Текст книги "Ночной скиталец"
Автор книги: Сьюзен Кэррол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)
– Добрый день, – усмехнулся он. – Прежде дамы никогда не бросались в моим ногам, но, должен сказать, я мог бы привыкнуть к…
Слова замерли на его губах, когда женщина подняла на него испуганные глаза. Под аккуратно завязанным, унылым черным капором Ланс обнаружил свою Владычицу Озера.
Его руки замерли на ее плечах, и на какое-то мгновение даже адские часы Эффи, казалось, остановились. С неверием он смотрел на черты, которые уже казались ему до боли знакомыми: мягкий, изогнутый дугой рот, дерзкий носик, золотистые ресницы, окаймляющие невероятно голубые глаза.
Розалин… Розалин Карлион. Какого черта она здесь делает? Сейчас она должна быть далеко отсюда, продолжая свое путешествие через Корнуолл, чтобы найти место рождения Короля Артура или руины Камелота, или какого бы то ни было дьявола, которого она ищет.
Но нет. Она была здесь, на волоске от того, чтобы упасть прямо в его объятия, и он чувствовал необъяснимую радость по этому поводу.
С трудом понимая, что делает, он начал притягивать ее ближе. Только легкий испуганный вскрик леди вернул его к действительности. Все краски исчезли с лица Розалин. Она смотрела на него как на… привидение.
Которым, как она вероятно думала, он и был. Ланс содрогнулся. Он отпустил ее, неясно осознавая, что раздраженная Эффи совершает что-то вроде церемонии знакомства.
Но Ланс едва слышал ее слова, пока пытался придумать какое-то изящное извинение, какое-то остроумное объяснение тому, почему он был отражением призрака Сэра Ланселота дю Лака. Он всегда был так хорош в умении выкрутиться из любой неловкой ситуации. Но сейчас, когда он смотрел в потрясенные глаза Розалин, впервые в жизни Ланс Сент-Леджер не мог найти слов.
– Леди Карлион… Розалин, – пробормотал он. – Я… я могу объяснить…
Черт! Нет, он не мог. Но это едва ли имело значение для Розалин, которая, казалось, не слушала его в любом случае. Она выглядела так, будто впала в состояние шока. Ее дыхание стало быстрым и поверхностным.
Подняв дрожащие пальцы, Розалин потянулась к нему, как будто ожидала, что ее рука пройдет прямо сквозь него. Когда ладонь девушки столкнулась с грудью Ланса, едва слышный стон слетел с ее губ. И леди, которая и глазом не моргнула, встретив призрака, шатающегося по гостинице «Огонь дракона», упала в обморок прямо в объятия Ланса.
Ланс поймал ее, подхватив на руки с удивленным проклятием. Она не была такой уж хрупкой, как ему показалось прошлой ночью. Теперь, когда он держал ее в своих руках, мужчина с волнением осознал, что мягкие изгибы, плотно прижавшиеся к нему, были очень женственными.
Вихрь беспорядочных эмоций захватил его, но сильнее всех оказалась тревога. Ланс видел, как женщины взрываются в истерике или приступе гнева, кидая китайский фарфор и проклятия ему в голову. Была даже горячая оперная танцовщица, которая пыталась застрелить его. Но ни одна женщина не падала в обморок по его вине.
В чем он, безусловно, нуждался прямо сейчас, так это в другой леди, практичной, такой, как его мать с ее сумочкой, набитой нюхательными солями. Но такова была злая доля Ланса, что под рукой у него оказалась только Эффи Фитцледжер, капризное создание, подающее все признаки того, что она сама собирается лишиться чувств.
– О, боже мой, боже мой, боже мой! – стонала Эффи. Она раскачивалась взад и вперед, глядя на Ланса и Розалин, прижав ладони ко рту.
– Вэл? – Ланс обратился к брату за помощью, устраивая поудобнее потерявшую сознание девушку в своих руках.
Но, к испугу Ланса, Вэл выглядел ненамного лучше.
Обычно так быстро действующий в любой критической ситуации, Вэл просто стоял, уставившись на Розалин с изумленным выражением на лице.
– Вэл! – Ланс повысил голос.
Резкость его тона вывела Вэла из транса. Озабоченно нахмурившись, он поспешил вперед, но тотчас был остановлен стонущей Эффи, схватившейся за его руку для поддержки.
– О! О! О, это она. Почему я не почувствовала этого раньше?
– Эффи, сейчас не время для истерик, – сказал Ланс. – Будь добра, сделай что-нибудь полезное. Попроси Херст принести немного воды или… или…
– Но это она, говорю тебе, – закричала Эффи, неистово тряся руку Вэла. – Твоя избранная невеста!
Слова Эффи даже Ланса ошеломили на мгновение. Что касается Вэла, то он отбросил свою прогулочная трость с наконечником из слоновой кости, которая ударилась об пол. Он смотрел на Розалин. По его серьезному лицу проскользнуло выражение, подобного которому Ланс никогда не видел у брата прежде.
Трепет, нежность и зарождающаяся радость, которая заставила глаза Вэла засверкать лихорадочным блеском. Раненая нога была забыта, хромота стала едва заметной. Он пошел к Лансу с протянутыми руками, как будто превратился в проклятого богами принца, вышедшего из сказки, готовящегося подхватить принцессу и оживить ее поцелуем.
Владычицу Озера Ланса.
Ланс невольно сжал руки вокруг Розалин, чувство беспричинного собственнического инстинкта пронзило его. Он отшатнулся от Вэла, его губы начали складываться во что-то похожее на оскал, когда Ланс моргнул, останавливая себя.
Какого дьявола он делает? Он резко напомнил себе, что это было именно тем, за чем он пришел сюда. Чтобы заставить Эффи использовать ее силы и найти Вэлу невесту. Он просто не ожидал, что это случится так скоро, или что невестой окажется… Розалин.
Но какого черта это должно было случиться с ним? Ланс уже собирался неохотно передать Розалин в жаждущие руки Вэла, когда Эффи снова закричала.
– Нет! Что ты делаешь? – требовательно спросила она.
Ланс сердито посмотрел на женщину:
– Ты сказала, что леди Карлион – жена Вэла.
– Не избранная невеста Валентина, ты, невозможно глупый мужчина, – воскликнула Эффи, топнув ногой на Ланса. – Твоя!
– Что! – Ланс был чертовски близок к тому, чтобы уронить Розалин. Он поудобней устроил ее в своих объятиях. Голова девушки склонилась на его плечо, как будто для нее это было привычное место. Он взглянул на бледное лицо Розалин, ощущая возбуждение в крови, какое-то волнующее чувство в сердце, странно похоже на нежность, которое он быстро подавил.
– Держи! – Ланс попытался передать Розалин брату, как будто леди вдруг превратилась в охапку горячих углей, но Вэл отдернул руки. Свет исчез из его глаз.
– Нет, Ланс, – сказал он тихо. – Она не моя невеста. Она твоя.
– Женщина без сознания, – прошипел Ланс, – насколько я понимаю, если ты сейчас возьмешь ее и приведешь в чувство, она твоя.
– Ты слышал, что сказала Эффи, – печально качнув головой, Вэл отступил.
– Я слышал, и, как обычно, проклятая женщина просто ошиблась.
– Я не ошиблась, – возмущенно завопила Эффи. – Я никогда не ошибаюсь.
– Нет? А что тогда…, – начал Ланс, затем прервался, не в состоянии поверить, что занимается такими нелепыми препирательствами, в то время как стоит с женщиной, потерявшей сознание, на руках.
Так как он, казалось, был единственным человеком, сохранившим хоть толику здравого смысла, было совершенно ясно, что ему самому придется позаботиться о Розалин. Он проскользнул мимо Эффи и несколькими большими шагами достиг гостиной, ища какое-нибудь удобное место, чтобы положить леди.
Ланс бережно уложил Розалин на кушетку, которая скорее подходила дворцу императора, чем английской В то время как он делал это, удушающая жара в комнате накрыла его волной.
Глупая Эффи зажгла огонь в очаге при полностью закрытых окнах в разгар лета.
– Проклятье, – пробормотал Ланс. Неудивительно, что его Владычица Озера лишилась чувств.
Он услышал, что кто-то входит в гостиную позади него, и предположил, что это его брат.
– Вэл, открой окна, или я сам потеряю сознание через секунду, – попросил Ланс.
Но ему ответил обиженный голос Эффи:
– Валентина здесь нет. Я вела ему уйти.
– Какого черта ты это сделала? – резко спросил Ланс.
Эффи с болезненным вздохом наклонилась над его плечом, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Розалин.
– Ну, он едва ли мог ожидать, что я найду еще одну невесту сегодня. Я так устала. Я не имею понятия, когда мой дар снова проявится. О боже! Думаю, я сама могу лишиться чувств.
– Если ты сделаешь это, клянусь, что вынесу тебя в сад и брошу в пруд на корм рыбам. Сейчас же прекрати вести себя как чертова дура и помоги мне с этой женщиной.
– О-о-о! – возопила Эффи. – Неблагодарный! И это после того, как я нашла тебе жену!
– Мне не нужна жена!
– Тогда ты не должен был вмешиваться в это дело, разве не так? – Эффи смотрела на него глазами, полными слез и укоризны. – Но теперь слишком поздно. Так что забирай эту женщину отсюда и женись на ней. И никогда, Ланс Сент-Леджер, даже не думай о том, чтобы попросить меня быть подружкой невесты.
Разрыдавшись, она умчалась из комнаты. Ланс позволил ей уйти, слишком рассерженный, чтобы пытаться остановить ее. Вскочив на ноги, он пересек гостиную, чтобы отдернуть шторы и открыть окна.
Сражаясь с оконной рамой, он мельком увидел брата, устало бредущего по дорожке обратно к постоялому двору, где они оставили своих лошадей. С поникшими плечами Вэл шел, хромая, и выглядел так, как будто воздушный замок, который он построил за те несколько секунд, когда думал, что Розалин была предназначена для него, растаял без следа.
Ланс в замешательстве смотрел, как уходит его брат. Прежде он никогда не видел, чтобы Вэл повернулся спиной к кому-то, кто нуждался в его помощи. Он с трудом мог представить, как сильно тот был разочарован, какую боль испытывал, чтобы поступить так. И Ланс почувствовал, что снова, так или иначе, виноват.
Он хотел пойти за Вэлом, сделать все для брата. Но с Эффи в слезах и его Владычицей Озера все еще без сознания, что, черт возьми, он мог поделать?
С силой открыв окна, он бросился обратно в холл, зовя кого-нибудь из слуг. Но, как обычно, в из рук вон плохо организованном домашнем хозяйстве Эффи, никто не отозвался, даже грозная мисс Херст необъяснимым образом исчезла.
Торопясь обратно в гостиную, Ланс бросил вокруг растерянный взгляд в поисках веера, нюхательных солей, бренди, чего-то, что могло бы помочь. В полном отчаянии, он выкинул букет увядших роз из вазы севрского фарфора и смочил свой носовой платок водой, которую нашел на дне.
Присев рядом с Розалин на кушетку, он неловко затеребил ленточки ее шляпки, стягивая ту вместе с завязанным чепцом. Пряди золотистых волос выбились из тугого шиньона, упав девушке на глаза. Ланс откинул их, обеспокоено рассматривая Розалин: такая бледная, она даже не думала приходить в себя.
Возможно, причиной были все эти проклятые слои одежды, в которые женщины так настойчиво упрятывают себя. У Вэла случился бы удар от такого неджентельменского поведения, но Ланс без раздумий снял тонкий шарф, который служил символом скромности.
Перевернув девушку, он расстегнул пуговицы корсажа платья и расшнуровал корсет под ним. Когда Лэнс обнажил изящно украшенную сорочку Розалин, ему показалось, что ей стало легче дышать.
Уложив ее на спину, он пощупал пульс. К его облегчению, пульс был слабым, но устойчивым. Ланс сделал героическую попытку отвести глаза, но привычка оценивать женскую привлекательность была для него такой же естественной, как дыхание. А Розалин Карлион обладала несомненной привлекательностью…
Его взгляд опускался все ниже и ниже, мельком останавливаясь на тонкой ключице, соблазнительной родинке как раз над выпуклостью груди. Влажное от пота полотно сорочки очерчивало идеальные полукружья груди и темные соски.
Чувствуя отвращение к самому себе, Ланс перевел взгляд обратно на лицо девушки. Водой из вазы он увлажнил свой носовой платок и прижал его ко лбу Розалин, стараясь, чтобы его движения оставались быстрыми и деловитыми.
Но, не смотря на это, его прикосновения смягчились, в то время как он изучал ее лицо. Она не была красавицей по тем классическим стандартам, которые сейчас были в моде: нос слишком вздернутый, подбородок слишком решительный, щеки немножко тронуты веснушками.
И все-таки ее лицо было приятным и гармоничным, и любой мужчина нашел бы его очаровательным. Это было благородное лицо, лицо свежее, как весенние цветы, лицо из сказок и давно минувших дней золотоволосых девушек, которые ждали в увитых розами домиках, напевая и грезя о принце, который приедет на белом коне.
Это было лицо женщины, которая… которая может доставить мужчине много проблем, если тот не будет осторожен. Ланс болезненно поморщился. А разве она уже не сделала это? Застав его врасплох в гостинице прошлой ночью, войдя прямо в самую его душу, отвлекая его от поисков меча.
А теперь еще и Эффи Фитцледжер, заявившая, что Розалин его избранная невеста… Ланс мог не считаться с силой Эффи как Искателя Невест, но он знал, что его семья с ним не согласится. Если хоть слово из последнего заявления Эффи просочится, весь клан Сент-Леджеров набросится на него, требуя свадьбы. «А это, – сурово подумал Ланс, – последнее, в чем я, черт возьми, нуждаюсь».
Его единственной надеждой было убедить Эффи в том, что на этот раз она ошиблась. Ланс был чертовски уверен, что так и случилось. Розалин была благородной леди, которой требовался благородный поклонник, рыцарь, чья душа сияла также ярко, как и его доспехи. Кто-то великодушный, честный и правдивый. Кто-то точно такой, как его брат Вэл.
Когда Ланс растер запястья девушки и позвал ее по имени, она, наконец, пошевелилась, тихонько застонав. Ее голова повернулась, и веки, затрепетав, поднялись.
Смущенный, блуждающий по комнате взгляд Розалин наконец остановился на лице Ланса, и ее глаза зажглись такой неприкрытой радостью, что это вызвало странную боль в его сердце. Мужчина не мог вспомнить, чтобы какая-либо женщина смотрела на него так, как будто он действительно был отважным героем, пришедшим в ответ на ее молитвы.
Губы девушки изогнулись, краски понемногу стали возвращаться на бледные щеки. Когда она улыбнулась, Ланс почувствовал себя как слепой, впервые увидевший сияние солнца. Так много изумления и восхищения, так много грез, сияющих в этих голубых глазах. Она действительно должна быть невестой Вэла. Она идеальна для него.
Эта настойчивая мысль не покидала голову Ланса, но тут он обнаружил, что склоняется над девушкой.
С трудом осознавая, что делает, он коснулся поцелуем губ Розалин.
Глава 4
Поцелуй сэра Ланселота был теплым и нежным, точно таким, каким она себе его представляла. Розалин вздохнула, все еще чувствуя себя так, как будто шла ощупью сквозь клубящуюся дымку. Ее сознание оставалось затуманенным, она была не уверена в том, где находится и как сюда попала. Но это не имело значения, потому что она больше не была одинока.
Он вернулся к ней. Сэр Ланселот дю Лак.
Его лицо было таким напряженным, как будто он пробрался к ней сквозь армию вражеских рыцарей и два десятка огнедышащих драконов. Но когда Розалин посмотрела на него, черты мужчины разгладились с выражением глубокого облегчения.
– Розалин, – прошептал он. – Слава богу!
Ее имя звучало так сладко в его устах. Розалин едва слышно вздохнула. Каждое утро со дня смерти Артура она пробуждалась ото сна с тяжелым ощущением полного одиночества. Печаль тяжким грузом давила ей на сердце.
Впервые за долгое время она открыла глаза с совсем иным чувством – таким светлым и волнующим, что ей понадобилось время вспомнить, что же это.
Счастье. Оно нашло дорогу к ее сердцу, вызвав головокружительные эмоции. Розалин изучала Сэра Ланселота.
– Вы вернулись ко мне, – прошептала она в радостном неверии.
– Я вернулся? – улыбнулся он. – Я думал, все совсем наоборот.
Она ответила ему улыбкой. Ее пальцы дрожали, когда она запустила их в темные, шелковистые волосы мужчины. Розалин никогда не думала, что мужские волосы могут быть такими мягкими, так отличаясь от его обветренной кожи. Она продолжила свое неосознанное исследование, лаская изгиб его щеки, упрямый подбородок с намеком на щетину, которую вряд ли какая-либо бритва сможет полностью удалить.
Сначала он казался удивленным этим прикосновением, потом его глаза потемнели. Мужчина поймал ее руку и прижался губами к ладони в поцелуе сильном, страстном, обжигающем.
Лихорадочная дрожь прошла сквозь тело Розалин, возвращая ей чувства и осознание того, что происходит что-то ужасно неправильное.
Мужчина, склонившийся над ней, не был призраком героя давно минувших дней. Рука, пленившая ее, была достаточно нежной, но под этой нежностью она могла чувствовать жар, силу, пульсирующую энергию.
Глаза Розалин блуждали по нему, отмечая детали, которые она должна была бы заметить сразу. Ни доспехов, ни туники, волосы аккуратно спадают на воротничок. Или спадали, пока она не потревожила эти темные волны. Завязанный замысловатым узлом галстук белоснежным каскадом роскошной ткани лежал на накрахмаленной рубашке и полосатом шёлковом жилете. Сюртук натянулся на могучих плечах так сильно, что готов был лопнуть, тогда как бриджи… Розалин ошеломленно перевела взгляд вниз, затем быстро подняла глаза. Бриджи облегали мускулистые бедра как вторая кожа.
Это… это был не сэр Ланселот, этот мужчина с его медлительной улыбкой, пылающим взглядом и чрезмерно бесстыдным ртом. Теплота исчезла, сменившись таким болезненным разочарованием, что девушке захотелось плакать. Как будто ее грубо разбудили от самого прекрасного в ее жизни сна.
Взгляд Розалин уныло скользил по комнате, пока она пыталась понять, где находится, как здесь оказалась, и что происходит. Она… она лежала на кушетке в гостиной Эффи Фитцледжер. Розалин вспомнила чаепитие с хозяйкой дома. А потом прибыл кто-то еще, кого мисс Фитцледжер, казалось, определенно избегала. Гости, чье описание встревожило Розалин. Сент-Леджеры – мужчины с их неконтролируемыми страстями, которые, очевидно, скитались по деревне, требуя невест, как те страстные римляне, которые похитили несчастных сабинянок.
И этот самый Сент-Леджер завладел ее рукой так, как будто собирался держать вечно. Розалин посмотрела на него, ее сердце совершило испуганный скачок, хотя мужчина не выглядел как какой-то дикий варвар. Покрой его одежды, слишком изысканный для простого деревенского жителя, выдавал истинного джентльмена.
Но все-таки опасность была рядом: в чувственном изгибе его рта, в этих невероятно темных глазах, которые, казалось, пожирают ее, в этом взгляде, способном оставить от свечи лишь лужицу расплавленного воска и превратившийся в пепел фитилек.
Не было даже признака Эффи Фитцледжер или одного из ее слуг. Розалин явно осталась наедине с этим мужчиной и поэтому была слишком испугана, чтобы мыслить трезво.
Высвободив свои пальцы из его крепкой хватки, она попыталась сесть. Когда Сент-Леджер прикоснулся к ее щеке, она отшатнулась.
– Не прикасайтесь ко мне! Пожалуйста! – воскликнула девушка.
Его брови поднялись в изумлении, а Розалин задрожала, с трудом представляя, что будет делать, если Сент-Леджер не послушается этого неистового приказа. Но, к ее облегчению, тот убрал руку.
– Хорошо, – сказал он, забавляясь – Хотя я вынужден обратить ваше внимание на то, что когда вы касались меня, я не возражал.
К своему глубокому огорчению, Розалин осознала, что это правда. Касалась его? Она даже позволила ему поцеловать себя. Абсолютно незнакомому человеку. И все потому, что он имел такое необъяснимое сходство с ее сэром Ланселотом. Сейчас, когда она осознала, что он им не был, тот поцелуй уже не казался таким сладким… или невинным.
– Я… я подумала, что вы другой человек, – промямлила она.
– О? И кто же? – он задал свой вопрос с вежливым интересом, но во взгляде была напряженность, которая лишала Розалин присутствия духа.
– Никто из тех, кого вы знаете. Друг, – ответила она печально. Галантный друг, которого она так желала видеть сейчас рядом, чтобы он защитил ее от волнующего внимания этого мужчины.
Сент-Леджер наклонился ближе. Его физическое присутствие подавляло, широкие плечи, длинные руки, сильные кисти. Его запах наполнил ее ноздри – лавровишневая вода, смешанная с чем-то более темным, более мужским.
– Я бы хотел, чтобы вы и меня считали своим другом, – прошептал он.
Его? Мужчину, чей голос был предназначен для устрашения, – виски, согретое соблазном.
Она медленно отодвинулась подальше.
– Я… я знаю, кто вы такой. Вы один из этих ужасных Сент-Леджеров.
– Моя слава идет впереди меня. Но, да, я – Ланс Сент-Леджер.
– Ланс? Как… как Ланселот?
– К сожалению, да.
Даже его имя было таким же? Розалин нашла это совпадение смущающим, волнующим, даже, в некоторой степени, жестоким. Прижав ладонь ко лбу, она пыталась освободиться от паутины охватившего ее смущения. Когда пальцы девушки скользнули по влажным завиткам волос, выбившимся из шиньона, она нахмурилась, начиная понимать, что ее капор исчез. Так же как и кружевной чепец.
Но осознание этого факта побледнело перед более волнующим открытием. Ее шарф тоже пропал. Она опустила взгляд, потрясенно обнаружив свое платье и корсет приспущенными до талии. Выпуклости груди были обнажены, проступая сквозь тонкий материал сорочки. Милосердные небеса! Сент-Леджер распустил шнуровку. Чтобы оценить ее привлекательность как предполагаемой невесты? Или даже хуже, чтобы воспользоваться ею?
– Вы все еще выглядите достаточно слабой, милая. Возможно, вам лучше снова прилечь, – сказал Сент-Леджер.
Зачем? Чтобы он мог закончить то, что начал, пока она была без сознания? Когда мужчина потянулся к ней, чтобы помочь прилечь, волна чистой паники накрыла ее.
Розалин оттолкнула его руки и скользнула к краю кушетки, вставая на ноги. Она услышала его удивленное проклятие, но не остановилась, чтобы оглянуться, с колотящимся сердцем кинувшись к двери. Но смогла сделать лишь несколько шагов, когда голова закружилась.
Она бы упала, но Сент-Леджер уже был рядом. Появившись со скоростью атакующего волка, он крепко прижал ее к себе.
– Розалин! – его голос проскрежетал у нее над ухом. – Какого дьявола вы делаете?
Она слабо боролась, пытаясь сражаться с собственной слабостью, сражаться с ним.
– Отпустите меня!
– Зачем? Чтобы вы упали на пол?
Он был прав, осознала девушка с испугом. Он не только удерживал ее, но и не давал упасть. Ее тело таяло рядом с ним, впитывая импульсы его жара и силы. Чувствительные соски, лишь слегка прикрытые батистом, плотно прижались к нему. Так потрясающе интимно, как будто она собиралась стать его любовницей.
Розалин пристально посмотрела ему в глаза, и что-то странное, казалось, вспыхнуло между ними. Что-то темное, жаркое и сильное.
И Ланс Сент-Леджер уже даже и не выглядел цивилизованным, казалось, он способен грубо подхватить женщину на руки и унести в свою постель.
Одним диким, яростным движением, Розалин вырвалась на свободу и, шатаясь, отошла, прислонившись к каминной полке.
Когда он двинулся к ней, она, задыхаясь, сказала:
– Если вы снова тронете меня, сэр, я буду кричать достаточно долго, чтобы здесь собралась вся деревня.
– Я не советую вам этого делать, моя леди.
– П-почему нет?
– Потому что я знаю только один способ заставить замолчать кричащую женщину. И этот способ – снова поцеловать вас.
– О, – Розалин задохнулась в испуге и попыталась нащупать что-нибудь, чтобы дать ему отпор.
Она схватила кочергу, но Сент-Леджер приблизился и легко вырвал «оружие» из руки девушки, прежде чем она смогла воспользоваться им.
– Проклятье, Розалин, – зарычал он. – Я просто дразнил вас. Вы воспринимаете вещи даже серьезней, чем мой брат.
Его брат? Розалин помнила, что в холле был еще один мирно выглядевший мужчина с тростью, но он тоже, казалось, исчез. Она предпочла бы его угрюмый вид этому неотразимому Сент-Леджеру.
Сжав руками ее плечи, Ланс потянул девушку обратно к стулу.
– Садитесь, – скомандовал он.
У нее не было другого выхода, кроме как подчиниться, опустившись на обитое тканью сиденье. Ноги дрожали. Она вся дрожала.
Сент-Леджер возвышался над Розалин, уперев руки в бедра, и рассматривал ее, нахмурившись.
– Ну и что, черт возьми, происходит, женщина?
Розалин крепко прижала распущенный корсет и лиф платья к груди и вжалась поглубже в кресло.
– Ничего особенного, сэр! Просто тот маленький факт, что пока я была без сознания, вы пытались раздеть меня.
– В чисто медицинских целях, – он даже не взял на себя труд выглядеть смущенным. – У меня не было другого выхода. Вы упали в обморок в мои объятия, помните?
Она помнила, но совсем не так, как это прозвучало в его устах. Интимно, даже надменно. Он описал это так, как будто она была сражена его физической привлекательностью.
– Но где мисс Фитцледжер? – требовательно спросила Розалин. – Почему не она ухаживает за мной?
– Потому что она наверху, в своей комнате, весьма возможно, тоже без сознания. Она не может вынести превосходство другой женщины над собой, даже если речь идет об обмороке. Что касается ее экономки, провалиться мне сквозь землю, если я смог найти ее.
– Сомневаюсь, что вы очень старались, – Розалин подтянула ткань повыше на своей обнаженной груди. – Вы должны стыдиться.
– Весьма возможно должен большую часть времени. Но в данном случае мои намерения были совершенно честными, – у негодяя хватило наглости сказать это обиженным тоном.
Розалин затрясло от негодования.
– Вы называете честным расстегнуть корсет леди?
– Нет, я называют это приводящим в чувство. Когда кто-нибудь из глупых молодых желторотиков в моем полку слишком стискивал колени при команде «смирно» и терял сначала равновесие, а потом сознание, первое, что я делал, это освобождал их от воротничков.
– В самом деле? А потом вы тоже целовали их?
На высоких скулах Ланса выступили красные пятна, но, казалось, больше от раздражения, чем от смущения.
– Я не знаю, почему поцеловал вас – сказал он. – Скорее всего, от облегчения, что вы наконец-то пришли в себя. Это был всего лишь легкий незначительный поцелуй. Ничего такого, из-за чего вам нужно так терзаться. Вы, конечно, не думали, что я собирался изнасиловать вас или… – он запнулся, изучая ее. – Боже мой, именно так вы и подумали.
К негодованию Розалин, развращенный негодяй, без всякого смущения, рассмеялся.
– Хорошо, а что еще я могла подумать? – ощетинилась она, защищаясь.
– Моя дорогая девочка! – Ланс усмехнулся. – Изнасиловать вас около чайного столика? При свете дня, в гостиной Эффи Фитцледжер? Когда в окно за нами может наблюдать вся деревня?
– Ну, я… я…
Когда он представил это таким образом, все звучало смехотворно.
– Если бы я собирался совершить с вами что-то безнравственное, я бы, по крайней мере, отнес вас в спальню и вернул к жизни. Не очень-то весело насиловать женщину, которая лежит мертвым грузом в твоих руках. И, кроме того…
Его голос понизился, в нем появились интимные, гипнотические нотки, которые так смущали ее.
– Я бы никогда не изнасиловал женщину. Я в этом не нуждаюсь.
Розалин не знала, что было хуже, его высокомерие или то, как он, забавляясь, смотрел на нее сверху вниз, заставляя чувствовать себя неопытной и глупой.
Возможно, она принимала это слишком близко к сердцу. Но она не привыкла обсуждать такие темы, как случайный поцелуй и мужчина, расшнуровавший ее платье не важно по какой причине… Даже ее дорогой Артур никогда не раздевал ее. Его супружеские визиты в спальню всегда сопровождались величайшей скромностью и благопристойностью – просто тактичное приподнимание ночной рубашки.
Розалин страстно желала бросить упрек Лансу Сент-Леджеру, указать ему на то, что он мог бы найти более приличествующий джентльмену способ справиться с этой ситуацией. Сэр Ланслот дю Лак, несомненно, так бы и сделал. Он бы никогда не поступил так неблагородно, если бы она потеряла сознание в его объятиях.
Он бы нашел какой-нибудь способ уберечь ее от смущения. Какой-нибудь способ, который был бы благородным и тактичным. От этой мысли слезы вдруг обожгли ей глаза, и Розалин быстро наклонила голову, яростно моргая, чтобы спрятать их.
И положение только ухудшилось, когда Ланс Сент-Леджер сделал запоздалую попытку вести себя как джентльмен. Он присел, потянувшись к ее руке.
– Розалин, моя дорогая…
– Леди Карлион, – отшатнулась она от него. – Я никогда не давала вам права использовать мое имя, сэр.
Возможно, глупая придирка, учитывая фамильярность, которую он уже допустил. Ланс закатил глаза, очевидно, думая о том же.
– Тогда леди Карлион. Я сожалею, что обидел вас. Вы явно страдаете от сильного потрясения. Сейчас, если вы просто посидите здесь как хорошая девочка, я пойду и приведу кого-нибудь, кто поможет вам почувствовать себя лучше.
Розалин нашла манеру, в которой он похлопывал ее по плечу почти такой же невыносимой, как и его заботливый тон. Когда Сент-Леджер выпрямился и быстро вышел из комнаты, она была готова отдать все, что имела, только бы исчезнуть из этого места.
Но девушка все еще не доверяла своим ногам. Унижение станет еще большим, если этот насмешник будет вынужден снова поддержать ее. И она вряд ли могла покинуть дом, будучи почти раздетой.
Пока Сент-Леджер отсутствовал, Розалин заново затягивала шнурки и застегивала пуговицы, размышляя о том, как ненавидит этого мужчину. Ланс Сент-Леджер относился к тому типу распутных мужчин, которые всегда заставляли ее испытывать чувство неловкости.
Слишком привлекательный для добродетельных леди. Невыносимо высокомерный, слишком уверенный в себе. Под крылышком Артура Розалин всегда наблюдала мужчин, подобных Лансу, с безопасного расстояния. Танцующих и флиртующих, льстящих и поддразнивающих, заставляющих дам смеяться и краснеть.
Но стоило такому мужчине хоть однажды бросить безнравственный, оценивающий взгляд в ее сторону, как Розалин стремилась нырнуть под ближайший стол.
Именно это она желала сделать и сейчас, когда Ланс слишком быстро вернулся. Корсет был едва завязан, но, если бы она смогла привести платье в порядок, то можно было бы надеяться, что это не будет заметно.
– Вам нужна помощь? – озорно прошептал Ланс, наблюдая за ее усилиями.
– Нет, – Розалин бросила на него свирепый взгляд. Хотя она не могла достать до нескольких последних пуговиц, но лучше бы умерла, чем позволила ему вновь коснуться себя.
Пройдя через комнату, он протянул ей стакан какой-то янтарной жидкости.
– Вот, – сказал он. – Выпейте это.
Розалин взяла стакан, с подозрением принюхалась и отпрянула от сильного запаха.
– О, нет. Я никогда не пью бренди.
– Это заставит вас почувствовать себя лучше.
Толика нетерпения проскользнула в голосе Ланса.
– Оно не отравлено, если вы этого боитесь. Так что соглашайтесь и пейте.
Он не относился к тем мужчинам, которые терпят отказы. Стиснув руки девушки своими, он поднес стакан к ее губам, принуждая сделать глоток. Розалин глотнула, возмущенно думая, что ее сэр Ланселот никогда не стал бы насильно вливать алкоголь в горло леди.
Огненная жидкость заставила ее почти задохнуться. Но когда Ланс принудил девушку сделать еще один глоток, бренди начало оказывать свой эффект, посылая оживляющее тепло в вены.
