Текст книги "Чернокнижник и феи (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лаас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 54 страниц)
– Прости…
– Еще раз – ты не обещал мне как своей невесте ничего. Лера Элизабет мертва, давай больше не возвращаться к этой теме. Я поеду искать свою новую судьбу, и в ней тебе нет места. Будь счастлив, Брок. Ты это заслужил. А сейчас… Как воспитанный лер… Покинь мою комнату – я устала и хочу спать.
– Ммм…
Она встала и, хвала небесам, её рука даже не дернулась к револьверу – она еще не боялась Брока:
– Пожалуйста. Если ты лер и офицер, просто признай мое право на собственные решения, пусть и неправильные с твоей точки зрения.
Он опять не нашел нужных слов:
– Ммм…
– Брррррок…
Ему пришлось склонить голову в жесте раскаяния:
– Понял, осознал, икаюсь… И ухожу. – он открыл окно и спокойно выбрался наружу. Он хотя бы попытался.
– Каяться не обязательно, Брок. – сказала Клер напоследок, закрывая за ним окно.
Хотелось орать в небеса от собственной беспомощности, но не под окнами же Клер… С одной стороны – это выход: такая огласка приведет к необходимости спешного брака; с другой – это убьет доверие между ними. У него сутки, чтобы что-нибудь придумать.
***
Вик заснула моментально, стоило добраться до кровати – сказалась кровопотеря и накопившаяся усталость за последние дни. Жаль, что таинственный талисман разрушился – по нему можно найти создателя и поблагодарить его. Вик так утомилась, что не проснулась даже, когда вернулся Эван, осторожно ложась рядом с ней и прижимая её к своей груди. Даже его вздох облегчения, что она жива, что с ней все в порядке, не разбудил её. Даже осторожный поцелуй в висок – Эван хотел убедиться, что она действительно тут, она существует, она не плод его воображения и не погибла где-нибудь на проклятых, сумасшедших улочках Аквилиты.
Глава 41 Сны и их тайны
Ей снился странный, не её сон.
Так далеко от Тальмы она не бывала.
Оранжевая, мягкая, как песок, бархатистая, сыпучая земля, легко от ветерка поднимавшаяся в воздух и оседавшая на влажной от жары коже. Сизая, кажущаяся нежной высокая трава – с головой может скрыть. Она, как море, идет глубокими волнами под порывами сухого, обжигающего ветра. Пустое, белесое, жаркое небо. Ровная, как по линейке проведенная, линия горизонта, изредка ломающаяся силуэтами деревьев – тонких, как скелеты, с редкой листвой только на плоской вершине.
Карфа. Знойная. Невыносимая. Чуждая всему живому, немилосердная, странная и… Родная. Родная для Марка – это были его воспоминания или его сон.
Конические глиняные дома, словно гигантские башни муравейников. Костер в центре селенья, негасимый столетьями – еще даже Вернийской империи не было, а он уже горел.
Голый младенец на черных старческих руках плачет и выгибается, но узловатый, ревматический палец выводит на шее уже знакомый Вик примитив и поясняет кому-то:
– Запрет…
Вик не сдержала стон недовольства – то, что это печать, они уже и сами догадались, без подсказки Марка.
Эван где-то далеко, в зимней Аквилите, принялся укачивать её, что-то утешающе шепча. А она вновь погрузилась в сон. Если Вик, чтобы понять все, что передал ей Марк, придется спать, то быть ей Спящей нериссой, а сейчас это со всем не ко времени. Время и так ускользает, утекает, как песок между пальцев. Время сейчас не на них стороне.
И снова саванна, только в этот раз ночь, темная и спокойная. На чернильно-черном, чистом небе словно молоко кто-то пролил – так много звезд. Вик никогда, живя в Олфинбурге, не видела столько.
Палка в механической руке, пропахшей густой из-за оранжевой пыли смазкой, рисует примитивы прямо на рыхлой, податливой земле. Узнаваемо тянет теплом, радостью, знакомым эфиром. И не поднять голову, не заглянуть в алые или голубые глаза альбиноса, пожертвовавшего своей рукой, чтобы кто-то, в том числе она и Брок, жили. Вик во сне бесилась, но так и не смогла увидеть лицо своего спасителя. Она же не сможет узнать его, если случайно столкнется с ним… Она даже поблагодарить его не сможет!
На земле по воле альбиноса появляется символ за символом.
Вик вздохнула во сне, понимая: она потом расспросит Марка. Она узнает у Марка, как зовут её спасителя.
Каждый рисунок сопровождается словом, иногда даже парой или фразой – когда в тальмийском языке нет подходящего понятия.
– Власть.
– Сила. Сила рода, сила предков, сила в жилах…
Вик или Марк понимает – эфир. Так называется эфир.
– Уважение через силу. Уважение силы. Уважение через понимание, что иначе запрет.
Подчинение, а не все эти красивые слова. Подчинение и слом.
– Повиновение…
– Послушание…
Так много разных слов с почти одинаковым значением, но для мужчины они значат разное, и понять бы в чем принципиальная разница.
– Запрет…
Печать. Печать, лишающая эфира.
– Не запрет.
Возле знакомого примитива палка рисует несколько точек.
Вик вздрогнула во сне – вот оно, то, что она так искала! Она почти вынырнула из сна, но Эван погладил её по голове и принялся что-то напевать, словно ребенку.
И новый сон.
В этот раз все почти знакомо: простая комната с тальмийским интерьером, священный треугольник на стене, статуи богов – храм или инквизиция. Незнакомая нерисса в скромном сером платье спокойно рассказывает:
– …нет, отец Маркус, я не знаю, кто наложил проклятье. В тот день к Ривзу прикасались все. Блек хлопнул по плечу с приказным: «Проспись уже – тебе на вечере у лер-мэра надо быть трезвым!», Фейн жал руку на прощание, Шекли тоже. Гилл прикасался к плечу, как и Блек, уговаривая не пить. Потом мы расстались – Ривз направился с Гиллом в ресторан, я подумала, что в его компании ничего плохого не случится. Я никого не могу исключить… Это мог быть любой, даже Мюрай на набережной на день раньше.
Белоснежная рука убирает в конверт рисунок с проклятьем и пишет столичный адрес, ничего не говорящий Вик.
Эван осторожно встал с кровати, случайно будя Вик и запуская новый сон.
Сизая гладь городского озера. Одинокая нахохлившаяся фигура на берегу. Руки засунуты в карманы шинели, голова опущена вниз. Вик с удивлением узнала Гилла – для Марка он, оказывается, много значит. Даже во сне чувствуется уважение, сочувствие и легкое опасение – странное сочетание. Вик не считала Кайла опасным, а вот Марк – да. Картинка резко меняется, и Марк уже за рулем паромобиля. Ведет так лихо, что чудом не устраивает аварии. Несется по середине дороги, периодически вылетая на встречную полосу, словно он в Олфинбурге.
Гулко звучит голос Кайла:
– …значит… Ищем того, кто полезет в катакомбы за самородным потенцитом?...
Вик попыталась понять, причем тут это, но сон спешил дальше, не позволяя сосредоточиться. Мысль буквально скользила где-то по грани сознания, не даваясь в руки. «Катакомбы… Он сказал катакомбы…»
Марк знал об эмпате или он считал, что столкнулся с таким же менталистом, как он сам? Тогда он мог сделать неправильные выводы о Фейне. Кайл удивился в госпитале про эмпата, только это ничего не значит – он после чистки, Марк, защищая его, мог вложить в его голову что угодно.
Хлопнула дверь, и приятный голос Джона громко произнес:
– Доброе утро, нера Виктория и нер Эван! Завтрак подан…
Откуда-то из уборной, видимо, донеслось под звуки льющейся воды:
– Оставь на столе, Джон, и свободен – я справлюсь со всем сам… – Кажется, Эван принимал душ.
Вик, отчаянно хватаясь за убегающие остатки сна, пыталась вернуть паромобиль, потенцит, катакомбы и эмпата, но начался привычный сумбур с пульсирующей в висках болью. Какие-то заводские цеха, летящие вдаль дирижабли, незнакомое лицо альбиноса – в последний момент Вик поняла, что это не незнакомец, это сбежавший Фишер, которого так пока и не нашли, вольт, совершенно непонятно зачем…
Она, сдаваясь, открыла глаза. Тускло горел свет масляной лампы на столе, освещая поднос с завтраком. Окна были закрыты – светомаскировочный режим. Огонь в камине полыхал во всю, прогревая остывшую за ночь комнату.
Дверь в уборную была полуоткрыта – Эван, стоя у раковины в одних кальсонах, брился. Острая, опасная бритва ладно скользила по коже, снимая щетину вместе с щедро нанесенной мыльной пеной.
Эван на миг оторвался от зеркала и повернулся к Вик:
– С добрым утром, солнышко! Прости, что не разбудил в пять на дежурство – я решил, что после вчерашнего взрыва тебе еще рановато возвращаться на службу. Извини, если этим нарушил твои планы…
Вик села в кровати, опираясь спиной на подушки:
– Не стоит извинений, Эван. Ты прав – мне еще рано выходить на дежурства.
Глаза мужа цепко пробежались по её правой руке, с которой она уже сняла повязку, лицу и фигуре, ища подвох. Вик улыбнулась, тут же гася его волнение:
– Со мной все хорошо. Кайл… Лер Гилл залечил рану с помощью эфира. Легкую кровопотерю сказали компенсировать фруктами и прогулками. К счастью, скотобойню разрешили не посещать. – Она тихо призналась: – терпеть не могу пить кровь животных…
– Тогда… – Эван вернулся к бритью, высоко задирая голову вверх и брея шею. Вик всегда в такие моменты замирала – боязнь, что острозаточенная бритва легко может повредить беззащитную кожу, впиваясь в близкий пучок кровеносных сосудов, осталась с ней навсегда – с момента обнаружения первой жертвы мульти-убийцы Грея. Это было первое дело, на которое её взял отец. Ей тогда было двенадцать. С тех пор она боялась бритв и ничего с этим поделать не могла. Эван закончил бриться и опустил бритву в воду, смывая мыльную пену. – …почему ты так легко согласилась с моим решением?
Остатки пены с лица он еще не смыл, она пряталась у ушных раковин и ноздрей. По щеке текла капелька крови – Эван все же порезался. Он тут же прижег порез эфиром.
– Потому что… – Вик вздохнула и призналась: – …Марк влил в меня свои воспоминания. Кажется, он всерьез решил, что умирает. Воспоминания важные, но я без боли их могу разбирать только во сне.
Эван энергично умылся и, вытираясь полотенцем, сказал:
– Жену Спящую нериссу я как-нибудь переживу, а вот жену, страдающую от головной боли, нет. Не спеши. Отлежись. Отоспись, сколько нужно.
– Спасибо, Эван. Кстати, – улыбнулась Вик. – Я знаю, как снять блокировку эфира у нас с Броком.
– Тогда быстро завтракаем и занимаемся печатью. Мне будет гораздо легче, зная, что у тебя есть защита.
– Брок? – коварно предположила Вик, поднимаясь с кровати и в одной кружевной ночной сорочке направляясь в уборную, которую освободил Эван.
– Эфир, – поправил её он. – И мне будет легче знать, что у Брока тоже есть защита.
Вик, столкнувшаяся с Эваном на пути в уборную, потянулась на цыпочках и поцеловала его в губы, а потом уточнила:
– Эфир?
– Ты! Благоразумная моя… – Эван поцеловал её в ответ в лоб и легко направил в уборную, провожая жадным, темным взглядом – они с Вик последнее время почти не пересекались дома из-за службы. – Приводи себя в порядок и будем завтракать.
– Не опоздаешь на службу?
Он очень серьезно сказал, спешно одеваясь:
– Я самый главный тут. Я не опаздываю – я задерживаюсь.
Все же стоило поспешить – Вик быстро умылась и вернулась на кровать – именно там расположился для завтрака Эван. Он уже намазывал джемом свежие гренки к кофе с молоком – так забавно: Эван и Вик в Аквилите чуть меньше луны, а Аквилита уже проникла в них, меняя даже завтрак.
– Что с домом чернокнижника? – принимая гренку из рук мужа, спросила Вик.
– Там все… Грустно. – он ножом принялся нарезать свою яичницу – он решил позавтракать поплотнее. – Никто ничего не видел, в лучших традициях Олфинбурга. Даже хуже – при виде полиции карфиане, обитающие на Золотых островах, забывают не только вернийский, но даже тальмийский. А переводчиков с их ардили, сунами и прочих языков у нас нет. Нам их даже припереть к стенке нечем. Такие гетто – сплошная головная боль для полиции.
В голове Вик болезненной шутихой взорвалась мысль о… О… О… Вик даже глаза на миг закрыла, но это не помогло – мысль умчалась с болью, так и не оформившись. Что-то о карфианах, но что? Как все неудачно получилось с Марком и Кайлом! Как не вовремя. Впрочем, с преступлениями всегда так. Сейчас главное, чтобы Марк поправился. С остальным они попытаются справиться сами.
– Солнышко? – Эван отвлекся от завтрака, даже чашку с кофе, который пил, поставил обратно на поднос. – Тебе нехорошо?
Она храбро улыбнулась:
– Марк что-то узнал про карфиан, но, увы… Я пока не могу понять.
Пальцы Эвана ласково скользнули по щеке Вик:
– Не волнуйся. Рано или поздно он придет в себя, так что узнаем.
– Хорошо бы, – согласилась Вик. Она заставила себе переключиться: – Что с бомбистом? Его поймали вчера?
Эван, прожевав яичницу, сказал:
– Да, Лео взял. Противно, что это племянник погибшего Русселя. Дернули же его демоны…
– М-да, – вздохнула Вик. – Тут мы ничего поделать не можем – если только его не толкнул на теракт наш эмпат.
Эван серьезно посмотрел на неё:
– Доказать получится, как ты думаешь?
Вик пожала плечами:
– Не знаю. Я даже боюсь предполагать – позволят ли нам такое открытие донести до суда… Не знаю, Эван. Я что-нибудь придумаю. Или, Марк что-нибудь придумает – будем надеяться на это… Что с делом неры Моро?
– Я забрал его вчера из Сыскного… Там глухо. Хуже того: её секретарь нер Марлоу тоже пропал – три дня назад.
Вик вздрогнула и спросила, понимая, что шутка так себе:
– На Оленьем смотрели?
Эван улыбнулся только уголками губ:
– Алистер с парнями прочесывают все острова в дельте – ищут новые очаги некроэманаций. Даже не знаю – надеяться, что очаги найдутся, или что не найдутся.
Вик вспомнила разговор в госпитале:
– Надо еще встретиться с профессором Тома из университета – Дрейк сказал, что он тоже разбирается в карфианской примитивописи, как разбиралась нера Моро и её секретарь.
– Еще один кандидат в трупы? – Эван потер висок: – распоряжусь приставить к нему охрану – лишним не будет.
Вик согласно кивнула:
– Точно. Надо. Понять бы еще, чем Моро и Марлоу помешали нашему чернокнижнику… Я попрошу Стивена съездить в университет – пусть поговорит. Иногда полиции не все рассказывают в отличие от частных детективов. Может, что-то и всплывет интересное. Кстати, я заеду после обеда в участок – мне нужен будет художник. Я видела во сне Фишера – несостоявшуюся жертву чернокнижника.
– Как только будет портрет, – серьёзно сказал Эван, – сразу же объявим его в розыск.
Вик переключилась дальше – время поджимало, а узнать надо много:
– Дело леры Маккензи из Арселя?
Эван улыбнулся, не возмущаясь этому импровизированному допросу:
– Пока не прислали. Как и не откликнулись из других городов. Боюсь, в ближайшие дни работы прибавится вместе с новыми погибшими женщинами. Учитывая количество обнаруженных вольтов из одного альбиноса, нас может завалить трупами.
Вик, залпом допивая кофе, нахмурилась:
– Ты думаешь, что из-за изоляции от эфира Смита появятся новые погибшие неры?
Эван лишь кивнул вместо ответа. Вик сжала зубы – точно! Если вольт перестанет работать, неры с вольтами погибнут от потенцитовой интоксикации. Только и выбора особого не было: Гарри Смит тоже жертва, как и бедные неры. Он не давал согласия на спасение нер. Он заслужил жизнь. Вновь пришлось спешно переключаться – этические проблемы всегда пугали Вик. Хотя один раз она уже отмахнулась от этого, и Брок целых две седьмицы провел в пыточной.
– Вскрытие Икс 8 уже было?
– Было, как только будет готов отчет – тут же пришлют тебе. Не волнуйся, Вики. Что-то еще?
– Пока… Вроде все…
Эван спешно доел сэндвич с мясом и, убрав поднос на стол, уточнил:
– Пошли будить Брока?
Вик встала с кровати и накинула на себя легкий халат:
– Пошли – я готова…
Эван ничего не сказал про туфли – он просто взял Вик на руки. Как-то не задалась у них медовая луна – вроде молодожены, а дома почти не встречаются. Служба. Что поделаешь.
Будить Брока не пришлось – он уже встал, правда, был мрачный и невыспавшийся. Вик надеялась, что он ночью не отправлялся на подвиги и не пытался поговорить с лерой де Лон. Он же должен понимать, что скомпрометировать леру легко, иногда достаточно пары минут наедине, а исправить испорченную репутацию невозможно.
Брок под объяснения Вик о печати и сне, быстро разделся, стаскивая с себя жилет, сорочку и нижнюю теплую футболку. Вик чернилами нанесла несколько точек, которые видела во сне, Эван напитал их эфиром и… Марк был прав – эфир тут же вернулся, заставляя Брока краснеть и прятать глаза. Эван сделал вид, что ничего не заметил – для него потеря эфира тоже была бы катастрофой.
Вик, приспуская ворот халата с шеи, вздохнула – эфир вернулся, а вот татуировка на шее Брока не исчезла, как не исчезнет и у неё. Ей навсегда закрыты двери на балы и светские вечера. Ей не простят татуировок.
Брок словно прочитал ей мысли – он попытался утешить Вик:
– Я подарю тебе широкий склаваж… – он поздно вспомнил, что это вызывающе дорогой подарок, недопустимый в их обществе, и уточнил: – Ты же примешь украшение от меня? Это же из-за меня мы тогда попались чернокнижнику – я не успел крикнуть про веснушки… – он улыбнулся. – Вики, пожалуйста…
Она предпочла промолчать – унижать Эвана не хотелось. Тот сам, рисуя чернилами точки примитива «не запрет», пришел на помощь ей и Броку:
– Я тоже в деле. У тебя будет столько украшений, сколько захочешь. Они скроют татуировку, солнышко. Не стоит об этом беспокоиться. – Он запустил эфир в точки примитива, и мир ожил… Вик снова чувствовала Брока, она снова чувствовала эфир, она снова могла менять этот мир. Только Эван так и останется для неё всегда непостижимым и неузнаваемым. Его не почувствовать эфиром, не коснуться его чувств и не утешить. Внезапно, как и у Брока, на глаза Вик навернулись слезы.
Эван прижал её к себе, утешая:
– Солнышко, все будет хорошо, поверь…
Вик заставила себя храбро улыбнуться – она знала, что скрывается за этими словами: сперва может быть очень плохо, как бывало в пророчествах адеры Вифании.
Дверь в спальню без стука открылась – так входили только слуги. На пороге стоял с подносом в руках Поттер. На серебряном круглом блюде лежала простая визитка.
– Секретарь отца Маркуса нер Кит приехал за лером де Фором, чтобы отвезти его в Королевский суд, – громко пояснил Поттер.
Вик в первый момент не поняла, потом вспомнила разговор с Кайлом, а потом в голове вновь взорвалась шальная шутиха, только в этот раз она смогла оформиться в слова.
…Кто…
…сторожит…
…сторожей.
Вик помертвелыми губами прошептала:
– Кто сторожит сторожей… Мне надо…
Эван заглянул ей в глаза:
– Солнышко, что случилось?
Она сглотнула:
– Кажется, мне надо увидеться с Китом. Я не знаю для чего. Честно, не знаю… Но это очень важно!
Глава 42 Кто сторожит сторожей 2
Вик, под продолжавшую крутившуюся в голове фразу «Кто сторожит сторожей», быстро спустилась в холл, где задумчиво прислонившись к спинке кресла стоял молодой человек, знакомый и незнакомый одновременно – воспоминания Марка путали её. Вик видела невысокого, плотно сбитого парня-блондина, но знала, что ему двадцать девять лет, он исполнителен, внимателен, любит стихи и часто нарывается на неприятности в неблагополучных районах городов. То, что Кит храмовник, выдавала черная рубашка с колораткой, выгладывавшей из-под двубортного пиджака, тоже черного. Воспоминания тут же подсказали, что Брендон не любит сутану – неудобно убегать от неприятностей. Вик даже остановилась у основания лестницы, хватаясь за перила и пытаясь привести свои мысли в порядок. Ей нужны её собственные мысли и воспоминания, а не чужие!
…Кто…
Заметив её, Брендон Кит тут же выпрямился и принял самый благожелательный вид, насколько это возможно для человека, чей лоб и часть щек были щедро татуированы странными письменами – м-да, ждать простого секретаря у отца Маркуса глупо. Кажется, Брендон Кит был темным колдуном. Чужие мысли тут же послушно поправили, что «не был» – до сих пор им является. Эфир ему не заблокировали – алые искры знакомого Вик по силовому шторму эфира кружились вокруг столь же щедро, как и лицо, татуированных пальцев Кита.
…сторожит…
С верхней площадки лестницы, напоминая о себе, кашлянул Эван – он, принеся для Вик туфли из спальни, спускаться в холл не стал, но без присмотра не оставил. За углом спрятался Брок – его выдавало сияние эфира. Кажется, он там в коридоре спешно одевался, готовый броситься на помощь Вик в любой момент.
Кит склонил голову в приветствии, замирая, словно знал, что пугает Вик своим видом. Воспоминания снова подсказали, причем весьма иронично, если у воспоминаний может быть ирония: Брендон совершенно точно знает, что пугает своим видом, но к этому привык.
Вик заставила себя подойти к колду… К секретарю Марка ближе, «узнавая» символы, которые были вытатуированы на парне – память Марка готова была объяснить каждый знак, утекавший с кожи лица на шею и дальше, гораздо дальше, до самых кончиков пальцев… Ног, а не только рук. М-да.
– Доброе утро, Бре… – Виктория еле заставила себя исправиться в последний момент: – отец Кит. Я нера Ренар.
…сторожей…
Молодой мужчина медленно выпрямился – все это время он так и стоял, склонив голову. Он чуть прищурился и вопреки всем правилам хорошего тона уперся взглядом прямо в глаза Вик:
– Доброе… – голос его тоже осекся. – …утро, нера Ренар.
Он подался вперед и замер, как пес, ждущий команды. Эфир подобрался и стал плотным, гудящим, как электрическое поле. Где-то на половине слуг что-то упало, и кто-то выругался от неожиданности. Напряжение чувствовалось в воздухе – оно даже стало проскакивать алыми искрами между Китом и Вик.
…кто сторожит сторожей…
Брок на площадке второго этажа уже не скрывался – вышел из-под защиты стены все так и одетый только в штаны, лишь подтяжки натянул на плечи. Вик чувствовала, что он готов вот-вот броситься в бой. Эван тоже собрался – холл быстро прогрелся. Воздух отчаянно пах гарью.
…кто сторожит сторожей!...
Вик поджала губы и послала по общему эфиру волну тепла и уверенности, успокаивая Брока. Жаль, что до Эвана ей не дотянуться. Если и можно было разорвать связь с Броком, то вряд ли Эван согласится на ритуал слияния эфира – в его основе была кровь, а значит, он совершенно точно был запретным и… Чернокнижным. Надо узнать, откуда этот ритуал известен Броку!
…кто сторожит…
Кит, словно не дождавшись чего-то, отвел взгляд в сторону и, старательно загоняя в себя алые искры убийственного эфира, спокойно сказал:
– Вам не стоит волноваться, нера Ренар – сегодня суд вынесет оправдательный приговор, неру Мюраю ничего не угрожает.
…Кто сторожит сторожей…
Вик еле сдержала смешок: Кит думал, что причина беспокойства – Брок, а не его собственное поведение. А в мыслях фраза про сторожей уже не просто звучала – она грохотала, пытаясь вырваться наружу. Чтобы она случайно не вылетела из Вик, та даже губу прикусила, пытаясь совладать с воспоминаниями отца Марка – она ему все выскажет, как только тот хоть чуть-чуть поправится!
– Я лишь хотела… – Вик старательно следила за своими словами, но… Марк все же победил. – Кто… Сторожит… Сторожей…
Фраза все равно вырвалась из неё. Менталисты – зло!
Брендон улыбнулся знакомой скупой улыбкой, и Вик закрыла глаза, снова пытаясь вернуть свои воспоминания, а не жить чужими, наносными. Она принялась спешно, как раньше, оценивать Брендона – имя он выбирал сам при посвящении богам. Брендон с монийского значит «меченосец» или «защитник». Весьма двусмысленное имя для колдуна. Раскаявшегося колдуна – подсказал Марк.
– Нера Ренар, – мягко сказал Бр… Кит. – Все последние документы, с которыми работал отец Маркус, я вам доставлю сегодня же, как только разберусь с судом.
– Что? – Вик заставила себя открыть глаза. – Простите?
Брендон чуть подался вперед, снова невоспитанно и крайне внимательно вглядываясь в Вик:
– Очень похоже на отца Маркуса – он вас не предупредил.
– О чем?
– Обо всем. – Брендон чуть развел руки в стороны в жесте извинения и принялся пояснять: – у нас с ним была договоренность, что в случае его внезапной смерти, он направит ко мне своего преемника. Того, кто продолжит расследование незаконченных дел. Преемник скажет пароль: «Кто сторожит сторожей?». Я полагал, что это будет лер Гилл, но когда вы попытались назвать меня по имени…
Вик мягко улыбнулась, понимая причину внезапного изменения в поведении Бр… Кита:
– …Вы догадались, что это я.
– Только вы не спешили с фразой. Простите, если случайно напугал вас.
– Я сама себя напугала, – призналась Вик. – Значит… Вы привезете все бумаги?
– Да, – подтвердил Кит. – Только предупреждаю сразу – их не так чтобы много было. Отец Маркус только вникал в происходящее и многое держал в голове.
Вик еле удержалась, чтобы не пошутить: «В чужой голове!» – в мыслях по-прежнему был кавардак.
Брендон чуть кивнул в сторону лестницы:
– Может, вы поторопите нера Мюрая? Королевский судья хоть и куплен с потрохами, но кому доставит удовольствие задержка? Мне нужно доставить нера в суд. Это очень важно. И не бойтесь, ему ничего не грозит – ситуация у меня полностью под контролем.
Вик оглянулась на лестничную площадку, где так и стояли каменными статуями Эван и Брок:
– Я потороплю Мюрая, а вы пока отдохните – присаживайтесь в кресло, Джон вам принесет чай или что-то еще по вашему желанию.
– Не стоит, – качнул головой Брендон – все же думать о нем как о Ките было сложно. Из-за воспоминаний Марка, Брендон был хорошим знакомым, может даже… Другом. Сейчас Вик полностью разделяла негодование Кайла: насколько она уважала отца Маркуса, настолько и возмущалась – она не давала ему разрешения пожить в её голове. Даже если это будет полезно для следствия.
– Еще увидимся, отец… Кит, – она заставила себя назвать его именно так, вопреки всем воспоминаниям Марка.
– До встречи, нера Ренар, – поклонился в ответ Бр… Кит! Да что же это такое! Вик раздраженно пошла прочь – эмпат, которого искала Вик, при всей его зловредности, действовал не столь грубо, он не ломился в голову, как Марк.
Вик поднялась наверх и вместе с настороженными, молчаливыми мужчинами вернулась в спальню Брока – надо готовиться к суду, о Марке она подумает потом, хоть это и не просто. Голова снова заболела. Вик спешно села в кресло и сжала виски ладонями, пытаясь обуздать скачущие в беспорядке мысли. Слишком много Брендона и Марка сразу.
Эван и Брок продолжали молчать, хоть и кидали в её стороны многозначительные взгляды – видели, как она поджала губы и прищурила глаза: они знали, что это знак лучше её не трогать.
Брок спешно одевался. Эван куда-то вышел, быстро вернувшись с магблокиратором в руках. Вик знала, что это не для неё, но все же пару ударов сердце предательски пропустило. Молчать и дальше было просто неприлично перед волнующимися за неё мужчинами, и Вик, сделав глубокий вдох, начала рассказывать, пока Брок воевал с галстуком перед зеркалом:
– Брок… Тебя ждут в суде – сегодня вынесут оправдательный приговор. Не спрашивай – как и почему, сама не знаю, но Бре… – она еле сдержала стон, прикусывая губу. Эван приподнял вопросительно бровь, но промолчал. Брок чуть посверлил Вик взглядом, но потом повернулся к зеркалу и вновь принялся воевать с галстуком. – Кит… То есть Брендон, секретарь Марка, раскаявшийся, но не запечатанный колдун. Вот где справедливость? Колдуну сохранили возможность владения эфиром, а ведьмам запрещают?
Воспоминания тут же рванули пояснять, как так вышло, но Вик усилием воли загнала их подальше, в глубины памяти.
– …Кит сказал, Брок, что тебе ничего не грозит – он присмотрит за тобой. Еще… Марк сделал меня своей преемницей – Брендон передаст мне все документы, которые Марк успел собрать по делу чернокнижника. Вот как-то так. – Она яростно потерла висок: – пока не забыла. Брок… Откуда ты знаешь ритуал слияния эфира на крови? Это же запретные знания. Случайно, не карфианские?
Брок нахмурился – кажется, он же говорил об этом Ви… А нет, Лео.
– Мне этот ритуал рассказала нера Моро.
Вик кивнула свои мыслям, встраивая в пока зиявшую огромными дырами схему преступления чернокнижника и эти знания.
Эван с тщательно скрываемым укором в голосе сказал:
– Броок… И часто нера Моро делилась такими знаниями? Её именно за это могли убить.
Брок пояснил:
– Все знали, что Моро наследница знаменитых ученых, Эван. Это не секрет. Шерро изучали Карфу – это знают многие, об этом даже в школах рассказывают.
Эван пояснил:
– Не за знания, Брок. За то, что она делилась этими знаниями! Это же родовые практики. И убили неру Моро сразу после ритуала слияния. Вашего ритуала с Вик…
Брок закрыл глаза:
– В собственное оправдание могу сказать лишь одно – последнее время меня часто били по голове. Не подумал, что между нашим с Вик ритуалом и убийством Моро есть связь.
Вик задумчиво сказала:
– Знать бы, с кем нера Моро еще делилась знаниями: расползающиеся прочь карфианские тайны – это же кошмар наяву не только для карфианских бокоров.
– Узнаем, – выдавил из себя Брок. – Вот переживу суд и тут же займусь делом Моро.
– Кстати о суде… – Эван протянул магблокиратор Броку: – надеюсь, ты не обидишься…
Тот нахмурился, уже все понимая:
– Только не говори, что условием отмены моего приговора было постоянное ношение блокиратора…
– Было.
– Ты… Ты. Ты! – Брок поднял голову вверх, пытаясь унять чувства – по нервам Вики ударила дикая волна злости. – Это же надо так рисковать: даже не собой – Викторией тоже! Эван…
Тот лишь сухо напомнил:
– Король далеко. А в магблокираторе ты не мог гасить потенцитовый вред. Король занятен и знал, что выдвинул взамен твоей свободы неосуществимые требования. Он знал, что я на это наплюю.
Вик стало стыло на душе – король в любом случае не собирался давать ей право быть магиней.
Брок тем временем продолжал возмущаться:
– Я мог оказаться неблагодарной тварью!
– Не оказался, – оборвал его Эван. – Так…
Он вновь махнул магблокиратором.
Брок молча протянул руку, чтобы Эван надел браслет, но тот просто вложил магблокиратор ему в ладонь:
– Сам наденешь, чтобы после суда мог сам же и снять.
Брок спешно разорвал контакт с Викторией, но она успела почувствовать, как удивился мужчина такому решению. Он молча надел блокиратор, привычно замечая, как меняется мир – становится меньше, приглушённее и беднее на эмоции – к связи с Вик он привык, уже ощущая её продолжением себя. Вспомнилась стычка на набережной – то-то офицеры были так удивлены его замечанием об отсутствии магблокиратора… Брок нахмурился – по краю сознания скользнула мысль, и он попытался её поймать, снова и снова вспоминая… Себя? Перекошенное лицо Ривза? Блека? Что его кольнуло?
Эван молчал – такие внезапные паузы он знал по Вик и её отцу: озарение, которому лучше не мешать и не отвлекать. Вик тоже молчала, снова привыкая быть одной.
Брок, все еще пытаясь поймать мысль, начал:
– На набережной… Ривз удивился отсутствию блокиратора… – Он закрыл глаза, раздраженно поджимая губы: – не то! Что-то… Ммм… Так… Праздник. Музыка. Звучал каталь. Я еще думал, буду ли когда-нибудь так беззаботно танцевать… – Он резко открыл глаза: – Вот оно!
