Текст книги "Ловящая время"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 33 страниц)

Глава 21. Сложившаяся мозаика, или как обмануть не только время.

Три дня прошли в полном бездействии. Хотя нет, действия были. Мы отчаянно прочесывали ближайший лес и речку в поисках искомого оборотня, но тварь, словно прознав про наш приезд, затаилась, не желая показывать на глаза. Местные жители также выслеживали артеферта, но логова его так и не нашли. Хэнеан, знавший все в лесу и тот просто сбивался с ног, ничего не понимая. Тварь явно ушла в чащу, но следы ее обрывались в нескольких местах так резко, словно она умела летать. Неверос ходил с нами, все более начиная мне не нравиться. Мало того, что он хронически мешался под ногами, задавал кучу вопросов, так еще один раз чуть в болото не завел. Когда мы уже было отчаялись что-либо найти, он ринулся к нам, сбивчиво объясняя, что обнаружил следы крови. Ребята переглянулись, отправившись за ним. Кровь, и правда была, причем свежая. Но буквально в ста метрах обнаружилось такое топкое место, искусно скрытое под зеленой травкой, что нам чудом удалось избежать утопления. После двух суток активных поисков решено было остановиться.

В день нашего приезда в деревню мы собирались идти ночью на кладбище, как и договаривались. Но наши планы испортил дождь. В такую слякоть не только ни одно разумное существо, но и как выразился Ирсиан, сам оборотень не рискнул бы высунуться из теплой норки. Конечно, мы ругались, проклиная всю эту непогоду, но от наших эмоций ничего не изменилось.

А вот следующая ночь ознаменовалась тем, что когда мы уже собирались выйти в поход и ждали только хирурга, в комнату к нам ворвался Арел и неразборчиво что-то затараторил:

– Что случилось? – буквально за шиворот усаживая испуганного хозяина на кровать, рявкнул Тертен. От командирского тона приятеля тот резко пришел в себя, втянул голову в плечи и хриплым голосом произнес:

– На соседней улице дом горит. Тушить надобно…

– Твою… – только и произнес начальник охраны, бросаясь на улицу. Мы ринулись за ним. Снаружи к тому времени творилось что-то невообразимое. Все местные жители, словно сорвавшись с цепей, бегали туда-сюда, периодически вытаскивая из своих домов емкости с водой. Бабы громко голосили, мужики не менее громко ругались. Кто-то волок лопату, кто-то пытался закидать песком горящие бревна. В отличие от меня, ребята быстро сориентировались, бросаясь в первое попавшееся здание. Буквально через несколько секунд они снова выскочили, таща несколько полных ведер. Над селом валил густой дым, землю словно саму подожгли, громадный костер, в который превратился дом, необычно ярко пылал на фоне черного неба. Кто-то рядом со мной неистово закричал, бросаясь ко мне в объятия. Я почти инстинктивно подхватила худенькую фигуру, не сразу распознавая в ней женщину, только в обед приходившую к нам в гости.

– Помогите, ради всех святых! В доме кошка осталась, такая хорошая, такая ласковая! Ой, да как же она там! Да ведь сгорит! – ревела она во весь голос, утирая краем цветастого платка слезы.

– Хорошо, хорошо! – закивала я головой, пытаясь оттащить от себя ненормальную. Вся деревня тушила пожар. Я видела, как местные ребятишки суетятся вокруг, бегают, подавая взрослым новые одеяла и лопаты. Более старшие сами выплескивали на горящие бревна воду, но ее было так мало, что вся влага почти мгновенно невесомыми облачками пара поднималась вверх. К нам подбежал Хэнеан, уже весь мокрый от пота, в саже и пыли.

– Ой, там кошка моя! – снова заголосила хозяйка полыхающей избушки. Как не странно, парень вдруг напрягся, всем своим существом внимая ее словам.

– Где?

– В гостиной осталась, там котята, целых пятеро… Ой, сгорят! – Хэнеан без лишних слов, выхватил у проходящего мимо пацана покрывало, накидывая его на себя, и побежал к горящему дому. Поняв его замысел, я резко оттолкнула от себя только противно скулящую бабу и бросилась вслед за веисталем. Парень двигался с немыслимой скоростью, а я видела лишь жуткий, объятый пламенем вход, слышала, как внутри уже начинают сыпаться горящие балки. Поймав Хэна почти у самого пожарища, я резко схватила его за руку. Он недовольно развернулся в мою сторону. У меня все кипело внутри. Ноги сами собой подкашивались, а сердце пыталось выпрыгнуть из груди, но пока предпочитало находиться внутри, а не снаружи организма, выбрав более прохладное место. По спине тонкими ручейками тек пот, мокрая челка прилипла к лицу, но мне было не до нее. Перекрикивая возгласы толпы и гул горящего здания, я гневно заорала на приятеля:

– Ты с ума сошел? Решил в героев поиграть? – парень только ласково улыбнулся, одной улыбкой обезоруживая меня. Все гневные мысли разбежались куда-то, спрятавшись до других времен. В свете пламени глаза веисталя казались рыжими, от чего я невольно залюбовалась.

– Успокойся, Трис. Если бы я знал, что могу оттуда не выйти, я бы не пошел. Прошу тебя, отпусти мою руку, ничего плохого со мной не произойдет, уверяю тебя.

– Но там же ад! Ты посмотри, здание вот-вот развалиться! Это же самоубийство туда соваться! Хэнеан, не надо, неужели ты считаешь нужным рисковать жизнью ради кошки!

– Я и сам кошка, Трис, – произнес веисталь, быстро целуя меня. От неожиданности я выпустила его руку, чем этот гад мгновенно воспользовался, бросившись прямиком в горящий проход. А я так и осталась стоять, наблюдая за тем, как огонь, словно живой, отодвигается от приятеля, давая ему возможность пройти во внутрь. Толпа рядом со входом заревела не своими голосами, подавшись назад. Все сразу бросили ведра и лопаты, суеверно крестясь. Ко мне на полном ходу подскочили Клен и малявка. Девчонка первая затараторила, грядя на проход, куда только что вошел парень круглыми от восхищения глазами:

– Я так и знала, что он веисталь!

– Откуда? – удивилась Клен. Девчонка только подпрыгнула на месте, прилипая ко мне. Я невольно опустила глаза, отрываясь от громадного костра.

– Идет, посмотрите, несет что-то! – закричала малявка, тыкая пальцем по направлению ко входу. И правда, в руках у красного от жара Хэна попискивали несколько комков шерсти, при более приближенном рассмотрении оказавшимися пятью малюсенькими, едва научившимися сносно бегать, котятами. Рядом с приятелем семенила живая, чуть тронутая грязью и сажей кошка, довольно урча. Хозяйка котят бросилась к Хэнеану, принимая из его рук драгоценный груз, а я почувствовала, как меня начинает трясти. Парня тут же окружила целая толпа. Кто-то пытался погладить спасенных котят, другие жали в благодарность Хэну руки. Мальчишки тянули свои чумазые ладони, пытаясь хотя бы докаснутся до того, кто только что вышел живым из настоящего ада на земле. Веисталь неловко улыбался, косясь глазами в сторону нашей группы. Подоспевшие ребята только ухмылялись, глядя на новоиспеченного героя. Тертен хмыкнул:

– Ох, этот Еверт! Везет же ненормальным на славу. Пока мы тут пожар тушили, он, значит, котят спасал, – Тертен замолчал, растеряв всю желчь под нашими обвинительными взглядами. Честно, такой вспышки зависти я от него не ожидала. Помолчав несколько секунд и махнув рукой, приятель все же добавил, – Ладно, сумасшедший он или нет, но все равно молодец, ничего не скажешь!

Когда толпа готова была уже разорвать Хэна на сувениры, над улицей прокатился треск. Все быстро оглянулись, с ужасом наблюдая, как лениво, с какой-то непреодолимой, издевательской медлительностью рушиться дом. Еще немного, и вместо двухэтажного, красивого здания с резным коньком и наличниками лежала громадная куча полуистлевших головешек. Тут местные жители, наконец, вспомнили о своих обязанностях и с еще большим энтузиазмом продолжили тушить пожар. Правда, теперь это делалось чисто символически. Люди больше боялись за свои дома, на которые могло перекинуться, едва трепещущее, но все равно опасное, пламя. Примерно через полчаса от громадного костра остался один пепел с вкраплениями черепков посуды и обрывков материи. За то время, что продолжалась спасательная операция деревенского масштаба, прошла половина ночи, так что идти на кладбище не имело смысла. Да и ребята после такого "представления" устали до состояния выжитых лимонов. Еще раз оглянувшись на легкий дымок, курящийся над развалинами бывшего дома, мы потопали к себе спать.

Зато на третий день нам повезло. Погода радовала теплом и светом, да и Невероса мы забрали из дома буквально в середине дня, не давая ему опомниться. Когда наша дружная толпа ввалилась в дом, где поселился загадочный хирург, тот был настолько удивлен, что даже не попытался этого скрыть. Не тратя времени зря, мы притащили его к нам, и, всунув оружие, приказали его чистить. План, так и не осуществленный в первые сутки, был прост донельзя. Наши хозяева рассказали, что буквально накануне того, как нас сюда приволокли, в деревне состоялись похороны, но оборотень еще не успел заявиться на могилку. Так что было решено брать нашу лесную красавцу на месте преступления. Весь оставшийся день мы тщательно готовились к походу на кладбище, натачивая ножи и готовя пистолеты. После ужина, когда солнце начало только садиться за макушки деревьев, мы собрались во дворе на необычное зрелище – выплавление серебряных пуль. К счастью для нас, у Арела нашелся кусочек ненужного серебра в виде нескольких старых монет. Конечно, мужчина долго качал головой и вздыхал, но, видимо, решив, что на такое дело ничего не жалко, отдал их, мгновением позже скрываясь в доме. Зато откуда ни возьмись, к нам подскочила Лин. От неожиданности я ойкнула, а девчушка, весело прижавшись ко мне, сообщила новость:

– Наши мальчишки вернулись с речки, докладывают, что там видели оборотня. Они его путь проследили, говорят, что тварь прямиком отправилась в лес, недалеко от кладбища. Так что, думаю, охота будет удачной! – мы с Хэном переглянулись. В глазах веисталя сверкнула какая-то неясная печаль. Словно мы не артеферта шли бить, а его друга. Пока Тертен осторожно громоздил из кирпичей башенку и складывал в нее хворост, я осторожно оттащила приятеля за рукав к сараю, начав допрос:

– Хен, что с тобой? У тебя такой несчастный вид! Только не говори, что тебе жалко эту нежить.

– Жалко, – вздохнул веисталь, потирая переносицу, – Трис, ты не понимаешь. Я наполовину сам зверь, я одну треть жизни провел в лесу, среди птиц, деревьев. Я вижу то, что никто не видит, я могу понимать животных, общаться с ними. Поэтому мне сейчас очень неприятно идти с вами.

– Хэнеан, но все ведь может выйти не так, как мы думаем. Местные же сказали, что эту тварь ничего не берет, ни пули, не ножи. А может, ее там и не будет совсем. Она ведь и днем ходит. Небось, давно разрыла могилку, не дожидаясь нас.

– Все может быть, – пожал парень плечами, – но на всякий случай у меня есть еще один план. Более мирный, скажем так.

– Что за план? – сразу оживилась я. Хэнеан лукаво оглядел меня, одной рукой прижимая к себе. За сараем послышался шорох. Я постаралась быстренько отклеиться от веисталя, но парень оказался сильнее и, естественно, поцеловал. Кусты за нашей спиной негодующе затрещали, а затем послышались быстрые удаляющиеся шаги.

– Похоже, за нами следят, – отпуская меня, промолвил приятель. Я только всплеснула руками, бросаясь в след за ушедшим шпионом.

– Эй, Лин, подожди! – крикнула я, пытаясь догнать девчонку. Та только пыхтя, словно не слыша меня, продолжала семенить по дорожке, изредка дергая носом. За мной уже спешил приятель. Похоже, произошло самое страшное, что могло произойти. Теперь мелочь так и останется в обиде на меня, на Хэна и весь мир. Хорошо, если мстить не начнет. И если вы думаете, что для этого нет повода, то вы глубоко ошибаетесь. В представлениях маленькой девочки все выглядит совсем иначе, – Линерда, да послушай же меня!

Я резким движением схватила малявку за рукав, с силой припирая ее спиной к стене дома. Девочка еще больше набычилась, размазывая по лицу крупные слезы пополам с соплями. Красная, как рак, она стояла и смотрела на меня такими ненавидящими глазами, что на какой-то момент мне стало жутко. Приятель вырвался из зарослей, застыв в нескольких шагах от нас и не решаясь подходить. Девочка бросила на парня быстрый, полный гнева взгляд, и еще пуще запыхтела. Я внутренне попыталась не накалиться сама. Опыта по успокоению влюбленных десятилетних барышень у меня не было, так что пришлось следовать целесообразно своей интуиции:

– Линерда, не надо так на нас смотреть! В конце концов, ты же большая, умная девушка. Неужели ты думаешь, что в твоей жизни больше никого не будет? Пойми, мир всегда кажется хуже, чем он есть. В данный момент времени тебе видится, что он рухнул под тобой, как карточный дом. Я отлично тебя понимаю. Сама недавно побывала в подобной ситуации. Но, Лин, уверяю тебя, через некоторое количество времени ты станешь только с улыбкой вспоминать это все. Пойми, чувства – это вещи непостоянные, меняющиеся с возрастом и обстоятельствами. Мы не виноваты, никто не виноват в том, что тебе сейчас не двадцать лет, что Хэнеан не твой ровесник. Время – это жуткая вещь, проводящая порой такие причудливые препятствия. Но уж поверь мне, даже его можно преодолеть. Не так, так по-другому. Ты очень красивая девочка, и я не думаю, что через пару-тройку лет ты не найдешь себе того, с кем действительно, обдуманно захочешь быть.

Оба приятеля уставились на меня с нескрываемым интересом, едва не начиная крутить пальцами у виска. Я сама пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд веисталя. Иногда меня прорывало на что-нибудь красивое, возвышенное и умное. К сожалению, такое бывало крайне редко, отчего в большинстве случаев мне хотелось обозвать себя нехорошими словами. В том числе и в тот момент, о котором я упомянула. Зато после моих слов девчонка перестала шмыгать носом, любопытство пересилило в ней обиду, и она спросила:

– Неужели с тобой такое же было? Ты же ведь взрослая такая? Неужели ты можешь так себя чувствовать? – я только улыбнулась, доставая из кармана чистый носовой платок и подавая его девочке. Так мгновенно вытерла им все слезы и почти успокоено выдохнула. Наверно, Лин никогда не думала, что взрослые могут испытывать то же, что и дети.

– Действительно, Трис, расскажи-ка поподробнее, когда это ты за кем шпионила? – хмыкнул Хэнеан.

– Я не шпионила, – отозвалась я, вставая с колен, – я аптечку относила. Думаю, что сейчас об этом не время вспоминать. Но, Лин, уверяю тебя, что любовь – это не только большое и светлое чувство. Мы ведь тебя тоже любим, по-своему.

– Вот-вот, – кивнул Хэнеан, – Я такой замечательной девчонки никогда не встречал. И, вообще, нечего так по этому поводу париться. Большое и чистое или приходит, или нет. А остальное, я считаю, и внимания нашего не стоит. Главное, чтобы тебя ценили как личность, как друга и хорошего человека. Остальное приложиться. А мы с Трис тебя ценим, – я только ухмыльнулась про себя, всем своим нутром чувствуя, как меня словно касается чья-то теплая рука, успокаивая нервы и приводя мозги в рабочее состояние. Похоже, что Тертен ни сколько не шутил в отношении веисталей – такие, как Хэн, могли заговорить любого, успокоить даже взбешенного слона. А уж Лин тем более, мгновенно обмякла, пытаясь даже улыбнуться.

– Ладно, будем считать, что ничего не было, – серьезно протянула девочка, – Да, кстати, вам не кажется, что нас зовут?

Мы с приятелем прислушались, и правда, улавливая какие-то слабые звуки, похожие на человеческий голос. Я только удивленно цокнула языком. Как могла Линерда такое расслышать, понятия не имею. Наверно, парни правы в том, что девочка может нам несказанно пригодиться. Пришлой идти обратно, во двор. Картина, которую мы там застали вызвала у всех троих невольный смех. Посреди двора, у кучи полуразбитых кирпичей стоял Тертен в одних штанах, багровый и пышущий гневом, как самовар. Казалось, что еще немного, и у него из ушей пойдет пар. В руках он держал громадную сковородку с приварившимися к ней капельками блестящего металла. Неверос вместе с Ирсианом пытались, не попадаясь под горячую руку собрать уцелевшие кирпичи.

– Нет, вы это видели?! Это же чистое издевательство надо мной! Я пытался выплавить пули, но серебро сначала не собиралось расплавляться совсем. А потом вдруг резко прилипло к сковороде. Ладно, что я потратил больше часа на эту муть, так еще и сковороду загнал и все серебро! Теперь нам точно никаких пуль не выплавить!

– Как это может быть, – изумилась я, пытаясь отобрать у разъяренного парня злосчастную посудину, но только обожгла при этом руку. Хэнеан незамедлительно схватил меня за поврежденную ладонь, с досадой наблюдая, как на ней начинают набухать волдыри.

– Ну вот, Мелитриса, какого черта надо было соваться, а? Теперь вот жди, пока рана заживет, – вскричал Тертен. Впрочем, несчастную сковороду он оставил в покое. Веисталь только покачал головой, поглаживая пощипывающую кожу нежными пальцами. От прикосновения боль стала затухать, я почувствовала, как в руку впиваются знакомые иголочки.

– Ничего, я сейчас йод и бинты принесу, – засуетилась Линерда, но я одним жестом заставила обоих паникеров успокоиться. Неверос отшатнулся, непроизвольно хватаясь за горло. Этот жест не остался незамеченный ни мной, ни приятелями. Ниточка, исходящая от парня стала тоньше и слабо завибрировала. На других это простая процедура никак не отразилась. Но не прошло и нескольких секунд, как волдыри постепенно сошли на нет, а коже вернулся ее нормальный цвет. Я благодарно посмотрела на Хэна, но парень только с серьезным видом выдал:

– А ты думаешь, мне приятно ощущать твою больную руку? Больше никогда так не делай. Неужели у тебя нет чувства самосохранения, а? А если бы Тертен невзначай, скажем, этой сковородой тебе по голове двинул? Я просто поражаюсь. Так кидаться невесть куда.

– Ты плохо обо мне думаешь, веисталь, я тоже отлично контролирую свои движения. А насчет Мелитрисы все давно ясно – она у нас безголовая. Тем более после падения со скалы, совсем страх потеряла. А чего ей. Привыкла, что ее из всех передряг спасают! – добродушно хмыкнул Тертен. Я не нашла ничего лучшего, чем показать ему язык.

– Ладно, все это, конечно, хорошо, но с серебром надо что-то делать. Из меня сейчас помощник никудышний. Я даже понять не могу, почему оно вдруг приварилось. А уж как его отскрести, тем более, – Ирсиан недвусмысленно кинул взгляд на Хэнеана. Приятель только закатил глаза, изображая крайнее недовольство, и наиграно вредно произнес:

– Ясно, чуть что – сразу веисталь. Как говориться, если что-то происходит у людей, во всем виновата нежить. Я, конечно, попробую помочь в этом, но отличный результат не гарантирую. Слишком невысокий силовой фон. Мелитриса, мне понадобиться твоя помощь. Ты поймешь сама, что делать.

Мне оставалось только пожать плечами. Раз Хэнеан говорит, что я сама все пойму, значит, так оно и должно быть. Приятель приподнял за ручку сковородку, осторожно проводя пальцами по застывшему металлу. Я ощутила, как меня окутывает знакомым коконом, как на секунду натягивается нитка. Веисталь едва заметно приподнял бровь, после чего положил утварь обратно на кирпичи и начал подкладывать вовнутрь импровизированной плитки дрова.

– Тертен, дай-ка мне зажигалку, – Хэнеан одним легким щелчком поджег хворост под сковородой. Густой дым сыроватых веток повалил из всех щелей между кирпичами. Веисталь сосредоточено смотрел на все более ярко вспыхивающие всполохи огня. Воздух не просто накалился, как при применении заклинаний. Мне показалось, что большой двор со всеми постройками, садом и домом сузился до величины маленькой светящейся горошины, горящей рядом с сердцем Хэнеана. По лицу парня покатился крупными градинами пот, словно он не у костра стоял на продуваемой всеми ветрами площадке, а у доменной печи. Одновременно с этим я ощутила странное головокружение такой силы, что захотелось немедленно присесть. Я падала в глубокую пропасть без дна, но от чего-то получала немыслимое удовольствие от полета. Теплые, медово-рыжие глаза веисталя стали для меня на мгновение центром всей вселенной, а все краски мира отодвинулись за спину. Если бы парень захотел править миром – он бы завоевал его за час. Стоило ему выпустить на волю всю свою энергию, силу и обаяние, как никто уже не мог не смотреть на него. Даже приятели и те остолбенели, наблюдая за тем, как по сковороде медленно текут серебряные капли, больше похожие теперь на шарики ртути. При всем этом сама железяка оставалась почти ледяной. Нет, для того, чтобы проверить это, не надо было прикасаться к ней. Я просто чувствовала, как огонь накаляет только серебро, оставляя холодной темную поверхность посудины.

– Тертен, заливай в формы, я не смогу долго держать все в таком виде, – не переводя взгляда от костерка, произнес веисталь. Тертен, переменившись в лице, опрометью схватил небольшой лоток, в котором были выдавлены несколько капсул. Начальник отряда осторожно залил серебро в формы и металл, над которым клубилась легкая дымка, стал остывать. Хэнеан моргнул, устало присаживаясь на порог. Я плюхнулась рядом, доверчиво ткнувшись ему в плечо. Парень перевел на меня взгляд, словно прочитав мысли, и произнес:

– Трис, я очень боюсь раскрываться среди вас. Просто ты не сможешь удержаться. Люди правы в том, что в нас можно раствориться, как жемчужине в уксусе. Поэтому лично на тебя я потратил только сотую часть своего обаяния.

– Так ты тогда жульничал? – возмутилась я, вспоминая, как странно мне не хотелось отрываться от созерцания приятеля на речке и потом, в земляной пещерке. Я было уже стукнула веисталя, но тот ловко перехватил мою руку, улыбнувшись так, что душа невольно перевернулась вокруг своей оси, – Ладно, живи, жулик!

Местное кладбище ничем не отличалось от всех других кладбищ. Унылое, неприветливое место. Деревянные, покосившиеся кресты в лучах стареющей луны выглядели еще более покосившимися. Небольшие скульптурные композиции смотрелись в темноте очень натуралистично. Не то, чтобы было страшно – я никогда не боялась ходить по таким местам. Просто неприятное чувство упорного, немигающего взгляда, направленного в затылок, подобно пистолетному дулу, никаких положительных эмоций не вызывало. Я шла рядом с Ирсианом, тащившим на спине большой, красивый меч. Оружие мы взяли напрокат в сельской кузнице. Некоторые, особо ценные экземпляры пришлось купить. Правда, конечно, на «благое дело во спасение всей деревни», нам их отдали подешевле. Ребята шли почти не слышно. Даже малявка, видно научившаяся много раз убегать из дома и при этом не шуметь, ступала, подобно невесомой кошке. Только я да Неверос постоянно шелестели опавшей листвой, трещали редкими веточками и буквально что не оступались о могильные холмики. Время давно перевалило за полночь, вдалеке четыре раза подряд ухнул филин. Лично я поежилась, веисталь чуть заметно перекривился. И только Тертена, казалось, нельзя ничем пронять. Я давно уже не видела в нем такой холодной собранности. На неуловимое лицо бывалого шпиона снова была надета маска, а серые глаза блестели в молочном свете металлом. Тени искажали пропорции, ветер глушил едва слышные шорохи. Хирург выглядел более чем подавленным, постоянно оглядывался и озирался. Клен внимательно следила за каждым движением парня, а Лин держалась рядом, готовая в любой момент пойти за ним. Но подозрительный тип пока вел себя в пределах положенной подозрительности.

Мы обогнули небольшую статую, призванную изображать ангела с крыльями, но почему-то напоминавшую уродливую птицу в балахоне. Ее слепые глаза и вытянутый вперед перст были направлены на соседнюю могилу. Я вздрогнула, когда чуть не напоролась на этот своеобразный указатель, и только хрипло пискнула. Из кустов послышалось глухое ворчание, больше напоминавшее спазмы желудка. Первым, как вкопанный остановился Тертен. Остальные также замерли, медленно вытягивая мечи. Клен одним точным движением достала стрелу, и натянув тетиву, приготовилась стрелять, если это будет необходимо. Мне нечего не оставалось, как схватиться за часы. Никакого оружия, кроме маленького, смахивающего на кухонный, ножика мне не дали. Да и таким-то средством обороны я могла пользоваться только при разделке колбасы. Еще, правда, было у меня кольцо, но уж его-то точно не надо было готовить к бою. Из кустов, между тем, осторожно, издевательски медленно вылезало животное больше всего напоминающее ласку, но по грации и строению туловища близкое кошкам. Причем, большим кошкам. Оборотень, а я не сомневалась, что это был он, сел прямо напротив нас. Никакой злобы и неприязни в его зеленых глазах не наблюдалось. Скорее легкое удивление при виде ощерившихся металлическими штуковинами существ. Тертен подался вперед, последним усилием вытаскивая меч с серебряным лезвием. Оружие тоненько тренькнуло, заставив меня непроизвольно прикусить губу. На какой-то момент я почувствовала обиду на приятеля. Зверь, сидящий на тропинке в луче лунного света смотрел на нас с такой лаской и теплотой, что мне захотелось просто подойти, погладить его по пушистому пузу. Ко всему прочему сразу стало ясно, что оборотниха ждет потомство. Тертен оскалился в хищной улыбке победителя, готовый одним движением перерубить черное гибкое тело. Я видела, как решительно настроились ребята. Артеферт явно почувствовав опасность, встал на четыре лапы, зашипев и выгибая спину. Острые, как бритвы, когти сверкнули среди травы. Клен, явно не выдержав напряжения, первой пустила стрелу. Железный наконечник впился своим оточенным зубом в тело жертвы. Оборотень рявкнул, рассвирепев и двинувшись на нас. Ирсиан взмахнул у него перед носом мечом, не достав нескольких сантиметров.

– Стойте! – неожиданно заорал Хэнеан, разводя руки. Тертен сплюнул, злобно глядя на веисталя. Парень медленно опустился, садясь на корточки прямо на пути зверя. Клен легонько толкнула меня в бок, переводя все внимание на себя.

– Что он задумал? – прошептала она, но я только пожала плечами. Самой бы узнать! Тертен между тем попытался за шкирку вытянуть упиравшегося приятеля, но Хэнеан, неожиданно крепко уцепившись за землю, никак не хотел вставать. А оборотень между тем наступал. Медленно, шипя от боли, он все ближе приближался к парням. И когда между ним и Хэном осталось не более пяти метров, веисталь резко выпрямившись, оттолкнул Тертена, хорошенько приложив ему кулаком между ребер. Начальник охраны рыкнул, смачно выругавшись, и нервно спросил:

– Какого черта, Еверт? Иди сюда, надо прикончить эту тварь, иначе она еще долго будет портить всем жизнь! – но Хэнеан только ответил грустной, непривычно горькой улыбкой. Я инстинктивно шагнула вперед, видя только пышущие гневом глаза зверя. Артеферт приготовился к прыжку, напряженно крутя у самой земли задом и перебирая лапами. Еще мгновение и не менее шестидесяти килограмм с полным набором когтей и зубов обрушаться на веисталя. Но парень, словно не замечая ничего, продолжал все также улыбаться Тертену, который, в свою очередь начинал все больше злиться.

– Хэнеан, берегись! – первой проорала малявка. Я даже не поняла, как все произошло. Короткий прыжок дикого зверя, поворот приятеля и почти дружеские объятия. Оборотень буквально повис на Хэнеане, а тот легко прижал большущие лапы нежити и, заглядывая ей в глаза, молчал. В свете луны сверкнули две пары вертикальных зрачков, одних зеленых, а других медовых. Хэнеан улыбался с такой нежностью оборотню, как своему лучшему другу. Постепенно артеферт прикрыл глаза, впрочем, не отворачиваясь. А веисталь осторожно дернул стрелу, в тот же миг прижимая ладонь к ране. Зверь обидчиво заскулил, почти по-детски глядя расширенными от боли глазами на странного человека. Но боль постепенно отступала. На своей шкуре испытав лечение Хэнеана, я теперь не очень ему завидовала. От нежных прикосновений мягких, длинных пальцев начинало все дико чесаться. Наконец, отпустив зверя, ставшего на четыре лапы, веисталь обернулся к нам:

– Тертен, ты всегда любил наживать себе лишних врагов. Этот оборотень нам может очень пригодиться. Она сказала мне, что недалеко отсюда есть странное место, где ей очень плохо. Непонятное удушье распространяется по всему лесу, заставляя многих бежать из него. Похоже, что мы нашли источник наших бед.

– Ну, Еверт! – только и произнес Тертен в ответ, а Клен удивленно приподняв бровь, уточнила:

– Ты сказал, что оборотень тебе что-то сообщил? Или я не правильно поняла?

– Все правильно. И теперь я прошу вас идти за ней. Она хочет нас туда провести, – ребята пожали плечами, но послушно отправились за артефертом и Хэнеаном. Вскоре протоптанные дорожки кладбища сменились густыми зарослями леса. Последний редкий луч луны перестал пробиваться сквозь сплетение крон. Если бы не пара ручных фонариков, которые несли Клен и Ирсиан, мы бы точно куда-нибудь провалились. Многочисленные овражки, заполненные желтой листвой, выбоины тропинок и поваленные деревья создавали почти непреодолимые преграды. От фонарей, правда, тоже было мало толка, так как они освещали путь всего на несколько шагов вперед. Но лучше уж такая помощь, чем полная темнота. Казалось, что лишь двум существам из нашей пестрой компании совсем не нужен свет. Оборотень двигался впереди всех по тропе, сверкая своими изумрудными глазами и временами пропадая из вида в высоких зарослях трав. Хэнеан старался изо всех сил не отставать от него, легко переступая через любые препятствия, ловко обходя стволы деревьев, при всем этом даже не стараясь идти по освещенной части дороги. Похоже, он и в человеческом образе сохранял остроту зрения кошек. Я же только и делала, что старалась изо всех сил не оступиться, внимательно, до боли в глазах вглядываясь в тропу. И все-таки споткнулась, едва не полетев носом вперед. На мгновение низ и верх поменялись местами, и я кувырком полетела в чьи-то объятия. Крепкие пальцы вцепились в мою талию, рывком ставя на ноги. Нависший надо мной Тертен только покачал головой, на что я пожала плечами, однако, догадалась поблагодарить:

– Спасибо, – парень хмыкнул, отступая от меня с небывалой поспешностью. Новый укол совести неприятно прошел раскаленной спицей до самого сердца. Правда, долго заниматься самокопанием мне не позволили, подтолкнув вперед. Я послушно двинулась за остальными, невольно вглядываясь в затылки товарищей, чтобы не потерять их из вида. И буквально остолбенела, на мгновение поняв, что кого-то не хватает. Резко затормозив посреди тропы, я оглянулась в поисках потерявшегося Невероса, но никого не нашла.

– Народ, кажется, наш хирург куда-то смылся, – прокричала я остальным. Ребята остановились, беспокойно оглядываясь по сторонам. На лице Лин появилось выражение провинившегося щенка. Действительно, она ведь должна была следить за ним, не на миг не выпуская из поля зрения. Но никто ругать ее не стал. Все отлично понимали, что если уж такие профессионалы, как Тертен и Ирсиан проворонили Невероса, так что можно требовать с десятилетней деревенской девочки. Тем более что наш хирург никогда не казался таким уж простофилей.