Текст книги "Ловящая время"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 33 страниц)

Краем глаза я заметила какое-то движение в районе кресла Линерды и невольно приросла туда взглядом. Девочка чуть повернулась, кофточка на ее спине задралась, и я едва удержалась, что бы не ахнуть. Прямо над крестцом мелочи четко обозначилось родимое пятно в виде сердца. Первая мысль, пришедшая мне на ум, сразу была сметена потоком сомнения. Этого просто не могло быть. В это не верилось. Но я почти сразу изменила свое мнение, когда на запястьях Линерды чуть ли не сами собой разорвались веревки. Девочка усмехнулась, обнажая два ряда колючих и длинных зубов, похожих на щучьи. Она покосилась на меня, задорно подмигивая, но не вызвала во мне этим действием решительно никаких положительных эмоций. Встав с места, Линерда осторожно, почти бесшумно подошла к Виршере, стоявшей спиной к нам всем. Внучка профессора оглянулась, вскрикнув. Детская ладошка с длинными когтями встретилась с моим ножом и выиграла схватку. Девушка придушенно пискнула, упав на пол и стараясь отползти от малявки подальше. Хотя, от нее ли?

– О, боги, что это? – только и смог заорать Ирсиан. Я потрясенно следила за тем, как Линерда нарочито плавными и медленными движениями приближается к Виршере. Взмах руки, и профессорская внучка так и осталась недвижной на полу, зажимая окровавленный бок. Первую секунду мне показалось, что чудовище в лице Лин вырвало из ее тела кусок плоти. Но никаких следов крови на девочке я не обнаружила. Это была магия. Причем, судя по вытянувшемуся лицу чародея – высшая и темная.

– Линерда, что с тобой, девочка? – пугливо протянула я. Лин обернулась ко мне, почти ласково произнося:

– Никто ни в праве так со мной поступать. Ты предала меня, Мелитриса. И он тоже, – она кивнула в сторону веисталя, – И должны умереть.

– Что ты говоришь, кто тебя предал? Линерда, очнись! – заорал Ирсиан, потому что я уже не могла говорить. Все фильмы ужасов оживали на глазах, и сейчас мне невольно выпадала в них роль жертвы. А вот кто будет играть моего спасителя, пока оставалось не ясным.

– Ирс… – одними губами прошелестела я, – Это Дардевол.

Линерда подошла к приятелю, одним движением сильных рук раздирая на нем веревки. Парень не растерявшись, пнул хрупкое тело. Дардевол покатился по полу, почти мгновенно вставая на колени, а затем на ноги:

– Я хотела тебя отпустить, но видно не выйдет. Ты меня оскорбил. Ты же знаешь, что нельзя бить детей! Правда?

Лин вдруг захохотала, вся ее фигура стала укрупняться. Но вместо девушки перед нами предстал настоящий монстр. Острые зубы, когти, могучие конечности, укрытые рукавами длинной мантии. Черты лица изменились до неузнаваемости, и посреди комнаты во весь рост стал кто-то, доселе нам не известный.

– Вот блин, – ошарашено протянул Ирсиан, бросаясь ко мне, – Никто же не знал, что тот чокнутый маг окажется релтом.

– Но релты, они же не такие, вроде? – начала я, буквально взлетая со своего стула и кидаясь к Хэнеану. Приятель был без сознания, но под пальцами ясно прощупывался пульс. Резкий толчок в бок заставил меня согнуться буквой "зю" и орать от боли в шее и спине. Проклятый хандроз! Дардевол только усмехнулся, глядя, на мои муки. Ирсиан хотел помочь, но прямо перед ним выросла настоящая невидимая стена. Чародей оказался под колпаком, подобно мухе, накрытой стаканом. Надежная ловушка не позволяла ему ступить и лишнего шага. Теперь он мог только говорить.

– Это правящий класс. Нормальные релты похожи на людей, но не они. Поэтому в свое время наш флот и армия понесли значительные потери, – я смогла приглядеться, замечая на шее Дардевола жабры и перепонки между пальцев. И только приготовилась сесть, как вторично была сбита на пол. Все тело не просто выворачивало на изнанку. Каждая косточка, казалось, готова была прорвать кожу. Каждый мускул болел и сворачивался в трубочку. В глазах потемнело, сами собой брызнули слезы. К счастью для меня, я уже терпела что-то подобное, так что выругаться силы в себе нашла:

– Ах, ты лягушка-переросток! Чтоб у тебя клоака всю жизнь болела! Что б ты никогда не смог икру метать, русалка бесхвостая!

– Трис… – совсем слабый, но родной голос заставил меня прислушаться. Тем более, что Дардевол слегка отпустил заклинание, дав мне возможность немного подышать, – релты не мечут икру…

Я прикусила губу, глядя на веисталя. Парень открыл глаза, явно показывая мне, что еще не собирается умирать. Схватив его за руку, я постаралась принять более-менее достойное положение. Ногу обожгло огнем, заставляя меня рухнуть в нескольких сантиметрах от приятеля. Дардевол теперь принялся за наш методичный расстрел.

– Мне плевать на то, как они почкуются! – рявкнула я, чуть откатываясь от еще одной светящийся точки. Искра врезалась в пол, прожигая дырку в ковре. А потом Хэнеан закричал от попавшего ему в руку огненного шарика. И тут моя душа не выдержала. Заорав, что есть мочи, и, как следует прикусив себе губу от боли во вновь прострелянной ноге, я вскочила. Мир перед глазами перестал дробиться и смазываться. Все приобрело другие краски, замедлило ход. Я почувствовала, как все тело скручивает невероятная судорога.

"А вот и смерть, – мрачно пронеслось в голове, – смерть от какого-то мокрохвостого осьминога!"

Но это было ошибкой. Дыхание вместе с сердцем замерло, и я оказалась на четвереньках, злобно помахивая хвостом. За спиной развернулись крылья, как у Рождественского ангелочка. Но вот в отличие от него, я не страдала излишним гуманизмом. Мне сейчас хотелось придушить Дардевола. Рявкнув так, что у самой заложило уши, я стала приближаться к древнему магу. Так что ледяной шарик пролетел мимо, врезавшись в кресло за спиной. Темные, нет, черные лапы, расцвеченные почти синим узором, мягко ступали по полу, повинуясь моему сознанию. Я даже не удивилась этому, словно всю жизнь была кошкой, только лишь иногда превращавшейся в человека.

– Veistaler, – дыхание Хэнеана только подбодрило меня. Дардевол явно стал нервничать, отходя к окну. Сзади ойкнул маг, и я почувствовала, как перед ним исчезла докучливая стена. Ирсиан, почти не целясь, шарахнул в релта чем-то тускло блеснувшем в свете светильничков.

– Берегись! – заорал Хэнеан приятелю. Чародей едва успел отпрыгнуть, чтобы не встретиться со своим же заклинанием. А следующий прыжок принадлежал мне. Дардевол оказался удобным для того, чтобы расположиться на нем, целясь зубами в горло. Правда, мне очень мешали его руки, цепляющиеся мне за хвост, а потом и за спину. Колючий, режущий крохотными бритвами смерч буквально снес меня в сторону. А в следующее мгновение мою тушку пригвоздило к полу самым настоящим мечом. Однако, больно! Снова поплыла перед глазами комната. Несколько минут я ничего не соображала, пытаясь вздохнуть. Над головой пролетали заклинания, словно снаряды. Сетки, купола, воронки, шары, вихри и просто потоки гнева, злобы и ярости. Глаза закрывались, я чувствовала, что начинаю мерзнуть. Ирсиан сбоку от меня упал на колено, и получив по спине столбом сжатого воздуха, затих.

– А теперь, милый коллега, попробуйте то же самое с нами проделать! – раздалось со стороны входной двери. Я узнала этот голос. Старый, но полный мудрости, совсем не дребезжащий, подобный шороху ветвей двухсотлетнего дуба. Кеторован выстрелил первым. Дардевол ответил залпом из смеси раскаленного пара и огня. Эдванс, стоящий рядом с профессором отбил его, добавив еще и горизонтальную, срезающую на пути все линию. Клен бросилась к Ирсиану, а Арихнус к веисталю. Маг что-то попытался втолковать подружке. Девушка недоверчиво оглянулась в мою сторону, но подошла:

– Мелитриса? Надо же, я и не знала, что у тебя такая симпатичная шкурка.

– Помоги ей, – за меня попросил Хэнеан. Клен уселась рядом, пытаясь хоть что-то сделать, но только бестолково размахивая руками. Эдванс почти не глядя, вырвал одной рукой из меня меч, от чего я громко заорала. В горло начала заливаться кровь. Мои попытки снова превратиться в человека оказались безуспешными, но…

Я не видела, как Кеторован держал огненный столб, пытаясь пробить защиту Дардевола. Я не знала, почему она дала сбой. И очнулась только тогда, когда на пол упала маленькая фигурка Линерды. Эдванс бросился к девочке, зачем-то хватая мой нож. Легкая кофточка была вспорота, за ней последовала кожа. Я снова заорала, теперь от ужаса. Клен так и осталась сидеть рядом, заворожено следя за тем, как профессор подбирает рядом со мной кулон в виде листка и прикладывает его к еще бьющемуся сердцу Лин. Мне почудилось, что еще немного, и я или умру, или просто потеряю сознание. В голове нещадно шумело. Отчего-то вспомнилась реакция Невероса на действия веисталя. Тело малявки затрясло, словно через него пропусти ток, и рана медленно стала закрываться. Еще через минуту на коже девочки не осталось даже рубца. Линерда вздохнула и села, оглядывая с полным непониманием все вокруг.

– Профессор, ребята… Хэн… – ветряник явственно всхлипнул, но я и без него знала, что через секунду теплая ниточка, с двумя кончиками: небесно голубым и терпко медовым, – лопнет. И тут меня прорвало. Клен невольно закрыла уши, по комнате прокатилось гулкое эхо, вторя моему вою. И хотя я была кошкой, но он вышел почти волчьим. Едва поднявшись и подволакивая заднюю ногу, я добрела до веисталя, преданно положив на его грудь свою морду. Не надо, не умирай…

Ребята осторожно приблизились ко мне. Подружка держала голову на плече Ирсиана, и маг обнимал ее так нежно, как никогда прежде. Арихнус рыдал, стоя на коленях. Кеторован с Эдвансом стояли, опустив взгляды. Линерда, прижалась ко мне, подвывая. Я ни в чем ее не винила. Теплая ручонка девочки обняла меня за шею, и по моей шерсти потекли капельки слез.

Я пыталась снова и снова тянуть нитку, глотая кровь, задыхаясь больше от собственной безысходности, чем от не хватки воздуха. Но жизненная веревочка никак не хотела возвращать мне Хэна. Лишь только время вдруг встало передо мной прямым коридором. Я чувствовала, как без всяких часов иду по нему, легко и свободно. Все краски выцвели. Я едва успела закрыть уже затуманенные глаза, чтобы не ослепнуть от белизны и не провалиться в дьявольскую тьму. Я чувствовала, как комнату, точно песчаный бархан несет куда-то назад. Тянет с непреодолимой силой. Теперь я знала что мне делать… Теперь я видела не сиюминутную цель не опоздать на работу, не сказать лишнего, не оступиться…

Передо мной открывалась конечная цель. И я шла, покуда в голове не начало не просто шуметь, а раскатываться громом. Пока нервы не натянулись до предела, и я не потеряла сознание.

Эпилог.

Зима замела дворы снежным покрывалом. Холод сковал дороги блестящим льдом. Солнце вышло, осторожно заглядывая в витрины и окна и разбиваясь в них на тысячи осколков. Все спешили с работы к теплым батареям, к горячим напиткам и мягким подушкам. Пробегали мужчины, поднимая воротники. Проносились дамы, тщательно выискивая в необъятных сумках ключи от домов, деньги или просто какую-то мелочь. Спешила молодежь, замершими руками натягивая шапки. Краснощекие малыши бороздили девственные снежные просторы своими маленькими ножонками, неуклюже переваливаясь. Их мамаши едва поспевали поймать неразумное чадо, прежде чем оно окончательно свалиться в снег и будет громко смеяться от счастья.

Только лишь одинокая фигура девушки в шубе никуда не спешила. Девушка шла, потряхивая длинными волосами цвета красноватого каштана. Светлые глаза с очень непривычной темной каймой радужки изредка смотрели по сторонам, стараясь при этом не особенно отвлекаться от лакомства на палочке. Прохожие смотрели на нее с легким недоумением, но ей было ни холодно ни жарко от их мнения. Ей очень хотелось мороженого, и даже в такой холод она не смогла отказать себе в удовольствии купить его. Так что эскимо постепенно уменьшалось в объемах, падая ледяными кусочками в желудок. Девушка с опаской поглядывала себе под ноги, проклиная про себя наши дороги, дураков и дворников, смело причислив последних к основным бедам страны в купе с первыми двумя. Естественно, никто из их братии не удосужился выйти утром на работу. И вот теперь простым гражданам приходилась пробиваться сквозь заносы, подобно ледоколам в Арктике. А там, где все же прошли нога и лопата работника жилищно-коммунальной сферы, теперь никто не мог прошагать без боязни. Снег-то сгребли, а лед оставили. Неровный, грязный и очень скользкий.

Девушка отвлеклась от созерцания своей дорогой покупки, не заметив идущего ей на встречу мужчину. Он прошел, стараясь избежать столкновения с юной особой. Но локоть задел. Мороженое оставило неизгладимый и почти не выводящийся след на шубе. К счастью для прохожего, девушка ругаться не стала.

– Извините меня! – охнул прохожий, но светлоглазая только усмехнулась:

– Ничего страшного. Можете не извиняться. Я сама виновата.

– Ладно, – сразу согласился мужчина, – Еще раз простите.

Девушка проводила прохожего взглядом, только после этого чертыхнувшись. Медлить было нечего. Чуть приподняв рукав шубы, она выудила на свет тонкие часики. Прикусив как следует мороженое зубами, осторожно потянула штифт, переводя стрелки на минуту назад. Мир перед глазами девушки дрогнул на мгновение. А она только улыбнулась, замечая, что пятно словно испарилось. Теперь можно было продолжить употребление мороженого, но юная особа вдруг остановилась, замечая около магазина какого-то парня. Тот, не отрываясь, смотрел на ее, чуть приподняв бровь. Светлая челка выбилась из-под шапки, закрывая глаза. Они, кстати, были у парня изумительные, похожие по цвету на осенние кленовые листья, вдруг вспыхивающие настоящими медовыми искрами.

Девушка незамедлительно подошла к нему:

– Я вас уже где-то видела?

– Где? – удивился он. Светлоглазая только пожала плечами.

– Не знаю. Но мне кажется, что на водопаде. Там были радуги и брызги висели в воздухе, подобно бриллиантам. А еще вы надевали мне на шею кулон, такой же, как этот снег, – юная особа обвела вокруг себя рукой. Парень молча слушал, не встревая. Девушка продолжила, – и там были целые поля лилий прямо на воде… и букет осенних цветов. Такой красивый, в луче света. И громадный шиповник со сливу.

– Может быть, – не стал отрицать юноша, – Как вас зовут?

– Мелитриса.

– Трис? – даже не спросил, просто сказал парень.

– Да. А вас?

– Еверт, Хэнеан Еверт, – удивленно произнес незнакомец. Удивленно потому, что странное имя вызвало у девушки только широкую улыбку. Он тоже где-то видел ее. Но не мог вспомнить, словно это было даже не в прошлом, а в будущем. Нет… не было. Потому что будущее вдруг начало меняться. Искажаться, стираться и снова строиться по минуте, продолжая течь нескончаемым потоком в обе стороны, как его родная Исамблийская река.

– Ветер, я знаю, – промолвила девушка, и они оба зашагали прочь от этой городской суеты, от дураков, дворников и необычного будущего, ставшего для девушки прошлым.

29.02.08 – 11.08.08