Текст книги "Безграничное сердце (СИ)"

Автор книги: Ти Джей Клун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

И мы ждали.

На седьмое утро после ухода Райана и Джастина мы собрались перед замком: дракон, безрогий единорог, полувеликан и ученик волшебника с разбитым сердцем, который всё ещё крут, но очень грустил из-за глупых мальчишек и их грёбаных лиц.

– И да начнутся приключения! – выкрикнул я, стараясь звучать торжественно.

– Ура, – выдавил Гэри. В его голосе совсем не было торжественности.

– Так много мётел, – сказал Тигги, неся свою метлу.

– Отстойно, – пробормотал Кевин, тоскливо оглядываясь на свой дом. – Идти на жертвы ради любви.

– Увлечения, – поправил Гэри.

И мы направились обратно в замок Локс и в неопределённое будущее. К неизвестности. К разбитому сердцу и…

– Чёрт, – выругался Гэри. – Я забыл шарфы.

– Гэри, – протянул я сквозь стиснутые зубы.

– Что? – спросил он, защищаясь. – Ты же знаешь, как выглядит моя грива в ветреную погоду!

– Зачем ты вообще их достал?

– Эм.

– Мы пытались понять какие больше всего подходят для связывания, – пояснил Кевин. – Для сексуальных утех. Спойлер: все подошли.

– О боги, – протянул я. – Прекрати. Иди и возьми свои грёбаные шарфы.

– Я пойду! – радостно воскликнул Кевин, уже развернувшись.

– Стой, где стоишь, – огрызнулся я. – Ты просто хочешь вернуться и посмотреть на свои сокровища.

Кевин надулся и отказался на меня смотреть.

– Тигги, – медленно произнёс я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. – Не мог бы ты сходить за шарфами Гэри? Пожалуйста.

– Взять мою метлу?

– Да. Ты можешь взять свою метлу.

– Взять мою метлу, – порадовался он.

Шесть минут спустя.

– И да начнутся приключения! – сказал я и сделал шаг.

– Тигги, дорогой. Ты взял свою пижаму?

Тигги смущённо склонил голову.

– Нет. Я забыл.

– Ради всех яиц…

– Не нужно выражаться, – фыркнул Гэри. – Это неприлично для леди твоего положения.

– Чёрт!

– Я их догоню! – выкрикнул Кевин, устремившись в сторону замка.

Три часа и сорок шесть минут спустя.

– … Но это все мои вещи. Ты не понимаешь!

– Я оставлю твою задницу здесь, – пригрозил я.

– Сэм просто расстроен, потому что у него нет…

– Гэри, ты не хочешь заканчивать это предложение.

– … шарфов, или пижам, или метлы, или кучи золота, – всё равно закончил Гэри. – Что? Я уже говорил тебе. Ты не пугаешь. Я спал рядом с тобой, пока тебе снились мокрые сны. Из-за этого любой страх пропадёт. Особенно когда ты бормотал о том, что тебя шпилят с двух сторон.

– Правда? – радостно сказал Кевин. – Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать…

– И ДА НАЧНУТСЯ ПРИКЛЮЧЕНИЯ! – прорычал я.

Они молчали, пока мы покидали долину. Как хорошо.

Затем:

– Итак, Кевин. Ты когда-нибудь играл в «Я вижу»?

– Нет, сладенький. Это вроде ролевой игры, а победитель сможет сделать всё что захочет с проигравшим? Сексуально.

Да здравствует самое долгое путешествие в моей жизни.

Пятый день в пути.

– Что значит, все знали? – недоверчиво спросил я.

– То и значит, – ответил Гэри. – Все знали, что ты влюблён в Райана, а Райан влюблён в тебя. Все, Сэм. Буквально все.

– Неправда! И он меня не любит. – Легче было убедить себя в этом, чем узнать правду.

– Даже без табличек с надписью «ХэвХартНавсегда» всё и так было понятно.

– Мама не знала.

– Знала.

– Папа не знал.

– Да, знал.

– Кевин не знал.

– Знал. Ты вздохнул, когда он подкатил на Гэри. Типа, глубокий мечтательный вздох.

– Сэм, – прервал Гэри. – Все знали. Случайные незнакомцы. Тёмные волшебники. Фейри. Драг-квин. Бард. Эльф. Горожане. Культ. Все.

– Буду честен, – признался я. – Это довольно неловко. И ещё? Теперь многие высказывания имеют гораздо больше смысла. Мне и правда нужно быть более внимательным к своему окружению.

И тут я впечатался в большой валун.

– О, дорогуша, – Гэри и бровью не повёл. – Неловко было всем.

Девятая ночь.

– Я п-прос-сто не п-поним-маю, с-сечёшь? – невнятно бормотал я. И опрокинул в себя остатки вина. В таверне было шумно. – Т-ты хоч-чешь б-быть с кем-то, так п-почему бы прос-сто не б-быть с ним? С-ерьёзно? Правда? Да л-ладно. Просто. П-просто будь. Я имею в виду, есть с-способы, как быть. В-вместе. Я д-даже не з-знал, а ты? А п-потом кук-куруза расс-сказала нам п-правду, и я б-был… просто. Там, чувиха. Я был просто. Там. Н-не знаю. Добавки, б-бармен. Да, я с тобой г-говорю. Хорошо! Ха, ха! Не-а, не жалей. Наполни до краёв. Вот так. Держи счёт вольным. Или открытым. Неважно. Слова трудны. Вино хорошее. Вино! Залезай ко мне в рот, вино! Ха. Я пью да пью. О чём это я? О. Точно. С-сечёшь? И он такой, типа, я люблю тебя, малыш, но я обещал свой член тупому грёбаному принцу. А я такой, типа, блин, дорогуша, ты мне даже не нужен. У меня всё под контролем. Я сам себе хозяин. Сечёшь? А он такой: Но, малыш. Ты заставляешь меня чувствовать себя таким живым. Я не бравый и бесубрактный. Бесупрачный. Бесупречный. Но, малыш. Без тебя я не бравый и офигенный. А я такой, типа, заткнись, дорогуша. Заткнись. П-понимаешь? Не знаю. А теперь мы вернёмся в замок, и они будут играть свадьбу д-друг с другом. И я должен быть там. Кто… к-кто так делает? Типа. Кто так д-делает? Засранцы – вот кто так делает, вот кто. Засранцы. И я должен быть на с-свадьбе, сечёшь? Они будут все с-счастливые и глупые, а я буду – чёрт в-возьми, это моя любимая песня. Включи погромче! ПОГРОМЧЕ! Да. Ю-ху! Н-не хочешь потанцевать? Я хочу. Только не вальс, потому что это глупо. Даже если это будет три раза, сечёшь? Вальсировать три раза с одним человеком – ничего н-не значит. Я делал это дв-важды с Тоддом, и у него были такие уши, что просто… И что с того, что я случайно ему под-дрочил. Ну. И. Что. Держу пари, я хорошо поработал руками. У меня никаких жалоб нет. На самом деле, я очень даже хорош. Правильный зах-хват и всё такое. А когда я кончаю? Знаете, что я делаю после? Я б-благодарю себя, потому что я в-внимательный любовник, понятно? Мне приятно, когда я кончаю. Я говорю себе, как это б-было хорошо, разве это плохо? Бармен! Бар. Мен. Д-добавки. Просто оставь бутылку. Так проще. На чём я остановился? О. Точно. Я даже не хотел идти на собрание чёртова фан-клуба Райана Идиохарта, понимаешь? Я пошёл, потому что просто п-проверял, нет ли шпионов или ещё чего. Никто не п-проникнет в замок или типа того. Тина, чувак. Тина бы прон-никла в замок, с-сечёшь? Потому что она просто…. Боги. Она думает, что мои кексы сухие, как и мой крахи… красех. Такие же сухие, как мой краеухольный чел. Или как там. Мои кексы ни хрена не сухие, Тина. С-сечёшь? Вот, что я ей сказал, а она такая. Типа. Типа, Мервин. Она сказала. Мервин. Ты меня бесишь, потому что ты весь такой остроумный, классный и охуенно крутой, а я нет, потому что я сучка-подросток, которая хочет поиграть с членом Райана. Или к-как-то так. С-сечёшь? Кто так делает? Правильно? Кто так делает? П-прости. Прости. Чувиха. П-прости. Как тебя зовут?

Пожилая женщина, с которой я разговаривал, странно на меня уставилась.

– Ты просто сел и начал говорить, даже не спросил, как меня зовут.

– О. Это к-круто. Или как там. Тебя ведь не Райан зовут, потому что это было бы просто ужасно.

– Нет. Меня зовут. Эм. Бетти?

– Бетти! Бет. Ти. Эй. Эй, б-бармен! Принеси моей подруге Бетти ещё выпить, лады? Она. Она м-моя подруга, сечёшь?

– О Боги, – прошептала Бетти.

– Всё в порядке, – сказал я громко. – Он-ни меня знают. Я прихожу сюда постоянно. – Я наклонился к ней и прошептал: – Я н-никогда не был здесь раньше. Они понятия не имеют, кто я. – А потом я ей подмигнул. – Боги, – простонал я, стараясь избавиться от мошек перед глазами. – Ты с-симпатичная для старой леди. Как сексуальная бабуля. А ты. Типа. Хочешь уйти? Ну там. Поиграть в карты или ещё что-нибудь. Волосы там заплести. Не знаю. Сечёшь?

– Нет, – ответила Бетти. – Не секу. Я просто хочу поесть, но ты упираешься в мой обед локтями.

– О нет! О боги. Бетти. Бетти. М-мне так жаль. Я так… ты ешь пасту?

– Я. Пыталась?

– И мои локти б-были в ней?

– Эм. Да?

– Итак. М-можно сказать, что это… локтевые макароны?

– Эм. Это… паста? И это твой… локоть. Локтевая паста?

– Такого нет, – возразил я ей. – Локтевая паста. Что за. Боги, ты т-такая странная. Я пойду спать. С-спасибо, что пригласила меня на свой день рождения. Пока.

А потом я отключился.

Десятое утро.

– О боги, – стонал я, волоча ноги по дороге. – Убейте меня сейчас же. Или солнце. Мне всё равно кого.

– Кто-то получил прошлой ночью хороший урок, – сказал Гэри, звуча слишком бодро, в то время как я умирал.

– До или после того, как он проснулся в миске с пастой? – спросил Кевин. Засранец.

– Паста лицо! – воскликнул Тигги. – Волшебник Паста Лицо.

– О, с большой буквы, – протянул Гэри. – Теперь это навсегда.

– Дурацкое грёбаное правило, – проворчал я.

Тринадцатая ночь.

– Итак, – протянул Гэри. – Нам с Кевином. Нужно пойти в лес. За. Едой.

Я уставился на них обоих.

– За едой.

– Ну. За ягодами там.

– Ягодами, – повторил я.

– Да, – сказал Кевин. – Чтобы поесть ягод на завтрак.

– Ягоды.

– Лесные ягоды, – добавил Гэри. – Из леса.

– Отлично, – выдохнул я. – Я первый подежурю. Не задерживайтесь.

Час спустя всё стало жутковато.

Я лежал у костра, слушая, как рядом храпит Тигги, и смотрел на звёзды, и внезапно услышал, как эхо пронеслось над деревьям.

Сначала я подумал, что это призрак ест диких кошек.

А потом, что это обезьяны, сражающиеся очищенными, мокрыми апельсинами.

Но потом я услышал:

– О-О-О, КЕВИН. БОГИ. БЛЯДЬ. НАСКОЛЬКО ДЛИННЫЙ У ТЕБЯ ЯЗЫК?

И я бормотал:

– Нет. Нет-нет-нет.

– ЛЮБОВЬ МОЯ, ТЫ НА ВКУС КАК ЛУЧШАЯ АМБРОЗИЯ. ХОЧУ ТЕБЯ ИСПИТЬ.

Меня начало подташнивать.

– КАК ТЫ ВООБЩЕ МОЖЕШЬ ТАК ИЗГИБАТЬСЯ?

– ГЭРИ. ГЭРИ. ТЫ ЗАСТАВЛЯЕШЬ МЕНЯ ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ ЖИВЫМ, И Я ХОЧУ ДЕЛАТЬ МНОГО ЧЕГО С ТВОИМ АНУСОМ.

– Пожалуйста, пусть это будет просто кошмаром, – прошептал я. – Умоляю.

– ТЫ МОЖЕШЬ ДЕЛАТЬ ВСЁ ЧТО УГОДНО С МОИМ АНУСОМ.

– КТО БЫЛ ПЛОХИМ ЕДИНОРОГОМ? ТЫ БЫЛ ПЛОХИМ ЕДИНОРОГОМ?

– Прошу, скажи нет. Пожалуйста, скажи нет.

– ДА. ДА! Я БЫЛ ОЧЕНЬ ПЛОХИМ ЕДИНОРОГОМ.

– Ну почему? – Я застонал и натянул одеяло на голову.

– ПЛОХИХ ЕДИНОРОГОВ НАКАЗЫВАЮТ. ТЫ ЗНАЛ ОБ ЭТОМ?

– ДА! ДА, Я ЗНАЛ!

– ДА, ЧТО?

– А? ДА, ЧТО ЧТО?

– НЕТ. ТЫ ДОЛЖЕН СКАЗАТЬ ДА, СЭР.

– О. ТЫ И ПРАВДА МЕНЯ НАКАЖЕШЬ?

– Не наказывай, – бормотал я, раскачиваясь взад-вперед. – Не наказывай.

– НУ, ДА. ТЫ ЖЕ БЫЛ ПЛОХИМ ЕДИНОРОГОМ. ТАКОВЫ ПРАВИЛА.

– ЧЬИ ПРАВИЛА?

– ПРАВИЛА КЕВИНА ДЛЯ ОФИГЕННОГО СЕКСА.

– Он не должен следовать этим правилам, – сказал я спящему Тигги.

– OХ. ЛАДНО. ДУМАЮ, Я МОГУ СЛЕДОВАТЬ ПРАВИЛАМ. ДАВНО МЕНЯ НЕ НАКАЗЫВАЛИ. МОЁ СТОП-СЛОВО – МЮРИЭЛЬ. ФОНДЮ ДЛЯ ПОМЕДЛЕННЕЕ. И ДЛЯ «ПРОДОЛЖАЙ, ПОТОМУ ЧТО ВСЁ ОХРЕНЕННО» – СЭМ.

– Да ладно! – взвыл я в ладони.

Обезьяны возобновили борьбу за мокрый апельсин с призраками, пожирающих диких кошек.

– КТО МОЙ ПЛОХОЙ ЕДИНОРОГ?

– Я, СЭР. Я ТВОЙ ПЛОХОЙ ЕДИНОРОГ. ОТШЛЁПАЙ МЕНЯ СВОИМ ЯЗЫКОМ.

– ТАК ХОРОШО? ТЕБЕ ПРИЯТНО?

– СЭМ. СЭ-Э-Э-М. СЭМНЫЙ СЭМ.

– Это не нормально, – плакал я. – В этой ситуации нет ничего нормального.

Тигги продолжал храпеть.

– ТЫ НЕПОСЛУШНЫЙ ЕДИНОРОГ. МНЕ ПРИДЁТСЯ ПОУЧИТЬ ТЕБЯ УВАЖЕНИЮ.

– ЗАСТАВЬ МЕНЯ УВАЖАТЬ ТЕБЯ. СЭМ, Я СЭМ. СЭМСЭМСЭМСЭМСЭМ… ЧТО ЭТО? ЭТО ТВОЙ ПЕНИС? СВЯТАЯ МАТЬ БОГОВ, НЕ ЗНАЮ, ВЛЕЗЕТ ЛИ ОН В МЕНЯ.

– Эй, рукоблудники и распутники! – Я пытался петь. Выходило ломано и звучало так, будто я умираю. Потому что так и было.

– О, СПАСИБО ТЕБЕ, ЛЮБИМЫЙ. ВСЕГДА ПРИЯТНО, КОГДА КТО-ТО ГОВОРИТ, ЧТО ТВОЙ ЧЛЕН БОЛЬШЕ, ЧЕМ ВСЁ, ЧТО ОН КОГДА-ЛИБО ВИДЕЛ.

– ЭМ. Я НЕ СОВСЕМ ТАК СКАЗАЛ. СЭР. О-О-О-О. Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЛ, ЧТО ТЫ ТАК МОЖЕШЬ. ОХУЕННЫЙ СЭМ. Я САМЫЙ СЭМНЫЙ СЭМ НА СВЕТЕ. ОТСЭМИ МЕНЯ СКОЛЬКО ХОЧЕШЬ, ГРЯЗНЫЙ УБЛЮДОК.

И это продолжалось ещё четыре часа.

Четырнадцатое утро.

– Ягоды? – спросил Тигги, глядя на свою овсянку.

– Мы не смогли найти ни одной, – ответил Гэри.

– Мы искали долго и упорно, – сказал Кевин. – Очень долго. И очень упорно.

Я застонал, потому что почему это должно было случиться со мной?

– Сэм? – спросил Гэри. – Ты в порядке? Ты выглядишь… вялым.

– Я слышал кое-что, – прошептал я, прижимая руки на груди. – Я слышал кое-что.

– Что?

– Кое-что, – вздохнул я.

– Оу, – протянул Гэри, обменявшись ласковым взглядом с Кевином. – Я понял, что за кое-что.

– Сэм? – спросил Кевин. – Мы должны поговорить о произошедшем, хорошо, дружок?

– Не-а, – ответил я. – Никогда.

– Сэм, – мягко произнёс Гэри. – Понимаешь, когда дракон любит единорога, они по-особому обнимаются в лесу.

– А иногда, – добавил Кевин, потирая мою спину когтями, – дракон любит лизать задницу единорога, пока…

Я с криком убежал.

Девятнадцатый день.

– И что ещё важно, – размышлял я, пока мы шли по Старой Дороге. – Мне до него уже нет никакого дела.

– Ну конечно, – сказал Гэри.

– Верно? Не то чтобы я и правда испытывала к нему настоящие чувства или что-то подобное. Это было просто увлечение, которое я с лёгкостью могу забыть. Это не что-то важное. И никогда не было чем-то серьёзным.

– Верно, – выдохнул Гэри. – Ты уже его забыл. Как ты и говорил. Последние три часа.

– Потому что мне не нужен мужчина, чтобы самоутвердиться. Я сильный, независимый волшебник. Я сам себе краеугольный камень.

– Мне не нужны мужчины, – сказал Тигги.

– Именно. Не нужны. Со мной мои парни, и мы собираемся отправиться в приключения и делать крутые вещи, например, сражаться с мантикорами, находить пещеры и есть отвратительные местные деликатесы. Потому что я молод, крут и полон магии.

– Сэм, – ласково произнёс Гэри. – Я понимаю, что ты хочешь сказать. Правда понимаю. Но позволь мне дать тебе совет как единорог, который состоит в длительных отношениях.

– Вы вместе всего лишь пять дней.

– И это на пять дней дольше, чем у тебя.

– Эй, дружок, – сказал Кевин. – Просто послушай его, хорошо? Мы оба хотим убедиться, что ты не принимаешь никаких поспешных решений.

– Я не принимаю. Я повзрослел, и каждое моё решение – правильное, потому что я принимаю его, основываясь на чувствах и логики.

– Дети, – выдохнул Гэри, покачав головой. – Они так быстро хотят вырасти.

– Помнишь, когда он был моложе? – сказал Кевин с теплотой в голосе. – В моём замке он постоянно говорил что-то вроде: «Ты не можешь взять свои вещи, которые, очевидно, для тебя важны, потому что я так сказал, а я – огромный опасный ублюдок».

– Точно уверен, что никогда такого не говорил, – сказал я, но они меня проигнорировали. – И мы были у тебя в замке две недели назад!

– Очень скоро он захочет жить один, – расстроено произнёс Гэри. – О, Кевин. Что мы будем делать, когда он захочет съехать?

– Что вообще сейчас происходит?

– Ш-ш-ш, – Кевин тёрся мордой о Гэри. – Всё в порядке. Ты был для него хорошей матерью. Вот увидишь. Он будет хорошим человеком. А если нет, мы будем рядом, чтобы вернуть его на правильный путь, потому что так поступают родители.

Гэри начал плакать и прижался лицом к моему.

– Послушай меня, хорошо? – сказал он, громко сопя мне в ухо. – Следуй за своим сердцем, потому что однажды оно приведёт тебя домой. Ты был таким хорошим сыном.

– Вы что, накурились? – спросил я их. – Типа, супер чертовски накурились?

Гэри начал всерьёз плакать, Кевин низко заурчал и лизнул мою щеку.

– Тигги! – крикнул я. – Помоги мне! Они сошли с ума. Спаси меня!

Тигги выглядел растерянным, Гэри всхлипывал мне в ухо, а Кевин гладил его по спине и бормотал успокаивающие слова.

– Нам грустно? – спросил Тигги.

– Не…

– Да, – запричитал Гэри. – Сэм повзрослеет, переедет, будет устраивать оргии и принимать наркотики, и во всём буду виноват я.

Потом Тигги начал плакать и обнимать меня, умоляя не устраивать оргии и не принимать наркотики.

– Нет, Сэм, – сказал он, вытирая своё лицо о моё. – Никаких грибов и групповух.

Люди на Старой Дороге обходили нас стороной, как бы я ни умолял их меня спасти.

Двадцать третье утро.

Я углубился в Тёмный Лес на достаточное расстояние, чтобы отлить и не слышать разговора Гэри и Кевина о планах усыновить по меньшей мере четырёх шпицев. Я думал, что нашёл идеальное дерево и уже подумывал о том, чтобы вытереть его после того, как помочусь, как вдруг случилось это.

– Ага! – Выкрикнул Тёмный волшебник, выскочив из-за дерева. – Держу пари, ты не ожидал увидеть меня.

– Эм. Я не знаю, кто ты. – Эрекции как не бывало. Боги. Неужели я так много прошу, всего лишь провести время с Сэмом-младшим?

Тёмный выглядел слегка обиженным.

– Серьёзно?

– Извини. Вы для меня все на одно лицо.

– Как грубо. Это расизм.

– Не-а, не расизм. Мы с тобой одной расы. Если бы ты оседлал единорога, то это был бы расизм.

– Почему это? – спросил он.

– Потому что это жестоко, – объяснил я.

– Но это даже не основание для… – Он замолчал и глубоко вдохнул. – Знаешь что? Нет. Я слышал о тебе. Ты начинаешь говорить, и все начинают путаться, люди хотят заняться с тобой сексом и превращаются в шезлонги.

Я вздохнул.

– Это должны были быть садовые стулья. И полагаю, что истории обо мне сильно преувеличены.

– Так ты убил или не убил четырёх моих братьев в Локс-Сити?

– О. Ну. Это правда.

– Послал стаю огненных гекконов за ещё двумя моими братьями?

– Да. Это был я.

– И ты убил или не убил Лартина Тёмный Лист?

– Нет. Не убивал.

– В смысле?

– Я его не убивал.

– Убил, – настаивал Тёмный.

– Нет, не убивал.

– Тогда кто?

– Мой лучший друг полувеликан.

– Ох. Ну, разницы никакой.

– Разница есть, как бы.

– Меня зовут…

– Мне всё равно, – отрезал я.

Он на меня уставился.

– Не будь грубым.

Я вздохнул.

– Извини. Продолжай.

– Меня зовут Ван Тёмный Охотник, – заявил он, расправив плечи.

Я ждал.

Тёмный пялился на меня, явно ожидая реакции.

Я подождал ещё немного.

– Итак, – произнёс Ван, – это имя должно было внушить тебе страх. Ты не выглядишь испуганным.

Я пожал плечами.

– Я не знаю, кто ты.

Действительно не знал. Никогда не видел и не слышал о нём раньше. Вероятно, Тёмный на пару лет старше меня. Он по-дьявольски красив, его тёмная козлиная бородка была идеально подстрижена, ни один волосок не выбивался. Руки были в татуировках, и я узнал тёмные знаки, признак более высокого уровня, чем те Тёмные, с которыми я сталкивался. Ну и пофиг.

– Серьёзно? – переспросил Ван. – Никогда обо мне не слышал?

– Не-а.

– Отстойно. Я думал, что уже в всех на слуху.

– Эх. И что ты можешь?

Ван закатил глаза.

– Конечно же, ты об этом спрашиваешь. Ведь все знают, кто ты такой.

– Я не виноват. Мама говорит, всё дело в моём лице.

– Что это значит?

– Наверное, у меня просто одно из запоминающихся лиц.

– Так ты говоришь, что моё лицо недостаточно хорошее?

– Да нет. Ты очень милый. – Честно. Жаль, что злой.

Тёмный покраснел.

– Заткнись. Я не милый.

– Милый-милый. Мне нравится твоя козлиная бородка. Она очень… аккуратно подстрижена.

– Спасибо, – поблагодарил он, слегка поклонившись. – Сам отрастил. – Затем поморщился. – Ого, это прозвучало как-то неловко.

– И правда довольно неловко, – согласился я. – Хотя и очаровательно.

– Ну. Что ж занимательная беседа. Может, мы… – Ван закрыл глаза. Сделал вдох. Снова открыл глаза. – Как, чёрт возьми, ты это делаешь?

– Сам не знаю. Странно, да?

– Люди меня боятся.

– Я нет.

– Большинство боятся.

– О! Круто. Так ты собираешься толкать речь?

Он нахмурился.

– Речь.

– Злодеи обычно толкают речь, когда меня похищают.

– Я тебя ещё не похитил.

– Справедливо. А собираешься?

– Лартин был моим другом, – продолжил Тёмный, двигая пальцами. Я почувствовал, как собирается его магия.

– Правда? – спросил я, приподняв бровь. – Снова этот волшебник, чувак. Что в нём такого особенного? Все вы, Тёмные, похоже, им очарованы.

– Он был милым, но любил долго обниматься и шалить ручками, – ответил Ван. – Он был одним из первых Тёмных. Его отец не…

– О нет!

– Что?

– Я только что понял, что мне всё равно. Ты уже закончил? Сам сказал, что не собираешься толкать речь.

– Я не толкаю речь.

– Даже от чужого имени это всё равно речь, – объяснил я.

– Как ты дожил до сегодняшнего дня? – спросил он недоверчиво. – Я знаю тебя всего пять минут, а уже хочу убить.

– Грубо. Не ври. Ты хочешь кусочек меня.

Ван снова покраснел.

– Ха! Нет, спасибо.

– Честно, ты только и делаешь, что болтаешь. Не понимаю, что в тебе такого. Возможно, ты меня не знаешь, но меня поддерживают Тёмные волшебники Тёмного Леса. Те, кто меня знают, боятся моего имени. Я охотник, а ты – добыча. Твоя голова будет моей.

– Я – охотник, а ты – добыча, – передразнил я. – Боги. Прозвучало просто ужасно.

– Эй! – крикнул Ван. – Это грубо. Я на потратил много времени на речь.

– Заметно. Такая банальщина.

– С классикой шутить нельзя.

– Ты здесь из-за Тёмных?

– Ну да, – сказал он, сверкнув глазами.

– Угадай, что у меня есть, – произнёс я, широко улыбаясь.

– Что?

– Дракон, – ответил я и крикнул: – Кевин! Сейчас!

Я усмехнулся и приготовился к тому, что мои друзья (которые, очевидно же, подслушивали и ждали, когда я произнесу новую коронную фразу, что я и сделал, словно босс) прорвутся сквозь деревья и объединятся против Тёмного. Кевин заревёт и выдохнет огонь. Тигги будет крушить, а Гэри с ног до головы покроется блёстками. Будет потрясно.

И, конечно же, ничего не произошло.

Ван уставился на меня настороженно.

– Что?

– Извини. Кажется, задерживается. Подожди минутку.

Мы подождали минуту. По-прежнему тишина.

– Давай попробуем ещё разок, – предложил я.

– Что попробуем?

– Момент, когда я говорю, что у меня есть дракон. На этот раз сработает.

– У тебя есть дракон, – повторил Ван с сомнением.

– Ага. Ну, вроде того. Думаю, что сейчас он пытается быть моим отцом, что странно.

– Чего?

– Теперь понимаешь? – Я оглянулся. Абсолютно никого. – Итак, бла-бла-бла. Угадай, что у меня есть. ДРАКОН!

Мой голос эхом раздался среди деревьев.

Ничего.

– Серьёзно? – пробормотал я. – Боги! Вот засранцы. – Я снова глянул на Вана. – Подожди секунду, ладно? Если он не придёт, мы можем устроить смертельный поединок или что-то в этом роде.

– Ты такой странный.

Я усмехнулся.

– Спасибо. – Потом: – КЕВИН!

– Да? – наконец отозвался он из леса.

– Не мог бы ты, пожалуйста, подойти?

– Немного занят, дружок.

– Я не твой дружок, потому что ты даже не мой настоящий отец!

– Сэм, – позвал Гэри. – Это было жестоко. Извинись.

– Нет!

– Не заставляй меня идти к тебе, – предупредил Гэри.

– Гэри, всё в порядке, – успокоил Кевин. – Ему просто нужно время, чтобы привыкнуть.

– Извини за это, – сказал я Вану. – Последние девять дней они были в моногамных отношениях, и, теперь очевидно, что два волшебных существа, находящихся вместе, внезапно начинают вести себя как альбатросы-лесбиянки и спариваются на всю жизнь.

– Альбатросы-лесбиянки, – повторил Ван.

– Ну знаешь, птицы? Известны моногамией и партнёрами на всю жизнь. Как лесбиянки. Даже не знаю. Моя обычная жизнь, верно?

Ван спросил:

– Ты вообще реальный?

Я пожал плечами и ответил:

– Мои родители переспали, а потом появился я. Как ещё быть реальным? Через секс. КЕВИН, ТАЩИ СВОЮ ЗАДНИЦУ СЮДА.

– Боги, – услышал я громкие жалобы Гэри. – Словно Сэм снова в пубертатном возрасте.

– Мы справимся с этим, – хмыкнул Кевин, и я наконец услышал, как они идут. – Он же не вечно будет относиться к нам как засранец. Я его отшлёпаю и, возможно, немного пососу его член.

– Жуть, – пробормотал я, а затем поднял глаза на Вана. – Не слушай его. Он не мой отец и отсасывать мне не будет.

– Я даже не знаю, что думать.

Я вздохнул.

– Я часто подобное слышу. Ладно, готовься.

– К чему?

– К коронной фразе и потрясающему выходу. Я не собираюсь пропустить такой момент только потому, что Кевин – мудак.

– Я это слышал!

– Так и было задумано, – крикнул я в ответ.

– Почему земля трясётся? – спросил Ван. – И деревья падают?

– Не беспокойся об этом. Просто будь готов к своей реплике.

– Думаю, я пойду, – широко раскрыв глаза, сказал Ван.

– Да ладно тебе. Не порть момент.

– Нет, всё в порядке. Мне жаль, что я потратил твоё время. Прошу, не делай мне больно.

Я закатил глаза.

– Вы, Тёмные, просто кучка слабаков, – сказал я, и он рыкнул на меня.

– Ты и правда хочешь сразиться с силами Тёмного? – прорычал Ван.

– Вау. Это было зловеще и круто. Мне понравилось. Ладно. – Я хрустнул шеей и принял боевую стойку. Затем уставился на него, улыбнувшись. – Ты можешь быть Тёмным волшебником, но я – ученик Моргана Тень. Я – Сэм Безграничный, и я надеру твою грёбаную задницу. – И тут налетел ветерок, и моя одежда начала развеваться. Просто потрясно.

– Ну, полагаю, можем сразиться, – сказал Ван, подняв руки.

– Да! Итак, у меня есть дракон. Чёрт! Это прозвучало неправильно. Какого хрена, Ван? У тебя была всего одна задача. Хех. ВсеВандна задача. Круто.

Затем позади меня из леса вышли Кевин, Гэри и Тигги, и Ван закричал так, что полностью потерял все свои очки крутости (и даже козлиная бородка не помогла). Он повернулся и убежал прочь в Тёмный Лес. Я покачал головой.

– Что это было? – спросил Гэри.

– Вам, ребята, нужно поработать над выбором правильного момента. У меня как никогда была идеальная ситуация с крутой репликой и эпическим спецэффектом в виде развевающейся одежды, а вы всё испортили.

Я ушёл от них, бормоча о том, что помощь никогда не приходит вовремя.

Двадцать пятый день был просто отстойным, потому что я ужасно скучал по Райану. Гэри и Тигги всегда шли рядом в качестве поддержки, а Кевин внимательно за мной наблюдал.

Моё сердце болело.

На двадцать шестой день я разозлился.

Вечером двадцать шестого дня я был зол и обижен, поэтому принял по-настоящему глупое решение.

На тридцатый день я вернулся в Меридиан-Сити.

Оставил Гэри, Тигги и Кевина на окраине. Мы прошли через Старую Просеку; пропавшие люди вернулись, рассказывая истории о том, что их похитил безжалостный культ и накормил кукурузой, теперь они больше никогда в жизни не будут её есть. Ну конечно, как только они увидели Кевина, начали кричать, уверенные, что он вернулся, чтобы на этот раз их съесть. Он заверил их, что никого не съест, потому что это противоречит его кодексу (и желудку), но это только ещё больше всех напугало, потому что драконы не должны разговаривать.

После этого мы довольно быстро покинули Старую Просеку.

Не велика потеря.

Но я позаботился об остановке в Меридиан-Сити. Гэри спросил меня, уверен ли я, будто знал о моих планах. Вместо ответа я сказал ему, что не задержусь.

– Конечно, – грустно ответил он.

И вот так я снова оказался перед «Тилтид Кросс», с маминым медальоном в руке, мягко улыбаясь охраннику на входе. Не тот, что в прошлый раз, но подобное здесь в порядке вещей. Он увидел медальон, кивнул и открыл передо мной дверь.

За стойкой регистрации стояла красивая девушка, которую я никогда раньше не видел. Но она знала, кто я, потому что её зрачки расширились, и сразу на лице появилась лукавая улыбка.

– Добро пожаловать к Маме, – почти промурлыкала девушка.

– Мне нужно увидеть Мойше.

Улыбка слегка померкла.

– О? Для разговора?

Я наклонил к ней голову.

– Для услуг.

– Хм. Не уверена, что он ещё оказывает услуги.

– Мне окажет.

– Окажет?

– У магии есть вкус, – сказал я, наклонившись ещё ближе. Моё дыхание коснулось её щеки, и девушка слегка вздрогнула. – Вернее он так утверждает. И хочет её попробовать. А я собираюсь ему дать.

– Великий Сэм Безграничный. Вот же ему повезло. – Она кивнула и сделала шаг назад. – Минутку. – Не дожидаясь моего ответа, девушка поднялась по лестнице и скрылась из виду.

Мамины мальчики, наблюдая за мной, тихо перешёптывались. Несомненно, они подслушали наш разговор. Все знали о том, что Мойше мной увлечён. Это была не любовь и даже не симпатия. А всего лишь, за неимением лучшего слова, похоть. Хотя я не думал, что похоть связана именно со мной. Если у Райана кинк на магию, то у Мойше кинк на энергию. У меня было и того, и другого в достатке. Что может быть лучше, чем отдать девственность тому, кто хотел того же, что и я.

Или, по крайней мере, таков план.

Ну конечно же, всё не так просто.

– Глупый, глупый мальчишка, – прорычала Мама сзади.

Я закатил глаза и повернулся.

– Так и думал, что сначала придёшь ты.

Она выглядела как всегда прекрасно. Искусственные волосы цвета оникс ниспадали на её плечи и спину. Глаза, подведённые карандашом и густые брови. Тёмно-красная блестящая помада. Чёрный маникюр. Иллюзию груди создавал чёрно-красный корсет. Мама носила сапоги для верховой езды до колена поверх облегающих шёлковых леггинсов. В одной руке она держала стёк, легонько ударяя им по другой. Мама выглядела так, словно собиралась покататься верхом. И не на лошади.

Концом стёка она приподняла мой подбородок, заставив посмотреть ей в глаза. Запахло натуральной кожей.

– Сэм, что ты здесь делаешь?

– Я не к тебе.

– Нет. Не ко мне. Но это моё заведение, и ты лучше других понимаешь, что Мама знает обо всём, что происходит под этой крышей. А теперь. Я спрошу ещё раз, потому что мы друзья и я тебя очень люблю. Скажи мне правду, или я высеку тебя перед моими мальчиками, и тебе понравится. – Она убрала стёк от моего лица и схватила меня за запястье. Мама потянула меня в комнату, там двое парней сидели перед зеркалом и прихорашивались.

– Детки, – ласково и нежно произнесла она. – Маме нужна комната. Вы можете воспользоваться зеркалом в конце коридора.

– Да, Мама, – с любопытством меня разглядывая, сказали оба и ушли. Мама закрыла за ними дверь.

– Вот так появляются слухи, – прокомментировал я. – Они расскажут всем, что ты снова стала куртизанкой.

– Ах. Будто я и возьму с тебя деньги.

Я усмехнулся, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

– Ты меня любишь.

– Люблю, хотя сейчас мне трудно вспомнить, почему. – Она села на освободившееся место перед зеркалом и посмотрела на своё отражение. Затем подняла идеально наманикюренный мизинец и провела им по губам, стирая неровности помады.

– Мама. Это не…

– Сэм, давай без этой херни. – Мы встретились взглядами в зеркале.

Прекрасно. Правда так правда.

– Я здесь из-за Мойше.

– Я поняла это, когда Наташа пришла в мой кабинет.

– У Наташи чертовски длинный язык, – пробормотал я.

– Где твой рыцарь? – спросила Мама.

– Он не мой рыцарь.

Мама элегантно закатила глаза, потому что она всё делала элегантно.

– Вздор! Он принадлежит тебе больше, чем кому-либо ещё. В конце концов, он твой краеугольный камень.

Я нахмурился.

– И откуда, чёрт возьми, ты это знаешь?

Мама взяла с туалетного столика кисточку для макияжа и провела ею под глазами.

– Я не знала наверняка до этого момента. Лишь подозревала, но подтвердить догадку всегда лучше.

– Откуда ты знаешь, что такое краеугольный камень?

Она засмеялась.

– Дорогой, я Мама. Я знаю всё.

– Тогда знаешь, что он дал принцу клятву. Ту, которая связывает его узами брака.

Она вздохнула.

– Нет. Этого я не знала.

– Неважно. Я спас Джастина, теперь у меня есть дракон-питомец-папа, который любит лизать задницу Гэри, и я буду вынужден присутствовать на свадьбе века. – Я поморщился. – Знаешь, обычно я не жалуюсь так много.