Текст книги "Аналогичный мир - 2 (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 93 страниц)

Асфальт вокруг дома покрывал тонкий слой снега, но конь сразу перешёл на шаг, а Терентий спрыгнул, облегчая поклажу, и пошёл рядом. Эркин последовал за ним.

Они подъехали к своему подъезду и остановились. Эркин помог выбраться Жене.

– Замёрзла, молодуха? – смеялся Терентий. – Ну, потерпи малость, пока мы согреемся, перетаскаем. А ты нам дверь подержишь да за конём приглядишь, – и в растяжку: – Стоя-а-ать!

Конь только ухом шевельнул в ответ. И Эркин подумал, что у Терентия, как у Фредди, конь «с пониманием». И досадливо дёрнул плечом.

Женя подпрыгивала у саней, постукивая нога об ногу. Эркин и Терентий распустили, стягивающие поклажу верёвки.

– Вот, давай с этой бандуры, – Терентий показал на кухонный шкафчик, – и начнём.

Под соломой, выстилавшей розвальни, у него лежали брезентовые лямки для переноса. Эркину уже как-то приходилось с такими работать, а в ватаге у Арча вообще у каждого своя такая лямка была. Глядя, как Эркин подгоняет её себе под рост, Терентий кивнул.

– Умеешь. Ну, берёмся.

Женя им придержала дверь. Поднимаясь по лестнице и чувству, как и его прохватило через сапоги, Эркин твёрдо решил: сегодня же Жене валенки купим.

Алиса выбежала в прихожую, услышав, как проворачивается ключ в замке, и остановилась, удивлённо приоткрыв рот. Эркин ободряюще улыбнулся ей.

– Здравствуй, хозяйка, – подмигнул ей Терентий. – Распоряжайся, куда заносить.

– Здра-асте, – не очень уверенно ответила Алиса.

– Алиса, на кухню дверь подержи, – попросил Эркин.

Они затащили шкафчик на кухню и поставили между плитой и раковиной. Эркин даже удивился, как точно он встал. Терентий заметил его удивление и объяснил:

– Всё под один размер подгоняют. Так удобнее.

Эркин понимающе кивнул.

Алиса крутилась рядом, но под руки не лезла.

– Сейчас ещё принесём, – сказал ей Эркин. – Не закрывай дверь.

– А мама? – спросила Алиса.

– Мама здесь, – ответил Эркин. – Она внизу с остальными вещами.

– Я к ней пойду!

– Нет, – твёрдо ответил Эркин, – ты будешь ждать здесь.

Терентий собрал лямки, и они пошли обратно.

Уходя, Эркин притворил, но не захлопнул дверь. Ещё две ходки – не больше. Женя совсем замёрзла. Значит… надо всё забирать сейчас. И… и вот что.

– Слушай, а валенки на рынке?

– Ну да, – кивнул Терентий. – Это в субботу или в воскресенье. Тогда самый торг.

Эркин мрачно кивнул. Сегодня… среда. Четверг и пятницу Жене мёрзнуть. Чёрт, неладно как получается.

Вид стоящего у саней и беседующего с Женей милиционера настроения ему не улучшил. Милиционер, увидев его, козырнул.

– Старший лейтенант Фёдоров. Ваш участковый.

– Здравствуйте, – ответил Эркин, плечом мягко отодвигая Женю себе за спину. – Эркин Мороз.

Фёдоров усмехнулся.

Терентий выгружал из саней стол, и Эркин стал помогать ему. Вытащив стол, Эркин уложил между ножками свёрнутые рулоном перины и одеяла, пристроил подушки. Терентий, понимающе кивнув, помог ему перевязать всю эту кучу и приготовил лямки. Но Эркин покачал головой.

– Бери стулья и табуретки. Женя, иди домой. Холодно.

– Но, Эркин… – начала Женя.

– Идите-идите, – улыбнулся Фёдоров. – Я присмотрю.

– Милиция – это, конечно, надёжнее, – хмыкнул Терентий, беря стулья.

Женя взяла таз и корзину с кастрюлями, чайником и сковородкой, сунула туда поднос и пошла вперёд. Эркин с коротким резким выдохом поднял стол, как поднимал мешки с концентратом, и пошёл следом.

– Да уж, – переглянулся с Фёдоровым Терентий. – Чем другим ещё смотреть надо, а силой точно не обделили, – и, крякнув, потащил стулья.

Участковый, сразу став серьёзным, кивнул.

Алиса встретила Женю радостным визгом.

– Мам, а у нас шкафчик есть!

Но тут Эркин втащил стол, и разбираться, о каком шкафчике говорит Алиса, стало некогда. Положив стол на пол, Эркин сразу повернул обратно.

– Сейчас остатки принесу.

Вошёл Терентий, поставил стулья и стал распутывать узлы. Женя взялась ему помогать. Эркин принёс ведра с посудой, утюг и табуретки. Терентий собрал свои верёвки. Эркин достал бумажник и протянул Терентию пятьдесят рублей. Сорок семь за работу и три рубля сверху. На взгляд Эркина, вполне достаточно. Терентий, видимо, тоже так посчитал и спокойно принял деньги.

– Спасибо вам, – поблагодарила Женя.

– И вам спасибо. Совет вам да любовь, – и улыбнулся. – Даст бог, не в последний раз виделись.

Когда он ушёл, Эркин закрыл за ним дверь и тревожно посмотрел на Женю.

– Ты очень замёрзла?

– Да нет, Эркин, – отмахнулась Женя, разматывая платок. – Давай разбирать.

– Да, сейчас.

Он быстро снял и повесил куртку, ушанку, сбросил сапоги. А прихватывает через джинсы. Надеть, что ли, завтра рабские поверх? Они просторные, налезут. Разделась и Женя. Перины и одеяла с подушками они занесли во вторую комнату, а остальное на кухню.

Перевернули и поставили стол, расставили стулья, посуду на стол, нет, кастрюли на шкафчик, а утюг… утюг сюда, вёдра в ванную, корзину… корзину пока в прихожую… Алиса так деятельно помогала, что Женя была вынуждена шлёпнуть её. Ведь сказали не трогать утюг, он хоть холодный, но тяжёлый, уронит ещё на ногу.

– Так, – Женя остановилась на мгновение, оглядывая кухню. – Так, Эркин, я в магазин. Нужно делать нормальный обед.

– Я схожу, – предложил Эркин.

– Нет, я сама! – крикнула уже из прихожей Женя.

Мгновенно оделась, схватила сумку, и нет её. Эркин посмотрел на глядевшую на него снизу вверх Алису и улыбнулся.

– Давай пока вымоем всё.

Что новую посуду надо сначала вымыть, он ещё в Джексонвилле слышал. Ну, и стол он заодно протрёт, как следует. Тоже ведь… для них он новый, да и какая у Филиппыча чистота, сам видел. Ладно, до Мани с Нюрой недалеко, авось Женя не замёрзнет. Но что же с валенками делать? Ему завтра на работу, он-то сапогами обойдётся. Наденет носки, портянки сверху, и рабские штаны поверх джинсов, а куртка тёплая, да и вообще на работе не замёрзнешь. Он закатал рукава рубашки, но переодеваться не стал: им после обеда ещё за покупками идти. Хоть что из одежды Жене и Алисе купить. Деньги-то есть.

– Эрик, а в шкафчике что будет?

– Посуда, – удивился её вопросу Эркин.

– Нет, в другом.

– Каком ещё другом?

– А вот!

Алиса подтащила его за руку к окну. Здесь под окном была двойная выкрашенная под цвет стены дверца. К изумлению Эркина, за ней действительно оказался шкафчик. Просторный и… и ощутимо холодный. Зачем это? Тайник? Для чего? Прежние жильцы о нём, похоже, не знали, иначе бы тоже… наверняка разломали. А так внутри только пыльно и обе полочки целы.

– Эрик, это для гномиков? Нет, домового, да?

– Нет, – задумчиво покачал он головой.

– А в других комнатах нет, только здесь, я смотрела.

– Мгм, – пробурчал Эркин, водя рукой по задней стенке и начиная догадываться. Неужели… неужели погреб, как рассказывал Андрей. Не в полу – второй этаж ведь, а в стене. Здорово!

Он закрыл дверцы и встал. Улыбнулся Алисе.

– Молодец, что нашла.

Алиса просияла широченной улыбкой.

– А там тоже мыть будем?

– Конечно. Вот посуду домою, и там сделаю.

– Ага-ага, а я вытирать буду.

Но тут пришла разрумянившаяся весёлая Женя. И Алиса стала показывать ей находку. Женя тоже удивилась, обрадовалась и похвалила Алису.

– Женя, это под продукты, я думаю.

– Ну да, – радостно согласилась с его догадкой Женя. – Ты молодец, Эркин. А я сразу и не сообразила!

Женя выкладывала на стол покупки и рассказывала. Магазин и Маня с Нюрой ей понравились.

– Сейчас суп поставлю, и на второе, смотри, я макароны купила, и масло.

– Я тогда пока пойду дальнюю комнату вымою, – вклинился в её скороговорку Эркин. – После обеда за одеждой пойдём.

– Хорошо, – после секундного раздумья кивнула Женя. – И тогда там в овощной зайдём, ну и… посмотрим ещё.

Эркин прошёл в комнату, где они сложили вещи, и сменил джинсы на рабские штаны. В ванной налил в ведро воды, сунул туда тряпку. Да, там же не подметали ещё. Сначала, конечно, подмести. Он взял щётку и пошёл в дальнюю комнату. Алиса побежала за ним, тут же вернулась к Жене и снова к нему. Да, в такую игру она ещё не играла!

Выметя обе комнаты, Эркин поинтересовался у Жени, какое ведро считать мусорным.

– Да любое, – откликнулась из кухни Женя и тут же закричала: – Ой нет, Эркин, в этом я бельё вываривать буду!

Эркин высыпал мусор в другое ведро, подумал и подмёл заодно прихожую. Ведро получилось полным. Ну, потом вынесет. Когда с Терентием подъезжали, он заметил большие металлические коробки явно для мусора. А сейчас вымоем обе комнаты, и тогда грязной останется одна кладовка. Но там работы ещё… о-го-го сколько. Эркин закатал до колен штанины, сбросил шлёпанцы, взял ведро с водой и пошлёпал в дальнюю комнату. Что-что, а мыть и натирать паркет он умел. Ещё в питомнике выучили. В дорогих Паласах в воду для мытья добавляли душистики. Чтоб если на полу кому захочется, то, что ей, беляшке, приятно было. Эркин звучно шлёпнул мокрой тряпкой по полу и начал мыть. Паркет исцарапан и грязен, но если его отмыть, отскоблить и, как следует, натереть… А здесь дощечки тоже уложены узором, но другим, не таким, как там, в Алабаме. Здесь вообще всё другое.

Вымыв маленькую комнату, он перешёл в большую.

– Ой, – ахнула Женя, встав на пороге, – как у тебя здорово получается.

Эркин снизу вверх посмотрел на неё и улыбнулся.

– Я скоро закончу.

– У меня уже всё готово. Знаешь, – Женя перешагнула чрез лужу, присела рядом с ним на корточки и, чтобы не упасть, оперлась рукой о его плечо.

И Эркин замер, мгновенно задохнувшись. А Женя продолжала:

– Пообедаем, и я уложу Алиску спать. Она уже в той комнате всех своих кукол рассадила. Вот пусть это её комната и будет. А рядом спальня. Согласен? – Эркин кивнул. – А здесь, – Женя, не вставая, обвела комнату влюблённым взглядом, – здесь будет гостиная. И столовая. А там… там комната для гостей. Или нет… Ну, придумаем.

– Ага, – наконец смог выдохнуть Эркин.

Женя рассмеялась и встала.

– Хорошо. Я пока вещи разберу, и Алисе всё на сон приготовлю.

Взъерошила Эркину волосы, тут же пригладила их и вышла. Эркин провёл рукой по волосам и понюхал ладонь. Нет, конечно, прикосновение было слишком мимолётным, чтобы запах сохранился. Он вздохнул и стал мыть дальше.

Женя перенесла маленькие табуретки в комнаты и быстро разбирала вещи. Алиса деятельно помогала ей, бегая из комнаты в комнату с вещами.

– А это совсем-совсем моя будет?

– Конечно.

– И я, что хочу, буду здесь делать?

Женя подозрительно посмотрела на Алису.

– А что ты хочешь?

– Ну-у… – перспективы открывались столь радужные, что она растерялась.

– Это будет твоя комната. Ты будешь здесь играть, спать, – Женя улыбнулась. – Будешь сама её убирать. Отнеси это в спальню.

– Ага!

Алиса убежала с охапкой ковбоек Эркина. И тут же вернулась.

– Мам! А Эрик уже руки моет!

– И ты иди руки мыть, – Женя выпрямилась и оглядела результаты их работы. – Сейчас обедать будем.

Она вышла в прихожую. Из большой комнаты приятно пахло свежевымытым полом. В ванной счастливо взвизгнула Алиса. Значит, Эркин, вымыв руки, брызнул в неё водой. Женя засмеялась и громко позвала:

– Эй! Где вы?

Эркин встал на пороге ванной, вытирая руки. Улыбнулся ей.

– Мы готовы.

– Марш на кухню, оба! – очень строго сказала Женя.

Стол она накрыла ещё джексонвилльской клетчатой бело-красной скатертью, и простенькие тарелки смотрелись очень хорошо. Но главное в другом. Это… это их дом, они дома. Женя разлила по тарелкам суп, поставила в центре маленькую тарелку с аккуратно нарезанными ломтиками хлеба. И села к столу.

– Сегодня суп из пакетика.

Эркин быстро вскинул на неё глаза и улыбнулся.

– Очень вкусно, Женя.

Алиса, никогда за едой особо не капризничавшая, за неделю дороги устала от вечных бутербродов с чаем и ела охотно. Женя облегчённо перевела дыхание. Это Маня посоветовала ей пакетики с суповым концентратом. Засыпать в кипяток, пять минут и готово. В самом деле, удобно.

На второе были макароны с маслом. Пока Алиса мужественно воевала с непослушными, скользкими от масла трубочками, Женя рассказывала Эркину, что именно они сейчас пойдут покупать. Планы насчёт пальто, белья и обуви для Жени Эркин выслушал благосклонно и полностью поддержал, но слова Жени, что ему нужно тёплое бельё, такой поддержки не вызвали.

– Женя, я поверх джинсов рабские штаны надену, а куртка у меня тёплая.

Но Женя пресекла это безошибочным ударом:

– Если ты простудишься и заболеешь, мне легче от этого не станет.

Эркин вздохнул и пробурчал по-английски:

– Слушаюсь, мэм.

Женя собрала тарелки и сложила их в раковину.

– А на третье кисель, – и улыбнулась. – Тоже из пакетика.

Розовый, непонятно-сладкого запаха и вкуса, густой кисель был так же одобрен. К киселю Алиса получила печенье.

– Мам, а сейчас что? – Алиса допила свою чашку и с сонным благодушием откинулась на спинку стула.

– А сейчас ты ляжешь спать, а мы пойдём в магазин за покупками.

Алиса хотела спать и потому спорить не стала. Сползла со стула и побрела в уборную. Пока она управлялась в уборной и в ванной – что после уборной надо мыть руки, Алиса знала, сколько себя помнила – Женя перенесла в её комнату перину, подушку и одеяло и соорудила Алисе постель, хорошо, что постельное бельё они сохранили.

Когда Алиса переоделась и легла, Женя поцеловала её в щёку.

– Спи, зайчик.

– А я проснусь, вы уже придёте? – уточнила, закрывая глаза, Алиса.

– Не знаю, – честно ответила Женя.

– Ну, ладно, – согласилась Алиса.

Женя ещё раз поцеловала её и вышла в прихожую. Эркин, уже одетый, застёгивал куртку.

– Я мусор пока вынесу, хорошо?

Разумеется, её согласие ничего не меняло, но она кивнула. Эркин улыбнулся ей, взял наполненное ведро и вышел. А Женя пошла на кухню. И когда Эркин успел посуду помыть? Она вытерла тарелки и чашки и убрала их в шкафчик. Кастрюля из-под супа пусть сохнет, киселя немного осталось, Алиса после сна выпьет, а макароны… О, макароны под окно. Как удобно! Ну вот, плита убрана, можно опустить крышку и выключить газ, чтобы Алиса не дотянулась. Чайник на шкафчике, на столе скатерть… кухня уже жилая.

– Женя…

Она вздрогнула и обернулась. Эркин стоял в дверях и смотрел на неё, так смотрел… Жене захотелось спросить его, верит ли он, что всё это взаправду, а не во сне… но вместо этого она сказала:

– Да, сейчас. Сейчас пойдём.

Эркин посторонился, пропуская её. И по-прежнему молча смотрел, как она одевается.

– Ну вот, я и готова, – улыбнулась Женя.

Пред уходом она ещё раз заглянула к Алисе, убедилась, что та спит.

– Знаешь, давай оставим свет в прихожей. Вдруг мы задержимся.

Эркин кивнул и, выходя из квартиры, щёлкнул выключателем.

И снова они идут по заснеженной улице, и он держит Женю под руку, и Женя смеётся, прикрывая рот красной варежкой, и от её смеха он уже не чувствует ни холода, ни усталости, ни страха перед завтрашним днём.

Про Торговые ряды Женя услышала ещё вчера от Клавдии, а Маня с Нюрой ей объяснили дорогу.

– Сначала купим тебе.

– Нет, – твёрдо сказал Эркин.

– Да, – столь же твёрдо сказала Женя. И засмеялась. – Я же дольше выбирать буду.

Торговые ряды оказались длинным трёхэтажным зданием с массой дверей. Несмотря на светлое время, внутри горели лампы, толпились и сновали во всех направлениях люди, множество голосов сливалось в ровный гул. И, как и в Новозыбкове, Женя нырнула в эту круговерть людей, огней и товаров, а Эркин только следовал за ней, опасаясь потерять из виду. Женя была в том состоянии, когда она уже никаких возражений не терпела, и потому Эркин молчал. Хотя его и не спрашивали. Его только предъявили продавщице, чтобы разобраться в размерах. И две пары тёплого, из трикотажа с начёсом, мужского белья перекочевали с полки за прилавком в сумку Жени. И ещё носки. Тоньше новозыбковских, но тоже тёплые. Женя купила сразу четыре пары. И стала прицениваться к свитеру. Но Эркин, поглядев на цену – восемьдесят рублей! – взбунтовался. Конечно, его бунт ничего не решал, но у Жени возникли сомнения насчёт размера, и вместо свитера она купила ему тёплых рубашек. Тоже четыре.

– Теперь тебе, – твёрдо сказал Эркин.

Лицемерно вздохнув, Женя уступила.

Второй этаж так и назывался: «Всё для женщин». И здесь было действительно всё.

– Сначала обувь, – сказала Женя.

И это решение было тут же одобрено. Внизу Эркин вынужденно не спорил, а здесь он соглашался и поддерживал. И кожаные сапоги на меху высмотрел он, когда Женя ещё не могла отойти от витрины с нарядными туфлями.

– Женя, – позвал Эркин. – Посмотри.

Женя подошла, посмотрела и ахнула.

– Эркин, сто двадцать рублей!

– Ну, так мех же. Натуральный, – сказала продавщица. – Как в печке ноги будут.

– Я только примерю, – не выдержала искушения Женя.

И зашла за барьерчик. Села на низкую, обтянутую дерматином банкетку. Продавщица подала ей сапоги. Женя сняла черевички и обулась. Мех приятно щекотал через чулки, голенища закрывали икры, а коричневая матово блестящая кожа была мягкой. Женя встала, осторожно переступила на коврике.

– Не жмут? – спросила Эркин.

– Нет, – вздохнула Женя.

Конечно, это ей не по карману, но она медлила, растягивая удовольствие. Потом села и… а черевички её где? Она растерянно оглянулась и увидела расплывшуюся в улыбке физиономию Эркина.

– Эркин, черевички у тебя? Отдай.

– А зачем? Оставайся в сапогах.

Рассмеялась и продавщица, подавая Эркину аккуратный свёрток. Женя растерянно заморгала.

– Ты что? Эркин, ты…?

– Пойдём дальше, или ты ещё пару возьмёшь? – очень серьёзно спросил Эркин.

Женя наконец рассмеялась.

– Так ты уже заплатил? Ну, Эркин…

Эркин счастливо улыбнулся. Всё, с обувью у Жени решено. Эти сапоги, да ещё валенки… Улыбалась, глядя на него, и Женя.

– Какой же ты молодец, Эркин.

Она сказала это совсем тихо, но он услышал. И ничего больше ему не надо.

Тёплые чулки, рейтузы, бельё… Женя выбирала вещи не спеша, со вкусом. Сумку теперь держал Эркин, и она всё тяжелела и тяжелела.

– Ну вот, а теперь…

– А теперь пальто, – решительно сказал Эркин.

И Женя кивнула.

То ли она устала от непривычки – никогда не покупала столько и сразу – то ли выбор был не особо велик, но тёмно-синее пальто с чёрным воротником из меха таинственного зверя цигейки – Женя тоже не знала, что это за зверь, а продавщицу спрашивать о таких пустяках не стали – первое, которое примерила Женя, они и купили. И, как и с сапогами, Женя осталась в нём, а её старое ей тут же упаковали.

– Ну вот, – вздохнула Женя. – Теперь домой.

– Ты ещё платье хотела, – напомнил Эркин.

– Нет, – мотнула головой Женя. – Не всё сразу. И домой пора. И нам ещё надо и по хозяйству, и на ужин, и на завтра еды купить.

Она пошла к выходу, старательно не глядя на витрины. Эркин нёс следом свёрток с её старым пальто и разбухшую сумку с остальными покупками. На душе у него полегчало: теперь-то Женя не замёрзнет.

Внизу на первом этаже они ещё заглянули в отдел игрушек, где Женя купила пёструю яркую коробку со странным названием «мозаика». Что это за игрушка, Эркин не понял, но спрашивать не стал. Конечно, в игрушках Женя разбирается куда лучше него.

А на улице были уже сумерки, и не серые, а синие, почти вечер. Женя попыталась отобрать у Эркина сумку, но безуспешно. И она теперь просто шла рядом с ним. В новеньком пальто, в сапогах…

– Они удобные, Женя? – спросил Эркин.

– Да, – улыбнулась Женя. – И такие тёплые. Знаешь, тебе ведь тоже нужно пальто.

– Это успеется, – спокойно ответил Эркин.

Да, здесь не знают, что его куртка рабская, и многие ходят в таких же, но… да, нужно, но успеется. И самому себе не признавался, что не пальто хочет, а полушубок, но это ж совсем сумасшедшие деньги. Нет, куртка у него тёплая, и на работу ходить вполне сгодится, а полушубок – это уже баловство, форс. Но… ладно, и думать нечего. Надо дом делать. Они только самое нужное купили, и уже тысячи нет, да, тысячи. А ещё есть надо, если они из ссуды на еду тратить будут, то ведь проедят, проесть любые деньги можно. И не есть нельзя.

– Эркин, подожди, давай сюда зайдём.

В этом магазине Женя набрала целую сумку всякой кухонной мелочи. Сумку тоже пришлось купить. Хотя… чайник для заварки, сахарница, подставка для горячего, клеёнка, занавес для душа, тёрка, две разделочные доски… всё ж нужное.

– Ну вот, теперь ещё только к Мане зайдём, купим на ужин и тебе на завтра с собой.

Женя пытливо посмотрела в его лицо.

– Всё будет хорошо, Эркин. Теперь-то всё будет хорошо.

– Да, – кивнул он и улыбнулся. – Да, Женя.

Домой они пришли в полной темноте. И Женя уже беспокоилась: как там Алиса? Но Алиса была на высоте. Проснулась, переоделась, выпила оставленный ей в чашке на столе кисель и играла со Спотти, Линдой и Мисс Рози в прятки. Они прятались, а Алиса и Дрыгалка их искали.

Выслушав полный отчёт, Женя показала Алисе покупки. Мозаика, конечно, яркая и красивая, но на кухне и в ванной, где Эрик вешал занавес вокруг душа, тоже было очень интересно, даже интереснее. И мама согласилась, что мозаикой они все вместе займутся после ужина.

Занавес повесить не удалось. Трубка держалась еле-еле, а её надо снять, надеть кольца и опять закрепить. А как это сделать… непонятно.

– Женя, я к Виктору схожу, спрошу у него, – крикнул Эркин на кухню.

Алиса уцепилась за его руку, явно не собираясь отпускать куда-либо одного. Она уже давно слышала в коридоре детские голоса и смех и жаждала если не присоединиться, то хотя бы посмотреть. Женя не стала спорить, но заставила её надеть ботики, пальто и шапочку. Хоть идут по соседям, но всё равно.

Эркин ограничился тем, что опустил закатанные рукава ковбойки и заменил шлёпанцы сапогами на босу ногу.

Их не было долго. Так долго, что Женя начала беспокоиться. И уже собиралась отправляться на поиски, когда они вернулись. Алиса была очень довольна походом, а Эркин сразу и хмур, и доволен. Всё объяснилось очень просто.

Виктор сегодня в ночную смену, и они, конечно, извинились и сразу ушли, но тут же, прямо в коридоре, познакомились с Антоном из шестьдесят четвёртой и пошли к нему. И пока Антон и его жена Татьяна показывали, что и как у них устроено, Алиса поиграла с их мальчишками. А вообще-то все дети сейчас в коридоре.

– Да, они там играют, – поддержала Алиса. – Мам, а я?

Женя вопросительно посмотрела на Эркина.

– Ну как, разрешим до ужина?

Помедлив, Эркин кивнул, и Алиса с радостным воплем вылетела наружу. Женя засмеялась и посмотрела на Эркина.

– Что-то ещё? Эркин?

– Да нет, понимаешь, Женя, я посмотрел… у них, конечно, – Эркин вздохнул, – полочки всякие всюду, ещё там…

– Ничего, – улыбнулась Женя. – Со временем всё сделаем. Смотри, за сегодня сколько накупили всего. Детей у них много?

– Трое, – улыбнулся Эркин. – И все мальчишки.

– Алису они не обижали?

Эркин удивлённо посмотрел на неё, и Женя рассмеялась его удивлению.

– Ладно, я сейчас со стиркой закончу…

– А я, – подхватил Эркин, – вот что подумал. Пока шкафа нет, может, и в комнате гвозди набить? Ну, повесить, чтоб на полу не лежало.

Женя вздохнула.

– Дырки в стене останутся.

– Будем обои менять и заклеим.

– Ладно, – кивнула Женя. – Наверное действительно пока так сделаем. Но, знаешь, нет, вешать лучше на плечиках. А за гвоздь их не зацепишь.

Эркин хмуро кивнул.

– Вот я и подумал, сколько ещё всего нужно… – и тряхнул головой. – Ладно. Пойду, остальные двери подтяну.

Он ещё вчера осмотрел все двери. В общем-то, они держались, только кое-где надо было подтянуть шурупы.

По всей квартире горел свет, в ванной булькала и плескалась вода, из коридора смутно доносился детский гомон…

Эркин аккуратно ввинчивал вышедший из паза шуруп, предварительно капнув на резьбу клеем. А двери хорошие, прочные. Но тоже надо красить. Значит, надо будет купить обои, краску, да, клей для обоев, а для пола мастику. И что же делать с этим пятном? Ну, надо же быть такими идиотами, чтобы в квартире костёр разводить. Как ещё не сожгли здесь всё напрочь. Ну, дураки, ну… дикари, точно. Привыкли, видно, в резервации где спят, там и гадить, и здесь решили так же. Но ему-то что теперь с этим делать? Ладно, обожжённые дощечки он выломает, а… а потом что? Это не косяк, здесь латку из чурбака не вырубишь. Когда-то, ещё в питомнике, он видел, как меняли паркет. Впервые увидел тогда белых за работой. Посмотреть не дали, надзиратели живо их всех по камерам разогнали, но он запомнил, что клали дощечки не подряд, а с выбором, подбирая. И что-то ещё делали перед укладкой. Ну… ладно, что-нибудь да придумает. В крайнем случае… а… а они ковёр купят и положат! И красиво, и удобно, и пятна не видно.

Эта мысль ему так понравилась, что он пошёл к Жене.

Женя уже закончила стирку и развешивала вещи на сушке.

– К утру высохнет, – встретила она Эркина. – Пойдёшь в чистом.

– Ага, – Эркин снял с трубы свои ещё мокрые джинсы, с силой растянул их в длину, каждую штанину по отдельности, потом уже вместе и повесил обратно. – Женя, спасибо. Я вот что придумал. Там, в большой комнате, пол попорчен. Так, если я не смогу поправить, давай купим ковёр и положим.

– Ковёр, конечно, хорошо, – кивнула Женя. – Но лучше поищем паркетчика. А потом ковёр.

Эркин вздохнул.

– Был бы я… сам бы и сделал.

Женя погладила его по плечу.

– Ничего, Эркин. Всё будет хорошо.

Эркин перехватил её руку, прижал на мгновение к губам и отпустил.

– Да, всё будет хорошо. Спасибо, Женя.

Женя улыбнулась.

– Ничего. Давай, я сейчас макароны разогрею и чай. Ужинать пора.

Эркин кивнул.

– Звать Алису?

– Ну да.

Женя побежала на кухню, а Эркин вышел в коридор. Толпа детворы с визгом носилась, гоняясь непонятно за кем. Когда они пробегали мимо него, Эркин шагнул навстречу и выхватил из общей толпы Алису.

– Ой! Уже всё?! Эрик, я его только осалю ещё раз и всё, а?

Может, он бы и отпустил её, но уже и из других дверей звали или тоже выходили и ловили детей.

– Вот и всё, – понимающе кивнула Алиса и звонко крикнула: – Всем до завтра, я домой!

– И тебе до завтра, – рассмеялась невысокая женщина с такими короткими волосами, будто её недавно обрили наголо. Она вела за руки двух таких же обритых наголо малышей, ровесников Алисы.

– Это Тошка и Тонька, – объяснила Эркину Алиса. – А это их мамка, – и уже им: – А это Эрик.

– Ну, будем знакомы, – женщина смотрела на Эркина широко раскрытыми серо-зелёными глазами. – Когда приехали-то?

– Вчера, – вежливо улыбнулся Эркин. – Рад познакомиться. Вы в какой?

– Восьмидесятой. А вы?

– В семьдесят седьмой.

Вместе они дошли до своих дверей, вежливо попрощались, и Тошку с Тонькой повели дальше, а Эркин с Алисой вошли в квартиру.

Женя встретила их возгласом:

– Ужин на столе. Алиса, мыться!

– Я руками ни за что не хваталась, – на всякий случай уточнила Алиса, снимая пальто.

– Перед едой руки всегда моют, ты забыла?

– Ла-адно, – вздохнула Алиса, отправляясь в ванную.

Женя улыбнулась Эркину.

– Долго звал?

– А я и не звал, – хитро улыбнулся Эркин. – Я её поймал.

И Женя так звонко, так весело рассмеялась, что у него совсем отлегло от сердца. Как же они хорошо сделали, что уехали!

На столе вместо скатерти лежала новая клеёнка, блестящая, белая, вся в мелких красных розочках. Женя разложила макароны, поставила тарелку с бутербродами с колбасой, тарелку с печеньем и чашки с чаем.

– Алиса, не хватай руками, у тебя вилка есть.

– Они скользкие, – возразила Алиса, пытаясь засунуть зубец вилки внутрь макаронины.

– Алиса! – повторила чуть строже Женя. – Не балуйся. Эркин, мне много столько, возьми себе половину.

– И мне много, – тут же подхватила Алиса.

– А я уже сыт, – ответил им обеим Эркин, отодвигая пустую тарелку и берясь за чай.

– Тогда ещё бутерброд возьми, – не отступила Женя.

Со своего места Эркин увидел стоящую на подоконнике открытку.

– Женя, а что это за чайник такой странный?

Женя на мгновение оглянулась.

– А? Это не чайник, а самовар.

О самоваре Эркин в лагере слышал, но даже на картинке видел впервые. Интонация Жени заставила его предложить:

– Женя, давай купим такой.

И по её мечтательной улыбке понял, что угадал. Но Женя тут же вздохнула.

– Не сейчас. Это уже роскошь, Эркин.

Эркин кивнул. Роскошь – так роскошь. Но когда-нибудь купят. Он пил не спеша, наслаждаясь каждым глотком. У Жени совсем особенный чай получается. А вон на шкафчике знакомая жестяная банка, это он у Роулинга покупал. Тоже хороший был чай. Когда тот кончился, Женя так и оставила жестянку для чая и, значит, взяла с собой. Тоже… память. О перегоне, Андрее и… он вовремя остановил себя.

Алиса наконец справилась с макаронами и пила чай.

– Мам, а мозаику когда будем смотреть?

– Когда чай выпьешь. Эркин, бери ещё печенья.

Эркин молча покачал головой. Странно, ведь ничего он сегодня не делал, а устал. Или нет? Но отчего-то ему не хочется ни шевелиться, ни говорить. Даже думать о том, что ещё купить и сделать, не хочется. А хочется вот так сидеть и смотреть. На Женю, Алису, на отражающуюся в чёрном стекле лампочку… Тихо, тепло. И очень спокойно. И они наконец одни. Он вздохнул и потёр лицо ладонями.

– Устал? – тихо спросила Женя.

– Нет, – он улыбнулся ей. – Нет, всё в порядке, Женя.

Алиса допила чай и отодвинула чашку.

– Мам, ну, теперь мозаику можно?

– Сейчас я уберу, вытру стол и посмотрим.

Женя встала, собирая посуду. Быстро вымыла, вытерла и убрала в шкафчик. Вытерла стол.

– Ну, что же ты, Алиса? Неси мозаику.

– Ага!

Алиса сползла со стула и побежала в свою комнату. Женя улыбнулась Эркину, и он сразу ответил ей улыбкой.

– Эрик, – Алиса поставила на стол коробку, – а ты умеешь играть в мозаику?

– Нет, – Эркин с интересом рассматривал яркие, но какие-то странные картинки, пластмассовую доску, всю в дырочках и разноцветные тоже пластмассовые… как гвоздики, но с тупыми стерженьками и гранёными шестиугольными шляпками. И… и, ага, их надо вставлять в эти дырочки, и тогда получится картинка.

Алиса залезла коленями на стул и навалилась грудью и животом на стол. К изумлению Жени, Эркин с не меньшим интересом и азартом старался выложить цветок. «Ну да, – поняла она вдруг, – для него это тоже… в первый раз». У него же никогда не было игрушек. Господи, он не притворяется, он вообще не умеет притворяться, он в самом деле сейчас как ровесник Алисе, господи, ну, мальчишка совсем.

Женя дала им ещё немного поиграть и, когда Алиса стала путать цвета и не попадать в нужную ячейку, сказала:

– Алиса, спать пора.

– Ага-а, – согласилась Алиса и отправилась исполнять вечерний ритуал.

Эркин собирал разбросанные по столу разноцветные «гвоздики» и улыбался. А встретившись с Женей глазами, смущённо сказал:

– Знаешь, я… я никогда не думал, что это так… интересно. Я даже не знал об этом.

Разложил всё по местам и закрыл коробку. В кухню заглянула Алиса.

– Эрик, ты не будешь без меня играть?

– Нет, – улыбнулся Эркин и протянул ей коробку. – Не буду.

– Да, – кивнула Женя и встала. – Правильно, ты все игрушки убрала? Тогда давай ложиться.

Они вышли. Эркин встал, оглядел кухню и пошёл в ванную. Обмыться на ночь. И… и он попросту тянул время, боясь остаться с Женей один на один. Вдруг… вдруг она не захочет, чтобы он был рядом, вспомнит тех сволочей и испугается, закричит, нет, даже не в этом дело, просто вспомнит. И тогда… что тогда с ними со всеми будет, если Женя, вспомнив, не захочет больше жить. После «трамвая» жить не хотят. И виной этому он. Всё, что случилось с Женей, из-за него. Это он дважды упустил ту гниду, и тот донёс на Женю. Если б тогда, в том парке, придавил бы гнусняка, ничего бы с Женей в Хэллоуин не случилось. Только чего теперь об этом? Сделанного не воротишь. И несделанного тоже.