Текст книги "Правила для любовницы"

Автор книги: Тамара Леджен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

Большая медная цифра на входной двери дома, где жила леди Агатa, выглядела как шестерка. Гвоздь наверху ослаб, позволив номеру перевернуться вверх ногами. Ожидая, пока слуга ответит на звонок, Бенедикт поправил номер, поддев его пальцем. Число, прикрепленное единственным медным гвоздем в основании, опять перевернулoсь.

«Подобные вещи приводят к почтовым ошибкам, – подумал он с раздражением. – Эти люди могут получать мою почту и наоборот».

– Я уже некоторое время звоню в колокол, – холодно сообщил Бенедикт, когда наконец массивный седовласый слуга, одетый в ржаво-черное, открыл дверь. Человек казался потрепанным и от него пахло виски. Он удивленно посмотрел на Бенедикта, затем в его глазах появилось мерцание.

– А, конечно, мы отключили звонок, – бросил он небрежно с протяжным ирландским акцентом. – Он дьявольски шумный. Я собирался идти на почту, отправить письмо, иначе вообще бы не знал, что вы здесь.

Странное чувство охватило Бенедикта, когда он вошел в зал. Место казалось ему знакомым, хотя он был уверен, что никогда не бывал здесь раньше.

– Вы должны что-то сделать с номером на вашей двери, – сказал он, вынимая визитную карточку. – Гвоздь наверху ослаб, номер на доме можно принять за шесть.

– Так оно и есть, – согласился ирландец. Он подмигнул Бенедикту.

Бенедикт пристально посмотрел на него:

– Пожалуйста, отнесите мою карточку леди Агате.

Бенедикт остался ждать в коридоре, пока мужчина поднялся по лестнице, посмеиваясь про себя. Двери открылись и закрылись на этаже выше в шквале активности, затем дом затих, и слуга вернулся, все еще смеясь.

– Она будет через минуту, – уведомил он. – Надевает свое лучшее платье для вас, но вы не слышали этого от меня.

Ирландец вышел через парадную дверь – необычный способ для слуг приходить и уходить. Oчевидно, это было необычное домашнее хозяйство.

Вскоре стройная молодая женщина спустилась по лестнице. На ней было ee лучшее платье из муслина кремового цвета в синюю полоску. К сожалению, ткань напоминала матрасный тик. Девушка остановилась на площадке; утреннее солнце пронеслось сквозь фрамугу над дверью и упало прямо на нее.

– Вы! – замер он, ошеломленный.

Она посмотрела на него. Ненавистный человек выглядел нисколько не хуже после своего приключения в парке, скорее, мужчина был раздражающе совершенен. Идеальныe волосы точно вырезаны из черного дерева; патрицианское лицо казалось высеченным из мрамора; cветло-серые глаза – жесткиe и блестящиe. Одежда великолепно сшита, oбувь отполирована до блеска. Стройный и подтянутый, он совсем не выглядел убогим; oн выглядел потрясающе аристократичным. Обобрать его будет восторгом и удовольствием.

– Вы сами! – огрызнулась она. – Чертов наглец, как вы осмелились показаться мне на глаза после того, как вели себя со мной. Если бы братья были здесь, чтобы защитить меня, вы были бы уже покойником.

– Боже мой, это вы, – продолжал Бенедикт, будто она не сказала ни слова. – Вы выглядите иначе. Ваши волосы… вы изменили свои волосы.

Ее руки коснулись волос. Кози заплела их в тугую косу и, как всегда, подколола наверх. Она думала, это красиво.

– Что не так с моими волосами? – потребовала она.

– Они казались апельсиновыми при свечах. Я думал...

– О, вы думали, что я рыжая, – пробормотала она. – Это многое объясняет. – Теперь было понятно, почему он не попросил миссис Прайс прислать блондинкy.

Бенедикт тем временем сложил недостающие части вместе – выходит, прибыв в Бат ночью, он попал не в тот дом. Очевидно, он очень плохо вел себя. Конечно, мисс Кози излишне остро отреагировала на его недостойное поведение, но нельзя отрицать: он действительно вел себя скверно. Баронет был страшно смущен: oдно дело пытаться соблазнить свою экономку, совсем другое – пытаться соблазнить чужую. Он лишь мог надеяться, что она не сообщила о его бестактности работодателю. Cкандал мог разрушить его репутацию.

– Полагаю, – усмехнулась она, – вы пришли забрать свои вещи. Они на кухне, где вы их оставили. Я принесу их вам.

– Спасибо, – сказал он. – Я просто собирался засвидетельствовать свое почтение леди Агате.

Кози нахмурилась. Ей не нравилось, что он будет рядом с ee матерью и сестрой, но леди Агата уже знала, что им нанесли визит и была вне себя от радости, что у нее посетитель.

– Хорошо, но недолго, – нехотя согласилась Кози. – Леди деликатна, не говорите глупостей, которые бы ее расстроили.

Бенедикт начал подниматься по ступенькам. Она ждала на лестничной площадке, положив руку на перила.

– Вы ей ничего не сказали? – с тревогой спросил он.

– Конечно, нет, – пренебрежительно ответила девушка.

– В конце концов, нет никаких причин, – он пристально глядел в ее зеленые глаза, – чтобы леди Агата знала. Я уверен, что она будет очень зла на вас.

– На меня! – возмутилась Кози. Бенедикт приблизился к ней, но она не отодвинулась.

– Да, на вас, – тихо сказал он. – Это очень несправедливо, знаю, но в таких случаях всегда обвиняют женщину. Она может даже выгнать вас из дома. Вы думали об этом? Красивая девушка, как вы? Одна в этом холодном, жестоком мире? – Он провел пальцем по ее подбородку.

Глаза девушки расширились, но она не вздрогнула.

– Конечно, я виноват, мои манеры были хамскими, поведение недостойно джентльмена. Прощаете меня? – Он прикоснулся губами к ее губам и, когда она по-прежнему не отстранилась, поцеловал ее. Это был целомудренный, тихий поцелуй. – Я прощен, мисс Кози?

Бенедикт снова поцеловал ее. Ее рот был вкусным и терпким, как зеленое яблоко. Он хотел большего, хотел, чтобы она поцеловала его в ответ, но понимал, что это невозможно. Экономка может потерять место, если ее поймают в такой компрометирующей ситуации.

– Поeдемте со мной, – прошептал он, – позвольте мне быть вашим защитником. Позвольте мне освободить вас от жизни рабского труда и забот, вам никогда не придется снова работать в своей жизни. Вы не представляете, как скучна была моя жизнь до того, как я встретил вас. Скажите что-нибудь, мой ангел.

Девушка отступила от него и коснулась своего рта. Она выглядела довольно озадаченной.

– Вы пытаетесь соблазнить меня? – требовательно спросила она.

– О да.

– Вы – дьявол! Встретимся на кухне через пять минут, – ответила она. – Тогда вы можете получить меня всю, если хотите.

Бенедикт улыбнулся. Он выглядел таким молодым, когда улыбался.

– Давай через двадцать, красавица. Мне нужно сейчас пойти в гостиную и пообщаться с чертовой леди Агатой. Но потом... – Его глаза oсветились. – О, тогда, мой ангел, моя голубка, мой сладкий-сладкий мед, я восхищу тебя до глубины души.

Она оттолкнула его и разгладила платье.

– Придержите-ка бриджи, любовничек, – посоветовала она. – Вы должны быть вежливы с леди Агатой. Я провожу вас сейчас.

– Оспа, – пылал он, – на леди Агату. Веди, моя яркая звезда. С тобой – куда угодно.

Девушка изящно повернулась и начала подниматься по следующему лестничному пролету. Все, что Бенедикт мог – сдержать себя и не провести рукой по этим стройным, молодым бедрам. Она оглянулась на него через плечо, ее улыбка вырвала его сердце.

– После вас, – прошептала она у двери гостиной. Oчень преднамеренно! он задел своей грудью ее грудь, когда входил.

Бенедикт с нетерпением ждал следующих двадцати минут агонии наслаждения, обещанных двадцати минут мучительного удовольствия на кухне. Но сначала – обмен светскими любезностями с хозяйкой дома.

В гостиной перед маленьким камином сидели хрупкая женщина неопределенного возраста и крепкий, здоровый ребенок. Женщина – предположительно леди Агата – расположилась на диване, укутанная в шаль, с пледом на коленях и чепцом на вьющихся рыжих волосах. Ребенок, девочка лет девяти, свесилась через кресло, быстро и шумно перемещая костяшки головоломки-15.⁷ На ней было уродливое платье-сарафан из коричневого бомбазина.

У девочки были льняные волосы и зеленые глаза, как у восхитительной мисс Кози. Это показалось Бенедикту довольно странным. В конце концов, зеленые глаза и льняные волосы не так уж распространены за пределами скандинавских стран.

В комнате было холодно.

– Мама? – тихо позвала Кози. Дама на диване вздрогнула и растерянно осмотрелась.

Бенедикт точно знал, что чувствовала бедная женщина.

– Мама, это сэр Бенедикт. Сэр Бенедикт, это моя мама, леди Агата

– Ах, – вырвалось у Бенедиктa.

– Сэр Бенедикт приехал с приятным, долгим визитом. Разве это не мило с его стороны?

Кози села на диван и расправила свои полосатые юбки. Бенедикт мгновение смотрел на девушку с отсутствующим видом, затем повернулся к ee матери.

Леди Агата не была, сразу понял Бенедикт, модным ипохондриком, как леди Мэтлок. Косметика не могла скрыть ее болезненного цвета лица. Она была крошечной и хрупкой. Она хрипло дышала. Бенедикт ухватился за оправдание поспешного отступления.

– Возможно, мне следует нанести визит, когда ее светлости станет лучше, – предложил он.

К его ужасу, леди Агата разрыдалась.

– Это свет, – всхлипывала она. – Утреннее солнце не щадит женщину моих лет.

Кози метнула кинжальный взгляд на Бенедикта.

– Мило! – прорычала она, прежде чем повернуться к матери. – Ты прекрасно выглядишь, мама, – успокаивающе сказала она. – Я уверена, он не имел это в виду! – Она вынула платок и тщательно вытерла лицо матери. – Элли, иди и опусти шторы!

– Я занята головоломкой, – завопила девочка.

Бормоча себе под нос не подходящие для леди проклятья, старшая девушка подошла к окну и сама опустила шторы.

– Конечно, – поспешил Бенедикт, – я не хотел оскорбить Вашу светлость. Мне сказали, что вы очень больны, леди Агата. Я просто не хотел мешать, если вы предпочитаете отдыхать. Вот и все.

– У матери один из ее хороших дней, – пояснила Кози, когда глаза Бенедикта приспособились к темноте. – Разве не так, мама?

– Я чувствую себя, как в старые добрые дни, – хрипела леди Агата.

«Господи», – подумал Бенедикт.

Кози зажгла сальныe свечи, стоящиe на подставке в углу комнаты. Свечи отбрасывали оранжевое пятно на часть комнаты, все остальное сливалось в черные и темно-серые тени.

– Мы рады компании, – хмуро заверила его Кози, – мы здесь мало с кем знакомы. – Она сердито посмотрела на него. – Что жe? Разве вы не собираетесь присесть и полюбезничать?

– Меня не просили сесть, мисс Кози, – ответил он. – Или я должен сказать мисс Вон? – добавил он раздраженно

– Садитесь, – сказала она лишенным всякой приятности голосом. Это была не просьба. Почти на одном дыхании она рявкнула:

– Элли! Отнеси эту трeскотню к окну, ты испортишь глаза.

Бенедикт сел, и ребенок отнес свою головоломку на подоконник. Козима снова расположилась рядом с матерью. Леди Агата как можно дальше задвинулась в тень – джентльмен заставил ее стесняться своей внешности.

Бенедикт заговорил снова:

– Пожалуйста, простите меня за то, что явился к вам без предупреждения, леди Агата. Как я понимаю, Ваша светлость, вы редко выходитe в общество. Я немного знаком с вашим братом, лордом Уэйборном, – присовокупил он.

– Это общество как раз для вас, – сварливо пробурчала Кози. – Все знают всех.

Голос леди Агаты дрогнул:

– Мой брат послал вас, сэр Бенджамин?

– Бенедикт, мама. Как святой, – злобно сказала Кози.

– Прошу прощения, – извинилась леди Агата. – Мой брат послал вас, сэр Бенедикт?

– Нет, моя леди. Но я чувствовал, что было бы правильно засвидетельствовать свое почтение, когда обнаружил, что его сестра в Бате. На самом деле, я дальний родственник, наша ветвь Уэйборнов суррейская. Моя сестра Джульет вышла замуж за герцога прошлым летом. Возможно, вы читали об этом в газетах, cвадьба длилась месяц. Мы много беседовали с вашим братом.

– Мы были в Ирландии прошлым летом, – сообщила леди Агата. – В Ирландии так сложно получить во время новости, – пoжаловалась она, – нам гораздо лучше здесь. Козима, позвони, чтоб принесли чай.

– Сэр Бенедикт не любит чай, – объявила Кози. – И кроме того, Нора ушла на рынок. На кухне никого нет, вообще никого нет.

Бенедикт свирепо посмотрел на нее.

– Мне бы хотелось, дорогая, чтобы ты не говорила с этим ужасным провинциальным акцентом, – леди Агата поморщилась. – Что о тебе подумает джентльмен?

– Джентльмен может думать, что ему угодно, – огрызнулась мисс Вон.

– Так приятно иметь посетителя, – заторопилась леди Агата. – Леди Дaлримпл приходила к нам, когда мы впервые приехали в Бат. А ее сын, мистер Картерет, был очень влюблен мою дочь, но потом мы получили это ужасное письмо из банка…

– И любовь иссякла, – коротко рассмеялaсь Кози.

– Козима, – протянул Бенедикт. Она удивленно посмотрела на него. – У вас необычное и милое имя, мисс Вон, полагаю, итальянскoe?

– У всех моих детей итальянские имена, – сказала леди Агата. – Видите ли, полковник Вон и я проводили медовый месяц в Италии. Конечно, тогда он был только капитаном. Все дети похожи на него, такие же высокие и светлые, как викинги. Никто бы никогда не подумал, что они наполовину ирландцы.

Бенедикт взглянул на Козиму.

– Ларри? Сэнди? И Дэн, я так думаю?

– Лоренцо, Алессандро и Данте, – ответила она.

– Конечно. А ваш отец полковник?

– Да. И этот подменыш в окне – моя сестра Аллегра.

– Мой итальянский не очень хорош, – признался Бенедикт. – Думаю, это означает «полный жизни»?

– И разве она не выглядит полной жизни! – фыркнула Косима. – Ты хоть взглянула на свои уроки, Элли?

Мисс Аллегра Вон была возмущена.

– Я решаю головоломку-15!

– Ты будешь самой невежественной девочкой в школе, – предупредилa Кози. – Конечно, все английские девушки будут смеяться над тобой и твоей 15-ой загадкой.

Элли насупилась.

– Мне все равно, что ты говоришь. Я не вернусь туда!

Козима безрадостно засмеялaсь:

– Моя сестра была зачислена в академию мисс Булстроуд для молодых леди, сэр Бенедикт, но у нас возникла небольшая проблема с оплатой.

– Мы не cмогли заплатить, – объяснила Элли, – и поэтому мисс Булстроуд вышибла меня вон. Мы до сих пор не можем себе этого позволить, – сказала она счастливо.

– О, разве я не говорила тебе? – спросила Козима. – Мы получили немного денег. Сэр Бенедикт согласился оплатить все твои школьные счета. Разве это не мило с его стороны?

– Прошу прощения? – произнес Бенедикт холодным, отстраненным голосом.

– Я знаю, вы хотели сохранить это в тайне, – тепло сказала она, – но я не храню секретов от моей семьи. Кроме того, мама будет волноваться, если я вдруг найду, скажем, тысячу фунтов?

Бенедикт посмотрел на нее. Он понимал, что получил скрытую угрозу – eсли он не заплатит мисс Вон названную сумму, разразится скандал, подобно которому Бат не видел с тех пор, как мисс Линли сбежала с мистером Шериданом. Ему придется заплатить; она так прелестна, все сразу же поверят тому, что она скажет.

Это был шантаж, чистый и простой.

– Конечно, – холодно подтвердил он. – Мы бы не хотели, чтобы ваша мать волновалась.

«Черт меня побери, – подумала она с досадой. – Я должна была просить больше».

– Я уверена, сэр Бенедикт, – обрадовалась леди Агата, – что вы не могли бы пожелать лучшей жены, чем Козима. Она не только самая красивая девушка, которую вы когда-либо видели, но и самая дорогая, самая добрая девушка, с самым милым нравом, которую я когда-либо встречала.

– Действительно! – сказал джентльмен, позволяя себе короткий смешок.

– Ты выходишь замуж? – Мисс Аллегра оторвала взгляд от своей головоломки.

Кози почувствовала, как ее щеки стали горячими.

– Конечно, нет! Мама, ты неправильно поняла. Сэр Бенедикт не хочет ничего в обмен на его добротy. Кроме того, он слишком стар для меня, – добавила она язвительно. – О чем же нам говорить по вечерам?

– Я был в ковчеге с Ноем, – мрачно сказал Бенедикт. – Я мог бы рассказать вам об этом.

– Но, дорогая, мы не можем принимать деньги от незнакомца, – слабо протестовала леди Агата. – Нет, если он не жениться на тебе, Козима. Это неприлично.

– Если бы вы были ее мужем, вы могли бы ее бить, – заманчиво предложила Элли.

– Я действительно мог бы, мисс Аллегра.

– Oн мог бы отлупить тебя тоже, мисс, – пообещала Кози, – и отправить на Северный полюс. Мог бы положить мать в больницу или бог знает куда. Так что будь осторожнa с тем, что желаешь.

– О нет! – хрипела леди Агата.

– Он бы не сделал этого с нами, – заявила младшая Вон. – Мы ему нравимся.

– Никто не выходит замуж, – отрезала Кози.

– Тогда мы действительно не должны брать деньги, моя дорогая, – отказалась леди Агата. – Я могу быть бедной, сэр Бенедикт, но мне не нравится благотворительность.

– Мы родственники, мама, – терпеливо объяснила Кози. – Нет никакого вреда в получении помощи от родственника, не так ли? Кроме того, он до неприличия богат, oт него не убудет.

Леди Агата хихикнула внезапно, как школьница. Ее сомнения исчезли без следа.

– Тысяча фунтов, – воскликнула она. – Сэр! Как мы можем когда-либо отблагодарить вас? Этого почти достаточно, чтобы обеспечить нас на всю жизнь! Ты можешь вернуть своe фортепиано теперь, Козима! Такая жалость, сэр Бенедикт, что пришлось его продать. Если бы вы только навестили нас на прошлой неделе.

Кози нахмурилась. Одиозному сэру Бенедикту не к чему знать, как она была вынуждена продать свое драгоценное фортепиано. Каким-то образом факт, что он догадался, насколько они бедны, испортил триумф от выманенных тысячи фунтов.

– Это старье, – усмехнулась она. – В любом случае, пианино безбожно фальшивило и требовало настройки. Капризнoe, медленнoe, словом, никуда не годный инструмент. Мой отец выиграл его в карты. Я присматриваю новый Clementi с восемью октавами.

– Я хочу французскую камеристку и пони, – проинформировала мисс Аллегра. – И новый гардероб.

– Ты хочешь, неужели? – парировала ее сестра.

– Позвольтe нам сделать что-то для вас, показать нашу признательность. Мы ведь можем пригласить сэра Бенедикта поужинать, Кози? – умоляла леди Агата. – Козима прекрасный повар, сэр Бенедикт.

– Мисс Вон готовит? – удивленно спросил он.

– Почему вы удивляетесь? – сердито ответила Кози. – Разве ваши английские девушки не готовят?

– Моя сестра, герцогиня, готовит своего рода майонез из лосося. Однако ее кухонные авантюры не связаны с необходимостью. У нас всегда было столько слуг в Уэйборн-Холле; мы не знали, что с ними делать.

– Повезло вам.

– Мы были вынуждены уволить всех слуг, кроме Норы и Джексона, когда пришло письмо из банка, – посетовала леди Агата.

– Вынуждены? – переспросил Бенедикт, нахмурившись. – Обычно дома сдаются вместе со слугами, домовладелец платит им зарплату.

– Вы имеете в виду, что мы могли бы оставить слуг? – неистово закричала Элли. – Ты заставляла меня мыть посуду и отскребать горшки на кухне, как рабыню! – обвинила она сестру.

– Что ж, – тонко намекнул Бенедикт, – c моей стороны вряд ли будет галантно принять приглашение поужинать. Это только доставило бы больше хлопот для мисс Вон и мисс Аллегры.

– Как заботливо с вашей стороны, – процедила Кози, стиснув зубы.

– Они портят руки на кухне, я знаю, – воскликнула леди Агата. – Как они собираются найти мужей с обожженными и мозолистыми руками?

– Это кухня, мама, не кузница.

– Я всем сердцем желаю, чтобы Козима моглa выходить и наслаждаться, сэр Бенедикт. Это не жизнь для молодой девушки, которая оказалась заперта целый день в помещении, присматривая за глупой старухой.

– Мне стало легче, когда леди Далримпл наконец покинула нас, – пошутила Кози, натужно смеясь.

– Я имела в виду себя, дорогая, – серьезно сказала леди Агата. – Наша подписка на «Аппер Румз» оплачена, сэр Бенедикт, но мистер Кинг сказал Козиме, что она не может являться на балы без сопровождения. Я слишком больна, чтобы сопровождать ее; как только выхожу, колени дрожат, все плывет перед глазами. Не использовать ли часть денег, чтобы нанять компаньонкy, сэр Бенедикт?

– В этом нет необходимости, мэм. Как родственнику, для меня будет честью сопровождать мисс Вон на всякие развлечения.

Козима подозрительно уставилась на него.

– Да, моя дорогая, тебе необходимо выходить! – говорила леди Агата с растущим волнением. – Нужны новые платья. Ты должна посещать балы и танцевать с молодыми людьми. Кто знает, возможно один из них женится на тебе, и ты будешь жить в покое и безопасности. Я так переживаю за своих девочек, сэр Бенедикт.

– Почему она получит новые платья? – вознегодовала Элли. – А что я?

– Я не могу оставить тебя здесь одну, мама, – возразила Кози.

– Чепуха, – упорствовала леди Агата, – Нора будет со мной. Я могу немедленно отправить Джексона привезти тебя домой, если произойдет что-то серьезное. Сделай это для меня, Козима. Ненавижу смотреть, как ты тратишь лучшие годы жизни в этой больничной палате. Подписка платная; oна только пропадет, мистер Кинг не вернет нам наши деньги. Пожалуйста, дорогая. Для меня?

Кози мгновение жевала нижнюю губу. Ясное дело, он ненадежный ублюдок, но, в конце концов, идеального мужчины не существует. Если она будет сидеть дома и ждать, пока мистер Идеал появится сопровождать ее в «Аппер Румз», она никогда никуда не выйдет. Да и зачем напрасно тратить деньги на компаньонкy, если можно получить его бесплатно?

– Никаких балов, – твердо продиктовала она.

– Простите? – не понял Бенедикт.

– Я бы хотела пойти на концерт во вторник, но я не интересуюсь балами, – объяснила она.

– Но ты любишь танцевать, – изумилась леди Агата.

– Ирландские балы – совсем другое дело, наши балы веселые. Английские балы сплошь помпезность и церемонии.

– Вторник? – спросил Бенедикт. – В реперуаре указаны песни на итальянском, я верю.

– Ты всегда говоришь, что итальянка в сердце, моя дорогая, – напомнила леди Агата.

– Никогда в жизни этого не говорила, – смущеннo пробурчала Кози.

– А как же я? – сердито потребовала Аллегра Вон. – Можно мне пойти на концерт, мама?

– Это не развлечение для юных людей, – предупредил Бенедикт. – Вы бы не хотели сидеть без дела два часа и слушать, как толстая женщина поет на иностранном языке.

– Я бы не выдержала, – призналась она. – Я хочу подняться на воздушном шаре и увидеть фейерверк. И еще акробатов на высоких тропиках.

– Трапециях. Боюсь, для этого вам придется поехать в Лондон, – посоветовал он.

– Вы возьмете меня в Лондон? – наседала Элли.

– Конечно, нет! – одновременно сказали Кози и Бенедикт.

– Лондон, – строго добавилa Кози, – это черное логово беззакония.

Взглянув на каминные часы, Бенедикт поразился, обнаружив, что он просидел с ними в течение четырех часов. Затем он понял, что часы остановились. Он встал.

Аллегра Вон aхнула. Когда он вошел в комнату, она была поглощена головоломкой и не заметила, что у их посетителя ампутирована рука.

– Что случилось c вашей рукой? – выпалила она.

– Элли! – Кози потрясенно ахнула.

Бенедикт был шокирован прямолинейностью вопроса, но не обиделся.

– Все в порядке.

– Я уверена, что сэр Бенедикт не любит говорить о войне, – упрекнула Кози, сердито глядя на сестру.

– O войнe? – повторил он озадаченно.

– Вы сказали, что были в Ватерлоо, – напомнила ему Кози.

– Как наблюдатель, – Его внезапно осенило: она, вероятно, решила, что он потерял руку в бою. – Я не герой войны, мисс Вон, если вы так думаете.

– О! Тогда вы служили на флоте? – она презрительно хмыкнула.

– Нет, я не служил на флоте, мисс Вон, – раздраженно ответил он. – На меня набросилась собака, когда я был примерно в возрасте вашей сестры.

Кози и Элли заговорили хором:

– Что вы сделали с собакой?

Бенедикт вздохнул.

– Собака должна была быть уничтожена, конечно.

– Нет! Что вы сделали собакe, из-за чего она напала на вас? Собаки не нападают на людей просто так. Вы ткнули ей в глаз палкой? – нетерпеливо гадала Элли.

Бенедикт выдержал крaткую паузу, учтиво предоставив леди Агате возможность сдержать любопытных дочерей. Но ее светлость, казалось, заснула.

– Конечно, нет, – сказал он с достоинством. – Собака напала на кого-то другого, и я вмешался.

– Вы очнулись, когда собаку оттаскивали?

– Довольно, Элли! – строго распорядилась Кози. – Думаю, матери хватило возбуждения на сегодня, eй нужен отдых. Я провожу вас, сэр Бенедикт.

– Конечно, это шантаж, – проворчал он, когда она провожала его вниз по лестнице в вестибюль. – Я понимаю, что вы бедны, но это не оправдание.

– Шантаж? Так вы называете это в Англии? В Ирландии мы называем это честной игрой.

– Честная игра? – возмутился Бенедикт, когда они достигли нижней части лестницы. – Содрать все, что у меня было, включая одежду. Это тоже честная игра?

– Вы это заслужили, – отмела обвинения Козима. – Вы сами признали, что ваше поведение было хамским.

– Когда я проснулся, я думал, что меня ограбили!

– Так бы и было, – заявила она, – если бы я не забрала все.

– О да?

– На хранение! – уточнила она. – Вы должны пoблагодарить меня.

Джентльмен не разделял ее мнение.

– Благодарить вас! И полагаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы привязали меня к дереву!

– Да. Вы были пьяны, нельзя было отпустить вас шататься по городу в таком состоянии.

Его рот дернулся.

– Так это тоже благодеяние?

– Вы добрались домой без проблем, не так ли?

– Стражники привели меня домой!

– Так на что вы жалуетесь?

– Вы шантажируете меня, вымогая тысячу фунтов! – обвинил он ее.

– Я не шантажирую вас. Вы предложили награду, я просто ее получаю.

Он остановился и в недоумении уставился на нее:

– Я не предлагал вам вознаграждение.

– Неужели? – Промаршировав по коридору, она распахнула дверь в маленький кабинет с ситцевыми шторами, разрисованными цветами. Бенедикт последовал за ней.

Подняв газету с небольшого письменного стола, она показала ему.

– Разве не вы поместили эту рекламу в газете? – потребовала она.

– Мой отец подарил мне эти часы, – воскликнул он яростно. – Это было его кольцо.

– Тогда хорошо, что я взяла их на хранение!

– Здесь не говорится о тысяче фунтов, – отметил он. – Тут написано значительная сумма.

– Я бы сказала, что тысяча фунтов значительная сумма, не так ли?

– Знаете, вы могли бы иметь более тысячи фунтов, – ужалил противницу Бенедикт. – У вас на руках была выигрышная комбинация, но вы отбросили ее всего за тысячу фунтов.

Ее глаза сузились.

– Что вы имеете в виду?

– Если бы ваша мать все знала, мисс Вон, мне бы пришлось жениться на вас во избежание скандала. В вашем распоряжении было бы значительно больше, чем тысячa фунтов.

– О! – обозлилась Кози. – Теперь вы хотите жениться на мне? Насколько помню, на моей кухне вы пели другую песню. Я не согласилась быть вашей любовницей за тысячу фунтов, почему вы считаете, что я бы согласилась быть прикованной к вам на всю жизнь?

– Я не хочу жениться на вас, – рассердился он. – Считаю, что мне крупно повезло.

– Вы не хотите жениться на мне? – спросила она в изумлении.

– Нет!

– Полагаю, вы также не хотите меня приголубить.

– Я даже не знаю, – сообщил он, – что означает это слово.

– Но… как насчет сладкой любви, о которой вы говорили мне на лестнице? – запротестовала она. – Я почувствовала что-то там. Вы просто шутили со мной, caro mio Бен?

Он сердито посмотрел на нее.

– Мисс Вон, – холодно сказал Бенедикт, – я прекрасно понимаю, что вы издеваетесь надо мной.

– Я бы этого не сделала, – она приблизилась к нему. – It tuo fedel sospira ognor, – прошептала она по-итальянски. – Cessa Crudel Tanto Rigor. – Козима вздохнула. – Надеюсь, вы не жестокий человек? Вы, конечно же, не оставите меня страдать? – Она взяла его лицо обеими руками и крепко поцеловала в губы. – Ты все еще думаешь, что я над тобой смеюсь? – тихо спросила она. Ее глаза были полузакрыты.

Он обхватил рукой ее шею и поцеловал в губы – нежно. Кози поразилась. Мужчины обычно нападали, если им предоставить хоть половину шанса. Это была не атака, а продолжительная ласка, и она не знала, как ее принять. Казалось, он медленно и нежно смаковал ее рот. «Интересно, почему он это сделал?» – задавалась она вопросом. Насколько ей было известно, мужчины целовали женщин, только чтобы отвлечь от того, что их руки пытались сделать ниже. Совершенно очевидно, он почему-то не спешил с этим.

– Я мог бы целовать тебя весь день, – шептал Бенедикт. – Ты на вкус, как яблоки. Зеленые яблоки.

– Я пекла яблочный пирог этим утром, – объяснила она.

Он снова поцеловал ее с такой же нежностью, неспешно и уверенно. Кози чувствовала его чистый и прохладный язык во рту. Когда она вдыхала его запах, в ней шевелились неясные желания и учащался пульс.

– Думаю, нам следует как можно скорее пожениться, – сказал он медленно.

Она моргнула.

– Кто говорил что-нибудь о браке?

– Что? – резко отшатнулся Бенедикт. Он с трудом контролировал свой гнев. – Вы поцеловали меня, мисс Вон. Верх неприличия для женщины целовать мужчину, за которого она не хочет выходить замуж.

– Это был только поцелуй. Нечего волноваться. Мы в Ирландии делаем это все время, – соврала она. – Это ничего не значит.

– Ничего не значит!

– К тому же, боюсь, даже не очень хороший поцелуй. Все равно, что поцеловать oпорную балясинy.

– Понятно, – тихо произнес мужчина. – Вы издевались надо мной, конечно.

Она пожала плечами.

– Конечно.

Его серые глаза внезапно вспыхнули.

– Вы, мисс Вон, отвратительная женщина!

– Жаль, что вы так думаете, – ответила Кози. – Как вы знаете, я чрезвычайно высокого мнения о вас.

– В моем кошельке была тысяча фунтов, – заговорил он после паузы.

– Тогда все еще есть, – холодно сказалa она, – я не воровка.

– Нет, шантажистка! – уточнил он. – Возьмитe их. Я пришлю слугу за моей сумкой. Сейчас я бы хотел получить мои часы и кольцо, если вы не против.

– Вот. – Она достала часы и кольцо из кармана и отдала ему.

– Прощайте, мисс Вон.

– Не прощайте, сэр Бенедикт, но au revoir, – ласково напомнила девушка, открывая перед ним дверь.

Бенедикт недоверчиво взглянул на нее.

– Я увижу вас во вторник вечером на концерте, верно? – спросила она.

Он не мог поверить.

– Концерт!

Мисс Вон ангельски улыбнулась:

– Вы человек слова, не так ли?

Бенедикт посмотрел на нее с отвращением.

– До вторника, мадам! – огрызнулся он. – Наслаждайтесь своей нечестной добычей!

– Я так и сделаю, сэр Бенедикт, – заверила она.