Текст книги "«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses"

Автор книги: Стивен Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

Группа некоторое время продолжала жить у Вики, пока та не поняла, что оказалась не у дел и что менеджером Guns N' Roses ей не быть. Ходили разговоры о том, чтобы назначить Вики «консультантом по менеджменту», но они так ни к чему и не привели, так что группа искала другого менеджера. Вики напомнила всем, что залезла в долги. Юристы попросили ее иметь терпение. Тем временем она продолжала устраивать GN'R концерты, а группа и дальше кутила на деньги из аванса. Вики все понимала: «До этого у них никогда не было настоящих денег, а тут неожиданно жизнь превратилась в вечеринку».

Доверенные наркодилеры группы получили свой долг. Слэш говорил, что они потратили деньги на наркотики и комнаты в мотелях. Эксл добавлял, что он купил одежду и сводил всех в пару классных ресторанов. Они повсюду разъезжали на такси. Стивен каждый день завтракал в «Гамбургер Гамлет». Через месяц после подписания контракта Слэш ответил интервьюеру, спросившему, каково наконец выбраться с уличного уровня: «Наше отношение к жизни абсолютно не изменилось. Единственное различие, которое я заметил, состоит в том, что теперь я могу спокойно закидываться, и мне за это ничего не будет».

28 марта Guns вернулись на Сансет-стрип, чтобы дать два концерта, билеты на которые были распроданы уже через день после появления первых красных флаеров:

ОТТАНЦУЙ ЗАДНИЦУ

ПРОПЕЙ ЛИЦО

ПРОЧУВСТВУЙ РОК

GUNS N' ROSES

2 ШОУ!

8 И 10 ВЕЧЕРА

«ROXY THEATER»

Второе шоу снималось на две камеры и является лучшей документальной записью ранних выступлений группы.

Клуб во тьме. Группа выходит на сцену. Девочки в первых рядах визжат. Оглушительный звук гитарных аккордов. Эксл приветствует толпу. «Добро пожаловать в „Roxy"! Спасибо, что пришли. Всем хорошо, все веселятся?» Он в своих кожаных штанах-чулках и стрингах, в жилетке и черной лакированной кепке. На шее у него болтается серебряный «Acme Thunderer», свисток спортивных рефери. Он извиняется за задержку, объясняя, что их фургон отогнали копы, которые задержали музыкантов и искали наркотики. «ОНИ ХОТЯТ ДОСТАТЬ МЕНЯ» ^[13], – кричит Эксл, и он прав, потому что вскоре Guns станут еще более желанной добычей для полиции, чем раньше. Во время песни Эксл совершает змеиные движения тазом, крутит микрофонную стойку, а Слэш играет зажигательное соло.

Следом идет «Welcome to the Jungle»: свет мигает, Слэш с Даффом ведут себя все более разнузданно. Эксл недвусмысленно гладит свои кожаные стринги, когда поет «my serpentine» ^[14]. Во время напоминающей Zeppelin средней части песни Эксл играет на тамбурине и маракасах, а Слэш с Иззи воспроизводят адский мрак битумных озер Ла-Брея с помощью дисторшна, реверберации и фидбэка.

Во время перерыва между песнями Эксл рекламирует концерт группы на следующей неделе, когда вновь откроется «Whisky». На разогреве будут играть Faster Pussycat. Вики была против этого выступления, но Эксл настоял. «Они наши хорошие друзья, – говорит он девочкам в первых рядах. – Приходите все».

Затем Guns заряжают «Think About You», с бэк-вокалом Иззи. Эксл кричит изо всех сил. За руками ударника невозможно уследить. Риффы Слэша своей легкостью неуловимо напоминают Джимми Пейджа.

Начинается «Rocket Queen». Дафф с безумной прической и Стивен в луче прожектора. В первой части песни Эксл в основном трясет головой, пока гитара Слэша не срывается на шум. В протяжной второй части Эксл демонстрирует различные танцевальные движения с микрофонной стойкой и без. Второе гитарное соло представляет собой мастер-класс по различным гитарным приемам того времени.

Эксл исчезает и вперед выходит Слэш. Он велит заткнуться орущим девочкам и объявляет «Nightrain», окруженный облаками дыма. Замершие подростки наблюдают, как Слэш взбирается на помост для барабанов и начинает играть основной рифф, пока Эксл аккомпанирует на маракасах. Группа добавляет динамизма рок-песне, постоянно перемещаясь по сцене. Когда Эксл высоко поднимает ногу в кульминационный момент, зал едва не взрывается от высвобожденной энергии.

Затемнение. Дорожная команда держит фонари, чтобы группа могла занюхать дорожки наркотиков, раскатанные на усилителях.

Под зловещий рев двух гитар Эксл сообщает, что следующую песню «Му Michelle» он посвящает Тому Зутауту. Эксл начинает песню с вопля, который мог бы родиться в аду пятидесятников. Песня рассказывает о плачущей девушке-подростке, которую изнасиловали. Текст описывает ее неправильную голливудскую семью, ее подростковую неразборчивость, отношения с наркотиками, сложности с границами личности. Но слова песни пронизаны сочувствием и симпатией, будто героиня представляет женское отражение самих музыкантов. Дафф с Иззи оба поют в припеве; проигрыш безумно загнан; Эксл бьет в каубелл во время короткого, но мощного соло Слэша, и наконец песня срывается на бешеную коду.

Пауза. Слэш вальяжно подходит к микрофону: «Эй, „Roxy", что за дела? Будто все умерли, – упрекает он аудиторию. – Вы умеете кричать гораздогромче, я уверен». Эксл подхватывает: «Эта песня много значит для меня. Она называется „Don't Cry"». Первый куплет баллады Эксл поет эстрадным голосом, но во втором переходит на «сдавленный крик», который должен отражать крайнее душевное отчаянье. Слэш играет мягкое, очень блюзовое соло со свежей сигаретой торчащей из-за ширмы его волос, скрывающей лицо.

Затем начинается «Back Off Bitch» – драйвовая, бездумная панк-рок-песня, в которой Слэш подпевает Экслу в припеве. Затем Слэш выходит, чтобы объявить последнюю песню: «Итак, остался один номер, прежде чем мы вас покинем… Эта песня о нашем небольшом путешествии… Не думаю, что кто-нибудь из вас бывал там… Она называется „Paradise City"».

Это песня – мемуары Guns о «коварной поездке», «адском туре», о тоске по дому. Иззи вешает аккорды, пока Слэш играет основной рифф песни. Затем Эксл дует в свисток и пляшет в своих гейских штанах. Его глаза скрыты очками, пот струится по голому животу (неслабый мужской стриптиз для подростков в первых рядах). Энергия нарастает, Иззи скидывает куртку и остается в белой рубашке и жилетке. Эксл падает на колени на фразе «так далеко», кричит изо всех сил, потом молит забрать его в безопасное и дружелюбное место – домой.

Во время концовки зрителей ослепляют стробоскопы. Группа уходит со сцены, Слэш кричит: «Спокойной ночи!» Барабанные палочки отправляются в полет через задымленный зал к наполовину оглохшим фанам, которые жаждут сувениров.

Еще одна версия аятоллы

Первая официальная встреча группы с массмедиа прошла крайне плохо. До недавнего времени Guns находились в андеграунде, вели партизанскую деятельность в стане врага и не появлялись на радарах. Пара местных фотографов делала их снимки, но в крупные издания они не попали, поскольку не было смысла печатать фото новичков без рекорд-лейбла, который мог оплатить рекламу в журнале или эфирное время на радио.

В начале апреля 1986 года лос-анджелесский еженедельник «Music Connection» послал репортера Карен Барч, чтобы взять у Guns интервью. Группе было обещано место на обложке. Двадцать лет спустя текст этого интервью – самое яркое окно в те дни, когда GN'R были группой бандитов – «один за всех и все за одного», которые грабят богатых (рекорд-компании) и отдают бедным (волосатым музыкантам).

Карен начала беседу, отметив, что знает все последние слухи о Guns: обвинения в изнасиловании отозваны; группа разгромила женский туалет в «Roxy» в тот день, когда они там даже не выступали; Эксл в ярости запустил барным стулом в зеркало. На улицах говорили, что теперь Guns запрещен вход в «Roxy». Карен позвонила в клуб, где ей подтвердили, что история про туалет – правда, но в посещении никому не отказывали. «Наверное, они – новая модель типичной лос-анджелесской группы плохих парней», – решила журналистка.

Она нашла их у Вики, среди нагромождений усилителей, гитар, дымящихся пепельниц и мусора. В этот момент контракт Вики на менеджмент все еще висел в воздухе. Во время интервью каждые две минуты звонил телефон. Слэш отвечал: «Гранд-Централ – алло? Барби? А, Кристина, – да, это Слэш. Нет, не звони сюдабольше, звони мне на другой номер». Толкотня. Друзья и роуди приходили и уходили. По кругу ходил пятилитровый бочонок дешевого белого вина.

В основном говорил Эксл, мягко и серьезно. Иногда вмешивался Иззи с саркастическими комментариями, циничными шутками и открытой враждебностью. Он отклонял вопросы, отвечая: «Спроси о чем-нибудь другом», «Это нас не волнует», «Тупой вопрос», «Да всем плевать», «Дальше», «Катись куда подальше вместе со своим журналом».

Дафф выглядел пьяным. Стивен Адлер ждал не дождался, когда сможет склеить симпатичную девчонку, которая тусовалась тут же. «Роль Слэша, – написала Карен, – заключается в улаживании конфликтов и примирении участников группы».

Она задала вопрос про возраст музыкантов, и после этого все пошло наперекосяк. Карен видела, что участники группы начинают злиться: их глаза сощурились, они бросали взгляды друг на друга, смотрели на нее – со злобой.

ЭКСЛ: Конечно, мы скажем, сколько нам лет.

ДАФФ: Да, нам плевать. Мне девятнадцать.

ЭКСЛ: Мне двадцать четыре.

СЛЭШ: Нет, Даффу двадцать два, а мне девятнадцать.

ИЗЗИ: Какая, на хрен, разница.

СЛЭШ: Мать твою, да просто скажи ей.

ИЗЗИ: На самом деле, Экслу не двадцать четыре. Ему миллион лет! Он, мать его, видел все на свете!

ВИКИ: Ну же, скажите ей настоящий возраст.

ИЗЗИ: Что за фигня с возрастом? Это дерьмо для нас ничего не значит.

СЛЭШ: Иззи двадцать три, а Стиву двадцать один.

ИЗЗИ: Просто напечатайте это для «Rainbow», чтобы они всех нас пускали.

СЛЭШ: Только, пожалуйста, не спрашивай нас, откуда мы родом.

ИЗЗИ: Да, к черту. В статье не будет всякого дерьма о том, что я из Индианы, потому что это ни хрена не значит. Это был сраный бесполезный город. Полное дерьмо.

СЛЭШ: А ты можешь напечатать что-нибудь типа «Индиана отстой»?

ИЗЗИ: Тот факт, что я из Индианы, не имеет отношения к моей карьере.

С этого все и началось. Группа совсем не хотела обсуждать отношения с рекорд-лейблом. Вопросы про «имидж» вызвали ворчание и грубые ремарки. Но в итоге Слэш описал Guns как «хард-рок-группу с ритм-н-блюзовой основой. Это не глэм! И не хеви-метал».

Эксл упомянул корни музыкальных пристрастий участников группы: «Мы слушаем фанк, диско, метал, классику. Мы слушаем саундтреки, старый блюз, музыку пятидесятых, шестидесятых. Все это на нас повлияло. Мы пытаемся быть максимально честными в нашем творчестве и не утверждаем, будто что-то изобрели». Он добавил, что новые песни, над которыми они работают, основаны на их переживаниях.

Карен спросила об авторстве песен. «Мы все пишем, – ответил Эксл. – Я сочиняю большинство мелодий, а остальное мы придумываем вместе».

Слэш заявил, что все тексты написал Эксл, а все прочее – плод коллективного труда.

Эксл продолжил: «Мы сочиняем песни в фургоне по дороге на концерты. Мы сочиняем, пока стоим на углу и ждем, когда кто-нибудь купит нам бутылку. Да – в ожидании алкоголя».

«Если я могу говорить за всех, – вступил Слэш, оглянувшись на своих заскучавших товарищей, – тут дело в том, что мы хотим достучаться до большого количества людей. Мы хотим стать… всемирным явлением! Нам не нужно, чтобы нас принимали,мы просто хотим быть повсюду».

Вдохновенная речь Слэша сподвигла Эксла на самоопределительный монолог.

«Я живу ради песен, – начал Эксл. Потом помолчал. Его тон изменился, стал мрачнее. Он словно был в трансе. Остальные музыканты очнулись и стали прислушиваться: – Если в моей жизни случается что-то плохое… в общем… все,через что мне приходится пройти, стоит того, если я могу сделать из этого песню. Мне приходилось спать на парковке, я ненавидел такую жизнь, мне хотелось все бросить… но я вытерпел… и я написал об этом песню, написал об этом опыте… так что я рад, что прошел через такую кучу дерьма…

Когда я на сцене, я показываю людям, какой я есть на самом деле. Я высказываю все, над чем работал прошедший месяц, передаю людям свои чувства.

Когда я пою песню, я думаю в первую очередь о тех чувствах, которые помогли мне ее написать. В то же время я думаю о том, что чувствую сейчас,когда пою ее, и о том, как эти слова воспримут люди в толпе».

(Такое описание чувств и мыслей вокалиста на сцене во время рок-концерта почти уникально.)

Эксл рассказал, как эти ощущения изматывают тело и разум. Вся группа замечала, как его колотит после удачных шоу: «Обычно, когда я схожу со сцены, мне требуется поддержка, потому что сам я не могу даже шнурки завязать – столько я испытал во время выступления». Эксл описал ощущения, которые возникают, когда смотришь в толпу из семисот человек и примерно половину из них знаешь в лицо. Кого-то любишь, других ненавидишь, вон тому парню ты должен денег, а с этой ты спал – раз десять. «Ты видишь все это, и при этом думаешь о музыке. Я вкладываю в каждое выступление, в каждую строчку столько мыслей, сколько могу».

В комнате стояла тишина. Все внимательно слушали. Время замерло.

«И, возможно, поэтому меня считают… артистичным.Потому что я выкладываюсь целиком».

Мда. Кто же тогда вкалывает? Никто? Вики принесла немного денег, и Стивен с Даффом убежали за сигаретами. Карен Барч пошла в уборную. Пока ее не было, парни записали на ее кассету пару вульгарных предложений сексуального характера. Когда Карен вернулась, Эксл заявил, что сломал ее диктофон. Он объяснил, что хотел оставить ей сообщение на кассете, но нажал не те кнопки, и эта хрень сломалась, за что он просит прощения. Вики принесла другой диктофон, и интервью продолжилось.

ДАФФ: Мы делаем, что хотим, – отпивает вина, – и у нас получается.

ИЗЗИ: Мы можем забить до отказа любой клуб Лос-Анджелеса, в котором играем.

СЛЭШ: Слушай, мне плевать, если ты думаешь, что я не прав, или что я много о себе думаю, но мы единственная настоящаягруппа Лос-Анджелеса – и подростки знают это.

Карен спросила, как участники группы ладят друг с другом. Слэш ответил, что у них не так много друзей вне группы.

ЭКСЛ: Мы – семья.

ДАФФ: Я не знаю, с кем еще можно так повеселиться. Если кого-то нет, а потом он приходит, то все сразу…

ЭКСЛ: Отлично – ты здесь! Давай веселиться! Насилуй! Воруй! Убивай!

ИЗЗИ: Это наш девиз.

Эксл подчеркнул, что участники группы останутся вместе, пока между ними есть искра.

ИЗЗИ: Пока мы не сдохнем, и еще чуть-чуть.

Стивен добавил, что даже после смерти они останутся вместе.

СЛЭШ: Нет, я хочу сказать… Например, я очень любил свою собаку…

ИЗЗИ: Но потом она сдохла, и теперь у тебя есть Стив.

СТИВЕН: Эй, да пошел ты!

ЭКСЛ: И еще мы не делимся девушками.

Эта реплика завела Слэша. Он объяснил, что у них былидевушки, когда-то в прошлой жизни, но парни избавились от них, когда начали играть. «Они как заноза в заднице, – сказал он. – На них уходит хренова туча времени, и у них вечно полно своих идей, которые они суют нам под нос».

На вопрос, настолько ли они «плохие», как о них говорят люди, Слэш ответил: «Да».

Дафф добавил: «У нас нет выбора».

Эксл согласился: «Проблемы? Все время».

Журналистка спросила, чего бы они больше всего хотели. Стивен пожелал душевного спокойствия. Иззи сказал, что хочет «мазерати». Слэш ответил, что мечтает о бесконечной сигарете «Мальборо». Даффу всего лишь хотелось, чтобы вышла запись GN'R и группа отправилась в тур.

Эксл был более многословен: «Я думаю… Мне не нравится этот вопрос. Смешно, потому что мы работаемнад тем, чего хотим. Если бы я мог загадывать желания, то я хотел бы все деньги в мире. Я хотел бы власти и контроля над всем миром. И третье – я бы загадал себе бесконечные желания».

Слэш резюмировал: «Эксл – это еще одна версия аятоллы».

Позже «другая версия аятоллы» попытался зарубить уже готовое интервью. Ему все не нравилось. Он пытался саботировать фотосессию для обложки, потом начал чуть ли не ежедневно звонить с угрозами Карен Барч и заставил юриста группы связаться с редакцией журнала. Когда 14 апреля 1986 года интервью все-таки вышло, его предваряло предупреждение: «По мнению У. Эксла Роуза, обложка номера и данная статья опубликованы против воли Guns N' Roses».

Но Эксла это не удовлетворило, и он сочинил длинное, злое, насыщенное риторикой и помпезностью самодовольное письмо редактору, в котором жаловался на интервью и высказывал свои мысли. Письмо было опубликовано с контраргументами Карен Барч несколько месяцев спустя, 4 августа.

Эксл начал с обвинения журнала в потакании музыкальной индустрии. Далее он писал:

Вам хотя бы приходило в голову, что я лишь пытаюсь следовать единственным путем, который возможен для меня?.. Свобода выбора – это идея, за которую радеют все участники Guns N'Roses. Мы представляем собственную политическую партию, как и любой небольшой бизнес…

Я понимаю, что в мире – или в отдельной реальности, создаваемой на бумаге, – как и в жизни, мы все рано или поздно падем, словно пораженные ножом, под лезвием субъективности. Нельзя избежать лицемерия.

Наше представление об общении достаточно просто понять. В нашей реальности выше всего стоят честность и исполнение обещанного. В попытке пообщаться с нами вы преступили наши основные законы нормальных отношений с посторонней организацией или, в данном случае, с личностью.

Письмо продолжалось еще десятью длинными абзацами. Журнал, как утверждал Эксл, нарушил устное соглашение о предоставлении группе полного контроля над статьей и обложкой. Он обвинил журналистку в предательстве: «Незаписанные шутки сексуального характера в адрес группы стали причиной поломки группой диктофона репортера. Я спрашиваю себя, должен ли чувствовать свою вину за это. Возможно, в других обстоятельствах я бы ответил да, но сейчас – не собираюсь».

Эксл закончил письмо оскорблениями бедного парня, делавшего снимки для ненавистной ему обложки: «Его неискренность и недостаток профессионализма привели к хаосу в студии. Я прошу прощения за то, что не ушел, этому нет оправданий». Эксл жаловался, что журнал источает «вонь», и подводил черту своим обвинениям, отрицая заслуги Вики Хэмилтон в заключении контракта.

Сложные отношения Эксла с прессой, длящиеся на протяжении всей его карьеры, начались с этого самого первого интервью. В своем письме он предсказывал, что его чувства по отношению к журналистам никогда не изменятся: «Обидно, что наш первый контакт с прессой оставил такой неприятный привкус во рту».

«Что касается привкуса во рту у Роуза, – отвечала Карен Барч, – я могу предложить ему попробовать смыть мылом этот вкус прокисшего винограда. А вонь, которая его преследует, это запах, поражающий тех, кто живет на помойке».

Голливудское бунгало

КОГДА ВЫ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ВИДЕЛИ

НАСТОЯЩУЮ РОК-Н-РОЛЛЬНУЮ ГРУППУ…

В «WHISKY A GO GO»?

GUNS N' ROSES

СУББОТА, 5 АПРЕЛЯ

НАЧАЛО В 20:00

Только один вечер, только одно шоу

Билеты в продаже только в день концерта

КТО НЕ УСПЕЛ – ТОТ ОПОЗДАЛ

ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ

ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС!

ТАКЖЕ КОНКУРС БИКИНИ

С ПРИЗОМ 500 ДОЛЛАРОВ ДЛЯ ПОБЕДИТЕЛЬНИЦЫ

Повторное открытие «Whisky», где в свое время выступали The Byrds, Love и The Doors, стало грандиозным событием. Guns давали свой третий концерт от лейбла, и ставки в субботу были высоки. Эксл бился, чтобы включить в список выступающих Faster Pussycat нервничал из-за миллиона вещей и все время думал о молодой модели по имени Эрин Эверли. Она отличалась от всех стриптизерш, юных клонов Мадонны и безумных девиц, которые ошивались вокруг группы в период уличных вечеринок.

К тому же Эксл потерял все свои деньги. Последние несколько лет он находился в бегах, жил под вымышленным именем и не имел счета в банке. Его новое имя стало официальным лишь за пару дней до подписания контракта и получения чеков, так что у Эксла не было ни времени завести счет, ни возможности обналичить чек в Лос-Анджелесе. В результате он попросил выдать ему 7500 долларов наличными. Позже он рассказывал друзьям, что неделю носил деньги в сапоге.

Затем, как последний деревенский дурачок, Эксл спрятал деньги под кроватью, на которой спал у Вики. Наутро он забыл, куда положил свой гонорар, пришел в бешенство и обвинил Вики в том, что она украла деньги. В ярости Эксл поклялся уйти из группы и убежал. Вики перевернула квартиру вверх дном и нашла деньги – в пружинах ее дивана, завернутые в грязный носок.

Тем временем Эксл с гордостью поведал историю своего голливудского успеха матери в Лафайете. Пару недель спустя объявился его отчим, Стивен Бейли, чтобы проверить, как идут дела. Эксл сказал Вики, что рассматривает это как возможность «наладить отношения с папой». Вики ответила Экслу, что, исходя из слышанного ею, Стивен Бейли приехал контролировать карьеру пасынка. Это разожгло постоянную паранойю Эксла, он разозлился на Вики, проклинал ее и обзывал.

Вики утверждает, что позже Эксл признал ее правоту.

В день концерта Эксл валялся на кушетке у Вики, пытаясь заснуть, чтобы пережить похмелье. Вики вспоминала: «Он лежал на маленьком диване, напротив большого, рядом с кофейным столиком, заваленным пивными банками и бутылками. В тот день мы должны были перед концертом пойти на встречу к Геффену. Я сказала Стивену: „Нам нужно идти. Может, разбудишь Эксла?" А Стивен взял мусорный пакет и стал с грохотом собирать в него банки».

Эксл открыл один глаз. Прошептал: «Прекрати».

«Стивен продолжил собирать бутылки. Одна разбилась о стеклянный столик. В следующий миг Эксл вскочил, в одном белье, схватил большой деревянный столик и запустил в Стивена». Тот успел пригнуться. Драка переместилась в холл, где Эксл толкнул Стивена на огнетушитель, который отлетел от стены и начал заливать все пеной. Затем драчуны снова оказались в квартире. В ходе борьбы Стивен повалил Эксла на стеклянный столик, который не выдержал их веса. Затем Эксл оказался на Стивене и принялся вышибать из него дух.

Неожиданно открылась дверь, и вошли Слэш с Ивонн, застав такую картину: Эксл сидит верхом на Стивене и бьет его по голове; в гостиной разгром, всюду битые стекла, телевизор опрокинут.

Слэш брякнул: «Отлично, Эксл! Давай-давай, убей к чертям собачьим нашего барабанщика в день выступления!»

«Но, знаете, – добавляет Вики, – они всегда очень сурово воспитывали Стивена, который был самым младшим в группе».

Час спустя Эксл со Стивеном обнялись, поклялись в вечной дружбе и отправились в «Whisky» – на свое убийственное шоу.

Какое-то время предполагалось, что менеджером Guns станет старый голливудский профессионал Арнольд Стифел, главным клиентом которого был Род Стюарт. Стифел арендовал для группы дом, который музыканты быстро привели в негодность: кто-то оторвал унитазы и выкинул их в окно; раковины были полны дерьма. Стифел едва не лишился чувств, когда вошел в дом. Том Зутаут вспоминал: «Они просто закидываются наркотиками и превращаются в берсеркеров». Когда домовладелец выставил счет в 22000 долларов за ремонт дома, Стифел вычеркнул Guns N' Roses из списка своих клиентов.

В отсутствие профессионального менеджмента Геффен поручил отделу артистов и репертуара временно взять Guns N' Roses на попечение. Работать с ними лейбл назначил Терезу Энсенат, хотя Вики продолжала устраивать группе концерты. (Тогда же Вики получила еще одно предупреждение о выселении от сытого по горло домовладельца.) Тереза сняла для группы дом на Фонтейн-авеню, рядом с Ла-Сиенега и Западным Голливудом. Группа, роуди и их друзья переехали в небольшое бунгало и немедленно начали убивать престиж квартала ночными вечеринками, громкой музыкой, машинами без глушителей, а также звуками бьющихся бутылок и редкими выстрелами в три часа утра. Колов злили жалобы на бесчинства Guns в тихом квартале, и они наблюдали (иногда под прикрытием) за домом группы на протяжении двух месяцев, которые музыканты там прожили.

Вики наконец уладила свои проблемы с работой на «Geffen Records»: ее наняли независимым скаутом с задачей искать для лейбла новые группы. Вики было обещано, что группа вернет ей деньги, которые она вложила в их будущую карьеру, но этого так и не произошло. Впрочем, у Вики Хэмилтон было большое сердце и старомодные романтические взгляды на рок-н-ролл – она считала, что слава и веселье важнее денег.

Экслу новый дом группы не нравился. Его спальня, которую он держал на запоре, была оазисом среди гор грязи. Какое-то время Эксл продолжал заходить к Вики и спать у нее на кушетке – только там он мог нормально вздремнуть днем. «Он знал, что я работаю на Геффена, – говорила Вики, – и понимал, что ему это сойдет с рук». Так продолжалось до тех пор, пока в июне Вики не выселили.

Эксл совершенно прекратил с ней разговаривать. Вики ждала три года, и лишь после нелицеприятных высказываний Эксла о ней в прессе подала в суд, обвинив группу в финансовом безрассудстве.

Остальные участники группы имели свой взгляд на ситуацию и чувствовали себя виноватыми. Все знали, что именно Вики заключила для группы контракт. Стивен Адлер позже настаивал на своей невиновности в случившемся: «Вики Хэмилтон – потрясающая женщина! Я хотел, чтобы она осталась с нами после заключения контракта, – ведь это она его заключила. Не я придумал порвать с ней, но у меня не хватало авторитета, чтобы что-то изменить».

Слэш добавляет: «Мы жили у нее дома, и она круглые сутки рвала ради нас задницу. Ей даже за квартиру нечем было платить, потому что все деньги она тратила на то, чтобы помочь нам подняться. Она была единственным человеком, который, когда мы играли первые концерты, сказал нам: „Парни, вы крутые! У вас все получится". Я снимаю перед ней шляпу».

Теперь Тому Зутауту нужно было найти менеджера для Guns – такого, с кем бы мог работать лейбл, – и затем нанять продюсера, чтобы вывести группу на музыкальный рынок. Первым кандидатом на роль менеджера стал Тим Коллинз. Бывший бостонский антрепренер, он работал над сольной карьерой Джо Перри и помогал возродить расколовшихся политоксичных Aerosmith. Коллинз уговорил участников Aerosmith пойти лечиться от их многочисленных зависимостей и помогал им поддерживать трезвость. Люди, которые были в курсе безумств Aerosmith в начале карьеры, воспринимали их возрождение как чудо. Объединившиеся Aerosmith записывались на лейбле Геффена, и новый материал был даже лучше прежнего. Их «Walk This Way» достигла вершин чартов, и к концу 1986 года рэперы Run-DMC собирались выпустить сенсационную хип-хоп-версию хита Aerosmith. Геффен надеялся, что Тим Коллинз, сотворивший такое чудо, сможет распространить свою реабилитационную магию и на Guns N' Roses. Но протрезвевший клиент Тима, Джо Перри, со скепсисом относился к идее делить менеджера с парнями, у которых он покупал героин.

Тим Коллинз вспоминает: «Я вылетел в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с Guns. Я не особо рвался стать их менеджером, но на меня давили, чтобы я хотя бы рассмотрел возможность. Джон Калоднер [работник лейбла, занимавшийся Aerosmith] сказал, что Дэвид Геффен очень хочет, чтобы я занялся менеджментом Guns, а все мы жили в страхе перед Дэвидом – в страхе и восхищении.

Я был немного знаком с Томом Зутаутом, который занимался Guns. Он отличный парень – похож на меня в молодости, но еще более безумный. Однажды я гостил у него на Голливудских холмах, и он потащил меня с собой и показал место, где приземлялся космический корабль, из которого вышел Иисус и заговорил с ним.

Том привел меня на концерт Guns в „Whiskey". Там собралось множество людей из шоу-бизнеса. Guns играли так громко, что уши болели; я оглох после первой же песни. После концерта Том повел меня за сцену, чтобы встретиться с группой. Парни произвели на меня сильное впечатление. Я, можно сказать, ветеран закулисья, всякого повидал, но Guns были ни на кого не похожи – не то чтобы злые, но очень жесткие и даже угрожающие. Чувствовалась опасность, исходящая от группы. Да еще эти бегающие вокруг роуди – там была целая куча девиц, безумных, привлекательных, полуголых; некоторые совсем юные. В целом впечатление складывалось мрачное, захватывающее и немного пугающее. Я сам не так давно завязал и сразу почувствовал наркотические вибрации, исходящие от группы. Я понимал, что моя собственная трезвость под угрозой, если я не буду осторожен.

Том представил меня группе. Парни знали, зачем я пришел, но им вроде как было все равно. Слэш пожал мне руку, но даже не взглянул на меня, спрятавшись за ширмой своих черных волос. Дафф был пьян, хорош собой и еле выговаривал слова; девушка в гримерке его почти раздела. Стивен вел себя мило, по-детски, и был обдолбан в хлам. Иззи Стрэдлин держался замкнуто и поражал своим спокойствием. Он определенно был самым вменяемым из этой компании.

Эксл Роуз сидел в своей отдельной комнате. Роуди и девушки носились туда-обратно, но Эксл выглядел очень спокойным. Вики Хэмилтон представила нас, и Эксл дал мне понять, что он адекватен, не под наркотой. Я объяснил, зачем пришел, и пригласил группу к себе в отель, чтобы поесть и обсудить их будущее.

Я остановился в „Ле дюфи", отеле в Западном Голливуде. Группа пришла в полном составе вместе с Томом Зутаутом, и мы разговаривали до утра. Они назаказывали еды и напитков в номер, так что счет составил чуть не тысячу долларов. Они скурили немало травы на балконе моего номера. Помню, я тогда пил много воды, чтобы похудеть, и мне приходилось всю ночь бегать в туалет. Но я не мог попасть в туалет, потому что внутри заперся Иззи. Это продолжалось не один час!

Наконец, когда солнце уже совсем встало, они ушли. Я побежал в туалет и увидел, что с потолка и стен стекает кровь. Я решил, что наверху кто-то умер, но нет. Я позвонил Джо Перри в Бостон и спросил его насчет крови. „Один из них наркоман, – объяснил Джо. – Он кололся у тебя в туалете". Потом Джо спросил меня: „Ты действительно собираешься с ними работать?"»

Тим ответил, что он принял решение и не будет заниматься Guns. «Хорошо», – ответил Джо.

«Откровенно говоря, я был напуган, – говорит Тим, – и опасался за трезвость Aerosmith, которой с таким трудом добился». Ни одна рок-группа, завязавшая с наркотиками, не становилась от этого известнее и лучше, а ведь в этом и состояла конечная цель работы Коллинза с Aerosmith. Сотрудничество с Guns представлялось непосильной задачей, которая могла поставить под угрозу основных клиентов Тима. «Я позвонил Дэвиду Геффену и сказал, что не хочу этим заниматься. Он наорал на меня, потом долго убеждал. Заявил, что я псих и что Guns станут, возможно, самой известной группой в мире. Я возразил, что если буду с ними работать, то снова начну употреблять, и Aerosmith, возможно, тоже, так что в итоге он потеряет много денег».

Геффен оплатил огромный счет за обслуживание в номере. Позже Дафф объяснял Тиму, что они не старались произвести впечатление: «Тогда мы именно так и поступали», – брали из кармана индустрии, – «и были именно такими», – самоуверенными алкашами.