Текст книги "Чернокнижник и феи (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лаас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 54 страниц)
Глава 38 Закон есть закон
За заклеенными окнами госпиталя уже наступила ночь. Город старательно пытался заснуть и не повторить ошибки прошлой ночи с погромами. На улицах ходили усиленные вооруженные патрули, на площадях стояли военные посты. Наблюдательные вышки пожарных использовались не по назначению – с них следили не за городом, с них старательно осматривали небеса, ища присутствие чужих дирижаблей. Военная разведка настаивала, что атака будет на днях, если не сегодня, хоть штурм Маякового острова, запиравшего не только устье Ривеноук, но и морские пути на север, так и не состоялся. Город затихал, не зная об угрозе, а в госпитале жизнь кипела по-прежнему. Стонали раненые в палатах – запасы обезболивающих закончились, нового привоза не было, а маги, способные обезболивать, или вымотались, или были заняты на непрекращающихся операциях – поток раненых только-только начал спадать. Говорят, вечером в порт вошел корабль с ранеными и беженцами из Вернии. Носились по коридору сиделки, санитары и медсестры. Хлопали двери, откуда-то то и дело раздавался трещащий, противный звонок телефона. Сейчас как никогда Брок ощущал свою никчемность – он мог помогать спасать, но из-за чернокнижника все его знания были бесполезны. Если эфир тебе не подчиняется, то все целительские плетения безнадежны.
Брок внимательно осмотрел Вик с головы до ног, замечая и бледность, и повязку на правой руке, и испорченную блузку, и уже высохшие пятна крови на юбке. Вик тяжело пришлось, но как истинная тальмийская лера пусть не по рождению, но по воспитанию, она будет держаться и улыбаться до конца, чтобы не причинять неудобств и не быть обузой. Хотя некоторые леры считали хорошим тоном терять сознание в случае неприятностей, чтобы избегать их таким способом, но не Вик. Восхитительная молодая женщина! Заодно вспомнился… Вспомнилась Малыш. Если она, действительно, Клер, а не Клермон, то… Её выдержка потрясает. Брок относился к Малышу, как к мальчишке, требуя от него того же, что и от себя. Клер дробила породу наравне с ним, таскала на себе тяжелые мешки, собирала потенцит и потенцозем, раскочегаривала тяжелый парогрузовик… Небеса, если она хрупкая лера, то… Брок – полный идиот! Ему никогда не заслужить прощения за обращение с ней. Она работала наравне с ним, а если иногда и жаловалась на усталость, то Брок применял к ней обычный метод воспитания, отработанный еще на нем самом: он усиливал тренировки для повышения выносливости. И ни одной истерики, отказа выполнять задание или крика, что больше не может. Потрясающая лера, а он – идиот! И дважды идиот, если упустит, если его не простят… А ведь еще есть Грыз. Грыз, который, в отличие от него самого, явно догадался, кто такая Малыш. Зла не хватало! Уже на себя самого – днем-то он злился на Клер. Вот же тварь…
Брок снял с себя сюртук, накидывая его на плечи Вик:
– Мне нужно поговорить с адером Дрейком, а потом я провожу тебя домой.
Вик кивнула:
– Буду признательная. – её голос звучал устало и тихо. Стоны из ближайших палат его легко перекрывали. Хрупкая, стойкая лера, несущая мужской долг на своих плечах. Совсем как Клер… Мысли Брока стойко возвращались к Малышу, и с этим он ничего не мог поделать. – Дрейк сейчас в операционной, и я не уверена, что он выйдет.
– Хотя бы попробую, – отозвался Брок, подавая Вик бумажный пакет с документами: – покараулишь пока?
Она кивнула, и Брок, еще раз убедившись, что она в порядке, направился к операционной. Он тихо, чтобы не отвлекать хирургов и докторов, открыл дверь и заглянул внутрь: на нескольких столах сразу шли операции. Операция на отце Маркусе уже закончилась – хирург отошел в сторону, моясь и меняя окровавленный халат на новый, адер Дрейк, судя по движениям его рук, старательно отсекал потоки магии и времени, погружая тело инквизитора в стазис. Было видно, что на данный момент отцу Маркусу зашили поврежденные кровеносные сосуды, извлекли осколки и удалили размозжённые ткани и органы. Восстанавливать их функции и целостность кожи будут потом – если удачно извлекут из стазиса. Процент невыхода из стазиса до сих пор был большим – в него погружали только крайне тяжелых пациентов.
Брок кашлянул, привлекая к себе внимание:
– Адер…
Тот отвлекся от плетения стазиса:
– Да, нер Мюрай?
Злость Брока на адера уже прошла – сказалась долгая прогулка по ночному городу. Осталось только чувство разочарования – он спокойно сказал:
– Можно вас, адер, на пару слов?
– Конечно, – кивнул Дрейк – он откровенно плохо выглядел, и дело было не в его неряшливости, а в общей усталости, выражавшейся в новых морщинах, мешках под глазами, алых от раздражения склерах, щетине на щеках… – Чуть-чуть подождите – я почти закончил.
Брок прикрыл дверь, остро ощущая свою бесполезность – без владения эфиром он ничем помочь не мог. Стоило представить, что это, быть может, навсегда, то… Выть хотелось, как волку – его жизнь потеряла всякий смысл, он даже Вик теперь помогать не мог. И возвращение на службу теперь под большим вопросом – когда еще отец Маркус поправится. Впрочем, обеления своего имени он не заслужил – Брок понимал это. Он знал, что последует за предательством, и готов был к наказанию, ведь закон есть закон. Жаль, что мира ему добиться не удалось.
В ожидании адера, Брок принялся ходить по коридору, провожаемый тяжелым взглядом Вик – она беспокоилась о нем. Ей надо беспокоиться о себе и Эване, а она беспокоится о нем… Он заставил себя замереть у стены, чтобы не мешать спешащим медсестрам и сиделкам, сновавшим по коридору.
Дверь операционной хлопнула, и Брок резко развернулся – адер Дрейк в уже небелоснежной сутане направился к нему:
– Вы хотели поговорить… – он всмотрелся в Брока, потом его взгляд переместился на Вик. – Ничего не понимаю. Что случилось с вашим эфиром, нер Мюрай? И с эфиром Ви… Неры Ренар.
Брок развязал галстук и опустил ворот рубашки, разворачиваясь к адеру спиной. Вместо ответа он показал руну на своей шее.
– Позволите? – адер Дрейк дождался разрешения Брока и только тогда прикоснулся к коже. – Странно. Я почти ничего не чувствую. Словно пустота или что-то мертвое, запретное. Печать обычно не так откликается.
Вик встала со скамьи и подошла к ним:
– У меня тоже самое на шее – попали в плен к карфианам. Кажется, это какие-то их родовые техники.
– Надо же… – Адер Дрейк перевел взгляд на Викторию: – можно и у тебя… Вас посмотреть? В операционной я чувствовал поток эфира, уходящий к отцу Маркусу. Эфир был слабый, странный.
Брок, застегивая ворот рубашки, уточнил:
– Он словно прах разлетался в руках? – он еще помнил, как пытался дозваться до Вик, когда её похитил карфианин на набережной.
Адер Дрейк, не прикасаясь к коже Вик, осторожно вел пальцем над татуировкой на её шее:
– Хорошо сказано. Словно прах или что-то мертвое. – Он чуть-чуть поправил короткие волосы Вик, мешавшие осмотру: – надо же… Карфианская примитивопись. Никогда не думал, что увижу её на ком-то, тем более тут в Аквилите. И одевайся, Ви… – он чуть зарделся и поправился: – одевайтесь, нера Ренар.
Она, застегивая блузку, улыбнулась:
– Дрейк, тут все свои, можешь называть меня по имени. Значит, это не руна, да?
Адер подтверждающе кивнул:
– Не руна. Это примитивопись Карфы, она отличается наличием различных знаков типа волн, кругов, точек, нетипичных для рун.
– Ясно, – вздохнула Вик, – теперь хотя бы понятно, почему в книгах по рунам нам ничего не удалось найти.
Брок нахмурился:
– Адер Дрейк, вы разбираетесь в подобном? – Надежда, что все обойдется, затеплилась в его сердце. Впрочем, адер Дрейк её тут же разбил вдребезги:
– Нет, к сожалению. Могу лишь предположить, что примитив у вас на шее является аналогом печати. Вик правильно сказала, что это родовые техники Карфы, а это совсем не то, чем принято делиться.
Вик вздохнула:
– Значит, мы правильно все поняли с печатью. Знать бы еще, как её снять. Может, кого-то знаешь, кто изучает или хотя бы сталкивался с примитивописью?
– Нера Моро, – тут же вспомнил Дрейк, вызывая теперь уже два вздоха – Брок присоединился к Вик.
Брок пояснил, если адер Дрейк до сих пор не был в курсе:
– Неру Моро убили на днях. Возможно, как раз из-за знаний о Карфе. Сейчас пытаемся установить её последние встречи и контакты.
Дрейк предложил новые варианты:
– Еще в примитивописи могут хорошо разбираться секретарь неры Моро нер Марлоу и профессор нер Тома из университета Вольных наук. Больше никто в голову не приходит.
– Уже что-то, – хищно улыбнулся Брок – у него снова появился призрак надежды.
– Что-то еще? – спросил Дрейк.
Вик не удержалась и поинтересовалась:
– Марк… Отец Маркус. Как он? Что-то уже можно сказать о его состоянии, Дрейк?
– Я его погрузил в стазис. Как только наберется нужное количество крови для переливания, я его выведу из стазиса, а там… На все воля богов, Виктория. Больше ничего не могу сказать. Он потерял слишком много крови – чудо, что его довезли живым. И дважды будет чудо, если он выживет. Раны, что у него, заживать будут не одну луну. Что-то еще?
– А как состояние кера Смита? – вспомнил Брок.
Дрейк тут же ответил:
– После того, как утром нер комиссар телефонировал с рекомендациями по лечению Смита, его состояние из нестабильного крайне тяжелого перешло в стабильно крайне тяжелое. В его случае это дикий прогресс, дающий надежду на благоприятный исход. Я лично нанес Смиту основную печать и укрепляющую вторую на всякий случай. Вдобавок на него надели магблокиратор. Надеюсь, утечки эфира удалось остановить. Хоть абсолютно никто эти утечки не почувствовал, но я знаю: нер Ренар не тот, кто способен так шутить. Впрочем, как и в случае отца Маркуса, все очень сложно. В любом случае, даже если Смит выживет, его реабилитация займет не один год, а учитывая резко возросшее из-за войны количество ампутантов, ему придется тяжело, очень тяжело.
Брок ткнул себя пальцем в шею:
– Попробуйте и это. Раз вам знакома карфианская примитивопись. Чем боги не шутят. Вдруг поможет.
Вик тут же добавила:
– Лишним точно не будет.
Дрейк отказываться не стал:
– Попробую. Спасибо за совет. Хотелось бы вернуть керу Смиту здоровье, насколько это возможно. Что-то еще, неры?
Вик снова опередила Брока с вопросом:
– Дрейк, Эван передал тебе просьбу осмотреть в городском морге обнаруженные на Оленьем острове тела?
– Да, но, прости, пока никак.
– Нам это важно для расследования, без подтверждения или опровержения того, что женщины были эфирницами, мы не можем продолжать расследование. Пожалуйста, Дрейк…
Он серьезно посмотрел на Вик:
– Сейчас время живых, Вики. Мертвые могут подождать, живые в госпитале ждать не могут. Пока ни я, ни кто-то из докторов не может отвлечься на вашу просьбу – у нас не хватает магов для лечения. Я думал, что с обследованием в морге ты справишься сама – ты же занималась с адерой Вифанией.
– Увы, я пока без эфира. Да и знания в диагностике у меня крайне слабые – тонкости поражения головного мозга при потенцитовой интоксикации я не знаю.
– Я постараюсь вырваться из госпиталя, Вики, но не обещаю завтра. Может, если не будет новых поступлений раненых, послезавтра.
Вик мрачно кивнула – уже что-то:
– Да, конечно.
– Что-то еще, неры? – кажется, Дрейк куда-то спешил.
Брок хотел расспросить про Клер, но не знал, как это сделать более тактично. Он посмотрел на Вик, на адера Дрейка, на носки своих пропыленных ботинок, собираясь с мыслями, а Вик все поняла по-своему. Она грустно улыбнулась:
– Простите, неры, я отойду – надо предупредить лера Гилла, что я отправляюсь домой, да и новостей о Марке он тоже ждет. Вдобавок, я кое-что забыла…
– Вики… – Брок покраснел: – я не прогонял тебя…
Она легко прикоснулась к его холодным пальцам и пожала их:
– Я знаю. Но я, действительно, забыла кое-что спросить у лера Гилла. И за Марка он сильно волнуется. Они друзья. – она повернулась к Дрейку: – пока не забыла… Отцу Маркусу удалили язык в одном из черных ритуалов, он очень плохо говорит, особенно когда нет доступа к эфиру.
– Учту, – кивнул Дрейк.
– А еще Марк очень этого стыдится, и…
– Я сохраню это в секрете, Вик, я же духовное лицо. Учту, что общаться он может только при наличии эфира.
Вик старательно улыбнулась, не зная, поверил ли ей Дрейк, и удалось ли ей сохранить тайну Марка…
– Тогда, неры, я пойду…
Брок проводил её взглядом – от Вик у него секретов не было. Жаль, что она их отношения воспринимала иначе.
Дрейк кашлянул, напоминая о себе – наверное, он очень устал и нуждался в отдыхе, а Брок его тут отвлекал, так что он резко, словно бросаясь в ледяную Ривеноук, спросил:
– Адер Дрейк, вы же встречались в Вернии с лерой Клер де Лон?
– Да, я имел такую честь… – было видно, как адер Дрейк моментально собрался, чтобы… Не сказать лишнего? Брок прикинул – это был вариант, да. Не сказать лишнего – иначе зачем прищуриваться, зачем замирать, внимательно глядя в глаза?
– Я отвечаю за леру де Лон, – твердо сказал Брок – он обещал Малышу заботиться, так что какая разница: девушка она или мальчишка? Клятва дается прежде всего себе, а не мальчишке или девушке. – И я хочу знать, кто и как заставил её предпринять такую эскападу с Аквилитой?
– Все уже само разрешилось, нер Мюрай.
Брок старательно подавил злость в голосе: знал за собой такой грешок – слишком легко вскипал:
– И все же, я настаиваю на ответе, адер Дрейк!
– Я не могу вам сказать, – ответил инквизитор, впрочем, из-за усталости в голосе это прозвучало недостаточно решительно.
– Я все равно узнаю, адер Дрейк, но, возможно, позже, чем мог бы помочь.
Тот вновь повторил:
– Все само уже разрешилось, просто поверьте.
Брок качнул головой:
– Все разрешится только в тот момент, когда отправившие леру де Лон в опасное путешествие понесут наказание. И, надеюсь, что они, кроме безголовости и лихого авантюризма, не добавляли в качестве напутствия ничего лишнего вроде угроз или шантажа. Например, что с её печатью?
– С печатью все хорошо – я при встрече нанес ей новую…
Брок с трудом унял злость – то есть, отправляя Клер в Аквилиту, ей снесли печать, чтобы та не выдала, что она девушка?! Клер три года была без защиты от потенцитовой пыли! Только этого не хватало…
Дрейк мягко сказал:
– Не беспокойтесь – я проверял: никаких проявлений потенцитовой интоксикации у леры де Лон нет.
Брок еле выдавил из себя:
– Имена! Каждого! Кто имеет отношение к её отправке сюда! Я ведь все равно узнаю. У меня есть каналы, по которым можно узнать. Не все связи с Вернией у меня разорваны.
Дрейк мягко сказал:
– Пожалуйста, не ворошите прошлое. Оставьте все в минувшем.
– Иногда, адер Дрейк, не бывает будущего без прошлого.
– Это не тот случай. Знания о прошлом могут все усугубить. Они могут разрушить жизнь.
Брок решительно кивнул:
– Значит, надо обязательно все узнать – я никому не позволю разрушать жизнь Клер де Лон. Или Клер де Бернье? – он бил наугад. Если адер что-то и скажет, то только потому, что Брок его подловил. Приходилось рисковать и изображать, что знаешь больше, чем на самом деле.
Дрейк вздохнул:
– Вы и это знаете.
Брок хищно улыбнулся:
– Теперь да. И тому, кто уничтожил её жизнь, несдобровать.
– Даже если это… – Дрейк недоговорил, и Брок сам продолжил, чувствуя, как привычный азарт разгорается в нем – он поймал тайну, ну, почти:
– Даже если это король. Впрочем, это вполне могут оказаться мой дядя, или мой кузен – тогда я бессилен. В этом случае я бесконечно опоздал.
Дрейк снова мягко повторил:
– Не пытайтесь узнать – это может уничтожить отношения между вами и лерой де Лон. Так бывает. Наше общество черство и закостенело в своих взглядах.
Брок возмутился:
– Это бывает только в одном случае – если девушку опозорили, если её обесчестили и вдобавок разболтали.
Дрейк горько сказал – кажется, он искренне переживал за Клер:
– Видите, вы все сами понимаете. Вы знаете, как живет высший свет. Лера де Бернье официально мертва, так что все её проблемы ушли в прошлое… Король сдержал слово, даря ей новую жизнь.
Брок оборвал его – злость снова захлестнула его: привычная ситуация – «нерисса и дракон»:
– Лера де Бернье жива – я её видел не далее как три часа пополудни. И она до сих пор моя невеста. Спасибо за помощь, за недомолвки, с остальным я разберусь сам.
– Будьте снисходительны, нер Мюрай. И будьте деликатны – Клер и так досталось от общества. Прошу, не будьте закостенелы в своих взглядах.
– Адер Дрейк, это только мне теперь решать. И раз уж заговорили о внезапно оживших… Альк, мальчик-сирота из цирка «Огней Аны» тоже жив – вот совпадение! А Азуле осужден за его убийство. Ничего не хотите сказать, адер Дрейк?
Инквизитор резко выпрямился и сурово сказал:
– Вы обознались.
– Я видел Алька! – возразил Брок – снова тоже самое… Только теперь дракон от храма! И совсем не нерисса, а тварь, попытавшаяся убить ребенка. Только попытавшаяся, а не реальный убийца – для закона это важно. Азуле заслужил другой приговор. – Видел и когда Алька признали мертвым, и когда он воровал ваши леденцы.
– Азуле убил его, – принялся настаивать адер. Видимо, от усталости он забыл главное оправдание всего и всея: «Во имя храма!»
– Альк жив, значит, Азуле не убийца. Не вы дали жизнь, не вам и забирать.
– Альку дал жизнь я. И знаете, почему? Потому что Азуле убил его. Азуле заслужил…
Брок оборвал его:
– …не по светскому закону, адер Дрейк. У нас есть только закон, и играть им – последнее дело.
Дрейк сказал тихо, но решительности в его усталом голосе хватало:
– Я не позволю закону арестовать Алька. Он мертв, и закон не заставит его отвечать за давку на площади Танцующих струй. Во имя храма! Алька-акробата нет в живых. Моего воспитанника Алька вы не получите. Во имя храма вам придется закрыть на это глаза.
Брок выдохнул – Дрейк вспомнил все же свой главный аргумент. У Брока был только один шанс достучаться до адера, спасая Азуле – тот тварь, но смерти не заслужившая тварь:
– Вы плохо знаете законы Тальмы. В Аквилите уголовное наказание с восьми лет, как и в Вернии. В Тальме – с десяти. И это выгодно отличает Тальму от законов Аквилиты и Вернии. Ваше незнание закона и попытка спасти Алька привели только к одному – Азуле вместо каторги получил высшую меру.
– Нер Мюрай…
Брок, устав бороться с упрямым адером, просто сказал:
– Бумагу о том, что Альку удалось выйти из стазиса, могли потерять – в те дни в полиции творилось демон-знает-что… Просто напишите её задним числом – мы повинимся и «найдем» её. Не привыкать. Зато это спасет жизнь Азуле, пусть и никчемную с вашей точки зрения. Честь имею, – сказал на прощание Брок, забывшись – он увидел Вик в сопровождении Стивена: кажется, он приехал сюда за ними. Во всяком случае, Броку хотелось надеяться, что он приехал на паромобиле или вызвал мотор. Идти домой в полной темноте не хотелось – он сегодня почти всю Аквилиту отмахал на ногах, а Вик еще и пострадала при взрыве…
Он пошел прочь, провожаемый усталым и озадаченным взглядом адера Дрейка. Сейчас у Брока даже сожаление прошло, осталась лишь робкая надежда, что адер все же поступит правильно. Азуле тварь, но закон есть закон.
Глава 39 Неверие в идеалы
Кайла Вик нашла в коридоре, мужчина устало сидел на госпитальной скамье, явно собираясь с силами под дверьми одной из палат.
Вик подошла к нему и тихо спросила – боялась, что может отвлечь от медитации, или чем там Кайл занимался:
– Прости, я могу присесть?
Кайл тут же открыл глаза и подвинулся на узкой, неудобной скамье:
– Присаживайся, Вик. Что-то случилось?
Она присела рядом – рука мужчины тут же поймала её ладонь и согрела эфиром, снова придавая сил. Кайл был отзывчивый и щедрый, и болью в сердце отозвалась мысль Вик о Блеке или даже Фейне – какими они были до Аквилиты и ужасного эксперимента, которому они тут подверглись? Может, Блек, действительно, был настоящим на Оленьем острове, когда помогал ей? А Фейн? Каким был он до того, как все затмила жажда денег? А… Шекли? Где вообще и, главное, как искать эмпата? В голове снова взорвались болью мысли Марка, вложенные в нее. Болезненным калейдоскопом промчались перед глазами руны, точнее примитивопись, чьи-то пальцы, рисующие на шее младенца печать, рисунок паутины проклятья, вложенный в конверт – Эван тоже, как и Марк, зарисовал проклятье Ривза и отправил в Олфинбург в маготделение полиции в надежде, что плетения опознают. Картинки ускорились, и Вик уже не могла толком рассмотреть их – какой-то механит, заводские цеха, летящие вдаль дирижабли, штольни с потенцитом, Брок, Шекли, незнакомое лицо альбиноса, парень-блондин с татуировками, вольт, картинка с какой-то куклой и совсем уже непонятное и неразличимое – казалось, что Марк в нее если не всю свою жизнь, то половину точно попытался впихнуть.
Вик собралась с силами и сказала:
– Операцию закончили раньше, чем планировали. Марка погрузили в стазис. Состояние тяжелое, нужна кровь для переливания, будут собирать…
Лицо Кайла на миг скривилось в гримасе горя, но он собрался с силами и улыбнулся – настоящий офицер и лер, которыми так славна Тальма:
– Спасибо за вести. Тебе вызвать мотор?
– За мной пришел Брок – он проводит меня.
– Как скажешь. Тогда…
Вик оборвала его прежде, чем он сказал «до свидания!»:
– У меня к тебе пара вопросов – сразу не сообразила…
Кайл чуть склонил голову вниз, переплетая свои пальцы в замок, словно ждал новой порции неприятных открытий о самом себе:
– Задавай.
Вик решительно спросила – все же пока в живого Ривза верила только она, даже Эван сомневался:
– Какие планы у Марка были на Ривза? Что теперь ждет Тони?
– Прости, что? – на лице Кайла застыло неподдельное удивление – он даже брови приподнял от неожиданности. Обидно, что Марк или вычистил это из памяти друга, или вообще не поделился планами.
Вик уточнила:
– Что теперь будет делать Тони, пока Марк на лечении? Лечение будет длительным. Вряд ли отцу Корнелию понравится пребывание Ривза в инквизиции.
Задавать, что ждет Блека, бесполезно – это решит суд. Суд, не знающий, что лер действовал под принуждением… И вот как его спасать? Как ему вообще помогать, ведь Брок это может принять за предательство.
Кайл недоверчиво сказал, сжимая и разжимая пальцы:
– Ты так говоришь, словно Тони жив.
– Он жив.
Мужчина медленно отрицательно качнул головой – он привык не доверять своим воспоминаниям:
– Я помню, что он умер. Он умер от проклятья, Вик.
Она продолжила настаивать:
– Он жив, Кайл.
– Откуда такая уверенность? Ты что-то смогла прочитать из мыслей Марка?
– Нет. Я знаю, что Тони жив, потому что ты офицер и лер.
– И как это связано…? – обиженно, одним уголком рта улыбнулся Кайл. Он напомнил совершенно напрасно – Вик это не забыла: – Марк тогда еще не проводил мне чистку. Я был тварью, Вик. Я вполне это осознаю. Как осознает Блек. Вот по поводу Фейна я не уверен – способен ли он осознавать.
– Ты офицер и лер! – твердо сказала Вик. – Давай зайдем с другой стороны…
– Давай, – покладисто согласился Кайл. Было видно, что он пытается все вспомнить, осознать и понять, как Вик пришла к таким ошеломительным выводам. Пока у него получалось плохо.
Вик повторилась:
– Я помню про чистку. Так что… Надеюсь, что Марк не все смог предусмотреть.
– Ты слишком плохо о нем думаешь. Или хорошо – смотря как подумать.
Она принялась забрасывать Кайла простыми вопросами:
– Кайл, когда ты обнаружил на себе проклятье?
– Еще на ужине в мэрии. А что?
– Когда связал его с Ривзом?
– Почти сразу же.
– Откуда ты телефонировал Марку?
– Из мэрии, конечно же. Я не мог ждать и рисковать…
Вик не удержалась и победно улыбнулась:
– Видишь! Ривз жив!
Кайл помрачнел и хмуро сказал:
– Вики… Ты выдаешь желаемое за действительное. Да, я позвонил Марку из мэрии, но… – его пальцы побелели – так сильно он их сжал. – Он приехал в парк Прощения только к четырем часам. Время было упущено – Энтони был в плохом состоянии, он уже к тому моменту умер. Вот это я четко помню.
Вик снова возобновила свои вопросы:
– Когда ты понял, что Брок тоже попал под проклятье?
Кайл бросил на неё укоризненный взгляд, словно это она и сама могла понять, но все же ответил:
– Сразу же в мэрии. Когда я стал перебирать варианты, где я смог поймать проклятье, я сразу понял, что под удар попал случайно – проклятье было направлено против Ривза и Мюрая. Именно из-за проклятья Ривз пропустил ужин в мэрии, где обязан был присутствовать.
– Тогда ответь на простой вопрос… – Вик сделала паузу, словно надеялась, что Кайл и сам все поймет. Он не понял, и она спросила: – Кайл, почему ты приехал к Броку только утром?
– Потому что в дом неров неприлично…
Вик его оборвала:
– Кайл! У тебя на руках только что умер Тони! Почему ты приехал к Броку только утром?
Кайл закрыл глаза, все уже понимая и признаваясь:
– Теперь понимаешь, почему я, насколько сильно люблю Марка, столь же сильно его ненавижу?
Вик все же позволила себе бестактность – она положила свою ладонь на крепко сжатые пальцы Кайла в жесте утешения:
– Видишь, ты знал, что Брок плох, но приехал к нему только утром – ты знал, что ему хватит сил продержаться до утра. Так почему Ривз должен был умереть от проклятья? Он тоже был плох, но не настолько, как Брок. Тони жив.
Кайл словно тяжелый груз скинул со своих плеч – он распрямился и улыбнулся, как мальчишка:
– Небеса, хоть одна хорошая новость. Но Марк…
Вик не могла ему позволить разочароваться в друге – пусть она не понимала Марка, но злом он не был, его чистками и вмешательствам в память окружающих тоже должны быть объяснения:
– Марк защищал Тони. И, кажется, собирался использовать Тони в каких-то скрытых целях.
– Например, в поисках Душителя с алой лентой… – тут же предположил Кайл. – Марк по своей сути мангуст – вечно бросается на кобр, разы опаснее него. Что в Карфе в борьбе с рода́ми за жизни альбиносов, что тут…
Вик нахмурилась – она, наоборот, воспринимала Марка опасной коброй. Надо же, какая разница в восприятии. Хотя, если учитывать короля, Марк именно мангуст перед могущественной коброй. Он уже пошел против короля, спасая Мюрая, и никто его не просил это делать. Он пошел сам, считая для себя важным. Понять бы еще, что его на то сподвигло? Сострадание к перенесенным пыткам или желание Брока остановить разгорающуюся войну? В голове опять шутихой взорвались воспоминания Марка. В этот раз это были слова: «Я держу… перед Сокрушителем… Мюрай хотел… Он… войну. Так что… он чист… и перед людьми… Мы… ошибаться. И в катакомбы Фейн…» Обрывки, которые почти не давали подсказки. Вик сжала ладонями раскалывающиеся от боли виски – Кайл тут же прикоснулся к её локтю, снова омывая своим эфиром.
– Вики…? Все хорошо?
Она призналась:
– Мне кажется, что Марк в меня полжизни своей вложил – ничего неясно… Еще и взрывается болью, стоит только полезть в воспоминания.
– Не надо. Просто дай им спокойно встроиться в твои мысли, в твои воспоминания – сразу станет легче. – он заглянул ей в глаза: – так что ты думаешь про Душителя?
Вик продышалась, прогоняя чужую хмарь воспоминаний из своей головы. Хватит пока с неё чужого влияния – так легко запутаться в своих рассуждениях. У неё хватает своих заблуждений, к заблуждениям Марка она вернется потом.
– Один из возможных вариантов, – согласилась она, собираясь с мыслями – своими мыслями! Вик осторожно продолжила, пока боль утихла: – Возможно даже, что Марк не виноват в чистке памяти о Ривзе. Возможно, это была просьба самого Тони – когда его считают мертвым, у него развязаны руки в поисках настоящего Душителя. Иной причины сразу же объявлять его мертвым прямо в гостинице я не вижу.
– Спасибо за восстановленную веру в Марка. Я жуткий максималист, осознаю это. Полагаю, что Ривза уже нет в Аквилите. Во всяком случае надеюсь на это.
– Понять бы еще, что с его памятью.
– А что с ней может быть? – удивился Кайл. – Марк бы не стал править его память, кроме снятия тяги к насилию и алкоголю… А эмпат на такое просто не способен. Современные методики электролечения не дают стойкого эффекта стирания памяти – часто этот метод сбоит, тем более что он невыборочен, стирает личность и память подчистую.
Вик напомнила – это не укладывалось в воссоздаваемую ею картину преступления и очень мешало двигаться дальше в рассуждениях:
– Тогда почему Тони прекратил поиски Душителя?
– Вик… – Кайл надолго замолчал, собираясь с силами – кажется, она невольно затронула какой-то важный секрет, если не государственную тайну. – Мы служим королю. Магическую клятву еще никто не отменял. Одно слово короля и… Магия крови запретна, но не для короля – он над законом. Многие рода столкнулись с этим, и многим это пришлось не по вкусу. Именно поэтому Блек-старший и пытается протащить в парламенте закон о выборных должностях – всех в ловушку магической клятвы не загонишь. Её по закону приносят главы родов, экверри и высшие офицеры… Неры не приносят клятву крови – им по статусу не положено. И в этом спасение Тальмы.
Вик тревожно посмотрела на Кайла:
– А Марк мог снять клятву с Тони? И что клятва делает с клятвопреступником? Что грозит Тони в случае её нарушения?
Про Эвана она промолчала – надо узнать состояние здоровья старшего Хейга, и уже тогда думать, что на самом деле стояло за отречением от рода. Может… Попытка защитить Эвана от магической клятвы королю, как новому главе рода?
Кайл признался:
– У меня нет ответов на эти вопросы, Вик. Единственное, что знаю точно – нарушить клятву невозможно. Кровь взбунтуется и убьет клятвопреступника.
– Тогда на что рассчитывает Марк?
– Я не знаю, Вики. – Мужчина помолчал, а потом добавил, нерешительно, словно сомневался, что это может произойти: – Если мне будет разрешено вернуться в Олфинбург, я постараюсь разузнать о Тони. Большего обещать не могу. Тони знал, на что шел. Если он жив, конечно.
– Ты офицер и лер, Кайл. И это гарантия того, что Тони жив.
Он крайне серьезно посмотрел на неё своими синими, умными глазами, в которых явственно читалось участие – такой человек не мог быть отрешенной сволочью, как было в подвалах Особого отдела:
– Спасибо, Вики, за лучик света в этой липкой, пугающей, сводящей с ума Аквилите. Я уже ничего не понимаю: кто друг, кто враг, и почему я и другие хорошие люди вокруг меня становятся тварями.
– Аквилита сумасшедшая, это да, – согласилась Вик, – но, знаешь, это хорошая сумасшедшинка. Она мне начинает нравиться. Кстати…
Она встала и улыбнулась:
– Парк называется парком ПрощАния, а не Прощения. Я никому не скажу, Кайл. Мне тоже нравится твое название.
Кайл поднялся следом, мрачновато улыбаясь:
– Спасибо. Тебя проводить?
– Нет, спасибо. Я справлюсь сама… Знаешь, как я тебе завидую – владение эфиром при тебе. Ты можешь помогать, а я нет. Я бесполезна…
– …сказала нера, которая парой слов вернула мне веру в друга, которая даже без эфира готова сражаться со всеми несправедливостями мира… Будь осторожна, Вики. Я буду молиться за тебя и твое благополучие. И когда Марк придет в себя – его тоже заставлю за тебя молиться: нужен же для чего-то инквизитор в друзьях. Вдруг его молитвы ближе к богам.
