Текст книги "Ловящая время"

Автор книги: Татьяна Нартова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

– Что? – немного озабоченно спросил он.

– Ты… – я запнулась, не зная, что придумать или сказать. Я сама не понимала, зачем мне надо было будить его посреди ночи. Пытаясь найти менее дурацкую причину, я только как рыба, выброшенная на берег, беззвучно открывала рот. Но веисталь вдруг улыбнулся непривычно-ласковой улыбкой. Я почувствовала, как в висках начинают все более громко стучать отзвуки сердца, а в глубине подсознания созревать еще не оформившаяся, но уже ясная мне догадка. Догадка, что скажет в следующий момент веисталь, и что отвечу я. Обязательно отвечу, потому что по-другому и быть не могло.

– Трис, зачем мы бегаем друг от друга? Я решился, я знаю, что это очень глупо. Я не надеюсь ни на что… – голос его становился все тише, слова он выстреливал с такой поспешностью, будто боялся, что я его прерву. Но я не собиралась этого делать. Я и так все поняла, почувствовав, как сразу теплеет на душе. Хэн осекся, глядя мне в глаза. Он выглядел растерянным, но так же, как и я, неимоверно счастливым.

– Я тоже, – только и ответила я, одним рывком бросаясь к Хэну. Он схватил меня в охапку, и, не давая очухаться, не давая сказать ни одного лишнего слова, поцеловал.

– Я ничего не понимаю… – только и ответила я.

– Нечего понимать… все просто. Просто мы теперь будем всегда вместе, – буднично пояснил веисталь. Я только уткнулась ему в плечо, вдыхая странный, свежий запах горькой травы и морского бриза. Теперь до меня дошло, что я была очень не права в отношении любви…

Парень совсем уже мягко провел рукой по волосам и тонкими пальцами пробежал ниже, по спине, от чего по ней пошли холодные, но до безобразия приятные мурашки. Он смотрел на меня прямо, открыто, я только глупо улыбалась. Пока не почувствовала, как меня несет каким-то странным потоком. Я почти не ощущала ничего происходящего вокруг, только его пальцы, которые, казалось, были везде. Мерное дыхание перешло в поверхностное и прерывистое. Все мысли смешались в одну кашу, не давая голосу здравого смысла крякнуть какую-нибудь глупость. Неожиданно стало холодно. И только после того, как я почувствовала, что Хэнеан целует меня в плечо, поняла, что, похоже, деваться больше некуда. Как ему удалось развязать все эти несколько десятков тесемок, ума не приложу. Отбросив ко всем чертям мораль и глупые предрассудки, я растеклась в его объятиях, как мороженое.

– Мелитриса, какая же ты сумасшедшая! – шептал веисталь, и я уже не соображала, откуда доносится его голос. Хэнеан заполнил все помещение, став воздухом, став теплой пеленой. Я только хотела чмокнуть его в нос, не попала и снова почувствовала огненный поцелуй где-то в районе краешка губ.

– Хенеан!

– Какая же ты… Как же я тебя люблю! – я почти ощутила, как по щекам бегут счастливые слезы. И как эта ночь превращается в короткий миг, возможно единственный, возможно последний, но зато настоящий.

Глава 19. Презумпция невиновности.

Проснулась я оттого, что Хэн поцеловал меня в шею. Сначала я хотела спросонья отогнать его, и только потом вспомнила, где я и что вчера было. Солнце нежно ласкало голые ноги, чуть прикрытые легким покрывалом, невесть откуда взявшимся в пещере. Где-то недалеко заливалась какая-то птичка. Я потянулась, ощущая каждой мышцей сладкую дрожь. Но раскрывать глаза пришлось, хотя и очень не хотелось. Я боялась, что сплю, и если открою глаза, этот сон куда-то испариться. Но сон не ушел, он стал явью, светящейся тысячами капелек росы на траве у входа, струящейся солнечным лучиком и смотрящий на меня глазами веисталя. Увидев, что я проснулась окончательно, парень улыбнулся, но не сказал ни слова. Я тоже не знала, что мне говорить. Я не понимала, как теперь мне жить дальше. Как мне теперь жить, осознавая, что я в ответе за него, что я должна за него теперь бороться не только, как за друга, преданного и настоящего, а как за самое дорогое и любимое существо на свете. Но все же молчание не могло быть вечным. Поэтому я брякнула первое, что мне пришло на ум:

– Хэн, сколько сейчас время? – парень удивленно приподнял бровь, кончиками пальцев продолжая гладить меня по волосам.

– А что, ты куда-то торопишься? Решила побыстрее улизнуть от меня? – я только покачала отрицательно головой, прикрывая глаза.

– Нет, теперь мне некуда торопится. Просто я даже не знаю, что мне говорить. Это все так странно, словно я пересекла какую-то невидимую грань, оказалась в совершенно другом мире, словно я дошла до какой-то точки. Точки совершенно нового отчета, – начала я разбирать свои чувства. Хэнеан задумчиво посмотрел на меня, потом перевел взгляд на сияющую красками лесную полянку.

– Мелитриса, тебе не надо ничего придумывать, что-то искать в своих словах. Мы с тобой просто сделали то, что должны были. Мы, наконец, встретились, нашли друг друга и стали единым целым. Или это не так?

– Хэн, я кажется, и правда, влюбилась, – скорее для себя произнесла я, до конца понимая только сейчас этот факт.

– Я за тебя рад! – прыснул веисталь, – И за себя тоже!

– Хэн, я только одного не понимаю, – я все-таки решила перейти ближе к делу, садясь на одеяле и только сейчас начиная краснеть от неловкости и повыше натягивать легкое покрывало. Парень ничего не произнес, лишь слегка улыбнувшись, и приобнимая меня, – Почему ты считаешь, что мы не сможем ничего доказать?

– Потому что, – сразу посерьезнел веисталь, – Трис, все не так просто. Я не смогу справиться с системой. Они все равно повесят меня, потому что больше некого будет. Трис, война уже началась! Ты этого еще не понимаешь, но сейчас, где-нибудь на окраинах уже идут бомбежки, уже стреляют, уже гибнут. И только я могу все это исправить. Трис, меня давно вычислили, нашли. Так какой смысл прятаться?

– А если уйти куда-нибудь? Вдруг, не найдя тебя, они успокоятся?

– Трис, – Хэнеан чмокнул меня в щеку, тяжело вздохнув, – Они меня найдут везде. Магией, шпионами, как угодно. Думаешь, если бы они не получили твоей поддержки, не договорились с главой конфедерации, они бы не поймали меня? Еще сутки – двое, и обстрел пойдет по этим районам. Верхиль жестоко отомстит за смерть своей принцессы, он не остановиться, пока не сотрет наше королевство в порошок. Сотни невинных пострадают из-за меня, потому что я еще неделю или две пытался пожить перед смертью, спрятаться, как последний трус. Я не прощу себе этого. Я не смогу смотреть в глаза тем, кто будет проклинать меня. Пусть даже я не виноват в убийстве министра, я буду виновен в сотнях смертей.

Я почувствовала, как по щеке горячим огнем бежит слеза, как пальцы начинают судорожно цепляться в руку Хэна – такую надежную, крепкую и нежную. Все потерять за один миг? Оставить его, чтобы он умер неизвестно ради чего? В конце, концов, пусть будет наказан тот, кто все это заварил. Я подняла глаза на Хэнеана. Он смотрел на меня немигающим, долгим взглядом, в которой читалась безысходность и решимость, словно он уже сейчас шел на смертный одер. Медовые глаза его были сухие, а губы плотно сжаты.

– Хэн… послушай меня. Мне лично плевать на миллионы погибших и тысячи раненных. То есть, не плевать, конечно. Но я до конца буду сражаться за тебя. И если ты сдался, я нет! Хэнеан, черт бы тебя подрал, – я почувствовала, что сейчас впаду в истерику. Парень оставался таким же холодным и решительным, как горный поток, пробивающий себе прямую дорогу в тупик, – почему ты сдался, почему! За что ты так со мной? Неужели ты позволишь мне остаться здесь одной, в этом пустом мире, полном одиночества? Неужели в тебе нет ни капли любви ко мне, неужели у тебя нет сердца?! Хэн, я люблю тебя, будь ты проклят, упрямый балбес! Я не позволю тебе умереть ни за что. Хэн…

– Трис, какая же ты… – парень обнял меня так, что я полностью уткнулась носом ему в шею, чувствуя, как по моему плечу стекает маленькая капелька, – Трис, ты все еще веришь, что можно выбраться из этой банки с пауками?

– Да, – глухо произнесла я, вдыхая, ставший уже привычным, аромат трав и моря, – Только ты должен мне помочь, понял? Я не одна. Ты думаешь, что мои приятели меня не поддержат? Им надо только доказать, что ты не виновен. Но мы докажем. Плохо, когда человек один, но когда нас будет уже шестеро, мы сами кого хочешь, в порошок сотрем.

Хэн отстранил меня от себя, с нежной, грустной улыбкой вглядываясь в мое лицо. На щеке у него блестела мокрая дорожка, но я видела, как начали зажигаться надеждой его глаза. Еще немного, и он поверит мне. Я была сейчас уверена в себе и в нем, как никогда. И никогда так не была готова к борьбе, как сейчас. Потому что спасала не себя, а его.

– Кстати, а откуда ты знаешь про конфедерацию и меня? А?

– Да так, – хмыкнул Хэн, но я продолжала упорно молчать, все более грозно сощуривая глаза. Или он доверяет мне, как доверяю ему я, или у нас ничего не выйдет. Парень дернул носом и признался, – Я был агентом, который проводил слежки в вашем мире. Король Араиля искал людей, связи и средства, которые можно было использовать для своей страны. Именно тогда, когда мы подписывали мирный договор с Верхилем, я случайно увидел на улице, как ты стираешь с одежды пятно от мороженного с помощью своего дара.

Я хмыкнула. Дело было зимой. Как только природа хоть немного обленилась замораживать до состояния трясучки людей, землю и дома, делать дороги непроходимыми из-за снежных сугробов и устраивать дополнительные каникулы школьникам в связи с морозами, мне захотелось мороженого. Как всегда, возвращаясь домой в хорошем настроении, я решила немного побаловать себя, купив-таки самое обычное эскимо. Шла я, естественно глядя на него и не замечая ни проходящий народ, ни колдобины на дороге. Вот за это и поплатилось. Какой-то дядечка, случайно задев меня, толкнул под локоть. Рука дернулась, и на шубе осталось пятно от лакомства. До дома было еще очень далеко, да я и не знала, как можно с меха стереть такое жирное "украшение". Пришлось по старинке, магией. Стоило мне повернуть часики на минуту назад, вовремя увидеть того мужчину и чуть отклониться, как пятно тут же пропало. Похоже, что рядом в этот момент проходил Хэн. Самое нелепое, что мороженое так и не было доедено. Оно оказалось слишком холодным по погоде, так что половину эскимо я принесла домой, да так и забыла на столе, пока оно не пропало.

– Конечно, я не упустил случая доложить о тебе начальству, – продолжал рассказ веисталь, – А так как ты мне понравилась с первого взгляда, то я решил, что буду теперь охранять тебя, как зеницу ока. Нет, следить за тобой было бы слишком аморально и как-то неудобно. Поэтому я и подложил тебе мое колечко. Оно досталось мне от матери и является семейной реликвией. А так как у нас сильная аура, так во всяком случае, говорят люди, то мне ничего не стоило ее часть запихнуть в кольцо. Теперь я чувствовал тебя и, если бы случилось что-то серьезное, то бы пришел на помощь. Правда, кольцо само по себе охраняло тебя. Любая нежить его очень не любит, некоторая от него мрет мгновенно. А уж все мелкие неприятности должны были обходить тебя за версту.

– Кольцо? – поразилась я. Парень только осторожно приподнял мою правую ладонь, показывая на маленькое, изящное колечко, так часто спадавшее с пальца. Душа дьявола. Теперь я поняла, почему мне казалось, что кольцо хранит меня, что оно является моим продолжением.

– К тому же, Трис, я сразу почувствовал в тебе Veistaler.

– Кого? – не поняла я, ясно ощутив, что уже слышала это слово. Лежа на камнях, истекая кровью и проклиная моего неведомого спасителя, который не дал мне спокойно помереть. Веисталь осторожно провел рукой по моей щеке, плотнее прижимая к себе. Я все также непонимающе смотрела на него. А парень глядел куда-то вдаль, словно искал заветные строчки легенды, которою начал рассказывать через секунду.

– Когда-то давно, один веисталь полюбил девушку. Но она умирала от болезни. И тогда он стал просить богов, дать ему дар, чтобы вернуть любимой жизнь. Прошло тысячи лет, а потомки того веисталя все живут на земле. Правда, никто не знает, что кроме мужчин-веисталей существуют еще женщины. Они не похожи на мужчин, они не имеют того дара, который у них есть. Поэтому все думают, что веистали только сильного пола. Но есть женщины, что хранят их дар и душу, потому что иначе, зачем веисталю его дар, если не для той, единственной? Я видел многих из нашего рода, они не нашли тех, кто близок им по крови, по родству и по духу. Они умирали, и душа их становилась лишь тенью, улетающей ввысь. А те, кто находил так называемых веисталер, становились сильнее в тысячи раз. Когда-то давно, души таких, как они становились песком, золотым песком, который указывал путь девушкам, чтобы те шли правильно, шли к тому, кто всегда поможет им. Этот кулон – не просто камень, не просто легенда. Надев его, ты связала свою душу с моей. Я стал чувствовать тебя еще сильнее, я стал чувствовать, как ты движешься с каждым часом к водопаду. Я ждал тебя.

– А разве кулон не мог привести к тебе девушку, которая не является твоей половиной? – изумилась я. От рассказа Хэна начинала кружиться голова. Я сама с каждым часом ощущала, как приближаюсь к чему-то новому, словно кто-то звал меня, ждал. Несколько раз этот листик давал мне понять, что я иду не своей дорогой, он вел меня к Хэну, как путеводная нить.

– Нет. Кулон связывает только две нити из тысяч. Ты просто должна их увидеть, Трис. Именно сейчас, когда мы стали одним целым не только душой, но и физически, ты должна увидеть нити. Я ведь тоже их вижу.

– Нити, какие еще нити? – удивилась я, теперь, наконец, понимая, почему перед глазами постоянно, будто летает паутинка. Сверкающая, полупрозрачная паутинка из желтых, синих, серых, фиолетовых и розовых ниточек. Сначала я сослалась на яркое солнце, всякие раздражения глаз и подобную ерунду, вполне способную мне все объяснить. И только теперь поняла, что отчетливо вижу не только несколько десятков тонких линий вдалеке, в лесу, а еще две яркие совсем рядом. Они словно перетекали одна в другую. Чуть голубоватая, как озерная вода и ярко-медовая, искрящаяся, как тысячи искорок костра. Одна моя, другая Хэнеана, неведомо как ставшие одной. Кулон на шее сиял так, что можно было ослепнуть. К счастью, цепочка была длинной, и сейчас он вместе с голыми плечами и всем остальным был накрыт покрывалом. Теперь я вспомнила, как Тертен мне говорил, что кулон обретает свою красоту полностью только рядом с веисталем и только на водопаде. От блистающего, словно созданного из света, преломленного тысячами граней бриллиантов, кулона невозможно было оторвать глаз.

– Но все равно, не совеем ясно, как ты узнал, что мы были в резиденции магов? – все еще не понимая, спросила я.

– Ну, это уже высший дар! – с самым серьезным видом сказал приятель, но, не выдержав, фыркнул, – Трис, все и так в газетах написано. Как правительство не старается держать поимку преступника в секрете, однако и оно не может всего предугадать. Знаешь, один мой друг говорил, что самые хорошие сыщики – это журналисты. Они всегда докопаются до всего. Даже фотографии с места обрушения напечатали. Не удивлюсь, если разгром в жилом корпусе у магов устроила ты.

– Ну… – протянула я, краснея, – не совсем. Мы всеми там потрудились. Там такое было, что не разрушить подвал было бы преступлением!

– Верю, тем более, что в газетах напечатали всю историю, происходившую в резиденции, – Хэнеан вновь вздохнул, вглядываясь в мои глаза, – Значит, Трис, ты веришь в нашу победу?

– А то! – подтвердила я.

– Тогда, думаю, пора нам отправляться в путь, – решительно произнес веисталь, вставая с одеяла и по ходу дела натягивая разбросанную одежку. Я приподняла бровь, даже не шелохнувшись.

– Куда мы отправляемся?

– Сначала в деревню отверженных, ловить Виршеру, а потом разберемся. Если у нас будет на руках хоть этот козырь, возможно, что партия будет выиграна, – я пожала плечам, натягивая на себя рубашку и штаны. Буквально за минуту все вещи были собраны и надеты, так что уже совсем скоро мы двигались по лесной тропинке в сторону дома. Теперь я еще больше уверилась в успехе нашего предприятия. Если уж веисталь, наконец, начал искать выходы, то значит, вдвоем мы точно сомнем всех. Хэнеан выглядел несколько озабоченным, но от подавленности не осталось и следа. Похоже, что приятель не привык сдаваться. Просто на сей раз, он оказался в такой ситуации, что сразу и не нашелся, не разобрался с ней. Ему нужен был человек, который смог бы его чуть подтолкнуть, дать маленькую надежду, каплю сил для продолжения борьбы. И этим человеком стала я. Мы неторопливо двигались к избушке, не переставая восхищаться обступившей нас со всех сторон красотой. Снаружи оказалось еще чудеснее, чем внутри. Тысячи бриллиантов и жемчужин росы сверкали на золотой листве, отражая и преломляя солнечные лучи и создавая непередаваемую картину. Тишина леса нарушалась пением птиц. Под ногами пестрели редкие, но удивительно яркие осенние цветы. Ко всему этому великолепию добавились сотни тоненьких, чуть сияющих разноцветных ниточек, тянущихся почти от каждого дерева или куста. Даже в траве появлялась паутинка душ. Тысячи обитателей леса: зверей, птиц, насекомых, вылетающих стайками из-под ног, обладали этими ниточками. Казалось, что весь лес – одна сплошная душа, единый организм, состоящий из десятков разных жизней. Он дышал чистотой и свежестью, как дышит человек после бани. Прямо перед нами на дорожку села сорока, оглядела меня внимательной бусинкой глаза, повернула голову, но поняв, что ничего стащить не выйдет, улетела.

– Хэн, а может, нам подождать Тертена и остальных? – попыталась предложить я, но веисталь только презрительно мотнул головой.

– Мелитриса, ты так в них уверена, словно знаешь несколько лет. Если Ирсиан человек очень умный и благородный, то в Тертене я глубоко сомневаюсь. Почему-то мне кажется, что никакой помощи от него ждать не придется.

– Почему? – изумилась я, справедливо возмущаясь пока только мысленно. Все-таки обидно было слышать о приятеле такие слова. Хэн говорил так, будто я именно с ним несколько лет вместе жила. А его-то я знала еще меньше. Но, почему-то мне казалось, что веисталь прав. Тертен был достаточно грубым и властным. Не известно, что он мог предпочесть – дружбу или выгодную карьеру. Ведь если начальник охраны поймает виновного в убийстве министра, его начнут считать чуть ли не национальным героем. Тем более, что Ирсиана он предал, отбив у него Клен. Пусть это не совсем одно и тоже, но если приятель так смог поступить, то от него все можно ждать. Словно прочтя мои мысли, Хэнеан продолжил:

– Я понимаю, что ты веришь Тертену. Может, я и ошибаюсь, может, он с удовольствием станет на нашу сторону. Но Мелитриса, ничего нельзя исключать в нашем мире. Тертен, как и все люди и нелюди – не идеал. Он тоже имеет свои слабости и сложности характера. Насколько я успел его понять, пока мы служили в одном отряде – Тертен очень любит выходить везде победителем, этаким спасителем мира. Ему не чужды самодовольство и любовь к власти. Но, повторяю, я могу ошибаться.

Я пожала плечами. Веисталь замолчал, давая мне возможность подумать над его словами. Избушка приближалась к нам. Вот уже поворот на дорогу, ведущую к дому. Меня отвлек от созерцая природы звук катящейся машины. Сначала я списала это на банальные глюки, но что-то сверкнуло недалеко от нас, за деревьями. Хэн остановился, придерживая меня за рукав. Но я уже и сама поняла, что, возможно придется драпать. Машина, снова сверкнув своим темным боком, свернула на соседнюю тропу и поехала подальше от дома. Мы с Хэном переглянулись, почти одновременно с облегчением выдыхая. Похоже, что в лес, все-таки иногда заезжали. Еще несколько метров до двери мы оглядывались, пытаясь уловить чуть заметные шорохи или какое-нибудь движение, но ничего подозрительного не было. Первым вошел в дом веисталь, только после этого пропуская меня в гостиную. Я устало опустилась на узкий диванчик, разминая спину – все-таки идти пришлось около километра. Как мы вчера так быстро добежали до пещеры, оставалось загадкой. Не иначе, приятель обладал еще одной неизвестной гранью дара, позволяющей лететь со скоростью ветра. Парень присел рядом, обнимая меня и чмокая в щеку. Я только улыбнулась, пытаясь сосредоточиться. Как ни как, нам пора было собирать вещи. Чем раньше мы покинем дом, тем скорее вернемся сюда без страха быть пойманными, без боязни умереть или жить с раной на сердце, ноющей и неизлечимой. Конечно, скарб у меня был весьма скромным, но и о нем надо было позаботиться. Хэнеан достал кое-какую одежду своей матери, хранившуюся у него с незапамятных времен. Легкая, удобная и красивая, она отдавала чуждым мне великолепием и благородством. Посему, я твердо решила накупить себе тряпок, как только мы дорвемся до магазинов. Одно дело красивые, но чужие вещи и совсем другое свои, родные. Я вздохнула, собираясь вставать, но меня опередил приятель. Я только пожала плечами, когда из-за двери спальни раздался его голос:

– Трис, вставай, нам еще до темноты надо добраться до какого-нибудь населенного пункта. Желательно большого, где легче потеряться… Черт!

От последнего вопля я вскочила, как ужаленная, бросаясь опрометью в комнату. А ворвавшись туда, так и застыла на пороге. Посреди спальни стояли Тертен, Ирсиан и Клен. Похоже, моему пребыванию здесь никто не удивился. Тертен только чуть печально хмыкнул, скрещивая на груди руки:

– Рад видеть тебя живой и здоровой, Мелитриса, – я судорожно переглянулась с Хэнеаном. Казалось, он словно накрылся непроницаемой стеной. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Впрочем, как и на лице начальника охраны. Зато Клен во все глаза вытаращилась на нас, явно оценивая ситуацию. Я почувствовала, как у меня начали дрожать коленки, а язык отниматься. Единственной мыслью, пришедшей мне в голову, была абсолютная нелепость: "Поздравляю тебя, Клен. Ты, наконец, избавилась от конкурентки!". Правда, кроме этой фразы надо было сказать что-то еще, поэтому я еле выдавила из себя подобие приветствия:

– Я тоже рада тебя видеть, Тертен, – серые глаза двумя кинжалами резанули по воздуху. Ниточка, тянущаяся от него, завибрировала, как отпущенная неловкой рукой гитарная струна и стала медленно краснеть. Почти на бессознательном уровне я догадалась, что Тертен начинает нервничать и раздражаться. Обстановку разрядил, если так можно сказать, Ирсиан:

– Хм, Мелитриса, похоже, ты без нас неплохо справилась! Да Терт?

– Что ж, раз так, значит, теперь он пойдет с нами. Мы и так потеряли кучу времени на твои поиски, – холодно произнес Тертен. Я выдохнула. Голова неуклонно начала кружиться, а щеки гореть пламенем. Этого я ему не позволю. Хэнеан только хмыкнул, протягивая вперед руки, и с видом победителя произнес:

– Хорошо, я готов пойти с вами. Если, конечно, я это заслужил, – в желтых глазах Хэна промелькнула хитрая искорка, но я не собиралась ждать, пока произойдет что-нибудь плохое. Неизвестно, что задумал веисталь и чем это обернется. Лучше действовать старыми, проверенными методами, решила я. Стараясь ничем не выдать себя, как можно более безразлично, будто просто решила поправить часы на руке, я уже было потянулась к штифту. Но Тертен одним движением вытянутой руки сорвал их с меня, больно обжигая кожу. Я ойкнула, поняв, что без жертв сегодня не обойдется. Хэнеан грозно сдвинул брови, но виду не подал, спокойно предложив Тертену:

– Тертен, я не думаю, что надо вмешивать в наши дела ни в чем не повинную Мелитрису. В конце, концов, мы же уже решили, что я иду с вами. Не будем терять времени, – я быстро кинула взгляд на веисталя, чуть не плача от обиды. В одно мгновение мне захотелось повернуть время назад, вновь оказаться с ним на водопаде, не слышать сейчас его такого его незнакомого, глухого голоса, в котором вдруг прорезалась хрипотца. Тертен пожал плечами, вынимая два сверкнувших серебром браслета. Но прежде чем наручники щелкнули на запястьях Хэна, я встала между ним и начальником охраны. Парень сощурился, обдавая меня презрительным, холодным взглядом. Но я выдержала его из последних своих сил, и как можно более уверенно прошипела приятелю в лицо:

– Он никуда не пойдет!

– Мелитриса, отойди. Неужели ты не понимаешь, что он убийца, что он просто околдовал тебя своими речами. А ты, дурочка, поверила ему на слово! Мы же одна команда, Мелитриса! – я заметила краем глаза, как в сжатой ладони Ирсиана мигнул сгусток пламени. Меня душили злость и обида. Тертен попытался сдвинуть меня со своего пути, но я, словно приросла к полу, резким движением сбрасывая его руки с моих плеч.

– Так, вот значит как? – хмыкнул Тертен. Лицо его чуть заметно передернулось. Хэнеан сзади легонько кашлянул, привлекая мое внимание и быстро наклоняясь к уху, прошептал:

– Трис, не лезь. Мы не сможем по-хорошему с ними договориться! – я только фыркнула, подаваясь вперед, к самому носу начальника охраны:

– Тертен, послушай меня хоть один раз. Ты можешь делать все, что хочешь, но если ты собираешься вести на плаху Хэнеана, то тебе и меня придется захватить с собой. Потому что нет никакой разницы, убивать одного невиновного или двух, – Тертен злобно выдохнул, отступая на шаг. Ирсиан закусил губу, деактивируя заклинание. Потянулись секунды томительного молчания. Теперь каждый из нас пытался прокрутить ситуацию в своей голове и прийти к какому-то определенному выводу. В любом случае, я не собиралась отступать ни на шаг, как в прямом, так и в переносном смысле. Первым тишину нарушил маг, осторожно присаживаясь на краешек кровати и потирая переносицу:

– Народ, думаю так мы ничего не решим. В конце концов, Тертен, надо дать парню шанс.

– Шанс? – издевательски переспросил приятель, – какой шанс можно давать убийце, международному преступнику. Ирсиан, ты же профессионал! Нет, я понимаю, Мелитриса – маленькая, глупая девчонка, которой забили мозги. Но я не думал, что и ты поведешься под дудку этого монстра, – я хотела рявкнуть что-нибудь в ответ, но поняла, что лучше сейчас этого не делать, и прикусила язычок. За спиной раздалось не менее издевательское хмыканье веисталя. Я только протянула руку назад, встретившись холодными пальцами с мягкой ладонью Хэна. Он привычно сжал ее, поглаживая тыльную сторону большим пальцем. Я дернула носом, стараясь окончательно не сдаться.

– Тертен, возможно Ирсиан прав, – немного неуверенно произнесла Клен, облокачиваясь на подоконник и чуть не роняя вазу с букетом. С цветов посыпались увядшие листики и лепестки. Но ваза, к счастью, устояла. Тертен провел рукой по волосам, несколько стушевываясь под общим напором мнений:

– И что вы предлагаете? Отпустить его на все четыре стороны, а самим ждать, пока Араиль обратят в руины? Вы же видели, во что превратился Верт, там же камня на камне не осталось.

– Я и не говорю, что мы должны все простить Хэнеану. Но по закону, любой гражданин королевства имеет право на защиту своей невиновности. Конечно, если отправить дело в суд, пока его рассмотрят, пока расследуют все обстоятельства, от нашей страны останется горстка пыли. Но почему бы не попробовать, просто-напросто, просканировать его мозг. В конце концов, магия это сделать позволяет. А уберечься от ее воздействия не может никто, тем более веисталь, не обладающий никакими телепатическими способностями.

– Ладно, как знаешь, – пожал плечами Тертен, резким движением отодвигая стул и садясь на него. Ирсиан поднялся с кровати, подходя ко мне. В глазах его светилось извинение. Я лишь вздохнула, натянуто улыбнувшись старому другу. Маг только похлопал меня по плечу, поближе подходя к веисталю. Я замерла, глядя, как между Ирсианом и Хэном что-то происходит. От головы чародея потянулась слабая, чуть блеснувшая зеленоватым светом ниточка, словно вбуравливаясь в голову приятеля. Пахнуло сиренью. Хэн зажмурился, непроизвольно зашипев. Ирсиан не просто читал текущие мысли, как это он обычно любил проделывать со всеми. Парень копался в прошлом, видел все воспоминания веисталя, словно пересматривая альбом. Я почти не заметила, как Клен осторожно подошла ко мне, обнимая. Похоже, что девушка была не то чтобы на моей стороне, но еще не до конца верила в виновность Хэнеана. Я обернулась к ней, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Подружка улыбнулась, подмигивая мне. Сзади раздался щелчок, словно кто-то цокнул языком от удивления. Я повернулась на звук. Ирсиан стоял, будто пораженный чем-то необыкновенным. Брови его сами по себе поползли вверх. Хэнеан только моргал, как человек, только что вышедший из темноты на свет.

– Ну что, теперь наша совесть чиста? – продолжал издеваться Тертен, – Давай сюда свои запястья, Хэнеан Еверт. Вы обвиняетесь в преднамеренном убийстве двух лиц, в целях разжигания международной ненависти, повлекшей за собой вооруженный конфликт! – приятель уже было снова потянулся вперед, доставая наручники, но маг одним властным движением остановил начальника, глухо произнеся:

– Тертен, он не виновен!

– В смысле? – опешил парень, – Ирсиан, хватит прикалываться. Или ты что же, тоже поддался воздействию этого гада?

– Тертен. Он же сказал! – заорала Клен. Я даже опешила. Никогда бы не подумала, что, подружка может так кричать на Тертена. Похоже, что и сам приятель такой атаки не ожидал. В голосе Клен скользнули металлические нотки, которых раньше не было. Похоже, что девушка, действительно, имела влияние на главу королевской охраны и обладала железным характером. Приятель остановился, потрясенно глядя на нее, потом на веисталя, – Ты что, глухой?! Хэнеан не виновен!

– А кто тогда виновен? – произнес он, и друг резко выдохнув, уселся обратно на стул, – Все ребята, я так больше не могу. Или я сейчас же вам все рассказываю, или до конца жизни не буду спокойно спать.

– В чем дело, Тертен? – испугался Хэнеан. Тот только махнул рукой, с видом обреченного начиная свой рассказ. Суть его состояла в том, что не так давно Тертен случайно встретился с Хэном и еще одной девушкой, гуляющими в парке. Веисталь представил ее, как свою хорошую знакомую Виршеру. Больше начальник охраны эту особу не видел в течение нескольких месяцев. Пока в один прекрасный день Виршера не позвонила в дверь его квартиры. Конечно, приятель был весьма удивлен, но принял девушку, как подобает радушному хозяину. Тут она и рассказала, что всегда мечтала попасть во дворец. И что ей не надо ничего сверхмерного, просто очень хочется быть подле короля, королевы, участвовать в приемах, видеть все эти закулисные тайны. В будущем, конечно, Виршера собиралась пробиться во власть, женив на себе какого-нибудь министра, графа, принца, ну, или хотя бы чиновника повыше. Тертен, как никто понял замыслы девушки. Оба властные, любящие покомандовать люди сошлись по характеру, став родными существами хотя бы в этом вопросе. В конце концов, Тертен стал все чаще намекать начальству о том, что есть вот такая замечательная девушка. Начальство молчало, но после того, как одна из горничных переехала в другой город, оставив работу, о Виршере вспомнили и назначили ее на освободившееся место. Девушка не жаловалась. В коридорах дворца видеться приходилось не часто. То приятеля пошлют куда-нибудь в командировку, то у Виршеры столько дел, что она безвылазно пропадает на кухне или в прачечной. В итоге, за несколько месяцев никто их ни разу вместе не увидел. Правда, Хэнеан один раз удивился, как смогла девушка попасть во дворец, но Тертен только пожал плечами, пытаясь не распространяться по этому поводу. Естественно, что и начальник полка королевской охраны хотел с помощью Виршеры пробиться повыше. И не ошибся. Девушка оказалась настолько милой, доброй и исполнительной, что быстро сблизилась с супругой его величества. И стала любимой горничной, а затем и фрейлиной королевы. Конечно, Виршера не забыла о том, кто помог ей всего этого добиться. И буквально через три месяца знакомства с ней Тертен стал неожиданно для всех главой отряда. Все бы ничего, но на него стали вешать всех собак. Несколько недель протянулись полосой неудач. Мелкие поручения, которые давали его отряду, приятеля не устраивали, а на крупные их и вовсе не отправляли. Если раньше парня вместе с подчиненными посылали выполнять сложные и ответственные задания, то теперь большую часть времени ему приходилось бесшумно двигаться сзади короля или объедаться готовыми продуктами в королевской кухне. Такая жизнь, без подвигов и славы наскучила Тертену. И он решил, что может урвать свою награду, сделав что-то выходящее за рамки его заданий. Виршера была солидарна с приятелем. Когда до свадьбы министра и племянницы короля Верхиля оставалась неделя, девушка стала подбивать Тертена на преступление. Так как начальник охраны имел все ключи от входов и выходов, коридоров и дверей, то он мог запросто отдать ей ключ от спальни молодоженов. А она собиралась под шумок стащить какое-нибудь украшение, чтобы потом Тертен с видом героя нашел его и отдал племяннице короля. Естественно, что это бы послужило на пользу его карьере. Вроде бы мило, тихо и просто. Конечно, приятель долгое время колебался, но все же согласился на воровство. И вот в то время, когда менялся караул на свадьбе министра, Тертен незаметно сунул Виршере ключ, а сам продолжил осматривать гостей, столы и коридоры, короче, нести свою службу. Примерно через три минуты после того, как молодожены отправились к себе, со стороны их комнаты примчался часовой, крича, что обоих убили. Когда ворвались на место происшествия, окно было открыто, мебель перевернута, а посреди колоритного бедлама лежали два трупа над которыми, с ножом в руке стояла Виршера. Первым в комнату вбежал Тертен, как глава охраны, успев заметить этот факт. Но фрейлина почти тут же откинула нож от себя, пряча руки за спину. Этот жест показался Тертену еще тогда странным. Но потом, когда на ноже обнаружились отпечатки пальцев веисталя и следы его ауры, то все сомнения приятеля рассеялись. По крайней мере, на время.