Текст книги "«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses"

Автор книги: Стивен Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Но близкие люди знали, что Эксл Роуз этого и добивался. Он увидел, как Мик Джаггер контролирует группу со стажем в двадцать семь лет. Теперь Эксла не впечатляло, когда его называли диктатором. «Идите поработайте на сраных Rolling Stones, – смеялся он, – и увидите, кто настоящийдиктатор».

«До сих пор не понимаю, как нам удалось пережить эти концерты со Stones, – позже рассказывал Иззи. – На нас свалилось столько дерьма: угрозы Эксла уйти, проблемы с наркотиками, вранье Стивена, история с расизмом. На восемь утра после финального концерта у меня был назначен суд [по поводу инцидента в самолете], и мне грозило пол-года тюрьмы, если юристы не смогут все уладить. Абсолютно сумасшедшее время».

Однако каким-то образом группе удалось остаться вместе. На время. Хотя тогда этого никто не знал, концерты со Stones стали последними полноценными шоу, сыгранными оригинальным составом постпанковой гитарной группы с бульвара Сансет под названием Guns N' Roses.

Спустя пару дней после всего этого Дэвид Боуи сделал попытку извиниться перед Экслом за то, что приставал к его женщине. При содействии Слэша они договорились встретиться в модном голливудском ресторане, куда Эксл и его грубые приятели (бывшие роуди) пришли в кожаных куртках и зеркальных солнечных очках. Дэвид Боуи подошел к их столику и наклонился к Экслу, чтобы извиниться. Но тут кто-то толкнул Эксла, и он заехал локтем Боуи по лицу. Боуи схватился за глаз с воплем «О, ЧЕРТ!», словно его ослепили, однако потом засмеялся и свел все к шутке. Эксл даже поблагодарил Боуи, признавшись, что раньше перед ним никто не извинялся. Затем вся компания отправилась в «China Club», где и напилась. Эксл говорил про Боуи: «Я в жизни не встречал никого настолько крутого, настолько увлеченного музыкой, настолько ненормального. Я сам достаточно психованный, но этот парень просто больнойна всю голову. Тогда я подумал про себя: „Неужели у меня впереди еще двадцать лет этого? Мне уже нравится! Еще двадцать лет?!" Это было жестко, ничего не скажешь».

Примерно в это время кто-то из родственников Даффа Маккагана, возможно, брат жены, подкинул Даффу идею насчет инвестиций. Неподалеку от Сиэтла открывались интересные компании, и если вложить немного денег, когда-нибудь можно было получить неплохую выгоду. Дафф легко дал необходимые 50 тысяч долларов. Этими компаниями оказались «Microsoft» и «Starbucks Coffee». Пятнадцать лет спустя у Маккагана было 15 миллионов долларов, так что при желании он мог никогда больше не работать.

Последние три американских концерта Rolling Stones в рамках тура «Steel Wheels» проходили во Дворце съездов Атлантик-Сити, Нью-Джерси, в декабре 1989 года. Эксл согласился участвовать в них, а также в трансляции заключительного шоу 20 декабря, в качестве приглашенного артиста, но с некоторыми условиями. Первым делом он желал сам выбирать, какую песню Stones споет с Миком Джаггером. Во-вторых, Иззи Стрэдлин тоже должен появиться на сцене. Поскольку сыграть со Stones было несбыточной мечтой, которую они с Иззи лелеяли с четырнадцати лет, Эксл решил, что она должна исполниться для них обоих.

Иззи добрался до Атлантик-Сити первым, 16 декабря. Он позвонил в офис Guns, чтобы узнать, где Эксл, но никто не смог ему толком ответить. Все решили, что он в дороге. Иззи пошел в зал, где репетировали Stones, и был бурно встречен Роном Вудом, его старым клиентом времен героинового бизнеса на аллее. Приятель Stones Эрик Клэптон, также участвовавший в концерте, репетировал свое гитарное соло для «Little Red Rooster». Легенда буги Джон Ли Хукер отрабатывал свою часть с ритм-секцией Stones.

Ронни Вуд спросил Иззи, какую песню они хотят исполнить. «Мы выбрали „Salt of the Earth", – вспоминал Иззи, – но они заявили, что не помнят ее! Я подумал: „Черт, вы же сами написали ее, пусть и больше двадцати лет назад. Вы же должны что-то помнить"».

«Роллинги» отвели Иззи в репетиционную – дом на колесах, припаркованный за сценой, – вставили в переносной магнитофон кассету «Beggar's Banquet», и Мик прослушал песню, держа в руке листок с текстом.

«И вот я сижу и играю на гитаре с Китом [Ричардсом], а Чарли [Уоттс] и Билл [Уаймен] слушают, и я думаю: „Бог ты мой, каааааак круто", – смеется Иззи. – Наконец мы закончили песню, и тут они все поворачиваются ко мне и спрашивают: „Ну, где твой вокалист?" А мне было нечего ответить. Эксл снова опаздывал».

У. Эксл Роуз приехал вовремя к первому концерту 17 декабря. «Он специально злил Джаггера, задерживаясь, – объяснял рабочий Guns. – Обычная уловка Эксла, чтобы показать, кто главный». Джаггер в свою очередь подшутил над парнями во время концерта: «Сегодня с нами специальные гости… Они разогревали нас в Лос-Анджелесе [громкие аплодисменты] и с тех пор повсюду следуют за нами в раздолбанном старом фургоне. И они проделали весь путь на восток, чтобы доделать свои татуировки!.. [Вуд усмехается.] С вами ЭКСЛ И ИЗЗИ ИЗ GUNS AND ROSES! [Толпа ревет.]»

Эксл вышел на сцену в костюме скелета, футболке «Exile on Main Street» и бейсболке козырьком назад поверх банданы, в сопровождении Иззи с акустической гитарой. Очень живо исполняя свой уже традиционный змеиный танец, Эксл полностью украл «Salt of the Earth», затмив Мика Джаггера перед зрителями со всего мира, сидящими перед телевизорами, и привнес толику своей пугающей страсти в возвращение Rolling Stones. Еще раз Эксл вышел ближе к концу программы Stones, чтобы спеть на подпевках в «Sympathy for the Devil». Они с Иззи повторили выступление на двух других концертах в Атлантик-Сити, а потом вылетели обратно в Калифорнию, чтобы успеть домой к Рождеству.

Но год был еще не окончен. Как раз на Рождество Дафф Маккаган выгнал жену из дома: «Она сказала, что ненавидит меня, я велел ей убираться, и она ушла. Это было самое дерьмовое Рождество в моей жизни». Дафф с женой прожили вместе три года, и он очень переживал. (Эксл с Эрин, по слухам, тоже подрались в этот день.) Неделю спустя Дафф забрел в «China Club» на празднование Нового года. С красными глазами, небритый, растрепанный, безумный, он пытался проникнуться духом выступавших Bang Tango. Он впервые выбрался в город после расставания с женой. Кто-то сделал ему неуважительное замечание. Дафф попросил Дела Джеймса подержать его сумку, потом развернулся и ударил обидчика в лицо. Началась драка, и Дафф едва успел скрыться до появления полиции. Про 1989-й он позже говорил, что это был «очень трудный год для всех участников группы».

Глава десятая

Восстановленные воспоминания

Что делать, если на пальце появилась гангрена? Позволить болезни распространиться по руке, а затем и по всему телу? Или отрезать палец? Людей, которые являются источником коррупции, необходимо вырывать с корнем, как сорную траву, поразившую пшеничное поле.

Аятолла Хомейни

Такие мы есть

Январь 1990-го. Президент Джордж Буш-старший послал в Панаму морских пехотинцев, чтобы свергнуть жестокого кокаинового короля, диктатора Норьегу. Диктатор отсиживался в посольстве Ватикана. Американцы заставили его сдаться, семьдесят два часа подряд проигрывая на запредельной громкости кассеты Guns N' Roses и AC/DC. Румыны недавно свергли своего диктатора, Чаушеску. Безжалостный диктатор Ирака, Саддам Хусейн, начал угрожать Кувейту и семье шейхов, владеющих его обширными запасами нефти. А безжалостный диктатор Guns N' Roses, Эксл Роуз, посетил могилу Джима Моррисона на кладбище Пер-Лашез в Париже, совершив сентиментальный визит одной легендарной рок-звезды к другой. Эксл оставил на голой могиле Джима тлеющую сигарету.

Прошло два с половиной года с момента выхода «Appetite for Destruction». Альбом все еще неплохо продавался, но «Geffen Records» жаждали получить новую запись. Некоторые дальновидные сотрудники «Geffen» уже предсказывали, что Guns (и хард-рок в целом) могут устареть. В Сиэтле начинали рождаться новые гранж-группы, которые в итоге сменят голливудский металл на парковках американских школ. В Англии молодые группы вроде Primal Scream и Happy Mondays пытались создать нечто свежее: транс-рок, гипнотический хардкор. В процессе записи находились «Achtung Baby» U2 и «Pump» Aerosmith, два альбома, которые часть фанатов считает последними шедеврами всего хард-рок-движения, которое существовало четверть века, с 1965 года.

Когда Эксл вернулся в Лос-Анджелес, группа пыталась работать в «Rumbo Sound». Но взаимопонимание участников испарилось. Слэшу стало лучше, но Дафф из-за развода пил сильнее, чем когда-либо. Иззи Стрэдлин спокойно завязал с выпивкой и наркотиками, так что ему уже не нравилось тусоваться с обдолбанными товарищами. Последний раз он выпивал с Китом Ричардсом и Роном Вудом. Иззи объяснял: «Я просто достиг той черты, когда говоришь: „Это убивает меня. Зачем умирать из-за такого дерьма?"» Иззи отправился туда, где нельзя было достать наркотиков, и переломался. «Потом я начал пить, но спустя несколько месяцев бросил. Алкоголь плохо влияет на американо-индейскую кровь, текущую во мне. Я больше не мог позволить себе обдалбываться. Я израсходовал все свои карточки „освобождение из тюрьмы" ^[25]». Большую часть года Иззи провел в путешествиях. Он посетил Германию, Испанию, Англию, Амстердам, Париж. Друзьям он признавался, что порой тоскует по наркотикам, «но не по тому дерьму, которое они привносят в жизнь: поиск дозы, приходы, ежедневные скандалы».

А Стивен Адлер мучился в пучине наркозависимости. В студии Слэш с отвращением смотрел на старого приятеля, когда тот пытался играть на барабанах. Несмотря на свои фирменные оправдания, что он не употребляет героин, Стивен клевал носом, буквально засыпая за установкой. И при этом продолжал утверждать, что он не под кайфом, а просто устал. Им удалось заставить его кое-как сыграть одну песню, «Civil War», после чего его отправили в очередную реабилитационную клинику. Она тоже не помогла.

Позже Адлер пытался объяснить: «Яхотел слезть с героина и… Просто я начал употреблять его с парнями [в группе]. На первый день ломки я позвонил менеджеру и сказал: „Чувак, мне совсем плохо". Он отвел меня к врачу, который дал мне блокатор опийных рецепторов ^[26]… Мне стало совсем хреново, а они требовали, чтобы я пошел и записал „Civil War". Я сказал Слэшу: „Чувак, мне так плохо, что сейчас я не смогу ничего сделать". А он ответил: „Нельзя и дальше терять деньги, нужно записываться сейчас"».

Стивен не мог прекратить употреблять героин, и его жизнь катилась по наклонной плоскости. Он лгал группе и всем остальным. Ему вновь, уже более серьезно, угрожали дилеры, с которыми он так и не расплатился. Участники группы предупреждали его и даже угрожали дилерам, которые снабжали Адлера наркотиками. По совету юристов, Guns убрали Стивена из руководителей товарищества с ограниченной ответственностью и оформили как сотрудника на жалованьи. Самому Адлеру сообщили, что больше он не является одним из руководителей компании. Он был поставлен перед выбором: если он сможет сохранять трезвость достаточно долго, чтобы записаться и провести тур, его вновь сделают полноценным участником Guns N' Roses. Эксл говорил журналисту, что после этого Стивен вскрыл вены. Ничего не помогало.

22января 1990 года Слэш и Дафф Маккаган появились на церемонии «American Music Awards», которую устраивал ветеран рок-н-ролла Дик Кларк и которую передавала в прямом эфире по всей стране телевизионная сеть «ЛВС». Позже Слэш утверждал, что они даже не знали, что их группе достанется какая-то награда, так что когда «Patience» победила в номинации «лучшее видео», музыканты оказались не готовы достойно принять награду. Дафф и Слэш вылезли на сцену, оба заметно пьяные. Речь Слэша изобиловала шипящими; спускаясь со сцены, он показал залу и миллионам зрителей средний палец. Трансляция шла без задержки, и сеть получила почти десять тысяч звонков с жалобами. Затем Guns удостоились еще одной награды, и Слэш с Даффом снова выползли на сцену, причем Слэш снова матерился. Дик Кларк был в ярости, как и «АВС». На следующий день эта история попала в заголовки газет, и Алана Нивена вызвали на собрание в «Geffen Records». Несколько радиостанций уже сняли песни Guns с эфира. По словам бывшего сотрудника Геффена, Нивену заявили, что лейбл сыт по горло. Нивена проинформировали, что, по всеобщему мнению, он утратил контроль над группой, и Guns могут лишиться контракта, если не прекратят пьянствовать и не запишут чертов альбом.

Репортер спросил Слэша об этом скандале. «Мне очень жаль, – ответил Слэш, – но уж такие мы есть».

Так что группа попыталась вернуться к работе. У них были наброски песен. Иззи принес «Dust N' Bones», «Pretty Tied Up» и «Double Talkin' Jive». С сессий «Appetite» остались «You Could Be Mine», а также главные баллады Эксла: «Don't Cry» и «November Rain». Также у них имелись «The Garden» и «Yesterdays», обе написанные с Вестом Аркином и Делом Джеймсом. Казалось, что даже скабрезная «Back Off Bitch» увидит свет. Проблема состояла лишь в том, что не было ударника. Эксл говорил другу, что у него было ощущение, будто группу нужно заново начинать с нуля.

«Он просто не мог играть, – рассказывал Слэш про Стивена. – Так торчал, что не мог записать партии ударных. И он лгал нам. Мы пошли к нему домой и нашли в туалете за бачком наркотики».

В конце января Эксл дал интервью британскому метал-изданию. В это время он жил в уютной квартире с двумя спальнями в Западном Голливуде, где враждовал с соседкой. Стеклянный кофейный столик, который он разбил год назад, заменили новым, и весь он был завален продуктами жизнедеятельности рок-звезды и переполненными пепельницами. На вопрос о том, почему выпуск альбома так затягивается, Эксл попытался объяснить: «Отчасти причиной являются наркотики. Но помимо этого есть и другая причина: первый альбом строился вокруг того, что Эксл приходил с одной темой или мелодией, или даже с ощущением мелодии, и потом мы строили вокруг этого песню. Или кто-то другой приносил тему, понимаете?

Для этого альбома Иззи принес восемь песен или даже больше. Слэш принес целый альбом. Я принес альбом. Дафф знает весь этот материал вдоль и поперек. Так что у нас есть тридцать песен, которые нам нравятся, и мы хотим выпустить все».

О концертах со Stones: «Я не отменял их, потому что группе слишком много платили. Я не хотел, чтобы Дафф потерял дом из-за того, что Эксл отменил концерты. Но в то же время я не собирался смотреть, как они убивают себя. И это сработало. Слэш сейчас бодрый как никогда. У нас рождаются действительно жесткие песни. Я сочиняю баллады, но Слэш пишет качовые рок-номера. У него есть восемь песен, к которым мне осталось написать тексты, и это отличные песни!»

Февраль 1990-го. Дарена «Диззи» Рида выселяли из квартиры, которую он занимал на севере Голливуда. У Рида, двадцатисемилетнего хард-рок-клавишника из провинции, началась черная полоса в жизни. Он знал Иззи Стрэдлина с тех пор, как оба десять лет назад приехали в Лос-Анджелес. Рид играл в группах, которые никогда не становились популярными: The Wild, Johnny and the Jaguars. (Пять лет назад The Wild репетировали на соседнем складе со старым логовом Guns на углу Сансет и Гарднер.) В 1985-м Диззи едва не взяли в Guns («они со мной разговаривали об этом», – сообщал он), но потом он сломал руку в автомобильной аварии. Теперь, в 1990-м, Guns позвали его репетировать с ними и с новым барабанщиком, чтобы посмотреть, что получится. Эксл рассказывал Мику Уоллу: «Диззи пришел и сыграл три песни, которые до этого не слышал; те песни, в которые мы даже не думали вставлять клавиши, – в духе хеви-метала. Но он наложил на них хеви-металлические клавиши, и это звучало чудесно».

Но у Диззи Рида кончились деньги, и его машину изъяли за неуплату кредита. Его одолевала депрессия, работы не было, не было автомобиля и практически не было дома. Воскресным вечером он позвонил Экслу. «Я ему говорю: „Чувак, я на мели, и с завтрашнего дня у меня не будет телефона, не будет квартиры, еды, ничего не будет. Так что если захотите меня найти, я даже не знаю, где я буду"».

Эксл вспоминал: «Когда я узнал, что Диззи оказался на улице, я позвонил Алану Нивену и сказал: „Позаботься об этом парне, найми его, выпиши ему зарплату и дай аванс, чтобы он мог снять квартиру. Теперь у нас есть клавишник"».

На следующий день телефон Диззи зазвонил. Это был Алан Нивен, который предложил Диззи присоединиться к Guns N' Roses в роли клавишника. Диззи с огромным облегчением согласился и сразу же получил аванс. «Они просто спасли мою хренову жизнь», – признавался Рид «Rolling Stone».

Так Guns N' Roses перестали быть гитарной группой. Теперь у Эксла, как и у Мика Джаггера, был клавишник, который помогал ему попадать в ноты.

Guns репетировали с разными ударниками. Стивену Адлеру было сказано, что он может участвовать в туре, но только если будет в состоянии записать альбом. Вообще-то Слэш и Дафф хотели выгнать Стивена из группы, но Эксл по разным причинам сопротивлялся. Роберт Джон рассказывает: «Я помню, как Слэш во время репетиций и записи жаловался, что он пытается что-то делать, но Стивен слишком обдолбан, чтобы работать. Они все твердили, что им нужен другой ударник, но я помню, что Эксл меньше всего хотел его увольнять. Он считал, что Стивен является важной частью шоу. Но никто, особенно Слэш с Даффом, больше не желал его терпеть. Это разрушало группу».

Так что Guns начали играть с Адамом Маплсом, бывшим участником Sea Hags. По словам Слэша, Маплс почти получил работу Стивена Адлера, но в итоге сотрудничество не сложилось. Также Guns неделю играли в студии с Мартином Чэмберсом, энергичным английским барабанщиком, который зажигал в Pretenders. Guns записали с Чэмберсом одиннадцать песен, но отношения между музыкантами не складывались – Чэмберс, казалось, относился к группе высокомерно, поскольку был гораздо старше и мудрее. Так что Guns продолжили поиски.

Дети внутри нас

Весной 1990-го те, кто общался с Экслом Роузом, почувствовали, что его сложные отношения с Эрин приближаются к своей кульминации. Одним из таких людей был менеджер группы, Алан Нивен, на автоответчике которого часто оставались истеричные ночные мольбы о помощи от Эрин Эверли, когда ее несдержанный бойфренд нападал на нее, бил и даже пинал ногами. (Говорят, одна из этих кассет была использована в качестве фона на альбоме Great White пару лет спустя.) Эрин позже утверждала, что Эксл таскал ее за волосы, а потом запер, голую и дрожащую, на всю ночь в туалете. Выпустив девушку под утро, Эксл ее анально изнасиловал. Роберт Джон рассказывал, что Эксл запер Эрин в туалете гостиничного номера в Лас-Вегасе, после чего поджег номер (как в сцене из недавнего фильма Оливера Стоуна «The Doors», где Джим Моррисон проделывал то же самое со своей подругой и сожительницей Памелой Курсон). Девушка Слэша позже вспоминала, что Эксл бросил в Эрин телевизор, пинал ее своими ковбойскими сапогами и плевал на нее, пока она плакала и умоляла не бить ее. (Эта девушка, Меган Хаджес-Найт, также говорила, что когда она попросила Слэша успокоить Эксла, тот ответил, что будет только хуже.)

Нападения на Эрин продолжались всю весну и случались все чаще, пока после одной эпической битвы Эрин не очутилась в больнице. Происшествие имело фатальные последствия для группы Эксла и едва не закончилось плохо для Эрин.

Причины драки знали только ее участники. Подробности покрыты мраком. «Мы с Эрин дерьмово относились друг к другу, – позже признавал Эксл. – Иногда мы отлично ладили, потому что дети внутри нас были лучшими друзьями. Но иногда мы чудовищно портили друг другу жизнь». Эксл говорил друзьям, что Эрин (несомненно, спровоцированная самим певцом) специально разбила его любимый «БМВ». Он ударил ее. Она попыталась дать сдачи. Он выдрал из стены телефон, разбил кофейный столик, затем перешел к ее любимой коллекции антиквариата и статуэток, превратив ее в груду осколков стекла и фарфора. По словам Эксла, после этого Эрин убежала домой к Стивену Адлеру, где Адлер ввел ей спидбол – смесь героина и кокаина. Буквально через минуту Эрин посинела, и Адлер вызвал «скорую».

Следующие несколько дней она провела в коме. Эксл сидел у ее койки, молясь, чтобы его любимая выжила. Его первым желанием было убить своего наркомана-ударника. Родственники Эрин, клан Эверли, родом из Теннесси, жаждали того же, но Эксл уговорил их ничего не делать. Мать Эрин собиралась вызвать полицию, чтобы арестовать Стивена, но Эксл вновь убедил ее, что это не лучшая идея.

Стивен Адлер позже рьяно отрицал, что давал Эрин Эверли какие-либо наркотики. Адлер утверждал, что он тем вечером был в своей домашней студии в Лорел-каньоне и пытался писать песни с Энди Маккоем из Hanoi Rocks: «И тут жена Маккоя, который жил выше на холме, пришла с Эрин, едва стоящей на ногах. Эрин была совершенно не в себе. Я спрашиваю эту чертову жену: „Что за хрень ты ей дала?" Она отвечает: „Ну, они подрались с Экслом, и он ее избил. Она прибежала ко мне в истерике, и я дала ей кучу таблеток", – клоназепам, клонодин и прочее дерьмо.

Это же сильные транквилизаторы. И теперь Эрин была в отключке, причем у меня дома. Я говорю: „Что с ней?" А сраная жена Энди Маккоя все бубнит: „Я дала ей таблетки"». Потом Эрин упала и потеряла сознание. Девушка лежала на полу, а изо рта у нее шла пена. Кто-то закричал: „Вот дерьмо!" Стивен поднял ее и отнес на кровать: «Потом я вызвал „скорую" и спас ей жизнь. А эта сука, жена Энди Маккоя, все время твердила: „Дай ей героина, дай немного". А я ей: „Иди на хрен, сука. Не буду я давать ей чертов героин". Во-первых, у меня оставалось совсем немного, а ни один наркоман не поделится последней дозой. И во-вторых, это ведь девушка Эксла! А товарищей по группе никогданельзя обманывать. Я бы ни за чтотак не поступил. Так что я вызвал „скорую" и спас Эрин. А потом эта сука [миссис Маккой] настучала Экслу, что я дал его подружке героин! Он позвонил мне и пообещал, что придет за мной с ружьем и убьет меня. Потом, правда, одумался. Но ведь это явызвал чертовых врачей! Я ничего не сделал ни Экслу, ни Эрин. Но он всем раззвонил, будто я дал ей героин и чуть не убил ее, но он меня прощает. Ага, отлично».

В конце зимы 1990-го, в нелегкое время для группы, Дафф Маккаган дал интервью японскому рок-журналу: «В конечном итоге мы всего лишь рок-н-ролльная группа. Мы торчим в студии, курим, выпиваем, потом идем домой, трахаемся с нашими девушками и засыпаем. Потом просыпаемся, идем в студию и записываем еще один или два трека. И при этом, черт подери, нас постоянно спрашивают о вещах, в которых мы абсолютно не разбираемся, – только потому, что нам удалось продать сколько-то дисков. Какого хрена, что мы можем сказать об освобождении Нельсона Манделы?!»

Апрель 1990-го. По всей Америке продолжался кризис семейных ферм, и из-за низких цен на продукты фермерам страны приходилось буквально бороться за выживание. Крупные корпорации и бездушные «агрокомплексы» захватывали лучшие поля Америки. В новостях по телевидению мелькали аукционы обанкротившихся ферм и похороны покончивших с собой фермеров. Многих такая ситуация возмущала. Чтобы помочь семейным фермам, Вилли Нельсон, Нил Янг и другие музыканты организовали «Farm Aid», серию ежегодных концертов. Когда местом проведения четвертого концерта в этом году был выбран Индианаполис, уроженец Индианы Джон Мелленкамп предложил организаторам позвать местных героев Guns N' Roses – на тот момент самую популярную группу страны.

Эксл Роуз согласился, но так поздно, что группу не успели включить в список выступающих.

После долгих разговоров и опасений этот концерт с группой сыграл Стивен Адлер. Учитывая проблемы Иззи с авиалиниями, группа наняла частный самолет и утром 7 апреля отправилась в Индиану.

Когда объявили Guns, в рядах публики словно разверзся ад. Группа не выступала шесть месяцев, с прошлогодних концертов со Stones. (Эксл со Слэшем за месяц до этого выходили на сцену с Aerosmith в Лос-Анджелесе.) Неизвестно, репетировали ли Guns перед «Farm Aid», но сыграли они отлично. Пока восхищенная толпа радовалась такому неожиданному подарку, из-за кулис вышел Стивен Адлер и попытался вскочить на барабанный помост.

Это ему не удалось. То ли он плохо рассчитал свои силы, то ли запнулся, но все зрители трансляции по MTV увидели, как несчастный ударник Guns плюхнулся на пол. (Слэш: «Стивен едва не сломал шею ко всем чертям».) Это было очень унизительно, но Стивен быстро поднялся, и к микрофону вышел Эксл, в рваных джинсах, ковбойских сапогах и соломенной шляпе. Он посвятил выступление своему дядюшке Бобу, владевшему фермой где-то Иллинойсе. «У нас есть кое-что новенькое», – сообщил он, и группа заиграла «Civil War». Непривычную балладу слушали с уважением; Дафф подпевал Экслу. Когда началась вторая роковая часть песни, толпа завелась и группа дала выход энергии, а Слэш начал пилить свои соло.

По (предварительному) плану дальше они должны были сыграть «Welcome to the Jungle», но Эксл не мог удержаться, чтобы не подшутить над Индианой, и вместо этого объявил кошмар провинциального английского панка, «Down on the Farm». «Это единственная фермерская песня, которую мы знаем», – заявил он публике. Стивен Адлер не имел понятия, что это за песня, он ее даже ни разу не слышал. Адлер вспоминал: «Мы на сцене, и вдруг Эксл говорит: „Эта песня называется «Down on the Farm»". Я кричу Даффу: „Дафф! Дафф! Что это за хрень? Как мне играть?" А Дафф похлопал руками в ритм и говорит: „Просто делай вот так", – хлоп-хлоп-хлоп. И песня получилась отлично, потому что Даффа я всегда понимал с полуслова. Все вышло очень четко, просто на загляденье».

Эксл исполнял «Down on the Farm» с фальшивым деревенским акцентом, исступленно отплясывая и делая змеиные движения бедрами, пока группа выдавала припанкованный рок. От злой антифермерской тирады, которая заканчивалась строчкой: «Но я лучше вернусь в Сохо, чем умру здесь на ферме – на сранойферме», толпа пришла в бешенство. Наконец Guns доиграли, Эксл посмотрел в красный глаз телекамеры, швырнул микрофон на сцену и прокричал: «СПАСИБО! ПРИЯТНОГО, МАТЬ ВАШУ, ВЕЧЕРА!»

Никто этого не знал, но это был последний концерт Стивена Адлера с Guns N' Roses.

При чем тут пианино?

Апрель 1990-го. Эксл Роуз, как он позже говорил, «из-за страха и депрессии» решил, что должен немедленно жениться на Эрин Эверли. За пару недель до этого он съехал с их общей квартиры. А 27 апреля в четыре утра появился на пороге и попросил Эрин выйти за него замуж. Девушка благоразумно отказалась. Он умолял ее стать его женой. Она не соглашалась. Тогда Эксл заявил, что у него в машине пистолет, и пригрозил покончить с собой. Что оставалось делать? Вскоре Эксл позвонил на радиошоу Говарда Стерна и объявил, что они с Эрин едут в Лас-Вегас, чтобы пожениться.

Во время долгой поездки он пообещал Эрин, что больше никогда ее не ударит и что они никогда не разведутся. 28 апреля в часовне в Вегасе Эксл и Эрин поженились. Уже месяц спустя Эксл угрожал развестись с ней, но потом передумал. Они часто дрались. Однажды ночью Эрин выбросила обручальное кольцо в окно. На следующий день Эксла видели прочесывающим землю перед домом с металлоискателем.

В июне, по словам Эрин, Эксл избил ее так сильно, что она попала в больницу. Их мучительный брак стал основой многих горьких баллад со следующего альбома Guns.

В это время Guns репетировали с очередным барабанщиком, который наконец оказался нужным человеком. Это был Мэтт Сорум, энергичный американский рокер, который в тот момент был ударником (четвертым по счету) Cult. Слэш оценил его на недавнем концерте Cult в Лос-Анджелесе и понял, что Сорум может оказаться лучшим кандидатом на место ударника. К тому времени Слэш, по словам друзей, почти впал в отчаяние, поскольку был уверен, что Guns умрут, если не смогут найти правильного ударника. Мэтт Сорум, приятный открытый парень, с музыкальной стороны отличался хорошим чувством ритма, плотным звучанием и тяжелой бас-бочкой. Он вращался на лос-анджелесской клубной сцене с 1976-го, играя со всеми подряд, от новой волны пауэр-попа до Глэдис Найт. Мэтт Сорум отлично понимал, как сделать звучание рок-группы более мощным, и, что еще важнее, он не был героиновым наркоманом. Слэшу он понравился, и место ударника досталось ему.

Решив проведать Стивена Адлера, Иззи нашел его соскребающим с пола остатки рассыпанного кокаина после трехдневной наркотической вечеринки. Адлер продолжал лгать группе насчет своих отношений с наркотиками и делал это более нагло, чем когда-либо. По Сансет-стрип ходили неприятные слухи, что Адлер (или его приятели, имевшие доступ к его чековой книжке) участвовал в финансировании наркотических сделок, но они оставались лишь слухами. Позже Эксл подтвердил их, когда рассказал MTV, что Стивен «не смог отказаться от наркотиков. А потом стал заниматься опасными делами. Я не хочу иметь с ним ничего общего».

Мэтт Сорум был счастлив стать частью Guns N' Roses, самой важной группы Америки, на пороге выпуска нового альбома и следующих за ним трех лет туров по всей планете. Но Сорума беспокоил наркотический имидж, которым славилась группа. «Я порой употреблял, как и все, – говорил он позже, – но в моей жизни и близко не было такого,что рассказывали про них. Придя в группу, я думал, что попаду в опиумный притон». Сорум не знал, что времена жесткой зависимости Guns N' Roses уже в прошлом.

Июнь 1990-го. New Kids on the Block стали самым большим событием в шоу-бизнесе и вместе с девичьей группой Wilson Phillips оккупировали радио «Тор Forty». В хип-хопе задавали тон МС Hammer и 2Live Crew. (У последних были проблемы с цензурой, но продажи от этого выросли в четыре раза.) Хадкор-рэпер Ice-Т предлагал Экслу выпустить совместную версию «Welcome to the Jungle», но Эксл отказался. Лучшей новой группой страны считались The Replacements (с Томми Стинсоном на басу). Слэш поработал в Нью-Йорке с Black Crowes, присоединившись к горячей группе из Джорджии во время выхода на бис. На саундтреке к новому фильму «Дни грома» с участием Тома Круза вышла «Knockin' on Heaven's Door» в версии Guns N' Roses. Это была единственная новая песня группы почти за два года.

После того как в июле выгнали Стивена Адлера, запись нового альбома застопорилась. Но участники группы, как выразился Слэш, устали подтирать Стивену задницу. Адлер уволен из группы, сообщал лаконичный пресс-релиз от 11 июля, без компенсации и выходного пособия. Широкую известность получил грустный комментарий Слэша: «Для Стивена существовали только секс, наркотики и рок-н-ролл. Ради этого он и жил. Потом были наркотики и рок-н-ролл. А потом остались только наркотики».