Текст книги "Начало пути (СИ)"

Автор книги: Стэлла Соколова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 25 страниц)

   После смерти Райдана и Клая, племя Ан'Дже подверглось гонениям со стороны тех, кто их создал и со стороны людей. Не признаваемые никем, отвергнутые целым миром, создания, появившиеся на свет в результате прихоти одного из власть имущих, укрылись среди барханов Великой Пустыни.

   Что примечательно, от союза Ан'Дже и Ааш'э'Сэй рождались только Ааш'э'Сэй, а вот от союза Ан'Дже и человека появлялся маленький Ан'Дже. Пребывая в раздумьях, девушка едва не налетела на стену, оградившую город. Издав тихое шипение, Рашна остановилась и осмотрела стену придирчивым взглядом.

   Можно было, конечно, покинуть город и другим путем – позади замка раскинулся сад, окруженный замковой стеной, за которой начинался лес. Но, что-то внутри подсказывало, что тот путь неверный. Словно что-то тянуло ее вперед – через многочисленные темные переулки, к городской стене.

   Тряхнув волосами, девушка легко подпрыгнула и, уцепившись обеими руками за пористый камень подтянулась наверх. Словно разряд тока пробежал по нервам и Рашна, изогнув спину, спрыгнула вниз. На землю приземлилась огромная черная кошка. Шерсть вздыбилась на спине, хвост изогнулся, тишину ночи огласил гневный рык. Где-то, совсем рядом, пахло колдовством, черной магией, замешанной на крови. Прижав уши к голове, Рашна побежала.

   Империя Ардейл. Поместье де Бор.

   Лазар тихо, чтобы не нарушить гробовую тишину, царившую в поместье, шел вперед. В высокие стрельчатые окна светила полная луна. Там, за окном, на Империю давно опустилась ночь. Тихая, наполненная мелодичным пением сверчков.

   Мрачная улыбка скользнула по губам наследника, лунный свет отразился в потемневших глазах. Несмотря на внешнее спокойствие, Лазар был сосредоточен, как никогда в жизни. Словно тонкая струна, готовая вот-вот лопнуть от напряжения. Краем уха уловив какой-то шорох, принц остановился на мгновение и вгляделся в темноту, окутавшую поместье.

   Издав тихое шипение, Лазар вошел в боевую форму. Как бы он ни хотел не выдавать своего присутствия раньше времени, но сейчас это слишком опасно. Слишком многое поставлено на карту, чтобы вот так, из-за простой и, возможно не нужной, предосторожности, потерять все.

   Во тьме глаза Лазара налились алым светом, о чем тот знал и, дабы не вспугнуть того, кто медленно крался ему на встречу, принц прикрыл глаза ладонью, с легкой улыбкой наблюдая за тем, кто только что вывернул из-за угла.

   Тень двигалась быстро, с дикой грацией, присущей лишь одному роду, известному в Империи – Ан'Дже. Рэй мягко ступал на каменные плиты, покрывавшие пол, ни единого шороха не нарушило тишину, что заставило Лазара задуматься над тем, а что же в этом случае насторожило его?

   В этот момент тихий свист донесся до слуха наследника, от чего тот нахмурился и гневно сжал губы. Проклятый котяра шел по коридору, убрав руки в карманы и с, искренним и неподдельным, интересом рассматривал картины, что висели на стенах. Если бы его сейчас увидел кто-то, непосвященный в происходящее, то решил бы, что этот умник сюда в гости пришел, на обед званный. Да только заблудился по пути в уборную, вот и бродит теперь впотьмах, рассматривая историю рода де Бор в картинках.

   Присев на корточки, Лазар прыгнул вперед, намереваясь сбить Рэя с ног так, чтобы тот хорошенько приложился затылком к полу. Звон при ударе пустой головы о камень, будет конечно довольно громким, но на что только не пойдешь, дабы вразумить непутевого родственничка!

   Рэй, все так же тихо насвистывая, отскочил в сторону, не забыв нравоучительно цокнуть языком и огорченно покачать головой. Лазар, не встретив преграды на своем пути, прокатился по полу, сделал перекат и гордо поднялся в полный рост. Гневно сверкая алыми глазами, он тихо прошипел:

   – Я бы на твоем месте встал посреди поместья и прокричал, что есть силы, что вот он я...

   Рэй хмыкнул и, окинув наследника ироничным взглядом, сказал:

   – Тут пусто.

   – Я знаю.

   – Чего тогда...

   Принц, кинув быстрый взгляд за окно, сказал:

   – Я слышал какой-то звук...

   Рэй нахмурился и, склонив голову немного набок, прислушался.

   – Ммм... Ничего не слышу, ты уверен?

   Вместо ответа Лазар спросил:

   – Где Эйрин?

   – Мы разделились, чтобы быстрее было.

   Лазар кивнул.

   – Хорошо. В таком случае, найди его, а я пойду в башню.

   Показав подбородком за окно, туда где на фоне ночного неба, под призрачным светом полной луны, возвышалась башня де Бор. Рэй кивнул еще раз и спросил, на всякий случай:

   – Сам справишься? – Лазар хмыкнул, а Рэй ободряюще похлопал того по плечу. – Я так понимаю, что да...

   – Иди уже.

   Будущий родственничек улыбнулся во весь рот и, спрятав руки в карманы пошел туда, откуда только что пришел Лазар. Фыркнув вслед удаляющемуся Рэю, Лазар открыл окно и мягко спрыгнул на землю.

   Нет смысла спускаться вниз, чтобы еще раз обойти поместье и направиться к башне. К тому же, что-то Лазару подсказывало, что в случае промедления, он очень сильно об этом пожалеет.

   В это же время Эйрин, который спустился вниз, столкнулся с Локом, а Рэй, отворив дверь библиотеки, принялся изучать книгу, лежащую на столе. Если бы Рэй не увидел на обложке звезду, заключенную в треугольник и в центре которой был изображен глаз, он бы спокойно продолжил поиски Эйрина.

   Печать, блеснувшая серебром, заставила Рэя забыть обо всем. Потому что точно такой же знак носили все дети Ан'Дже. Проклятая печать, подаренная им всем Тайрисом де Лаар украшала каждого, рожденного в племени отверженных Светлыми и, по сути своей, являлась длинным поводком, концы которого сейчас заполучила Анкель.

   Эйрин увернулся от кинжала, который едва оцарапал ему скулу. Если бы он только мог войти в боевую форму... Тогда бы, скорее всего, он смог бы справиться с Локом, не отбирая у того жизнь. Лок, глаза которого затопило жидкое серебро, двигался очень быстро. Эйрин, при том что и сам не был медлительным, не всегда успевал за ним, что и повлекло за собой мелкие царапины. Не смертельные, но получить такие обидно, очень обидно. Словно бы он и не воин, а младенец неразумный...

   Нахмурив брови, Эйрин отскочил назад, как раз в тот момент, когда Лок развернулся на пятках и, прочертив рукой дугу в воздухе, нанес скользящий удар. Лезвие кинжала со свистом разрезало воздух, едва не оцарапав противника, который теперь был в наиболее невыгодном для себя положении – боясь причинить вреду тому, с кем был близко знаком, Эйрин предпочел обороняться, вместо того, чтобы нападать. Результатом этого стало то, что в конце концов, юноша оказался зажат в углу, прямо перед ним стоял Лок, с кинжалом, зажатым в правой руке. Стеклянный, невидящий взгляд молодого Ан'Дже был устремлен вперед. Словно борясь с собственным телом, Лок медленно раскачивался из стороны в сторону, губы были плотно сжаты, на лбу выступил пот.

   Эйрин попытался отступить, да только вот, некуда – холодные, шершавые камни уткнулись прямо в спину. Сквозь разом взмокшую от пота рубашку, Эйрин чувствовал могильный холод камней. Крепко сжав в руке рукоять кинжала, юноша печально улыбнулся.

   Если он сейчас не сделает свой выбор, вполне возможно, что этот мрачный коридор станет его могилой. И дело тут вовсе не в том, что он, Эйрин, испугался. Нет, ничего подобного. Когда они с Лазаром вырезали Песчаных Псов, Эйрин был спокоен и рассудителен. Ни страх, ни волнение не затронули его душу. Но, это было тогда, а то, что происходило сейчас...

   Вся проблема была в том, что Эйрин знал – Лок делает это не по своей воле, а значит, вины его в том нет. Разве может воин поднять оружие на невиновного? Отнять жизнь у того, кто находится под влиянием черной магии? К тому же, слишком хорошо Эйрин помнил краткие мгновения, проведенные в обществе Рэя и Лока. Убить этого мальчишку было равносильно тому, как если бы Эйрин попытался убить Эйлис.

   Не имея в своем окружении тех, кому он мог бы довериться, Эйрин научился дорожить теми, кто был к нему добр. На подсознательном уровне он внес Лока в список тех, чьей дружбой он будет дорожить. Почему? Даже он сам не смог бы этого объяснить. Просто... Не было в Локе той фальши, которую Эйрин чувствовал за многие лаары.

   Судорожно сглотнув, он извлек кинжал из-за пояса, решив, что все же попытается ускользнуть от Лока, пусть даже это будет ему стоить руки или ноги. Слишком редко в этом мире встречаешь тех, кого, казалась бы, знаешь многие столетия, хотя судьба свела вас только что.

   Все эти размышления заняли не более пары мгновений – Лок все еще смотрел перед собой, продолжая раскачиваться и крепко сжимая кинжал. Эйрин окинул быстрым взглядом помещение за спиной противника.

   Коридор, слишком узкий для того, чтобы свободно уклоняться от ударов... Потолочные балки достаточно высоко – только имея крылья можно туда забраться... В этот момент какой-то сдавленный стон привлек внимание и Эйрин посмотрел на Лока. Молодой Ан'Дже поднял руку, с зажатым в ней кинжалом и отвел ее за спину, для того, чтобы нанести скользящий удар по горлу.

   В этот момент время, что бежало с неумолимой скоростью, словно бы замерло – Эйрин буквально слышал каждый удар своего сердца. Кровь застучала в висках, казалось еще миг и голова просто лопнет. Плечи опустились, как будто на них свалилась непосильная ноша.

   Время замедлило свой бег в тот момент, когда Эйрин, готовый к худшему, взглянул в лицо Лока – по его бледным щекам текли кровавые слезы. Ан'Дже, слегка согнув ноги, для прыжка, едва слышно произнес:

   – Пожалуйста... Живи...

   Подняв на противника изумрудные глаза, в которых зажглись алые искры, Эйрин прошептал:

   – Как пожелаешь.

   Тифар, с нескрываемой иронией, смотрел на последние приготовления Анкель. На самом деле, все было готово еще до его прихода сюда, но Анкель, видимо, решила перестраховаться. Прикрыв глаза, советник был вынужден признать, что все действия молодой аристократки, более чем, верные. Возможно, если бы это не он лежал тут распятый, он бы даже восхитился такой щепетильностью в вопросах, касающихся магии. Анкель, которая уже практически перестала быть самой собой, улыбкой, напоминавшей скорее оскал пса, нежели улыбку молодой женщины, смотрела в окно. Черными когтями проведя по своим поредевшим волосам, она обернулась и, растягивая слова, сказала:

   – Ну что ж... Все готово, мой дорогой Тифар... Приступим?

   Грудной смех вырвался из ее груди, поднялся к самому потолку и растворился во тьме. Позволив себе мрачную улыбку, советник учтиво произнес:

   – Как пожелает моя леди.

   Дверь в помещение со скрипом отворилась и слуга ввел девушку в белом балахоне. Глаза ее были скрыты белой же повязкой, на губах играла нежная, блаженная улыбка. Отведя скучающий взгляд в сторону, Тифар нахмурился.

   Вот и второстепенные жертвы для сегодняшнего ритуала... Судя по, несоответствующему ситуации, выражению на лице, девушек опоили. Презрительно скривив губы, советник посмотрел на Медея, ну или Анкель. Пока что – Анкель.

   Если бы Тифар мог спасти этих несчастных, он бы приложил все усилия. Не то, чтобы в нем проснулось человеколюбие, просто это был бы оптимальный способ остановить Медея Искусителя. В свете того, что Тифар, к его великому сожалению, не был способен даже пальцем пошевелить, он нашел другое решение. И, к сожалению, оно не соответствовало тем целям, преследуя которые он попал сюда.

   Каждый, рожденный в семье воина знает, что самоубийство тяжких грех, Светлые не прощают добровольного отказа от жизни, да и позор ложится на весь род. Души, не имеющие возможности попасть в Мир Светлых Богов, отправляются к Темным, а может вообще застревают где-то между мирами. Кто знает? Может и Темным не нужны такие слабаки, что при малейшей трудности в петлю лезут. Так как Тифар был последним из своего рода, опозорить потомков он не боялся.

   Посему он решил, что как только Анкель занесет над ним ритуальный кинжал, он сам закончит начатое. В этом случае, Тифар перестанет быть жертвой. Ведь, что отличает жертву от тех, кто пал в бою, к примеру? Страх. Неподдельный ужас, который заполняет каждую клеточку тела, вытекая из него вместе с горячей кровью. Слезы, что льются непрерывным потоком. Боль, которая становиться последним, о чем помнит тот, чья душа отправится в жадные глотки Богов.

   Все, что потребуется от Тифара – это разорвать контракт с Темными, который он заключил в тот момент, когда решил прибегнуть к запретной магии. Сила, которую Темный даровали в обмен на жертвы компенсировала то, что контрактник впредь становился марионеткой в руках Темных. В случае, если кто-то из них решит прийти в этот мир, заключивший сей контракт становился сосудом. Лишь одно условие ставили Темные – от контракта отказаться нельзя. В противном случае того, кто нарушил единственное условие, ждала страшная и незамедлительная смерть.

   Любой, кто шел на заключение такого контракта понимал, что отказ от него – прямое самоубийство. Поразмышляв некоторое время, Тифар пришел к выводу, что, наверное, будет даже интересно посмотреть, как Медей и посланник Темных, будут драться за право отнять его жизнь.

   Позволив себе еще одну улыбку, советник принялся терпеливо ждать. В этот момент кто-то нежно провел по его волосам и открыв глаза, Тифар увидел Тая, который встал рядом с ним и, с едва заметной улыбкой на губах, смотрел на своего младшего брата.

   – Тай, ты пришел. – Едва слышно произнес советник.

   – Да, я же не мог оставить тебя здесь.

   – Спасибо... Прости меня, я не смог сдержать обещание.

   Вместо ответа Тифар услышал пронизывающий до костей скрип, на лицо посыпался песок и перья. Резко дернув головой, советник посмотрел наверх. Потолочные балки, на которых птицы свили себе гнезда, медленно раздвигались, открывая ночное небо. Спустя какое-то время лунный свет залил круглую комнату, в самом центре которой, скованный черными оковами, лежал Тифар. Как только комната озарилась холодным серебряным светом, Анкель подошла к одной из девушек и, положив руку на ее лоб, заставила ту откинуть голову назад. Подняв руку высоко над головой, леди направила острие кинжала вверх. Ритуал начался.

   Рэй оторвал взгляд от пожелтевших страниц как раз в тот момент, когда кулак, в удар которым нападающий вложил все свои силы, должен был врезаться ему в висок. Согнув ноги в коленях и уперевшись подошвами сапог в стол, Рэй резко оттолкнулся и упал на пол вместе с тяжелым креслом. Глухой звук удара, сопровождаемый тихим шипением разорвал тишину.

   Попытка вернуть себе вертикальное положение не увенчалась успехом – так как Рэй все еще раздумывал над тем, что успел прочесть, мысли его были далеко от происходящего, посему он, повинуясь инстинкту, попытался сделать перекат назад, но... Позади стола, за которым Рэй сидел, поглощенный чтением, находились книжные шкафы, об один из которых и ударился любознательный Ан'Дже. При ударе с полок посыпались книги, так что, спустя пару мгновений Рэя, практически по самую грудь, "засыпало".

   Потерев ушибленный затылок, Рэй, хмыкнув, посмотрел на сестру. Рашна уселась на стол и, гневно сверкая глазами, рассматривала братца. Помолчав, исключительно ради приличия, какое-то время, Рэй сказал:

   – Какими судьбами?

   Рашна постучала пальчиком по столу и ответила:

   – Да так, воздухом подышать решила.

   Изогнув вопросительно брови, Рэй ответил:

   – Не самое лучшее место, ты не находишь?

   Проигнорировав вопрос, девушка спросила:

   – Ты один?

   – Ммм... Ты же знаешь, что нет.

   – Где остальные?

   Пожав плечами Рэй ответил:

   – Наследник пошел исследовать башню, Эйрин где-то внизу...

   – А Лок?

   Отведя глаза в сторону, словно пытаясь что-то скрыть, Рэй ответил:

   – Не знаю.

   Мягко спрыгнув на пол, девушка, с грацией дикой кошки подошла к брату и, отвесив тому легкий подзатыльник, сказала:

   – Вместо того, чтобы искать одного из нас, ты занимаешься Боги знают чем...

   Рэй тяжело вздохнул и, проведя ладонью по щеке сестры, сказал:

   – Я найду его, не беспокойся.

   Помолчав пару мгновений, он сказал:

   – Найди Эйрина, а я пойду посмотрю, что там с твоим благоверным.

   Рашна прищурилась, подозрительно вглядываясь в лицо брата. Странным ей показалось то, что Рэй, которого, в принципе, никогда нельзя было назвать книголюбом, увлекся чтением. Да еще и книгу эту, очень старательно прятал за спину.

   Склонив голову набок, она произнесла:

   – Ты ничего не хочешь мне сказать?

   Рэй покачал головой и, словно бы извиняясь, улыбнулся.

   – Нет.

   – Хорошо.

   Развернувшись на пятках, девушка направилась к двери. Как только она исчезла в темноте коридора, Рэй позволил себе вздохнуть.

   Светлые, видимо, подшутили над ним, подбросив эту книжонку дурацкую. С другой стороны, может и не подшутили... Если верить тому, что было записано в дневнике Тайриса, связь между рабом и его хозяином разорвать невозможно. Ну, это в том случае, если она, связь эта, имеет место быть. Другими словами, Лока уже не вернуть...

   Размяв шею, Рэй посмотрел за окно, на башню. Скорее всего, леди де Бор вместе со своим новым рабом там – совершает ритуал, или что она там планировала на сегодня? Рэй не сомневался, что наследник справится и без него. Только вот, не хотелось ему, чтобы Лазар был тем, кто разорвет связь между Анкель и Локом, лучше уж он сам.

   Убрав книгу в карман, мужчина направился к выходу. В это время крыша башни пришла в движение, что ознаменовало начала ритуала жертвоприношения.

   Когда Лок занес руку с кинжалом для удара, Эйрин «нырнул» вниз с такой скоростью, какой и сам от себя не ожидал. Время, казалось, не поспевает за ним. Вынырнув за спиной противника, юноша одной рукой схватил его за руку и попытался вырвать кинжал. В тот же миг Лок, не поворачиваясь, нанес Эйрину удар свободной рукой, в которой так же был зажат кинжал. За миг до того, как острие коснулось кожи, Эйрин сделал шаг назад, оказавшись лицом к лицу с Локом. Молодой Ан'Дже, который до этого не уступал в скорости, резко выкинул правую руку вперед, целясь в горло. Прищурив глаза, в которых плясали алые искры, Эйрин отскочил назад, избегая скользящего удара. Правда, руку Лока ему тоже пришлось выпустить, дабы увеличить расстояние между ними.

   Достав из-за пояса еще один кинжал, Эйрин прокрутил его и, с легкой улыбкой, посмотрел на Лока. Сейчас он напоминал танцора – с непередаваемой легкостью он изменял положение тела, избегая ударов. Легкость, которой он не знал раньше, казалась заполнила каждую клеточку его тела. Еще чуть-чуть и он воспарит над полом...

   Продолжая двигаться, настолько быстро, насколько позволял узкий коридор, Эйрин попытался оценить ситуацию. Для начала – надо избавить Лока от оружия. Если он правильно помнит, этим оружием можно убить даже Ааш'э'Сэй. Вопрос только в том – умрет ли он от малейшей царапины, или все же, надо нанести более серьезное ранение? Как бы там ни было, а Лока надо обезвредить.

   Можно было бы, попытаться оглушить его, только вот двигается Лок действительно быстро. После того, как Эйрин решил, что выживет любой ценой, да и Лока попытается спасти, на душу снизошел покой, которого Эйрин так жаждал. Да, молодой Ан'Дже более опытен в реальных схватках, знает больше уверток, но и он, Эйрин, не так прост. Не зря же его наставник столько времени "натаскивал", да и Тиффар не сидел сложа руки.

   Все это Эйрин обдумывал, не переставая уворачиваться от ударов, которые, буквально, сыпались на него со всех сторон. Когда Лок вновь начал теснить Эйрина к стене, со стороны лестницы послышался сдавленный вздох. Кинув быстрый взгляд за спину противника, юноша с удивлением различил, на фоне скупого света факела, Рашну. Если бы он не отвлекся на нее, все, произошедшее следом, не было бы столь трагично.

   Когда Эйрин встретился взглядом с серебряными глазами будущей императрицы, Лок, который не обратил внимание на появление третьего действующего лица, нанес удар, целясь в левый бок Эйрина, заставляя того отступить назад и развернуть правое плечо. В тот же миг холодное и черное, словно безлунная ночь, лезвие вошло под правую ключицу.

   В первый миг Эйрин не почувствовал ничего, кроме удивления, следом за которым последовала боль. Нет, сказать, что он страдал от боли, было бы слишком мягко. Он пребывал в настоящей агонии – от ключицы по всему телу распространился холод. В какой-то миг ему даже показалось, что самое его сердце покрылось вековым льдом. Во рту встал странный, отвратительный привкус, описать который юноша не смог бы. Колени подогнулись и, упав на пол к ногам Лока, Эйрин почувствовал, как тело сводит судорогой. В какой-то краткий миг ему показалось, что он вот-вот рассыпется на миллионы ледяных осколков...

   Почти тут же накатила волна нестерпимого жара, как если бы Эйрин влез в горн кузнеца. Ему даже показалось, что кожа начала лопаться. От нестерпимой боли на висках вздулись вены, рот судорожно открывался и закрывался. С трудом подняв на Лока глаза, Эйрин попытался подняться, но ничего не вышло. Тело, всего минуту назад слушавшееся его беспрекословно, сейчас отказалось подчиняться – сведенные судорогой пальцы бессильно скребли каменный пол, из горла вырывался нечленораздельный хрип.

   Лок, даже не посмотрев на поверженного Эйрина, развернулся к Рашне, которая застыла там же, где и была. Глядя на то, как Лок, нарочито медленно, приближется к девушке, Эйрин закрыл глаза. Рашна не убьет Лока, она же, наверное, даже и не подозревает, в чем дело. К тому же, Лазар говорил, что в их племени убийство собрата невозможно, даже в целях самозащиты.

   С трудом открыв глаза, Эйрин посмотрел вперед – Рашна все так же смотрела на Лока, который поднял руку для того, чтобы метнуть в нее кинжал. С трудом понимая, что делает, Эйрин сжал один из своих кинжалов непослушными пальцами, в этот момент глаза его полностью изменили цвет, став алыми.

   Горячая кровь, бьющая из раны под ключицей, толчками вытекала, впитываясь в кафтан и рубаху. Металлический запах ударил в нос, заставляя гневно прищурить глаза. В тот момент Эйрин был действительно зол. Только вот, гнев его был подобен снежной буре – разум остался холодным, спокойным. Лишь одно желание преобладало над всеми прочими – уничтожить. Медленно, словно время прекратило свой бег, юноша поднял руку, с зажатым в ней кинжалом, одновременно с Эйрином Лок отвел правое плечо назад, готовясь метнуть свой кинжал в застывшую Рашну. Взгляд ее был отсутствующим, словно деревянная кукла стоит, а не живая девушка.

   Сцепив зубы, Эйрин, из положения лежа бросил кинжал. В тот момент в нем не было сожаления, он не испытывал мук совести. Он вообще перестал быть собой, тем Эйрином, которым был до сих пор. Если уж ему суждено умереть от раны, нанесенной Локом, то он предпочтет умереть с мыслью, что хотя бы Рашну сумел защитить. Пусть даже ему и пришлось ради этого забрать жизнь того, кого он хотел спасти.

   Сознание вновь помутилось – боль, отошедшая на задний план на какое-то время, вернулась, напомнив о себе ярко-оранжевыми всполохами. Желудок сжался, во рту встал горький вкус желчи, щедро сдобренный металлическим привкусом крови. В момент, когда острие брошенного Эйрином кинжала, вошло под левую лопатку Лока, Эйрин уже потерял сознание.

   Спустя минуту Рашна, которая вдруг словно бы очнулась ото сна, сделала нетвердый шаг в сторону лежащего на полу Лока. Перевернув его, она посмотрела в лицо мальчика, которого помнила совсем младенцем.

   Лицо его было спокойно, на губах застыла облегченная улыбка, в руке он сжимал маленький бутылек. Словно хотел что-то сказать этим. Слезы горячим потоком хлынули из глаз и Рашна, даже не пытаясь их скрыть, согнулась от боли. Все это время она осознавала, что происходит, но не могла даже пальцем пошевелить. Она сама не понимала, что с ней произошло в тот миг. Если бы она не спустилась сюда, возможно Лок был бы жив...

   С трудом взяв себя в руки, девушка встала и, покачиваясь, подошла к лежащему на полу Эйрину. Рана, нанесенная ему Локом, может стать смертельной, если не дать мальчику противоядие. В какой-то момент в голове мелькнула мысль, что будет лучше, если Эйрин тоже умрет. Потому что она не хочет видеть его живым... Потому что он убил одного из ее племени.

   Тряхнув головой и отгоняя подобные мысли, девушка присела на колени и, придерживая голову юноши одной рукой, второй влила ему в рот несколько капель молочно-белой жидкости, которая была в маленьком сосуде, ранее пристегнутом к поясу Лока. Ан'Дже всегда носят с собой противоядие, на всякий случай. Сок дерева Лота – единственное противоядие, способное излечить смертельные раны нанесенные Ан'Дже.

   Отсчитав восемь капель, Рашна закупорила бутылек, поднялась с колен и подошла к Локу. Опустившись рядом с ним на колени, она положила его голову себе на колени и закрыла глаза.

   Вход сюда только один, к тому же, нужно некоторое время, пока Эйрин придет в себя. А до тех пор она приложит все силы, чтобы мальчик не пострадал. Ведь не просто так Лок сжимал в руке противоядие, так нужное Эйрину, ради того, чтобы жить.

   Когда прерывистое, свистящее дыхание Эйрина стало ровным и глубоким, бирка, висевшая у него на шее засветилась бледно-голубым. На обратной стороне металлического прямоугольника появилась надпись:"Шен'Ар" что означало "Беспощадный".

   Тифар закрыл глаза, потому что пыль, летящая с потолка обсыпала его с ног до головы и удовольствие это было не из приятных. Леди Анкель стояла около одной из девушек, направив острие ритуального кинжала в небо, словно бы для того, чтобы лезвие испило лунного света.

   Горько усмехнувшись самому себе, Тиффар приоткрыл глаза. Высоко над головой зависла луна, где-то сбоку монотонно бубнил помощник леди в ее черном деле. Так как он и сам находился в положении жертвы, Тифар позволил себе пожалеть несчастных.

   В какой-то миг боль кольнула сердце, оставив после себя горечь. Лежа на каменном столе, скованный черными оковами, сломать которые ему не удалось, Тифар думал о том, что все, сделанное им было напрасно. Чудовище, коим он и является, понесет заслуженное наказание. Он прекрасно знал, что Светлые не оставят все просто так и кара ждет его в конце пути. И даже будучи готовым к тому, что путь Мир Светлых окажется навсегда закрыт для него, он продолжал идти к своей цели. Он предавал и лицемерил, он использовал тех, кто верил ему. Даже тот факт, что руки его по самые локти в крови, не пугал его. В конце концов, кровью невинных он запятнан с детских лет. Ничего не изменится, если появится еще несколько пятен, верно?

   Так он рассуждал раньше, но сейчас... Сейчас он бы хотел, чтобы у него появился шанс изменить то, что он сделал своими руками. Попробовать найти другой путь к осуществлению задуманного. Возможно, это холодное дыхание смерти приближающейся смерти наводит на такие мысли? Ведь он, Тифар, никогда не был сентиментальным. Давным-давно он решил что все, кого можно использовать, станут его пешками на пути к императорской короне...

   Иронично цокнув языком, советник посмотрел на ночное небо. Иногда в нем просыпалась обида на Светлых, за то что они сделали его таким. Да что там обида... Ненависть, по-другому не назовешь. Будь он кем-то другим, жизнь его сложилась бы совсем иначе. И возможно сейчас, он бы вместе с Дэмиеном искал того, кто творит запрещенное колдовство. Того, кто приносит жертвы Темным, в жалкой попытке заполучить невиданную силу.

   Повернув голову в сторону Анкель, Тифар обнаружил, что та уже почти закончила круг из двенадцати жертв. Хотя девушки, судя по всему, были живы – не могли же они умереть от тонкого надреза на шее? Нахмурив брови, Тифар попытался вспомнить, что он знает о жертвоприношениях. Насколько ему было известно, никто из тех, кого принесли в дар Темным не выжил...

   Сейчас же творилось что-то совсем уж странное – девушки стояли на коленях, по бледной, прозрачно-белой, в лунном свете, коже медленно стекали алые, почти черные, струйки крови. Анкель, а точнее – Медей, видимо понял, что главную жертву этого вечера терзают какие-то вопросы, в связи с чем тот соизволил снизойти до объяснений.

   – Интересно? – Тихий смех, словно шепот серебряных колокольчиков, раздался из темноты.

   Смерив Медея безразличным взглядом, Тифар уставился на луну. Лучше уж пусть последним, что он увидит перед вечными муками будет холодное небесное светило, нежели обезображенное лицо Анкель. А ведь старики говорили, что Медей был одним из самых красивых Темных...

   Нарочито громко зевнув, Тифар поерзал на своем жестком столе. Время, отпущенное ему, практически закончилось. Надо только извиниться перед всеми, чтобы он к ним потом, после смерти, ненароком не явился за прощением, и можно разрывать договор с Темными.

   Сделав глубокий вдох, советник прошептал:

   – Прости меня, отец... Прости меня, Тай... Лазар, друг мой, прости меня и ты...

   Почему-то правильные, в этой ситуации слова, облегчения не приносили. От них так и веяло фальшью. Сморщив нос, Тифар решил, что ни слова более не скажет. Смысла никакого, а самому себе кажешься жалким и беспомощным, как побитый щенок.

   Холодная, липкая рука легла на шею, прямо под подбородком. Запах гниющего мяса ударил в нос, заставив поморщиться и с трудом сдержать себя, чтобы не отвернуться. Медей, который полностью подчинил себе разум и тело Анкель, навис над скованным Тифаром.

   – Вот и все...

   Иронично улыбнувшись, Тифар ответил:

   – Я отрекаюсь...

   В этот миг крылатая тень, быстрой тенью мелькнула на фоне полной луны. Заметив незваного гостя, опасная грация движений которого навела на совсем не радостные размышления, Тифар замолчал, моля про себя Светлых, чтобы он ошибся. Пусть у него разум от страха помутился, пусть зрение подводит... Да что угодно, лишь бы не...

   Единственный, кому хватит безрассудства явиться сюда именно сейчас – это Лазар. А его явления не нужно ни Тифару, ни Империи. Одной капли крови наследника будет достаточно, чтобы взломать последнюю печать...

   К сожалению, Лазара заметил не только советник, но и Медей. Подняв к небу лицо, Искуситель хрипло рассмеялся.

   – Какой приятный сюрприз...

   Наследник опустился вниз и извлек из ножен катон. Глядя на Тифара, он сказал:

   – И почему ты всегда веселишься без меня?

   Почему-то в тот момент Тифаром овладела радость. Беспредельная радость, какой он не испытывал никогда в жизни. Хриплым, как-будто не своим голосом, он тихо сказал:

   – Девушки, сначала девушки.

   Проведя сухим языком по, не менее сухим, губам, Тифар и посмотрел на наследника. Если нарушить круг жертв, возможно даже кровь наследника не поможет. Знать бы еще, почему Медей не убил девиц сразу...