Текст книги "Беги, беги, пока я не вижу! (СИ)"
Автор книги: Светлана Кармальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)
– А чего от меня хотите, сопровождать в поездке? – невежливо перебил его риав.
Клэвор несколько смутился, – боюсь, любезнейший, нам не слишком нужен охранник, разве что следить, чтобы вон ту красу ненаглядную не похитили! Так она сама, кого хочешь, украдет!
Сиана самодовольно прищурила яркие, точно сливы, глаза.
– Тогда не понимаю, – сухо проговорил зеленоглазый красавец.
– Чего тут не понимать, – встряла его на удивление нахальная жена, – тебя играть приглашают, так? – Она повернулась к директору.
– Вам несказанно повезло, – важно ответствовал тот, слегка надув свои полные щеки, отчего стал немного похож на бурундука, – мы планируем дать несколько представлений по дороге, а потом на целый месяц остановиться...
– По дороге куда? – не выдержала Яна.
– В Ларзуш, – Клэвор несколько оторопел от напора северянки.
– Едем!
– Мне что делать? – потрясенно переспросил Джар.
Яне очень хотелось сказать в ответ: "снять штаны и бегать", но она, пересилив себя, ехидно пропела, – не видишь, народ купился на твою неземную красу, короче – будут из тебя звезду делать, местного разлива.
На всякий случай девушка перешла на родной реотанский (наверняка окружающие решат, что это северное наречие, так что опасаться нечего), однако интонации скрывать было сложно и хозяин бродячей труппы, до которого, наконец, дошло – решать исход дела будет эта тощая страхолюдина, выжидающе уставился на неё.
Под его понимающим взглядом Яна несколько смутилась и замолчала, но сообразив, что её поведение в общем соответствует обычаям, принятым в стране Риав, продолжила (не переходя на местный язык): ну чего тут раздумывать, другого-то выбора нет, а который был, тот сплыл!
– Нет, я должен был слушать как он тебя оскорбляет!
– Ну, молодец, заступился! Вот спасибо. Да мне слова этого чмошника до фонаря! Если на тебя собака залаяла, ты что – тоже встанешь на четвереньки и в ответ тявкать будешь?
– По крайней мере прогоню, – не уступал Джар.
– Ага, с палкой будешь за мопсиком бегать? Не будь дурнем, на пустолайку шикнуть достаточно, но не кидаться всерьёз! Да на такого руку поднять стыдно, а ты! Тьфу! Нет, скажи уж честно, тебя его обхаживания выбешивали?
– Неправда!
– Ладно, проехали, в купеческий обоз уже по-любому не попасть! Сейчас-то чего опять пыжишься, с актерами ж идти самое то! Слыхал, они в Ларзуш направляются? Там ведь квартал герэдов есть! По крайней мере, в доме тана Дорнаха можно от этих гадских зогросийцев укрыться, и эльфов вызвать! Давай-давай, соглашайся, или хочешь, чтобы хассины нас догнали?
– Может вернемся в номер? – С надеждой спросил Джар, – у тебя, вроде, маска начала слабеть.
– Ничего, я ради такого дела акс задействовала.
– Зачем, ну пусть там хоть небольшой запас образуется!
– Нет уж, возможность убраться отсюда важнее, и не смотри так, я сказала – поедем с театром, не переломишься!
ГЛАВА 46
Творившийся на этой несчастной планете беспредел следовало прекратить. Светлорожденные самоустранились, не желая снисходить до людских проблем, а зря! Еще месяц назад Сэйнт и сам считал также, но долгая беседа с профессором Десм-Илло, состоявшаяся накануне «отъезда» на Ютар заставила его задуматься. Если уж волею судеб он оказался здесь в роли первого представителя родного мира, так может стоит поднять этот вопрос?
В памяти вновь всплыл разговор с бывшим учителем и нынешним другом.
– Скажи Сэйнт, отчего не желаешь завершить своё обучение на четвертой ступени и стать полноправным членом Большого Совета магов Тиоры?
– Ты же знаешь, мы лишены мелких амбиций, присущих людям и эльфам. И кроме того, мне просто лень.
– О разумеется, ваш царственный взгляд не может быть обращен на такие мелочи, как благополучие целого мира.
– Вовсе нет, напротив! В противовес существующим мифам у нас горячая кровь...
– Даже слишком...
– Не ехидничай Риэннэль, в отличие от вас, драконы и в самом деле любят наслаждаться жизнью во всем её разнообразии и не боятся уронить себя проявлением сильных эмоций. Накал страстей делает мир ярким и цветным, придает смысл слишком долгому и оттого пресному существованию.
– И развлекаясь, вы оставляете без внимания всё, что творится вокруг, лишь бы вам не мешали. А между тем, когда-то именно на ваш народ Творец возложил заботу о поддержании равновесия в мире Тиоры. Подумай сам, достойно ли тебя и твоих соплеменников бегать за юбками, плясать в каких-то тавернах, таскаться по свету, подобно бродягам.
– Разумеется... По-моему, всё, что мне нравится, уже достойно меня по определению! Мы же не эльфы, чтобы вечно беспокоиться о своем липовом совершенстве. В вас слишком силен страх потерять лицо, поверь, это всего лишь скрытые комплексы...
– Ого, какое самомнение! По твоему, достаточно кому-то или чему-то привлечь твой интерес, как это событие уже автоматически переводит объект в высший ранг?!
– Ну наконец-то дошло, об этом и твержу тебе битый час, – самодовольно ухмыльнулся Сэйнт.
– Друг мой, стань же серьёзным хоть ненадолго и выслушай меня внимательно! Между Огрентом* (государство оборотней) и Дельгарией* (страна светлых эльфов) последние годы растет напряжение, Шеймил и Эрсунна вновь вынашивают планы по увеличению своих территорий, а дроу подначивают глупых людишек, надеясь загрести жар чужими руками и как следует самим поживиться в случае развязывания открытого конфликта. Всем известно – они обожают быть в роли третейских судей, которым в итоге достается весь выигрыш. Ради будущих выгод темные эльфы даже заигрывают с орками, а те – счастливые, что высшие создания соизволили обратить на них свои взоры, готовы хоть сейчас выступить на стороне захватчиков. Вы же остаетесь преступно равнодушны к происходящему, попустительствуя Тьме!
– Но с чего ты взял, что мы должны принять чью-то сторону, кажется, кто-то говорил о равновесии?
– Удивляюсь тебе, Сэйнт! Неужто считаешь – стрелка весов останется в покое? Знаешь, очень жаль, что ты много младше меня и потому не видел своими глазами все ужасы, творившиеся на землях Реотаны после нашествия! Сожженные дотла города и деревни, обугленные трупы людей и животных, исклеванные птицами тела безголовых мужчин, изнасилованные женщины со вспоротыми животами, младенцы, гроздьями насаженные на пики, и безостановочное карканье воронья... Не хочешь ли сказать, что это и есть равновесие!
– Но почему именно я должен обо всем этом думать, – недовольно поморщился молодой дракон.
– Ты принадлежишь к элите Острова, наследник одного из старших кланов, из представителей которых выбирают совет Перворожденных. Неужели тебе настолько безразлична судьба Реотаны? Ведь ты же любишь эту страну, сам не раз утверждал, что тебе импонирует её дух свободы и веселья, отсутствие религиозного фанатизма, высокий уровень культуры и цивилизации. Смотри, не случится ли так, Сэйнт, что тебе негде будет путешествовать и развлекаться, не с кем вести научные и литературные споры. Университеты закроют, таверны с дансингами, как гнезда разврата, будут сожжены, с улиц городов исчезнут столь любимые тобой красивые девушки в ярких нарядах, и вместо них будут мелькать непонятные существа, закутанные в балахоны, забитые и жалкие! Культура Реотаны исчезнет, сменившись мрачными традициями древности – уж поверь, фанатичные жрецы Шеймила и Эрсунны позаботятся об этом.
– О боже, Риэннэль, как ты любишь всё драматизировать! Не спорь, мне известна твоя склонность к преувеличениям! Послушай, однако твой уровень осведомленности и активное желание вовлечь меня в круг своих проблем наводят на определенные мысли... Кто на самом деле скрывается за маской чопорного профессора, занятого лишь наукой и далекого от большой политики? Неужели "Надзирающий" Ковена магов светлой Дельгарии?
Риэннэль нахмурился, – Сэйнт, мы говорим о тебе, а ты, как всегда, переводишь стрелки!
– Но сейчас я действительно занят.
– Участием в столь приятных и милых твоему легкомысленному сердцу любовных проблемах шебутного братца?!
– Но ребенка нельзя оставить без помощи, он так страдает!
– Некоторым полезно пострадать, допустимый уровень негативных эмоций благотворно сказывается на их рассудке.
– Речь идет не только о нем, но и о безопасности девочки, за которую я несу ответственность! Мне казалось – тебе тоже небезразлична её участь?
– Несомненно! Что ж, в таком случае, вам стоит поторопиться!
****
– Милая, ты ведь ломаешь их сознание, превращая в безвольные куклы, не будешь потом жалеть? – Доргэн ласково дотронулся до плеча супруги.
– Жестокосердные фанатики и растлители не заслуживают другого!
– Среди них есть и неплохие люди, искренне считающие...
– Они искренне считали, что держать сотни одаренных девушек на положении рабынь и наложниц – нормально! Вот пусть теперь, утратив волю и наполовину лишившись разума, прочувствуют подобную участь на собственной шкуре! И потом, время! Это важнее всего, прошло уже больше айны, а мы до сих пор не знаем, где наши дети! На проклятом Ютаре десятки монастырей, а информация нужна как можно быстрее!
– Нам помогают жрицы Гарт.
– И где результат? В самой Цитадели никто из мораннитов и близко не слыхал о драконах!
– Во всем виновата эта рыжая дрянь, – прорычал Сэйнт, – если бы не её сонные чары...
– О ком это вы? Случайно не об Атере? – высокая женщина, внезапно появившаяся рядом, надменно взглянула на молодого дракона.
Потрясенный, тот оглянулся на мать, как могло случиться, что никто даже не ощутил открытия портала?
Андвэйн без улыбки кивнула незнакомке, – наконец-то, долго же пришлось тебя ждать. Познакомься сын, – Лаортиния Индораль.
Сэйнт замер: "до чего хороша и какое невероятное сходство – те же капризно изогнутые губы, роскошные волосы, струящиеся огненными спиралями, жемчужно-белая кожа. Лишь глаза не золотые, а цвета морской волны..."
Черные угли зрачков впились в него, – почему ты так отзываешься о моём ребенке?
– Где твой супруг? – вопрос Андвэйн отвлек внимание разгневанной красавицы.
– На западе Морленда, делает то же, что и вы. Но боюсь, так можно искать до конца времен, ведь монастырей здесь видимо-невидимо.
– Что ты предлагаешь? – холодно спросила дракона.
– Пока ничего. И мне не нравятся лживые измышления в адрес Атеры!
Сэйнт сдвинул брови, – это не ложь!
– Кто дал тебе право чернить её? – в бирюзовых глазах сверкнули молнии.
Наследник Аррантеллов растерялся, похоже, дама вне себя! Боги, что он может противопоставить прекрасной и разъяренной фурии, не сражаться же с женщиной, какой позор...
Уловив краем глаза смятение на лице сына, Андвэйн решительно шагнула вперед, – Лаортиния, ты прекрасно знаешь характер своей дочери, так вот, уверяю – на сей раз она превзошла себя!
Сэйнт молча наблюдал, как отведя в сторону новоприбывшую, мать негромко излагает ей события, произошедшие во дворце в ту ужасную ночь.
Выходка Атеры, конечно, не имела непосредственного отношения к похищению, однако в большой мере помогла неведомым врагам удачно завершить проигрышное на первый взгляд дело.
Когда неприятный, однако беспристрастный рассказ подошел к концу, лицо вайри совершенно окаменело, лишь тонкие ноздри нервно вздрагивали, да на скулах появились пятна лихорадочного румянца. Внезапно, не сказав ни слова, она резко повернулась и скрылась в мгновенной вспышке портала.
– Вот это да! – Сэйнт облегченно перевел дух, – я думал, Змея сейчас набросится на меня!
– Лаортиния может, – мать усмехнулась, – она такая! У леди всегда был скверный нрав, но до собственного чада ей все же далеко.
– Нет, Атера никогда не была такой..., – Сэйнт замялся, подбирая слова, – бешеной...
– Зато с детства отличалась лживостью и дурными наклонностями! – Безапелляционно заявила Андвэйн, – вечно влезала в какие-то сомнительные истории! А уж чего только не сочиняла – и о себе, и о своих родных. Такой бред, что впору волосы на голове было рвать! Я бы на месте Лаортинии пресекла подобное поведение самыми жесткими мерами!
"Угу, то-то ты Джара настолько распустила, матушка", – подумал Сэйнт, но вслух, разумеется, сказал совсем другое, тем более – в огрехах воспитания брата чувствовал и свою вину.
– Откуда тебе всё известно? По годам она постарше тебя!
Несколько мгновений леди Аррантелл пристально смотрела на сына, затем рассмеялась, – кто сказал? Доверчивый, наивный дурачок! Лаортиния порадовала клан Индоралей наследницей в тот же год, когда на свет появился мой старший мальчик. Мать мечтала о девочке, отец, кстати – мой кузен Одобэр Гоэрхарр, само собой, разделял её желания и, естественно, ребенка изначально растили в соответствующем облике, правда, не на земле драконов, а на островке Ангесол Южного архипелага, излюбленной обители морских змеев.
– Её отец дракон? – растерянно спросил Сэйнт, – ах, да, это возможно, но я не об этом, погоди, как же? Атера всегда бравировала своим возрастом и опытом, смотрела на других свысока... Почему же ты молчала?
– Хм, а ты и не спрашивал, и вообще не особенно делился со мной своими проблемами. Откуда мне было знать, чего там она в очередной раз наврала? Я вообще была против твоих отношений с этой шалавой! До сих пор помню: родные слезно упрашивали её в день совершеннолетия дать зарок Гарт, как делают все порядочные вайри! Но нет же, испорченная девчонка заявила, мол, раз уж Дейон подарил морским драконам две человеческих ипостаси, так она обе и оставит! Да большей лгуньи свет не видывал! Ох, до чего не люблю всяческие сплетни, некрасиво рассказывать о гадких происшествиях в чужих семьях, однако в сложившейся ситуации лучше тебе знать о том, на какие дикие выходки была способна эта девица еще в детстве!
– Не понимаю?
– Мне не очень нравятся твои чрезмерные эмоции, – протянула мать, пристально вглядываясь в лицо своего старшего, – эта злость и яростное желание отомстить говорят лишь о том, что ты не забыл её... Так вот, вкратце – одно из первых приключений Атеры. Сбежав из дома совсем подростком, она уплыла в Сартанию и, прибившись к бродягам-мерои, шлялась с ними по дорогам, зарабатывая на жизнь песнями и плясками в тавернах. Одобэр с Лаортинией чуть с ума тогда не сошли! Ведь драконы имеют мало детей, а у вайри с потомством дела обстоят еще хуже! Не представляешь, что в те месяцы творилось и на Острове, и на Архипелаге! И ведь догадалась прикрыться заклятием, мерзавка, чтобы не сразу отыскали!
– О Гарт, и чем же все закончилось?! Она вернулась сама?
Леди Аррантелл отрицательно покачала головой, – нет, маленькая дурочка не следила за амулетом, где находились чары. А поскольку долго скрывать мощную ауру драконов сложно, то кристалл со временем просто растаял.
– Но с ней не случилось ничего ужасного?
– Ужасное творилось с её родителями, а эта дрянь развлекалась, и близко не думая о семье! А какую безумную историю она сочинила, о боги! Выдала себя за внебрачную дочь шеймилского черного колдуна!
У Сэйнта глаза полезли на лоб, – колдуна, зачем?
– Демоны её знают, – Андвэйн раздраженно пожала плечами, – якобы её мать умерла в родах и бедная сиротка воспитывалась чудовищем-отцом, решившим, когда дитя повзрослеет, принести его в жертву для достижения большего могущества. В Сартании Атера попалась на глаза какому-то молодому вельможе и тот безумно влюбился в малютку с лицом ангела и повадками демоницы! Атера с увлечением флиртовала с ним...
– И что?
– Юноша презрел все законы и обычаи, принятые у людей, обязательства перед семьёй, разорвал помолвку с наследницей уважаемого рода и поселил меройку или шеймилку, не помню, что уж она там ему наплела, в своем роскошном столичном дворце! Представь, он даже объявил во всеуслышание, что женится на бродяжке! Однако его родня не пожелала равнодушно наблюдать за крушением своих тщательно взлелеянных планов и парня объявили заколдованным! Атера потом долго возмущалась этим, Лаортиния, кстати, тоже, – мол, надо же, негодные людишки посмели так унизить её ненаглядную дочурку! С эдакой красотой и талантами разве нужны чары для того, чтобы вызвать любовь? Что касается самой змейки, то её обвинили в чернокнижии и злой волшбе, тем более – кто-то из мероев проболтался об её легенде насчет дочери тёмного шеймилского мага.
Андвэйн замолчала, припоминая события давних лет.
– Мама! – не вытерпел Сэйнт.
– Что, мама, её схватили и заточили в подвалах одного из столичных храмов, дело-то ведь давнее, тогда еще в Сартании, хоть и редко, но шли подобные процессы. Не делай такие глаза, эта хулиганка, оставив в камере фантом, уходила через портал и таскалась по Льярдским тавернам, только уже в другом облике. Тут-то родители её и нашли, хотели немедля вернуть домой, но она устроила жуткую истерику, мол, дайте доиграть! Уж я бы ей дала, – леди Аррантелл гневно сжала губы, – выпорола бы и надела Узы Подчинения! А они, вместо того, уступили: "чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало"! Потом суд был, приговорили её, как обычно в таких случаях, к сожжению!
– Не может быть, в те поры уже Ковен Магов Тиоры подобной дикости не позволял!
– Ну да, конечно, но по личной просьбе Лаортинии совет не стал вмешиваться. Так что колдунью благополучно привязали к столбу на одной из площадей Льярда, обложили дровами и сеном и подожгли.
– Да зачем ей все это было нужно?
– Погоди, сейчас узнаешь! Когда костер разгорелся, то народ, пришедший полюбоваться на казнь, потрясло невероятное зрелище: из дыма и пламени с рыком вылез огромный монстр, – тут леди Аррантелл, не выдержав, засмеялась, – он с воем взлетел над толпой, окатил собравшихся и заодно потушил огонь...
– Водой? – впрочем, глядя на веселые огоньки, пляшущие в зрачках матери, Сэйнт уже не сомневался в ответе...
– Нет, целым озером дурно пахнущей урины и нечистот, которые негодяйка перебросила из городской канализации. Больше всех досталось королевской фамилии и семействам высшей сартанской знати, что восседали на специально выстроенной трибуне. Ох, не могу больше, – Андвэйн, забыв о первоначальной цели рассказа, уже хохотала в голос!
– Но хоть как-то её в итоге наказали? – мрачно спросил Сэйнт.
– Это уж ты у Лаортинии спроси, если решишься пообщаться.
*****
Обитель выстроили на правом – высоком берегу полноводной реки, чтобы весной во время разлива не подтапливало. Могучий вал толщиной не менее четырёх локтей опоясывал храмовые постройки, возвышавшиеся над своими владениями: десятком поселений крестьян-колонов, раскиданных окрест. Места здесь были глухие. С запада монастырь обступали хвойные леса, на юге и севере темную зелень бора сменял изумрудный оттенок лугов и золотые квадраты полей. Восточная сторона была обращена к воде.
Приказав установить кресло прямо на широкой крепостной стене, заморившаяся Лаортиния присела в него и задумалась, – где же они делают ошибку? Возможно, неверно формулируют вопрос? Как там говорила Андвэйн, вернее не она, а местные эльфы: "Серый цвет означает лишь одно – в заклинаниях использовали хасс! Это страшный камень, поглощающий все виды колдовства и блокирующий Дар! На Ютаре он имеется лишь у моранннитов".
Дракона покачала головой и, кинув мимолетный взгляд на двор, где всё так же, в тупом оцепенении, словно куклы, стояли шеренги мужчин в балахонах, свела брови.
Время идет, розыски не дают ничего, а между тем, каждый бесплодный день увеличивает вероятность страшного исхода... Нужно менять, но что? Саму формулировку вопроса?
– Одобэр, – мысленно обратилась она к мужу, – послушай, а разве только храмовники распоряжаются хассом на этой планете? Возможно, дети в плену у опальных магов? Здесь ведь, кажется, есть и такие. По-моему, нам следует изменить задачу.
– Но что искать?
– Информацию о других сообществах чародеев, возможно, враждебных храмовникам, или о других магических расах. Точно не знаю, может стребовать с них – где находятся залежи хасса? Пусть монахи расскажут обо всём, что связано с проклятым камнем...
Леди равнодушно скользнула глазами по зеркальной глади реки и, вздохнув, перевела взгляд на противоположный берег, где до самого горизонта, тающего в сизой дымке, все так же простирались густые леса. Её мало волновала красота окружающего пейзажа. Все мысли были сосредоточены на пропавшей дочери, единственной и безмерно любимой. Если бы не старший сын Аррантеллов, то ничего бы не случилось, а они – противные святоши ещё смеют обвинять её девочку! Конечно, это Сэйнт во всем виноват, демонов дракон. Атере давно следовало забыть его, ведь разумному существу достаточно одного урока, чтобы научиться держать свои эмоции под контролем и не позволять никому больше причинить тебе страдания.
Лаортиния сжала губы и непрошенные воспоминания вновь развернулись перед её мысленным взором. События, о которых помнили и знали лишь они трое: молоденькая девушка, давно уже ставшая взрослой и те, для кого она всегда будет ребенком. Драконы редко мстят, но и не прощают.
ГЛАВА 47
Добравшись до следующего городка, труппа дала представление. Риав не успел выучить роль (или не захотел), однако ловко метал ножи в крутящийся диск, под нажимом супруги согласился исполнить странный и красивый танец, больше похожий на поединок с тенью, и в конце представления спел несколько баллад, вызвавших бурю восторга у местной неискушенной публики. Правда, выступал он в маске, хотя Клэвор всячески уговаривал его открыть лицо.
Несмотря на все чудачества новоиспеченного артиста, директор "Грёзы" всё же был им доволен. Сильный и ловкий северянин практически один установил подмостки, мигом натаскав досок со второй телеги, где везли весь необходимый для выступлений инвентарь. Парень брал их сразу десяток и без видимых усилий нёс на ровную лужайку, где решили ставить балаган. С завидной быстротой он сколотил арку для занавеса и сам же натянул его. Работа, на которую раньше уходило полдня, была выполнена буквально за пару часов.
Вообще-то пьесу собирались играть лишь следующим вечером, но благодаря стараниям Джара, выступление состоялось в самый день приезда. Риав уговаривал не задерживаться, мол, народу здесь живет с гулькин нос, практически всю выручку за спектакль театр взял уже сегодня, завтра сборы будут и вовсе нищенскими.
Актеры немножко поворчали: ну куда это годится – даже отдохнуть не успели, однако господин Алейби был согласен – второе представление в малонаселенном местечке давать невыгодно и вообще: чем быстрее они доберутся до равнины и крупных богатых полисов, тем больше смогут заработать.
Директор не был тираном, хотя при необходимости мог проявить твердость и жестко приказать. Впрочем, строгость бывала необходима с таким распущенным народом, как комедианты. Но люди и сами понимали – в приморье их ждут хорошие деньги и потому, собрав на следующее утро свои пожитки, труппа отправилась дальше.
Двигались быстро, собственно, и задерживаться-то было негде и незачем. По обеим сторонам дороги тянулись густые заросли дикого жасмина и шиповника, чуть дальше, на пологих склонах – кедровые леса. Места здесь были почти безлюдные, больших сел или городов до самой равнины не ожидалось.
В то время, как Джар шагал вместе со всеми по дороге, внимательно оглядывая местность и переговариваясь с товарищами, Яна чаще оставалась в фургоне: неподвижно лежала или сидела, прикрыв глаза и пребывая в странной отрешенности от внешнего мира.
Сиана поджимала губы: "странная она, я как-то залезла внутрь – ногам отдых дать, думала поболтать о том, о сём. Так чужая-то – ни в какую, глаза приоткрыла, шикнула на меня, мол, не мешай! А че мешать-то? Дрыхнет себе день деньской, как только голова не заболит. Супружник её заглянул, тоже чего-то спросил, она и ему: не отвлекай, мне без того трудно. Раз трудно, зачем, спрашивается, потащилась куда-то, сидела бы дома, коли хворая".
Вардия тоже не понимала ни равнодушия к мужу, проявляемого риавитянкой, ни её стремления к уединению и, чтобы юноша не скучал, старалась развлечь его беседой. Действительно, к чему сидеть в полумраке и духоте небольшого фургона? Погода чудесная, так приятно пройтись по воздуху, особенно если рядом с тобой красивый, внимательный и понимающий собеседник.
Ближе к полудню стало жарковато. Чтобы немного освежиться, Вардия обмахивалась пучком широких перистых листьев, сорванных Джаром по её просьбе с ближайшего дерева, иногда просила нового товарища принести холодной воды из ручья. Обмывала разгоряченное лицо, расстегнув верхние пуговки на лифе, плескала себе на шею и грудь, – ой, как хорошо! Капельки воды стекали по чуть загоревшей коже, искрились под солнцем.
В это время и риавитянка решила, наконец, вылезти из своей норы, распахнула задние решетчатые дверцы и спрыгнула на дорогу.
Юная актриса светло улыбнулась ей, желая поделиться радостью сияющего дня и веселым настроением, но уродина лишь хмуро зыркнула на девушку и неуклюже протопала мимо, толкнув её плечом.
Розовые губки задрожали от обиды, – за что она так со мной? – Вардия обратила к Сиане оленьи глазки, наполненные слезами, – я ведь не сделала ей ничего дурного...
– Да брось, передо мной-то чего притворяешься, – приятельница насмешливо прищурилась, – думаешь, не замечаю, как вьешься возле этого парня. К рукам прибрать хочешь, тихушница ты наша?
– Ах, боги, какая ты грубая, – Вардия широко раскрыла невинные очи, – и ничего не понимаешь, мне просто приятно идти рядом с ним и разговаривать, он такой добрый и милый! Ну что я могу сделать, если нас тянет друг к другу...
Услышь эти слова Джар, он был бы изумлен до глубины души. Оборотень, действительно, не чурался этой девушки, был к ней внимателен и частенько помогал в решении разных мелких проблем, возникающих в дороге – помочь перейти ручей, подать руку при выходе из повозки.
Однако объяснение его заботам и ласковому отношению было столь далеко от нарисованного Вардией в мечтах, что узнай она правду, была бы оскорблена донельзя. Дело в том, что молоденькая актриса до невозможности напоминала оборотню Кир-ойю, нет, не внешностью, а своей наивной кротостью, покорностью и обожанием, светящимся в оленьих глазках. Инстинкт покровителя и защитника расы, спасенной Перворожденными тысячи лет назад, был впитан молодым драконом, что называется, с молоком матери. Скучая по дому, Джар невольно искал среди тех, кто окружал его, существ, чем-то похожих на рузов, которых можно было бы опекать. Вообще говоря, с гораздо большим удовольствием он бы заботился о своей синеглазке, но та во-первых не терпела, когда ею командовали и поучали, а во-вторых, была занята, причем настолько важными делами, что Джар, понимая это, старался лишний раз не тревожить жену.
А вот Вардия охотно спрашивала совета и послушно кивала, выполняя его, без сомнения, "ценные" указания. К тому же девушка не была назойлива, вообще не подходила сама, ни о ком не говорила плохо, напротив, старалась оправдать всех и вся – и бесцеремонность Сианы, и заносчивость Рамита. Правда, объясняя поведение своих товарищей, она порой (разумеется, по наивности) приоткрывала их маленькие неприглядные тайны...
Джару нравилась её доброта. К примеру, когда Сиана нагрубила ей в ответ на какую-то совершенно невинную шутку, юная актриса лишь обезоруживающе улыбнулась, – не могу сердиться на неё, ведь на самом деле Сиана очень славная, когда я была маленькой, она так заботилась обо мне...
Забавно, что Джару не приходило в голову, почему это девушка, выросшая среди комедиантов и с детства привыкшая колесить по дорогам, не знала, стоит ли закрывать голову шляпой, чтобы солнышко не напекло, и правда ли, что если выпьешь в жару воды из холодного ручья, то можно охрипнуть.
– Я так боюсь потерять голос, – вздыхала актриса, – совсем не потому, что горжусь им, знаю – певунья из меня слабенькая, но все же мои романсы важны для спектакля, ведь если сорвется представление, то без выручки мы будем голодать, нельзя подводить друзей...
В действительности же Вардия, будучи от природы девицей нежной и чувствительной, но притом очень благоразумной, давно мечтала найти себе подходящего мужа или покровителя – сильного и достойного мужчину. Лучше всего – и богатого, и красивого. Впрочем, богатые не берут в жены актерок, это случается лишь в сказках, что играют на сцене. Какой-нибудь грубый ремесленник, разумеется, не устраивал прекрасную деву, как и самодовольные хлыщи, способные лишь одарить несколькими блестяшками. Даже если у таковых имеются виды на наследство, то получив его, повесы в два счета пропьют деньги, и все равно женятся на богачке своего круга. Зато отважный да сильный воин, пусть и не слишком состоятельный сейчас, со временем обязательно добьется успеха, а если он решит служить Храму, тогда о будущем можно вообще не беспокоиться! А жена... Хм, жена не стена, можно и отодвинуть. Красавец будет лишь рад избавиться от носатой грымзы, без сомнения навязанной старшими.
Вардия присматривалась к повадкам своим приятельниц и знакомых, благо в кругу лицедеев перед глазами имелось достаточно образцов, обращала внимание на те мелочи, которые другим девушкам казались неважными.
Неважными? Зря, вот, к примеру, Сиана – напористая, яркая, казалось, любого мужчину может заполучить в свою постель! То-то и оно, постелью да парой безделушек, всё, как правило, и заканчивалось! Представители сильного пола, падкие до подобных женщин, вовсе не жаждали сочетаться браком со своими пассиями или озаботиться их достойным и долговременным содержанием. Наблюдая за недалёкой самодовольной актеркой (та ведь еще и пыталась поучать подругу, вначале), её молоденькая товарка быстро поняла, что именно нравится мужчинам. Нравится по-настоящему: нежность и кротость, готовность выслушать и восхититься его умом, силой и смелостью, а ещё – неспособность защитить себя.
Пусть дурочка Сиана, изрыгая потоки брани, дерется с другой такой же удалой бабенкой за любовь бравого вояки или купчишки. Она, Вардия, лишь кротко ахнет и поднимет залитое слезами личико к своему заступнику и защитнику... Впрочем, крашеная блондинка оказалась не столь уж глупа и, быстро разгадав тактику подружки, частенько выводила ту из себя ехидными и меткими замечаниями.
Вот и сейчас, после грубости северянки, Вардия приготовилась было тихо всплакнуть (и, разумеется, контраст между её деликатной нежностью и злобностью законной супруги будет столь очевиден), но увы, Джар, мигом позабыв недавнюю собеседницу, подошел к жене. Обняв её за плечи, что-то шептал: то ли спрашивал, то ли уговаривал, не понять.
