Текст книги "Красавицы и чудовища (СИ)"
Автор книги: Татьяна Шульгина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Князь посмотрел вниз. Кольцо факелов окружило безголовое тело. Крестьяне сначала отшатнулись от мерзкой твари, но, увидев, что она обезврежена, стали с любопытством разглядывать. Кристиан лежал на заснеженной крыше с закрытыми глазами. Лицо его было белым, а дыхание едва различимым. Когда Гордон повернулся к нему, снег небольшим слоем уже покрыл графа, как прозрачный саван. Князь бросил меч и попытался поднять друга.
– Быстро прикажи, чтоб приготовили горячую ванну и что-то, чтоб перевязать рану, – крикнул он Ранду, появившемуся в дверном проеме. Тот кивнул и бросился со всех ног исполнять. Вернувшись с подмогой, он помог Гордону аккуратно перенести графа в его комнату. Князь осмотрел рану. Розовая плоть уже приобрела коричневый оттенок, вены вокруг вздулись и почернели. Заражение пошло по телу. Князь промыл рану и с помощью конюха, который ни на шаг не отходил от него, опустил уже похолодевшее тело графа в горячую воду. Кожа на его лице начала понемногу розоветь, и дыхание стало более заметным.
– Почему кровь не течет? – спросил Ранд, с ужасом вглядываясь в глубокую рваную рану, пока князь смазывал ее лечебной мазью, принесенной Доу.
– Она и не будет течь, она перерождается, – Гордон закрыл рану плотным куском ткани и наложил тугую повязку. – Через пару дней он станет таким же, как тот мальчик.
Ранд отступил на шаг, предполагая, какой силой будет обладать хозяин в новом обличье. Не хотелось бы ему оказаться рядом.
– Заложи карету, – продолжал князь, – впряги самых резвых лошадей. Возьми какого-нибудь парня, чтоб хорошо держался в седле и отправь в столицу. Скажи, чтоб мчался без остановок прямо во дворец и вручил письмо советнику Томасу лично в руки. Письмо я сейчас напишу. Иди.
Ранд, не задавая лишних вопросов, поспешил выполнять. Он пересказал брату, что нужно сделать, и отправил седлать лошадь. Когда он вернулся, хозяин уже лежал в постели. Рядом сидела миссис Доу, тихо причитая и вытирая слезы платком.
– Лекарство мадам должно помочь от этой напасти, – сказала она с надеждой.
Князь сидел за письменным столом, стараясь как можно точнее и понятнее изложить случившееся. Он надеялся, что к их с графом приезду во дворце приготовят лекарства или, по крайней мере, какой-то план, как спасти жизнь будущего зятя короля. Он сложил письмо и запечатал.
– Вот письмо, – он протянул конверт конюху. – Пусть парень бережет его, тут залог спасения его хозяина. Вот перстень, – князь снял с указательного пальца массивное золотое кольцо с отлитой буквой "П", которым запечатал письмо, и протянул Ранду. – Это наш фамильный перстень, пусть покажет его охране и скажет, что у него срочное поручение от князя Прауда к советнику Томасу. Его отведут к нему. Пусть передаст конверт и ждет хозяина. Мы приедем быстро, как только сможем.
Ранд кивнул, взял кольцо и конверт, и поспешил передать брату. Князь попросил экономку помочь ему одеть графа потеплее и позвать слуг. Кристиана перенесли в карету, он впал в какое-то неопределенное состояние полусна. Глаза его были по-прежнему закрыты, он не реагировал ни на что. Князь велел сложить останки вурдалака в сундук, в котором его нашли, и закрепить позади. Гордон посчитал, что при дворе это будет интересно.
Спустя несколько часов после схватки на крыше, князь стоял около кареты, готовой к отъезду, отдавая распоряжения миссис Доу. Он попросил ее и слуг никому не рассказывать о произошедшем для их же блага. Комнату Мели запереть, не трогая в ней ничего. А если она появится, ни под каким предлогом не впускать ее в замок. Замковую стражу он оставил охранять его, не желая отягощать поездку эскортом. Доу обняла князя и попросила позаботиться о хозяине.
– Я сделаю все, что смогу. Король пришлет сюда своих людей. А вы пока постарайтесь держать все в тайне. Не нужно лишней огласки, – Гордон сел в карету и хотел уже закрыть дверь, как к нему подсел Ранд, ловко проскользнув внутрь.
– Что это ты задумал? – князь догадался, что конюху не по душе простая сельская жизнь, но такой прыти он не ожидал.
– Я поеду с вами, если позволите? – начал Ранд, вполне уверенный, что ему позволят. – Вам с хозяином туго придется в дороге. До столицы четыре дня пути, а я знаю, как срезать, чтоб доехать за три.
Гордон молча слушал.
– Я хочу помочь хозяину, – он взглянул на Кристиана, который все больше бледнел и тяжело дышал, раздувая ноздри. Черты его лица заметно заострились, а кожа приобрела синеватый оттенок.
– Так и скажи, что не сидится в глуши и хочешь приключений. Но ты действительно пригодишься мне. Показывай дорогу, и не будем более терять времени.
Ранд выскочил из кареты и сел вместо кучера. Князь захлопнул дверцу, и они поехали настолько быстро, насколько позволяла дорога.
Глава вторая
Утро.
Дворец короля в Уайтпорте.
20е. Четвертый зимний месяц. 696 год.
Во дворце готовились к празднику перехода календаря на новый годовой период. В народе этот праздник звали последней ночью Врага, и люди попросту отмечали долгожданное окончание зимы. В простонародье считалось, что в ночь, когда стрелки часов замирали на отметке двенадцать, и зима с весной встречались на мгновение, Враг был на пике своей силы. Вся нечисть выбиралась из щелей и до утра бродила по улицам городов и деревень, обратившись людьми. Но удержаться дома в этот вечер могли только самые пугливые, поскольку на улицах проходил самый большой в году карнавал. Ночь Врага ровняла всех богатых и бедных, знатных и простолюдинов. Аристократы и даже сам король, надев маски и костюмы, выходили на главную площадь потанцевать, посмотреть выступления лицедеев, факиров, фокусников, на диких зверей и другие представления. Простой люд гулял и развлекался вместе с дворянами, под масками все были равны. Но, несмотря на то, что теперь это был праздник, корни его уходили в глубь веков и имели не самую радостную основу.
Лишь немногие, интересующиеся древней историей, знали, откуда пошел этот праздник. Теперь, в спокойное мирное время, все забыли о страшном прошлом, когда велась кровопролитная война белых магов и людей с черными магами и их приспешниками.
Еще до основания Вандершира на его месте был огромный лес, в котором жили существа внешне похожие на людей, но обладавшие волшебной силой. Люди называли их магами, но сами себя они именовали литиатами. В незапамятные времена, прибыв из-за моря, литиаты построили на берегу свой город. Высокие дворцы из белых камней уходили тонкими башнями высоко в небо. Золоченые крыши сверкали на солнце, витражные окна были выложены разноцветной мозаикой. Широкие улицы утопали в зелени деревьев и пестрели цветами. Площади украшали фонтаны, наполняя воздух свежестью и журчанием воды. Вокруг своих роскошных жилищ литиаты разбивали диковинные сады. В кристальных прудах плескалась рыба с зеркальными спинками, поблескивавшими на солнце. По глади воды плавали белые и черные лебеди. В лесу за стенами города всегда было лето, пели птицы и цвели цветы. Люди, эльфы и гномы могли свободно входить в этот город.
Но судьбе было угодно нарушить гармонию, достигнутую литиатами. Они слишком возгордились своей силой, мудростью и умениями. Посчитали себя разумнейшими из живых существ и установили ряд правил, основное из которых было не вступать в браки с представителями других рас. Литиаты боялись, что из-за смешения крови магия их ослабнет, а со временем исчезнет вовсе.
Люди тогда не имели своих государств, а жили разрозненными племенами. Иногда, не в состоянии справиться с болезнями или большими опасными зверями, они просили помощи у эльфов и литиатов. Высшие существа помогали и со временем обнаружили, что люди не так уж примитивны и глупы. Эльфы с радостью приняли их в своем королевстве и не сторонились. Литиаты же продолжали следовать своим идеям.
Но и люди не желали оставаться в роли разумных зверушек. Предводитель одного из племен задумал проучить гордых магов. Он не верил, что те так разумны и непогрешимы. Предводитель послал в белый город самую прекрасную девушку племени, придумав благовидный предлог. Девушка ничего не подозревала о планах вождя и литиаты не заметили подвоха. Они охотно приняли ее в своем сообществе, потому как высоко ценили красоту и все прекрасное, будь то цветы, драгоценные камни, зверушки или люди. Как и рассчитывал ее господин, вскоре молодая и неопытная в сердечных делах девушка полюбила одного из новых друзей. Объектом ее симпатии стал не просто один из жителей города, а сам глава ордена белых магов. Лоакинор был мудрейшим и прекраснейшим из своего народа. Высокий широкоплечий со светло-карими глазами и длинными светлыми волосами, он не мог не нравиться женщинам, но никто из смертных не осмелился бы даже подумать о взаимной симпатии высшего существа.
Девушка начала увядать, мучимая внутренними противоречиями. С одной стороны она любила всей душой, с другой, прекрасно понимала, что никогда не добьется взаимности. Лоакинор заметил ее печаль и спросил о причине. Он тоже проникся симпатией к смертной, чувствуя исходящую от нее любовь. Природа литиатов была такова, что они черпали силы в любви и хорошо чувствовали ее в других. Девушка все ему рассказала и в слезах бросилась на шею. Маг утешал ее, не понимая, почему она плачет, испытывая лучшее из человеческих чувств. Девушка объяснила, что не желает жить без взаимности с его стороны. Лоакинор ответил, что полюбил бы ее, будь его сердце свободно, но он уже был женат на соплеменнице и любил жену. Тогда девушка пошла на хитрость, поскольку добиваясь взаимности, люди не пренебрегают ничем. Она пообещала, что уйдет из города и будет счастливо жить всю оставшуюся жизнь, если он подарит ей всего лишь одну ночь. Маг колебался, помня о правилах и запрете, но девушка помогла ему решиться. Она убедила его, что все останется тайной, которую она унесет с собой в могилу, а чтоб не дать ему времени для отказа, подтвердила слова горячим поцелуем. Может, мужчина растерялся, а может, люди тоже обладали своей магией, но этот поцелуй заставил главу ордена позабыть обо всем и он выполнил просьбу девушки.
На следующий день тайное стало явным. Маг сам все рассказал своим, а девушка, вернувшись в родное племя, тоже сообщила всем, что перед ее красотой не устоял сам Лоакинор. Глава был снят с почетного поста и должен был быть изгнан из города, но на его защиту встала жена и друзья. Многие считали, что в любви нет порока, и пожелали пересмотреть взгляды на отношения с другими расами, приводя в пример эльфов. Противники выдвигали возражения и начались ожесточенные споры, внеся разлад в мирное существование.
Смертная девушка тоже не оставалась в стороне, как обещала. Почувствовав однажды любовь литиата, она не могла уже жить вдали от него. Предводитель племени взялся ей помочь. Он потребовал, чтоб Лоакинор взял ее в жены, как требуют обычаи людей. Это еще больше разожгло споры и усложнило положение бывшего главы. Он не мог прогнать девушку, но не мог расстаться с женой. Его сын был избран новым главой ордена и занял позицию оппонентов отца. Решено было изгнать Лоакинора и его любовницу из города. Споры переросли в стычки. Никто не желал уступить, считая, что прав именно он.
Положил конец спорам ужасный случай. Лоакинор не пожелал более видеть смертную девушку, объясняя это тем, что любит свою жену. Та стойко выслушала его и ушла, пообещав более не нарушать его покой. Но в ее оскорбленном сердце зародилась ненависть и жажда мести. Как отомстить ее научил все тот же предводитель. Под покровом ночи она пробралась в спальную нового главы Арина и убила себя его кинжалом. Люди не замедлили появиться и потребовать от литиатов вернуть им униженную и отвергнутую соплеменницу. Но литиатам нечего было возразить. Они сами были в растерянности, обнаружив своего главу в крови, а любовницу его отца мертвой. Люди пригрозили войной, если им не выдадут убийцу.
Споры в рядах литиатов прекратились и началось кровопролитие. Лоакинор обвинил сына в жестокости по отношению к людям и убийстве. Арин тоже ответил обвинением, считая отца виновным во всех свалившихся на их народ бедах. Маги разделились, и началась война, но не с людьми, а между собой. Они использовали все свое могущество и умения, желая доказать каждый свою правоту.
Победил в недолгой, но ужасной по своей разрушительной силе битве более опытный и могущественный Лоакинор. Прекрасный город лежал в руинах. Сады сгорели, а белый камень покрылся сажей от пожаров. Ненависть и злоба навсегда изменила литиатов. Лоакинор ощутил новую силу, подпитываемую незнакомыми до сих пор чувствами. Он ненавидел и жаждал крови.
Арин был пленен и предстал перед отцом. Посреди большой, некогда прекрасной площади, собрались литиаты, обагренные кровью собратьев. Сына главы вывели вперед и поставили на колени перед отцом. Лоакинор своими руками убил его, отрубив голову. Кровь брызнула на лицо, искаженное злобой, и поседевшие волосы. Она струйками начала стекать вниз, окрашивая кожу и одежду главы в красный цвет. Темный дым клубился над телом Арина, и через мгновение вместо Лоакинора стояло новое существо. Лицо его приобрело красный оттенок, а глаза и волосы стали сплошь черными. Изо рта торчали длинные острые клыки. Подданные в страхе пали перед ним на колени. Кровь на их руках впиталась и окрасила кожу, сделав их похожими на хозяина. Более они не были литиатами.
Люди из племени, попавшие в гущу магической войны, стали первыми слугами Лоакинора. Он подарил им вечную жизнь, превратив в вампиров. Черные маги покинули город, чтоб догнать бежавших литиатов. Они двинулись на север, сжигая все на своем пути. Позади оставался черный след пожарищ и крови. Враг, как назвали литиаты переродившегося Лоакинора, преследовал их до границ леса. Далее шли земли племен людей. Возможно, Враг перебил бы всех литиатов, поскольку силы были неравными, но на помощь им пришли люди и эльфы. Они приняли белых магов, спрятав среди своих поселений, и помогли набраться сил, пока Враг продвигался сквозь лес. На его стороне теперь было достаточно нечисти, чтоб смести с лица земли все живое. Люди и звери, кровью которых подпитывались черные маги, перерождались, превращаясь в вурдалаков и оборотней.
Литиаты поведали людям печальную историю появления нового существа и те, не желая погибнуть, встали рядом с ними против Врага. Все племена объединились под их предводительством. Среди людей нашлось немало доблестных воинов и настоящих богатырей, так что, в результате, нападение Врага было отражено, и его оттеснили назад в леса. В страхе малодушные приспешники Врага разбежались и спрятались от людских глаз в темных и заброшенных местах.
Черных магов стало меньше и вскоре люди догнали их и пленили. Враг не стал дожидаться казни и сжег себя вместе с тюрьмой, куда его поместили. Но дух его не погиб, став на время бесплотным. В день перехода календаря, когда люди праздновали победу над злом, он вселился в младенца рожденного смертными. Он возродился, но не стал выдавать себя, затаившись на время. Он жил и креп среди людей, как и его затаившиеся порождения. В этот день был заложен первый камень в строительстве нового белого города. Теперь известного как Уайтпорт, столица Вандершира. Этот самый день и отмечали с тех пор пышным парадом и карнавалом, но о возрождении Врага старались не думать. Тем более что позднее его победил славный правитель Теодор.
Николь захлопнула исторический роман и зевнула. Печальные события прошлого вызвали в ней меланхолию. Она грустила не столько о прошлом сколько о настоящем. Уже больше недели она жила во дворце в роскоши, окруженная любовью и заботой родителей. Новые сестра и брат тоже полюбили ее. Вдобавок она обзавелась парой фрейлин, одна из которых стала ее лучшей подругой. В столице жить было, безусловно, интересней и веселей чем в деревне, но ей очень не хватало Кристиана. Она вынуждена была покинуть его замок. Родители хотели, чтоб на праздник она приехала к ним и пожила во дворце с семьей. В первый день нового года ее должны были официально представить двору и народу. Николь надеялась, что Кристиан поправится к этому времени и сможет приехать.
Девушка сидела в большом мягком кресле у камина. Сквозь три больших окна в ее гостиную проникал солнечный свет. У новой принцессы были одни из самых роскошных покоев, расположенные на третьем этаже огромного дворца. Помимо спальни у нее была еще и собственная искусно обставленная по вкусу королевы гостиная, где она могла принимать своих гостей или просто проводить свободное время. Из спальной скрытая дверь вела в ванную и гардероб.
Николь отложила книгу и подкинула в камин полено.
– Можно к вам, Ваше Высочество? – в дверях показалась одна из фрейлин.
– Сколько можно просить тебя не называть меня так, – с улыбкой ответила Николь.
– Если кто-то услышит, что я обращаюсь к тебе как к равной, я могу лишиться места при дворе, – ответила девушка, проходя в комнату. Она была на голову выше принцессы, ее стройную фигуру облегало белое платье из дорогого шелка, украшенное тончайшим кружевом.
– Прекрасное платье, – заметила Николь, – белый идет тебе.
– Мне все идет, такая у меня работа. При дворе не терпят дурнушек, – фрейлина села в соседнее кресло.
– Разве это работа? – Николь перевернула полено, горевшее с одной стороны и уже начавшее дымиться.
– О, нет, конечно же, это честь, – поспешила исправить свою оплошность девушка.
– Я не то имела в виду, – принцесса поставила книгу на полку.
Она попросила, чтоб ей принесли пару книг, а вместо этого получила огромный дубовый шкаф со всевозможными книгами. Чтоб достать до верхней полки приходилось забираться на специальную лестницу. Обычно это выполняли слуги, но Николь сократила их количество до минимума.
– В деревне у этого слова совсем другое значение, твою работу многие мои знакомые сочли бы подарком судьбы, – объяснила она.
Фрейлина кивнула, ее длинные льняные кудри упали вперед, и она небрежно откинула их на спину.
– А вот я хотела бы пожить в деревне. Походить в простой одежде, свободной и комфортной. Эти кружева на редкость неудобные.
– Не могу согласиться, – Николь очень полюбила светские наряды, сшитые из роскошных тканей всевозможных цветов. – Я в жизни не видела такой красивой одежды как тут в столице. Особенно во дворце. А какие украшения носят дамы.
– Скоро ты привыкнешь и поймешь меня, – фрейлина улыбнулась. – Для чего нужно таскать на себе десяток юбок и жесткий корсет?
– Не знаю, – Николь никогда не интересовали такие проблемы.
– Это несправедливо, мужская одежда намного удобнее, чем наша. А нас заставляют наряжаться как кукол, – Бьянка любила эту тему неравенства полов и могла привести сколько угодно примеров угнетения женщин в Вандершире. Николь сама прекрасно это знала, но думала, что женщине не подобает возмущаться по этому поводу.
– Что же мы можем сделать? Хорошо еще, что дворянкам нужно всего лишь носить неудобные платья и развлекать мужчин на приемах. В деревне все намного печальнее.
– Я знаю, – фрейлина перестала улыбаться, тон ее стал серьезным, почти официальным. – Я знакома с нравами в нашем государстве. Чего стоит только право первой ночи? Это немыслимое варварство.
– Да, – только и ответила Николь, краснея. Она поправила кольцо, подаренное Кристианом. Он выкупил его у Джека и вернул ей, когда они возвратились в замок.
– Я не намерена всю жизнь молча наблюдать за этим. Не зря же я училась в Итилиане. Там у всех равные права и у мужчин и у женщин, не говоря уже о других расах. Люди тут совсем обнаглели.
– Ты не боишься высказывать подобные суждения вслух? – спросила Николь с улыбкой.
– Я – княжна Прауд, чего мне бояться? – Бьянка махнула рукой, заверяя подругу, что ей ничего не угрожает. – В худшем случае запрут в комнате на неделю.
– Я думала об этом всегда. Еще когда учила детей в деревне, – Николь смотрела в окно. На площади возводили палатки и лотки к празднику. – Теперь, когда я принцесса, я смогу что-то изменить, по крайней мере, я попытаюсь.
– Я знала – ты наш человек! – восторженно произнесла Бьянка и поднялась из кресла.
В комнате стало тихо, с площади доносился стук молотков и голоса рабочих.
– Ты чем-то обеспокоена? – Бьянка заметила, что Николь задумчиво смотрит в окно и молчалива более чем обычно.
– Нет, все в порядке, – отрицала та, пытаясь улыбаться.
– Думаешь о Яновском? – спросила фрейлина прямо. Это качество в ней было доминирующим. За это Николь и полюбила ее, и они быстро стали подругами. – Он умеет заставить девушек забыть обо всем кроме него. Только вот ты не похожа на такую.
– Я оставила его одного, а он еще слаб, – принцесса и не заметила, как открыла все свои сердечные тайны Бьянке.
– Он мужчина, переживет. Волновалась бы ты лучше о другом, – она загадочно улыбнулась.
– О чем? – Николь не поняла, что имеет в виду подруга.
– За что ты мне понравилась, так это за свою чистоту. Ты просто горный ручей. Я о мужской натуре веду речь. Это же опасно оставлять графа одного, когда вокруг куча симпатичных служанок, – объяснила она.
– Он изменился, – возразила Николь. – Иначе я не согласилась бы выйти за него. Теперь он другой и служанки его не интересуют.
– Самое прекрасное, что ты веришь в то, что говоришь. Но, к сожалению, мужчины не меняются, это у них в крови, – Бьянка не хотела обидеть подругу или огорчить, но такова была ее натура, говорить в глаза свои мысли.
Николь молчала, не зная, что ответить на это. Она действительно знала о мужчинах намного меньше, чем Бьянка. Разница в возрасте у них была почти восемь лет. И в свои восемнадцать принцесса, хоть и успела побывать замужем, не имела более серьезных отношений, чем были у них с графом.
– Не переживай, во всяком случае, он принадлежит тебе, и, куда бы ни бегал, все равно вернется, – утешила девушка.
– Такого мне не нужно, я не стану удерживать его, а тем боле связывать узами брака против воли, – Николь открыла дверь в гардероб, нужно было одеваться к завтраку.
– Ты еще молода, когда-нибудь поймешь, о чем я. Хотя я сама была такой же, – фрейлина пошла с ней в гардероб, чтоб помочь одеться. Ее веселость сменилась глубокой задумчивостью.
– Я оставила ему записку, – возобновила разговор Николь, когда оделась и села, чтоб сделать прическу.
– Что написала? – Бьянка помогла ей заколоть волосы.
– Чтоб он приехал, как только сможет, – Николь смотрела на подругу в зеркало, сидя перед ним на маленьком стульчике, обитом синим бархатом. – Я не стала передавать через слуг, оставила на столике в своей комнате. Может, он не нашел?
– Конечно, что ему ходить в твою комнату, когда тебя там нет? – попыталась не расстраивать больше принцессу Бьянка. – А что если он еще слаб и не может отправиться в дорогу?
– Мадлена обещала, что он поправится через пару дней, не позднее. Раны все затянулись, горячка прошла, он просто спал под действием лекарства.
– Точно, не прочитал твоей записки и не подозревает, что ты ждешь его, – заключила фрейлина, закончив с прической.
Николь теперь была похожа на настоящую королеву, в дорогом платье из тонкого шелка и кружев цвета морской волны, с собранными наверх локонами золотистых волос. Шею украшали незаметные нити на которые были нанизаны драгоценные голубые камни. Такие же камни блистали на заколках в волосах и на браслетах. Вот только впалые щеки напоминали о пережитом совсем недавно кошмаре.
– Я отправила ему письмо, – Николь посмотрела на подругу, ожидая, что теперь она скажет.
– Разумно, – заметила та.
– Написала о дороге сюда и повторила просьбу приехать на праздник. Отправила на следующий день после приезда. Он должен был уже получить его.
– С кем отправила? – Бьянка спокойно пудрила лицо принцессы, позволившей ей делать с собой все, что та посчитает нужным.
– С Евой, твоей подругой. Ее назначили мне фрейлиной сразу же по приезде, – ответила Николь.
– Она мне не подруга, боги сохраните, – произнесла брезгливо Бьянка. – Это ничего не значит, может, он получил письмо и уже едет сюда?
– Хорошо бы, – Николь немного успокоилась и даже повеселела.
Почему собственно она переживает? Все равно, рано или поздно он будет тут. Брат Бьянки отправился к нему и обещал привезти к празднику. Но тем не менее какая-то тревога закралась в душу и не оставляла с прошлого вечера. Она пыталась отвлечься чтением, но мысли одна мрачнее другой не оставляли. Только теперь при свете дня, поговорив с неунывающей подругой, ей стало немного легче, и вечерние страхи отступили.
Бьянка продолжала рассказывать о подобных случаях, когда невесты волновались перед свадьбой, но Николь не слышала ее. Она думала о Кристиане. Безусловно, ей не хватало его, но иногда, во время приемов во дворце, когда вокруг было много интересных людей, она забывала о нем. Прошлая жизнь казалась сном, будто она всегда была принцессой, а жизнь в деревне ей приснилась. Приснилась свадьба с Логом, оборотни, пожар в деревне, и даже граф теперь казался таким далеким. Николь надеялась, что он приедет и она, увидев его, опять ощутит трепет и учащенное сердцебиение. Но сейчас она испытывала только тревогу и предчувствовала, что их злоключения еще не закончились.
– Пойдем к нам после обеда? – предложила фрейлина, заметив, что ее не слушают.
– К тебе домой? – Николь все еще неловко чувствовала себя среди аристократов, хотя все восприняли ее появление спокойно. Только некоторые недоверчивые и недружелюбные Теодору фамилии высказывали колкие замечания в адрес новой "деревенской", как они называли ее, принцессы. Впрочем, все это говорилось за спиной короля и шепотом.
– Да, – фрейлина собрала баночки с пудрой и помадой и сложила в ящичек трюмо. – Я им уже все уши про тебя прожужжала. Моим очень приятно будет, что их почтила визитом принцесса.
– Перестань, – Николь закатила глаза, понимая иронию подруги. – Принцесса, только что из деревни. Какая честь.
– И потом, у нас гостит один таинственный маркиз. Просто красавец, – Николь впервые видела, чтоб подруга говорила о мужчине таким тоном. Этот маркиз должен был быть действительно исключительным.
– Маркиз? Друг вашей семьи?
– О, нет. Он появился у нас при весьма загадочных обстоятельствах, – Бьянка рассказывала, понизив голос, словно посвящала подругу в тайну.
– Ты меня заинтриговала, – девушки рассмеялись и поспешили к завтраку.
В просторном зале столовой, залитом солнцем, к завтраку собралась вся королевская семья и приближенные люди. За длинным столом, крытым белоснежной скатертью, сидели родные и гости короля, а сам он восседал во главе, как и полагалось хозяину. Николь отвели место рядом с сестрой и ее мужем. Молодожены приехали на праздник из Холоу. Принцесса Виктория была миловидной девушкой, бледной, как и все вандерширцы, с длинными черными волосами и карими, как у отца, глазами. Она всегда одевалась изысканно и необычно. Модницы Вандершира равнялись на нее, подражая нарядам и ожидая каждый новый, как особое событие. К завтраку она спустилась в простом платье, более походившем на халат, но из атласа с темно-синими кружевами. Ее мужа нисколько не смущали экстравагантные наряды, он только изумленно приподнимал бровь, но ничего не говорил, как истинный джентльмен.
Старший сын в королевской семье, Виктор, тоже удался в отца: высокий и широкоплечий. Черные прямые волосы до плеч, подчеркивающие белизну кожи и правильные черты лица. Но вот только глаза, в отличие от сестры, были зелеными. Он пока не женился и не спешил с этим, провоцируя истерики у девушек перед каждым королевским балом. Королева Виржиния, теперь уже не такая печальная, как обычно, но все же немногословная, сидела рядом с мужем. Только у нее и Николь были прекрасные золотистые волосы сами завивавшиеся в локоны. Кроме королевской семьи, за столом присутствовали фрейлины принцессы и королевы, сестры королевы и дальние родственники короля. Завтрак был в узком кругу, всего двадцать человек.
– В этом году праздник будет особенным, – произнес король, отпив белого вина из золотого кубка. Лакеи бесшумно сновали вокруг, подливая вино и меняя блюда.
– Я не сомневаюсь, – Виктор отложил еду, к которой едва притронулся. – Хотя можно ли сейчас спокойно праздновать? На северной границе неспокойно, все чаще встречаются оборотни и наемники из нейтральных земель.
– Это не повод для беспокойства, – пессимизм сына не радовал Теодора. – На пограничных дорогах никогда не было мирно. Солдаты патрулируют эту местность и сообщают, если стычки с разбойниками перерастают в масштабные побоища, угрожающие спокойствию жителей.
– А на юге процветает пиратство, – принц был еще молод и горяч. Война ему нравилась больше, чем балы и приемы. Но король не позволял сыну участвовать в опасных предприятиях, намереваясь передать ему трон.
– С этим я тоже разберусь. Пример Черного Дика будет поучителен и остальные, уверен, на время поубавят прыти, – ответил Теодор.
Все согласно закивали.
– Безусловно, Дик был грозным пиратом, но это еще не победа, – возразил Виктор.
Николь улыбнулась, взглянув на брата. Ей казалось, будь он королем, смог бы завоевать весь мир, столько решимости и мужества было в его взгляде. За все время, что она жила во дворце, Николь ни разу не видела его за каким-нибудь развлечением, с девушкой или просто в домашнем халате. Принц всегда был одет в военную форму, носил на поясе меч и сопровождали его не менее воинственные товарищи.
– Виктор, уймись, прошу, – вмешалась королева. – Не надо портить завтрак этими разговорами о всякой мерзости.
Принц умолк, вернувшись к трапезе. Король улыбнулся жене.
– Эти вещи не должны пугать вас, – произнес он. – Прошли те времена, когда народ боялся завтрашнего дня. Теперь никто не посмеет напасть на Вандершир, мы могущественное и сильное государство.
– Конечно, дорогой, – Виржиния улыбнулась в ответ, – мы и не боимся. Просто пираты и блинчики не совмещаются в моей голове.
Все, кроме принца, рассмеялись, и разговор перешел в другое русло.
– А что, он всегда такой? – тихо спросила Николь у принцессы Виктории, заметив, что брат ни разу не улыбнулся за все время за столом.
– Нет, – усмехнулась та. – Раньше был еще хуже.
Виктор посмотрел на них, будто догадывался, что говорят о нем. Несмотря на то, что он был вежлив с новой сестрой и воспринял ее появление в их семье благодушно, Николь иногда казалось, что он не доверяет ей. Заметив на себе изучающий взгляд его изумрудных глаз, Николь только и придумала что улыбнуться. Виктор улыбнулся в ответ, и улыбка эта была не просто вежливой формальностью, а искренней и теплой. Девушка немного успокоилась, поблагодарив судьбу за такую чудесную семью.
