Текст книги "Пять Дней Стражей (СИ)"

Автор книги: Светлана Титова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Глава 33

Глава 33

Мечтая о летних брюках и легкой тунике, оставшихся где-то в недрах дорожных саквояжей, завидовала предусмотрительному маркизу, успевшему переодеться, пока я покоряла океан. Насколько хватало глаз, к горизонту тянулся другой океан – степного разнотравья. Странный оттенок местной «зелени» просился на холст. Пыльно-серая сверху, снизу отсвечивала насыщенным багрецом. Ветерок, обычный на таких широтах, гнал волны, казалось, колышущая степь горит то вспыхивая, то затухая. Мне это зрелище напомнило остывающую лаву вулкана. Завораживающее зрелище настолько, что я остановилась, решив полюбоваться, и в который уже раз пожалела об отсутствии фотоаппарата.

Обогнув оградительный барьер, легко выпускавший желающих с территории аэродрома, минуя посадочные полосы, где высились громады дирижаблей, мы с милном Радаваном направились в сторону одинокой причальной башни аэровокзала. Как объяснил Лаграж, цепко держащий меня под локоток, южане, богатые на пустующие земли, могут себе позволить наземный аэродром. Но причальная башня имеется, и она, как положено, оснащена площадками приема. Артефакты защитных щитов постоянно перезаряжаются, исключая малейшую возможность катастрофы. В отличие от того же лесисто-гористого севера. Где наземный аэродром, способный принять аварийное судно, всего один. Земля принадлежит столичной мэрии, и каждый новый мэр считает своим долгом урезать от нее солидный кусок под застройку неумолимо расширяющегося города. Скоро наземный аэродром вовсе исчезнет. И при малейшем сбое магического фона неминуема катастрофа. Дирижабль за неимением полосы аварийной посадки рухнет на город.

– Магический фон настолько нестабильный? – удивилась я, считая магию чем-то незыблемым.

– Колебания незначительны, но это доказывает, что мы можем когда-то вообще остаться без нее, – ответил маркиз, пропуская меня в зал ожидания причальной башни. – Нужно принимать меры на всякий случай. Хотя меня накрывает паника, когда я подумаю, что могу лишиться своей магии даже на время.

Зал был пуст и непривычно тих, мы прошли к портальной комнате, смежной с залом ожидания. Шаги гулко отдавались в округлом помещении, отделанном голубоватым с серебряными прожилками мрамором, уставленном мягкими сидениями. Прозрачные лифты чуть светились голубоватым сиянием магии.

В портальной нас встретил зевающий в сторону дежурный в несвежей рубашке и помятых брюках. Потирая щетинистый подбородок и взъерошивая и без того лохматую голову, он набирал координаты перемещения. Маркиз брезгливо морщился, а я разглядывала арку перехода. Вытянутый вверх эллипс высотой в два человеческих роста из черного полированного камня, испещренного незнакомыми рунами, чуть заметно светился, напитанный магией.

– Порталы бывают разными, – повернулась к милну Радавану, готовому броситься на нерасторопного служащего. – Здесь каменное кольцо, а в воздухе мы проходили через плотный невидимый барьер.

– Это стационарный портал, построенный на магическом источнике, питающем камень. А в воздухе маг-контролер строил портал, используя свою силу, артефакты и формулы, – как ребенку втолковывал маркиз, гася злость на портальщика. – Потерпите еще немного, Юлия. Всего один переход и мы в поместье. Отдохнете, полюбуетесь красотами. Дед очень любил бабку и превратил свое имение в сказочное место. Цветники, райские птицы, статуи, каменные гроты, искусственные пруды и даже водопад. Все для радости прекрасной женщины.

Портальщик справился, нажав нужную последовательность рун, эллипс засиял сильнее, затягивая пространство внутри голубоватым маревом. Оно уплотнялось на глазах, чуть покачиваясь от пульсирующей магии.

– Прошу, милн Радаван, извините за задержку, – поклонился служка и в мою сторону, – милена, мое почтение.

– Вы задержали отправку. Выговор вам и начальнику аэропорта, – раздраженно бросил Радаван, проходя вперед, в марево, тут же растушевавшее очертания его фигуры.

Знакомое ощущение преодоления вязкой субстанции, плотнее воздуха, и мы вышли в похожей арке, магическое сияние которой немного разбавляло чернильную темноту помещения. В лицо пахнуло сыростью и нежилым помещением. Тихий рык милна слился с дружным шипением парочки серо-зеленых ящеров, вынырнувших из темноты. Маркиз притянул меня к себе и нервно шепнул:

– Не двигайтесь, Юлия. Это охрана. Они реагируют на движение теплокровных.

За первой парочкой в тускнеющий круг света вползали другие вараны, угрожающе шипя. Я насчитала десяток. Они неспешно окружили нас, беря в плотное кольцо, но не рисковали сунуться ближе. В кои-то веки порадовалась, что на мне сапожки из кожи, которую вряд ли прокусят острые и короткие клыки. Глянула на милна, пристально вглядывающегося в ящериц подбирающихся ближе к своим жертвам. Бездействие маркиза, владеющего оборонными чарами, настораживало. Неужели все так плохо?

– Ваше имение требует усиленной охраны варанами? – убрала ногу, к которой прикоснулся раздвоенный язык одного из стражей.

– Это не мое имение, – зло проговорил Радаван. – Идиот напутал с координатами и отправил нас в совершенно другое место.

Сияние портальной арки окончательно потухло, когда маркиз щелкнул пальцами, вызывая магические светлячки. Рой голубых фаеров осветил пространство стоящей посреди залы арки. На границе света и тени едва различались каменные массивы грубо сложенных стен. Под ногами узор из черных жил на каменном полу подозрительно напоминал руны портала.

– Куда же? – воображение нарисовало заброшенные казематы имперских подземелий.

– Замок «Лаграж». Мой родовой замок, где нет ни одной живой души, кроме этих ящеров-охранников, – маркиз брезгливо следил за вихляющими хвостами варанов, удирающих от льющихся с пальцев потоков магии. – Магия перехода истощилась. Арка заработает не раньше следующего вечера. Что делать в замке, стоящем на берегу океана, вдали от людей? Кроме этих ядовитых гадов другой еды здесь нет.

Представив «варанятину» на вертеле, я брезгливо сморщилась и торопливо произнесла:

– Я не голодна. Вполне могу потерпеть до завтрашнего вечера.

Шатен извинительно, немного печально улыбнулся и кивнул в сторону, в которой скрылись шипящие охранники. Идти за ними вслед, подвергая себя нападению, не радовало. Мелькнула малодушная мысль связаться с Девисом и попросить помощи, но тут же была отвергнута упрямым самолюбием.

– Вы прелесть, милена Юлия. Сама скромность, – устроив мою руку на локте, произнес Радаван, двигаясь за освещающей путь стайкой светлячков. – Я злоупотребляю вашим терпением, дорогая. А это не в моих правилах подвергать мою гостью опасностям. У раззявы дежурного запечатают магию. Пожизненно. Пойдет камельни от навоза чистить. А вы проведете ночь в спальне герцога, моего прадеда. Он накачал туда столько магии, что она и сейчас выглядит как новая. Стазис, охранные чары. Возможно, даже вино не выдохлось, и сладости не испортились.

Глава 34

Глава 34

Мы шли темными коридорами, пересекли огромный холл, где к запаху сырости добавился отвратительно-сладковатый гнили. Я поморщилась, чувствуя, как под пальцами напряглась рука маркиза. Неизвестное место пугало не только меня. В голове крутились тревожные мысли о расползшихся по замку ядовитых сторожах, которые я старательно гнала от себя.

Варанов кто-то кормит, или сами охотятся на крыс? Не видно ни одного, надеюсь, они кого-то поймали и устроили пир подальше отсюда. Бр-р-р, держать такую мерзость дома. А Девису нравится! Интересно, образ домашних любимцев как-то характеризует нацию в целом?

Часть человечества обожает котиков, другая без ума от собак. Земной «котопес» скажет о нас, как о крайне противоречивых и полярных. От полного обожания, до абсолютного презрения в отношении к себе и другим. От преданности и верности «до гроба» какому-нибудь морально опущенному индивиду, до предательства всего и вся, когда в уплату тщеславию идут миллионы жизней. Мелочные индивидуалисты, болезненно зависимые от одобрения социума, доводящие все до абсурда, в среде которых упрямо продолжают рождаться «золотые сердца».

А как характеризует любовь к ядовитым шерстяным варанам их хозяев? Хладнокровные, недалекие тугодумы и ходячие «желудки», но крайне мстительные, безжалостные отморозки. М-да, слов нет… И как их цивилизация еще жива? С такими показателями они давно должны были переколотить друг друга.

– Так и было, Юлия. Наша цивилизация почти погибла в результате катастрофы. Но Триединый спас остатки народа, терявшие разум. С тех времен мы приверженцы правил, оставленных Триединым, – ответил на мой под влиянием эмоций высказанный вслух вопрос Радаван. – Досконально придерживаемся буквы закона. Закон обязан для всех, и это удерживает пока от неминуемого Хаоса. Но было интересно узнать ваше мнение о нас, милена Юлия.

Мужчина остановился, придержав меня. Голубоватый сияние фаеров резче высветило обычно не замечаемые за улыбкой черты, явив резкий росчерк скул, тяжеловесную твердость подбородка. Во взгляде, которым рассматривал меня маркиз, читалось изумление пополам с недоверием и опаской.

Да что ж такое! Прокололась, позабыв о роли восторженной дурочки. Продолжу игру, а маркиз, авось, все спишет на стресс.

– Милн Радаван, ничего такого я не имела в виду… – промямлила, возвращаясь в амплуа уже ставшее привычным. – Ваша нация достойна всяких похвал. Но шерстяные ядовитые вараны… Мне не по себе от них.

– Корги! – воскликнул шатен, глядя мне за плечо.

В нос ударил смрад гниющей плоти.

– Я не знаю, как вы называете ваших домашних зверушек… – начала я, и вдруг резкий рывок впечатал меня спиной во что-то теплое и мягкое.

Ладонь погрузилась в податливую субстанцию, в горле запершило от вони. Тело жестко оплели чужие руки, не позволяя вырваться.

– Мама, вернулась, – прохрипело на ухо, – Ляля ждал… Скучал… Долго не шла…

– Кто это? – тонко взвизгнула я. – А ну пусти!

Дернувшись, ударила по держащей меня руке и почувствовала, как в кулаке остался осклизлый шматок того, что держало меня в удушающем захвате. Пока я рассматривала ладонь с расползающейся и шлепающей на пол плотью, над ухом прогудело невнятное:

– Мама, Ляля тебя любит.

Повернув голову на звук, едва не заорала от страха, рванув из смердевших объятий. Затрещала ткань рвущейся одежды. Мужчина. Нет, скорее мертвец мужского пола с «потекшим» лицом, остатками волос и черными провалами глазниц не давал мне вырваться, удерживая плотным кольцом рук, едва прикрытых рваной лакейской ливреей. Шатен, вызвавшийся защищать меня, приоткрыв рот, замер, не зная, что делать.

– Ну долбани его уже своей чертовой магией, самовлюбленный ты павлин! – рявкнула я, стараясь уклониться от поцелуя полусгнивших губ.

– Не могу, милена, – пролепетал ошарашенный маркиз, – Ляля – Хранитель рода Лаграж. Он подчиняется только главе. Сейчас это мой отец. Но вам нечего опасаться, он не буйный. Он рад вас видеть.

– А запах! – рявкнула я, разозленная трусостью лорда.

О, святые! Хранитель рода – полусгнивший труп! Это какой же оригинал додумался?

Вслух я разозлено рыкнула, извернулась и впечатала колено между ног нарисовавшегося зомби. Он замер скорее от удивления, чем от боли, чуть ослабив хватку костлявых в прямом смысле конечностей. Эффект, на который я рассчитывала так и не наступил. Похоже, Хранитель давно расстался со сгнившим доказательством своей мужественности.

– Запах – ерунда. Я мигом вычищу ваш костюм, – уверил маркиз, испуганно поглядывая в сторону зомби, стараясь не дышать и отступая от нас на пару шагов. – Советую его не злить, милена. На своей территории магия Хранителей безгранична, кроме Пяти Дней Стражей. Не хотелось бы рисковать магией. Моему прадеду, разозлившему Хранителя, тот запечатал магические каналы.

Бледный шатен вытирал выступивший на лбу пот, не пытаясь воззвать к совести, или что там у зомби, и пятился по коридору, ведущему из холла на лестницу. Помогать он не собирался, предоставляя выкручиваться мне самой. Малодушие мужчины откровенно злило, и я, забыв о предупреждении, рявкнула на запашистого наглеца, распускавшего руки.

– Ляля, твою ж, отпусти немедленно! Немедленно я сказала! А то не знаю, что с тобой сделаю!

Обнимавшие меня руки тут же исчезли, как и маркиз, быстро удаляющийся топот ног которого, слышался на лестнице, ведущей на второй этаж. Одернув полы короткого жакета, я повернулась к Хранителю, чтобы высказать ему все, что думаю о наглом поведении. Зомби косился на меня уцелевшим, одиноким глазом и пятился как некогда маркиз, только в обратную сторону, к холлу. Заметив, что я слежу за позорным отступлением, Хранитель, пригладил рукой остатки бесцветных, вылинявших волос, и повернулся спиной, готовый пуститься в бега. В свете светлячков, которые остались со мной, в солидной прорехе ветхого камзола на спине мелькнул кружевной черный корсет, дамский пояс и ажурные чулки.

Ах, вот оно что! Ляля, значит…

Я не верила своему счастью. В голове тут же родился план, как использовать родового Хранителя в своих целях.

– Ляля, стой! Или помогаешь мне, или Лагражи и не только они, узнают твой секрет, – произнесла в спину удирающего зомби тоном отпетой шантажистки. – Позору не оберешься, когда другим Хранителям станет известно, что ты любишь не просто наряжаться в дамское белье, но заимствуешь его у почивших дам.

Последнего я не знала, но предполагала, что запах разложений на одежде не только от самого Ляли.

Глава 35

Глава 35

– Что Ляля должен сделать за молчание? – печально вздохнул зомби, вернувшись к пятачку света, и уставился на меня единственным мутно-голубым подернутым бельмом глазом.

– Ничего такого, чтобы повредило роду, – соврала я, оправдывая себя важностью цели. – Мне нужно знать тайну, что хранят Лагражи. Важную тайну. Самую главную. Ты Хранитель и знаешь о чем я.

Я говорила наугад, уверенная, что у любого приличного рода есть свои скелеты в шкафу. И лекарство от «золотой маски» одна из таких тайн.

– Тайну рода? – еще печальнее проговорил Хранитель, опустив лицо и наматывая на оголившиеся голубоватые косточки пальцев ленты лохмотьев. – Хорошо, я покажу. Идем, мама. Ты не думай плохо. Ляля не любит наряжаться в дамское белье. Лялю наказал старый глава рода. Ляля не виноват.

Хранитель сипло вздохнул остатками легких. Он уже повернул в сторону холла, скрываясь в темноте, указывая путь, когда до меня дошли последние слова.

– За что глава наказал Лялю? – поинтересовалась, поторапливаясь за бойко шагающим для мертвяка зомби.

– Ляля родился другой, красивый. Франц. Герцогине нравился Франц, – выдыхал впереди меня признания зомби, разгоняя тишину мрачных, погруженных во тьму помещений. – Узнал герцог и убил Франца. А через три года воскресил и заставил служить себе. Герцогиня уже умерла, а герцог… называл меня Ляля… заставлял носить ее наряды… и спать с ним… мне не нравилось, но герцог – сильный некромант, а Ляля…

Голос сошел на «нет», превратившись в горестный выдох. Меня передернуло при мысли о старом извращенце, использующем магию подчинения на зомби.

М-да, и это одна из сильнейших ветвей власти, могущая наследовать трон…

– Как ты стал Хранителем? – поинтересовалась я, старательно отводя глаза от порванного на спине камзола шаркающего впереди зомби.

– Хранитель рода Лаграж захотел себе это тело. Специально не упокоил. Герцоги Лагражи должны помнить о злодеянии своего предка. Он освободил мою душу, которую мучил герцог, – в голосе впервые послышалась теплота. – Теперь Ляля Хранитель рода. У меня есть сила и магия. И все Лагражи боятся Лялю. А Ляля защищает.

Мозги несчастного окончательно повредились, он не понимал, что существует в отвратительном состоянии и при этом защищает потомков своего убийцы. Я прикрыла глаза на мгновение, обругав свой выбор, из-за которого приходится копаться в чужом грязном белье. И если история несчастного парня не тянет на секрет рода, тогда что скрывает семейство южных герцогов? Не пожалею ли я, окунувшись в это с головой? А разве я уже не жалею?

Небольшая каморка возле кухни, на первом этаже, куда меня привел Хранитель, была забита старыми сундуками, заваленными свитками, книгами и пылью. Мне пришлось нагнуться, переступая порог, да так и не разгибаться из-за низкого потолка. Голубые светлячки проникли вместе со мной, мерцали вокруг лица, освещая небольшое пространство захламленной каморки.

Секретнейшие секреты рода Лаграж хранятся в каморке среди завалов мусора! Или Хранитель выжил из ума, или смеется надо мной?

Хранитель стоял почти вплотную ко мне, и мне пришлось затаить дыхание, чтобы не расчихаться от смеси его амбре и пыльной завесы, поднявшейся с пола. Я прищурилась, пытаясь разглядеть едва заметное мерцание магии на окованных сундуках, разумно полагая, что тайны будут охраняться заклинаниями. Ляля медленно повернул голову, мазнув щекой по жесткому воротнику камзола, и на плечи посыпались ошметки серой с темными пятнами разложения кожи. Единственный глаз пристально вгляделся в самый дальний угол. Света от светляков оказалось более чем достаточно, чтобы осветить каморку, но в угол, куда смотрел Хранитель, свет странным образом не попадал.

Эту странность чувствовал Ляля, или пытался что-то разглядеть?

Прикрыв нос от пыли, я тоже вглядывалась в том же направлении, но ничего кроме темнеющих бесформенных завалов не замечала.

– Там, – он уверенно ткнул пальцем во тьму по направлению к едва различимой куче ветхого тряпья, бывшего когда-то верхней одеждой, – в сундуке. Ты можешь взять. Охранка тебя не обидит. Ляля знает.

Я опасливо покосилась в угол, жалея, что не могу послать один из светлячков разведать. Магия не пустит. Скорее всего, сработало одно из охранных заклинаний и еще одно для отвода глаз.

– Ляля, что там? Что это за секрет? Если он так важен, то почему он хранится здесь, среди мусора? – решимость, что поддерживала меня весь долгий день, мне изменила. Я обыкновенно трусила.

Зомби повернул голову в мою сторону, шейные позвонки неприятно заскрипели.

Нужно сыграть в доверие. Напрягись, девочка. Неприятно, но не смертельно.

Я рискнула посмотреть ему прямо в лицо, вернее в то, что от него осталось. Мутное, без века бельмо левого глаза и темнеющий провал глазницы правого уставились на меня. Костяк носа, потерявший кожу и хрящ, с шумом втянул воздух, губы растянулись в улыбке, тонкая сероватая кожа лопнула. Из ран сочился зеленоватый гной, не выдержав мерзкого зрелища, я отвернулась.

– Тебе нечего бояться, мама, – язык слизнул зеленоватые капельки, и я едва удержала рвотный позыв. – Иди туда. Ты поймешь, что нужно взять.

Я покусывала губы в нерешительности, не доверяя благим намерениям зомби. Может там ловушка, магический капкан. И без магии я покалечусь и не смогу выбраться, а Лаграж не знает где меня искать.

– Давай вместе, – вымученно улыбнулась Хранителю, пытаясь сыграть на его чувствах. – Ты мужчина и маг сможешь подержать тяжелую крышку сундука, пока я буду искать то, не знаю что.

Хранитель без слов двинулся вперед, предоставляя мне возможность следовать за ним. Оглядевшись по сторонам, я пристроилась следом, стараясь попадать в его следы, заметив про себя, что уже притерпелась к запаху. Волнение от того, что одной тайной этого мира для меня станет меньше, Девис будет доволен, а я приближусь к возвращению в свой мир еще на шаг, перебивало все остальные эмоции. Я чувствовала, как заходится сердце в груди и перехватывает дыхание. Зомби остановился возле кучи светлого меха, подхватил охапку, оказавшуюся палантином, откинул в сторону, подняв новую пыльную бурю. В воздух с пылинками взвились десятки мотыльков платяной моли, потревоженной Хранителем. Я тут же прикрыли нос и рот рукавом, спасаясь от удушья. Глаза немилосердно защипало, и они заслезились. Сморгнув слезы, я отступила на пару шагов и самое время. На место, где только что стояла, ухнул тяжеленый фолиант, обтянутый кожей и окованный серебром. Скрипу суставов Хранителя добавился новый пронзительный визг давно проржавевших металлических петель. Ляля открыл один из сундуков.

Глава 36

Глава 36

За сутки до описываемых событий

Обычные сумерки кабинета главы безопасности разбавлял свет магических светильников. Это только на руку подглядывающему за хозяином кабинета в специальные оконца, так меньше шансов, что заметит кто-то из посетителей. Узкие потайные простенки полны пыли, и закутанному в плащ с головой подслушивающему стоит немалых трудов удерживаться от чиха и не открыть свое местонахождение. Охранная магия потрескивает, соприкасаясь с поверхностью защитного плаща. Особая ткань медленно, но неуклонно нагревается, гася энергию десятка мощнейших защитных заклинаний, которыми оплел свой кабинет герцог. Но подслушивающий терпел, ловя каждое слово, каждый жест присутствующих.

Между двумя, находившимися в кабинете, в прямом смысле искрило, но они старательно делали безразличный вид. Их взгляды, скользящие по скучному интерьеру время от времени скрещивались и тут же торопливо разбегались. Брюнет увещевал помощницу остаться в столице и понапрасну не тратить время, и не рисковать. Подсматривающий замер, стараясь услышать название места, куда собралась в бега герцогская подружка.

Девис едва сдерживался, позволяя себе лишь недовольные взгляды. Говорил медленно, нарочито развалившись в кресле в расслабленной позе, и только нервно сцепленные пальцы выдавали истинные чувства. С другой стороны стола разглядывала интерьер его недавняя помощница, миленькая блондиночка с мальчишеской стрижкой, которая очень ей шла в сочетании с дорожным костюмом, мягко подчеркивающим изгибы фигуры. Девушка внимательно слушала, на лице мелькала гримаса раздражения и несогласия. Она прикусывала губу, желая удержать рвущиеся наружу слова возражения. Нарочно или случайно, но сидящий мужчина принимал это за кокетство, загораясь в ответ. Голос его становился все ниже, обертона обволакивали. Парочка, сама не замечая этого, флиртовала. На предупреждение безопасника девушка лишь насмешливо фыркнула. Брюнет дернулся встать, но остановился, сжав ладонями рукоятки кресла негромко рыкнул, призывая к благоразумию, произнося ее имя мягко, текуче, сладко как патока.

– Милн Девис, я уже дала согласие маркизу Лагражу и не собираюсь отменять поездку, – тихо, но твердо произнесла девушка, остановив упрямый взгляд на потемневших глазах безопасника.

– А я рекомендую остаться в столице и продолжить расследование. Здесь вы нужнее. На юге, в захолустье вы ничего не нароете на своего Лагража, – сдерживая ярость, медленно проговорил герцог. – Не упрямьтесь же, милена.

На лице девушки читалось немое удивление. Разговор с недовольным начальником ее тяготил, но поставить на место брюнета она не торопилась или не могла.

Боится его? Зависит? Влюблена?

– Он не мой. Я всего лишь отрабатываю версию следствия. Одну из версий. Маркиз заинтересован как никто другой в смерти императорской династии Зарат, – немного помедлив, ответила блондинка, нехорошо улыбнувшись, не справившись с эмоциями в последний момент, ударила обвинением:– А вы так протестуете, что кажетесь заинтересованным. Очевидно, вам не хочется, чтобы тайны семейки Лаграж выплыли наружу.

Подслушивающий замер, ожидая реакции безопасника на прямое обвинение, плюс открытое непослушание. Тихий свист сквозь зубы стал ответом на дерзкие слова, мужчина сдерживался из последних сил. Он резко поднялся и направился к одному из шкафов в стене. Резко открыл ящик, покопался под вопрошающим взглядом помощницы, и достал блестящую штучку, уместившуюся в ладони. Со своего места, через крохотную дырочку в стене, прикрытую иллюзией подглядывающий не смог разглядеть что именно.

– От вас я ждал любых обвинений, но только не в пособничестве возможным убийцам братьев-императоров, – с укоризной произнес брюнет, подходя к девушке. Махнув рукой в сторону дивана, уже более спокойным тоном произнес:– Вы не успели позавтракать. Я так и подумал, заказал завтрак и для вас в том числе. Прошу.

Девушка покорно отправилась к месту, указанному хозяином кабинета.

Подглядывающий удивленно вскинул брови под капюшоном. Зная характер имперского безопасника, особое отношения к недалекой провинциалке, стажерке, помогающей в расследовании удивляло и настораживало.

Или непробиваемый для женских чар милн Девис наконец-то дрогнул? Поддался очарованию не блещущей изысканной красотой и манерами девицы? Или тут что-то другое? С чего он так нервничает? Лаграж бабник из известных, но Девису какая печаль? Любовницей больше, любовницей меньше… Или эта девица, возле которой он квохчет, как наседка возле цыплят, по особенному дорога? Он ценит мозги, в чьей бы голове они не завились. Может, девица не так проста, как хочет казаться? Под личиной глупой стажерки и постельной грелки прячется матерый хищник? Эта худенькая птичка?! Нет, быть не может! Мозги мужика в головке глупышки?! И все же почему они танцуют друг возле друга, стараясь особо не наступать на больные мозоли? Неспроста! Она не невеста, не титулованная особа, чтобы так распинаться. Остается одно, девица – это точно следователь. Вот только зачем его вызвали? Двойное убийство императоров? Не иначе! Значит, по мою душу! А вот это совсем плохо! Неприятно, когда на тебя устраивают облаву. Девис с Бреславом пошли на нарушение закона, организовав расследование. Очень, очень плохо!

Подглядывающий едва удержался, чтобы не садануть кулаком по деревянной обшивке с досады. Он так разнервничался, что упустил часть разговора, и до ушей донеслось лишь отрывочное восклицание брюнета.

– «Ласточка» самое быстрое судно, но в угоду своему тщеславию Лаграж часто забывает о безопасности. Вы рискуете, отправляясь на нем.

– Я ценю вашу заботу, милн Девис, – проговорила, устало посмотрев на брюнета помощница, – но рисковать – это моя работа. Я хочу побыстрее все закончить и убраться отсюда.

Она опустила чашку на стол, глядя в сторону от метающих искры глаз начальника. На последних словах, брюнет сжал хрупкий фарфор так, что побелели пальцы, рискуя раздавить чашку.

Любовной связи между этими двумя точно нет. Хотя наш безопасник вроде не прочь. Но девица абсолютно равнодушна к его чарам. Да и вообще к его личности. На моей памяти она первая такая. Его либо боятся, либо обожают. М-да, какой удар по самолюбию!

– Тогда возьмите это, – он протянул ярко блеснувший золотом медальон. – Мне будет спокойнее, когда он при вас.

Девушка отпрянула и уставилась на украшение на протянутой ладони герцога, не торопясь прикоснуться к подарку.

– Что это? Я не приму от вас подарков, милн Девис, – запротестовала она, разглядывая платиновую камею.

Брюнет возвел очи горе и нетерпеливо тряхнул рукой, понуждая девицу забрать даруемое.

– Милена Юли, это не презент, – рыкнул на блондинку герцог Годарийский. – Это знак службы Безопасности. С ним на «Ласточке» и в имении Лагражей вам ничего не угрожает… кроме блудливых идиотов, владеющих магией. Предъявите в городской ратуше или в любой таверне, и вам окажут помощь любого рода. Не отказывайте себе ни в чем, милена. Маркиз только на словах… радушный хозяин.

Настолько двусмысленно и мерзко это прозвучало, что хваленная выдержка подглядывающего дала сбой. Губы еще произносили слова, когда мозг, осознав содеянное, завопил от страха.

– Обязательно воспользуюсь, милн Девис. Сразу же по приезде организую себе мальчика по вызову. А лучше двоих. Чего мелочиться за казенный счет.

Подглядывающий хмыкнул, одобрив смелую девчонку, давшую отпор герцогу, сожалея, что ее все же придется устранить.

Девис резко встал, игнорируя обиженно звякнувшую посуду, усмехнулся, глядя как девушка взлетела с места и попятилась к двери. Не торопясь, с ленивой грацией уверенного в своей власти и силе, брюнет нагнал помощницу, пальцы уверенно, словно много раз до этого проделывали мысленно, прикоснулись к груди, прилаживая знак на отворот жакета. Блондинка сдавленно пискнула, признавая его право. Ноздри тонкого носа гневно раздувались, девушка следила за проворными пальцами герцога, хозяйничавших на ее груди.

– Что вы себе позволяете? Я и сама в состоянии, – прошипела милена сквозь зубы, не делая попыток перенять инициативу у Девиса.

– Мало, – меланхолично отозвался брюнет, отстраняясь и любуясь на дело рук своих, – я позволяю себе до безобразия мало, Юлия. Юлия… Красивое имя, но вам не подходит.

– Это почему же? – обернулась у выхода девушка, поторопившаяся сбежать от начальника.

Серые глаза потемнели, передавая всю бурю эмоций, взметнувшуюся внутри. Достаточно было искры, чтобы произошел взрыв. И герцог не обманул ожидания, стараясь поддеть подчиненную, мстя за своеволие, упрямство и попытку уязвить. Только ли за упрямство?

– Слишком мягкое для вашего характера, – едва заметно пожал плечами брюнет, теряя интерес к гостье и возвращаясь к столу с бумагами.

– Так радуйтесь, что не вам его терпеть всю жизнь! – выпалила блондинка вылетая из кабинета и оглушительно хлопая дверью.

В спину ей летел раскатистый мужской смех.