Текст книги "Цвет"

Автор книги: Сергей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц)

10. Сиба

Шандар уделила инопланетным артефактам ровно столько времени, сколько, по ее мнению, они заслуживали: одного взгляда. Разноцветные полированные шарики годились лишь в качестве сувенира, а плоский предмет, если подумать, – как некое произведение искусства.

Во всяком случае, именно так оценивал их Слобода.

Шандар никак не могла увидеть в артефактах продукты технической мысли чуждого разума. Не выглядели они так. Примитивные исследования, которые Слобода разрешил сделать, не отходя от сейфа, лишь подтвердили мнение зель. Это были сплошные каменные шары, различного химического состава, отвечающего распространенным минералам: яшме, халцедону, серафиниту, жадеиту, ониксу, лазуриту.

Плоский артефакт выглядел примечательнее и богаче. Но как его использовали инопланетники, Шандар не понимала. Чтобы понять, ей потребовалось бы куча времени, сил и желания. Ничего этого зель не имела. Насущные вопросы колонии занимали всё ее время.

– Смотри – какая вещь! – Слобода любовался инопланетной штуковиной.

– И для чего она? – скептически и привычно спросила Шандар, внимательно разглядывая предмет, который она видела уже не в первый раз.

Богатство отделки не производило на зель никакого впечатления. Она не очень хорошо разбиралась в драгоценных камнях, чтобы делать вывод о рыночной стоимости артефакта. К тому же ценность предмета вполне может повыситься, если понять, для чего он служит. Но пока ни Слобода, ни она не смогли придумать – как применить эту вещь.

Выглядел артефакт просто: два плоских прямоугольных куска серебристо-мерцающего металла, украшенных разноцветными каменными вставками и соединенных вместе скрытыми петлями. Можно было раскрыть их, как книгу. Внутри на гладкой поверхности металла находились мозаичные рисунки и гребенчатые выступы, прикрепленные к выступающим краям обоих полотен. Внутри лежали два небольших разноцветных кубика с точками на гранях.

Слобода долго объяснял Шандар, что из чего сделано в штуковине, но зель пропускала мимо ушей человеческие названия драгоценных камней и минералов. Ей претило это любование директора на странный предмет. Нужно неотложные вопросы решать, а он развлекается. Да еще всякие дурацкие идеи высказывает.

– Надо обязательно найти применение всему этому! – Слобода открыл сейф и начал аккуратно складывать все свои богатства.

Шандар устало махнула рукой:

– Ищите. Мне не до того.

– Как это не до того? Ты чем занимаешься? Ты мои приказы выполняешь!

Зель качнула головой. Лучше не спорить со Слободой и держать свое мнение при себе. Но директор требовал ответа. Так что отвечать пришлось.

– Я занимаюсь выживаемостью колонии. А эти инопланетные цацки в гробу видала. Они никак не помогут поднять уровень производства продовольствия и энергообеспечения промышленных объектов.

Слобода обиделся. Как же так? Его любимые артефакты кто-то хает почем зря! Да как она смеет! Распустилась!

– Эти «цацки», как ты сказала, бешеных денег на рынке стоят. Кроме того, говорят о престиже колонии. Это всё по-ли-ти-ка! Как ты не понимаешь?

Шандар демонстративно сплюнула.

– Ты это людям скажи, которые через неделю голодать будут.

– Чтобы много есть, надо много работать, – нравоучительно сказал Иван.

– Чтобы просто есть, нужна пища, – отпарировала Шандар.

– Разве у нас с этим напряженка? Продукция выдается согласно плановым показателям.

– Какая продукция – ты в курсе? По массовой доле – конечно. А по минеральному составу она не удовлетворяет потребностям человеческого организма. Люди вынуждены есть больше, чтобы набрать необходимое количество питательных веществ. Я предупреждала, что нужны фермы. Кто-нибудь сделал что-либо в этом направлении?

– Пустое! – отмахнулся Слобода.

– Я согласна, что без семян ничего не вырастишь, а в колонии нет запаса. Так что мешает выйти на связь и заказать элитные сорта из семенного фонда Земли?

Слобода сделал вид, что не заметил вопроса Шандар, словно проблем со связью в колонии не существовало.

– Ничего. Вот пустим завод на Ильяллэ, да поставим людей в три смены, сразу будет что есть.

– На автоматизацию надеешься? Без технологов нормально ничего не будет работать.

– У нас люди двужильные! Еще и не такое выдержат! – энтузиазм Слободы бил через край.

– Ради чего? Ради удовлетворения твоих чрезмерных амбиций? – Шандар вдруг перестала сдерживаться и начала высказывать в лицо директору всё, что она о нем думает, провоцируя его на конфликт.

– Амбиции у меня в полном порядке, можешь поверить. А люди будут работать ровно столько, сколько я скажу, потому что того требуют обстоятельства.

– Увеличение нагрузок возможно только в добровольном порядке, – зель начинала сердиться уже по-настоящему. Неужели, Слобода не понимает простейших вещей?

– Почему добровольность? Какая добровольность? Как скажу – так и будет.

– Нет.

Шандар жестко посмотрела в лицо Слободе, и тот стушевался под этим взглядом.

– Знаешь, Иван, ты ведешь себя как оголтелый школьник, дорвавшийся до взрослых забав и не знающий ни в чем меры.

– Ты тут на птичьих правах, – неожиданно заявил Слобода, – так что не выступай.

– Мне плевать на тебя. Плевать на твои делишки. Но людей не тронь.

– Ого-го, как мы заговорили! – директор обрадовался. – А теперь ты посидишь в изоляции за неподчинение приказам и сопротивление должностному лицу!

– Ты, что ли, сажать меня будешь? – презрительно спросила Шандар.

– Почему я?! Вовсе не я! Для этого у меня специалисты есть.

Хлопок в ладоши, и в помещение вошли четверо. Весь их боевой пыл тут же увял, едва они увидели Шандар. Зель это позабавило. Но еще забавнее было то, что Слобода этого не почувствовал.

– Взять ее! – приказал он.

Бойцы помялись и неохотно окружили Шандар. Она очень хорошо видела, что нападать никто не собирается – жизнь была дорога всем.

– Ну!! – подбодрил Слобода своих людей.

– Зачем это вам, Иван Николаевич? – сумрачно спросил один из вошедших, Леонид. – Что она такого сделала?

– Приказы не обсуждаются! – Слобода завелся. Он вскочил с кресла, обежал вокруг всю группу, подталкивая каждого бойца ближе к Шандар, чтобы они начали ее усмирение, но усилия пропали втуне. Никто не шелохнулся.

– Не будут они нападать, – миролюбиво сказала Шандар, чем еще больше разъярила начальника, который уже понял это и сам.

– Ах, вот как… – протянул он. – Это мы еще посмотрим.

Вернувшись обратно к столу, Слобода открыл ящик, покопался там и вытащил карманный плазменник: маломощный, по сравнению с боевым, но вполне разрушительный.

– Теперь будете меня слушаться, – приговаривал он, возвращаясь к группе и направляя оружие на зель, – теперь будете…

Шандар не дала Слободе подойти вплотную, ловко выхватив у того плазменник из руки.

– Это что такое? Бунт?! Да я вас!.. Да вы у меня!.. Узнаете, почём фунт изюму!.. – директор орал, совершенно выйдя из себя, уже не обращая внимания ни на что. Лицо его налилось кровью, он размахивал руками, чуть ли не задевая зель по лицу, уже совершенно не контролируя себя.

– Хватит! – резко сказала Шандар, обрывая ругань Слободы.

Директор запнулся, не понимая, как можно ему возражать, побледнел, прижал ладонь к груди и просипел трагически:

– Довели, гады…

После чего рухнул на пушистый ковер ручной работы.

Шандар пощупала пульс на шее директора, поморщилась и приказала:

– Врача вызывайте.

Один из бойцов тут же сорвался и побежал. Зель кивнула, и двое подняли Слободу и переложили на диванчик для посетителей.

Шандар смотрела на Слободу. И ни сочувствия не было в ее взгляде, ни жалости. Директор не думал ни о ком, кроме себя. Люди признавались им значимыми, только если приносили пользу лично ему. По всему Слобода заслужил такой конец. Не пришлось самой руки прикладывать.

Резко открылась дверь, и вошел Полуянов – дежурный врач.

Он обогнул стоящую между ним и телом зель, достал диагноста и приложил его к шее Слободы. С минуту подержал, считывая данные, и повернулся к людям, напряженно ожидающим вердикта.

– Давно? – голос Полуянова звучал профессионально ровно.

– Только что. Пяти минут не прошло, – ответил Леонид.

– Ясно. Чем это вы его так разъярили?

Врач явно обращался к Шандар, потому что никто другой и в мыслях не посмел бы так себя вести с директором. Она ответила:

– Людей защищала.

Врач вытянул губы в трубочку и подвел итог:

– Дозащищалась. Не жилец он.

– Долго жить еще будет? Ничем не вытянуть?

– А вы бы вытянули, не имея никаких лекарств и с неисправными восстановительными приборами, потому что, видите ли, ресурсы на них не предусмотрены?! – врач перешел на крик.

Что-то много сегодня кричат. День, наверно, такой.

– Я поняла, – спокойно и даже тихо сказала Шандар. – Вы свободны. Леонид, проследи, чтобы ребята отнесли директора в больницу. И вот еще. Во время болезни я, как первый заместитель, буду исполнять его обязанности. Сообщите по громкой связи. А что дальше – там видно будет. Выполняйте.

Люди безропотно и даже с каким-то усердием подчинились. Всегда хорошо, когда есть человек, который знает, что и как надо делать.

11. Сиба

На второй день Слободу похоронили.

А на третий, с утра пораньше, еще Таня и Вика не ушли на работу, а Аля даже не встала, в домик к Шандар явилась делегация. Они скромно подождали снаружи, пока девушки умывались и одевались, и только тогда вошли в дом – все десять человек. Рабочие, ни одного руководителя или директора.

Шандар, конечно, могла догадаться, чего ради они пришли. Но к чему пустые догадки, если можно прямо спросить?

– Знаешь, Шандар, – без всяких предисловий и мэканий сказал Виталий, – мы решили, что главой колонии тебе быть. Директора эти, что Слобода назначил, только воду в ступе толочь могут, а дела не знают. А нам жить хочется. Так что пошли. Мы от своего не отступимся.

– Значит, сместить директорат хотите? – усмехнулась зель. – Думаете, они согласятся с этим?

– Мы вежливо попросим, – и с нажимом повторил. – Очень вежливо.

– Да, сказочки о добром царе до сих пор живы… – непонятно протянула Шандар. И, переходя на сухой приказной тон, добавила. – Я уведомлю директорат о роспуске. Учтите, никто не говорил, что от меня всем хорошо будет. Если что – за последствия себя сами винить будете.

– Мы же понимаем, – довольно улыбнулся Виталий. – Пошли, ребята. Работать надо.

Роспуск прошел на удивление спокойно – ни один не стал качать права и, стуча кулаками об стол, доказывать, что колония не обойдется без него на должности, которую он занимает. Сожаление было, как же без него. Но все спокойно разошлись на рабочие места, которые занимали еще во времена Михайлова.

Шандар осталась одна. Самое время спокойно обдумать то, что нужно делать в первую очередь, а что во вторую и в третью.

Она прекрасно понимала, что управление колонией требует определенных знаний. Знания-то у нее были, но только особого рода. Она легко могла управлять любым отдельно взятым человеком. И даже не управлять, а принуждать его делать то, что захочется ей. Но чтобы всеми вместе и одновременно…

Будет ли хорошо человеку, если его тупо заставляют делать то, чего он, может быть, и не хочет? Эффективность работы будет нулевая. Человек будет нервничать, чувствуя внутреннее противоречие между своими потребностями и навязанным ему изнутри желанием. В конечном итоге это может привезти к неприятностям.

Не проще ли дать людям явную цель, чтобы они к ней стремились? Например, что? Шандар задумалась, катая по столу яшмовый шар.

Выживание – хорошая цель. Ради этого человек способен на многое. Например, отринуть налет цивилизованности и показать себя злобным безумным хищником. Отдельный человек, может, и выживет. Колония, как общность людей, – нет.

Цель должна быть проста и понятна. Итак. «Воспитание нового человека в сложнейших условиях колонизации». Бред. «А вот как всем покажем, какие мы крутые!» Годится для школьника, но не для серьезных взрослых людей. «Память о нас останется в веках!» Только строительства пирамид нам не хватает.

«Мы добились того, к чему стремились» – да, это может подойти. Юмор в том, что не добились. Почему? Мы не можем заявить во всеуслышание о наших успехах – никто не услышит. Радиосигнал будет идти до ближайшего населенного мира двадцать лет, а когда дойдет, затухнет и размажется настолько, что его просто не будет слышно. И здесь без связи не обойтись.

Связь с Землей? Но как ее восстановить? Где же этот злополучный глушак, который отделил их от всей Вселенной? Ни Зурабов, ни Слобода не были специалистами по связи. Следовательно, техническую часть операции выполнял кто-то другой. Кто он? Неизвестно, но найти его достаточно просто. Поговорить, вынудить к сотрудничеству и заставить всё починить. Если это еще возможно. Иначе придется разговаривать со специалистами: физиками и связистами. Если существует хоть какая-то гипотетическая возможность наладить мгновенку, то максимум усилий придется бросить на это направление. Всё остальное, в принципе, налажено. Только стихийные бедствия могут помешать планомерной работе.

Шандар хмыкнула. В этом болоте климат был ровным, а минимальный угол наклона планетной оси сводил на нет разницу между сезонными колебаниями. Даже как-то скучновато. Шандар вспомнила родную Зельде. Когда осенние шторма гнали пологие волны с белыми гребнями в сторону экватора. Синие воды смешивались с зелеными и ласково омывали Срединные острова. Как приятно было качаться на тех волнах, то взмывая к небу, то проваливаясь между ложбинами…

Здесь нет такого и быть не может. На всей Сибе не наберется открытых водных пространств не то, что на море, а на приличное озеро. Вместе с тем, воды тут не меньше, чем на Земле. Кстати, давно пора перенаправить ученых на выполнение исследовательских задач. А то они напрочь забудут свои профессии и так и останутся бульдозеристами и механиками.

С этого Шандар и решила начать. Вызвать или, вернее, собрать всех сразу и объявить об изменениях, которые коснутся каждого. Ни одно из помещений для этого не подходило. Что ж, на улице, вроде, не каплет. Там и соберутся.

Включив местную связь, зель неторопливо, чтобы каждое слово было понято, объявила: «Всем гражданам колонии, кроме дежурных специалистов, собраться в двенадцать часов по местному времени на площади перед зданием администрации. Будет сделано сообщение о дальнейшей жизни в колонии. Прошу не опаздывать».

Собрались действительно все, кто мог. Шандар вышла на крыльцо, посмотрела в лица нескольким сотням людей, ждущих, что она им такого сообщит, и сказала:

– Вы можете мне не верить, но то, ради чего колония создавалась, – достигнуто. Мы – самостоятельны. Не только на словах, как желаемое, но и по факту. Вспомните, когда у нас садился последний корабль, и сколько всего мы сделали после этого, не прибегая ни к чьей помощи! Проблемы есть. Но они решаемы. Решать мы их будем вместе. Нам предстоит реорганизация структур наших лабораторий. Те, что положены по штатному расписанию, – восстанавливаются и приступают к работе согласно планам и темам, утвержденным мной и согласованным со специалистами лабораторий. После собрания прошу начальников подойти ко мне и обсудить данный вопрос. Если у кого-то возникнут пожелания по улучшению нашей работы, их необходимо предоставить в письменном виде. И пожалуйста, не надо приходить всем сразу и пытаться перекричать друг друга: выслушаны будут все, но в порядке очереди, – Шандар улыбнулась, пытаясь снизить пафосность речи. – Задавайте вопросы!

В толпе зашумели, переговариваясь. Наконец, самый смелый решился:

– Это что, те, кто на тракторе сейчас работает, могут бросить технику и пойти в лабораторию? – недоверчиво спросил мужчина в рабочем комбинезоне.

– Желательно закончить рабочий день, поставить технику в гараж, а потом уже идти в лабораторию, – серьезно ответила зель.

– Так бы сразу и говорили… – мужчина повернулся и начал пробираться сквозь толпу.

– И что, колонии больше не нужны дороги? – язвительно спросила женщина с другой стороны.

– Все нужные дороги практически построены. Мгновенного сворачивания работ, разумеется, не будет.

– А ездить как же? – хмыкнула женщина.

– А вы летать не пробовали? – парировала Шандар. И, чтобы избежать обвинений в насмешке и издевательстве, пояснила, – На скутере.

– Издеваетесь?!

– У нас до сих пор находятся в консервации пять скутеров, три вездехода высокой проходимости, строительный комплекс… Продолжать?

– И вы что, за просто так всё это вынете? – насмешливо и удивленно спросил парнишка из первого ряда.

– Не за «просто так», а по насущной необходимости. Каковую мне доложат начальники лаборатории. Кстати, не мешало бы с ними определиться. Это уж, пожалуйста, – сами. Голосованием или каким иным способом – мне не важно. Меня волнует результат и срок. Общий план работ таков: организация лабораторий с назначением руководителей, сворачивание ненужных работ по намеченному плану, организация работ по новым направлениям. Руководителей жду к шестнадцати часам. Собрание объявляю закрытым.

Шандар вернулась в свой кабинет. Выглянула в окно. Люди неспешно расходились. Не было суеты, криков, никто не собирался группами, чтобы обсудить желания нового начальства. Всем было всё понятно. И это радовало зель. Можно было продуктивно работать с этими людьми. Можно.

Шандар устало уселась на свою кровать, не задвинув перегородку. Вроде, ничего особенного не делала сегодня. Когда Слободе подчинялась, нагрузка подчас в два раза больше была, а всё равно так себя не чувствовала. Видимо, сказывалось психологическое воздействие: боязнь совершить ошибку, ответственность за всех и всё, непростая ситуация, за которую теперь отвечала лишь она одна.

– Мы тут с девушками поговорили…

Шандар приподняла голову на Таню, не сразу понимая, что та обращается к ней.

– Что?

– Я говорю, мы с Викой и Алей поговорили и решили, что вам лучше в личный домик переехать.

– Выгоняете? – улыбнулась зель.

Таня даже испугалась.

– Нет, нет, нет! Вы не так нас поняли!..

– Да ладно тебе! – Шандар поморщилась. – Говори попроще, как раньше, а то мне непривычно от тебя такое слушать.

– Вы… Ты же устаешь. А мы тут со своими проблемами. Мешаем… тебе, – было видно, что Тане тяжело говорить «ты», каждый раз поправляя себя.

– А в личном домике не будете?

– Ну да! – Таня просияла, потому что начальство быстро всё поняло и не ругается.

– Ой, смешные вы. Не хочу я съезжать. Мне с вами комфортно. Да и кто мне будет блинчики по вечерам готовить? – Шандар подмигнула Тане.

– Если хотите, мы будем к вам приходить готовить.

– Тань, не дури. Я какая была, такая и осталась. Ничего не поменялось.

– А вот и нет. Нам виднее.

– Ох уж эти человеческие условности… – пробурчала Шандар. – Давай забудем про них, а? Вот посмотри на меня. Я та же самая Шандар. Ничего во мне ни прибавилось, ни убавилось. Занимаюсь всё той же работой – обеспечиваю выживаемость колонии. А что на другом посту, так это совсем не важно.

– Нам важно, – не отступала Таня.

– Но почему?!

– Потому что тот, кто руководит, не должен стоять на одном уровне с теми, кем он руководит! – бодро выдала Таня.

– Бред какой, – резюмировала Шандар. – Нет, так не пойдет. Не хочу я этого, и не просите. Вы думаете, мне не нужна психологическая разгрузка? Среди вас, таких бойких, живых, интересных и обычных это происходит само собой. Я отдыхаю. Понятно? А в одиночестве мне что делать? В очередной раз прокручивать в голове – правильно ли я поступила? Так и свихнуться можно.

Шандар улыбнулась, и Таня – вслед за ней. Хорошие девчонки. Хоть и не знают, как именно сделать лучше, но ведь хотят же! Направить их мысли и усилия по нужному течению, и они сами всё сделают…

Таня отошла, а Шандар вдруг мягко повалилась набок, засыпая. Сегодняшний день ее окончательно доконал.

– Следующий! – устало позвала Шандар.

– Начальник биологической лаборатории, – представился мужчина, – Снетков Павел Григорьевич. Я к вам вчера не попал – слишком много народа было.

– Угу, – промямлила зель. Совершенно одинаковые отговорки уже раздражали ее. И главное – они говорили правду! Действительно, вчера был такой наплыв рядовых граждан, что она смогла поговорить с начальниками всего лишь двух лабораторий: геодезической и транспортной. Сегодня с утра побывал начальник инженерной, который сначала отказывался от своего поста, а потом предложил расширить лабораторию и разделить на физическую, химическую и техническую с подчиненными группами по разделам и со своими темами. С ним Шандар едва справилась, но новую структуру приняла, попросив более точный список со всеми подразделами.

Сейчас и биолог будет требовать расширения – вдруг поняла Шандар. И это логично. Направлений исследований настолько много, что справиться с ними могут только узкие специалисты. Только геодезисты ничего не просили, кроме качественных инструментов и орбитальных спутников для съемки. Вместо спутника Шандар выделила им самолет для аэросъемки, чем привела в буйную радость: после оптических полевых приборов это казалось верхом автоматизации.

Снетков не позволил Шандар отвлекаться, сразу же перейдя к делу:

– Людей не хватает. Работы много, а делать некому.

– Желательно выставить приоритеты. Что более важно, а что может подождать…

– Всё важно! – отрезал биолог. – Ничего ждать не может!

– Давайте список тем… – Шандар даже не пыталась сделать голос приветливым.

Павел Григорьевич живо достал несколько слегка помятых листков и протянул их начальнице. Шандар тупо прочитала несколько фраз и мрачно посмотрела на биолога. Тот сидел с весьма довольным видом, словно насмехаясь.

– Я, конечно, отдельные слова понимаю, – недовольно сказала Шандар, – но смысл предложений не улавливаю. Вы не могли бы доходчиво объяснить?

– Мог бы. Но тогда утратится вложенная идея!

Зель поморщилась. Интересно, они действительно считают, что главное – слова, а не вложенный в них смысл? И чем туманнее фразы о сути исследований, тем легче втюхать начальству необходимость их проведений?

– Изложите проще, тогда и буду рассматривать. Если не сумеете, придется вместо вас рассмотреть другую кандидатуру на должность начальника лаборатории. Понятно?

Снеткову было понятно. Он пожал плечами, забрал свои листки и удалился, сказав в дверях, что он очень рад работать под руководством понимающего человека.

«Это он проверку устраивал, – поняла Шандар. – Чтобы определить – работать серьезно или достаточно рапортовать об успехах, а самим проводить свою линию. Ну-ну. Проверщики. Не наигрались…»

Зель включила интерком и объявила:

– Перерыв! У меня личные дела есть. Все приходите через час.

Надо было не только пообедать, но и обдумать полученную информацию. Думать не хотелось. Есть – тоже. Но – надо.