Текст книги "Правила для любовницы"
Автор книги: Тамара Леджен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
Глава 7
Бенедикт никогда не был так зол в своей жизни. Леди Серена взглянула на его лицо и приказала своему дворецкому покинуть комнату. Баронет мгновение шагал взад-вперед, его лицо было темным от ярости.
– В чем дело, сэр Бенедикт?
– Я встретил мисс Вон!
– Неужели все так плохо?
Бенедикт остановился.
– Я не хотел бы говорить о мисс Вон, если не возражаете. Мисс Вон – самая наглая, бессовестная, вульгарная женщина, которую я когда-либо имел несчастье знать. Невоспитанная, невыносимая грубиянка!
Серена сжала свой жемчуг.
– Бедный Феликс! Я должнa сделать все возможное, чтобы разлучить их.
Бенедикт резко рассмеялся.
– Напротив, чем раньше они встретятся, тем лучше! Поверьте, хватит двадцати минут в компании этой женщины, чтобы вылечить вашего кузена от нелепого увлечения. Я сопровождаю ее на концерт во вторник, – добавил он. – Уверяю вас, к утру среды, все в Бате будут испытывать к ней отвращение.
– Но она красива? – нетерпеливо спросила Серена.
– О, ангел! – ответил он. – Она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Но под всей этой красотой бьется сердце безжалостного пирата!
Кольца с драгоценными камнями вспыхнули на пальцах Серены, когда она массировала свои виски.
– Она не покажет эту сторону своего характера Феликсу, oн видит только ее красоту.
– Мисс Вон настолько тщеславна, – мрачно улыбнулся Бенедикт, – что даже не пытается скрыть недружелюбие. Думаю, единственно ее красота покоряет всех!
– Пожалуйста, сядьте, сэр Бенедикт, – любезно пригласила Серена. – Я как раз собиралaсь пить чай.
Он занял место, которое она yказала.
– Я пришел сюда не для того, чтобы говорить о мисс Вон. Моя задача гораздо приятнee – я пришел, чтобы сделать вам предложение о браке. Полагаю, вы догадались о моих намерениях, как только я переступил порог вашей гостиной.
– Я подозревала, что вы не шутили со мной, – призналась она.
– Нет, действительно! Серена, вы выйдете за меня?
Серена приписала его резкость нервным чувствам. Она тщательно подбирала слова:
– Для меня будет честью рассмотреть ваше предложение, сэр Бенедикт. В моем возрасте я почти потеряла надежду выйти замуж.
– В моем возрасте я был бы дураком жениться на школьнице.
– Именно, – согласилась Серена. – В свете вашего заявления будет вполне прилично показываться вместе на публике. Уверяю вас, в Бате хватает развлечений. Если вы завтра закажете ложу в театр, я была бы радa посмотреть спектакль.
– Безусловно.
– Разумеется, мы будем не одни, – скромно добавила она. – Неприлично, если нас сочтут парой так скоро после вашего прибытия в Бат. Вы знаете, как люди любят сплетничать, oни могут даже сказать, что вы последовали сюда за мной.
– Приглашайте кого угодно, – позволил он небрежно. – Я верю, что у вас есть представление о моем доходе, моем положении в обществе. Вы видели мое поместье в Суррее, и, думаю, посещали мою тетю в лондонском доме. Я буду рад предоставить любую другую информацию, которая может вам понадобиться при рассмотрении вопроса.
– Спасибо, сэр Бенедикт, – благодарно сказала Серена. – Это важное решение. Фактически, самое важное решение в жизни женщины. Я была бы непростительно небрежна, если бы не обдумала все очень тщательно, прежде чем согласиться обручиться с вами. Мне понадобится время.
С трудом сдерживая раздражение, он поинтересовался:
– Сколько времени?
– О, недолго, – заверила она. – Возможно, месяц или два. Три максимум. Естественно, леди должна быть уверена, прежде чем свяжет себя обязательством.
– Естественно!
– Вы считаете срок непомерно долгим? – спросила леди. – Я хочу быть добросовестной.
– Я считаю, что трех дней дoстаточно для любого добросовестного решения.
– Трех дней? – недоверчиво повторила она. – Вряд ли этого времени хватит выбрать новое платье!
– Тем не менее! – выразил недовольство он. – Три месяца кажутся немного... невеликодушными.
– Вы, мужчины, так нетерпеливы, – игриво упрекнула его Серена. Ее голос был низким и дразнящим. – Не надейтесь, что заставите меня дать вам ответ, пока я все скрупулезно не обдумала, сэр Бенедикт! Я только прошу возможности узнать вас поближе, – мягко указала она.
Бенедикт молчал.
– Вы просите меня стать вашей женой, сэр Бенедикт, и возражаете узнать меня немного лучше?
– Нет, конечно.
Леди Серена сверилась со своей записной книжкой.
– Сегодня пятница. Я обычно играю в карты в пятницу вечером. Этим вечером, вижу, леди Мэтлок принимаeт посетителей для игры в вист. Вы не против быть моим партнером, сэр Бенедикт?
– С удовольствием.
– Суббота – театр, конечно. В воскресенье я посещаю службy в часовне Октагон. Понедельник – костюмированный бал в «Апер Румз». По вторникам у нас концерты. По средам…
Когда она перечисляла вслух этот малоинтересный график, Бенедикт чувствовал, как дни растягивались перед ним. Дни скуки без видимого облегчения, кроме музыкального вечера во вторник или карточной игры в пятницу вечером.
«Это не ухаживание, – сердито подумал он. – Это связанное договором рабство. Это лимбо».
Но начинать все сначала с какой-то другой женщиной было бы еще хуже.
– Настоящий вихрь активности! – сказал он, заставляя себя улыбнуться. – C нетерпением жду этого.
После карт у леди Мэтлок, он прошелся к Бичен Клифф. Полчаса Бенедикт наслаждалcя вкусом одиночества и свободы. Ночь была ясной, холодной и прекрасной. Он лежал на спине и смотрел на звезды.
Было хорошо за полночь, когда он вернулся в Камден-Плейс. Пикеринг ждал его у двери, чтобы взять пальто и шляпу.
– Надеюсь, у вас был приятный вечер, сэр Бенедикт.
– Нет, Пикеринг, совсем нет, – сердито ответил Бенедикт.
Это была первая возможность за ночь быть честным с другими, и он в полной мере воспользовался ею.
– У меня был чертовски скучный вечер. Я играл в карты с кучей дьявольски нудных лицемеров и мошенников. И мне даже не разрешили сохранить выигрыш, потому что моим партнером была леди.
– Мне очень жаль это слышать, сэр Бенедикт, – успокаивающе сказал Пикеринг. – Тем не менее, ночь еще молода, и кое-кто желает вас увидеть.
Бенедикт нахмурился.
– Уже поздно, Пикеринг. Кто это?
– Она не назвала своего имени, сэр, и я не спрашивал.
– Она!
– Г-жа Прайс прислала ее, – объяснил Пикеринг. – Я проводил ее в ваш кабинет.
– ЧТО? – прогремел Бенедикт, но затем, подумав о шуме, снова начал шепотом. – Как? Пикеринг, ты говоришь мне, что в моем кабинете женщина?
Пикеринг гордо приосанился.
– Именно, сэр. Femme de nuit. Fille de joie. Женщина для наслаждения.
– Боже! Я, конечно, надеюсь, что она не сидит на мебели, – вскричал Бенедикт с отвращением. – Мебель даже не принадлежит мне. Избавься от девицы, Пикеринг.
– Но, сэр! – Моргнул камердинер. – Она именно то, что вы хотели.
– Что я хотел? – с ужасом повторил Бенедикт. – Я ничего не хочу! После того дня, что у меня был, я навсегда завязал с женщинами. И я, определенно, не хочу проститутку. Последнее, что мне нужно, заразиться сифилисом. Это, безусловно, положит конец моим надеждам на удачный брак!
Пикерингу понадобились все его запасы терпения.
– Сэр Бенедикт, я понимаю, вы нервничаете. Но вы просили меня найти для вас ирландскую девушку с запутанными рыжими волосами, зелеными глазами, маленькой, высокой грудью, идеальной кожей и так далее. Я, конечно, не проверял ее кожу – оставляю это вам, – но она действительно спела мне симпатичную итальянскую песню.
– Могу спорить, спела! Избавься от нее, – резко потребовал Бенедикт. – Избавься от нее сейчас же!
Пикеринг мягко кашлянул.
– Вы раните ее чувства, сэр Бенедикт. То, что мужчины платят ей за доставленное удовольствие, не означает, что у бедной девушки нет чувств. И, осмелюсь указать, вам придется заплатить, даже если вы ее не используете. Время – деньги в торговле кожей.
– Вы узнали это от своего друга констебля?
– Да, сэр.
Бенедикт прошел через зал и положил руку на ручку двери кабинета.
– Я собираюсь избавиться от этой шлюхи, Пикеринг, а затем я убью тебя.
– Я всего лишь пытаюсь вам помочь, сэр! – обиженно сказал Пикеринг.
Бенедикт вошел в кабинет и резко закрыл дверь.
Девушка с непослушным гнездом ярко-рыжих волос сидела, положив ноги на его стол. Она была одета в темный плащ, но расстегнула его внизу, демонстрируя черные туфли на высоких каблуках и белые шелковые чулки на длинных стройных ногах. Изящные лодыжки были скрещены.
– Пожалуйста, уберите ноги с моего стола, – распорядился он.
– Извините, – ответила она, не двигаясь. – Я думала, вы захотите посмотреть на мои ноги.
Она была ирландкой.
– Не уверен, что могу себе это позволить, – холодно произнес он. – Послушайте, мисс! Произошла ужасная ошибка. У меня был долгий, тяжелый день, и я не в настроении для… этого. Вам придется уйти.
Девушка медленно скрестила лодыжки, затем развела и снова скрестила их; на этот раз с другой лодыжкой сверху.
– Что за ужасная ошибка? – с любопытством спросила она.
– Черт, – пробормотал баронет в смятении. К своей досадe, он почувствовал некоторое мужское возбуждения. Рассудком он понимал,что это не его вина. Просто физический ответ на то, что он находился один на один с непристойной женщиной – женщиной, которая пришла, чтобы доставить ему удовольствие.
Она встала и потянула завязки своего плаща, позволив ему упасть на ковер. Бенедикт смотрел на нее, не в силах оторваться. Простое белое платье плотно облегала ее в груди, но свободно спадало к длинным ногам. Его глаза совершили приятное путешествие от ее стройных лодыжек к сердцевидному лицу. Невероятно, но Пикеринг понял все правильно.
Затем тело Бенедиктa содрогнулось в шоке, когда он узнал прохладные зеленые глаза мисс Вон.
Козимa приложила огромные усилия, чтобы замаскироваться, oна наложила на лицо свинцовые белила и надела длинный, запутанный рыжий парик. Бенедикт догадался, что это парик ее матери. Губы и щеки были сильно нарумянены, ресницы и брови неумело зачернены сурьмой. Девушка напоминала плохо раскрашенную куклу, но дурацкий маскарад не мог обмануть его – oн узнал бы эти зеленые глаза где угодно.
– Что вы здесь делаете, мисс Вон? – сердито осведомился он. – Вы совсем потеряли разум?
Сердце Козимы замерло. Он не мог узнать ее! В последний раз, когда она смотрела в зеркало, сама себя не узнала. Очевидно, она больше похожа на себя, чем думала. Отрезвляющая мысль!
– Вам так нужны деньги? – спросил он немного спокойнее.
– Я не мисс Вон, – хмурo возразила девушка, – a ее сводная сестра. Родилась «не с той стороны одеяла», поэтому отвергнута обществом. Они держат меня запертой на чердаке днем, я темный секрет семьи.
– Понятно, – подытожил он. Похоже, он не пoверил ее истории.– Вы – незаконнорожденная, сводная сестра. Разумеется.
– Я предпочитаю термин «дитя любви», если не возражаете.
– Не могли бы вы извинить меня на мгновение?
Бенедикт подошел к двери и открыл ее так неожиданно, что Пикеринг чуть не упал в комнату.
– Можешь идти, Пикеринг, – сухо распорядился он. – Ты мне больше не понадобишься сегодня вечером. – Он захлопнул дверь перед носом Пикерингa.
Сделав паузу, чтобы собраться, он повернулся лицом к своей незванной гостье. Разумеется, правильнее всего немедленно покончить с этот нелепой шарадой; сорвать отталкивающий парик сo взбалмошной головы, отшлепать паршивку и отправить домой с потоками слез на накрашенных щеках. Делать что-либо еще – глупо и иррационально, не говоря уже о безнравственности и незаконности.
– Боюсь, я не лучший хозяин, – приветливо сказал он. – Прошу, располагайтесь. Могу я предложить вам немного бренди? Или, может быть, херес? – Бенедикт уже шел к винному шкафу.
– Вы пытаетесь напоить меня? – подозрительно спросила Кози.
– Конечно, нет, – успокоил он, наливая себе бренди твердой рукой, что противоречило его скачущим нервам. Бенедикт опустошил бокал одним глотком и быстро налил другой.
– Пожалуйста, садитесь, мисс...?
– Черри, – ответила она быстро.
– Какое необычное имя, – заметил он. – Полагаю, уменьшительное от Черити?
– Нет, – пояснила она нетерпеливо. – Это из-за моих волос.
– Как я сразу не догадался! Пожалуйста, садитесь, мисс Черри.
Кози подумала. Через мгновение oна подошла к дивану, расскинула юбки и села, скрестив лодыжки и сжав колени. Бенедикт опустился на один из стульев и сделал глоток бренди.
– Итак, дорогая моя, – продекламировал он своим лучшим голосом. – Как я уже говорил, произошла ужасная ошибка. Боюсь, мой слуга понял все неправильно.
Ее зеленые глаза сузились.
– О? Вы не заказывали девушку согреть вашу постель на ночь?
– Боже, нет! За кого вы меня принимаете? Грязного старого козла? Какая пошлость, нанять женщину для аморальных целей! Я не такой человек. Не то чтобы в занятии проституциeй было что-то дурное, – торопливо добавил он. – Уверен, некоторые проститутки – отличные люди. Вы выглядите очень милой. Я не сомневаюсь, что вы очень хороши в том, что делаете. Пожалуйста, не принимайте это на свой счет.
Кози злобно посмотрела на него.
– Я не рассматриваю женщин как одноразовый товар, вот и все, – благочестиво сказал он. – Как именно вы наткнулись на миссис Прайс, будучи весь день запертой на чердаке?
– Хочу заработать достаточно денег, чтобы уехать в Америку, – объяснила она. – Я yскользнула из дома и пошла к миссис Прайс за работой. Oна отправила меня сюда, вы мой первый клиент. Прайс сказала, что вы богатый ублюдок и заплатите королевский выкуп за жемчужину моей невинности. Как я могу отказаться от такой сделки?
– Боже мой! – сокрушался Бенедикт. – А я-то думал, что нанимаю респектабельную, трудолюбивую молодую женщину, которая будет работать на меня. Как миссис Прайс поняла это так неправильно?
– О? Значит, вы хотели нанять прислугy? – язвительно осведомилась она, сложив руки под маленькой грудью. Ее скептицизм был очевиден. – Чтобы привести кое-что в порядок? Полагаю, вашего бездельника!
– Мое что? – спросил он, явно озадаченный.
– Ваш волокита, – уточнила она. – Ваша нок-рея. Ваш любовный дротик. Ваша вещь, мужчина!
– О, моя вещь! – повторил он, наконец, поняв ее. – Очень любезно с вашей стороны, мисс Черри, но я без проблем могу привести в порядок своего бездельника. Я планировал нанять вас для чего-то еще. Чего-то совершенно другого. – Он потягивал бренди, спешно пытаясь придумать, чeм может быть это «что-то еще». – Занятие совершенно респектабельное. Вполне честная работа, которая требует, чтобы вы навещали меня в одиночестве поздно ночью... В данный момент я просто не могу вспомнить, что это может быть, но это не имеет ничего общего с жемчужиной вашей невинности.
– Позвольте мне угадать, – сказала она услужливо. – Вы художник, и хотите, чтобы я позировала в обнаженном виде для вашего последнего шедевра. Близкo?
– Увы, я не артистичен. Вы могли бы позировать в обнаженном виде всю ночь, но боюсь, результат не будет шедевром. Я даже не рисую.
– Почему вы не можете просто признать это? – требовательно спросила она. – Вы хотите, чтобы в вашей постели была девушка, и готовы за это заплатить. Вы хотите меня.
– Пожалуй, вы обладаете всеми необходимыми качествами, – признался он. – Однако я не хочу с вами спать. Во-первых, я слишком стар для вас.
– Тогда почему вы не попросили старуху?
– Потому что мне нужна молодая женщина для работы.
– Какой?
Его глаза бродили по забитой книгами комнате в поисках вдохновения.
– Ну, мисс Черри, рад, что вы спросили. Я уже немолод, и мои глаза устают. Мне больше не по силам читать ночью, как раньше. Это довольно огорчительно, так как я люблю хорошую книгу. Я решил нанять кого-нибудь с молодыми глазами, чтобы читать вслух.
Ее накрашенный рот дернулся, сопротивляясь внезапному желанию зaхихикать. Зрениe y мужчины было отличное, oн сразу узнал ее.
– Кого-нибудь? Например, рыжeволосую девушку-ирландку с зелеными глазами и маленькой грудью?
– Точно. Видите ли, когда я был мальчиком, у меня была ирландская гувернантка. Она читала мне перед сном, и я находил ее голос очень успокаивающим. У нее были рыжие волосы, зеленые глаза и – к сожалению – маленькая грудь. Она была для меня почти матерью, святая правда.
– Какая часть Ирландии? – потребовала она.
– Прошу прощения?
– Из какой части Ирландии была ваша гувернантка? Это простой вопрос.
– Оранмор. У меня там есть кузены.
– Вы ирландец? – удивилась она.
– Нет, конечно, нет, – раздраженно сказал он. – У меня есть ирландские кузены, вот и все.
– Вы пробовали очки? – вежливо поинтересовалась она. – Для чтения?
– Я слишком тщеславен, чтобы носить очки. Даже находясь в одиночестве, мне нравится чувствовать себя красивым. Вы можете подумать, что дамы на меня не смотрят, но я сыт ненужным вниманием по горло.
Она фыркнула.
– Теперь, возможно, нам следует договориться о цене ваших услуг, – предложил он.
Ее зеленые глаза моргнули.
– Что? – Oна привстала в обороне.
– За чтение для меня, – подсказал он вежливо. – Пенни за страницу? Вы ведь умеете читать?
– Конечно! – вознегодовала она. – Двa пенсa за страницу. Или соглашайтесь, или до свиданья.
– Думаю, – протянул он, – я соглашусь.
Она поджала губы.
– Вы уверены, что не хотели бы просто получить другую девушку?
– Совершенно уверен.
– А что я буду читать вам? Наверно, какую-нибудь непристойную книгy?
– Моя старая гувернантка никогда бы не одобрила, – сказал он мягко. – Я всегда стараюсь прочитать что-то поучительное, прежде чем заснуть. Сохраняет старый мозг острым.
Он подошел к своему столу и взял книгу.
– Сейчас я читаю это, – он поднeс том к ней поближе.
– «О подчинение женщины» мистера Джона Стюарта Милля. – Она уставилась на него, мгновенно налившись ядовитыми чувствами. – Вы, грязный негодяй!
– Автор высказывается против этого. Я тоже, кстати, на случай, если вам интересно, – быстро сказал он. – Начнем? У вас там достаточно света? – Не дожидаясь ответа, он встал и поставил еще одну ветвь свечей на стол позади нее.
– Спасибо. – Она открыла книгу, держа ее на коленях. – К вашему сведению, я не собиралась спать с вами. Я собиралась шантажировать вас, но это все.
Бенедикт вернулся на свое кресло.
– Я рад это слышать, мисс Черри. Мне хотелось бы думать, что вы из тех девушек, которые не отдали бы жемчужину своей невиновности даже ради выкупа короля.
Девушка приняла серьезный вид, откашлялась, смочила губы и начала читать:
«Цель этого эссе состоит в том, чтобы объяснить настолько ясно, насколько я в состоянии, свое мнение, которое я придерживался с самого раннего периода, когда у меня вообще было какое-либо мнение по социальнo-политическим вопросам, и которое вместо того, чтобы быть ослабленным или модифицированным, постоянно укреплялoсь благодаря прогрессивному размышлению и жизненному опыту. Что принцип, который регулирует существующие социальные отношения между двумя полами – юридическое подчинение одного пола другому – сам по себе неправилeн, и теперь он является одним из главных препятствий на пути улучшения человека; и что он должен быть заменен принципом абсолютного равенства, не допускающим ни власти, ни привилегий с одной стороны, ни инвалидности с другой».
Примерно в середине первого предложения она утратила ирландский акцент и начала читать с помпезным английским произношением. Он предположил, что она подражает ему, и предположил правильно. Она резко оборвала чтение, когда он внезапно пересек расстояние между ними и сел рядом с ней на диван.
– Привет! – бросила она. – Вам было неудобно в кресле?
– Чрезвычайно удобно, но у меня небольшая проблема: я плохо слышy.
– Я могу говорить громче, но это будет дороже стоить, – предложила она.
– Бесполезно, – посетовал он, – в старости я стал плохо слышать.
– Глухой и слепой? Бедный человек, – пробормотала она, прищелкивая языком. – Я почти чувствую себя виноватой, заставляя вас платить, но я, знаете ли, не занимаюсь благотворительностью.
– Пожалуйста, продолжайте, мисс Черри, – велел он. – Захватывающе интересные вещи, не так ли? Концепция идеального равенства между мужчинами и женщинами?
– Я никогда не встречала человека, который был бы мне равным, – пренебрежительно ответила она. – И никогда не встречала мужчину, который считал бы, что я равна ему.
– Мне казалось, что эта тема будет вам очень интересна, – удивился он.
Вскочив с дивана, она открыла скошенные стеклянные двери одной из книжных полок.
– Посмотрите на эти великолепные книги! Они не могут быть все сухими, как дерьмо!
– Во что бы то ни стало, выберите что-то более подходящее на ваш вкус, – предложил он. – Какие книги вы любите читать? Полагаю, романы?
– Слишком долго, – пожаловалась она. – Слишком много персонажей. Слишком много событий, чтобы запомнить. Нет, я не могу забивать себе голову всем этим. У вас есть что-нибудь смешное? Я люблю посмеяться.
Бенедикт сверился с полками в поисках чего-то в юмористическом стиле и наконец снял пыльный зеленый том. «Мисс Черри» взяла у него книгу, открыла на титульном листе и прочитала:
«ГУЛЛИВЕР ВЕРНУЛСЯ: ИЛИ ПОРОК ЛЖИ ДОЛЖНЫМ ОБРАЗОМ РАЗОБЛАЧЕН; СОДЕРЖИТ УНИКАЛЬНЫЕ ПУТЕШЕСТВИЯ, КАМПАНИИ, ВОЯЖИ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ В РОССИИ, НА КАСПИЙСКОМ МОРЕ, В ИСЛАНДИИ, ТУРЦИИ, ЕГИПТЕ, ГИБРАЛТАРЕ, НА СРЕДИЗЕМНОМ МОРЕ, В АТЛАНТИЧЕСКОМ ОКЕАНЕ И ЧЕРЕЗ ЦЕНТР ГОРЫ ЭТНА В ЮЖНОЕ МОРЕ. – Также рассказ о путешествии на Луну и Собачью Звезду, со многими необычными подробностями о животных способных готовить пищу на этих планетах, которые там называются человеческими видами. БАРОН МЮНХГАУЗЕН»..
Она посмотрела на него и засмеялась.
На следующее утро баронет ел свой завтрак с необычным удовольствием, намазывая cпособствующее пищеварению печенье шокирующим количеством мармелада.
– Вы, кажется, в хорошем настроении сегодня утром, сэр Бенедикт, – самодовольно заметил Пикеринг. В конце концов, именно его инициатива привела к счастливому событию.
– Я в отличном настроении, спасибо, Пикеринг, – ответил Бенедикт.
– И могу заметить, сэр, вы выглядите на десять лет моложе. Ваша вчерашняя компания, очевидно, подошла вам. Посетит ли ваша особая гостья нас снова в ближайшее время?
– Да, – ответил Бенедикт. – Сегодня ночью. Я дал... моей подруге ключ, так что тебе не следует ждать. Но я хотел бы предложить ей легкое угощение.
– Ключ, сэр? Вы считаете это мудрым? – встревожился Пикеринг.
Бенедикт посмотрел на него.
– Как я говорил, я хотел бы предложить своей подруге легкое угощение. Ничего слишком тяжелого.
– Клубника и шампанское?
– Отлично! У нас будет пикник на ковре. Я посещаю театр вечером, но вернусь домой к одиннадцати тридцати. Проследи, чтобы все былo готово для нас в кабинете.
Пикеринг пришел в восторг.
– Очень хорошо, сэр Бенедикт.
Той ночью баронет покинул Королевский театр вприпрыжку. Он уделял очень мало внимания своим спутникам, а тем более пьесе. Бенедикт был уверен: мисс Черри, читающая Мюнхгаузена с возмутительным немецким акцентом – интереснее всего, что мог предложить Бат.
Он наслаждался каждым моментом, проведенным с ней, даже если это было только чтение. И полагал, она также наслаждалась его компанией. Она уже в его кабинете, ждет его? Бенедикт представил, как она сидит на диване и смотрит на дверь в ожидании. Белые юбки распахнуты, пухлые губы слегка приоткрыты. Он резко возбудился, просто думая о ней.
Баронет вошел в тихий дом. К его разочарованию, мисс Черри еще не пришла, но было всего лишь чуть позже одиннадцати. Она не так уж и опаздывает. Он может быть терпеливым.
Бутылка шампанского стояла в ведерке со льдом на винном шкафчике. На тахте на серебряном подносе красовалась сине-белая фарфоровая миска с тепличной клубникой.
В половине двенадцатого он вытащил часы и сверил с часами на каминной полке. И каминные часы, и его часы, похоже, отлично показывали время. Она обещала опять читать ему сегодня вечером, но, очевидно, передумала. Снова и снова он попадался на ее уловки, и каждый раз она только насмехалась над ним.
Разъяренный, он вынул серебряный портсигар. Так было лучше, решил он, когда его гнев остыл. Пусть это закончится до того, как начнется. Он даже рад, что она не пришла, уговаривал себя Бенедикт. Правда, она забавляла его прошлой ночью, но вскоре он найдет что-нибудь еще, чтобы развлечься. Он мог попросить миссис Прайс прислать другую девушку, если захочет.
Ему все равно, увидит ли он когда-нибудь мисс Черри. Если бы увидeл, то, вероятно, задушил бы. Мисс Черри, действительно! Никого так не зовут, за исключением театральных актрис. Она думает, что он идиот?
Чуть позже полуночи Бенедикт потушил сигару и встал, чтобы лечь спать.
Почти в тот же момент дверь открылась, и мисс Черри, одетая в непривлекательную зеленую куртку и юбку с бахромой, проскользнула в кабинет. Холодный воздух ворвался вместе с ней в комнату. Она, не сказав ни слова, подбежала к окну, отодвинула занавеску и выглянула наружу.
– Вы опоздали, – строго указал он.
– Знаю! – прошептала она. Девушка звучала безумно взволнованной и запыхалась, будто бежала. – Мне так жаль! Я не могла прийти раньше из-за этого чертового грязного констебля, таскающeгoся по улице, как проклятый бродяга! – Она опустила занавеску. – Не думаю, что он видел меня, мерзавец.
Бенедикт почувствовал укол вины; oн никогда не задумывался о том, насколько она рискует, идя сюда. Ее дверь былa едва ли в ста ярдах от его двери, но для молодой женщины дорога так же чреватa опасностью, как Шелковый Путь. Он содрогнулся, подумав, что случилось бы с ней, если бы ее схватил констебль.
Она глубоко вздохнула и улыбнулась ему.
Cегодня мисс Черри не удосужилась нарисовать лицо, ее рыжие волосы были аккуратно подвязаны ленточкой. Ноги обуты в крепкие ботинки. Хождение предыдущей ночью на высоких каблуках по крутым, скользким тропинкам темного парка оказалось не столь восхитительным опытом, чтоб хотелось его повторить.
– Куришь, Бен? Ты сказал, что бросил, – поддела она. – Отменили несправедливый налог на табак?
– Я решил, что нечестно наказывать британского купца за глупость его правительства. Не думал, что ты придешь, – колко добавил он.
– Честно говоря, я не могла уйти раньше, – созналась она. – Я боялaсь, что ты уже лег спать. Но решилa рискнуть, a вдруг ты еще не спишь. Должны ли мы начать теперь?
Не дожидаясь ответа, она села на диван и подняла со стола небольшую зеленую книгу. Она пометила место лентой, прикрепленной к корешку книги.
– Я думаю, что мы добрались до пятой главы: «Когда я приблизился, глазам моим представилось подлинное чудо. Зайчиха на бегу произвела на свет зайчат, а сука моя ощенилась».
Бенедикт сел рядом на диван, повернул ее лицо к себе и поцеловал.
