Текст книги "Цвет"

Автор книги: Сергей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

8. Сиба

Смерть достаточно часто служит сплочению оставшихся. Исчезновение Михайлова Слобода предпочел не заметить. Он занял его пост как старший по должности и выступил в роли продолжателя дела начальника колонии. «Вот вернется Антон Петрович, а всё по-прежнему. То-то обрадуется». Только идиот поверил бы в возвращение Михайлова после месяца отсутствия, а таких в колонии не было. Был человек, и не стало. Редко, но бывает.

Но смерть Зурабова Слобода преподнес, как происки врагов колонии. Дескать, Арслан защищал общее дело, но врагам удалось нанести урон в стане истинных радетелей о всеобщем благе. К счастью, враги были вовремя распознаны и нейтрализованы. Но враг хитер и коварен, и кто знает, когда в следующий раз он сделает попытку подорвать жизнедеятельность колонистов. Так сплотим наши ряды! Чтобы жертва не была напрасна! Покажем трудовыми подвигами, что нас не сломить! Даешь план!

Вот такой пафосный бред. У Шандар скулы сводило, когда она слушала выступление директора. Ничему история людей не учит. Даже не чужая, а своя. Если забывать об ошибках, то раз за разом будешь их повторять.

Под дело сплочения Слобода постепенно переходил к диктаторской форме правления. Он не провозглашал себя единоличным правителем колонии, но к этому шло. Разве что насильственных действий не применял – не требовалось.

Кроме того, Слобода перестал бояться – источник страха перестал существовать – и начал заниматься делами. Хотя, понимал он их весьма оригинально.

Слобода занял жесткую позицию. Ограничил права лабораторий на индивидуальные исследования, мотивируя неизвестностью развития ситуации. Назначил директорат и поставил себя во главе, чтобы ни одно решение не прошло мимо него. Это связывало руки Шандар, но большая часть работы была выполнена, и зель не стала возмущаться.

Рабочие тоже не роптали. Поводы, конечно, нашлись бы. Но чтобы хоть что-то поменять, надо было выступать против начальства, в руках которого скопились все материальные ценности колонии.

Идеи модернизации, принадлежащие Шандар, директор озвучил на первом же большом заседании, без указания авторства. Зель молча одобрила: ей не хотелось, чтобы с ее именем связывали что-либо происходящее в колонии. Для всех людей она оставалась всего лишь секретарем Слободы. Удобная роль. Можно говорить от его имени и не опасаться, что кто-нибудь удивится ее словам. Наверняка ведь, директор всё решил сам, а она лишь передает его приказы подчиненным.

Разумеется, ничьи приказы Шандар не передавала. Ставила Слободу в известность о происходящем и всё. Тот лишь шутил по этому поводу с ней, но Шандар была уверена, что как только основные мероприятия плана осуществятся, Слобода отодвинет ее в сторону.

И ладно. Никакие планы карьерного роста не интересовали зель: что ей до человеческих погремушек. Ею двигала одна идея: как можно быстрое установление связи с другими мирами. А эту связь Слобода наверняка включит не раньше, чем дела в колонии пойдут настолько хорошо, что можно будет сказать о реальной выживаемости, самостоятельности и независимости.

Следовательно, нужно процветание колонии. Личный интерес для Шандар. Поэтому она и выбивалась из сил, чтобы заставить людей как следует работать. В этом Слобода вполне мог полагаться на нее.

На уровне директоров служб работал сам Слобода, оставляя Шандар самое неблагодарное: работу с руководителями среднего звена. А это бесконечные проволочки, перекладывание ответственности друг на друга, выяснение личных отношений. И всё это в ущерб работе.

Шандар не жаловалась – сама взялась за такое. Она даже не злилась на людей, как не злится на ребенка любящая мать, видя, что он пытается что-то сделать, но не так, как правильно и привычно всем, а по-своему. У него ничего не получается, но упорный человечек раз за разом делает, не слушая подсказок матери и сердясь на нее и на дело, которым занимается. Сколько времени пройдет, пока он научится? Этого никто не знает. Но не будет же мать сердиться на дитя неразумное.

Ежеутренних планерок Шандар не любила. Явная потеря времени, но при этом, единственный способ быть в курсе происходящего на объектах. Врать в глаза зель все боялись. Ходили слухи, что одного такого любителя пудрить мозги Шандар, уличив во вранье, прилюдно унизила, выставив на площади с плакатом: «Я никогда не говорю правды». Простоял нарушитель недолго: снял плакат и отправился домой. Да только зель быстро вернула его на место, применив физическую силу. Он постоял еще и пошел каяться и клясться, что будет честным.

Еще говорили, что по первому разу Шандар верит словам, а второго раза – не прощает. Чего только не говорили про секретаря генерального директора. Да только Шандар плевала на всё это. Дело – вот главное. Остальное не должно волновать.

Планерку зель устраивала оригинальным образом: каждому начальнику участка предписывалось приходить в определенное время, чтобы не устраивать толчеи и не отвлекать других от работы. Приходили только те, кто нарушал: зачем трогать усердных работников? А вот остальных можно было пропесочить как следует.

– Вы от графика отстаете, – Шандар делала выговор начальнику участка.

Сергей мрачно смотрел на нее и молчал. Зато прораб, не так часто сталкивающийся с зель, подал голос:

– Невозможно работать!

– Это почему же? – вкрадчиво спросила Шандар.

– Вы под глушилкой долго выдержите? Голова болит у рабочих. Съездите, посмотрите, а то всё в офисе сидите, наших проблем не знаете!

Начальник участка дернул прораба за куртку и что-то шепнул ему в ухо. Но Шандар не обратила внимания на явно выраженное непочтение. Если рабочие не врут, а с чего бы им врать, дела идут не совсем хорошо. Действительно надо съездить, проверить.

– Завтра буду. Идите! – отослала она рабочих.

Ближе надо к людям быть. Ближе.

Голова болела. Жалобы рабочих были совершенно обоснованы. Шандар поморщилась и щелкнула выключателем на генераторе инфразвука. Никакого эффекта. Водитель усмехнулся и сквозь гул двигателя прокричал:

– Их нельзя выключить! Там накоротко цепь замкнули! А кожух опломбировали, чтобы если кто выключает, сразу штрафовать! Да и как выключить?! Ящерицы сразу под гусеницы лезут – аж отвал задирает!

Понятно, почему работа стопорится. Но и без дороги никак нельзя – новый пищевой завод надо в определенном месте ставить, а без нормального подъезда к нему не обойтись.

– Индивидуальную защиту не применяете?! – прокричала зель в ответ.

– Не выдают! Да против ящериц глушилка нормально работает – они даже подлететь не успевают, как в обморок падают!

Шандар посмотрел в ту сторону, куда указывал пальцем водитель, и увидела неприятно шевелящийся бугор, волнами накатывающийся на уже пробитую трассу. Еще немного, и растущий вал оглушенных животных выплеснется на дорогу. Зель подошла поближе. В шевелящейся массе трудно было выделить отдельных представителей фауны. Кроме пернатых ящериц попадались и другие виды – свиссы, хундо, мелкие птериксы. Но ящерицы всё же составляли подавляющее большинство. Будто глушилки еще и подманивали именно их, чтобы потом обездвижить и подавить нервную деятельность.

Зель поворошила кучу ногой. Одна из ящериц лениво шевельнулась и ткнулась мордой в сапог. Шандар слегка откинула ногой назойливой животное, попав тому в брюхо. Ящерица недоуменно заморгала и шлепнулась на спину, разведя лапы в стороны. А в ее животе появилась дыра странной формы. Шандар нагнулась пониже, пытаясь сообразить – что она такое наблюдает. Высвободила из кучи другую ящерицу, третью, четвертую… у пятой живот раскрылся точно так же, как и у первой.

Зель полезла на вал, вороша животных, оскальзываясь на их телах, сползая вниз и снова забираясь на гребень. И осматривая ящериц, осматривая…

Наконец, убедившись в своих мыслях, Шандар уселась на валу. Посмотрела с высоты на технику, пробивающую дорогу, на пернатых ящериц, летящих со всех сторон, на два вала по обеим сторонам дороги, чем ближе к поселку, тем ниже, и приняла решение.

Шандар сползла с животных, подняла оглушенную ящерицу, мелко подрагивающую всеми лапами, взяла поперек спины и потащила к Слободе.

У директора сидели несколько человек, обсуждая что-то чрезвычайно важное. Они даже не повернулись, когда зель демонстративно распахнула дверь, ударившую по упорам, вошла и бухнула на стол оперенную ящерицу.

Директор заметил.

– Что ты хочешь нам сказать?

– Выключайте вашу хрень!

– Нет, – тут же отозвался начальник отдела рекультивации. – Когда мы выключаем глушилки, ящерицы просто не дают работать. Лезут под гусеницы, закрывают обзор и при этом жутко пищат! Ну, не убивать же их! Мы тоже природу любим.

– А вы не задавались вопросом, чего ради ящерицы так реагируют? Ведь когда выравнивалась территория у места высадки, ничего подобного не было! – Шандар повысила голос.

– Да кто их знает, этих ящериц…

– Вот именно. Вы – не знаете.

– Шандар, не ершись, – вставил свое слово директор. – Расскажи нам, что мы должны знать, по твоему мнению.

Зель перевернула пернатую ящерицу на спину, провела по животу, нащупала выемку и потянула за плотную кожу. Кожа неожиданно легко подалась и обнажила сложное переплетение белых проводков и двух симметричных ребристых образований красного цвета. Ящерица обмякла, и ее лапы разом шлепнулись на столешницу. Шандар покопалась во внутренностях животного и вытянула какую-то металлически поблескивающую горошину.

Собрание несколько секунд разглядывало ее, а потом все разом подняли головы на молчащую девушку.

– Всё это весьма эффектно, но в чем суть демонстрации? – спросил Кузовкин, один из технических директоров.

– Это не природный объект.

– Искусственный? И кто его создал? Мы – первые на планете.

– Это вы так думаете, – устало бросила Шандар, опускаясь на стул. Никаких сил не было, чтобы спорить, что-то доказывать, рвать душу из-за чужого артефакта.

– Почему же их следов нигде нет?

– А вы искали, да? Даже животных, которые под носом ползают и летают, не удосужились изучить.

– Организация биологической лаборатории стоит в плане на начало следующего года, – выдал справку Тред Амтель, начальник по снабжению.

– Ну, при чем здесь лаборатория? У вас же специалисты никуда не делись!

– Да, действительно, – вмешался Слобода, – чем у нас сейчас занимаются профильные специалисты? Шандар правильный вопрос подняла – по эффективному использованию рабочей силы. Кто у нас за это отвечает?

– Кальнин, конечно, – отозвался кто-то с дальнего конца стола. – Он же начальник отдела кадров.

Слобода чиркнул несколько слов в блокнотике и негромко пробурчал: «Развели бюрократию на пустом месте. Чистить уже пора». Однако на эту реплику начальства внимания не обратили: уже почти все вовлеклись в бурное обсуждение.

– Нет у нас специалистов по внеземным формам жизни! – кричали слева.

– С такими настроениями точно никого не останется, одни работяги! – возражали справа.

– И чем вам не нравятся простые рабочие?! Ведь на них в колонии всё держится!

– О-о-о! Пролетарии!

– Прекратить базар! – Слобода грозно рыкнул и стукнул по столу ладонью. – С недовольными мы разберемся. По очередности. У кого конкретные вопросы к Шандар?

– И что – все ящерицы такие?

– Не все. Именно это и говорит об их искусственном происхождении. Они должны были слиться по внешним параметрам с эндемическим видом. И это у них вполне получилось, – ответила зель.

– Предназначение аппаратуры? – Слобода не стал размениваться на мелочи, а сразу вычленил главное в обсуждении.

– Я думаю, – ответила Шандар, – накапливание и пересылка информации. Кому-то.

– И всё же остается вопрос их неадекватного поведения при прокладке дороги.

– Есть вариант. В той стороне находится что-то, чего мы не должны обнаружить. Их база.

После слов Шандар все резко замолчали. Каждый пытался переварить новые данные и выработать линию поведения.

– Это ваша гипотеза, – наконец высказался Збигнев, начальник автохозяйства. – Она ничем не подкреплена, никаким фактическим материалом. Есть там база, или нет – нам всё равно надо строить дорогу.

– Ну да, – поддержал кто-то на том конце длинного стола, – что ж нам с той базой теперь и есть как попало придется? Мало ли чего мы на планете еще не изучили? При каждом псевдо открытии работу прекращать?

– Каков может быть реальный эффект от обнаружения базы? Желательно в материальном и денежном эквиваленте, – подал свой голос главный бухгалтер.

Но Слобода не дал дебатам разгореться по новой.

– Так. Вопрос закрыт. На сегодня все свободны. Шандар, останься.

Люди потянулись к выходу, поглядывая на зель. Некоторые с сочувствием, думая, что девушку ожидает выговор, другие – со злорадством, дескать, сама напросилась, третьи – с интересом – какие дела у нее могут быть с главой колонии.

Слобода терпеливо подождал, пока неспешный ручеек подчиненных освободит кабинет, встал и запер за ними дверь. Шандар безучастно смотрела на эти действия: когда Слобода решит, что ей надо послушать, он скажет.

– Что думаешь обо всем этом?

– Думай, не думай, а есть возможность для контакта. Неизвестная цивилизация, неизвестные достижения, неизвестная цель, – зель обрисовывала ситуацию так, как видела: без лишней аффектации.

– Контакт… – задумчиво и несколько мечтательно протянул Слобода. – Если мы его установим, с нами все считаться будут. А если мы еще на их базе артефакты найдем, которые использовать сможем, так вообще здорово! Давай, Шандар, распорядись о подготовке экспедиции.

– На чем ехать изволите? – усмехнулась зель.

Директор на миг задумался.

– Давай-ка всё самое лучшее подбери. Может, в консервации что-нибудь осталось. Ради такого дела ничего не жалко.

Да, находка чужой базы может стать тем фактором, который приблизит колонию к статусу самоопределяющегося мира. Шандар могла отложить другие дела и заняться этим.

Собирались недолго. Для похода, организуемого самим директором, быстро нашелся и вездеход, и горючка, и неприкосновенные запасы питания, воды, спас-средств и тому подобной дребедени, без которой нормальный человек уже и не мыслит себе путешествия по неизведанным просторам планеты.

Рядовые колонисты, вынужденные довольствоваться самой малостью, лишь ходили вокруг новенького свеже-расконсервированного вездехода, плевались сквозь зубы и ругались про себя.

Желтенький, с красной полосой вдоль борта, вездеход чужеродно выделялся среди облепленных бурой грязью бульдозеров, тягачей и вагончиков доставки, каждодневно выезжающих из боксов. Фиолетово-коричневые пятна быстро въедались в борта земной техники, неожиданно маскируя ее, и отходили, только если полностью сдирать краску с металла. Чистый металл тотчас начинал ржаветь, и новая краска ложилась скверно.

В принципе, вездеход числился за биологической лабораторией и был соответствующе экипирован в свое время. Однако к сему моменту всё био-оборудование уже сняли и втихую использовали прямо на месте, раз выезды не приветствовались. Но Слобода на это внимания не обратил. Его вполне устраивали ходовые качества техники, а заниматься по дороге какими-либо исследованиями он не собирался.

Водитель осторожно вывел вездеход из бокса, пробуя режим за режимом, чтобы убедиться в надежности управления. Прокрутился на месте вокруг оси, встал на воздушную подушку, выпустил на выносных консолях три пары огромных пневмо-колеса, убрал их, задействовал гусеницы, перешел в стандартный режим, дал максимум на вентилятор, проехался боком влево-вправо и, наконец, успокоился.

Шандар подошла к лесенке, ведущей поверх резиновой «юбки», живо взобралась наверх, кинула в люк рюкзак с припасами и последовала вслед за ним. Второй водитель-механик и инженер по обеспечению уже находились внутри – на боковых сиденьях вдоль борта. Ожидали руководителя и организатора экспедиции – Слободу.

На вирт-экранах кругового обзора внутри салона вездехода Шандар прекрасно видела, как Иван неспешно идет к машине, неся на плече карабин и рюкзак, взбирается, становится на крыше, обводит цепким взглядом толпу и говорит:

– Вы тут не расслабляйтесь без меня. Через неделю буду. Чтоб все отчеты подготовили о проделанной работе. Всем понятно?

Понятно было всем. С таким начальством попробуй, не пойми.

9. Сиба

Вездеход шел ровно, лишь слегка покачиваясь, преодолевая невысокие пологие бугры, выступающие из воды. Всех клонило в сон, а инженер так и вовсе похрапывал, привалившись к стенке. Шандар сидела с закрытыми глазами и пыталась настроиться на точное восприятие. Выходило плохо: монотонность отвлекала. Удавалось только выдерживать направление в пределах погрешности, но и только. Даже водителя не требовалось поправлять – тот четко придерживался первоначального курса, выставленного компом машины.

Грязь летела в стороны из-под воздушной подушки чуть ли не выше кабины. Изображение на вирт-экранах было мутным: комп не справлялся с очисткой камер, и сигнал шел с помехами. Кроме напряженно всматривающегося в дорогу водителя, никто не желал глядеть на экзотические виды за бортом.

– Как думаешь, – Слобода наклонился к Шандар, – что из себя эта база представляет?

– Не знаю, – ответила Шандар. – Приедем – увидим. Скорей всего, подземная, замаскированная. Иначе, давно бы с орбиты обнаружили.

– Как же мы ее найдем?

– Найдем… Да не дергайтесь раньше времени, еще язву наживете.

Слобода потер занывший вдруг бок и насильно улыбнулся. Да, директорство давалось тяжело – начались нелады со здоровьем. Что врач ни прописывал – не помогало. Раньше не замечал, а теперь каждый день успокоительное и обезболивающее принимает.

Через два часа водитель остановился и попросил смену – у него заболели глаза и голова. Второй продержался столько же.

– Сменяйтесь чаще, – равнодушно посоветовала Шандар.

Она мрачно смотрела на вирт-экран, показывающий болотистую однородную равнину, по которой они проезжали. Ничто не радовало глаз зель. Чужой мир. Чуждый. Зачем она здесь? Есть же способы убраться отсюда. Только она не думала о них, зациклившись на том, который казался ей самым простым. И оказавшимся таким длительным. Ей не должна нравиться эта коричневая грязь, фиолетовая растительность и животные защитной окраски. Надо улетать. Еще немного – она привыкнет и будет считать этот мир своим.

Слобода толкнул Шандар в бок:

– Ты чего? Заснула? Смотри, вон какой-то холм. Это не то, что мы ищем?

Зель поморгала и сосредоточилась на изображении. Да. Оно. Похоже.

– Федор, притормаживай.

Водитель сбросил обороты двигателя и медленно поехал в ту сторону, куда указывала ему Шандар. Зель сжала ему плечо, и Федор резко остановил машину. Сразу стих шум двигателя. Внешние сенсоры, наконец, очистились от грязи, и стали слышны звуки болота, а картинка на вирт-экранах стала четкой и объемной. От влажной поверхности болота поднимался беловатый туман, скрадывающий неровности почвы. Вездеход, заляпанный грязью, темный, казался частью болота.

– Прожектор включи, – попросила зель.

Федор пожал плечами, но стукнул по сенсору. Яркий луч высветил несколько низких шаро-деревьев, холмик с коричневатой травой и легкую дымку над открытой водой.

Зель вылезла из люка, запахнула куртку, защищаясь от промозглого воздуха, и неспешно спустилась с кабины. Чем ей приглянулось это место, она и сама не понимала. Но уверенность, что искомое место здесь, всё больше возрастала.

Шандар встала перед вездеходом, уйдя чуть ли не по колено в грязь, и начала медленно поворачиваться из стороны в сторону, наблюдая за тенями. Одна из теней, как ей показалось, вела себя странно: внезапно обрывалась посередине, хотя никакого препятствия видно не было.

Зато осязание не подвело: зель нащупала прохладную гладкую невидимую поверхность, закругляющуюся кверху.

– Нашла! – излишне громко крикнула Шандар в микрофон, за что тут же получила недовольное замечание начальника.

И только потом до него дошел смысл слова. Слобода открыл люк и выбрался на борт.

– Где?! – в нетерпении он даже невысоко подпрыгивал, не обращая внимания, что стоит на краю и может в любой момент поскользнуться на заляпанной грязью поверхности и ухнуть вниз.

– Прямо, – Шандар махнула рукой. – Только оно прозрачное. Я думаю, это даже не вещество, а поле. Силовое.

– Что-то я такого не видел, – задумчиво протянул Слобода.

– Надо больше общаться с представителями других цивилизаций.

– Не говори глупости! – рассердился начальник. – С ними, кроме ксено-биологов и специалистов по контакту, никто и не встречается. Мало ли от них неприятности возникнут. Не в теме ты. Или шутишь так?

– Шучу, шучу, – буркнула Шандар. Она прекрасно помнила, что Земля уж как лет десять вступила в Содружество, что подразумевало под собой и торговые отношения между всеми участниками конфедерации. Что тут изучать, когда в любой момент может прилететь бурх или танланцзы и начать торговать нелицензионными товарами? Скорее, Слобода был сам не в теме. Но зель предпочла не спорить. Начальник может считать что угодно, лишь бы это не вредило делу и подчиненным.

Слобода спрыгнул, разбрызгав грязь под ногами и чуть не уронив карабин, и подошел к зель. Постучал кулаком по невидимой поверхности, глубокомысленно хмыкнул и вопросительно посмотрел на Шандар, дескать, твое мнение?

Зель пожала плечами: обнаружили, что искали, можно и по домам.

Но начальник не собирался просто так отступать. Раз уж в такую даль заехали, да еще нашли нечто необычное, надо случай по полной использовать.

– И как нам туда войти? – задал риторический вопрос Слобода.

– Нужно ли? Мы отметили место на карте, убедились в реальности наших предположений. А вскрывать базу лучше доверить специалистам. И не факт, что мы вообще должны попасть туда. Я бы лучше оставила всё как есть.

– А я – нет, – подвел итог Слобода.

– Ну, иди, – Шандар поджала губы.

– И пойду!

Иван снял с плеча карабин, взвел его и поставил на предохранитель.

– На что жать? – агрессивно спросил он у Шандар, будто это она замуровала вход в сокровищницу, а теперь не отдает ключ владельцу.

– Я знаю? Жми куда хочешь, вдруг повезет, – усмехнулась зель.

– Так ведь не на что, – обиженно сказал Слобода.

Шандар выругалась про себя. Она навалилась на невидимый купол всем телом и, закрыв глаза, начала ощупывать руками пространство, до которого могла дотянуться. Разумеется, без всякого результата.

Если рассуждать логично, а только так Шандар и могла рассуждать, то, чтобы попасть на базу, нужно доказать определенный уровень цивилизованности. Ведь животное или доисторический разумный, попав в странную для него обстановку, могут и базу повредить, и себе самому вред нанести. Что может служить всеобъемлющим параметром цивилизованности?

Совокупность знаний? Нет. Этические доминанты? Они провозглашаются, но им мало кто следует. Способность легко устанавливать контакт с иными разумными? И в чем это проявляется? Сотрудничество ради общего блага? Да. Особенно если могут сотрудничать две различных расы с разных планет.

Она и Слобода.

Шандар стянула черную перчатку и приложила голую ладонь к податливо-упругой пленке силового поля.

– Иван! Клади руку.

Слобода пожал плечами и впечатал широкую пятерню рядом с узкой ладошкой зель. Эффекта не наблюдалось. Шандар приложила вторую руку, и Слобода – вслед за ней.

Поле пропало, и Шандар чуть не растянулась в грязи, потеряв равновесие.

– Открыли, – удовлетворенно сказала зель. – Один пойдешь?

– Разумеется! – сразу же отозвался Слобода. Видно было, что он ни с кем не хочет делить радость первооткрывателя.

– Так я тебя и пустила, – усмехнулась Шандар. – Сломаешь ногу в пещерах – не выйдешь и сигнал не подашь. Так что не обессудь. Вместе пойдем. Так и быть – ты первый. Это если камешек на черепушку свалится, чтоб было кому тебя вытаскивать.

Темный лаз, после того, как пропало поле, явственно виднелся на склоне холма. Туда-то они и полезли. Как только Шандар скрылась внутри, поле восстановилось.

Список найденных артефактов не оказался внушительным. Помещения базы были пусты, если не считать странных стен, выглядящих как колышущиеся занавеси, но на ощупь бывшие твердыми и маслянистыми. Поэтому, когда Слобода обнаружил небольшой каменный шарик, лежащий на полу одного из помещений, радости его не было предела.

Шандар шла, ведя рукой по стене, чтобы не сбиться с пути в возможном лабиринте. Когда рука внезапно ушла в стену, зель не растерялась, а попыталась что-нибудь ухватить в нише, которую она не видела. Это удалось. Шандар выволокла из стены плоский предмет приличных размеров, заблестевший в неверном красном свете.

Чем глубже они забирались внутрь базы, тем шариков попадалось больше. Слобода не ленился нагнуться за каждым из них, но вскоре карманы наполнились, и он стал подсовывать шарики Шандар. Зель неохотно брала, а потом отказалась: тяжело и неинтересно. Свет не позволял как следует оценить находки: надо было возвращаться, но Слобода неутомимо гнал вперед, не слушая разумных высказываний Шандар.

Вытащив плоский артефакт, она остановилась и заявила, что хорошо бы директору посмотреть на часы, умножить на скорость передвижения и понять, что десятикилометровый пройденный маршрут – это хорошо, но возвращаться придется те же десять километров. И что база может тянуться черт те на сколько, а взять с собой средства передвижения они не додумались.

Слобода остановился и заявил, что она может идти обратно, а он и не подумает, пока не исследует всё до конца.

– И помрет от голода, – логично продолжила Шандар.

– Нас там ждут сокровища!! – с воодушевлением воскликнул Слобода, чуть ли не сотрясая своды тоннеля.

– Еще десять шариков? – ехидно спросила Шандар. – Зря я с вами пошла. Ушли бы вы и всё. Мы бы подождали денёк-другой и обратно поехали.

– Бросили бы своего директора на произвол судьбы? – зло спросил Слобода.

– Кому нужен директор, увлекающийся поиском сокровищ в ущерб реальным делам?

Слобода подумал и сказал:

– Возвращаемся.

Свет гас за их спинами точно так же, как зажигался, когда они шли вглубь базы. Шандар шла первой, постепенно убыстряя шаг: ей казалось, что кто-то настойчиво подгоняет их в спину. Темнота сзади словно наступала им на пятки. Казалось, еще чуть, и она набросится на незваных гостей. Слобода хрипел, вприпрыжку переставляя ноги и еле успевая за Шандар. Его хрипы безумно раздражали зель, но единственным способом избавиться от них было идти медленнее, а на это Шандар не могла согласиться.

Они выскочили из прохода с таким видом, будто за ними гналась свора хищных зверей. Механики даже за оружие схватились, наведя его на темный выход. Но никто не появлялся из лаза вслед Шандар и Слободой.

Изнутри поле пропустило их без задержек – они даже не почувствовали, как миновали его границу. Сумеречный фиолетовый свет уходящего дня больно ударил по глазам после освещения на базе. Ни слова не сказав водителям и инженеру о том, что увидели, Слобода приказал гнать домой. В этом Шандар поддержала его. Дольше оставаться рядом с базой она не желала.