И ты не хочешь стать самым молодым волшебником, чтобы произвести на него впечатление?

– Заткни свой шлюший рот, – прорычал я, стараясь не вздыхать мечтательно при мысли о ярко-зелёных глазах и красивой улыбке. И волнистых светлых волосах. Типа, самых волнистых. Мне хотелось уткнуться в них лицом. – Понятия не имею, о чём ты говоришь.

– Угу, как же, – самодовольно произнёс Гэри.

– Ты хотеть набить рот рыцарем, – сказал Тигги. – Рыцарь, сорвать твой цветок и съест.

– Тигги! – возмущенно закричал я.

– Такой ханжа, – пробормотал Гэри.

– Я ненавижу вас обоих. Очень сильно.

И в доказательство своих слов, я выскочил из пещеры.

Но они, очевидно, мне не поверили, потому что последовали за мной.

Как я и предполагал. Наверное, я счастливчик.

Глава 2

Прошу, не взрывай мои соски

Однажды в королевстве Верания в трущобах Локс-Сити родился отпадный мальчик. Порой жизнь бывала непростой, но его родители были трудолюбивыми, в добром здравии и со всеми зубами. А это крайне важно.

Мать была цыганкой с красивой оливковой кожей и всегда умело за милой улыбкой скрывала жесткость в глазах. Однажды в переулке её попытался ограбить мужчина. Бедняга остался без яичек.

– А что случилось с его яичками? – спросил мальчик, когда ему было четыре года.

Мать усмехнулась.

– Я выбросила их в канализацию.

Отец застонал.

– Хорошо, что наш малыш теперь знает эту историю.

У него были каштановые волосы и раскатистый смех похожий на гром среди ясного неба. Отец родился на севере, жил высоко в горах, где круглый год падал снег, а люди носили немодную одежду из кожи яка.

– Я не буду это носить, – пожаловался мальчик, когда ему было семь лет.

Отец тяжело вздохнул.

– Это носит мой народ. Так теплее.

Он снова попытался всучить мальчику странную пушистую штуку.

– Сейчас август, – возмутился ребёнок. – И я не хочу стать живым примером того, кто рождается у человека и яка. Подходите, подходите! Посмотрите на невероятного полумальчика полуяка!

– Сэм, – проворчал отец. Мальчик всегда улыбался, когда слышал в голосе этот низкий звук.

– Сэм, – рассмеялась мать. Её хриплый смех всегда делал мальчика счастливым.

Мать звали Розмари. А отца Джошуа.

Да, они жили в трущобах. Да, у них было мало денег. Но они были счастливы.

Счастливы. Клянусь всем, что у меня есть.

Моя мама работала в маленьком цветочном магазинчике в конце разбитой кирпичной дороги и, ухаживая за полевыми цветами, любила петь на языке, напоминавшим птичью трель. Она как-то мне сказала, что эти песни очень старые, старше, чем сама Верания. Mamia, бабушка маминого клана, учила её петь под звёздным небом, когда табор ещё стоял в поле далеко от Локс-Сити.

Папа же работал на лесопилке. Он был крупным мужчиной и мог носить на плече бревно веранийского дуба весом сто сорок килограмм. И даже не вспотеть. Однажды папа мне рассказал, что на севере есть прекрасные ледяные деревья, из которых можно сделать самые удивительные вещи. Драконов, лошадей и мечи с острейшими лезвиями. По ночам, когда отец не мог заснуть, он вырезал маленькие безделушки. Сердце для мамы. Енота для меня. Небольшие фигурки для детей из трущоб, у которых никогда не было таких игрушек.

Как и большинство других бедняков, родители не могли отправить меня в школу, поэтому по ночам учили меня сами, приносили домой потрёпанные и устаревшие книги по математике, искусству и истории. Я начал учиться в четыре года, и уже через три месяца мог указать на ошибки в учебниках.

Я видел, как родители обменивались улыбками.

Мы были счастливы.

У меня были друзья. Ну, вроде того. У меня были знакомые. Мальчики и девочки, которые играли со мной на улице. Стражники замка знали моё имя, и иногда давали хлеб и мясо, и я делился с другими детьми. А бывало я случайно совершал что-нибудь противозаконное, например, когда поджёг повозку богатея, сбившего мальчика по имени Эрик, потому что тот не успел убраться с дороги. Стражники закрывали на это глаза, потому что маленький Сэм никогда не сделал бы ничего подобного, как бы громко богатей ни настаивал на его виновности. На самом деле, по словам стражников, когда якобы подожгли повозку, Сэма видели на другом конце города, так что это не мог быть он.

Естественно, никто не знал, что один из стражников дал мне жидкость, чтобы разжечь огонь. Они тоже не любили придурков.

Всё было хорошо.

Конечно же, я мечтал о чём-то большем. По ночам я лежал в кровати и прислушивался к медленным глубоким вдохам родителей, спящих в другом конце комнаты. Смотрел в окно, если повернуть голову под правильным углом, то над каменными зданиями через дорогу можно было увидеть звёзды.

Загадывал ли я желания?

Конечно же.

Так начинались истории.

Как и все дети, я мечтал о многом.

О деньгах.

О самой большой индюшачьей ножке.

О луке и стрелах.

Я хотел, чтобы мои родители всегда были счастливы.

Хотел найти того единственного человека, который всегда понимал бы меня.

Я хотел стать кем-то великим.

И кем-то особенным.

Чтобы люди помнили моё имя, потому что я хороший и добрый.

Я хотел, чтобы Дерек Мичен зацеловал меня (я хотел этого, когда мне было девять. И я был абсолютно уверен: он любовь всей моей жизни. Спустя две недели Дерек меня поцеловал, а потом Джессику, Дэвида, Меган, Ронду и Роберта. Дерек оказался шлюхой).

И я никогда не желал стать волшебником.

Конечно, во мне текла цыганская кровь.

А ещё кровь северного народа.

Но будь я проклят если хоть что-то знал о магии.

Так что попробуйте представить моё удивление. Я убегал от группы подростков, забрав у них сумку с украденными вещами миссис Киркпатрик (доброй пожилой женщины, которая жила по соседству и была ещё беднее, чем мы), свернул в глухой переулок и оказался в тупике, а резко развернувшись навстречу подросткам-придуркам, превратил их в камень.

Неловко вышло. Мягко говоря.

– Чёрт, – выругался я, увидев, что бежать больше некуда. В свои одиннадцать я был тощим как прутик. У меня были большие тёмные выразительные глаза, доставшиеся в наследство от матери, которые я использовал, чтобы выбираться из паршивых ситуаций. Но я точно знал, что эти подростки не оценят мой фирменный «посмотри-какой-Сэм-лапочка» взгляд. Взрослые были им очарованы. Девчонки падали в обморок. Некоторые мальчики тоже.

Но тупых подростков-придурков, ворующих у старушек, мой взгляд совсем не впечатлил.

– Он здесь! – крикнул один из них.

Позади я услышал топот ног и подумал: «Пожалуйста, пусть это всё будет сном». Готовый принять свою судьбу (скорее всего, либо сильный пинок под зад, либо убийство; в любом случае это будет пиздец как больно), я развернулся, и что-то мелькнуло перед глазами. Что-то ярко-зелёное, напоминавшее весеннюю траву и деревья, колышущиеся от летнего ветра. В глубине мозга резко замкнуло, и я, запнувшись, сделал шаг назад. Именно тогда одиннадцать подростков-придурков с громким треском, распугавшим в переулке всех голубей, превратились в камень.

– О, – вырвалось у меня.

Настоящие каменные статуи. Их предводитель, восхитительно отвратительный пятнадцатилетний подросток по имени Нокс, стоял впереди: лицо застыло в гневном оскале. Он замер на полушаге, левая рука вытянута вперёд, а правая отведена назад.

– Хах.

Конечно, люди услышали шум и толпой хлынули в переулок.

Я крикнул во весь голос:

– Это не я!

Один из стражников замка, которого я хорошо знал, произнёс:

– Ну конечно же ты здесь, Сэм.

Затем последовал многострадальный вздох, затянувшийся по крайней мере на тридцать секунд, потому что стражник был той ещё королевой драмы.

– Я даже не знаю, что случилось!

– Угу. И ты не знаешь почему эти тупицы, погнавшиеся за тобой, превратились в камень.

– Честное слово!

А потом я уставился на него «посмотри-какой-Сэм-лапочка» взглядом, и стражник растаял прямо у меня на глазах.

– На этот раз не сработает, – сказал он.

Ну, почти растаял.

– Чёрт, – пробормотал я, опустив взгляд в землю. – Пит, клянусь, я даже не понимаю, что произошло. Они украли вещи у миссис Киркпатрик. У старушки! Это несправедливо, ведь она такая милая, и я просто хотел ей помочь.

Я всхлипнул, пытаясь остановить слёзы. Было страшно. Я думал, что меня арестуют и бросят в темницу, мне придётся есть крыс и какать в ведро.

– Чёрт возьми, Сэм. Не плачь.

Когда тебе говорят «не плачь», удержать слёзы просто невозможно.

Я разревелся, и Пит обнимал меня, пока мы ждали моих родителей.

Когда мама и папа появились в переулке, то выглядели испуганными. Они крепко меня обняли, а я всё плакал, извинялся и умолял спасти от темницы, потому что не хотел какать в ведро из-за того, что превратил подростков-придурков в камень.

– Я даже не стану притворяться, будто понимаю, о чём ты говоришь, – сказал папа, целуя меня в лоб. Мой папа такой потрясающий.

– Я не заставлю тебя какать в ведро, – сказала мама, проводя пальцами по моим волосам. Моя мама такая классная.

Именно в этот момент появился Морган.

Сначала я не знал кто он. Конечно же, я о нём слышал. Морган был Королевским волшебником и мог делать потрясные вещи. Создавать огненные торнадо и расплавить твоё лицо. Вернее, так друг другу говорили дети в трущобах, потому что мы были теми ещё фантазёрами. Кажется, я даже пустил слух, что Морган может одной лишь силой мысли взорвать соски. Судя по выражению абсолютного ужаса на лицах остальных, я понял, что в голове это звучало намного лучше. Большинство предположений лучше не произносить вслух, если честно.

Так что как выглядел Морган я не знал.

Я просто увидел мужчину с чёрной бородой, спускающейся на грудь, и потрясной копной волос, которая торчала во все стороны. Он был высоким, практически как мой отец, но очень худым, с длинными изящными пальцами, которыми он водил по каменными подросткам. Морган был одет в длинную чёрную мантию и убийственные остроносые розовые туфли. Я даже не мог предположить, сколько ему лет. Может, тридцать. Или триста. Ведь, когда тебе одиннадцать любой взрослый старый.

Когда Морган заговорил, то голос звучал очень легко и мелодично, будто наставник слова не произносил, а пел. Это было восхитительно.

– Вот так сюрприз.

– Это… – прошептала мама отцу.

– Думаю да, – выдохнул он в ответ.

– Мне нравятся твои туфли, – сказал я. И это правда. Туфли были розовыми и остроносыми, и я захотел себе такую же пару.

Родители застонали.

Морган посмотрел на меня и склонил голову набок.

– Спасибо, коротышка. Я сделал их из слёз суккуба и, поражённого молнией, пня, который нашёл в Зимнюю Луну. Мне нравится твоё личико.

Я усмехнулся.

– Спасибо, здоровяк. Мои родители сделали его, когда поженились. Я медовый ребёнок, что бы это ни значило.

Позади меня раздался приглушённый смех родителей.

Морган усмехнулся и произнёс:

– Отлично сказано. Это твои родители?

– Да, – гордо ответил я. – Это моя мама, Розмари. Можешь называть её Розой. А это мой папа Джош.

– Фамилия?

– Хэверсфорд, сэр, – ответил папа.

Морган посмотрел на мою маму.

– А твоя, дорогая? Конечно, ты не всегда была Розмари Хэверсфорд.

Мама покачала головой.

– Это имя я взяла, когда решила покинуть клан и выйти замуж за любимого. Моё имя при рождении Дика Тшибала.

– А-а-а, – сказал Морган. – Понятно. Значит, твоя Mamia Вадома.

Мама выглядела удивленной.

– Да, милорд. Вы о ней слышали?

Он загадочно улыбнулся.

– Возможно.

И поскольку разговор стал скучным, а у меня возникли вопросы, я вмешался:

– Ита-а-ак. Сколько нужно слёз суккуба чтобы сделать туфли? Шесть? Или пятьдесят? Как ты заставил суккуба плакать? Что такое суккуб? Когда наступает Зимняя Луна? Завтра? Можно сделать туфли завтра? Мне нравится розовый цвет. Если бы у меня были такие, я выглядел бы потрясно. Все бы спрашивали: «Эй, Сэм! Где ты взял эти туфли?» И я такой: «Ты не захочешь знать!?»

– Сэм, – сказал папа тоном, означающим, что у меня будут большие неприятности, когда мы вернёмся домой.

Я пристально посмотрел на него и закатил глаза.

Морган рассмеялся, и мои родители удивились.

– Дерзкий мальчишка, правда?

– Прошу прощения, лорд Морган, – поспешно извинился папа.

– Лорд? – громко спросил я. – Так ты лорд?

Морган сунул палец в каменный рот Нокса и коснулся его каменного языка.

– Полагаю, что так.

Я ошарашено уставился на мужчину в розовых туфлях.

– Ты Морган Тень!

– Так говорят.

– Ой, мамочки! – закричал я. – Прошу, не взрывай мои соски!

Он изумленно поднял брови.

– Хотел бы я сказать, что подобное слышу впервые, но, как ни странно, это уже шестой раз за последнюю неделю.

– Вау, – сказал я взволнованно. – Я пустил этот слух недели три назад! А ты это слышишь уже в шестой раз? Я офигенный.

– Сэм, – произнесли оба родителя таким тоном, который означал, что у меня эпично большие неприятности.

– Милорд, – сказал отец. – Пожалуйста, простите моего глупого сына. Когда он был младенцем, его несколько раз роняли вниз головой.

– Эй! – зарычал я на отца. – Ты сказал, что меня роняли только дважды. Что значит несколько раз?

– Это, конечно, многое объясняет, – сказал Морган. – Он когда-нибудь замолкает?

– Нет, – ответила мама. – Никогда.

– Эй!

Все сразу уставились на меня.

Я вдруг занервничал, потому что вспомнил, что передо мной стоял Морган Тень, и хотя большая часть того, что о нём говорили, скорее всего, чушь, где-то же должна была быть и правда. Я не хотел, чтобы меня убили, вырезав селезёнку волшебным ножом или от чего-нибудь ещё, что по слухам Морган может сделать с плохими парнями.

– Я не плохой, – сказал я, пытаясь его успокоить. Или себя. Или нас обоих.