Текст книги "«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses"

Автор книги: Стивен Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

До тех пор все события проходили ниже радара масс-медиа. Лишь пара обзоров концертов появлялись в альтернативных газетах и фанатских журналах. Один журналист назвал Guns «опасной альтернативой крашеным метал-группам вроде Cinderella и Poison».

«Макияж, спандекс и дерьмо, – ругается Эксл. – Мы отказались от этого пути. Мы просто выходили и играли рок-н-ролл».

Худшая группа в мире

Конец января 1985 года. Они могли быть худшей группой в мире, но при этом стать главными звездами Сансет-стрип (в основном потому, что Motley Criie уехали в длительный тур, a Poison никто не воспринимал всерьез из-за их розовых волос). Но горькая правда состояла в том, что Guns N' Roses были нищими и жили в гостиной своего агента – все, за исключением Даффа, который ночевал у венгерской девушки по имени Катарина в Лорел-каньоне.

Группе позарез нужны были деньги. Усилители и остальное оборудование обветшали и требовали постоянного ремонта. Им был необходим фургон. Им были необходимы барабанные палочки, гитарные струны, одежда, еда и наркотики. Дафф работал в сфере телемаркетинга; Слэш жил на иждивении стриптизерш из клубов «The Body Shop» и «The Seventh Veil» – его подружки-стриптизершы обычно поселялись в приличных мотелях или респектабельных коммунальных квартирах. С часовой фабрики Слэша уволили, потому что он все время рекламировал Guns по платному телефону. Вообще Слэш тогда прилагал все силы к развитию группы: занимался рекламой, дизайном флаеров, обзванивал клубы и, как он выражался, «трахался с правильными людьми». Стивен Адлер перепробовал несколько мест с частичной занятостью в качестве посудомойки, швейцара, повара в пиццерии, ландшафтного дизайнера. Иззи периодически подрабатывал в гитарном магазине, но по большей части толкал дурь. Позже менеджер Doors Дэнни Сьюджерман говорил, что «Иззи был известен среди лос-анджелесских наркоманов как один из главных поставщиков иранского героина, которого тогда была куча».

Эксл также работал в телемаркетинге, а ночами подрабатывал на разных складах. Когда погода была хорошей, он спал под задней лестницей «Tower Video». Помимо этого они с Иззи участвовали в медицинских исследованиях Калифорнийского университета, где им платили по восемь долларов за час курения сигарет ради науки.

В основном участники группы паразитировали за счет девушек. Подружек не пускали к ним в гости с пустыми руками. Обычными подарками были еда, алкоголь, наркотики и секс. Дафф вызванивал сумасшедших фанаток: «Звонишь им и говоришь: „Слушай, мой бас только что откуда-то привезли, но забыли ослабить струны, так что они лопнули на хрен. Мне нужен новый комплект, так что одолжи мне двадцатку, ладно?"»

Слэш не гнушался стрелять деньги в барах: «Я ходил в „Whisky" и „Roxy" по нескольку вечеров в неделю и просто просил у всех деньги». Слэш утверждал, что арендованный фургон группы отбуксировали, а поскольку он живет в сраном Сильвер-Лейке, то сможет добраться домой только если ему одолжат двадцать баксов. «Звучит подозрительно, – признавался он позднее, – но иногда прокатывало».

По словам Эксла, в этот период они оттачивали свои навыки выживания в реальных условиях: «Мы только и знали, что орать друг на друга и выколачивать друг из друга дерьмо, если кто-то долбил слишком много наркотиков. Мы говорили: „ТЫ ОБДОЛБАЛСЯ, ЧУВАК! У НАС НЕТ ВРЕМЕНИ НА ЭТУ ХРЕНЬ!" Мы же, типа, не могли допустить, чтобы кто-нибудь сдох ко всем чертям. Мы до усрачки боялись друг за друга, потому что не хотели потерять то, что имели».

Спустя годы Эксл необычно искренне высказался насчет слухов о том, что группа торговала наркотиками. «Мы все убивались в хлам, – признался он, – и пробовали наркотики. Мы открыто говорим об этом, потому что так оно и было. Немногие об этом знали, но потом вокруг стали появляться крутые группы, которые хотели нас обскакать, – ну и, конечно, нам нужны были деньги… А потом вдруг оказалось, что мы увязли по уши. Тогда мы поняли, что вляпались».

«Они все любили повеселиться, – подтверждает Вики, но отмечает, что никогда не видела в своей квартире шприцев. – Единственный раз я приняла участие в этой стороне их жизни, когда отвезла Иззи в реабилитационный центр». Пусть к Guns N' Roses приклеилась репутация худшей группы в Лос-Анджелесе, которой все предрекали смерть, но некоторые ветераны индустрии уже поняли, что Guns также обладают внутренней силой, амбициями, своим видением и сплоченностью, которая поможет им стать великими.

Некоторые любили Guns за то, что они привнесли на озлобленную, лживую голливудскую сцену серную вонь по-настоящему проклятой молодежи. Все говорили об этом. Никто не бывал так обдолбан на публике со времен конца 1960-х, когда гиганты вроде Брайана Джонса, Джима Моррисона и Дженис Джоплин шатались по бульвару Санта-Моника в поисках ближайшего бара.

После месяца проживания Guns N' Roses квартира Вики пришла в плачевное состояние. Домовладелец прислал Вики извещение о выселении. Соседи ополчились против грязных наркоманов, замусоривающих лестницы, и подонков, которые слушают Metallica по ночам на полной громкости. Гора оборудования подпирала потолки. Пол был завален переполненными пепельницами, корками от пиццы, пивными банками, бутылками из-под крепкого алкоголя, грязным нижним бельем и принадлежностями для употребления наркотиков. «Мы, можно сказать , угробилиее квартиру, – с улыбкой признавался Эксл английской журналистке Сильвии Симмонс. – Мы были будто пять мешков мусора в одной комнате, да еще и девиц водили». Девушки боялись даже прибирать в комнате, поскольку Иззи иногда писал тексты новых песен на коробках от пиццы.

Со своей обычной злой прямотой Эксл кусал руки, которые его кормили: «Это было настоящее безумие. Те две девчонки с ума сходили насчет групп и вообще мужиков. Ни один музыкант не хотел бы оказаться с ними, особенно мы». Эксл обвинял Слэша в том, что тот воспользовался ситуацией.

Барби фон Гриф вспоминала: «Это была круглосуточная вечеринка. Буквально. У них стояли пластиковые контейнеры, набитые кокаином, все ходили угашенные, ели экстази; на коробках из-под пиццы записывали тексты песен, а на полу валялись тела».

Вики Хэмилтон знала, что до заключения контракта рукой подать, но обстановка в ее квартире стала такой безумной, что она подумывала о том, чтобы переехать в отель, пока она не заключит контракт с лейблом и не сможет найти для группы собственное жилье.

«Мы будем прокляты»

В феврале 1986 года битва за право заключить контракт с Guns N' Roses начала набирать обороты.

Вики Хэмилтон уже устраивала группе встречи с рекорд-лейблами в конце 1985-го, когда группа переселилась к ней. Занявшись менеджментом группы в 1986-м, она одолжила 25 тысяч долларов у Хоуи Губермана, который владел музыкальным магазином «Guitars R' Us», чтобы финансировать кампанию по заключению контракта, а также купить музыкантам оборудование и одежду. Вики продолжала организовывать группе классные концерты, иногда вместе с Lions & Ghosts, игравшими шугейзинг-рок, которых Вики любила, а Эксл ненавидел.

Вики считала, что менеджментом Guns занимается только она, но на деле у группы были и свои идеи. Эксл с Иззи написали письмо промоутеру Киму Фоули, ветерану голливудской поп-сцены с 20-летним стажем. Письмо было «претенциозным с одной стороны и крайне наивным с другой» и подчеркивало популярность группы на улицах, а также ее открыто антиавторитарную позицию. Они на полном серьезе сообщили Фоули, что занимаются музыкой лишь для собственного удовольствия, и любой, кто этого не понимает, – их враг. Фоули заинтересовался достаточно, чтобы прийти на концерт Guns в «Roxy» и предложить Экслу издать его песни.

Как-то вечером в «Troubadour» Эксл рассказал об этом Вики. Он похвастал, что Фоули предложил ему по 7500 долларов за права на выпуск трех песен. Нищий Эксл решил, что это хорошая сделка. Вики была в шоке: «Эксл, ты сошел с ума?»

«Да хрен с ним, – ответил он, – я могу написать миллион песен». Фоули, который считал Guns новой сенсацией, так разозлился на Вики за срыв многообещающей сделки, что пошел за ней в дамскую комнату клуба, где принялся орать на нее за то, что она помогла Экслу защитить свои интересы.

Группа записала еще одну демокассету из пяти песен, сведенную Спенсером Проффером и включавшую баллады «Don't Cry», «Patience» и «Used to Love Her». Но у группы возникли разногласия с Проффером: песни получились слишком гладенькими, слишком чистыми и не отражали грубую энергетику Guns. Затем группой заинтересовался Пол Стэнли, который играл на гитаре с KISS, – он ходил на концерты и говорил, что хочет продюсировать группу.

«Слэш пригласил его на встречу, – рассказывал Эксл журналу «Hit Parader». – Я сел и продуктивно с ним поговорил, поставил ему наше демо. Он сразу же захотел переписать две из наших лучших песен, так что все прошло быстро». После этого Эксл не разговаривал со Стэнли и даже не виделся с ним. А вскоре Стэнли узнал, что Слэш распускает слухи, будто Стэнли – гей. Стэнли счел ситуацию забавной, ведь сам Эксл выступал в макияже и фетишистской одежде. Позже Слэш говорил, что Стэнли – хороший парень, просто не врубается, кто такие Guns.

К тому моменту появилось много запросов на фото Guns N' Roses и отредактированную биографию группы. Вики выслала снимки группы 1985-го года, сделанные Робертом Джоном, и следующую сопроводительную статью:

Guns N' Roses

Дикая развязность и хладнокровие детей улиц заключены в музыке искушенных и сексуальных Guns N' Roses. Поднявшаяся из голливудского андеграунда группа обладает верой в себя, грубой энергией и честностью настоящего выживания на улицах. Сила, основанная на преодолении ударов судьбы, придает их музыке искренность.

Иззи Стрэдлин и У. Эксл Роуз играли вместе и порознь десять лет, прежде чем весной 1985-го создать Guns N' Roses. Вскоре к ним присоединился дуэт Слэша и Стивена Адлера, которые работали вместе более пяти лет. Дафф Маккаган на басу дополнил состав. Место в группе ему обеспечил опыт в качестве гитариста, ударника и вокалиста.

Guns N' Roses – это комбинация индивидуальностей, союз ярких личностей. Возможно, они эгоистичны, потому что играют в первую очередь ради собственного удовольствия, но это дает им возможность играть ту музыку, в которую они действительно верят. Guns N' Roses излучают чистую энергию эмоций и чувств, что можно заметить на их зрелищных и энергичных выступлениях. Они не боятся быть собой и не идут на компромиссы. Они отдали свой долг обществу и готовы предстать перед миром…

Как говорит Эксл Роуз: «Мы будем прокляты, если не выложимся на полную катушку, иначе существование не имеет смысла».

К середине февраля 1986 года ветераны 1960-х, руководящие крупными рекорд-лейблами Лос-Анджелеса – «CBS», «АВС», «RCA», «London», «Capitol», «Chrysalis», «Warner/ Reprise», «Elektra/Asylum», – наслушались от своих испорченных, выросших на улице детей, что будут полными неудачниками, если не заключат контракт с Guns N' Roses. На парковках школ Голливуда, Беверли-Хиллз, Брентвуда, Шерман-Оукс, Малибу, Ван-Найса, Энсино и округа Ориндж только о них и говорили. Люди, управляющие лейблами, в свою очередь, сообщили своим подчиненным, что теперь их работа зависит от получения нетвердых росписей Guns на одном из рабских, эксплуататорских контрактов. В относительно небольшом звукозаписывающем бизнесе Лос-Анджелеса погоня за Guns еще больше накалила и без того неблагоприятную атмосферу.

Сначала Вики думала, что устроит группу на «Elektra Records». Лейбл отлично работал с Mötley Crüe, но, несмотря на гору обещаний и пропущенных сроков, лейбл так и не предложил Guns контракт. Правда заключалась в том, что руководители лейблов были наслышаны о Guns N' Roses и боялись с ними работать. Репутация преследовала музыкантов, как дурной запах. Молодые работники лейблов бывали на вечеринках группы на аллее за их студией и видели наркоманов и алкоголиков, которые ошивались вокруг, причем некоторые из них на самом деле являлись участниками группы. Все понимали: когда Guns пойдут на дно, что неизбежно, они утянут за собой карьеру тех, с кем работают. Все спрашивали друг друга: а тывзял бы пятерых маньяков без менеджмента, преследуемых законом, законченных наркоманов, движущихся по пути саморазрушения, на крупный звукозаписывающий лейбл?

Теперь Вики рассылала демокассеты круглосуточно. «Elektra Records» запись понравилась. Вики привела представителя «Elektra» Питера Филбина на концерт группы, и на следующий день начали звонить представители всех остальных лейблов. «Тогда мы поняли, что руководители всех звукозаписывающих контор знакомы друг с другом, – рассказывал Эксл. – И если один из них хотел нас, то нас хотели все. Так что они начали бороться друг с другом». Однажды Эксл пообещал симпатичной кокетливой женщине из рекорд-компании, что Guns заключат контракт с ее фирмой, если она пройдет по Сансет-стрип абсолютно голой не меньше трех кварталов. Женщина улыбнулась и пообещала подумать над этим.

Как-то солнечным зимним днем Вики вела Эксла, Слэша и Даффа по Сансет на встречу с «Chrysalis Records». Пышная прическа Даффа светилась кислотно-зеленым, и в своих сапогах он выглядел великаном. Слэш был в высокой шляпе и коже; черные кудри скрывали его лицо. Эксл надел свое обычное байкерско-гейское облачение и повязал банданой свои рыжие волосы. Вики была поражена, обнаружив, что их маленькая процессия остановила движение,когда они переходили дорогу к офисам лейблов на углу Доэни и Сансет.

Они поднялись на лифте на последний этаж, где их проводили в офис с панорамным видом на Голливуд и Лос-Анджелес. «Chrysalis», известный британский лейбл, выпускал классных музыкантов: Jethro Tull, Blondie, группы второй волны ска, Билли Айдола, «новых романтиков» Ultravox и Spandau Ballet. Компания первой сделала ставку на музыкальные клипы. Все новые группы мечтали подписать с ними контракт.

Эксл закинул ноги на стол. Вики вспоминала: «Этот парень (Рон Фейр) отчаянно хотел их заполучить. Он кричал, что Guns должныработать с „Chrysalis". В какой-то момент он схватил желтый блокнот и ручку, нарисовал огромный значок доллара и передал блокнот Экслу, словно показывая ему деньги, которые группа может заработать».

Эксл к тому моменту уже прожил несколько лет в Голливуде. Он просто посмотрел на Вики и спросил, фыркнув: «Этот парень долбаный псих,или как?»

Дафф утверждал, что «сраные шишки из „Chrysalis"» предлагали им 750 тысяч долларов. «Мы просто сказали: „Круто, но вы хотя бы видели, как мы играем?"» Они отвечали, что еще нет. В результате Guns и Вики оттуда ушли.

«Короче, мы просто продолжали играть, – вспоминал Иззи, – и наделали столько шума в городе, что лейблы начали сами приходить, чтобы только посмотреть на нас».

Вики назначала обеды с представителями лейблов в лучших ресторанах. Иззи это нравилось: «Несколько недель мы заставляли их водить нас обедать. Мы заказывали кучу еду и напитков, после чего говорили: „Ну ладно, теперь можно и пообщаться"». Впервые за несколько лет Guns N' Roses начали нормально питаться. Неожиданно вокруг появились говяжье филе в собственном соку, лучшее шампанское, лоб-стеры из Мэна, толстые стейки в «Пальме», походы в туалет с целью припудрить ноздри перуанской дурью, королевские крабы, телятина и старые вина, кокаин и следующие за ним десерты и бутылки четырехзвездочного французского коньяка, кубинские сигары, нелегально ввезенные из Тихуаны беременными мексиканскими девушками…

«Вокруг нас поднялась шумиха, – позже говорил Слэш, – и мы ходили на встречи с этими идиотами из рекорд-компаний». На одном ланче с сотрудниками лейбла Слэш заявил, что Guns N' Roses – почти Aerosmith, а Эксл – почти Стивен Тайлер. «И тут эта телка говорит: „Стивен кто?" Мы лишь переглянулись». Музыкантам не верилось, что приходится иметь дело с такими людьми. Слэш прервал затянувшееся молчание: «Можно нам еще по „Маргарите"?»

Группа вдрызг напивалась на корпоративных встречах и объедалась самыми свежими, изысканными и дорогими суши, какие можно было найти в Беверли-Хиллз. Когда спустя месяц они подписали контракт, Слэш попросил Вики как можно дольше хранить это в секрете, чтобы остальные лейблы продолжали развлекать музыкантов в стиле, к которому они успели привыкнуть. Тонко чувствуя магию момента, Слэш уже тогда знал, что это никогда не повторится.

Однако, несмотря на всю шумиху, Слэш говорил позже: «Никто на самом делене хотел работать с нами, продюсировать нас, заниматься нашим менеджментом – даже сраные владельцы клубов нас боялись». Коллективное мнение лейблов, не такое уж далекое от правды, состояло в том, что Guns N' Roses – бомба с часовым механизмом, которая может взорваться в любой момент. Фитиль был уже подожжен и с каждым днем становился короче.

Человеком, который в итоге дал группе шанс, был Дэвид Геффен.

«Только одну»

Дэвиду Геффену было сорок шесть, и он владел собственным элитным лейблом «Geffen Records». Он начинал в почтовом отделе агентства талантов в 1960-е и затем стал менеджером нескольких авторов-исполнителей, включая Джони Митчелл и Джексона Брауна, которые прославились в постфолковую эру в «Troubadour Coffee House».

Геффен открыл свой первый лейбл, «Asylum Records», в начале 1970-х, и лейбл стал стартовой площадкой для многих крупных звезд десятилетия – Джони Митчелл, Eagles и даже Боба Дилана в определенный период. (Как упоминалось выше, отец Слэша разработал дизайн обложки для самого успешного альбома Джони Митчелл на «Asylum», «Court and Spark» в 1974-м.)

На вершине успеха у Геффена нашли рак, после чего он ушел из «Asylum». Но в 1980 году он вернулся с новым лейблом. Финансируемая «Warner Bros.» «Geffen Records» позволяла основателю сохранять полный контроль, получая половину выручки. Дэвид Геффен построил одну из самых успешных звукозаписывающих компаний в истории. Лейбл тем же летом завоевал золото с диско-королевой Донной Саммер. В декабре 1980-го Геффен выпустил «Double Fantasy» Джона Леннона и Йоко Оно – за два дня до того, как Леннона убил в Нью-Йорке его фанат. Последняя запись Леннона продавалась миллионами по всему миру и принесла лейблу Геффена альбом и сингл номер один. После этого на лейбл потянулись величайшие поп– и рок-звезды: Элтон Джон, Шер, Дон Хенли, Нил Янг. Whitesnake заняли на MTV место Led Zeppelin, и их запись стала платиновой. В 1985-м Геффен заключил сделку с недавно протрезвевшими Aerosmith – которые оставались героями для Guns N' Roses. Бывшие «токсичные близнецы» Стивен Тайлер и Джо Перри теперь посещали собрания анонимных алкоголиков и начали работать с приглашенными композиторами, чтобы создать музыку, которая за пару лет вернет их на вершину славы.

Теперь Дэвид Геффен, который, как и все остальные в этом бизнесе, смотрел MTV, хотел заполучить лос-анджелесских металлистов с пышными прическами и вызывающим поведением. Геффен лично ненавидел Motley Criie, но не отказался бы от собственных Crue. Его наиболее успешные сотрудники, вроде бородатого Джона Калондера, работавшего с Aerosmith, начали говорить Геффену о Guns N' Roses. Единственной проблемой являлось то, что никто не хотел рисковать своей карьерой ради непредсказуемой группы изгоев с Сансет-стрип.

Годом ранее Геффен переманил из «Elektra Records» двадцатипятилетнего хитреца Тома Зутаута. В 1982-м Зутаут работал продавцом-консультантом в лос-анджелесском отделении «Elektra», приехав из пригорода Чикаго, где он вырос. Упитанный, с детским личиком, часто одевавшийся в старомодные поло, Зутаут рыскал вечером по бульвару Сансет и услышал неизвестных тогда Motley Criie. Он немедленно в них поверил. Но старшие сотрудники «Elektra» игнорировали патетические призывы пухлого клерка из провинции, так что Зутаут пошел через их головы к директору лейбла, разозлив всех, но подписав контракт с Motley Criie, к концу года обеспечивший ему стену, увешанную золотыми дисками. Теперь Геффен поставил ему задачу найти еще одних Motley Criie, желательно лучше оригинала.

Впервые Зутаут услышал Guns N' Roses за год до этого, когда зашел в хипповский магазин записей «Vinyl Fetish» на Мелроуз-авеню и спросил пирсингованного парня за кассой, слышал ли он какие-нибудь новые классные группы.

Парень посмотрел на Зутаута и ответил: «Только одну».

Для Guns N' Roses все свелось к одному концерту в «Troubadour» в пятницу, 28 февраля 1986 года. Вики Хэмилтон устроила это шоу как презентацию для рекорд-компаний.

Поскольку они буквально проходили прослушивание на работу, от которого зависело их будущее, все, кроме Эксла, напились, обдолбались героином или кокаином, а то и всем сразу. Группа выкрутила усилители, как говорили местные звукорежиссеры, на уровень 130 децибел – на громкость взлетающего «Боинга-747».

Когда музыканты начали свой сет (с автобиографической песни Эксла «Outta Get Ме»), сотрудники лейблов бросились к выходу. Вики вспоминала: «Я стояла снаружи с двадцатью приглашенными мною представителями рекорд-компаний, потому что внутри было слишком громко. Четверо или пятеро предлагали мне цену, и цифры росли. Громко было даже снаружи.Том Зутаут подошел ко мне и прокричал в ухо: „Если этот парень умеет петь, то я возьмусь за них". Я прокричала в ответ: „Не волнуйтесь, умеет!"»

Зутаут зашел обратно в «Troubadour», когда Guns N' Roses играли «Rocket Queen», «Му Michelle» и «Think About You». Группа выступала восхитительно, их энергетика сносила крышу. Даже пресыщенные сотрудники лейблов двигались и пританцовывали, а подростки, которые платили за вход, вели себя как обезьяны в джунглях, наевшиеся забродивших бананов.

Когда группа закончила, Зутаут вышел наружу. Он мимоходом сообщил коллегам с других лейблов, что считает GN'R полным дерьмом. Худшей группой в мире, психами-наркоманами, которые никогда не выберутся с Сансет-стрип. Затем он нашел на улице Вики. Она протянула ему копию демокассеты. Все еще оглушенный громкостью концерта, Зутаут прошептал: «Приведи их ко мне в офис завтра».

Но на следующий день была суббота. «Да, точно. Я позвоню в понедельник». Зутаут не позвонил, но 5 марта, в следующий четверг, послал Вики записку о том, что хочет пообщаться с ней и с группой.

«На следующий вечер, – вспоминает Вики, – мы пришли домой к Тому, и он всю ночь ставил им записи Aerosmith». «Toys in the Attic», «Rocks», «Draw the Line», «Aerosmith Live» – Зутаут очень хорошо разбирался в их музыке и знал все секреты, вроде того, что гитарные боги Джо Перри и Бред Уитфорд не играли на втором альбоме, поскольку лейбл счел их звук слишком грязным. (Гитарные партии были переписаны в Нью-Йорке студийными профессионалами Стивом Хантером и Диком Вагнером и выданы за партии Aerosmith.) Guns любилиAerosmith. Aerosmith сотрудничали с Геффеном и готовились к своему возвращению, которое вскоре стало историческим. Таким образом, Зутаут ясно дал понять, что Guns тоже должны работать с лейблом Геффена. Всем это показалось логичным.

Вики вспоминает: «И на следующий день они заявили: „Мы работаем с Геффеном!" Я говорю: „Вы с ума сошли? Все эти лейблы готовы убитьдруг друга ради вас. Они борются друг с другом". Эксл лишь посмотрел на меня и повторил: „Мы работаем с Геффеном"». Сделка состоялась.

Зутаут сказал парням, что они – самая громкая группа, которую он слышал. Им это понравилось. Он заверил, что они даже громче AC/DC. Это им понравилось еще больше. Зутаут объяснил, что хочет записать их в Лондоне. Он упомянул Билла Прайса, который занимался Sex Pistols. Это им обалденнопонравилось. Эксл рассказал Тому о других лейблах, которые предлагали группе сделки, и признался, что, по его мнению, в правильных руках они могут стать великими. На следующий день Зутаут пошел в офис и сказал Дэвиду Геффену: «Я только что видел лучшую рок-н-ролльную группу в мире. Думаю, они могут продать больше всех записей, не считая Zeppelin или Stones». Геффен потянулся к телефону и велел юридической службе составить контракт.

Зутаут знал, что подписание контракта с Guns N' Roses – серьезный шаг. Это было рискованно, поскольку Геффен до этого не выпускал дебютные записи молодых групп. Существовала и обратная сторона: трое из музыкантов открыто употребляли героин, вокалист был психом, а басист – алкоголиком. Работа могла превратиться в кошмар.

Существовало и еще одно обстоятельство. Следующие несколько дней Зутаут нервно выглядывал из окна своего офиса на Сансет, 9130. Он боялся, что увидит женщину из «Chrysalis», идущую голой по улице на протяжении трех кварталов.

Эксл тем временем становился еще более странным, чем обычно. Это замечали все. Прожив с ним несколько месяцев, Вики научилась различать приближение маниакальных настроений по его глазам. Если в голубых глазах Эксла загорался дикий огонь, то вскоре могло произойти что-нибудь странное, смешное или страшное.

«Он был очень переменчив, – вспоминала Вики. – Сейчас это называют биполярностью. Он одновременно походил на ребенка и на адского пса. Я любила его всем сердцем, но чувствовала себя виноватой, потому что он никому не мог доверять и уже тогда отличался паранойей и проблемами с самоконтролем».

У Вики был видеомагнитофон, и Эксл проводил часы, а то и целые вечера, просматривая порнофильмы с малолетней Трейси Лорде и жестокие коммерческие видео.

«Он раздобыл кассету „Ликов смерти", – говорит Вики, – и без конца ее пересматривал». Фильм состоял из документальных съемок несчастных случаев, убийств, казней и самоубийств. «Прямо в кадре людям выдавливали глаза или разбивали черепа обезьян и ели их свежие мозги». Роберт Джон приходил в ярость, когда Эксл смотрел это видео: «Я был в ужасе. А Эксл смеялся.Меня фильм настолько подавлял, что я сразу уходил, когда Эксл включал его».

Вики добавляет: «Также ему очень нравилась „Му Way" в версии Sex Pistols с Сидом Вишезом на вокале. Эксл кричал: „Поставь еще раз! Еще раз! Да!" Он много смотрел MTV – думаю, чтобы знать, что происходит с другими группами. Ему нравились клипы Стиви Никс, он записывал их с кабельного и изучал ее движения. Потом он пробовал повторять ее балетные вращения на сцене. Выглядело очень забавно».

К этому времени Вики уже не пыталась понять Эксла: «Иногда он бывает милейшим парнем, но когда он злится, у него словно крышу срывает. Он не злой и не добрый. В нем живут две разные личности».

На самом деле Эксл пугал Вики. Как и всех в те времена.

11 марта Guns выступали в «Music Machine» и затем сыграли на разогреве у Джонни Тандерса в «Fenders Ballroom» в Лонг-Бич 21 марта. Тандерс, бывший участник New York Dolls (настоящее имя – Джон Гензале), страдал от сильной героиновой зависимости, которая затем оборвала его жизнь в отеле Нового Орлеана. Для Guns он был настоящим корифеем и культовой персоной, о чем они ему и сообщили, после чего сделали пару совместных снимков.

Оформление договора заняло несколько недель, и все это время участники группы умирали от голода и влезли в серьезные долги перед своими поставщиками наркотиков. Если бы сделка сорвалась, кое-кому сломали бы пальцы, а то и хуже. Потом начались проблемы с документами. Слэш не хотел, чтобы в контрактах или чеках фигурировала его настоящая фамилия, – он опасался, что Дэвид Геффен узнает, кто его родители. Настоящее имя Эксла по-прежнему значилось как Уильям Брюс Бейли, а лейбл не мог заключить сделку с использованием псевдонима. Так что юристам пришлось официально изменить имя вокалиста на «У. Эксл Роуз». Потом появились вопросы насчет давешних обвинений в изнасиловании в Западном Голливуде, которые юристы Геффена обнаружили в ходе проверки благонадежности своих подопечных. (Иззи: «А мы им: изнасилование? Какое изнасилование?») И наконец выяснилось, что Уильям Брюс Бейли сидел в тюрьме в Индиане и все еще находится в розыске в Лафайете за различные преступления: угон, разбой, неявка в суд и т. п. Это были серьезные проблемы, но юристы все уладили.

Интересы Guns представлял Питер Патерно, юрист, специализирующийся на индустрии развлечений, хорошо известный в музыкальном бизнесе. Вики просила Патерно представлять и ее, и группу в переговорах с Геффеном, но Питер объяснил, что не может сделать этого из-за конфликта интересов.

26 марта 1986 года Guns заключили договор в офисе «Geffen Records». В тот день они не подписывали сами контракты на запись, но заключили «предварительную сделку», которая обещала им настоящий контракт в том случае, если участники группы не будут нарушать условия и останутся живы через несколько месяцев. Группе полагался аванс в 75 000 долларов: половина при заключении предварительной сделки и половина, когда будут подписаны настоящие контракты. Это значило, что каждый участник Guns N' Roses два раза получит чек на 7500 долларов. Это был великий день – начало всего того, ради чего они работали. Рок-н-ролльная мечта для Guns начинала сбываться.

Но Вики Хэмилтон знала правду. Это был конец настоящих Guns – аутентичной лос-анджелесской уличной группы. Она уже знала, что они потеряют и как будут развиваться события. Позже Вики говорила, что в тот день, когда Guns N' Roses подписали контракт с «Geffen Records», она расплакалась.

«Пропей лицо»

Лос-Анджелес наиболее красив весной, когда подсохшая трава начинает искриться светло-зеленым, а кусты расцветают оттенками пурпурного, красного и синего. Прежде чем осядет смог, холмы светятся в лучах утреннего солнца. Вдалеке над горами Сан-Габриэль мелькают колибри, воздух свеж от ветров с океана, и пляжи манят на запад.

Но У. Эксл Роуз в тот день потерял контактные линзы, из-за чего группа нещадно опаздывала на решающую встречу.

Вики Хэмилтон вспоминает: «В то утро, когда мы должны были подписать контракт с Геффеном, Эксл не мог найти свои линзы. Он обвинял Слэша, что тот взял их или куда-то переложил, а потом показал нам средний палец и ушел». Теперь это была не его проблема. «Мы со Слэшем переглянулись. Он сказал: „Надо их найти". Так что мы обшарили все карманы Эксла и наконец нашли линзы на полу. Я посмотрела на часы. Все эти люди – Дэвид Геффен, Том Зутаут, президент компании Эдди Розенблатт – ждали нас, а мы опаздывали уже больше чем на час. Подобные ситуации мне снились в ночных кошмарах».

Слэш стоял у окна и смотрел на улицу. Он позвал Вики: «Иди сюда, зацени».

Вики выглянула в окно. Вниз по улице, в сотне футов от них, Эксл сидел, скрестив ноги, на крыше «Whisky a Go Go» в медитативной позе, спиной к ним и лицом к Голливуду. «Whisky» был закрыт на ремонт, и Эксл взобрался по лесам.

Им удалось уговорить Эксла спуститься с крыши. Музыканты прошли два квартала до офиса Геффена. Они опоздали на два часа, но сделка прошла нормально. Из бутылок дорогого шампанского вылетели пробки. Слэш в контрактах и чеках значился как «Стэш».