Текст книги "Красавицы и чудовища (СИ)"
Автор книги: Татьяна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Дверь зала распахнулась, и на пороге показались стражники с молодым крестьянином.
– Что происходит?! – Теодор поднялся с места, – У нас военный совет.
– Простите, Ваше Величество, – солдаты подошли ближе, волоча за собой парня. – Это гонец от графа Яновского. У него письмо.
– Князь Прауд послал меня, – брат конюха протянул перстень. Томас, сидевший ближе всех, взял его и, рассмотрев, передал королю.
– Это фамильный перстень княжича, я знаю его, – сказал он.
Король разрешил солдатам идти, а крестьянину приказал отдать письмо и рассказывать. Парень начал сбивчиво пересказывать события в замке со дня приезда Гордона. Во время рассказа лица присутствующих вытягивались от удивления, и только Томас был спокоен, он знал, что это рано или поздно начнется.
– Род, нам нужен лучший целитель, – произнес король, когда парень закончил. – Графа поместим в башне. Оставлять его в одной из гостевых комнат опасно.
Советники согласно кивали.
– Все будет готово к их приезду, – ответил Род.
Совет был отложен. Нужно было отправить солдат в поместье Яновского для выяснения обстоятельств столь странного события. Теодор распорядился и ушел к себе, чтоб обдумать все в одиночестве.
Праудхолл.
Вечер того же дня.
Эвлин уложила детей спать и, убедившись, что все в своих комнатах готовятся ко сну, прошла незаметно в спальную гостя. Ричард не спал, расхаживая по комнате и о чем-то задумавшись. Она не стала стучать и быстро вошла, заперев за собой дверь на ключ. Ричард ничуть не удивился. Он сел в кресло и положил руки на подлокотники, показывая всем видом, что готов слушать. Эвлин встала перед ним, сложив руки на груди. Лицо ее выражало недовольство.
– Долго еще ты собираешься здесь отлеживаться? Я вижу, тебе лучше, – начала она.
– Ты не рада мне? – спросил он обиженно. – Как же так? Разве не я помог тебе в трудную минуту?
– Я отблагодарила тебя, но потом ты оставил нас, помнишь? – девушка стояла, нервно постукивая носком ботинка по полу. Эвлин была невысокого роста, довольно привлекательной и хорошо сложенной. Даже простое платье гувернантки не портило ее, а наоборот, придавало невинный вид.
– Ты сама сбежала. Я вернулся, а тебя уже и след простыл, – ответил Ричард.
– Я не стану спорить с тобой. Не для этого пришла, – Эвлин была раздражена и не скрывала этого.
– А для чего? – Ричард хитро прищурился, намекая на возможную причину.
– Я хочу, чтоб ты покинул этот дом. Я только наладила жизнь. Если кто-то узнает кто ты или, что мы знакомы, мне придется уйти и опять скитаться с детьми на руках.
– Ты имеешь в виду, наладила свою личную жизнь? Подцепила богача? – Ричард рассмеялся.
– Не тебе судить меня, – Эвлин прислушалась к звукам в коридоре. – Я рискую, придя сюда.
– Я не звал тебя, – Ричард поднялся из кресла и зажег еще одну свечу на комоде. За окном совсем стемнело. – Я останусь в этом доме, пока будет нужно. Если ты перестанешь устраивать истерики и ходить за мной, никто не догадается, что мы знакомы. Дети еще малы, чтоб вспомнить меня, если только ты не дашь им повод. А кто я, никто не узнает, это не входит в мои планы.
– Можно узнать, что за планы? Не жениться ли на Бьянке? – Эвлин наклонила голову, пристально вглядываясь в собеседника. Ричард был привлекательным мужчиной, несмотря на раны и шрамы, покрывавшие все его тело и местами лицо.
– Нет, я пока не планирую жениться, если тебя это беспокоит. Но даже моя нежная привязанность к ней не должна смущать тебя. В моем сердце ты всегда на первом месте. Только скажи и я у твоих ног, – мужчина подошел к ней и заключил в объятия.
– Прекрати представление, – Эвлин недовольно оттолкнула его. – Тебе и вправду нужно идти в театр. Я люблю Гордона, и он любит меня.
– Похоже, жизнь ничему тебя не учит. Разве мало тебе было Майкла? Неужели этот лучше?
– Гордон совсем другой, – Эвлин повернулась к двери. – Я только потратила время, придя сюда.
– Прости, что не оправдал твоих надежд.
– Подлец! – Эвлин хотела ударить его, но он перехватил ее запястье и завел за спину, прижав беспомощную девушку к себе.
– Отпусти меня, – произнесла она угрожающе.
– Иначе что? Закричишь? Позовешь на помощь? – он прижал ее крепче и поцеловал. Эвлин ударила его в плечо кулаком, но он не ослабил хватки. Гувернантка еще некоторое время сопротивлялась, но, наконец сдавшись, обвила его шею руками и ответила на поцелуй.
Бьянка и ее гостья сидели в спальной, отведенной Николь. Прауды предоставили королевской особе лучшую комнату, выходящую окнами на главную площадь. Девушки пили теплое молоко, собираясь уже ложиться. В доме было тихо, все давно разошлись по своим комнатам.
– Ты не расскажешь, что тебе наговорила эта змея? – спросила Бьянка, допив молоко и опустив кружку на поднос.
– Ты имеешь в виду мисс Лизард? – Николь улыбнулась, впервые, после того, как покинула дворец. – Ничего. Рассказала, как съездила.
– У тебя веки были опухшие, когда ты вернулась. Неужели такие плохие новости? – Бьянка составила посуду на поднос, чтоб занести на кухню, когда будет идти к себе. Слуги уже ушли спать, а оставлять грязную посуду в комнате гостьи ей не хотелось.
– Я не хочу говорить об этом, – Николь почувствовала неприятное жжение в носу, слезы опять подступали. Она встряхнула головой и улыбнулась. – Лучше расскажи, как ваш гость?
– О чем ты? А, Ричард? – Бьянка сделала вид, что он ей безразличен. – Поправляется, скоро уедет.
– Что случилось? Ты потеряла к нему интерес? – Николь сняла халатик и подошла к умывальнику.
– Раз он хочет сохранять свои секреты при себе, пожалуйста, не стану надоедать, – фрейлина подошла, чтоб помочь принцессе умыться.
– Я сама, спасибо, – Николь налила воды в небольшой фарфоровый тазик и положила в воду полотенце.
– Он не хочет посвящать тебя в детали своей жизни и тебя это задевает? – продолжала она, обтирая шею влажной тканью. Бьянка усмехнулась, но не ответила, подтверждая слова подруги.
– Разве это проблема? Я вам завидую.
– Я понимаю, что это по-детски, но меня злит, что он так скрытничает, – Бьянка явно была обижена. – У него какие-то дела с Эвлин. Я не раз видела, как они шептались.
– Я заметила. Еще когда была у тебя впервые.
– Я не стала расспрашивать. Пусть Гордон разбирается со своей любимой, когда приедет.
– Скорее бы он вернулся. Я места себе не нахожу от этой неизвестности, – Николь надела халатик и села на белоснежную мягкую постель.
– Я пойду к себе, ты ложись и постарайся отогнать эти мысли, – Бьянка поцеловала подругу и ушла, забрав поднос.
Николь откинула одеяло, потушила свечу и подошла к окну. Комната погрузилась во мрак. Обстановка теперь была видна в слабом призрачном свете ущербной луны. Площадь за окном пустовала, возведенные к празднику палатки дожидались дня Перехода Календаря. Бродячие собаки, завывая и лая, сворой пробежали через площадь. Город погрузился в сон. Кое-где светились окна, но их становилось все меньше. Николь отошла от окна и задернула тяжелую бархатную занавесь. Она долго ворочалась в постели, стараясь заснуть, но на новом месте это оказалось не так-то просто. Наконец, она забылась тревожным сном.
Вокруг выросли высокие серые стены из крупного камня. Она стояла среди них и они, казалось, приближались и давили. Не было ни окон, ни дверей, сплошные стены. Девушка хотела позвать на помощь, но звук заглушался в этом колодце. Высоко над головой темнело ночное небо, усыпанное звездами. Николь всматривалась в них, единственное, что можно было разглядеть. Но вскоре и их не стало видно из-за темной тени. Она спускалась сверху, сверкая двумя огненными глазами. Внутри у принцессы все похолодело, отпечатки на шее обожгли холодом, тело сковал страх. Послышался знакомый зловещий голос. Девушка вскрикнула, пригнулась к сырому каменному полу и зажмурилась.
Вдруг темноту разрезал луч яркого света. Тень метнулась обратно наверх, но луч рассек ее пополам, пройдя прямо между глаз. Раздвоенная она исчезла, не издав ни звука. Николь ощутила тепло, расстилавшееся вокруг, и глухая комната скрылась в ослепительном свете. Девушка вновь зажмурилась, но уже не от страха, а от яркого света. Когда открыла глаза, вокруг раскинулся зеленый луг, пестревший цветами. Николь ощутила невероятное облегчение и покой. Остаток ночи она собирала цветы и плела венки, радуясь как дитя, своей свободе.
Бьянка отнесла посуду и пошла к себе в спальную. Проходя мимо комнаты Ричарда, она не сдержалась и заглянула в замочную скважину. Разглядеть можно было только часть помещения, освещенного свечей. Она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Спальная пустовала. Оглянувшись, Бьянка вошла и прикрыла за собой дверь. Осмотревшись, она решила проверить содержимое ящичков секретера.
– Я не помешаю вам? – раздался голос Ричарда за спиной. Бьянка вздрогнула и обернулась.
– Не пугайтесь, продолжайте, вы у себя дома. Я не стану вам мешать, – он неспешно разделся и лег в постель. Бьянка наблюдала за ним, не зная, как реагировать. Он всякий раз сбивал ее с толку своим бестактным поведением.
– Можете продолжать, свеча не помешает мне спать. Можете даже шуметь, – он повернулся на бок и накрылся.
– Вы просто хам, – Бьянка нашлась, наконец, с ответом. – Вам не стыдно вот так раздеваться в присутствии дамы?
– Вас смущает вид моего тела? А мне казалось, что вы уже не девица, – Ричард рассмеялся и сел на кровати, чтоб продолжить беседу. Бьянка хотела ударить его подсвечником, но потом тоже рассмеялась.
– Вас ничем не проймешь. На провинциального простака вы никак не тяните, – сказала она.
– Честно говоря, вы меня тоже немного озадачили своим появлением тут. Княжна роется в чужих вещах, да еще и ночью в спальной малознакомого мужчины.
– О, я еще и не на такое способна. – Бьянка улыбнулась, развязала ленточки на халатике и подошла к кровати.
– Не сомневаюсь, – он откинул одеяло и подвинулся.
Бьянке он нравился и она не намерена была играть в игры, а сразу взять то, чего желала, и забыть его, как других.
Праудхолл.
26е. Четвертый зимний месяц. 696 год.
Николь разбудил стук в дверь. Она открыла глаза и зажмурилась от яркого солнечного света, заливавшего комнату. Было уже довольно поздно, солнце поднялось высоко над городом. Принцесса не помнила, когда в последний раз так крепко и долго спала. На этот раз сон не вымотал ее, а наоборот, придал сил и улучшил самочувствие. Девушка поднялась с кровати и с удовольствием заметила, что ее отражение в зеркале было намного привлекательнее вчерашнего. Дом Праудов и вправду пошел ей на пользу. Она открыла дверь, сладко потягиваясь и зевая.
– К вам пришли. Мисс Лизард ждет в гостиной, – доложила горничная.
– Ева? – Николь немного удивил ее приход. – Я спущусь через пятнадцать минут. А где мисс Прауд?
– Она еще спит. Пригласить ее присоединиться к вам в гостиной?
– Нет, не надо. Пусть отдыхает. Хватит с нее меня, не хватало еще развлекать моих гостей.
Горничная сделала книксен и удалилась. Николь быстро умылась и взяла один из нарядов, привезенных из дворца. Она надела шелковое черное платье, с длинными рукавами и высоким воротником, скрывавшим шею. Манжеты и корсет были отделаны бирюзовым кружевом. Принцесса заколола волосы на затылке и украсила шпильку небольшим светло-зеленым бантом.
Ева сидела в гостиной, сложив руки на коленях, ожидая госпожу. Она была в зеленом бархатном платье, подчеркивавшем цвет ее глаз и делая их еще более выразительными. Золотая вышивка поблескивала на солнце.
– Мисс Лизард, чем обязана? – начала Николь, входя в гостиную. Девушка встала с кушетки и опустилась в реверансе.
– Доброе утро. Его Величество прислали меня, – ответила она.
– Отец? Зачем? Что-то с королевой? – принцесса быстро приблизилась и села в кресло.
– Его Величество велели мне передать вам, что от вашего жениха есть вести, – не отвечая на вопросы, продолжала девушка спокойно. Николь подалась вперед, желая лучше слышать слова фрейлины.
– Вчера король получил письмо от князя Прауда. Князь пишет, что они уже в пути и сегодня-завтра будут здесь, – не желая томить госпожу, быстро рассказывала Ева.
– Но почему письмо от князя, почему Кристиан сам не написал? – произнесла Николь задумчиво, когда первая волна радости спала.
– Более мне ничего неизвестно, – ответила Ева. – Король приказал мне находиться рядом с вами неотлучно и мисс Прауд тоже.
– Я должна поговорить с ним, – уже не обращая на нее внимания, рассуждала Николь. – Пусть все мне расскажет.
В гостиную вошла Бьянка, недовольно взирая на вторую фрейлину. Она едва поздоровалась с ней и подошла к Николь. Ева тоже слегка кивнула и посмотрела в окно, показывая своим видом, что тоже не набивается в подруги.
– Я иду во дворец, есть вести от Кристиана, – воскликнула радостно принцесса, поднявшись и обняв подругу. – Прикажи принести мой плащ.
– Замечательно, но, может, позавтракаем прежде? – Бьянка позвала дворецкого.
– Нет, я не могу думать ни о еде, ни о чем бы то ни было другом, – Николь пошла в холл, чтоб ни на минуту не задерживаться. Бьянка приказала передать родителям, что они с принцессой не будут к завтраку и сейчас же отправляются во дворец. Слуга кивнул, подавая плащ принцессе. Николь поблагодарила и начала завязывать шнурок, пока одевались фрейлины.
– У вас дома какая-то особенная обстановка, – сказала принцесса Бьянке, когда девушки шли через площадь. Людей на площади с каждым днем становилось все больше, многие приходили посмотреть, как идут приготовления к празднику, какие аттракционы и представления их ждут. Многие даже специально приезжали из деревень к своим столичным знакомым, чтоб повеселиться.
– Я замечательно выспалась, чувствую себя отлично, – продолжала Николь, перекрикивая шум толпы.
– Лучше бы нам взять карету, Ваше Высочество, – сказала Ева, оглядываясь вокруг.
– Боишься столкнуться лицом к лицу с простым народом? – едко заметила Бьянка.
– Мы уже почти пришли, – ответила Николь. Ева промолчала.
– Да, разве я тебе не говорила? Еще пара дней и совсем забудешь о бессоннице, – вернулась к прежнему разговору Бьянка, не замечая вторую фрейлину.
– Принцесса Николь в сопровождении фрейлин, – произнесла Ева, когда они подошли к воротам дворца. Солдат, узнав девушек, открыл и пропустил их, отдав честь. Потом опять запер ворота, отправив с ними двоих гвардейцев.
Теодор был в зале собраний со своими советниками. Николь вошла, робко оглядывая присутствующих.
– Ты что-то хотела, дитя мое? – спросил король, его голос эхом отозвался в огромном помещении. – Я думал, ты у Праудов.
– Я хотела спросить о Кристиане, – начала Николь.
Советники переглянулись и вернулись к своему обсуждению. Теодор на мгновение задумался, Николь показалось, что его не порадовало это желание дочери.
– Дождись меня в своей гостиной. Я скоро присоединюсь. Пусть фрейлины будут с тобой, – сказал он и вернулся к обсуждению проблем государства. Принцесса поклонилась и вышла.
Девушки дожидались ее в коридоре, стоя спиной друг к другу и глядя в окна, расположенные по обеим сторонам коридора, создавая впечатление стеклянного тоннеля. С одной стороны они выходили на площадь, с другой во внутренний двор. Пройдя в западное крыло дворца, они вошли в покои Николь. Горничная принесла им чая и пирожных. Девушки сели за столик у окна, чтоб скоротать время за угощением.
– Мне показалось, что отец недоволен моим приходом, – поделилась подозрением Николь.
– Просто у него много забот, – Бьянка разлила по чашкам чай.
– Когда прибыл гонец? – обратилась принцесса к Еве. – Письмо привез кто-то из замка Кристиана?
– Я не знаю, – ответила фрейлина, отпив чая. – Утром в дом дяди пришел паж и передал приказ короля, срочно явиться. Тут мне сказали, что нужно сообщить вам и все.
– Как дядя? – спросила Бьянка с наигранной вежливостью.
– Очень хорошо, можете зайти проведать его, если вас интересует его здоровье, – ответила Ева. В ее голосе угадывалось раздражение, Бьянка, наконец, разозлила ее.
– Граф Ивл будет рад видеть меня? – девушка сделала удивленное выражение лица.
– Конечно, он не злопамятен, – Ева поставила чашку и одарила собеседницу испепеляющим взглядом. Николь показалось, что сейчас между ними вспыхнет молния.
– Не посвятите меня в эту историю? – спросила она, желая отвлечь их внимание друг от друга.
– Нечего рассказывать, – ответила Бьянка, взяв пирожное и переключив все внимание на него.
– Кроме того, что мисс Прауд дала ему пощечину на балу вашего отца, на глазах всего двора, – Ева с удовольствием заметила, что аппетит у подруги пропал.
– Он заслужил ее. Пусть девушки всего Вандершира сходят по нему с ума, я не стану терпеть его наглости, – произнесла та с достоинством.
– Вы сами дали ему повод для ухаживания. Дядя холост и мог воспринять ваше поведение как призыв, – защищала родственника Ева.
– Меня не волнует, что и как он мог воспринять. Делать мне непристойные предложения не позволено никому, – Бьянка поднялась из-за стола и подошла к книжным полкам. Ева не стала спорить с ней, продолжая пить чай.
– Я пойду, узнаю, где тот, кто привез письмо, – Николь встала, сложив салфетку на стол.
– Мы должны быть с вами, – встревожилась Ева. – Что если придет король?
– Придумаете что-нибудь. Я не в силах более сидеть тут в неведении и выслушивать ваши споры, – Николь вышла из комнаты. Девушки обменялись недружелюбными взглядами.
Николь прошла в крыло прислуги и нашла дворецкого. Он давал указания горничным, менявшим постели в комнатах для гостей.
– Ваше Высочество? – он удивленно вскинул брови. – Нужно было позвонить, и я пришел бы к вам.
– Это лишнее. Я хотела прогуляться по дворцу, – ответила Николь, принимая как можно более безразличный вид.
– Чем могу служить? – старик подобострастно улыбнулся.
– Где гонец? Тот, что приехал вчера, – как бы невзначай поинтересовалась она.
– Крестьянин? – дворецкий желал угодить госпоже.
– Да, – Николь старалась скрыть волнение, охватившее ее.
– Он в одной из комнат для прислуги, я отправлю с вами девушку, она покажет, – старик позвал горничную и приказал проводить принцессу.
– Благодарю, – Николь улыбнулась и пошла за служанкой по коридору.
Нужная комната оказалась совсем недалеко. Постучав в дверь слуги, горничная сказала, что с ним хочет поговорить сама принцесса. Через минуту к ним вышел брат конюха Кристиана, которого Николь очень хорошо знала. Они были из одной деревни и в детстве дружили. Парень от удивления рот раскрыл. Горничная смерила его надменным взглядом и откланялась. Николь поприветствовала старого знакомого и попросила идти за ней. Уединившись в зимнем саду, они, наконец, могли спокойно поговорить.
– Мисс Николь, вы просто красавица, я глазам не верю, – начал парень улыбаясь. Они сидели на небольшой скамейке среди зеленых деревьев, привезенных из-за моря.
– Спасибо, Тим, но лучше расскажи, как там хозяин? – ответила Николь. – Когда он приедет?
– Они с князем едут прямо за мной. Но у них карета, поэтому получится дольше. Снега на дорогах намело, я верхом едва добрался, – рассказывал Тим, потупив взгляд. Он нервничал и это пугало Николь.
– Почему они поехали в карете? Разве Кристиан еще так слаб, что не может отправиться верхом? Когда он пришел в себя?
– Не так давно, как раз перед приездом князя. Дней пять шесть назад, – отвечал Тим.
– Он получил мои письма? – Николь гадала, что беспокоит слугу, почему он не смотрит в глаза и ерзает на скамейке.
– Я не знаю, мисс.
– Что случилось, Тим? Расскажи, что произошло? – Николь решила надавить на него.
– Может, лучше ваш отец расскажет вам. Я всего лишь конюх, не умею красиво говорить.
– Какая разница, кто ты? Меня интересуют события, а не красота повествования.
Тим удивленно посмотрел на принцессу.
– Мы росли вместе, помнишь? Я понимала тебя, пойму и сейчас, выкладывай! – Николь не сводила с перепуганного парня взгляда.
– Хорошо, – ответил он, немного придя в себя. – Я-то думал, это вы забыли меня. Я все расскажу вам.
Король закончил совет и пошел в комнату дочери, обдумывая, что ей говорить. Как рассказать, что теперь она должна подыскивать другого жениха и забыть о графе. Как сообщить, что он либо погибнет, либо станет живым мертвецом. Лекарств от укуса вурдалака не было, а литиата, достаточно сильного, чтоб помочь ему, в Уайтпорте сейчас не найдешь. Как скажет он дочери, что она потеряет любимого, после всех переживаний последних дней. Что она уже его потеряла. Теодор стоял у двери с тяжелым сердцем, не решаясь войти.
– Отец, – раздался голос Николь за спиной. Она шла по коридору.
– Почему ты не у себя? Где ты была? Где твои фрейлины?! – спросил он строго. – Эти девицы ни на что не годны!
– Отец, – голос дочери дрожал, – Это правда? Он умрет?
– О чем ты говоришь? Пойдем, сядем, – он открыл дверь и вошел в гостиную. Фрейлины опустились в реверансе.
– Можете идти, – сказал он им сурово. Николь вошла следом и села у окна, она была как во сне, стараясь уложить в голове то, что услышала.
– Я недоволен вами, – произнес король и закрыл за девушками дверь.
– Ответь мне, Кристиана укусил живой мертвец и он умрет? – спокойно произнесла Николь, когда отец сел рядом.
– Откуда тебе это известно? – король поражался дочери, способной добыть любые интересующие сведения. В ней, безусловно, была королевская кровь.
– Разве это сейчас важно? – по ее щекам покатились слезы.
– Держи себя в руках, дочь. Не забывай, что ты принцесса и должна стойко переносить все удары судьбы.
– Это слишком, даже для судьбы. Она перегнула палку, – девушка вытерла щеки тыльной стороной ладони и вдохнула поглубже, чтоб не заплакать вновь.
– Мы сделаем все, что сможем. Но тебе надо привыкать к мысли, что он может и не выжить, – Теодор обнял дочь за плечи.
– Этого не может быть. Надо найти его мать, она поможет ему, она волшебница, – рассуждала она вслух.
– Мы приложим все усилия, я обещаю. К его приезду уже готовятся лучшие доктора Уайтпорта. Но прошло слишком много времени.
– Что это за нечисть? Откуда она? Что происходит в стране? – Николь вытирала слезы ладонью, но они опять появлялись.
– Ты рассуждаешь, как принцесса. В первые дни нового года тебя представят двору и королевству, как официальную наследницу и королевскую особу, – Теодор держал дочь за плечи, пытаясь отвлечь.
– Мне не перенести еще и это, – Николь спрятала лицо на груди отца.
– Мы найдем этих мерзавцев, и они заплатят за наши утраты, но дела государства прежде всего. Ты должна понимать, что после официального представления у тебя начнется новая жизнь. Ты уже не будешь принадлежать себе.
– Я не выйду за другого. Я не буду любить другого.
– Это твое право. У меня есть наследник и тебе не обязательно выходить замуж. Но ты забудешь графа и найдешь достойного мужчину. Ты еще так молода, все еще впереди.
– Сейчас я не хочу об этом думать, – Николь вытерла глаза и встала. – Я останусь тут и дождусь его.
– Нет, этого нельзя делать. Ты отправишься к Праудам. Тут будет небезопасно, – возразил король.
– Я хочу быть с Кристианом. Я нужна ему, – взмолилась Николь.
– Это уже не Кристиан, его больше не будет, такого как ты помнишь. Тебе опасно быть с ним рядом вдвойне, – Теодор тоже встал, судя по его тону, он не намерен был выслушивать возражения.
– Нет, ты не можешь запретить мне встретиться с ним. Это жестоко, – девушка села, закрыв лицо руками, не сдерживая рыданий.
– Поверь, тебе лучше не видеть его. Запомни его таким, каким он был, а не таким как сейчас. Я видел подобное, это ужасное зрелище даже для мужчины, не говоря о хрупкой девушке.
– Хорошо, – кивнула Николь, оторвав мокрое лицо от ладоней. – Я сделаю, как ты говоришь. Я отправлюсь к Бьянке. Только пообещай, что позволишь попрощаться с ним, когда придет время.
– Конечно, если захочешь, – король обнял дочь. Потом позвал фрейлин и приказал тотчас же покинуть дворец и не спускать с принцессы глаз ни на минуту. Девушки оделись и через полчаса были уже в Праудхолле.
Уайтпорт.
Вечер того же дня.
Искореженная испачканная кровью и землей карета в сопровождении всадников въехала в ворота дворца. Народ на площади в страхе расступался перед экипажем, пытаясь заглянуть в окошки. Его появление вызвало множество невероятных предположений, породивших впоследствии немыслимые легенды. Королевские гвардейцы, ожидавшие прибытия, без лишних вопросов открыли ворота и тут же заперли, едва экипаж пронесся мимо. Толпа прильнула к кованой ограде, окружавшей дворец, с любопытством разглядывая прибывших. Все перешептывались, гадая, кого солдаты вынули из кареты и перенесли во дворец. Гвардейцы уложили его на носилки и скрылись в дверях дворца. Экипаж обогнул здание и исчез во внутреннем дворе. Более ничего не происходило. Толпа еще некоторое время глазела на стены безмолвного здания, ожидая продолжения, но, не дождавшись, начала расходиться. Остались лишь самые любопытные и те, кому нечем было себя занять.
Тем временем солдаты несли бездыханное тело графа по коридорам дворца в нежилую восточную башню. В ней было лишь несколько комнат для часовых, наблюдавших за восточной частью города. Одну из них и приготовили для графа. Поместить его в гостевой комнате было бы опасно для жителей дворца и самого короля. Около небольшой скудно обставленной комнаты назначено было круглосуточное дежурство двух вооруженных солдат из личной охраны короля.
Помещение, где уже дожидались советники и доктора, было полукруглой спальной, с одной узкой кроватью и несколькими стульями. Стены и пол были голыми, лишь два факела и подсвечник украшали обстановку. Прислуга, помогавшая солдатам перенести и уложить тело графа, а также очистить карету от следов происшествия, была предупреждена, что увиденное ими не должно покинуть стен дворца. Сняв с графа остатки одежды и обмыв его, насколько это было возможным, прислуга покинула комнату, предоставив его докторам.
Князь часть пути провел в седле, поскольку находиться в экипаже было невозможно. Путешествие отняло у него все силы, и теперь он едва мог идти, но все же решил довести свою миссию до конца. Ему в какой-то момент даже показалось, что Кристиан, лежавший на широком сидении, умер. Граф перестал дышать, кожа стала землистого цвета, а в карете не осталось воздуха пригодного для дыхания. Добравшись, наконец, до стен дворца, Гордон тоже спешился и поспешил за солдатами, чтоб сообщить королю обо всем, что произошло в замке и по дороге в столицу.
Теодор стоял около кровати, на которую уложили его зятя. Доктор и двое его помощников осматривали пострадавшего, переговариваясь и качая головой. Король многое повидал на своем веку, но то, что предстало его глазам, превзошло все. Граф лежал неподвижно, с закрытыми глазами и не дышал. Кожа на всем теле была зеленоватого оттенка, вены чернели под ней, рана на плече потемнела и издавала невыносимое зловоние. Ногти на руках и ногах стали темно-синими и словно пораженные грибком.
– Он мертв, – сказал один из докторов, проверив пульс и сердцебиение графа. Теодор мог поклясться, что это случилось более недели назад, судя по тому, как выглядело тело.
– Нет, он не может быть мертв! – воскликнул князь, пытаясь пробраться к другу сквозь плотную стену докторов и охраны, обступивших его.
– Князь, прошу, оставьте это, – произнес король, взяв парня под руку и выводя в коридор. – Мы сделаем все, что сможем. Вы отправляйтесь домой, отдохните, у вас ужасный вид. А завтра я вас выслушаю.
– Поймите, то, что произошло в замке графа, еще не все, – начал Гордон. – По пути мы попали в заброшенный замок, кишащий этими тварями. А Кристиан превратился в какое-то существо, совершенно необычное, я не видел таких прежде. Поймите, он не мертв, он так выглядит с первого дня после укуса.
– Мы разберемся, – успокоил король. – Для чего тут, по-вашему, все светлые умы столицы? Завтра мы выслушаем вас. За вами пришлют, ждите. Тогда решим, что предпринять. Время уже упущено, теперь важно не ошибиться с методом.
Гордон не знал, что возразить. Путешествие совершенно вымотало его, и он едва держался на ногах. Князь решил отдать свою судьбу и жизнь друга в руки короля.
– Судя по состоянию кожи, он мертв и уже давно, – заключил один из докторов, когда король вернулся. Коллеги согласно кивали.
– Почему же он не восстал и не нападает на нас? – спросил Томас. – Если его укусил вурдалак, как нам сообщили, и как мы можем наблюдать, – он указал на рваные края раны. – То, насколько я разбираюсь в этом, он должен был умереть через два-три дня и восстать.
– Тут я согласен с Томасом, – подал голос Род. – Он заражен и не может просто умереть. Он же не эльф, насколько нам известно.
– Возможно, эта странность все же связана с его происхождением? – предположил Теодор. – Для вас не секрет, кто его мать. А что нам известно о реакции белых магов на подобные укусы?
– Пусть в нем кровь литиатов, но это лишь замедлило бы процесс перерождения.
Все обернулись.
В дверях стоял высокий мужчина в дорожном плаще. Он снял капюшон и поклонился. Длинные темно-каштановые волосы были завязаны в хвост на затылке, кожа его была смуглой, а в узких карих глазах читалась мудрость не одного столетия.
– Велиамор, – король был очень рад гостю. Они обнялись и похлопали друг друга по плечу.
– Не стоит преувеличивать силу белых магов, – сказал тот, подойдя к кровати, где лежал больной. Советники наперебой начали задавать вопросы, но маг лишь поднял руку, призывая к тишине.
– Сейчас я хочу помочь этому парню, все остальные дела после, – произнес он, положив ладонь на холодный лоб Кристиана.
– Тебе нужна чья-то помощь? – спросил король. Доктора покинули комнату, понимая, что бессильны в этом случае.
– Нет, я хочу остаться один, – маг закрыл глаза и замер.
– Поговорим позднее, – сказал Теодор. Советники вышли, оставив графа в надежных руках. Если Велиамор не поможет, то не поможет никто.
Бывший советник Теодора, покинувший двор более тринадцати лет назад, был одним из могущественнейших магов. Тогда он уехал, ничего не объясняя, и больше никто о нем не слышал. Велиамор некогда был главой ордена белых магов, но потом, по неизвестной в Вандершире причине, оставил своих и стал служить у отца Теодора. С тех пор он совсем немного изменился.
Стоя неподвижно некоторое время и продолжая держать руку на лбу графа, Велиамор постепенно начал бледнеть и меняться в лице. Спокойное выражение сменила гримаса, словно от причиненной внезапно боли, но маг не отнял руки и не сдвинулся с места. Потом заговорил на древнем языке литиатов. Сначала медленно и тихо, потом все быстрее и громче. Комнату наполнил черный туман, клубившийся под потолком и сползавший по стенам на пол. Маг отнял руку и открыл глаза. Обойдя кровать, он встал в ногах графа, продолжая читать заклинание.
