Текст книги "Цвет"

Автор книги: Сергей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 35 страниц)

4. Петерсит – Зельде. Шандар

– Знаешь, Илья, я уйду.

Он услышал. Понял.

С ним всегда было просто.

– Да, я помню. Я уже отпускал тебя, – Илья чуть улыбается. – Договор расторгнут?

– Тебе не нужна моя помощь. Сил хватает.

– Да-да, Шандар. Ты права. Иди. Конечно.

Ничего личного. Работа. Мне всегда говорили, что клиентов надо менять чаще. Я пренебрегла. Теперь он стоит, отвернувшись, смотрит в окно, за которым ветер бросает в стекло соленые морские брызги, и молчит.

Не дело охранника выяснять у охраняемого, что тот думает. Тем более что я уже не охраняю его. Я – свободна. Полечу домой, на Зельде, – обратный билет мне гарантирован с любой планеты Содружества. Да, это входит в контракт. Да, я воспользуюсь всеми своими правами. Да, да, да… Я – мелочная злая стерва. Только Илья не подозревает об этом. Ничего, я не оставлю его в неведении.

Разрыв должен быть жестким. Так проще мне. Так и надо думать – исключительно о себе и о своих желаниях и требованиях. Поэтому прощания не будет.

Я выхожу.

Билет на межпланетник заказан еще вчера. Вещей у меня нет. Скинуть это дурацкое платье, к которому я здесь неожиданно привыкла, надеть нормальную одежду, уже давно забранную из ячейки хранения, и не забыть кинжал, который я подарила Илье.

Если я ухожу, зачем ему помнить обо мне? Я же забуду его быстро. До космодрома не так далеко, чтобы не дойти до него пешком – я смотрела по карте. Нет желания нанимать машину, чтобы потом полчаса слушать признания, излияния, посулы и дифирамбы.

Лесть глупа. Я знаю себе цену. А люди везде одинаковы. Зачем Корд включал «излучатель радости», а потом выключил? Решил посмотреть, что сами люди чувствуют при его воздействии? Отыграться за давний позор? Этой гипнотической машине для удержания преступников и их перевоспитания не меньше сотни лет. Хотел удержать нас, а потом передумал? Конечно, Илья не виноват, что мы попали под ее действие. Но ведь мог догадаться! Сама могла бы догадаться, если б не та слабость. Совершенно непростительная. В результате – утрата воли и стимулов. Это легко исправляется, но сейчас – какой урон чести воина!

Транспортное обслуживание на Петерсите отработано, как нигде в другом месте. Проходишь через приемный накопитель на поверхности и сразу же оказываешься в зале ожидания на орбитальной станции. Там – четкие указатели с названиями планет, кораблей, маршрутов и времени следования. К тем, у кого билеты на руках, подныривает зеленый светящийся проводник-светлячок и ведет к кораблю. Не ошибешься, не пропустишь свой рейс, задумавшись за стойкой с горячительными напитками. Даже если будешь не в состоянии доползти сам, тебе на помощь придут авто-носилки. И хочешь ты того, или не хочешь, транспортная служба доставит к месту назначения, указанному в билете.

Обычный пассажирский корабль. Жаль, что не прямого маршрута. Но выбирать не приходится – нужно достойно воспринимать случайности. Капитан не первый год летает и не удивляется пассажирам. Ни их принадлежности к тому или иному разумному виду, ни количеством средств, которое они тратят на путешествие. Я могу позволить себе лететь первым классом, что и делаю. Мне важен не комфорт, хотя в цену билета входит разрешение пользоваться бассейном. Мне нужно относительное уединение. Надо привыкнуть видеть простых людей, не занятых делом, не бросая им уничижительных реплик и презрительных гримас. Я тренируюсь. Довольно успешно. От меня уже не отпрыгивают в страхе, едва я открываю рот. Скоро меня можно будет пускать в приличное общество, как шушукаются за моей спиной.

Мне плевать на их мнение. Я всего лишь не хочу выделяться из толпы праздных отдыхающих. Их ужасно много повсюду. Кажется, никто не работает в этом мире. Потребители… Для меня – это бранное слово. Но нужно слиться с толпой, стать незаметной, научиться делать вид, что искренне восхищаешься красотами Галактики. Когда-нибудь я смогу и это.

Станция свернута в лист с односторонней поверхностью. Модерновые изыски: как там разумные ориентируются? Но со стороны красиво: висит такое кольцо в свободном космосе, огни по ребрам бегают, и повсюду корабли торчат, как зубья у расчески.

Мы тоже пристыковались – вполне успешно. Это же центральная реперная станция. Практически любой корабль ее проходит, когда из мира в мир перемещается. Для того ее и строили. Совместный проект гланг, годдов и землян. Люди всегда словоохотливы и рассказывают зачастую то, о чем их и не спрашивают. Проще всего молчать и поддакивать, делая понимающее лицо. Тогда земляне добреют, теряют контроль и могут разболтать что-либо стоящее.

Капитан распрощался со мной, учтиво пожимая мне пальчики, и побежал заполнять декларацию: откуда следует, куда, каким курсом и с каким грузом. Нам больше не по пути с ним. Моя цель – достигнуть определенной точки с наименьшими потерями времени. Простой расчет времени, корректируемый в процессе путешествия.

Пересадочная станция. Скука. Нужно ждать корабль на Зельде. Когда-то они ходили чаще. Ничего, я подожду – даже здесь можно найти себе занятие. Например, пошататься по отсекам, послушать разговоры в кают-компаниях, посидеть у информатория, узнать последние новости. И опять по кругу.

Взбесившийся рукокрыл, выбравшийся из клетки доставщика и устроивший дебош в местной забегаловке, немного отвлекает от межпланетной тягомотины, которую приходится читать. В принципе, дебош устроили швосы, налакавшиеся пива. Но надо же им было найти повод. Рукокрыл подошел идеально. «Это с каких пор в приличное заведение, где отдыхают приличные разумные, пускают всяких грязных тварей?!», – заголосил один из швосов, с буро-желто-серой шерстью, едва рукокрыл влетел в забегаловку, выломав входную дверь. Швос обвел победным взглядом товарищей и подкрутил кисточку на правом ухе. Заводила. Хотя и из низших кланов – наверняка, на корабле служит стюардом или помощником механика. Таких всегда вперед пускают – не жалко.

Перевернуть стол – большого ума не надо. Огреть рукокрыла подвернувшейся под руку табуреткой – тоже. Но зачем лезть к другим посетителям? Чем им помешал маленький шурьянк, кутающийся в живые одежды? А годд, сразу посиневший лицом и плюхнувшийся в обморок, едва ему саданули в морду кулаком с нанесенными ритуальными шрамами?

Пятеро швосов сцепились с двумя танланцзы, которые с успехом отмахиваются от нападающих своими богомольими лапами. А свалка, между тем, постепенно приближается к моему столику. Хорошо, что я не заказывала выпивку. А сворачивать виртэкран необязательно. Лучше всего отодвинуться к стенке: сегодня у меня нет настроения драться.

Швосы, наконец, заваливают танланцзы и победно смотрят вокруг, выбирая следующую жертву. Они распалились как надо. Численное преимущество за ними. Им море по колено. До прибытия сил усмирения еще можно успеть отвести душу в бессмысленной драке.

Один из швосов визгливо орет в предвкушении настоящего побоища, которое они сейчас устроят.

– Мешаете, – говорят из дальнего угла.

Уважаю. Сказать поперек банде напившихся швосов – это надо иметь много здоровья и не ценить собственную жизнь. Либо быть воином.

– Да кто ты такой?! – заводится низкий плотный швос в клановой безрукавке с нашивками капитана.

– Сейчас узнаешь, – говорит мужчина и прыгает с места прямо в центр группы.

Он быстр, увертлив и не убивает без необходимости. А ведь чтобы просто выключить швоса, нужно нанести удар с идеально выверенной силой и в нужное место. Промажешь или ударишь слабо – швос не обратит внимания на твой удар. Ударишь слишком сильно – убьешь. Кому нужны неприятности на чужой станции?

Теперь я могу сказать определенно: он – не человек. Ему не нужна помощь, но почему бы не показать себя? Несколько ударов и те, что собирались зайти ему в тыл, падают под ноги остальным. Он успевает посмотреть на меня. Хороший взгляд. Хорошие глаза.

Своих видишь сразу. Для этого не нужно спрашивать у них личные коды. Взгляд, узнавание, и в бой. Стандартные вопросы можно задать и потом, когда закончишь выметать дебоширов из забегаловки.

Силы усмирения забирают швосов уже из коридора.

Меня ничего больше не держит. Кроме того взгляда.

– Свободна? – он подходит и спрашивает.

Никаких имен, ничего о себе.

– А ты?

– Да.

– Да.

– Чем занимаешься?

– Лечу домой.

– Нет работы? Могу подкинуть, – он радуется, что может угодить мне. – Мой клиент намекал, что одного меня ему мало. Разумеется, он ошибается – больше, чем достаточно. Но платит хорошо. Если двоим – работы в два раза меньше, а оплата та же.

– Давно не была. Нужно слетать.

Он слегка разочарован, я вижу. Еще бы! Такой удобный вариант отношений, которые могут перейти в длительные. Пусть довольствуется малым. Я пока не готова. Но парой слов вполне можно перекинуться.

– Я скоро освобожусь, – говорит он. – Представляешь, клиент дает мне свободное время. Привык к обычным охранникам. Встретимся?

Он настойчив, и меня будоражит это. Внутри что-то мелко подрагивает в предвкушении новых ощущений. Как давно не было этого…

– Встретимся, – подтверждаю я. – Буду ждать на палубе. Найдешь.

– Найду, – говорит он.

Он живет на станции в собственной каюте. Его хозяин может позволить себе даже такое. Это иногда удобно. Особенно для того, чем мы сейчас займемся. Не будем смущать людей, которые могут увидеть то, что считается у них запретным.

Снимая одежду, я показываю, что вверяю ему свою жизнь. Мы делаем это синхронно. В чистой, почти стерильной атмосфере станции запах ощущается куда четче, чем на берегу океана Зельде. И воздействует гораздо сильнее. Этот запах можно вдыхать бесконечно, теряя голову, пить его, наслаждаться им, купаться в нем, погружаясь глубже и глубже, на самое дно. Туда, где только мы вдвоем, где нет никого, а от нас осталось лишь стремление насладиться друг другом.

Первый всплеск прошел, и я открываю глаза. Их будет еще много, но именно первый задает мотив дальнейшему. А еще я хочу посмотреть на него. Насладиться истинной красотой.

Давно я не видела такого тела. Да я вообще забыла, как выглядит настоящий зель! С этими людьми еще и не то забудешь. Например, как приятно дотронуться до слегка шершавой кожи на груди, провести пальцем по выпуклостям идеально созданных мышц. Обхватить, прижаться к нему и застыть, впитывая его желание.

Вторая волна накрывает нас. Он стискивает меня, вжимая в свое тело. Я словно проваливаюсь, не в силах сдержать себя. Уже не слышу и не вижу. Есть только он. И он может делать со мной, что угодно…

Уютно и спокойно лежать рядом с ним, положив ладонь ему на грудь, и чувствовать, как бьется сердце воина. Мы не торопимся. Еще целая минута до подъема. Последние секунды перед расставанием. Надеюсь, он не предложит мне остаться.

– Останься, – говорит он.

А как всё было хорошо! Я встаю, одеваюсь, не глядя на него. Он может говорить о чем угодно, недоуменно вопрошать – я не слышу.

Не тот. Не такой. Провести с ним ночь – неплохая идея. Но дальше – нет. Он не понимает, что в отношениях нет будущего. И уже нет настоящего. Можно не прощаться. Повернуться и уйти.

Что я и делаю. Как просто! С Ильей было расстаться гораздо сложнее. Но о нем я уже забыла. Совершенно не вспоминаю. Да и кому он нужен, это человек?

Шаги тверже. Я иду. Поднимаюсь на борт корабля, который доставит меня на Зельде.

– Вы уверены, что хотите спуститься здесь? Это дорого. Работает только один лифт. И еще… – капитан замялся. – Вам не понравится там.

– Вы думаете, мне может не понравиться родной дом?! – я усмехаюсь. Да что он может понимать в доме, вечный кочевник!

– Именно поэтому, – отвечает капитан. – Ведь вы же зель, я не ошибся?

– Не ошиблись.

Капитан с сочувствием смотрит на меня и говорит:

– Если что, я на орбите еще месяц – разгрузка, погрузка. Успеете обратно.

Я никак не реагирую на его глупые слова. Зельде – это больше, чем дом.

Спуск – не быстрое занятие, даже если учесть, что пользоваться приходится грузовым лифтом, а для пассажиров оборудована маленькая кабинка на двоих с компенсаторами инерции. Инертным материалам, поднимаемым с планеты, не страшны перегрузки, а вниз кабины идут практическими пустыми.

Это немного странно – раньше было иначе. Но мало ли как изменились потребности внизу. Я даже как следует не помню, сколько локальных лет назад я покинула Зельде. Год? Три? Все десять? Это неважно – что может случиться за такое короткое время для огромного мира?

Компенсационное кресло неудобно – давит. Или я отвыкла от него? Приучилась к роскоши, забыла о долге воина. Отвлекаюсь на незначительные мелочи. И думаю о доме.

Сначала – о том закутке, в котором проводила свободное время после обязательной подготовки в школе. Потом – о личной ячейке на курсах охранников. О гулянках, которые мы устраивали в межсезонье, плавая наперегонки с кархарами, как следует их раззадорив. О встречах с такими неумелыми парнями, мнящих себя опытными самцами… Да мало ли о чем я думаю! Кому это интересно? Тогда было всё по-другому. Никто не анализировал свои поступки. Никто не думал о будущем в глобальном смысле. Будет работа – будет оплата. Вот и все планы.

Детство закончилось, юность прошла… Неизменным остается лишь Зельде.

Вспоминается океан. Я чувствую его. Не вижу, не слышу – ощущаю. Вокруг себя. Теплый, ласковый, баюкающий, родной… Именно он – дом, куда мне так хочется вернуться. Неважно – где ты сам. Океан всегда рядом.

Скоро я увижу его.

Кабина тормозит, вжимая меня в кресло. На выход пассажиру дается десять минут. Вполне достаточно, чтобы расстегнуть ремни непослушными пальцами, сделать несколько нетвердых шагов по полу, привыкая к гравитации родного мира, глубоко вдохнуть и открыть створки в сияющий день…

Грязная платформа. Полуоторвавшийся лист обшивки приемной станции, монотонно хлопающий на ветру. И океан. Океан до самого горизонта.

Ржавый океан.

Мертвый.

Государственная переписка. Служебный файл:

Тема:Об экологической ситуации на планете Зельде. 04 001.53 л.л.

Падение крупного метеорита в океан Зельде привело к необратимым последствиям для автотхонного населения планеты. Человеческий персонал эвакуирован. Требуются рекомендации по освещению данного события в средствах информации.

Ответ:Метеорит являлся исключительно природным телом. Определить его орбиту мы смогли лишь на конечной стадии его движения. Настаивайте на данной версии. Распространите ее среди зель, выразите им соболезнования и предложите помощь.

RE: Ответ:Утечки информации не наблюдается…

Государственная переписка. Служебный файл:

Тема:О перемещениях и локализации объекта. 12 002.53 л.л.

Довожу до вашего сведения, что перемещения объекта в пространстве не поддаются логическому анализу. Нахождение его в какой-либо точке пространства может быть определено за достаточно большой промежуток времени. Однако по некоторым данным можно судить, что объект «властитель» находится в непосредственном контакте с ним. Таким образом, смею докладывать об успешном выполнении заявленного плана в части операции «Властитель».

Ответ:Приложите максимум усилий для удержания объекта в одной точке пространства. Разрешаю применять любые доступные меры, не повреждающие объекты.

RE: Ответ:Необходимые действия будут предприняты. В свою очередь, смею напомнить о возмещении расходов, последовавших в результате проведения операций…

5. Петерсит

Тоскливо. Исчезло что-то важное, без чего жить, конечно, можно, но неуютно. Будто снял теплый плащ на морозе и бросил его на снег. Илья поежился. Кондиционер в номере поддерживал оптимальную температуру, но хотелось выставить на регуляторе градусов двадцать пять, чтобы холодный комок внутри начал таять и поскорее исчез. Илья понимал, что ничего такого не случится, а контраст может оказаться еще более неприятным. Нужно было собраться и заняться делами. Но позже, позже…

Вот чего Илья не мог, так это смотреть в окно. Слишком контрастировал веселый летний день со снежной равниной, которая, как ему казалось, навсегда разлеглась в его душе. Поэтому светофильтры на окнах были включены на максимум, а на видовых экранах сменялись ландшафтные пейзажи Криогена.

Илья никого не ждал. Да и кому может понадобиться человек, потерявший уверенность в себе?

Легкий стук в дверь привлек внимание.

– А… Рустам… Заходи, – Илья кивнул гостю, почти незаметно просочившемуся в щель между дверными створками. – Видишь, какое дело – все меня бросили, – Илья принужденно хохотнул. – Ушли. И Лена, и Шандар. Только ты остался.

– Не надолго.

– То есть? Сюрпризы не закончились?

– Не сюрпризы. Реальная жизнь.

Акцент у Рустама пропал. Но Илья на это практически не обратил внимания – он был занят ледяной пустыней. Илья махнул рукой в свободное кресло напротив, и Рустам сел.

– К тебе никто не приходил?

– Когда? – уточнил Илья. – Сегодня – нет. Да и вчера – тоже. Ко мне вообще никто не приходит. Кому я нужен?

Рустам немного расслабился. Уже спокойнее огляделся, отмечая мрачность обстановки и нежелание хозяина как-нибудь обустроить свой быт. Судя по всему, Илья впал в депрессию, но никаких возбуждающих или угнетающих средств, как можно было ожидать у любого другого, Рустам не заметил.

– Мы хотим, чтобы ты был с нами, – прямо сказал Рустам. – Наверняка, к тебе будут приходить и делать лестные и соблазнительные предложения. И ты, конечно, можешь принять одно из них. Но подумай – что они тебе дадут, в конечном итоге? Зависимость. А у нас ты будешь на центральных ролях.

– Подожди, Рустам. Что-то я тебя не понимаю. Кто такие «мы»? Что за предложения? И вообще, к чему всё это?

– Ну, как же. Ты же в курсе, что тебя ищут, хотят захватить…

– Ах, это. Ну, и что? Я в очередной раз уйду от них. Это всё мелочи, – отмахнулся Илья.

– Вот поэтому теперь они хотят просто с тобой поговорить. Главным образом о тебе и твоих способностях к контакту с силами, которые могут стоять над всеми разумными, управлять миллиардами миров, – Рустам понизил голос, – и даже временем…

– Так ты о Властителях? – Илья несколько пренебрежительно хмыкнул.

– Да, о них, – довольный Рустам откинулся в кресле. Наконец-то разговор вошел в нужное русло.

– Думаешь, они захотят иметь с вами дело?

– А ты попроси. Тебя они скорее послушают. Я так думаю.

– Пожалуйста! – Илья уже вовсю веселился.

Он встал, прошелся по комнате, выключил виды Криогена и включил родной Тсаворит. Потом убрал светофильтры с окон.

Солнце ударило по глазам, и Рустам прищурился.

В этот момент в номере появился третий. Он стоял против солнца, и Рустам никак не мог рассмотреть его. Что-то явно необычное было в его облике. И в голосе тоже.

– Ты зачем меня выдернул, Илья? – возмущенно спросил незнакомец. – Что, если бы я был занят?

– Долго объяснять было. Вот тут с тобой поговорить хотят. Скажешь пару слов, я тебя на место верну.

– Я тебе не посылка, – оскорбился гость. – Лучше представь меня.

Он прошелся и встал так, что Рустам смог внимательно его разглядеть. Зеленая кожа. Белые волосы. Вертикальные зрачки в больших темных глазах. Не человек. Умный. Опасный. В домашней одежде и без оружия.

– Рустам. Представитель кого-то там. Нейдар. Последний Властитель.

Рустам склонил голову.

Нейдар сел.

– Чтобы вы поняли, Властители – не название нашей расы, а должность. Мы – нораны.

– Буду знать, – улыбнулся Рустам.

– Что это за место? – деловито спросил Нейдар.

– Петерсит. Правительственная планета. Мы вас пригласили.

– Пригласили, тоже мне. Я завтракал, а тут приходится куда-то срочно лететь в неизвестное мне место и о чем-то разговаривать не понятно с кем.

Рустам никак не отреагировал на растущее недовольство гостя и его провокационные слова.

– Все Властители могут, как вы?

– Что, как я? – желчно осведомился Нейдар.

– Перемещаться в пространстве…

– Не могут. Это вот он может, – норан ткнул пальцем в Илью, скромно стоящего у стены. – Если бы еще думал, что творит, ему б цены не было.

– Но я читал записи, – удивленно начал Рустам.

– Когда-то могли, – перебил Нейдар, – да и то, не без помощи подручных средств.

– Каких? – живо уточнил Рустам.

– Да разных… Илья, покажи ему.

На низком столике возникли несколько предметов. Некоторые Рустам уже видел и даже трогал, а о других читал описания. Кроме предметов появилось и большое жужжащее насекомое – с тонкими прозрачными крылышками, ярко светящимся оранжевым тельцем и тонкими лапками. Оно подлетело к потолку, а потом село на протянутую Ильей ладонь.

– Видишь всё это? Это – подпорки для слабых разумом. Мы ослабели. Властители уже не те, что были раньше, – горько сказал норан.

– А Илья? – осторожно спросил Рустам.

– Ты хотел о чем-то говорить со мной? – угрожающим голосом ответил Нейдар. – Давай. Никто не узнает, что ты скажешь.

Илья хмыкнул и вышел на балкон, чтобы двое могли обсудить свои дела без него.

Рустам сразу перешел к делу: по его мнению всё складывалось на редкость удачно и нужно было не упустить инициативу.

– Мы просим вас занять то место, которое вы должны занимать по праву рождения.

– Это какое же? – заинтересованно спросил норан.

– Главы Совета управления планетным Содружеством.

– Чье Содружество?

– Земли. Здесь, на Петерсите, лишь видимая часть системы управления.

– И какой мне в этом резон? – скучающе отозвался Нейдар. – И какой резон в этом вам?

– С вашей поддержкой экспансия Земли станет легитимной, как продолжателя традиций Властителей. Мы займем все планеты! Нам будут доступны неисчислимые богатства! Дальше и больше! Вперед и выше!

– Не подавитесь? – Нейдар оборвал оратора, увлеченно разглагольствующего, как перед единомышленниками.

– Но вы же будете с нами, – Рустам сменил тон на елейно-заискивающий. – Вам всё будет предоставляться в первую очередь.

– Скучно, – поморщился норан. – Всё это уже было: и бессмысленное распространение, и покорение планет, и накопление богатств.

– Было – у вас, – уточнил Рустам. – А нам – не скучно. Кстати, возможно, мы кое в чем от вас отличаемся.

– Ничем не подкрепленными амбициями?

– Нет, – Рустам был рад, что может хоть чем-то заинтересовать Властителя. – У нас есть уникальное средство воздействия. И на отдельных людей, и на общность. Хлан.

Это произвело впечатление на норана.

– Я должен подумать, – сказал он. – Возможно, Илья мне сказал не всё. Или он просто не обладал достаточной информацией. Мне нужны данные.

– Да-да. Мы всё подготовим. В соседнем номере. Пройдемте, – Рустам поднялся и проводил гостя из комнаты.

Потом вернулся и вышел к Илье на балкон.

Илья стоял, опершись локтями на ограждение, и следил за синим парусом. Невольно Рустам тоже взглянул на надутый ветром треугольник. Он метался, нагибался к самой воде, чуть ли не чиркая по белесым гребням волн.

– Мотылек, – процедил Рустам.

– Знаешь, Рустам, я тебя не понимаю. Ты всегда мне казался человеком слова. Порядочным человеком. Как тебе удавалось так притворяться? И еще. Зачем ты подарил мне тирби-тиль?

– У нас не было с ней контакта. Мы хотели проверить ее на тебе. Получилось.

– И надо сказать – весьма успешно, – рассмеялся Илья.

– Как ни странно, я оказался не прав, – Рустам потеребил кончик носа. – Ты можешь больше, чем Властитель. Что мешает тебе стать им? Ты сумеешь. Более того, ты будешь действительно хорошо управлять. Назначишь нас консультантами или министрами в своем правительстве… Это же так просто – взять власть, когда она лежит перед тобой.

– Нет.

– Допустим, она не нужна тебе, но подумай о нас! – продолжал упорствовать Рустам. – Подумай о тех, кто тебе дорог… О родителях. Ведь ты до сих пор не нашел их.

– Им тоже не нужна власть. Ничья власть, – Илья смотрел на Рустама и спокойно улыбался. Казалось, ничто уже не могло его взволновать. – И не беспокойся. Родителей я найду сам. Это – мое дело.

– Глупо отказываться от того, что само падает тебе в руки. Ты не понимаешь! Наш мир стоит на принуждении. Сильные заставляют слабых, а те – слабейших.

– А ради чего – ты задумывался?

– Чтобы иметь всё, что тебе нужно, и делать то, что пожелает твоя душа!

Илья рассмеялся.

– И чего же она желает? Если я что-то хочу – я это делаю. Ни у кого не спрашиваю, не боюсь задеть чьих-то интересов, не думаю, что скажут досужие обыватели. Не потому, что мне плевать на всех. Потому, что хочу мало. Хочу есть – я ем. Хочу спать – сплю. Хочу – гуляю. И я понимаю – что я делаю и для чего. Это всё не ново.

– У кого власть, у того сила. Можно взять всё, что пожелаешь.

– Как это всё тривиально, – скучным голосом сказал Илья.

Рустам не стал возражать:

– Разумеется. Самое главное люди придумали давным-давно.

– Сила не в том, чтобы забрать. Сила в том, чтобы отказаться. Будь сильным, Рустам.

Рустам поджал губы, сощурил и без того узкие глаза и прошипел:

– Не буду сильным. Буду – умным. А ты живи, как хочешь. Глупец. Ты забыл одну вещь – в нашем мире таким, как ты, не место. От них быстро избавляются. Власть имеет много способов для этого. Прощай, Илья. По крайней мере, Нейдар останется со мной. Он же – Властитель. Можно разыграть и эту карту.

Илья смотрел на Рустама вовсе не осуждающе, как тот мог бы ожидать.

– Вы думаете, что сможете удержать Нейдара?

– Нам есть, чем его заинтересовать, – уклончиво ответил Рустам.

– Успеха, – неискренне пожелал Илья. – А я, пожалуй, пойду.

– Куда? Куда ты пойдешь? Ты – один. Ты сам сказал, что никому не нужен. Так вот – это не так. Ты всё же нужен нам. И не забудь – тебя везде ищут.

– Что ж не могли найти здесь? – Илья широко обвел море, полосатый пляж, отдыхающих, разноцветные паруса, всё то, на что открывался вид с балкона.

Надвигающийся шторм выгнал большую часть отдыхающих чиновников на берег, но кое-кто всё еще спорил с безжалостными и равнодушными волнами, с одинаковым безучастием швыряющих и рядовых клерков, и директоров служб.

Рустам не ответил на вопрос. Впрочем, Илья и не ждал ответа. Всё, что было раньше, следовало забыть и начать жизнь сначала.

– Я не знаю Рустам, зачем разговариваю с тобой. Ты не переубедишь меня, а я – тебя. Раньше я был другого мнения о многом и многих. Но что-то происходит и, верное прежде, становится ложью. Надо перестраиваться. В этом жизнь. Ты не находишь?

– Проще перестроить то, что ты считаешь ложным. Сделать его правильным.

– Не хочу… Пойду, погуляю по бульвару. Вон, сколько народа, – Илья кивнул головой вниз.

– Твой выбор. По крайней мере, мы тебя проводим, – Рустам подал сигнал, и в номер явились двое мощных охранников.

Илья не стал возмущаться. Если кто-то хочет его сопровождать – это их дело. Точнее, работа. Которую они выполняет со всей тщательностью и рвением. И если объект охраны совершит попытку к бегству, она будет ими тут же пресечена. Незамедлительно доложат Рустаму, и он будет с укоризной качать головой, рассказывая, как он подводит людей своим поведением вообще и в частности.

Да и что Рустам? По сравнению с другими потерями, его выявленная суть – лишь кусочек мерцающей мозаики, когда картинку с драконом сменяет современный мегаполис с рвущими небо башнями домов, эстакадами монорельсов и летающими скутерами, красное сменяется черным, зеленое – серебряным.

Цвет кусочка не важен. Важно поставить его в нужное место. А потом смотреть – что получилось. Ведь, собирая дракона, ты не знал, что собираешь город.

Илья вышел на улицу через центральные двери. Они раскрывались на широкое крыльцо, огражденное двумя полосами низкого кустарника с розовыми мелкими цветками. Широкие ступени предлагали ступить на них, обещая удобство схождения и подъема. А уж как манил тротуар… Можно было идти по солнечной стороне, можно – по теневой. Всё для вас, кто бы вы ни были.

Кроме двух первых охранников, добавилось еще два. Видимо, Рустам считал, что на открытом воздухе у Ильи больше шансов сбежать. Они встали квадратом, поместив Илью в центр, и синхронно с объектом двинулись вперед.

Несмотря на чистое небо, с моря дул сильный штормовой ветер. Причуды местной погоды казались Илье неестественными, но разве мог он знать о ней всё? Может, это и не погода такая, а работают установки по рассеиванию облаков? Жаль, что не придумали машины для усмирения ветра.

Ветер швырял брызги до середины бульвара, деревья гнулись под порывами, люди придерживали панамки, чтобы они не улетали. Но всем было весело. Когда очередной головной убор покидал владельца, все радостно провожали его взглядами, показывали пальцами, хлопали по плечу неудачника, подзуживая его. А сам неудачник смеялся вместе со всеми.

Счастье. Вот что объединяло этих людей. Они были счастливы. Может, каждый по-своему, но тут не было места горю, огорчениям, злобе или плохому настроению. Да, у этих людей не было проблем и быть не могло. Они не думали о том, как проживут завтрашний день, где найдут средства к существованию. Даже если чьи-то услуги будут не нужны – их отправят на покой с достаточной пенсией, чтобы по-прежнему ни о чем не заботиться. Правда, с планеты такого неудачника попросят. Но мало ли иных мест, где человеку со средствами можно устроиться с комфортом.

Так что можно наслаждаться жизнью в отведенные для отдыха часы, а о работе думать тогда, когда эту работу будешь выполнять. Купаться в море в такую погоду могут себе позволить самые рисковые, не боящиеся возможных штрафов за преднамеренное нарушение границ безопасности. Достаточно небольшой травмы, да хоть царапины, но если это хоть как-то скажется на работе – хлопот не оберешься.

Обо всем этом Илья узнал в информатории, когда от нечего делать тупо просматривал всё, что касалось Петерсита. Так что счастье чиновников ему казалось каким-то нарочитым, слегка истерическим. Но его лично это никак не касалось: он не был на службе, ему не надо следить за таймером, который положит конец отдыху. Если вспомнить, с работой он завязал довольно давно. Так что теперь он никто иной, как тунеядец, живущий на остатки былых накоплений. Возможно, кстати, они давно закончились и теперь у Ильи значительный долг перед какой-нибудь кредитной организацией, купившей его карту оплаты и способной предъявить векселя к оплате работой на гелиевом руднике. Ну, или какими-нибудь другими услугами.

Впрочем, будь так, Рустам не преминул бы сообщить об этом: если уж давить на Илью, то по всем возможным параметрам. Но Илья уже давно не думал о деньгах. Почему же сейчас, наблюдая за счастливыми лицами всё же где-то работающих людей, он задался таким вопросом? Плохо, хорошо, но они всё же что-то создавали, в отличие от него, лишь потреблявшего. И, главное, не тяготившегося таким положением.

Если раньше у него была привычка работать, то теперь появилась привычка ничего не делать. Ну, и ладно. Можно, конечно, вернуться к монтажу реперных станций. И даже преуспеть в этом. Полезное дело, кстати. Вряд ли все могут путешествовать силой мысли куда хотят. Хотя, если он всё подробно расскажет, может, у кого-нибудь и получится. Или нет. Как минимум, это требует времени. Как-то не хотелось его терять. Так что по космосу еще долго будут путешествовать старым привычным способом – по реперным точкам. И вполне обычные люди должны их искать, разлетаясь по Галактике в древних субсветовых кораблях. Ставить первый экран, прокладывая ниточку пути. А потом, по этой ниточке, придут следующие, проложат постоянный путь, включая планету в глобальную транспортную сеть.