Текст книги "Будь проклята страсть"

Автор книги: Стивен Коултер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

Наступило молчание. Франсуа обходил стол, собирая тарелки. Он увидел, что хозяин его густо покраснел, поняв, что выдал себя. Мадам де Мопассан таращилась на сына. Франсуа понял, что она расслышала хорошо, догадалась, что это не шутка и не случайная оговорка.

Маленькая Симона уронила вилку, и мадам де Бланг тут же принялась ей выговаривать. Мать девочки сказала:

   – Франсуа, ей нужно ложку.

И этот инцидент был забыт.

До конца обеда Ги молчал. Другие довольно громко говорили с напускной серьёзностью о пустяках. В четыре часа приехал экипаж, чтобы отвезти Ги и Франсуа на станцию. На прощание Ги расцеловал всех.

   – Дорогой мой сын! – Мать обняла его так, словно не хотела отпускать от себя, но ничего больше не сказала. По пути на станцию они остановились и купили корзину винограда, чтобы продолжать лечение. Дома Ги умылся и переоделся. Ужинал он, как обычно; Франсуа подал ему куриное крылышко и рисовое суфле с ванилью.

Потом Франсуа навёл порядок в кухне и сидел там с Раймоном. Они слышали, как Ги расхаживает по столовой взад-вперёд. Без остановки. Дверь из столовой на кухню была открыта, и он иногда подходил к кухонному порогу, затем поворачивал обратно, туда-сюда, туда-сюда. Они сидели молча, прислушивались к мерным шагам, поглядывали друг на друга украдкой, словно боясь выдать свои мысли. Хозяин их ходил и ходил. Тень его то появлялась на стене, то исчезала. Слышно было, как тикают часы. Наконец звук шагов изменился. Франсуа изогнулся на стуле и глянул в дверь. Хозяин поднимался в спальню. Слуга постоял в испуге и растерянности, потом заварил ромашковый чай и понёс ему. Ги раздевался.

   – Спина болит, Франсуа. Можешь чем-нибудь помочь?

   – Сейчас, месье.

Франсуа поставил ему банки. Через час хозяин успокоился и готов был отойти ко сну; слуга помог ему улечься в постель, вышел в соседнюю комнату и стал ждать, когда он заснёт. Дверь оставил открытой. Часы пробили полпервого. Раймон отправился спать. В доме было тихо. Франсуа почувствовал, что глаза его слипаются. И внезапно подскочил. У садовой калитки зазвонил колокольчик. Он спустился. Рассыльный принёс телеграмму. Франсуа взял её и тихо поднялся наверх, заглянул в спальню хозяина: тот спал глубоким сном, чуть приоткрыв рот. Франсуа положил телеграмму на ночной столик и на цыпочках пошёл к себе в спальню. Он чувствовал себя усталым; приятно было разлечься на свежих простынях. Подкрутив лампу, Франсуа погрузился в сон.

Франсуа проснулся от какого-то шума. Глянул на свои часы – без четверти два. Скверное время. Поняв – что-то случилось, он выбежал на лестничную клетку и отпрянул. Хозяин стоял на верху лестницы, из широкого пореза на горле лилась кровь. В руке у него была бритва.

   – Месье, Боже мой, что вы наделали?

Он бросился к Ги.

   – Видишь, Франсуа, перерезал горло. Это полнейшее безумие.

   – Месье де Мопассан, добрый мой хозяин!

Франсуа обхватил его и позвал Раймона. Через минуту тот появился, смертельно бледный. Они отвели Ги в спальню и уложили на кровать.

   – Раймон, за доктором Валькуром. Быстрее.

Раймон выбежал. Франсуа стал пытаться остановить кровь. Раймон вернулся с врачом через двадцать минут. Врач держался спокойно, уверенно.

   – Подержите лампу. – Он сунул её Франсуа в дрожащие руки. – Теперь, Раймон, держите своего хозяина. Покрепче. Изо всех сил. Не давайте ему шевельнуться.

Раймон с дрожью смотрел, как доктор очищает рану и накладывает швы.

Покончив с этим, врач оставил указания на ночь и удалился. Ги поглядел на стоявших у кровати.

   – Франсуа, Раймон, простите за такое беспокойство.

   – Месье, ничего не говорите, пожалуйста.

Ги протянул руку, они оба взяли её.

   – Я хочу попросить у вас прощения. Прощаете вы меня?

   – Нам не за что прощать вас, месье.

Франсуа сел возле него.

   – Вы поправитесь, месье. Через несколько недель это будет забыто. Непременно, месье, непременно, непременно.

Слуга повторил это слово несколько раз и решил, что оно подействовало благотворно; Ги взглянул на него с надеждой.

   – Думайте о «Милом друге», о своей книге, о всех прекрасных вещах, про которые нужно писать, месье...

   – Да, Франсуа, писать...

Наконец Ги повернулся и заснул. Смертельно бледный Раймон опёрся о спинку кровати. Франсуа сказал ему:

   – Выпей немного рому. Придёшь в себя.

Раймон кивнул и отвернулся. Рыдания сотрясали его. Он не мог говорить.

Они оба остались с хозяином. Ги положил ладонь на руку Франсуа, и тот боялся пошевелиться, чтобы не разбудить спящего. И слуга, и матрос молчали. Сидя в тусклом свете лампы они думали об этом непоправимом несчастье. Франсуа хотелось, чтобы всё окончилось сейчас, чтобы жизнь хозяина прекратилась. Потом он внушил себе надежду; уверил себя, что хозяин его не совсем сошёл с ума, так как понял, что причинил себе вред, что дух его не умер – значит, надежда ещё есть. Он убедил себя, что сумеет помочь хозяину вернуть здоровье, и это ужасное событие со временем забудется. Не может быть, чтобы хозяин его так умер, раз всего два дня назад он говорил ясно, рассказывал истории о феканском монахе и прочие. Да и телом он ещё крепок.

В восемь утра Ги проснулся. Франсуа показалось, что выглядит он лучше. Пришёл Бернар и, увидев больного, вздрогнул. Франсуа потрогал руку хозяина – нет ли температуры. Рука была прохладной. Принёс яиц всмятку и накормил его. Потом Ги весь день бессильно лежал, равнодушный к тому, что происходит вокруг.

В час дня приехала мадам Арнуа де Бланг. Мадам де Мопассан слегла при вести о случившемся, и за ней ухаживала Мария-Тереза. Когда мадам де Бланг вышла из спальни, Франсуа увидел на ночном столике телеграмму. Поглядел на текст. Ноэми слала Ги новогодние пожелания. Франсуа ощутил, как в его душе закипает гнев. Ну и женщина! Сколько зла она причинила хозяину, преследуя его. Он сжал кулаки. Рок ли случившееся, естественное стечение обстоятельств или тайные деяния злых сил? Почему эти добрые пожелания от самого жестокого врага пришли именно в ту минуту, когда мозг его хозяина вышел из строя? Он оглядел комнату. Около восьми часов вечера его хозяин проснулся и внезапно сел.

   – Франсуа, – взволнованно закричал он, – ты готов? Мы уезжаем. Объявлена война!

   – Мы едем только завтра утром, месье, – мягко сказал Франсуа. – Отдыхайте. Спите.

   – Как! Ты хочешь задержать меня, когда нужно действовать без промедления? Мы же договорились, что поедем вместе, когда настанет время отомстить Пруссии.

И Франсуа вспомнил, что хозяин взял с него обещание последовать за ним, если потребуется защищать Францию, и дал ему на сохранение свои военные бумаги, чтобы они не затерялись среди рукописей.

   – Поедем, месье, – сказал он. – Завтра – вместе.

   – Ладно, Франсуа, я доверяю тебе.

Ги снова опустился на подушку. Но среди ночи разволновался опять, твердил слуге, что они должны идти на фронт.

   – Надо идти, надо идти! Франсуа, где мой мундир? Где винтовка?

Успокоить его оказалось очень трудно; он ничего не хотел слушать.

   – Чего мы ждём, Франсуа? Трубит горн. Слышишь?

Пришла Роза. Некрасивая, неуклюжая, с вьющимися седеющими волосами, она всегда оказывала на него поразительное влияние. И сразу же поняла, что происходит.

   – А ну, месье, ложитесь и успокойтесь. Мы все здесь. С вами ничего не случится.

Ги сразу же стал покорным, угомонился и вскоре заснул.

На другой день приехал санитар – из лечебницы доктора Бланша. Франсуа двигался как автомат; но едва он оказывался рядом с хозяином, как сразу же возвращался к ужасной действительности. Шестого января они выехали в Париж. Франсуа всё утро испытывал бессильное бешенство. На его хозяина надевали смирительную рубашку! Он видел несчастное, измученное тело, затянутое в этот жёсткий саван для живых; хозяин не роптал. Он помог усадить его в спальный вагон под взглядами людей на платформе. И сидел с ним, когда они ехали через Эстерель на север.

Потом Франсуа на минуту вышел в тамбур. Хотел прислониться к застеклённой двери, но она распахнулась. Ворвался поток воздуха; внизу мчались рельсы. Франсуа стоял на краю, глядя на землю. В мозгу его звучал стук колёс. Пустота притягивала. Всего один шаг... он попятился, не сознавая, какая сила воли потребовалась для этого. Тут появился кондуктор и быстро захлопнул дверь. Вытер руки и глянул на Франсуа. Негромко произнёс:

   – Ваш хозяин нуждается в вас, не так ли?

   – Да.

Франсуа вернулся в купе.

На Лионском вокзале собралась целая толпа любопытных. Весть о случившемся дошла до Парижа и разнеслась по всему городу. То, о чём не писали газеты, передавалось шёпотом:

   – Моя дорогая, Мопассан сошёл с ума – он умирает от сифилиса.

   – От сифилиса? О!

Когда Ги вели к карете «Скорой помощи», толпа зашевелилась, забормотала:

   – Он связан. Смотрите!

   – Чёрт возьми, на нём смирительная рубашка!

Газетные репортёры проталкивались вперёд, делали записи. Да! Такое происходит не каждый день – знаменитого писателя привезли связанным, он буйный сумасшедший. Ги вёл себя спокойно. Шёл, словно бы ничего не видя. Его привезли в лечебницу доктора Бланша в Пасси – большой длинный особняк с дорогой, ведущей через парк. Доктор Бланш, седой, любезный, находился там. Франсуа при виде этого места содрогнулся – оно было жутким. Он оставался с Ги допоздна, пока его не попросили покинуть больного.

   – Я приду завтра, – сказал он.

Доктор Мерио кивнул:

   – Да, Франсуа, приходите. Заботьтесь о нём.

И Франсуа приходил ежедневно. Заботился о хозяине почти как раньше, помогал Одеваться, следил, чтобы бельё было чистым, приносил еду в палату, сидел с ним по вечерам, пока Ги не просился спать. Санитары держались в отдалении. Санитар, приставленный к его хозяину, оказался понимающим. Ги вёл себя спокойно. Лишь изредка у него случались галлюцинации. Бывали дни, когда в нём пробуждался старый дух, и он до упаду смешил всех рассказами о жизни на реке, на улице Клозель, о «Жиль Блаз», о Бульваре и минувших днях.

Наступила весна. Однажды вечером, когда Франсуа сидел с ним и писал письмо мадам де Мопассан, Ги внезапно сказал:

   – Я слышал, ты хотел заменить меня в «Фигаро». К тому же рассказывал обо мне небылицы Богу. Немедленно убирайся. Я больше не хочу тебя видеть.

Ошеломлённый Франсуа уставился на него, потом невольно ощутил острую обиду. И замер с пером в руке. Тут вошёл санитар и едва заметно кивнул. Франсуа понял, что ему надо уходить. В ту ночь он был охвачен ужасом. Его хозяину нельзя оставаться там. Он срочно написал мадам де Мопассан, та ответила: «Мой добрый Франсуа, ты прав. Мы должны забрать его оттуда. Я сделаю всё, что смогу. Это необходимо».

На другой день Франсуа, как обычно, отправился в лечебницу. Ги тепло встретил его.

   – Нам придётся вернуться на улицу Боккадор, Франсуа. Там все мои книги и бумаги. Ты сможешь готовить мне вкусные блюда, и я быстро поправлюсь. А здесь – никогда.

У Франсуа защемило сердце.

   – Скоро поедем, месье Ги.

Но прошло лето, и Франсуа понял, что все старания родных ни к чему не приведут; его хозяин останется под замком. Он знал, что весь Париж говорит о «сумасшествии Мопассана». Но, приходя вечерами в свою комнату, он брал одну из книг, с которыми, можно сказать, сжился: «Мадемуазель Фифи», «Заведение Телье», «Милый друг», «Мисс Гарриет», – и, читая их, видел перед собой своего хозяина, слышал его голос, зовущий, как бывало: «Франсуа, отвези это в «Жиль Блаз». Тут новая повесть. Надеюсь, она им понравится – они любят хорошие повести!» – и смех, добрый, весёлый, звонкий смех.

Франсуа преданно заботился о хозяине почти до самого конца. Однако мученичество Ги тянулось долго. Смерть пустила в ход тупой топор, и пришлось наносить несколько ударов. Эрмина приезжала проведать его; она пробилась через все преграды и вошла в голую комнату, где его содержали под присмотром. Ги был спокоен, сдержан; она сомневалась, что он её узнал.

Это земное проклятие довлело над ним ещё полтора года. Ги стал ужасен. Неистовые крики чередовались с полной прострацией. После того как Ги несколько дней провёл спокойно, ему разрешили поиграть в бильярд, и он бешено набросился на другого пациента. Один глаз у него ослеп. Когда Эрмина прислала виноград, он раздавил гроздья о стену, крича, что у них медный привкус. Видел всех женщин, которых знал, разговаривал и смеялся с ними. До Пасхи он мог есть сам, потом санитару пришлось его кормить. Это было последним унижением, но санитар оказался мягким человеком.

Потом Ги напускался на Франсуа, обвинял его в том, что он украл у него шесть тысяч франков, затем шестьдесят, говорил с санитаром о миллионах, миллиардах франков. Его некогда сильное тело стало тощим, на него было жалко смотреть. Челюсть его отвисла, щёки, на которых некогда играла весёлая улыбка, стали дряблыми. И он принялся лизать стены палаты. Оллендорф и ещё несколько человек навестили его. К счастью, он тогда был спокоен. Альберу Казн д’Анверу позволили повидать его, и вскоре, в жуткий момент просветления, Ги поднялся.

– Лучше уходите, – сказал он. – Через минуту я не буду самим собой.

И позвонил, чтобы на него надели смирительную рубашку.

Незадолго до смерти он увиделся в последний раз с Франсуа, своим верным слугой. Они гуляли по парку, как много раз в прежние дни, Ги опирался на его руку. Был тихим и как будто спокойным. Они медленно прошли между клумбами и сели на скамью. Кончалась весна, стоял ясный солнечный день. Дул лёгкий ветерок.

   – Всё так зелено, – сказал Ги. – Да, зима кончилась.

   – Посмотрите на этот кустик, – тронул его за руку Франсуа. – Просто сверкает на ветру.

   – Красивый, – отозвался Ги. Наступила пауза. – Только не такой, как мои ясени в Ла Гийетт, Франсуа, Помнишь их?

   – Конечно, месье.

   – Как они склонялись под западным ветром, а?

   – Да, месье.

И до них донёсся шелест листвы – откуда-то издалека, словно был из Нормандии. Вечером, идя по длинной аллее к воротам, Франсуа всё ещё слышал его.

Умер Ги 6 июля 1893 года. Ему было сорок три? Умирал он трудно; он боролся. Три месяца сражался за жизнь в почти непрестанных конвульсиях. Любовь и безумие были главными темами в его жизни. Похоронили Ги на монпарнасском кладбище, без гроба. Он хотел лежать в земле, которая питала его, хотел смешаться с нею. Его желание удовлетворили. Золя произнёс надгробную речь. Среди стоявших у могилы были две женщины, любившие его: Эрмина и Клем. Уходили они оттуда молча, взявшись за руки.

ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ГИ ДЕ МОПАССАНА

1850 г.

5 августа – в Нормандии у Гюстава и Лоры де Мопассан родился сын Анри-Рене-Альбер-Ги.

1856 г.

Рождение брата Эрве.

1859—1860 г.

Пребывание в лицее Наполеона в Париже.

1863—1868 г.

Пребывание в духовной семинарии г. Ивето.

1868—1869 г.

Учится в Руанском лицее.

1869 г.

Июль – получив звание бакалавра, заканчивает Руанский лицей. Смерть Луи Буйе.

1869 г.

Октябрь – переезжает в Париж. Поступает на юридический факультет.

1870 г.

19 июля – начало франко-прусской войны 1870—1871 гг.,

осень – призван на военную службу.

  1870 г.

4 сентября – восстание в Париже. Падение Второй империи.

1871 г.

20 января – капитуляция Парижа.

1871 г.

18 марта – провозглашение Парижской Коммуны.

1872—1878 г.

Служит в Морском министерстве. Пишет стихи, рассказы, которые остаются неопубликованными.

1875 г.

Напечатана первая новелла «Рука трупа» под именем Жозефа Прюнье.

 1876 г.

В журнале «Репюблик де летр» под псевдонимом «Ги де Вальмон» напечатано первое поэтическое произведение «На берегу». В этом же журнале опубликована первая статья-очерк о творчестве Флобера.

 1877 г.

Поездка в Швейцарию.

 1878 г.

Переходит на работу в министерство народного образования.

1880 г.

1 мая – выходит сборник «Меданские вечера».

Май – становится сотрудником «Голуа», печатает на её страницах многочисленные очерки, новеллы из цикла «Воскресные прогулки парижского буржуа».

Лето – оставляет службу в министерстве народного образования.

Сенбярь – октябрь – путешествие по Корсике.

1882 г.

Выход первого сборника новелл «Мадемуазель Фифи».

Лето – путешествует по Бретани.

1883 г.

Апрель – выход в свет романа «Жизнь».

Зима – Мопассан живет в Канне.

1884 г.

Выход сборника новелл «Лунный свет», «Сёстры Рондоли», «Мисс Гарриет», книги путевых очерков «Под солнцем».

1885 г.

Выход в свет романа «Милый друг». Опубликованы сборники новелл «Иветта», «Сказки дня и ночи», «Туан». Резкое ухудшение здоровья писателя.

Весна – путешествие в Италию.

Лето – лечение на курорте Шатель-Гийон. Покупка яхты «Милый друг».

1886 г.

Лето – поездка в Англию. Напечатан роман «Монт-Ориоль». Выход сборников «Маленькая Рок» и «Господин Паран».

1887 г.

Октябрь – декабрь – путешествие по Алжиру. Опубликование сборника новелл «Орля».

1888 г.

Январь – выход книги «На воде». Опубликование романа «Пьер и Жан».

1889 г.

Выход романа «Сильна как смерть» и сборника новелл «С левой руки».

Ноябрь – болезнь и смерть Эрве.

1890 г.

Опубликованы последний сборник новелл «Бесполезная красота», роман «Наше сердце», книга путевых очерков «Бродячая жизнь».

Апрель – поездка в Англию.

1891 г.

Июнь – август – путешествие по югу Франции. Лечение в Швейцарии.

1892 г.

1 января – покушение на самоубийство.

7 января – Мопассана привозят в Париж и помещают в психиатрическую лечебницу доктора Бланша.

1893 г.

6 июля – умирает в больнице доктора Бланш.

ОБ АВТОРЕ

СТИВЕН КОУЛТЕР (Stephen Coulter) (Джеймс Мейо) – родился в 1914 году в Великобритании. В начале своей карьеры был репортёром в различных газетах в родном графстве в Англии. Затем в 1937 г. поступил в агентство Рейтер. С 1945 г. работал в качестве собственного корреспондента газеты «Кемсли» в Париже.

Стивен Коултер – автор многих романов, в основном детективного жанра: «Любимый враг» (1962); «В открытом море» (1965); «Незнакомец по имени Блюз» (1968); «Смерть на солнце» (1970); «Дело Союз» (1977). Он автор двух биографических романов – о Мопассане «Будь проклята страсть» (1958) и Достоевском «С дьяволом внутри» (1960).