Текст книги "Чернокнижник и феи (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 54 страниц)

Глава 23 Неудачная попытка шантажа

В прозекторской воняло спиртом и разложением – даже широко открытые окна не спасали. Огромная, ярко освещенная комната на четыре секционных стола была выстужена – ни Вик, ни Брок, поздоровавшись с присутствующими, снимать куртки не стали. Все столы были заняты – на двух лежали еще ожидающие обследования полностью одетые тела женщин с Оленьего, на других работа была в полном разгаре – пожилой хирург Вернер уже снял скальп с неры Моро и рассматривал разбитые кости черепа. Их с Броком ждать не стали – начали обследование в присутствии Ричарда Стилла. Как оказалось, этот детектив тоже не любит отдыхать. Сейчас он стоял возле одного из неопознанных женских тел и что-то крайне заинтересованно осматривал.

Отец Маркус, снова в обличии кера и с обновленной печатью, статуей скорби замер у стола, на котором лежало уже полностью обнаженное тело искалеченного неизвестного парня. Тело было готово к вскрытию. Картер, молодой судебный хирург, служивший в Сыскном управлении, стоя у стола, поверял инструменты, которые равнодушно выкладывал его помощник.

Полуистлевшая одежда умершего парня и почти непострадавший от земли наряд неры Моро лежали на отдельном столе. Их уже полностью обследовали в присутствии Ричарда Стилла и отца Маркуса, пока Вик была в кафе. Впрочем, это её не волновало – все, что могли, они с Броком уже осмотрели на самом Оленьем. Теперь дело за экспертами – вдруг им удастся найти на одеждах то, что упустили на острове.

Вик направилась к секционному столу, за которым работал Картер – обследование возможного альбиноса волновало её больше, чем вскрытие неры Моро.

Брок, шагнув за Вик, мрачно смотрел то на один стол, то на второй. «И не разорваться на мелких Мюраев…» – вспомнились Вик слова мужа.

– Если хочешь, – тихо предложила она, смиряясь с необходимостью – чувства Брока заслуживали уважения, он же лично знал неру, – за обследованием тела Моро прослежу я.

– Нет, – качнул головой Брок. – не настолько мы были с ней близки. Я справлюсь. Потом расскажешь, что будет интересного у парня?

– Да… – еле выдавила из себя Вик – воняло тут знатно, а она не подумала и не захватила маску. И услужливого Одли тут нет – придется терпеть.

Картер, отложив скальпель в сторону, подошел к ним, шурша своим длинным, до пола фартуком:

– Извините, что отвлекаю, нера Ренар, нер Мюрай, но я хотел… – он замялся и замолчал. Чувствовалась в хирурге странная неуверенность, которой, как казалось Вик, в его профессии нет места.

– Да? – Брок изобразил само внимание.

Молодой мужчина посмотрел вниз, на торчащие из-под фартука носки ботинок, потом посмотрел в открытое окно. Брок кашлянул, напоминая о себе. Когда это не помогло: хирург продолжал смотреть куда-то вбок, поджимая губы, – Брок позвал его:

– Картер?

Мужчина вскинулся, отчего его редкие, светлые волосы неудачно легли на лоб, прикрывая глаза, и Картер рукой в резиновой перчатке принялся их поправлять. Вик уже показалось, что мужчина так и не заговорит, но он все же решился:

– …я на днях разговаривал с Одли по поводу тела неры Ян Ми. Я… – Картер снова замолчал. Вик вздохнула – сейчас по законам жанра польются слова оправданий, и оказалась права. – Я, честное слово, не видел ни одной руны – тело было девственно чисто.

Он переводил взгляд с Вик на Брока и видел, что ему не верят. Его взгляд вновь уперся в носки ботинок. Вик поняла, что продолжения не будет, но Картер её удивил:

– Я слышал, что Одли ранен…

– Укушен, точнее, – криво улыбнулся Брок.

Все так же глядя куда угодно, кроме них с Броком, Картер уточнил:

– Это правда, что на него напал мертвец с пережжёнными эфирными каналами?

– Абсолютная. – подтвердил Брок. Вик предпочитала молчать, рассматривая хирурга. Что-то его глодало, что-то страшнее, чем признание во взятке или чем-то подобном. Стилл даже от осмотра отказался, всматриваясь в Картера. И только отец Маркус был спокоен – Вик скривилась: у него не было повода волноваться, он, поди, уже все прочел в мыслях хирурга. – Что-то еще?

Картер решился и сказал:

– Я понимаю, что вы можете подумать, что я продажная шкура или что-то еще… Но в день, когда привезли тело Ян Ми, я не стал её обследовать и вскрывать сразу. Было обеденное время, я решил, что ничего страшного не случится, если я чуть-чуть отложу вскрытие…

Мужчина вновь замолчал, и Брок, отнюдь не образец терпения, чуть подтолкнул его:

– И...?

Картер в этот раз от отчаяния устремил взгляд в окно:

– И когда я вернулся и осмотрел тело Ян Ми, то никаких рун и никаких данных за криминальную смерть не было. Я не стал проводить вскрытие – ренальцы считают тело священным, для них неприемлемо вскрытие… Но дело даже не в этом… Дело в том, что в тот день в морге было несколько тел карфиан – резня в человейнике. Так вот… Одно из тел лежало на полу у каталки, на которой его привезли… Точнее даже… Оно стояло на коленях так, словно упало с каталки и не смогло забраться обратно. Я понимаю, что звучит как бред, но… Я тогда решил, что санитары шутят – есть тут у нас парочка таких: любят поиздеваться над телами, никакого уважения к умершим… Я решил, что это очередная шутка санитаров и не стал никому об этом сообщать, потому что мертвецы-карфиане все, как один, были с пережжёнными каналами – они не могли стать нежитью. Вот как-то так.

Отец Маркус, тихо подошедший во время беседы, отрешенно заметил:

– Я поговорю с вашими шутниками – поверьте, больше такое не повторится.

– Спасибо, – пробормотал Картер.

Он посмотрел на Брока, который ушел в свои мысли, на задумавшуюся Вик, не дождался от них ни слова и качнул в сторону стола:

– Приступим? А то время уходит… Праздничный день, дома ждут…

Он встал у секционного стола и, упершись взглядом в труп, все же закончил свою мысль:

– Может, может… Может, руны с тела Ян Ми исчезли из-за эээ… Работы трупов? И не смотрите так, я знаю, как это звучит. Я даже Одли не смог о таком рассказать.

Вик грустно улыбнулась и поддержала Картера:

– Очень может быть. Спасибо, что рассказали об этом – это важно для расследования.

Картер робко улыбнулся в ответ:

– Я никогда не брал денег, честно. То есть брал, иногда, когда родственники просили чуть ускорить дело или зашить красивее, но никогда не занимался подлогом и прочим… – И не дожидаясь ответа, он резко включил фиксатор, висящий на шнуре над столом, натянул гогглы на глаза и начал: – Второе вьюговея, две тысячи девятьсот четырнадцатого года от Явления богов. Вскрытие производит судебный хирург первого ранга Картер и прозектор Смит. Вскрывается неизвестный Игрек-1, найденный на острове Олений первого вьюговея сего года.... На вид мужчине лет двадцать пять-тридцать. Визуально искусственного нарушения кожных покровов, следов насилия, ран нет. Присутствуют многочисленные следы разложения. – он вздохнул и продолжил не так официально: – так же имеются следы прижизненных хирургических вмешательств – ампутированы обе руки по верхнюю треть плеча и обе ноги по колено. Так же удален язык и… – он хмуро глянул на Вик, кашлянул и произнес: – мужские железы.

Вик тихо сказала:

– Можете не стесняться и называть все своими именами.

– Хорошо, простите, просто нера на вскрытии… Это у меня впервые.

Брок отошел ко второму столу, где уже завизжала пила – Вернер с помощником вскрывали череп.

Отец Маркус вмешался, пока Картер тщательно ощупывал тело – Х-установки, просвечивающей тело для обнаружения переломов, в морге не было:

– Можете озвучить предполагаемую причину смерти?

– Пока сложно сказать, но по состоянию мышц и видимой жировой клетчатки… Точнее, в данном случае, невидимой по причине отсутствия… Мужчина перед смертью находился в крайней степени истощения. Видимо, из-за отсутствия ухода. Сами понимаете, что заботиться о себе он был не в состоянии… Посмотрим потом на состояние внутренних органов – они подтвердят или опровергнут мое предположение…

Отец Маркус кивнул и замолчал, о чем-то думая. Вик не удержалась от вопроса:

– Можно ли как-то узнать: был ли этот мужчина альбиносом?

Брови Картера удивленно взмыли вверх:

– Это сложно. Кожные покровы уже не в том состоянии… Тело пролежало в земле не меньше трех лун, может, где-то полгода… – он нахмурился, посмотрел в потолок, что-то соображая и сказал: – Но можно с увеличением осмотреть тело на предмет невусов. Если удастся обнаружить хоть один невус, то есть родинку, то это будет за то, что мужчина не был альбиносом. Только, понимаете, что это займет очень много времени – обычно такого обследования не проводят.

– Займитесь, пожалуйста, – мягко попросил отец Маркус. Вик подозревала, что просьбу из её уст Картер бы проигнорировал.

– Конечно… – Картер включил увеличение на гогглах и занялся осмотром. – А почему, позвольте узнать, такой интерес именно к альбиносам?

Отец Маркус, взяв Вик за руку, помог ей дойти до окна – стоять и дальше рядом с телом необходимости не было, даже оставаться на дальнейшее вскрытие тоже, только еще же будет вскрытие неизвестных с Оленьего острова…

– Дело в том, что в Карфе очень ценятся альбиносы. С ними связано очень много приносящих удачу или здоровье ритуалов. Кажется, этот умерший был одним из тех, на ком ритуалы и отрабатывали. Сразу скажу, что конкретно этот ритуал мне неизвестен. Я лишь могу предполагать…

Картер кивнул, не отвлекаясь от изучения тела:

– Наверное, в темной Карфе редкие даже у нас альбиносы являются чем-то странным и нереальным.

Отец Маркус отрицательно качнул головой:

– Нет. Не так. Это у нас альбиносы редкость, а в Карфе есть регионы, где на каждую тысячу младенцев рождается один альбинос.

Картер даже выпрямился:

– Вы шутите?

– Какие тут шутки? Издевка эволюции – в самом жарком и солнечном регионе, где альбиносам не выжить, их рождается больше всего. Местные верования гласят, что альбиносы – это духи богов, приходящие в наш мир. Оттого и пошли другие верования в целебную плоть альбиносов или в то, что их кожные покровы, будучи эээ снятыми… Порождают золото… Очень много разных верований, и все они недобры к таким людям.

Вик передернула плечами:

– Ужас какой. Словно Темные века на дворе. Впрочем, мы ничем не лучше в своих верованиях. – она вспомнила Полин. – Мы ничем не лучше…

Отец Маркус заинтересованно посмотрел на неё:

– Вы меня поражаете, нера Ренар.

Она мрачно посмотрела на него и тихо про себя подумала: «Вы меня больше!». Услышал ли он её, было непонятно. Он лишь продолжил, меняя тему:

– Вы вчера направили ко мне некоего капитана Гилла…

– И..?

– И я его проверил. С ним все будет в порядке. Заключение о нем и о Ривзе я вам пришлю.

Вик даже не стала уточнять – почему именно ей пришлет? Ведь явно читал её мысли и мысли Брока… Она лишь спросила:

– Я могу осмотреть труп Ривза? Ведь он у вас в инквизиции, я правильно понимаю?

Отец Маркус, снова становясь похожим на Дрейка, мягко сказал:

– Простите, но я не могу выполнить вашу просьбу. Я думаю: заключения более чем достаточно – капитан Гилл очень настаивал. Он сказал, что полиция будет проводить собственное расследование. И хоть это против правил, заключение вам доставят сегодня же. Копию, конечно. Оригинал уйдет в Особое управление.

– Я требую…

– Не получится. – качнул головой отец Маркус.

Вик, старательно выстраивая про себя мысли (они пытались разбежаться и хаотично перепрыгивали, превращаясь в поток сознания, а не фразы), подумала:

«А если я сейчас всем объявлю, что вы менталист?»

Маркус молчал, с легкой улыбкой на губах продолжая рассматривать Вик. Она старательно подумала: «Я это знаю точно. Прошу, позвольте мне вести расследование, как я привыкла.»

И снова никакой реакции.

«Вы не можете вызывать души, потому что вам бокор вырезал язык. И… Мне очень жаль, что вам пришлось пережить. Это страшное варварство…»

Лицо Маркуса не изменилось даже после этого. Он стоял и благожелательно смотрел на Вик.

«Я считаю до трех и произношу все это вслух. Пожалуйста, мне очень важно осмотреть Ривза…»

– Раз…

Брок удивленно посмотрел на застывшую Вик, отвлекаясь от осмотра разбитой головы неры Моро.

– …размозжение коркового вещества и массивное кровотечение, – наговаривал в фиксатор Вернер.

«Два! Вам это ничего не будет стоить – он был мой друг! Я лишь хочу убедиться, что ничего не упустила в расследовании.» – старательно твердо подумала Вик.

А перед ее глазами почему-то возник Фейн, белокурый ангел с отвратительной улыбкой, протягивающей ей снимок с Броком… И сердце Вик вновь затянуло зеленоватой тиной отчаяния – в попытке разобраться во всем самой, она напоминала чем-то Фейна. Методами. Метод достижения результата тот же – шантаж. Фейн шантажировал её, она шантажировала инквизитора…

Вик сжала пальцы в кулаки, прогоняя мысли о Фейне прочь – Тони заслужил честного расследования, Брок – тем более. Его жизнь и честь зависят от этого расследования. Вик добьется обследования Тони, чего бы ей это не стоило. Ради Брока. Ради правды.

Отец Маркус отвернулся к окну, рассматривая кирпичную стену противоположного дома. Вик упрямо подумала:

«Я точно знаю, что вы менталист.»

Маркус задумчиво постучал пальцами по подоконнику, если он что-то и хотел сказать своим стуком, то Вик не поняла. В голове, отвлекая и мешая связно думать для Маркуса, крутились слова Фейна: «Вы не единственная покупательница. Представляете, там ведь ваш Мюрай есть в весьма затейливых ракурсах. Любители подобных снимков с руками их будут рвать. Мюрай надолго станет знаменитостью».

Вик с трудом прогнала воспоминания, чтобы подумать в очередной раз для Маркуса:

«Прошу…»

Маркус развернулся к Вик, серьезно посмотрел ей в глаза, и она вдруг поняла – он не сдастся. Её глупый шантаж не пройдет. Наверняка, его уже не раз пытались разоблачить, наверняка, его уже подозревали в применении ментальной магии. Храм точно в курсе. Отнюдь не ей пытаться поймать матерого инквизитора. Да и… В своем рвении узнать правду, она ничем не лучше Фейна.

Вик отдавала себе отчет, что эти ассоциации с Фейном могут быть делом рук Маркуса, ведь он точно менталист, но… Она не Фейн. Она придумает что-то иное. Она все равно добьется правды, не уничтожая чью-то жизнь. В голове испуганной птицей билась, повторяясь фраза Фейна: «…надолго станет знаменитостью… станет знаменитостью…знаменитостью…».

Вик криво улыбнулась: «Простите. «Три» не прозвучит. Я не испорчу вашу жизнь, предавая огласке ваш секрет. Была неправа.»

Она поджала губу и повторила вслух:

– Раз…ве я не заслужила хотя бы попрощаться? – голос еле послушался её.

Отец Маркус мягко сказал:

– Это невозможно… Сейчас огромные проблемы с выездом из Аквилиты, все поезда забиты. Крайне сложно было организовать перевозку в Олфинбург… Если вас так волнует проклятье, то могу лишь сказать, что оно опутало сердце, проникая во все слои, а потом взорвало его – Ривз умер быстро, но крайне болезненно. Что-то еще?

Вик качнула головой, ставшей какой-то пустой и звонкой:

– Нет… Извините.

– Вам не за что извиняться. Вы потрясающая женщина, хоть и чрезмерно любопытная. Это может стать проблемой.

«Шантаж – это не моё…» – подумала Вик для себя. Зараза Маркус, конечно же, улыбнулся.

«И все же вы менталист…» – мстительно добавила она, но в этот момент отец Маркус шагнул мимо неё к Картеру – тот скальпелем аккуратно срезал кусочек кожи на бедре трупа:

– Я вижу, вы что-то обнаружили, нер Картер?

Тот отозвался, бросая собранный материал в пробирку, вонявшую спиртом:

– Пока рано говорить – это может оказаться злокачественная опухоль, а не невус. Завтра будет точно ясно, отец Маркус. И… – Картер вновь посмотрел на Вик: – простите, мне надо вскрывать тело, это совсем не для женских глаз…

Вик ответить не успела – отец Маркус опередил её:

– Не будем вам мешать – Вернер закончил обследование неры Моро, ведь так?

Седой хирург, набрасывая на тело Моро простынь, кивнул:

– Причина смерти ясна как день – кровоизлияние в головной мозг вследствие нанесения удара тупым предметом. Дальнейшее вскрытие не имеет смысла – иных следов насилия на теле нет. Могу приступить к обследованию неры Икс-19 с Оленьего острова.

Брок переглянулся с отцом Маркусом и согласился с хирургом:

– Да, пожалуй, можно приступать к следующей жертве.

Помощник Вернера выключил бестеневую лампу над столом с телом Моро и перешел к другому столу, перенося инструменты.

Стилл, отвлекаясь от обследования второго тела жертвы чернокнижника, тоже подошел к Броку и Вик. Рядом встал отец Маркус, чуть ли не прислоняясь к Вики. Она хотела бы отодвинуться, но было некуда – с другой стороны стоял Брок.

Вернер угрюмо осмотрел возникшую рядом с ним толпу и принялся с помощником раздевать тело жертвы, комментируя процесс под запись фиксатора.

У Вик странно закружилась голова, словно ей было дурно, хотя она никогда не теряла сознание при виде трупа. В кармане куртки снова стало тепло – в этот раз тепло от странной фигурки было таким сильным, что чувствовалось через несколько слоев одежды. Сорочка, корсет, блузка, жакет и куртка не были ему помехой.

Отец Маркус мягко сказал, всматриваясь в Вик:

– Нера Ренар, вам дурно?

– Да, – Вик с трудом проглотила ставшую густой слюну. – Я пойду… Пройдусь…

Вернер, отвлекаясь, заметил:

– Уборная в конце коридора справа. Если вас не шокирует, конечно, то, что она сугубо мужская.

– Не шокирует, – еле прошептала Вик – слабость наползала тяжелыми, удушливыми волнами. – В этом мире вообще ничего изначально не создавалось для женщин.

Брок подхватил Вик за руку:

– Пойдем, я помогу…

– Спасибо, – еле шагая на заплетающихся, слабых ногах, пробормотала она, оглядываясь на отца Маркуса. Специально для него она подумала: «Копаться в чужих мозгах надо аккуратнее!».

Он с непроницаемым лицом проводил её взглядом, ничего не говоря. Иного от него и ожидать не стоило. Это не Дрейк, который умеет признавать свои ошибки и извиняться.

Глава 24 Вольт

Вода в раковине текла и текла. Струйка разбивалась о мелкую фигурку в руке Вик. Земля и другие загрязнения, если и были на фигурке, то давно смылись. Только сил закрыть кран у Вик не было. Она стояла, опираясь одной рукой на край раковины и безучастно смотрела на текущую воду. Бумажный пакет для улик валялся в урне.

Понять произошедшее было сложно. Все же знакомство с Дрейком приучило её к простой мысли – инквизиторы такие же люди, как и все. У них так же болят души, у них такие же понятия добра и зла, они точно так же, как все, воспринимают несправедливость. Да, она была неправа, когда хотела добиться своего даже шантажом, но такого наглядного урока, который ей преподал отец Маркус, она не ожидала. Она хотела, как и он, справедливости. Для Брока и Тони, ведь вчера отец Маркус понял её с одной мысли. Он понял и заступился за Брока, а сегодня он её почему-то отказался понимать.

Он… Ей… Она же извинилась! Он…

Вик закрыла глаза. Вода в кране стала заметно холоднее, или это фигурка стала теплее.

Вик никогда не теряла сознание при виде трупов, а значит…

Ей только что взломали голову. Ей только что намекнули, что не стоит лезть туда, куда не просят. Проклятый Фейн! Из-за него она изменила свои намерения… Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что дважды… Думать, почему именно такая мысль возникла, было сложно. Отец в таких случаях говорил верить себе и полагаться на подсознание. Мысль потом все равно всплывет, как только осознается и сформируется…

Проклятый Маркус, так похожий на Дрейка! Несмотря на внешнюю схожесть с адером, Маркус внутри был иным. Беспринципным и… И… И еще каким-то. Безжалостным. Как и положено, наверное, инквизитору… Мысли до сих пор путались, а слабость проходить не собиралась. Ей только что наглядно продемонстрировали, что держаться от Маркуса нужно как можно дальше – менталисты опасны.

Вик нахмурилась и поправилась:

– Мен…та…лист… Он один…

Маркус опасен. Вик постарается держаться от него как можно дальше.

Противопоставить менталисту ей нечего. Абсолютно. Все, что она читала о них – это только страшные статьи футурологов, обещающих тотальное подчинение таким вот особям, типа Маркуса. И храни всех небеса, если эти твари хоть как-то различают добро и зло. Маркус, как кобра, бросается без предупреждения, когда затронули его.

Брок уже два раза стучал в дверь, уточняя состояние Вик.

Фигурка в руках Вик была обжигающе горячей, но отпускать её не хотелось. Почему-то сейчас, держа её в руках, Вик понимала, что так и нужно. Фигурка в виде грубо вырезанного подобия мужчины и должна прикасаться к коже, только так она может помогать. Это подтверждало и сломанное металлическое ушко на макушке фигурки – когда-то её явно носили на веревочке, а поскольку это не то украшение, которое выставишь напоказ, значит, оно носилось под одеждой, прикасаясь к коже.

– Вики… Если ты сейчас не откроешь эту проклятую дверь, я её выломаю сам! – громко сказал Брок.

– Я… В порядке… – все же выдавила из себя Вик, спешно засовывая фигурку под широкий кожаный браслет механита – не под корсет же её прятать. До такого Вик еще не дошла. Запястье согрелось чужим теплом, расползавшимся по телу и уносящим прочь дурноту и неприятную легкость.

…Где-то далеко вздрогнул белокожий, как призрак, мужчина. Из механической левой руки от неожиданности выпала пробирка, разбиваясь о каменный пол лаборатории. Она жива. Она еще жива, и от этого осознания стало легко и тепло – он почти четыре года не знал, что с ней. Она где-то жива. И пусть будет счастлива – уж на это его хватит…

Ручка двери снова дернулась, и Брок пригрозил тем, что по-настоящему могло напугать Вик:

– Я Эвану пожалуюсь, раз ты меня не боишься!

Вик закрыла воду и прокашлялась, чтобы сказать – своему голосу она не до конца доверяла:

– Уже иду…

Она открыла дверь и улыбнулась совсем побелевшему от волнения Броку:

– Нельзя врываться в женскую уборную!

Он ткнул указательным пальцем в дверь:

– Мужская!

– Брок… Не переживай, все хорошо. Я сильнее, чем есть.

«Я пережила ментальную атаку и даже выжила. Правда, не знаю, что потеряла из своих воспоминаний. Пора, наверное, вести дневник, чтобы сравнивать воспоминания и написанное – с менталистами в окружении ни в чем нельзя быть уверенной!» – Вик чуть не сбилась с шага.

Брок деликатно взял Вики за руку, помогая идти – её трость осталась в прозекторской:

– Виктория, ты же понимаешь, что все очень волнуются за тебя. Все переживают – ты же молодая, впечатлительная нера…

Вик возразила:

– Не все волнуются. Того же отца Маркуса не пробить таким. И… – она посмотрела Броку прямо в глаза: – держись от инквизитора подальше, как можно дальше…

Брок чуть подался к ней:

– Вики? Что-то не так? Он что-то сделал? Он чем-то обидел тебя?

Но она качнула головой, боясь давать другие подсказки. Маркус однозначно дал понять, что он не тот, с кем стоит связываться.

– Просто… Он ведет свою игру…

Брок прищурился и все же сказал:

– Хорошо. Я тебя не понял, но принял к сведению. Мне телефонировать домой, вызывая Адамса на паромобиле или поймаем паромобиль на площади?

Вик, как не боялась сейчас отца Маркуса, призналась:

– Я хочу остаться на вскрытии и посмотреть, чем все закончится. Я хочу знать причину смерти женщин с Оленьего. Это очень важно. Это сразу же продвинет расследование вперед. Я устала топтаться на одном месте с момента обнаружения тела Ян Ми. Сколько можно…

– Как скажешь, – криво улыбнулся Брок. – Я на другой ответ и не надеялся…

– Видишь, мы с тобой хорошо стали понимать друг друга! – улыбнулась Вик вполне радостно – откуда-то взялись силы, и даже настроение улучшилось. Даже нога перестала болеть и хромать. Наверное, главное – не думать об отце Маркусе, и тогда все будет хорошо.

В прозекторской все мужчины, даже Картер отвлекся от своего вскрытия, склонились над столом для инструментов, что-то рассматривая в эмалированном лотке для препаратов.

Стилл оглянулся на входящих Вик и Брока:

– Идите сюда! Тут неожиданная находка!

Отец Маркус оценивающе скользнул взглядом по Вик и сказал:

– Я рад, что вам стало гораздо лучше!

Вик прищурила глаза, но предпочла смолчать. Она решила держаться от него подальше. Она промолчит – это и есть держаться подальше.

Маркус фыркнул, то ли её мыслям, то ли еще чем-то возмущаясь.

– Что это?! – недоумевал Вернер, пинцетом что-то переворачивая в лотке.

Маркус чуть подвинулся в сторону, давая Вик и Броку место:

– Это так называемая куколка. Или иначе вольт. Обычно его изготавливают из воска, чтобы влиять на того, кого хотят уничтожить, навести порчу или заставить страдать. Впервые вижу вольт из кости. Кость не согнешь и не сломаешь, как вольт из воска, причиняя боль обидчику. В кость не вложить кровь, волосы или ногти врага. Странный вольт. Непонятный.

Стилл вздрогнул, уточняя:

– Это что… Человеческая кость?

– Скорее всего, – подтвердил отец Маркус.

Вернер пояснил для Брока и Вик:

– Только что извлек из тела женщины. Решили для начала посмотреть состояние шва на животе – уж больно приметные шрамы. Они есть у всех женщин с Оленьего. Я вскрыл шов, а там в большом сальнике, подоткнутом к передней стенке, прямо в тканях… Вот это…

Вик замерла – в лотке лежала точно такая же фигурка, как та, что она спрятала под свой браслет. Точь-в-точь. Пальцы дернулись тут же достать её и выкинуть.

Отец Маркус протянул руку Вернеру:

– Позвольте мне.

– Эм… Да, конечно, – кивнул хирург.

Осторожно беря пинцет из рук Вернера, отец Маркус перенес вольт из лотка на металлический стол, рисуя вокруг фигурки знакомую Вик руну созвучия. Вольт зажегся синим огнем. Отец Маркус перевел взгляд на тело мертвого парня, но его кости, видимые из-за того, что грудная клетка была вскрыта, не зажглись.

– Не его кости. – заключил Маркус, стирая руну.

Картер, вооружаясь скальпелем, рванул к другому столу, где лежало женское тело, маркированное Икс-12. Он с помощью помощника быстро стащил одежду с трупа и сделал разрез параллельно непонятному шраму, который был у всех женщин с Оленьего. Пару секунд покопавшись в теле, он достал очередной вольт.

Вернер нахмурился, переглянулся со своим помощников, и все четверо мужчин отправились спешно вскрывать другие трупы, хранившиеся в ледяной комнате.

Вик замерла, старательно дыша. Правая рука вцепилась в кожаный ремешок механита, под которым прятался её вольт, но что-то останавливало её. Что-то мешало сорвать и отбросить от себя костяную фигурку.

Отец Маркус мрачно смотрел прямо в глаза Вик, и перед её внутренним взором тотчас мелькнуло сломанное ушко на фигурке. Вик с облегчением вспомнила, что её вольт не предназначался для… Для… Для того, для чего он вшивался в погибших женщин. Её вольт иной.

Вернувшийся Картер бросил на стол три вольта и отправился обратно:

– Мы проверим все тела…

Отец Маркус тут же отвел в сторону от Вик свои алые, пугающие глаза. Вик мстительно подумала для него: «Менталист!».

– Да, несомненно… – внезапно отозвался отец Маркус, и не успела Вик обрадоваться его признанию, как он продолжил: – несомненно, они все одинаковые – в каждой из пострадавших женщин. Знать бы еще, что они должны были лечить…

Стилл вспомнил предположение Брока:

– Как вариант… Бесплодие?

Маркус удивленно посмотрел на него:

– Дети, точнее наследник – это мужская мечта. Женская мечта все же немного иная. Для нерисс ребенок – самый страшный кошмар, который только можно представить. Я осматривал тела – там есть нериссы, которым не больше восемнадцати лет, вряд ли они были замужем и мечтали о детях. Несостоятельная теория.

Стилл пожал плечами:

– Иной нет.

– Значит, – подхватил вернувшийся Картер с очередной порцией вольтов, кидая их в общую кучу, – придется вскрывать каждое тело и искать заболевания.

Маркус пожал плечами:

– Если вольт работал, то следов заболеваний не будет.

Картер ткнул пальцем в тело женщины на столе:

– Если бы вольт работал, она была бы жива.

Когда собрали всех обнаруженных вольтов, их старательно стали сравнивать между собой. Какие-то были вырезаны погрубее, какие-то чуть четче, но все они изображали мужскую фигуру, чтобы это ни значило. И все были без ушка для крепления на нитке. Вольтов оказалось на три меньше, чем женских тел – в скелетированных телах они и не могли сохраниться.

Отец Маркус, наугад откладывая одну фигурку в сторону, проверил её руной созвучия.

На столе в общей куче засветились сразу же несколько фигурок, заставляя вздрагивать. Они светились вместе с костями мертвого парня на соседнем столе.

– Твою же мать… – выдохнул Стилл, забывая о присутствии Вик. – Это все же из человеческих костей вольты… Это же охренеть…

Картер тихо сказал:

– Интересно, женщины мертвы, потому что парень умер, или парень мертв, потому что все женщины умерли?

Вик поджала губы, хоть обещала так больше никогда не делать. Просто из неё сейчас тоже рвались ругательства, и они были куда как хуже, чем сказал Стилл.

Вернер пожал плечами:

– Если и есть в этом взаимосвязь, то мы можем и не угадать. Может, эти гадкие фигурки тянули из парня все соки… Тянули жизнь, или магию. Или, не дай боги, душу…

Отец Маркус, работая пинцетом, словно ему было противно прикасаться к вольтам, быстро подсчитал сияющие фигурки:

– Двадцать один.

Он отодвинул в сторону три не светившихся, потом стер руну созвучия. Наугад выбрав один вольт, он вновь повторил ритуал.

Три вольта, отложенные в сторону, засветились друг с другом.

…мужчина застонал, приоткрывая глаза – кости на культе руки сияли через кожу, разгоняя темноту в комнате. Его спекшиеся от лихорадки губы еле прошептали в пустоту:

– Спа… си… те…

И ни один вольт не засветился вместе с вольтом Вики.

Брок нахмурился:

– Придется опять тревожить военных – надо найти три оставшихся вольта, чтобы они не попали в плохие руки.

Вик свои руки плохими не считала и признаваться во всяком случае при всех не собиралась. Она потом скажет Броку. Наедине. Честно.

Отец Маркус самодовольно усмехнулся.

Вик твердо подумала: «Я сообщу. Но потом!». Игнорировать и держаться от отца Маркуса не получалось совершенно.

– Не стоит… – отец Маркус ответил то ли ей, то ли…

Брок внимательно посмотрел на инквизитора:

– Обоснуйте, пожалуйста!

– Я сам съезжу на Олений и постараюсь найти оставшиеся вольты. – строго сказал отец Маркус. Смотрел он при этом почему-то на Вик. Её зубами скрипеть хотелось от его двусмысленных ответов. Он точно менталист, и просто издевается над ней! – И… Именем храма, я забираю два вольта – они мне нужны для расследования.

Он взял две фигурки из разных кучек под тяжелыми, возмущенными взглядами мужчин. Возразить ни Брок, ни Стилл не решились. «Именем храма!» – слова, оправдывающие все. Даже удивительно, что отец Маркус не протянул требовательно руку Вик, забирая её вольт.

Отец Маркус, убирая вольты с протянутый Картером бумажный пакет для улик, вздохнул и признал: