Текст книги "Ночной скиталец"

Автор книги: Сьюзен Кэррол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

– Боже мой, Ланс, – выдохнул тот. – Тебя могли убить.

Он потерял меч Сент-Леджеров, а это было все, о чем беспокоился Вэл? Ланс нахмурился, разрываясь между досадой и удивлением.

– Это не было бы большой потерей, уверяю тебя, – усмехнулся он. – Тогда ты бы унаследовал замок Леджер.

– Я не хочу наследовать замок Леджер, – ответил Вэл спокойно.

– Какое совпадение. Я тоже не хочу, – раздраженным рывком Ланс стащил другой сапог и швырнул его вниз. Как он только не называл себя с тех пор, как пришел в сознание и обнаружил, что меч исчез. Ему стало бы легче, если бы кто-нибудь еще взял эту задачу на себя. Но брат не собирался оказывать ему такую услугу. Вэл даже не выглядел злым.

– Ты сказал, что не разглядел человека, напавшего на тебя? – уточнил он.

– Нет, я был слишком пьян, – резко ответил Ланс. – Для меня было бы счастьем узнать свою собственную руку, если бы она вдруг оказалось перед моим лицом.

– Ты не думаешь, что это был один из тех контрабандистов, которые в последнее время действуют на побережье?

– Контрабандисты обычно не проворачивают свои делишки при полной луне и рядом с ярмаркой, находящейся на расстоянии выстрела. Нет, это был не кто иной, как обычный разбойник.

– Разбойники в нашей деревне, – Вэл задумался, печально покачивая головой. – Бандиты, действующие в границах земли Сент-Леджеров. Подобное никогда не случалось до… до…

Вэл заколебался, смущенно взглянув в сторону Ланса, но Ланс был уверен, что достаточно хорошо понял брата.

– До того, как уехал отец? – закончил он с металлом в голосе. – До того, как я остался здесь главным?

– Нет! Я не имел в виду ничего такого. Но боюсь, что то, что я имел в виду, понравится тебе еще меньше.

Вэл покачал трость перед тем, как продолжить.

– Я собирался сказать, что у нас никогда не было столько неприятностей до… до того, как Рейф Мортмейн вернулся.

Ланс ошеломленно посмотрел на своего брата.

– Рейф? При чем тут Рейф?

– Ни при чем, я надеюсь. Я просто не могу не удивляться… где он был, когда это все произошло прошлой ночью?

– Я не знаю. Мы разделились чуть раньше вечером. Рейф отправился в патруль. Он получил какое-то предупреждение… – Ланс прервался, нахмурившись смыслу вопроса брата. – Ты не можешь думать, что Рейф имел какое-то отношение к нападению на меня. Боже правый! Этот человек – офицер таможни, обязанный защищать побережье.

– Все-таки… причастность Рейфа – возможность, которая должна быть рассмотрена, – серьезно возразил Вэл.

– Будь я проклят, если это произойдет! Какого дьявола Рейфу нужен мой меч?

– Каждый знает, что меч Сент-Леджеров наделен некоей необычной силой. А сила – это то, чего Мортмейны всегда страстно желали.

– Полная чушь! – зарычал Ланс. Он вскочил на ноги, хлопнув себя по бедрам в жесте чистейшего отвращения. – Мы не собираемся играть в эту игру, Вэл.

– В какую игру? – спросил его брат, совершенно сбитый с толку.

– Любимое времяпрепровождение всех поколений Сент-Леджеров. Когда что-то идет не так, давайте найдем Мортмейна и обвиним его.

– Для этого есть причина. Если бы ты изучал историю наших семей, как это делаю я…

– У меня нет никакого интереса к древней истории.

– Не такой уж и древней, – напомнил ему Вэл. – Мать Рейфа однажды планировала убить наших родителей.

– И женщина заплатила за этой своей жизнью, – сказал Ланс нетерпеливо. – Все это случилось задолго до нашего рождения, и Рейф был еще ребенком. Уверяю тебя, он не испытывает большой любви к Эвелин Мортмейн. Женщина бросила его в Париже.

– Или он так говорит, – пробормотал Вэл.

– И, – продолжил Ланс, игнорируя реплику брата, – я не верю, что наши родители когда-либо воспринимали Рейфа как угрозу. Они разрешили ему жить с нами в то лето, когда ему было шестнадцать.

– Пока ты чуть было не утонул в озере Мэйден.

– Это была случайность! – воскликнул Ланс. – Сколько раз я должен повторять это? Я отлично помню: это была моя ошибка, что я поскользнулся и упал. И Рейф был тем, кто вытащил меня в безопасное место. В тот день он спас мою жизнь.

– Мне кажется, что он нырнул, чтобы спасти тебя, только тогда, когда я и отец появились в поле зрения.

– Тогда твои воспоминания ошибочны, как и у всех остальных вокруг, кто всегда готов обвинить человека в любом преступлении просто из-за репутации его семьи.

– Черт бы побрал всех Мортмейнов, – произнес с усмешкой Ланс семейный тост всех поколений Сент-Леджеров. – Что ж, прости меня, если я не подниму свой бокал. Я знаю всего одного Мортмейна, и так случилось, что он мой друг.

– Друзья не должны втягивать друг друга в неприятности, – упорствовал Вэл.

– И что, черт побери, это должно означать?

С печальным и задумчивым видом Вэл принялся изучать кончик своей трости:

– Только то, что я должен заметить. В Рейфе Мормейне есть тьма, и он, кажется, переносит эту тьму на других. Я не могу это достаточно ясно объяснить, но ты другой в его компании. Более жесткий, более циничный, более безрассудный.

Ланс покачал головой, находя своего брата совершенно невероятным.

– Когда ты наконец поймешь? – потребовал он жестко. – Никто на меня не влияет. Если я поступаю как безответственный повеса, когда я с Рейфом, это потому, что я таков.

Подойдя к гардеробу, Ланс сорвал с себя остатки пропитанного потом костюма. Холодный утренний воздух в комнате остудил его нагое тело, но не его нрав.

Ланс распахнул дверь гардероба, выбрасывая одежду, пока не нашел домашний халат. Он не знал точно, почему был чертовски зол: потому, что Вэл пытался внести в его голову сомнения в человеке, который ему нравился и которым он восхищался, или потому, что он снова и снова предлагал Вэлу доказательства собственной негодности, а его брат совсем не беспокоился об этом. Всегда полный решимости простить его, найти оправдания для него, найти кого-то еще, чтобы обвинить в его глупостях.

Ланс облачился в халат, рывком затянув пояс. Он услышал, как позади с трудом поднимается Вэл.

– Я сожалею, Ланс, – сказал он тихо.

О, прекрасно, как обычно Вэл извинялся перед ним. Лан стиснул зубы.

– Ты, конечно, прав, – продолжил Вэл. – Я должен стыдиться того, что подозреваю человека просто из-за преступлений его предков. Я уверен, есть много других подозреваемых, которых мы должны допросить.

Ланс резко обернулся, чтобы посмотреть на брата:

– Что ты подразумеваешь под «мы»?

– Естественно, я предполагал…

– Ты предполагал неправильно, – перебил его Ланс, пинком захлопнув дверь гардероба. – Я не нуждаюсь в том, чтобы ты спасал меня каждый раз, когда я попадаю в неприятности.

– Я не спасаю. Я только…

– Нет, мне не нужно, чтобы ты превратился в тень, неся возле меня бессонные вахты подобно заботливой нянюшке.

– Я не несу, – запротестовал Вэл. – Ланс, я только хочу помочь.

– Я думаю, однажды ты уже помог мне более чем достаточно, братишка, разве не так? – Ланс бросил многозначительный взгляд на травмированную ногу Вэла.

Вэл вздрогнул. Он проковылял к окну, но недостаточно быстро, чтобы скрыть вспышку боли в глазах. И снова оказалось так легко сделать Вэлу больно. Для этого не нужно было никакого искусства.

Пока его брат смотрел вниз на сад, солнечные лучи играли на усталом лице Вэла, обнажая каждую выгравированную болью морщину, которая портила его юношеские черты.

Ланс подумал, что он мог бы сосчитать каждую из этих линий, за которые он был в ответе.

«У мужчины всегда есть выбор, миледи. И когда он делает неправильный выбор, он должен страдать от последствий. К сожалению, невинные страдают вместе с ним…»

Слова, которые Ланс сказал Розалин, вернулись, чтобы мучить его. Он объявил ей, что должен скитаться по земле, чтобы заплатить за грехи. Но на самом деле ему не нужно было странствовать очень далеко.

Просто быть рядом с Вэлом – уже достаточное наказание. Гнев Ланса улетучился. Слишком знакомое чувство вины заняло его место, разбередив старые раны. Ланс удивился, возможно, в миллионный раз, что заставило его вернуться сюда.

Вероятно, после победы при Ватерлоо и окончательного поражения Наполеона Ланс хотел избежать объяснений, почему он оставался с армией вдали от дома. Для старшего брата и наследника было самое время прекратить скитания, осесть в замке Леджер и начать изучать обязанности, которые однажды станут его. Для того чтобы стать человеком, которым, как предполагала вся семья, он является, а не тем человеком, которым он был. А между ними двумя была такая чертовски большая пропасть.

Ланс подошел к кувшину и тазику, которые стояли на столике для умывания. Налил холодной воды, чтобы плеснуть в лицо, как будто мог таким образом смыть свою вину и больное чувство юмора вместе с ней.

Ледяная жидкость обожгла его обнаженную кожу, и Ланс почувствовал себя лучше, пока не поймал свое отражение в маленьком зеркале, прикрепленном над столиком.

Ланс состроил гримасу, размышляя, что бы подумала его Владычица Озера, если бы могла увидеть своего отважного сэра Ланселота в человеческой форме: сильно нуждающимся в ванной и бритве, с запутанными волосами, темными кругами под глазами, жестокой уродливой линией рта.

«Обесчещенный рыцарь».

Ланс не знал, почему эта дурацкая фраза пришла ему в голову, но она подходила ему удивительно хорошо.

Откинув с лица намокшие волосы, мужчина вытер лицо, готовясь пойти на сделку с братом. Он все еще не хотел ничего так сильно, как сказать Вэлу, чтобы тот убирался и оставил его одного.

Вместо этого Ланс услышал свой резкий голос, говорящий следующее:

– Послушай, Вэл. Не беспокойся о мече. Я найду эту проклятую вещь, даже если должен буду съездить в ад и вернуться обратно.

Вэл грустно улыбнулся:

– Я знаю, ты так и сделаешь.

– Так что тебе не нужно изводить себя, беспокоясь об этом… или обо мне. Ты должен вернуться обратно в постель, попытаться немного поспать. Ты выглядишь хуже, чем я, что говорит о многом.

– Да это так, – согласился Вэл со слабым смешком. – Но я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Я не «превращаюсь в тень», как ты изволил выразиться, присматривая за тобой, пока ты скитаешься. Я пришел в твою комнату совсем недавно. Была иная причина, по которой я бодрствовал почти всю ночь.

Ланс с радостью услышал это. Хотя чувство вины, что он испытывал, стало чуть меньше, Ланс, не удержавшись, проворчал:

– Это снова твои дьявольские книги. Я знаю, мама всегда надеялась, что все-таки сделает одного из нас ученым. Но она не хотела бы, чтобы ты довел себя до могилы изучением этих заплесневелых талмудов.

– Я знаю, но это так раздражает. Я так напряженно работал над полной историей нашей семьи, потому что надеялся завершить ее к маминому с папой приезду.

Вэл проковылял несколько шагов, движение, передающее его разочарование. Мало, что могло вывести его из себя, но это была больная тема.

– Я перерыл каждый архив, каждую запись. Каждую историю Корнуолла, которые смог найти, и все еще… – Он сдержал себя, бросив извиняющийся взгляд на Ланса. – Хотя, тебе это неинтересно.

– Раньше это тебя никогда не останавливало.

Вэл робко засмеялся:

– Нет, полагаю, не останавливало. – Он вздохнул и продолжил: – Этот проклятый Просперо. Как я могу завершить историю Сент-Леджеров, когда у меня так мало сведений о человеке, который, как говорят, основал наш род? Как будто практически каждое упоминание о нем было нарочно стерто.

– Возможно, так и было, – пожал Ланс плечами. – Рыцарь, бывший по слухам колдуном, безрассудный, использовавший свою силу в дурных целях, соблазнявший каждую женщину, что попадала в поле его зрения. Адский огонь, это как будто про меня. Возможно, мое имя тоже вычеркнут после моей смерти.

– Нет, я не позволю, – запротестовал Вэл. – Серьезно, Ланс, ты никогда не интересовался, что за человек мог стать родоначальником такой необычной семьи, как наша? Какой была его жизнь на самом деле? Был ли он счастлив?

– Он был сожжен на костре. Это отличный повод, чтобы сделать человека чертовски несчастным.

– Я имею в виду, до этого. С умом, могуществом, которыми он предположительно обладал, был ли он доволен жизнью? Среди всех женщин, которых, как говорят, он имел, неужели не было ни одной, которая значила для него больше, чем остальные? Если бы только мама не выгнала его дух, я мог бы спросить его.

Еще одна семейная легенда, подумалось Лансу, – о том, что призрак Просперо когда-то наведывался в старую башню. По слухам он был изгнан, но не грозным отцом Ланса, а его миниатюрной огненноволосой матерью. Мэделайн Сент-Леджер была практичной женщиной, держащей в кулаке своего свирепого мужа и пятерых неуправляемых детей. Она не относилась к тем людям, что готовы терпеть дух озорного колдуна, который нарушает покой в их доме.

Ланс скрестил руки на груди, посмотрев на своего серьезного брата с изумлением:

– Даже если бы призрак Просперо все еще шатался здесь, что, как ты думаешь, он бы сделал? Пригласил бы тебя распить бутылочку портвейна, чтобы обсудить свои романы?

– Полагаю, что нет, – признал Вэл. – Но мне было бы приятно знать, что он все-таки нашел кого-то. Что он не умер ожесточенным… одиноким.

Ланс не мог представить, почему Вэла это должно заботить, но это была та часть натуры его брата, которую он никогда полностью не понимал.

– Ты неизлечимый романтик. Вот что случается с мужчинами, рожденными в День святого Валентина.

– Возможно, это так. Боюсь, в последнее время я слишком много думал о таких вопросах, как…

Вэл отвел глаза и уставился на ковер, что возбудило любопытство Ланса. Было не похоже на Вэла уклоняться или скрытничать в чем-либо.

– Думая о таких вопросах, как? – подсказал он.

– О… об одиночестве. О влюбленности, – Вэл избегал смотреть на Ланса, играя с кончиком своей трости так долго, что это начало действовать Лансу на нервы.

Он уже был близок к тому, чтобы остановить своей рукой руку Вэла, чтобы утихомирить его проклятое беспокойство, когда Вэл наконец признался:

– Не книги не давали мне уснуть ночью, Ланс. Что-то еще. Я думаю, мое время пришло.

– Твое время для чего?

Вэл залился румянцем:

– Найти жену.

Ланс уставился на брата во все глаза. Всегда поглощенный своими книгами, своими записями, медицинскими исследованиями, в которые он был вовлечен вместе с местным доктором Мариусом Сент-Леджером, Вэл никогда не выказывал интереса к женщинам. Не в таком смысле. На самом деле, были времена, когда Ланс думал, не был ли его праведный братец девственником.

Поеживаясь от смущения, Вэл продолжил:

– Ты помнишь наш разговор с отцом в один осенний день на его занятии? О женитьбе. И… и женщинах.

– Смутно. Так как к тому времени я уже знал все о сексе, боюсь, я уделил этой теме мало внимания.

– А я уделил. И я хорошо помню, что он сказал о том, как мужчины Сент-Леджеры узнают, когда подходит их время найти пару. Бессонные ночи, огонь в крови, беспокойство, почти невыносимое чувство желания… У меня есть все симптомы, Ланс.

Ланс закатил глаза. Судя по страданию на его лице, Вэл, должно быть, говорил о какой-то роковой болезни. А что касается его так называемых симптомов, они не отличались от тех, что были у Ланса в последнее время.

Ланс напрягся, странно обеспокоенный неожиданным сравнением. Но быстро прогнал его, со снисходительной улыбкой положив руку на плечо Вэла.

– Послушай, братишка, все, что тебе нужно, – это быстрое путешествие вниз по пляжу. Я знаю, эти восхитительные дочки рыбаков…

– Это не то, что мне нужно, Ланс, – сказал Вэл коротко. – Мне нужна подходящая невеста.

– Хорошо! – Ланс убрал руку, отступая. При всей своей мягкости, Вэл мог быть чертовски упрямым, когда что-то вбивал себе в голову.

– Кого ты выбрал? – спросил Ланс.

Вэл выглядел шокированным тем, что он спросил такую вещь.

– Ты знаешь, что не я должен это решать.

– Если не ты, тогда кто… – Ланс остановился, когда, заглянув глубже в серьезные глаза брата, понял, что брат имел в виду. Ланс отпрянул.

– О нет, – взмолился он. – Вэл, пожалуйста… пожалуйста, скажи мне, что ты не думаешь советоваться с Искателем Невест.

– Уже.

Ланс застонал, Вэл ощетинился в ответ.

– Ты знаешь, у меня нет другого выбора, Ланс. Это та сторона традиций нашей семьи, которую даже ты должен понимать.

– О да, я достаточно хорошо знаком с легендой, – пробормотал Ланс, затем начал цитировать в насмешливой манере школьника, зубрящего урок: – Все Сент-Леджеры считаются слишком странными или слишком глупыми, чтобы им был доверен поиск их собственной пары. Если кто-нибудь из Сент-Леджеров попытается сделать это, его не ждет ничего, кроме несчастья. Но если он доверится мистическому существу, известному как Искатель Невест, чтобы тот привел ему жену, он найдет настоящую любовь, которая будет длиться вечно.

– Да, действительно! – воскликнул Вэл. – И я не понимаю, как ты можешь смеяться над этим, когда наши собственные родители являются примером.

Ланс не мог оспорить эти слова Вэла. Это была правда. Не существовало более преданных мужа и жены, чем Мэделайн и Анатоль Сент-Леджеры.

Он нахмурился, отмечая:

– Наши родители из другого поколения. Посмотри, кто у них был в качестве свахи. Почтенный священник, отмеченный за знания и мудрость. Но когда он умер, кто унаследовал его силу? Кто считается нашим Искателем Невест, Вэл?

Вэл забеспокоился под тяжелым взглядом Ланса, но наконец расстроено согласился:

– Эффи. Эффи Фитцледжер.

– Правильно. Эльфреда Фитцледжер, женщина такая легкомысленная, что она попадает в беду, выбирая цвет перьев для шляпки. И только она имеет право выбрать жену для кого-нибудь из нас.

– Но она составила несколько удачных пар. Посмотри на нашего кузена Калеба Сент-Леджера и его жену.

– Они дерутся как две вздорные уличные кошки!

– Я знаю, но на самом деле, кажется, они наслаждаются этим. Особенно примирительной частью, которая следует за ссорой.

– Но это действительно то, чего ты хочешь, Вэл? – спросил Ланс. – Жену, которая будет кидать фарфор в твою голову, когда злится?

– Нет, Эффи найдет невесту, которая больше подходит мне.

Ланс потер переносицу в полном расстройстве. Он знал, что его не касается, какое Вэл принял решение, но не мог не сделать еще одну, последнюю попытку убедить брата.

– Ты не думаешь, что было бы лучше полагаться на собственное сердце?

– Но… но разве… – Вэл заколебался, затем продолжил неуверенно: – Прости меня, Ланс, но разве это не то, что ты пытался сделать?

Вопрос брата оставил Ланса как громом пораженным, поскольку он не мог отрицать этого. Неординарный взгляд на вещи и пылкие страсти заставили его отдать свое сердце Аделе Монтерей. Жене его командира.

– Да, я был глупцом, – признал Ланс с неохотой. – Я полагал, что у тебя больше здравого смысла, Вэл. Но если ты чувствуешь, что нуждаешься в услугах так называемого Искателя Невест, это твой выбор. Тебе не нужно мое одобрение.

– Нет… но я мог бы воспользоваться твоей помощью.

– Помощью в чем?

– Ты знаешь, какова Эффи. Она всегда с большой неохотой выполняла обязанности Искателя Невест. Я видел ее почти каждый полдень в течение двух недель, но она избавлялась от меня.

– Чего ты ждешь от меня?

– Ты мог бы поговорить с ней, убедить ее. Люди слушают тебя, Ланс. Ты управляешь их вниманием и делаешь их покорными. Ты как отец в этом отношении.

«Нет, и в этом состоит главная проблема», – подумал Ланс. Он нисколько не был похож на легендарного Анатоля Сент-Леджера. И у него уже было достаточно трудностей с этим проклятым исчезнувшим мечом. Последняя вещь, в которой он нуждался, – это оказаться вовлеченным в какой-то абсурд с поиском невест Эльфредой Фитцледжер.

Ланс хотел отказать Вэлу в его просьбе. Но один взгляд в темные умоляющие глаза брата, другой взгляд на чертову трость – и, конечно, он оказался не в состоянии сделать это.

– Хорошо, – согласился он неохотно. – Я поговорю с этой нелепой женщиной. Я уверен, я должен тебе хотя бы это.

– Я бы предпочел, чтобы ты это сделал, потому что ты мой брат, – заметил Вэл грустно. – Но спасибо.

Его глаза заблестели признательностью, которая доставила Лансу еще большее неудобство, потому что он знал: он не сделал ничего, чтобы заслужить ее.

Но Вэл лучезарно улыбнулся ему:

– Ты никогда не узнаешь, как высоко я ценю это, Ланс. Я уверен, что окрещу моего первенца в твою честь.

– Боже правый, нет! – воскликнул Ланс в полном ужасе. – Как будто недостаточно, что наш отец позволил матери наградить нас такими нелепыми именами. Святой Валентин.

– Сэр Ланселот!

Было время, когда использование этих насмешливых прозвищ, так ненавидимых обоими, привело бы к обмену увесистыми тумаками, которые могли перерасти в серьезную потасовку.

Ланс почти забылся на мгновение и чуть было шутливо не ударил Вэла по плечу. Но остановил себя, вовремя вспомнив о травмированной кости брата.

Он позволил руке неуклюже упасть обратно. Вэл тоже казался чрезвычайно смущенным. С натянутой улыбкой он извинился, заметив, что уже и так отнял у Ланса достаточно времени.

Когда Вэл двинулся, чтобы уйти, Ланс бросился вперед, чтобы открыть ему дверь. Опустив голову, Вэл, прихрамывая, вышел из комнаты. Придерживая дверь, Ланс смотрел на брата через щель.

Наблюдая за движением Вэла по коридору, Ланс боялся, что в кои-то веки Вэл мог солгать. Потому что беспокоящая его нога казалась намного более вероятным объяснением для его бессонницы, чем желание Сент-Леджера найти пару.

Хромота его брата была более заметной этим утром, и это заставляло Ланса все сильнее ощущать собственные конечности, такие сильные и стройные. Лишенные любой боли, ранения, которое по праву было бы его, если бы не вмешательство Вэла. Закрыв дверь с глухим щелчком, Ланс задумался, как он всегда делал, любил ли он брата или больше ненавидел его.

Но не так сильно, как Ланс Сент-Леджер ненавидел себя.