Текст книги "Чернокнижник и феи (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 54 страниц)

Абени пожала плечами:

– Но я не хочу служить в полиции, а других мест, кроме больниц, где можно было бы применять магию, я не знаю. В больнице же мне, как сиделке, хватает и простых навыков, без магии. И прежде, чем возразите, я сразу скажу: я не вижу себя целительницей – мне это неинтересно. Вот и получается, что мне магия не особо и нужна. А вот жизнь в постоянной зависимости от чужого и чуждого мне человека, меня пугает. Это даже хуже брака, на мой взгляд… Там, хотя бы, раздельного проживания добиться можно… А вас не пугает такая зависимость от другого мужчины?

– Адер Дрейк – замечательный человек, уж поверьте. Он не будет лезть в вашу жизнь – он тактичен и деликатен. И очень понятлив…

Вик с трудом подавила ненужные воспоминания о ресторанчике на берегу моря. Надо будет туда Эвана сводить – он умеет есть руками или нет?

Абени чуть нахмурилась:

– То есть вас не пугает ваша зависимость от…

– Мой учитель – Мюрай. И… – Вик сжала губы: лгать –не самое лучшее в такой ситуации, когда Абени делает выбор на всю оставшуюся жизнь: – И я еще не поняла, если честно, как это – зависеть от Мюрая всю жизнь. В моем случае мне выбора не предоставили. В отличие от вас, Абени, я не вижу смысла в жизни без магии, даже если приходится скрываться. Если же вам магия непринципиальна, то да, я согласна, минусов от ритуала больше, чем плюсов.

– Минус – это зависимость… – качнула головой Абени. – Вот это меня пугает – уже никогда я не буду свободна, все придется делать с оглядкой на другого человека. Нет, пожалуй, мне магия не нужна – мне её негде применять. Спасибо вам, нера Ренар, за откровенность.

Дверь осторожно открылась – на пороге стоял Эван с букетом цветов в руках – и где только нашел их в разгар кануна.

Абени тут же поднялась и вышла, а Эван, подойдя к Вик, вместо приветствия спросил:

– Готова ехать домой, Вики?

– О да! – не выдержала она – Эван тоже был чудо как понятлив! Не хуже Дрейка, а, возможно, даже лучше.

Глава 9 Визит в тоннель

Одли вместе с Себом и Лео добирались до набережной на паровике. Расположились на жестких деревянных сиденьях в пустом салоне, Лео тут же начал кунять, ему даже грохот колес на стыках рельс не мешал. Он закинул голову назад, упираясь шлемом в оконное стекло, только и видна покрасневшая кожа на шее от тугого кожаного крепления. Скоро у всех патрульных такие отметины на коже будут – ремни от полицейских шлемов здорово натирали, не хуже армейских. Одли только-только забыл их, как страшный сон, и вот они вернулись вместе с Тальмой…

Себ бессмысленно вертел в руках вязанные перчатки. Одли смотрел в окно на пустые улицы – канун. Сейчас еще можно передохнуть, завтра будут все в мыле, хуже лошадей. В праздник горожане веселятся, и лишь полиция отдувается за всех. У них праздников не бывает.

Звонко звучал колокольчик паровика. Стук колес становился все громче: чем ближе к портовой зоне и бедным районам, тем реже правили рельсы. Только и это не будило Лео. Проснулся он только от слов Себа – он решился-таки:

– Мне тут Оливия новость рассказала… – у него младшая сестра служила машинисткой в канцелярии мэрии.

Одли повернулся на сиденье – до этого он рассеянно смотрел в окно:

– И…?

Себ пробормотал:

– Оливия сказала, что мэрия решила полностью привести полицию в соответствие к требованиям Тальмы.

Лео лениво приоткрыл один глаз:

– И что следующее? Они отобрали у нас форму, они отобрали пилотки и оружие, выдав бесполезные куски дерева – защищайтесь от аристо дубинками! Что еще можно у нас отобрать?

Одли потемнел лицом и тихо выругался:

– Твою дивизию к Сокрушителю… – он понял, что у них еще можно отобрать. Фиксаторы с дорогими потенцитовыми кристаллами в полиции Аквилиты носили все, даже патрульные-новички. Это была их защита от беспредела леров.

Кейдж подтвердил его опасения:

– Оказалось, что в Тальме служебные фиксаторы положены только суперинтендантам и экспертам. Слишком дорогие игрушки для обычных констеблей.

Лео даже выпрямился:

– Бездна! Они хотят отобрать у нас фиксаторы?! Они вообще знают: почему в Аквилите все констебли носят фиксаторы?!

Одли скривился:

– Они знают главное – цену фиксаторов. Остальное их не интересует.

Лео не выдержал:

– И мы сдадимся? Мы послушно снимем и сдадим фиксаторы?!

Себ промолчал, рассматривая носки своих ботинок – их бы не мешало почистить. Хорошо, что сегодня одно дневное дежурство, вечер он проведет в участке, занимаясь бумагами. Одли мрачно напомнил:

– Лео, мы уже сдали форму и пистолеты. Так что фиксаторы… Это просто следующая ступень. Полагаю, потом они сравнят жалование в Аквилите и в Тальме и поймут, что мы тут получаем в два раза больше, чем положено…

Лео яростно поджал губы и закрыл глаза, снова засыпая или просто изображая дрему. Хватит с него сегодня таких вот новостей. Эфир вокруг него бурлил – из Лео вышел бы хороший маг, которого бы с руками и ногами взяли на государственную службу, если бы не его несдержанность.

Одли молчал. Смотрел в окно. Историю реформы полиции Аквилиты из-за лера из рода Эвироков он помнил. Древний род, приближенный к королю и развращенный властью и деньгами.

Это случилось во время Летнего карнавала, более сдержанного по сравнению с зимним. Из шикарного паромобиля в разгар веселья выбросили мертвое тело девушки. Прямо в центре города. Среди гуляющих горожан. Не стесняясь закона и полиции. Возможно, правосудия сотворившие такое тальмийцы и избежали бы – на тот момент у полиции Аквилиты не было ни одного служебного паромобиля, но веселящиеся молодые люди не учли специфики Аквилиты – уже на следующей улочке, на которую они свернули, они попали в толпу и завязли намертво. Констебль Монти и сержант Руссель предприняли попытку арестовать находящийся в паромобиле, но те оказали сопротивление. Констебль погиб на месте от применения магического боевого плетения, сержант применил оружие, смертельно раня двух подонков в паромобиле. Обычная история во время карнавала – приезжающие покутить в Аквилите часто принимали веселье за вседозволенность. Только в этот раз повеселился единственный сын герцога Эвирока, лишаясь жизни. Герцог отказался признавать версию полиции о случившемся. Свидетели ареста все как один испарились или отказались давать показания. Слово сержанта против слова родовитого лера… Русселя через три дня после суда повесили. Его признали виновным в убийстве графа Клавера из рода Эвирока. Еще через три дня вся полиция Аквилиты подала рапорты об увольнении. Через две луны в полиции работать было некому, а те, кто все еще служил, пугали горожан больше, чем преступники. Еще через луну начались переговоры с полицейским профсоюзом и оснащение фиксаторами сперва сержантов, а потом, через год, и каждого патрульного. Потомки рода Эвирока с тех пор ни разу ни приезжали в Аквилиту, потому что тут каждый полицейский помнил имена Монти и Русселя.

Себ не выдержал:

– Серж…

– Ммм…? – отозвался тот, прям как Брок.

– И мы это спустим?

Тот вздохнул и напомнил:

– Полиции запрещено устраивать забастовки, митинги и массовые увольнения. Полиции запрещено создавать профсоюзы. Полиции…

Лео фыркнул, не открывая глаз:

– Нам теперь разрешено одно – вновь прогибаться под лерами, позволяя им творить что угодно. Или танцевать на веревке, как станцевал Руссель.

Себ выругался:

– Ну их же мать… Уволюсь к Сокрушителю. Вот закроем дело о нападении на Вики, и уволюсь.

Лео криво улыбнулся – он сам, видимо, обдумывал рапорт об отставке, а Одли хмуро буркнул:

– И ты, Себ, стерпишь на улицах бардак?

Лео ответил вместо Себа:

– Вытерпим – вытерпели же, когда об Брока ноги вытирали, вытерпели же, когда закрыли Особый отдел. Стерпим, когда заберут фиксаторы – стерпим и бардак на улицах. Плевать.

– Ну-ну, – Одли стащил с себя шлем – кожаный подбородочный ремень уже успел натереть шею. – Что-то я в этом неуверен, парни.

– Пфф! – выдохнул Лео. – Разбудите, когда приедем. Я лично подам в отставку, как только начистим вчерашние рожи леров. Начистим – и сразу рапорт подам.

Одли скривился, но ничего не сказал – может, он тоже хотел бы подать рапорт, но после утреннего разговора с комиссаром Ренаром было как-то неловко подводить его. Неплохой, в общем-то, мужик. Хоть и бывший лер. Брок вон тоже лером оказался… М-да…

После тепла паровика промозглый ветер с океана был особенно противным. Одли морщился, натертая кожа под подбородком болела, идиотский шлем совсем не грел. Плащ отсырел и противно хлопал по коленям, прилипая и мешая. Ботинки, пригодные для патрулирования улиц, были совершенно бессмысленны в грязи у речки Петлянки. А им еще в этих ботинках в саму речку лезть.

На берегу, нахохлившись в кожаной куртке, как больная ворона, рисовал в грязи какие-то руны Брок. Он вставал, хромал в новое место, садился и снова рисовал. Лео хмыкнул, Себ вздохнул и вернулся на набережную, покупая еще один бумажный стаканчик кофе, Одли выругался, направляясь к другу:

– Ры. Жий!

– Ммм? – Брок даже голову не приподнял, продолжая выписывать свои руны, сидя на корточках у самого берега.

– Что. Ты. Тут. Делаешь?

Брок выпрямился и отбросил в сторону ставшую ненужной ветку ивы, которой рисовал руны:

– Пытаюсь найти нашу проклятую амфибию – Эван телефонировал и сообщил, что эту тварь так и не нашли. – Он мрачно оглянулся на полный воды тоннель, уходящий под набережную: – Надеюсь, что он мертв и ждет нас там.

Одли поправил его:

– Надеюсь, он мертв и НЕ ждет нас. Вот как-то только нежити не хватало в этот канун.

Брок подошел к друзьям и поздоровался со всеми за руку, кроме Себа, конечно – тот протянул вместо руки горячий кофе. Брок удивленно оглядел друзей:

– А что такого мерзкого уже случилось в этот канун? Университетские антимеханиты вновь что-то планируют? Лео, как, кстати, они? Ты их деятельность же продолжаешь отслеживать?

Лео буркнул, грея ладони о стаканчик с кофе:

– Теперь это не мои проблемы, а проблемы лера Ривза. Или как там эту вчерашнюю пьяную мразь зовут?

Брок, делая осторожный глоток кофе, криво улыбнулся:

– Увы, Лео. Ривз не тот, кто быстро найдет оперативников для работы со студентами и школярами. Нам только бомбистов для счастья не хватало. Придется все равно отслеживать – пока еще люди Ривза примутся за работу.

Одли не выдержал, рассматривая, как вода затягивает в тоннель льдинки и мелкий городской мусор:

– Не наши проблемы. Мы скоро подаем рапорты на увольнение.

– О! – опешил Брок. – И кто вас успел обидеть?

Себ хмуро выдавил:

– У нас фиксаторы отбирают. И оклады будут урезать – до требований Тальмы. Так что ты вовремя свалил.

– Я не свалил – я дурака свалял, как оказалось, – признался Брок. Хотя в подвале бывшего Особого после обработки Палача он бы и ондурским шпионом себя признал, и монийским, и даже карфианским, лишь бы прекратилась боль.

Одли сделал глоток кофе и махнул рукой:

– Свалил-свалял – какая разница, если ты вовремя соскочил с должности. И не заговаривай мне язык, Брок. Я не гордый, я повторю вопрос. Что. Ты. Тут. Делаешь?

Брок наклонил голову на бок:

– Ммм… Я уже вроде пояснил: ищу нашу амфибию. Вы, кстати, вовремя пришли – у меня все готово. Я активирую эфирную плотину, осушая тоннель, а ваша задача – зайти в него и вытащить амфибию за жабры и все остальное, что найдете.

Одли криво улыбнулся:

– Как всегда: рыжий берет всю сложную работу на себя, а мы…

Брок оборвал его:

– Не в этот раз, дружище! Я делаю простую работу – останавливаю воду, а вы выполняете всю грязную – ищете труп.

– Силенок-то хватит? – все же уточнил Одли.

– Все просто. Все очень просто… – Брок принялся наполнять эфиром руны, преграждая путь воде.

К счастью, Виктория тут же пришла на помощь, делясь эфиром – её силы были поистине безграничны.

– Просто… Очень просто… – буркнул Одли, когда тоннель почти просох. Дно Петлянки было усыпано валунами, корягами, каким-то зацепившимся за стены и камни мусором, и плотно затянуто илом и тиной. – Очень просто, мать вашу…

Он зажег на ладони светляк. Лео повторил за ним, только свой светляк он направил внутрь, в пахнущую прелью и гнилью темноту тоннеля. Себ вздохнул, обернулся на побелевшего от усилий Брока, посмотрел на встающую стеной воду и поспешил в зев тоннеля – чем быстрее они проверят тоннель, тем легче будет Броку.

Карфианин нашелся в середине тоннеля, и впрямь став амфибией – он нашел свою смерть в воде, зацепившись за ветки, почти переговорившие весь тоннель. Или погиб от удара эфира, а сюда вода притащила уже мертвое тело – без эксперта Одли не мог определить причину смерти карфианина.

Лео только выругался, Себ громко выдохнул – состояние тела было отвратительным для умершего всего лишь вчера. И на воду эти изменения не спишешь.

Одли проверил эфирные каналы, прикасаясь к шее погибшего:

– Каналы выжжены. Не встанет. Так что, парни, за руки, за ноги – потащили эту падаль прочь, пока Брок еще держит воду.

Под ногами уже просачивались робкие струйки, показывавшие, что Броку становится все сложнее удерживать эфирную плотину.

Поднявшись на высокий берег, ругаясь и морщась от запашка, парни неаккуратно бросили тело карфианина на землю. Одли собирался скомандовать Броку, чтобы тот отпускал воду, как мертвое тело внезапно вскочило на ноги в резвом прыжке и буквально вгрызлось в шею Одли.

Себ вскрикнул, плетя эфир, а Лео рванул на труп в попытке оттащить его от Одли.

Брок, стоя на середине еще пустого русла Петлянки, отвлекся на миг из-за криков парней, и эфир не простил слабости. Вода прорвала эфирный заслон, увлекая, таща за собой, обивая о камни и стены, ударяя о дно, цепляя и разрывая куртку и брюки вместе с кожей, проникая в легкие, утопляя и заставляя бороться за каждый глоток в оказавшемся слишком длинным тоннеле.

Захлебывающегося, выхаркивающего воду вместе с легкими, дрожащего от холода и боли Брока вытащил на берег Лео, не дав утянуть его в океан, посадил на какой-то камень, помог согреться магией. Вики где-то далеко перепугалась – запустила целительские плетения.

Брок еле прохрипел:

– Одли…?

Лео понял его:

– Жив. Надкушен, но жив.

Брок поднял на Лео глаза:

– Твою же мать… Как вы вообще пропустили, что тащите нежить?!

Лео возмутился:

– Мы проверили – мы тащили труп! Поверь – все эфирные каналы в нем были выжжены. Там нечему было восставать – тебе ли не знать: выжженные каналы не заполнить эфиром.

– Но труп все же встал! – возразил Брок, поднимаясь с обжигающего холодом камня. Правда, для этого ему пришлось опереться на руку Лео – ноги подрагивали, а легкие еще отчаянно хотели отдохнуть. Еще пара таких приключений, и он точно сляжет рядом с Викторией.

– Ты видел состояние трупа?

– Не особо, – признался Брок. – Я в плохом состоянии – сил отвлекаться не было. А что?

Лео, направляясь по песку к лестнице, ведущей на набережную, передернул плечами:

– Там… Короче, вода вымыла почти весь скальп, глаза и полчелюсти.

– Чего?! – не сдержал возгласа удивления Брок. – За одну ночь? Тут несильно и быстрое течение, чтобы так повредить свеженький труп.

– Значит, – сосредоточенно сказал Лео, – труп был несвежий.

– Хочешь сказать, я зря прокатился в тоннеле? Эта не тот карфианин, которого мы ищем?

Лео повторно вздохнул:

– Проблема в том, Брок, что это именно тот карфианин – след ни с чем не перепутаешь. А еще на нем, на груди, была хорошая такая отметина – Вик его хорошо вчера приложила твоим… – парень быстро поправился: – Своим эфиром. Это тот карфианин, Брок, чем угодно клянусь. И хотел бы я знать, как он вчера выглядел живее всех живых со слов Себа. И как пытался сбежать с выжженными эфирными каналами.

– Черный ритуал, это черный-пречерный ритуал.

– Да мы поняли, Брок. – Лео принялся медленно подниматься по лестнице, подстраиваясь под Брока, растерявшего на ветру все силы.

– В смысле черный – карфианский, – пояснил Брок.

– Ты о таком слышал?

– Если бы… – махнул свободной рукой Брок. – Я лишь знаю, что их подходы кардинально отличаются от наших.

– Хреново, – признался Лео.

– Очень.

Лео посмотрел на Брока и уловил знакомый блеск в глазах и привычную хищную улыбку на лице:

– Возьмем же?

– Обязательно. – Нога Брока подвернулась на ступеньке, и он упал бы, не удержи его Лео. – Вот только отлежусь пару дней, и займемся. Кажется, это приключение – последнее для меня в этом году… Хватит.

На парапете набережной сидел, терпеливо ожидая Брока и Лео, окровавленный Одли – Себ замотал ему шею своим шарфом. Одли просипел:

– Небывало дело – рыжего впервые загнал в кровать труп. Обычно они тебя оттуда выгоняют. До сих пор помню, как Брок седьмицу тихарился от одной своей неудавшейся любви – та не смогла простить, что он рванул на вызов прямо из постели в разгар…

Брок его оборвал:

– Скажешь тоже…

Одли сделал круглые, большие глаза:

– Так ты просто так перед ней голым задом тогда светил, когда я приехал тебя забирать?! Да ты извращенец, рыжий!

Брок лишь привычно выдавил из себя:

– Ммм?

Одли, кривясь от боли, напомнил:

– Не мычи.

– Пошли тело осматривать?

Одли развел руками в сторону:

– А тела нет.

– Как нет?

– Лео испугался.

Все знали, что, когда Лео пугается, наступает мрак – никогда нельзя предугадать, какую ступень владения эфиром он в себе пробудит. Лео был хаотиком: как кузнечик, он прыгал с ранга на ранг, забывая, что так вообще-то нельзя. Непринято. Невозможно, что точнее.

Констебль-верзила, выше Брока на голову, потупился под его удивленным взглядом:

– Я его испепелил. А что я еще должен был делать, когда эта тварь принялась жевать шею Вина?! Пожелать приятного аппетита?

– Это было бы лучшим вариантом, – пробормотал Брок. – Вина было бы жаль, но хоть тело было бы.

– Спасибо, друг! – проворчал Одли. – Я всегда знал, что ты неровно дышишь ко мне!

– Короче…

Одли сам резюмировал:

– Ни тела, ни зацепок. Парикмахеров, постижеров, пуппенмахеров…

– Каких махеров? – не понял Лео. Одли поднял глаза к небу, потом перевел их на Лео:

– Кукольников. Тех, кто изготавливает кукол – парики им делают из человеческих волос. У нас осталась всего одна зацепка – отстриженная коса Вики. Волосы нужны парикмахерам, изготовителям париков и кукольникам. Я предупрежу их, что их ждет, если они не сообщат в полицию о предложении купить женскую косу белого цвета. Что-то еще, Брок?

Тот пожал плечами:

– Больше пока в голову ничего не приходит.

Одли встал:

– Значит, будем работать с тем, что есть.

Глава 10 Угроза танца на веревке

У особняка паромобиль с Вик с Эваном уже встречали по всем правилам Тальмы – справа от дверей стоял мрачный Чарльз и очень сонный после ночного дежурства в госпитале Николас, Полин и её няня, слева выстроилась прислуга в уже дневных черных одеждах. Холодный ветер трепал длинные белоснежные передники у девушек и пытался сорвать наколки с их строгих причесок. Вик с удивлением заметила, что теперь у них два лакея, две похожих друг на друга, как сестры, горничных и, судя по возрасту, экономка – повариху бы не заставили встречать хозяев, не положено по рангу. То ли приехавший из Олфинбурга дворецкий Поттер, стоявший в левом ряду первым, привез с собой новых слуг, то ли Чарльз – с брата станется, он всегда привык все решать сам, не полагаясь ни на кого.

Эван сжал руку Вик:

– Чарльз приехал – я не ожидал, что он захватит с собой новых слуг… Я ему вчера поздно вечером телефонировал – сообщал, что с тобой все будет хорошо. Сказал, что обошлось…

Вик качнула головой – непривычно короткие волосы, чуть ниже уха, налетели на лицо:

– Наверное, решил, что так будет лучше.

Эван осторожно поправил белоснежные пряди, заправляя их Вик за уши:

– Ты такая красивая, солнышко.

Вик стремительно покраснела: короткие волосы – признак опустившихся женщин из трудовых домов.

– Тебе очень идет, – Эван поцеловал её в висок. – Не переживай…

Паромобиль плавно остановился перед дверьми особняка. Вик перевела взгляд с мужа на брата: что ожидать от Чарльза, она не знала.

– Он очень тебя любит, солнышко. – Эван снова принялся её успокаивать. – Он хочет что-то тебе сообщить. Сказал, что это очень важно.

– Значит, поговорим…

Эван поцеловал её в запястье:

– Подожди чуть-чуть, я выйду и возьму тебя на руки…

Вик кивнула – прооперированную ногу она до сих пор почти не ощущала ниже колена, словно там было что-то чужое. Хорошо хоть не болело почти – Брок за этим следил. Кстати, Брока среди встречающих не было, и Вик не чувствовала, где он – мужчина привычно был закрыт от неё.

Лакей Джон еще не успел открыть дверь паромобиля для Вик, как Чарльз уже подошел и, опережая Эвана, подхватил её на руки, крепко прижимая к себе, как когда-то в детстве:

– Добрый день, Хвостик… – голос был хриплый, простуженный или напуганный, что тоже может быть – если бы что-то подобное случилось с Чарли, Вик бы тоже боялась – за его жизнь, за его здоровье.

– Добрый день, Чарли… – она обняла его руками за шею, – прости, не хотела тебя пугать.

– Не напугала, – справился с эмоциями Чарльз. Он для вида прокашлялся и понес её в дом, игнорируя Эвана: – тебе надо быть осторожнее, Хвостик. Все может оказаться не тем, чем кажется.

Новый лакей широко открыл двери перед ними. Вик попросила брата:

– Чарльз… Пожалуйста, в дневную гостиную – там поговорим…

Но Чарльз сам всегда знал, как нужно поступать – он понес Вик через холл к лестнице на второй этаж:

– Тебе надо отдыхать! Тебе надо спать и набираться сил. Тебе положено три дня покоя, а потом еще луну не выходить из дома.

Вик выть хотелось от рекомендаций, которые дала адера Вифания, но ничего не поделаешь. Хорошо, что Эван понятливый – он попытался вмешаться под её просящим взглядом, но Чарльз обернулся на него, обрывая предложение проследовать в гостиную:

– Мне нужно поговорить с сестрой наедине. Надеюсь, это понятно?

Эван мрачно прищурился и кивнул:

– Как скажешь, Чарльз. Я буду ждать тебя в кабинете.

– Хорошо! – отозвался Чарльз. Только Вик понимала – ничего хорошего уже точно нет. Слишком серьезен брат. Слишком напряжен Эван.

Одна из горничных безмолвной тенью пошла за Вик и Чарльзом. Ей было не больше двадцати лет. Обычная для горничной внешность: светлые волосы, голубые глаза, бледная кожа. Непривычными были слишком высокий рост и широкие плечи, словно до службы горничной она занималась чем-то иным. Например, службой в «Ангелах мщения».

– Что за тайны, Чарли? – не выдержала Вик, оглядываясь назад – Эван остался стоять безмолвной статуей у основания лестницы: ноги на ширине плеч, руки сложены на спиной, глаза прищурены – он словно готовился к бою. И пахло… пахло на весь холл прогоревшим осенним костром.

– Потом! – процедил Чарльз, неся её по лестнице.

– Что у вас произошло с Эваном?

– Я же сказал: потом! – снова отрезал брат.

Вик замолчала – она знала, что пока Чарльз сам не решит начать разговор, что-то вытянуть из него бесполезно. Пришлось ждать.

Только когда горничная перестала суетиться вокруг Вик, помогая удобно устроиться в кровати, и вышла из спальни, Чарльз, сев в кресло, заговорил:

– Хвостик… Ты должна быть очень осторожна.

Вик легко повинилась:

– Прости, я не хотела пугать ни тебя, ни Эвана. Все случилось внезапно. Абсолютно случайно. Ни я, ни Себ не ожидали, что может случиться что-то плохое: набережная была полна народу. Честное слово – все дикая, нелепая случайность. Это служба в полиции, всегда есть вероятность, что что-то случится.

– Этих вероятностей в последнее время слишком много.

Вик пожала плечами:

– С точки зрения преступников, я слабое звено – меня и надо первой выводить из строя. Вчерашнее – вообще странная нелепость.

Глаза Чарльза чуть прищурились:

– Ты уверена, что вчера была случайность?

Вик долго всматривалась в брата:

– Что за… странные вопросы?

Он подался вперед в кресле:

– Хвостик… Ты абсолютно уверена, что это была случайность?

– Конечно! – Она села в постели – разговаривать полулежа было выше её сил. Она не больна. Просто чуть-чуть ранена. – В чем дело?!

Брат пристально смотрел на неё, словно решал: какую часть правды ей сообщать? Только сейчас Вик заметила, насколько он стал похож на отца: коротко стриженные каштановые волосы с явным красным отливом, узкие, как у далеких выходцев из Нерху, глаза, слишком серьезный взгляд и морщинки между бровей, а ведь брат моложе Эвана…

– Чарльз!

Он сухо сообщил:

– Мои агенты на днях узнали, что лер Хейг, граф Игнис Двенадцатый… – он все же сделал паузу, словно не был уверен, а нужно ли это Вики знать? – …на грани разорения, Хвостик. Именно это, считают мои аналитики, и является истинной причиной изгнания Эвана Хейга из рода Игнисов. Не Мюрай, не решение взять под защиту вернийского шпиона, не забота о тебе, как о магине, а разорение. Так твои деньги не утекут из рода Игнисов, ведь формально Хейг – Ренар, а не Игнис… И вот теперь все стало на свои места – и опека, и потакание твоим капризам о службе в полиции, и нападения на тебя, и даже Аквилита… И даже отречение Эвана Хейга от рода. Я думал – он настолько любит тебя, а оказалось все дело в деньгах. А я голову ломал: как можно отказаться от титула и от положения в обществе?! И, заметь, получение должности комиссара, не положенной нерам, легко встраивается в эту схему… Хвостик… Он все еще проклятый лер! А все происходящее вокруг тебя – игра. Смертельная для тебя игра.

Она в первый миг забыла, как дышать. Прежние страхи о ненависти Эвана легко всколыхнулись в памяти от слов брата. Заодно вспомнилось, что она перенесла силовой шторм и теперь не совсем уверена в своих воспоминаниях и чувствах. Губы сжались так сильно, что заболели. А Чарльз как масла подлил в огонь её страхов:

– Я помню – ты боялась Хейга, я был идиот, думая, что знаю его. Лер – всегда лер. От земель, долга и титула не отказываются ради любви, тем более ради жизни какого-то вернийского шпиона. Вчерашнее покушение показало, что Хейги не отказались от своего плана… Будь осторожна – ты мишень, ты богатая мишень, Хвостик. Я отомщу, но для тебя может оказаться поздно.

Вик старательно уверено сказала, заставляя голос звучать четко и твердо:

– Чушь! Полная.

Ей надо уверить в этом не только Чарльза, но и саму себя. Она должна доверять Эвану, она же его любит. А он любит её. Их отношения строятся на доверии, иначе зачем тогда любовь?

– Если бы все было так, как ты намекаешь, то Эван не отрекся бы от рода – просто бы сыграли свадьбу и оплатили долги моим приданым. Ты крупно ошибаешься, Чарли.

Он медленно качнул головой:

– Там такие долги, что и твоим приданым дыру не прикрыть. Документы у Стива – это лакей, приехавший со мной. На самом деле он детектив-ангел. Он будет прикрывать тебя… Хвостик, поверь… Игнисы вот-вот рухнут, и рухнут с таким треском, что Тальма сотрясется.

– Ты. Ошибаешься.

– Очень на это надеюсь.

Вик напомнила:

– Чарли, ты говорил, что Эван твой друг… Помнишь?

Он потер лоб:

– Я так думал ровно до того момента, как узнал о разорении. Вспомни: ты перешла под опеку Хейга. По закону Тальмы в случае опеки опекун имеет право полностью распоряжаться твоими деньгами. И сразу же три покушения в Олфинбурге. Ты поехала в Аквилиту, и чуть не погибла в катакомбах. Ты вышла замуж, и тут же тебя попытались убить. Напомнить, кому достанутся все твои деньги?

Вик снова попыталась убедить себя и брата:

– Чарльз, ты ошибаешься. Меня вчера не хотели убить.

– Но чуть не убили. И… – он криво улыбнулся: – Не хотели убить – это тебе Хейг сказал?

– Хейга в этом доме нет! – яростно оборвала брата Вик. – Здесь нет Хейга. Есть Эван Ренар!

– Которому не надо будет покрывать долги Игнисов, потому что он уже не Игнис! Крайне вовремя. Вики… Ты умная девочка. Я привез с собой лакея и горничных – они преданы только нам, только настоящим Ренарам, только тебе и мне. Они прикроют тебя в случае чего. Но. Спи с оружием под подушкой.

– У тебя паранойя, Чарли.

– Хвостик, я лучше извинюсь потом перед Эваном, чем буду тебя хоронить. И, прости, мне пора – я приехал утренним экспрессом, через час дневной до Олфинбурга – я должен на него успеть. Меня ждет Элайза. Мы вместе пойдем на ночную службу в честь Явления…

Он встал и уже в дверях вспомнил:

– Чуть не забыл… Элайза прислала тебе весенний каталог модного дома Триэр, посмотри на досуге – я все оплачу. И еще каталог по дому – затей ремонт, отвлекись, развейся. После Явления приедет Элайза, она тебе поможет… Ты же разрешишь Элайзе пожить у вас? Она в положении, доктора прописали морской воздух…

– Да, конечно, пусть приезжает, Чарли… Но по поводу Эвана ты не прав.

Он серьезно кивнул:

– Я извинюсь. Если нужно будет. Питбуль в твоих вещах. Его принесет тебе горничная, только храни его под подушкой – ты мне нужна живой, Хвостик.

***

Эван ходил из угла в угол в кабинете в ожидании Чарльза. Тот пришел слишком хмурый, словно готовый к бою. Не будь он нером, Эван решил бы, что Чарльз решает вопрос о дуэли. Странная мысль для друга. Только были ли они по-прежнему друзьями? Эван пытался понять, что же случилось – вроде в Олфинбурге не происходило ничего серьезного. Дело в волнении за Вики? Чарльзу что-то известно о рунах или черном ритуале?

Чарльз мрачно поздоровался на пороге, быстро оглядывая кабинет, словно видел его впервые:

– Недобрый день.

Эван кивнул на кресла у горящего камина:

– Недобрый. Поговорим?

Чарльз отрицательно качнул головой:

– Лучше стоя. Я очень спешу. Все необходимое я уже сказал Виктории.

Эван всматривался в друга, не понимая, что случилось. Всего несколько дней расставания, и его словно подменили.

Чарльз рассматривал его в ответ.

Воздух в кабинете стал плотным, тягучим, как патока, и горьким от ожидания. Только тихий ход часов и треск пламени в камине нарушали тишину. Эван не торопил Чарльза – знал, что это бесполезно.

Тот закончил осмотр Эвана и твердо сказал:

– О настоящей причине отречения от рода я в курсе. Поскольку Вик полностью на твоей стороне, я пока не вмешиваюсь. Но. Мне моя сестра нужна живой. Так что ты убираешь её со службы и пылинки сдуваешь, чтобы ничего с ней не случилось.

– Чарльз…

– Не стоит, Эван. Теперь мы на равных, я не буду замолкать из уважения к титулу.

Эван потер висок – такого он не ожидал:

– А ты замолкал? Я думал, что мы друзья.

Чарльз серьезно сказал:

– Я тоже так думал. Я не хочу терять свою сестру.

– А я не хочу терять свою жену – так что, нечто общее, объединяющее нас, все же есть… Но, Чарльз… Если я последую твоему предложению и запрещу Вики службу – я потеряю Вики. Вот это точно.

Чарльз фыркнул:

– Займи её чем угодно. Вспомни, что вы новобрачные. Заведите ребенка – это точно отвлечет её от глупых идей о службе в полиции.

– Я не поступлю так с Вики – я её уважаю.

Чарльз сделал шаг вперед и сжал кулаки:

– Тогда предупреждаю первый и последний раз. Больше отговорка о том, что служба в полиции сложная и часто сопровождается ранениями, не пройдет. Мои адвокаты готовят документы для суда… Еще одна попытка ранить или убить Вики, и ты спляшешь на веревке как её убийца. Её денег ни ты, ни твой отец не получите. Я все сказал.