Текст книги "Чернокнижник и феи (СИ)"

Автор книги: Татьяна Лаас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 54 страниц)

– Лера… Клер… – Брок заставил себя улыбаться, а мальчишка указал взглядом на механит на запястье, тонком, девичьем…

«И кожа теперь чистая, без вечных цыпок и мозолей поди… Пекло, и что только приходит в голову…» – Брок поймал себя на недостойных мыслях.

– Нас теперь не слышат. Можно говорить не опасаясь, что подслушают.

Брок веско бросил, заставляя голос звучать ровно:

– Тогда бросай играть, Малыш!

– Я? Играю? – обиделась… Обиделся мальчишка. Он вскинулся, прищуриваясь и взглядом оценивая Брока. Тот еле заставил себя разжать кулаки – нельзя! Не тут. Не на Малыша – он совсем еще мальчишка. Нельзя злиться и сливать недовольство на того, кто заведомо младше, слабее и незащищеннее. «То, что в твоей голове раздрай – только твоя проблема!» – твердил себе Брок.

– Жабер, я давно хотела…

– Я. Просил. Не. Играть. – Брок в упор посмотрел на Малыша.

Клер поджала губу, совсем как Вик, и выдала уже привычным голосом:

– Лан-лан, Жабер, чё ерошишься. Сам говорил – приличное мееесто, приличные манееееры… Я и старался. Бумажки возьми – тебе понравится. Чесслово!

Брок взял чашку с кофе и сделал длинный глоток – мальчишка. Все же мальчишка, просто дурной и невоспитанный. Как не выбивай из него портовый дух…

– Малыш, так опасно играть. Тебя могут поймать. Знаешь, что за такой вот маскарад грозит?

– И че? Я сегодня тут, а через два дня уезжаю. – он изящно взял свою чашку с кофе и сделал глоток. И это снова ударило Брока поддых, заставляя сдерживать дыхание: изысканные манеры леры и портовый говорок. Приходилось снова и снова напоминать себе, что это мальчишка. Всего лишь глупый мальчишка. – Не проболтаешься – я тем более могила.

Брок задал важный для себя и Виктории вопрос:

– Малыш, что случилось с Грызом? Ты знаешь?

Клермон чуть наклонил голову на бок:

– С чего бы такой антирес?

– Малыш. – Брок подавил желание повысить голос. – Мне важно!

Словно издеваясь, Малыш сделал паузу – снова деликатно поднес чашку к губам, почти скрываясь за нею. Броку пришлось себе напоминать – это мальчишка, а сердце стучало невпопад, что это не так.

Паузу держать Малыш так и не научился – отставил чашку в сторону и сказал:

– Лан, понял, Жабер. Нету его больше. Похоронен в катакомбах в закутке Статуй.

– Ты его…

Клермон мягко улыбнулся:

– Мы не сошлись в обсуждении Писания, из спора победителем вышел один – я. Че еще?

Брок вздохнул – портовый говорок из уст прелестной леры путал еще сильнее:

– Я отвечаю за тебя, я обещал о тебе заботиться…

– Свободен! – хищно прищурился Малыш. – Я теперь сам по себе. Ты – сам по себе! О, чуть не забыл…

Он достал из маленькой дамской сумочки письмо и протянул его Броку:

– Просили доставить. Тут тебе от невесты вроде как приветик. Ну че? Кофий свой допил?

Брок сделал большой глоток:

– Допил, Малыш.

– Тады вали! – Клер демонстративно нажал кнопку на механите и отвернулся к окну. Слезы на его ресницах Брок уже не увидел – был вынужден вставать и откланиваться, недовольный собой, Клермоном и жизнью. Но больше всего, конечно, собой. Поговорить с Малышом надо было не так.

Тут же подскочил официант, подавая пальто, у дверей застыл какой-то бугай, внимательно посматривая на Брока, за прилавком встал сам хозяин – все заметили, как этот рыжий хлыщ обидел леру.

***

День подходил к концу, будь Вик сейчас в Олфинбурге, то пила бы с семьей обязательный чай, но тут такой традиции не было.

Найти в библиотеке что-то полезное по рунам не удалось – они с Мегги, бывшей горничной, перерыли почти все книги, которые им носила Симон из архивов, но бесполезно. Пусто. Надо ехать в Университет – может, там повезет больше.

Мегги долистывала последний этнографический справочник, ища хоть что-то, а Вик закрыла «Основы рунических алфавитов». К их столику подошла Симон, буквально святящаяся от счастья. Громким шепотом, еле скрывая волнение в своем голосе, она сказала:

– Вики, он пришел!

– Кто? – не поняла та.

Симон сделала круглые глаза:

– Аранда! Он же из Карфы, он же ужасающе образован! И я тут подумала – может, тебе с твоими поисками подойти к нему? Он же в Университете работает, вдруг поможет.

Мегги тут же вскинулась:

– Это идея!

Вик качнула головой, обдумывая идею подруги:

– Я не представлена Аранде.

Симона фыркнула, вызывая во всех сторон недовольные шепотки – читальный зал был полон, словно это не Аквилита.

– Ты из-за этого откажешься от возможности найти ответы?

Вик прикрыла на миг глаза – Симон была такая забавная местами:

– Я не откажусь, но это он может отказаться общаться со мной.

– Хочешь, я тебя представлю? – тут же предложила Симон.

Вик встала из-за стола:

– Давай попробуем, чем боги не шутят.

Мегги хотела тоже встать, но Вик показала рукой:

– Оставайся. Может, что-то важное найдешь.

Мегги тут же отчиталась:

– Тут статья о куклах вуду очень интересная. Насколько важная и правдивая, не знаю, но хочу сходить и скопировать её – на всякий случай.

– Хорошо, – согласилась Вик, – иди. А я пока попытаюсь поговорить с Арандой.

Она решительно направилась в архив вслед за Симон – Вик еще помнила, где работал когда-то нер Бин, сейчас его место занимал Аранда.

Симон, чем ближе подходила к столу, за которым высокий, симпатичный карфианин спешно собирал свои бумаги, тем сильнее бледнела и краснела – одновременно. Кажется, эта молодая сиора влюбилась в нера. Впрочем, не без причин – Аранда был молод и чрезвычайно красив: тальмийские классические черты хорошо сочетались со смуглой кожей и длинными, непривычными волосами цвета кофе.

– Нер… – голос Симон предательски сел. – Аранда…

Он отвлекся от бумаг и тут же воспитанно встал – узнать Вик он не мог, но по ее одежде догадался, что она не чета Симон:

– Нериссы? Чем-то могу помочь?

Вик, заметив, как засмущалась Симон, сама представилась:

– Нера Ренар, констебль полиции Аквилиты. Простите, что вот так, без представления, но дело особой важности…

Мужчина склонил голову в жесте приветствия:

– Приятно познакомиться, нера Ренар. Мой отец когда-то вел дела в Олфинбурге с Ренарами, представляющими «Ангелов мщения»…

– Это был мой отец, нер Аранда. Мне сказали, что вы знаток рунических знаков.

Симона покраснела так густо, что даже шея стала пунцовой. Девушка сделала небольшой книксен и отошла в сторону под полным грусти взглядом Аранды.

Он невпопад сказал:

– Вы бы не могли донести до сиоры Перелли сведения о том, что я женат. И что слухи о болезни моей жены несколько преувеличены. Простите, что так говорю, но не хочу задевать чувства вашей подруги.

Вик сухо сказала:

– Я передам. Но что по поводу рун?

– Я не особый знаток, как вам кажется.

– Может, все же посмотрите? – Вик протянула ему листок, на котором была нарисована руна, вытатуированная у неё и Брока на шее. – Нас интересует прежде всего вот эта руна.

Аранда взял листок, бегло посмотрел на него, а потом колко уставился на Вик:

– Откуда у вас этот рисунок?

– Видела на одном молодом человеке. – уклончиво ответила Вик, причем не соврала – на Броке же была такая руна.

– Ложь, – только и сказал Аранда. – Вы не могли это видеть на мужчине. Только не на мужчине.

Он вернул листок и посмотрел на карманные часы:

– Простите, но я опаздываю на поезд. Деловая поездка.

– И все же, по поводу руны.

Аранда прищурился и сказал:

– Я буду в поездке три дня. Приеду – поговорим, но в Управлении полиции. Информация слишком важная и секретная, чтобы сообщать её первому попавшемуся констеблю. Простите, нера Ренар, но это не мой секрет.

Она заставила себя улыбаться, несмотря на разочарование – надавить на Аранду было нечем. Он или будет добровольно помогать, либо не поможет вообще, и тогда блокировка магии может оказаться вечной.

– Да, конечно, нер Аранда. Я сообщу комиссару, он вызовет вас. До свидания, – она чуть наклонила голову и пошла прочь.

– До свидания, – уже в спину глухо сказал Аранда.

Вик сжала губы – если руну нельзя увидеть на мужчинах, то ответ прост – это печать. Карфианская печать для женщин-магичек. Только и всего. Ну и мнение о женском уме у этого Аранды!

Симон, стоя у рабочего телефона и держа трубку у груди, позвала Вик к себе:

– Виктория, тут тебя просит некто сержант Одли. Говорит, очень важно.

Сердце ухнуло куда-то в пятки – первой мыслью было, что что-то случилось с Эваном… Второй – то, что Брок не усидел дома и опять куда-то влип. Верной оказалась вторая. Одли буквально взмолился:

– Вики, солнышко, девочка, приезжай в Управление – у Брока срыв. Только ты и спасешь – его уже и кофе не спас.

– Сейчас буду, – вздохнула Вик – все равно с Университетом была плохая идея, проще по поводу печати обратиться к отцу Маркусу. Он был в Карфе, быть может, что-то знает о руне.

Глава 34 Вести с родины

Брок нашелся в гулком пустом помещении на первом этаже, оборудованном под зал для тренировок. Тут были новомодные тренажеры с гирями, шагоходы, навроде тех, что применялись раньше в тюрьмах для выработки электричества, даже паровая дорожка для бега и два ринга для бокса. Вдоль побеленных стен стояли низкие скамейки и полки со спортинвентарем.

Брок, раздевшись по пояс, в серых классических брюках, даже не поменяв обувь, мрачно бил боксерский мешок голыми руками. Удар левой прямо в корпус. Быстрый повтор удара. И добивающий правой – под челюсть невидимому врагу. Вик узнала связку – джеб, джеб и хук справа. Снова, снова и снова, костяшки пальцев уже рассекло, но Брока это не волновало. Он опять пытался кого-то уничтожить. Наверное, кого-то из подвала Особого управления.

– Брок… – Вик замерла в дверях тренировочного зала, провонявшего резиной, потом и тальком. Мужчина её то ли не услышал, то ли проигнорировал, продолжая сражаться с боксерским мешком, полным песка. Вик вздохнула и направилась к Броку. Каблуки её ботинок громко стучали, конкурируя с глухими ударами кулаков по мешку.

– Брок, – снова мягко повторила Вик, замирая рядом с мужчиной. Она не знала, чем может ему помочь – общего эфира не было, а другие способы в их мире под запретом.

Брок все же прекратил бой, поймал руками тяжелый мешок, уперся лбом в него:

– Дай догадаюсь… Одли попросил?

Вик еле слышно сказала, чтобы не нарушать царящую тут тишину, разбиваемую только тяжелым дыханием Брока:

– Нет. Я искала прицельно тебя. – Серж настоятельно просил не выдавать его.

Брок медленно развернулся к Вик, складывая руки на груди. В глаза смотреть он отказывался:

– Слушаю.

Вик захотелось обнять его – до того он походил на побитого, несчастного щенка, только нельзя же. Небеса, и почему их мир так странен и нелеп, когда дорогого тебе человека ты не в состоянии утешить, потому что это неприлично?

– Что случилось, Брок?

Он отрицательно качнул головой:

– Неважно.

У Вик перехватило дыхание, рассказывать ему сейчас, что на нем блокирующая эфир печать, было глупо и совсем несвоевременно.

– Брок, и все же…

Он взмахнул рукой в сторону подслеповатого, давно немытого окна, словно это все объясняло. Вик обернулась, замечая, что на обшарпанном подоконнике лежат два конверта.

Брок подсказал:

– Вскрытый конверт. – Он развернулся к боксёрскому мешку и, пока Вик шла до окна, снова принялся с остервенением кого-то добивать. Глухие удары и громкое дыхание Брока гулко раздавались в пустом помещении. Запах крови усилился – мужчина не жалел себя. Знать бы еще, кого он убивает или… За что он себя наказывает. Вик отдавала себе отчет, что с Броком второй вариант был более жизнеспособным.

Вик, заметив огромный еще невскрытый пакет там же на подоконнике, не стала его трогать, а послушно достала письмо из грубо надорванного конверта и принялась читать.

«Сим письмом извещаем лера Брока Мюрая де Фор в том, что его невеста лера Элизабет Агнес Клер де Бернье погибла 29 снеженя 2913 года в окрестностях города Арс-де-Гра во время штурма города.»

Дальше Вик читать не стала – там шли привычные извинения и прочая словесная мишура, которая, считается, должна притушить боль от потери. Только никаким словам, тем более казенным, не закрыть дыру в груди, которая возникает от потери близкого. Вик осторожно сложила письмо в конверт. Шуршание бумаги выдало её.

Брок прекратил молотить мешок и вновь прислонился в нему лбом:

– И вот кто я после этого?!

Вик положила конверт обратно на подоконник и ответила невпопад:

– Ты не виноват в случившемся.

– Кто я после этого?! – Гулкое эхо принялось носиться на залу, и гораздо тише Брок добавил: – Я хотел мира…

– Не ты начал войну.

Брок выпрямился и посмотрел на Вик:

– Но я её не остановил. Я должен был. Я все делал именно для этого.

Вик напомнила:

– Если кто и виноват в случившемся, то я. Не полезла бы к Полли…

– При чем тут это?

– А причем тут ты? – парировала Вик. – Ты не начинал войну.

Брок молча развернулся к мешку и вновь принялся отрабатывать удары. Вик поняла, с кем же он все же воюет – с самим собой. Потому и перчаток нет. Вот же глупыш…

Она ответила на его первый вопрос:

– Ты по-прежнему человек. Мужчина. Офицер и лер. Тот, кого я уважаю, и на кого я всегда могу положиться.

Брок глухо возразил, продолжая глупое избиение самого себя:

– Я не защитил её. Я должен был защитить свою невесту…

Вик подошла к Броку и напомнила очевидный факт:

– Ты её даже никогда не видел.

– И что с того? – Брок прекратил наносить удары, разворачивая к Вик, и тяжелый мешок по инерции толкнул его в бок, чуть не заваливая на пол. Брок еле удержал равновесие. – И что с того, Вики? Зачем я вообще сейчас живу. Справедливее было, если бы я так и остался в том подвале, если бы меня все же расстреляли. Это было бы правильно – я сильно сглупил.

– Это бы не вернуло ей жизнь, – отрезала Вик.

Брок уперся взглядом в носки ботинок, а глаза при этом были больные, колючие.

– Ты, наверное, не знаешь… Войну начала Верния.

Вик оборвала его:

– Это говорит Тальма. Что было на самом деле – мало кто знает, и, если знает правду, то молчит. Потому что это выгодно. Брок, ты ни в чем не виноват.

Дверь со скрипом открылась – на пороге стоял в расстегнутом мундире Эван. В руках у него было три огромных кружки. Судя по горькому аромату, перебивающему витавший в воздухе запашок пота, это был кофе.

Брок прищурился и снова спросил:

– Одли?

Эван приподнял бровь:

– Одли? Причем тут он? Мне сообщили, что тут видели мою жену, случайно заглянувшую в Управление.

Он прошел к Вик, подавая одну из кружек ей, а другую Броку:

– Держи. И что тут происходит?

Вик, пока Брок собирался с мыслями, опередила его:

– Эван, я была в библиотеке. Там с рунами Карфы глухо. Зато у нера Аранды удалось узнать, что руна, которую нам нанесли с Броком, возможно, печать. Он сказал, что вернется из поездки через три дня, тогда и поговорит, но только с тобой. Больше узнать ничего не удалось. Хочу съездить к отцу Маркусу – вдруг ему что-то известно про печать.

Эван задумчиво кивнул:

– Что ж, надо попробовать все. Мне нер Аранда сказал тоже самое – что вернется через три дня, тогда и поговорит. Это в его доме вас держали, Вик. Точнее, там весь остров принадлежит неру Аранда. Мне завтра должны прислать из его конторы фамилии арендаторов того самого дома. Пока это все, что удалось найти – ни Алистер, ни Одли за весь день так и не нашли в доме ни одного живого следа. Пока все глухо. Я сделал запрос в Арсель по поводу Гарри Смита и заказал копию дела убитой в Арселе в прошлом году леры Клариссы Маккензи. Там тоже упоминались руны на теле убитой. Заодно разослал запросы на похожие дела во все ближайшие города – вдруг где-то еще наш чернокнижник наследил.

Вик, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его в щеку:

– Умница!

Эван мягко улыбнулся, его глаза потеплели, черты лица стали мягче – он позволил себе чуть-чуть расслабиться:

– Так меня еще на службе не хвалили и не награждали.

Вик зарделась и спряталась за кружкой с кофе.

Брок, явно не зная, что делать с кофе – он мешал в борьбе с боксерским мешком, – тихо сказал:

– Эван, я обещал, что если на меня вновь выйдет вернийская разведка, то ты все узнаешь первым. На подоконнике плотный конверт. Я его не вскрывал. Полагаю, там дальнейшие планы Вернии на меня. – Он сам направился к окну, оставил кружку там, взамен принеся пакет, и тут же вновь занялся боксированием.

Эван поставил кружку с кофе на пол и завертел пакет в руках – ни одной поясняющей надписи на нем не было:

– Откуда он?

– Малыш привезла, – подсказала Вик.

Брок глухо поправил, продолжая молотить мешок:

– Привез! Он мальчишка.

Вик поджала губы, но промолчала, даже вопросительный взгляд мужа проигнорировала. Предпочла скрыться от Эвана за кружкой, делая глоток обжигающе горячего и сладкого кофе.

Эван, не дождавшись пояснений, перевел взгляд на Брока и спросил:

– Почему сам не открыл?

Брок, прекращая боксировать и в последний момент уворачиваясь от мстительного мешка, ответил, все так же глядя в пол:

– Потому что мне не нужен титул за предательство. – Ладони его судорожно то сжимались в кулаки, то расслаблялись на миг. По пальцам текла кровь. Вик молча протянула Броку платок, почти заставляя его принимать. Брок намотал его на одну из ладоней. Он сдавленно сказал: – И потому что не хочу подставлять под удар вас с Викторией. Смотри сам, чтобы потом не было никаких вопросов, Эван.

Тот вслед за Вик поджал губы, привычно каменея – Эван думал, что период недоверия между ним и Броком прошел. Он вскрыл пакет, доставая почти пустые плотные листы бумаги – Вик не удержалась, подошла ближе, ничего не понимая.

– Запечатано на твой эфир, Брок, – пояснил Эван.

Тот дернул голым плечом, вспомнил о приличиях и направился к скамейке, где в куче его одежды валялось полотенце:

– Вот и замечательно, что его у меня больше нет.

Эван колко посмотрел на вернувшегося Брока, накинувшего на плечи полотенце, и принялся передавать ему бумагу за бумагой, поясняя:

– Грамота о присвоении тебе титула герцога де Фор...

Брок скривился:

– Поздравлять не надо. – Капля крови замарала плотную бумагу, растекаясь по ней.

– …Бумаги на наследство земель в Вернии, грамота на подтверждение титула графа… Банковские договора, чековая книжка Континентального банка – его отделение, кстати, есть в Аквилите. И ты, судя по золотой банковской чековой книжке, у нас миллионер. Золотой паспорт Вернии… Какое-то письмо, прочитать без эфира не удастся… И карта.

– Карта? – Вик влезла первой, перехватывая карту у несопротивлявшегося Брока. – Странно. Устье Ривеноук, левый берег. И чтобы это значило? Ни единого обозначения. Опять запечатано на эфир?

Эван подтвердил кивком, а Брок пожал плечами:

– Не знаю, Малыш ничего не говорил. Мы с ним… Плохо расстались. В основном из-за моего несносного поведения. Надо будет поговорить с ним и извиниться.

Вик заметила – карта Брока тоже заинтриговала, гася гнев и недовольство на самого себя. Он даже задумчиво поводил пальцем по берегу Ривеноук, впрочем, ничего не понимая.

– Попросим Полин помочь с активацией документов? – она с надеждой посмотрела на Эвана. Тот тоже пожал плечами:

– Это Броку решать.

Рыжий все же решился:

– Это может угрожать вам, так что придется попросить Полин. Надо узнать, что хочет разведка Вернии. Малыш ничего не пояснял.

Вик не удержалась и поправила его:

– Не поясняла.

Брок перевел взгляд на неё:

– Он мальчишка.

– Он – девушка, – возразила Вик. – Она. Она девушка. Ты привык видеть в нем мальчишку, вот и не замечаешь очевидного. По виду, Малыш – девушка. Причем старше меня, лет двадцати трех, пяти. Брок, просто прими это.

– Только не это, – пробурчал Брок.

Вик не удержалась от вопроса:

– Но почему, Брок? Учитывая ширину подбородка, невыраженность скул и сглаженные надбровные дуги, характерные для женщин, Малыш – девушка.

Брок наконец-то ожил и принялся спорить:

– Учитывая то, что он носит корсет-голубку, не предназначенный для тугого утягивания и формирующий гр… – он споткнулся о запретное слово. Грудь, как и ноги – считались грязными словами, вводящими в грех. Девушки есть, а вот груди и ног у них нет.

– Грудь, – сказала Вик твердо, спасая краснеющего Брока. Она вздохнула: – все же в камере ты тоже краснел, произнося это слово!

Брок, смешавшись, продолжил:

– Корсет-голубка сам формирует грудь. И я не покраснел. Просто тут жарко.

Эван без слов пошел и открыл окно. Жарко не было, а вот воняло по́том знатно, причем не от Брока. Тут все, казалось, пропиталось этим запашком.

Брок уверенно продолжил:

– Малыш – мальчишка. Он не привык утягиваться в корсет, и у него нет груди. Голубка – корсет как раз для него. И еще… Я знаю Малыша с его шестнадцати лет, когда он сам вышел на меня с предложением разведки Вернии. Мы знакомы более трех лет. Столько лет притворяться сложно. Я заботился о нем, на его восемнадцатилетие я водил его…

Эван кашлянул, напоминая о приличиях. Брок смешался, а Вик понятливо улыбнулась:

– Я в курсе этой традиции у неров и леров. Ты водил его в бордель.

Брок вместо ответа кивнул, а потом все же добавил:

– Мне сказали, что он теперь точно не мальчик. Вик, Малыш – мальчишка. Мне тогда не лгали.

Вик наклонила голову на бок:

– Тебе дословно сказали, что он не мальчик? Но он и есть не мальчик! Он девушка, Брок. – Вик тут же поправилась: – Она – девушка. Тебе именно это и сказали. Лжи не было.

Эван принял её сторону:

– Да, звучит правдоподобно. Обычно не так говорят.

Вик была бы не Вик, если бы не уточнила:

– А как говорят?

И Брок, и Эван, оба явно прошедшие через такое обучение в борделе, отвели глаза в стороны, не собираясь отвечать.

Вик вздохнула:

– Тоже мне, секреты.

Брок прошептал в сторону:

– Прости, Вик, но ту пошлость, что сказали про меня моему отцу, я не буду говорить.

Эван подтвердил энергичным кивком:

– Вик, только не это. Некоторые стороны жизни мужчин весьма грязные. И вспоминать их не хочется.

– Значит, про Малыша мы так и не узнаем, – констатировала Вик.

– Ведь можно спросить, – неожиданно сказал Эван. Даже Брок опешил от его предложения:

– Ты хочешь, чтобы я спросил мальчишку, не девушка ли он?

Вик добавила от себя, чуть не расплескав остатки кофе в своей кружке – она от возмущения всплеснула руками:

– Спросить леру о том, что она притворялась мальчишкой?! Эван…

Тот молча переводил взгляд с пунцового Брока на возмущенную Вик.

– Эван, так нельзя…

Он все же пояснил:

– Не Малыша спросить. Хозяйку борделя вновь расспросить. Только и всего.

Брок взлохматил пальцами короткие волосы на затылке и резюмировал:

– Если Малыш – девушка, то мне только в петлю и остается… Как же, обучал её мужским подвигам!

Он вернулся к мешку, с удвоенной силой наказывая себя за прошлое. Он бил и бил мешок, пока тот не выдержал и зашелся по шву, с шуршанием песка, падающего на пол, признавая свое поражение. Брок тихо прошипел проклятья и ногой пнул остатки кожаного мешка:

– …да чтоб меня… Что ж за день сегодня.

Эван скривился и понятливо принялся стягивать с себя мундир и сорочку:

– Помогу Броку спустить пар. Прости, Вики…

Она кивнула:

– Это зрелище не для женщин, поняла! – Отец никогда не позволял смотреть тренировки брата и Эвана. Говорил, что ей это не нужно. Конечно, совершать махи ногами, какие вытворял Эван на тренировках, выкидывая ноги выше головы, Вик в юбках не могла, но руками-то ей никто не мешал махать, кроме корсета и тугого верха платьев.

– Ты просто хотела ехать к инквизитору, – напомнил Эван. – Хочешь, я потом потренируюсь с тобой.

– Хочу, конечно! Тогда… – она обернулась к Броку: – настоятельно рекомендую внимательно следить в вашей дра… Бою за ногами Эвана. Мой отец учил его не боксу, а какой-то разновидности борьбы Нерху.

– Учту, – отозвался Брок.

– Развлекайтесь, – пробурчала Вик, провожая взглядом Эвана, направившегося к скамейке, на которую вслед за мундиром и сорочкой полетела и фланелевая футболка. Эван сел на скамью и принялся разуваться – калечить Брока не входило в его планы.

Вик сложила документы в пакет, собрала все кружки и направилась на выход, оглядываясь в дверном проеме – Брок не прислушался к её совету и уже беспомощно летел на канаты ринга, повисая на них. Эван встал в стойку, опуская руки вниз и ожидая, когда Брок придет в себя. Тот сплюнул кровь с разбитой губы в плевательницу и снова пошел на Эвана, группируясь и резко уходя от ударов, как контрпанчер в боксе. Эван пропустил правый джеб в бок, хекнул и разорвал контакт. Кажется, Николасу сегодня опять перепадет работы. Надо будет заехать в кондитерскую и купить сластей, чтобы Брок и Эван потом гордо заедали сладким свои раны.