Текст книги "Арбан Саеш. Трилогия"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 111 страниц)

– Думаю, что войны с соседями не будет, – неторопливо ворчал Мантисс на пути от трактира к трактиру. – Во-первых, дальние королевства и раньше были слабы, а в ближних демон еще больше воинов подгреб, чем в Дарджи. Да и чего воевать? Посольства с дарами и объяснениями разосланы, земли теперь свободной больше чем нужно. Да и дружина у Тиира небольшая, но грозная. Лига отличных воинов по нынешним временам дорогого стоит. От орденов, правда, почти ничего не осталось, так, может, оно и к лучшему? Надо как-то устраивать мирную жизнь. Опять же принцесса королевства Биордии на выданье. Ей-то уж точно необязательно знать, что ее папашу прикончили друзья ее будущего мужа.

– Ты так говоришь, словно Тиир уже решил жениться, – заметил Леганд.

– Решит, – уверенно бросил Мантисс. – С Биордией короли Дарджи только так мир держали. Еще дед Тиира был женат на их принцессе. К тому же, скрывать не стану, южанки – редкие красотки! Папа ее, кстати, несмотря на свою толщину, в молодости тоже был отличным воином. Кто его знает, если бы не демон… А если ты сомневаешься насчет потерянной руки, так Тиир ведь не крестьянин и не рыбак – и без руки обойдется. Король он, понимаешь?

– Понимаю, – кивал Леганд. – Другого я не понимаю: как мы в Эл-Лиа попадем?

– Как это – как попадем? – неизменно хмурился Мантисс и с почтением косился на Саша. – А колдун наш зачем? Если бы не приказ Тиира, я бы уже теперь возил его по городу только в дорогой повозке, да охрану к нему приставил бы в варм мечей! Не дело это – ходить по трактирам в простецкой одежде. Не знаю, вправду ли где-то здесь бродит убийца Аллона, но по мне, так вся его сила была в башне. Нет башни – и силы у него нет. Иначе чего это он смотрел, как мы тут арку рушим? Должен был вмешаться! А в Саше я не сомневаюсь. Подожди, вот придет он в себя, арку, конечно, строить уже не будем, а дырочку провертеть в Эл-Лиа следует. Три сына у меня там. Я уж и с женой простился… Да и не только в сыновьях дело, если честно. Половина нашего народа там. Боюсь я. Если не вытащить их из-под демона, порубят всех, кровь их с грязью смешают. Они же на чужой земле!

Саш слушал словоохотливого Мантисса и думал, что остаться здесь, где он не знал бы ни бедности, ни беды, невозможно. И не потому, что его жизнь уже принадлежала не только ему. Хотелось вдохнуть воздуха Эл-Лиа, пройтись по его просторам, увидеть лица друзей, оставшихся там, изгнать из памяти силуэт демона. Вот только как его изгнать?…

– Покажи меч, – в очередной раз попросил Леганд. Саш привычно чуть-чуть выдвинул лезвие.

– Где светится ярче всего? – спросил старик.

– Как обычно, когда выходим на Башенную площадь, – вздохнул Саш. – Честно говоря, я думаю, что убийца Аллона успел уйти. Там его след, поэтому меч и дает нам знать.

– Если так, то наследил бывший хозяин Башни страха по всему городу, – заметил Леганд. – А уж возле пылающих врат, судя по свечению клинка, топтался дня два. Линга, Мантисс, идем на Башенную площадь.

– Как скажете, – согласился нари. – Я уж от вас не отстану. На площади было пустынно, не считая несчастных, что просиживали днями в пыли, остальные горожане старались обходить это место стороной. Вот и теперь почти четыре дюжины сгорбившихся фигур замерли у страшного монумента.

– Иногда способ может быть самым простым, – пробормотал Леганд и вдруг резко выкрикнул: – Гас!

Дрогнула ли одна из фигур, или ему показалось, Саш так и не понял. Только Линга вдруг выхватила стрелу из тула, а Леганд громко потребовал:

– Эй! Приятель в коричневом хитоне, покажи лицо! Неизвестный продолжал напряженно смотреть в пыль, пока Леганд не повторил требование. И тогда он сбросил накидку с головы. Блеснули ненавистью знакомые глаза.

– Как все просто! – пробормотал Леганд. – Валгас. Вал Гас. Волк Гас…

В следующее мгновение толстяк прыгнул. Уже в воздухе он начал обращаться в уродливого зверя, оставившего клочья своей шерсти в Башне страха. Широкий взмах тяжелого меча Мантисса не остановил его, и, если бы не стрела Линги с наконечником из фаргусской меди из плежского упокоища банги, добрался бы оборотень до горла Леганда. Правда, и Мантисс не успокоился, добил свернувшегося на камнях в клубок зверя.

– Это отец Аенора и черных волков? – скривилась Линга. – Лакум… Как она могла?

– Вряд ли это был ее выбор, – прошептал Саш.

– А ты ловок, Мантисс, для своего возраста! – одобрительно кивнул Леганд, рассматривая почти рассеченного пополам зверя, который так и остался волком. – С таким ударом даже магическое оружие необязательно. Не простой это оборотень. Не из человека он создан, а из волка. Зверь из зверей!

– А ты умен, Леганд, для своего возраста, – добродушно отшутился нари. – Вот и оборотня мне довелось увидеть! Правда, после архов и пылающих врат не так уже впечатляет. Всё теперь?

– Не всё, – ответил Леганд, глядя на замерших в ужасе несчастных. – Оборотень только слуга. Убийца Аллона среди этих людей и нари. Будь осторожней, Мантисс. Тут уж силой и сноровкой не обойдешься.

– Понятно! – нахмурился Мантисс, оглянулся, подозвал молодого стражника. – Живо во дворец, доложи начальнику стражи новость для короля! Оборотня убили на Башенной площади! А вы, дорогие мои, – повернулся нари к толпе, – встаньте в ряд, покажите лица. И не волнуйтесь зря. Всех, кто не оборотень и не убийца добрых подданных Дарджи, немедленно отпустим. Отойди-ка назад, Леганд, поберегись.

Зашелестели плащи и накидки. Замелькали испуганные, покрытые морщинами, с дрожащими губами и красными, выплаканными глазами лица стариков и старух.

– Эй! – прокашлялся Мантисс. – Леганд, да я тут многих знаю! Вот старый, хромой Сиггрид, ветеран моего ордена, два сына у него за аркой сгинуло. Младший вместе с семьей, женой и двумя внуками Сиггрида. Вот Маха, вдова отличного копейщика…

– Вот он, – вдруг коротко бросил Леганд, ткнув пальцем в согнувшегося пополам старика. – Сволох!

«Мгновение – это очень много! – блеснула в голове Саша мысль, когда он шагнул с обнаженным пылающим мечом к тщедушному старику. – Слишком много!»

Убийца не успел даже шевельнуться, когда меч Аллона окрасился его кровью. Глаза старика закатились, кровавые пузыри поползли из рассеченного горла. Мантисс вторым ударом раскроил маленькую голову на части. И повалился тщедушный человечек на камни Башенной площади. Коленями ее коснулся мертвый старик. На руки оперся обтянутый кожей скелет. Ничком упала только горсть праха. Упала и рассыпалась пылью.

Отчего же Леганд повалился на спину?

Отчего захлебнулась слезами Линга, подхватившая старика?

– Передайте… Тииру, что меня судьба все-таки… избавила от убийств… – прохрипел Леганд и добавил, уже закатывая глаза: – Помни… Саш… любым именем…

– Нет! – услышал Саш собственный отчаянный крик. Разве это рана, маленькое отверстие чуть ниже сердца?

Перевернул Арбан легкое, худое тело и похолодел, увидев торчащий наружу серый клинок, рванул на части ветхий хитон, одним взглядом окинул костлявую спину, даже не удивился высохшим обрубкам крыльев, схватился за серый клинок и, не чувствуя боли от ожога, понял, что оружие врага тает в руке.

Только через две недели Саш вымолвил первое слово. Уже начал понемногу ходить Тиир, уже зацвел смараг на могиле Леганда, который Линга вырастила из ветви, данной ей стариком еще близ Белого ущелья. Ранним утром охотница вошла в комнату к Сашу и поставила на стол, где лежал медальон Даргона, хранимый Легандом еще с Мерсилванда, деревянную фигурку ингу, подаренную дочерью Вика Скиндла.

– Я смочила его в крови Леганда, – сказала глухо. – Он просил, чтобы его похоронили в Эл-Лиа. Пусть будет хоть так.

– Последний ингу, – прошептал Саш. – Ас Поднебесный. И я не смог его уберечь…

– Никто бы не смог, – в который раз повторила деррка.

– Могу я войти? – показался в дверях Тиир. Из-за его спины выглядывал Мантисс.

– Заходи, – встал Саш.

– Я не могу идти с вами, – виновато пожал плечами Тиир, поднес ко лбу культю, словно пытался поправить волосы левой рукой, поморщился, поправил правой.

– Я знаю, – кивнул Саш.

– У Мантисса есть к тебе просьба, – сказал Тиир.

– Я за Сиггрида прошу, – виновато прогудел в дверях нари. – Помнишь хромого старика? Возьмем его с собой? Четыре дюжины лет отслужил в моем ордене, меня еще сосунком учил с мечом управляться. Все уже ушли с Башенной площади, он один остался. Если и не найдет своих, хочет хотя бы умереть ближе к ним.

– Хорошо, – кивнул Саш.

– Когда выходим? – обрадовался Мантисс, хотя в глазах его оставалась боль. – И куда?

– Сейчас и выходим, – пробормотал Саш и потянул к себе мантию. – Встречаемся на Башенной площади.

Мешки уже были давно собраны. Травы и мази Леганда, запас пищи, одеяла. Короткий, изящный дарджинский меч из королевской оружейной на стальном поясе Линги, отличный клееный лук, заговоренный от сырости, запас стрел. Добротная, но не слишком приметная одежда. Мантия под плащом у Саша, мерная кольчуга у Линги. Пришла пора прощаться.

Утренние улочки Селенгара были пустынны и тихи. Других собак и птиц горожане пока так и не развели взамен павших. У оплавленных камней встали Тиир, Мантисс и старик Сиггрид, смотревший на Саша как на ожившее божество. В стороне замерли стражники.

– Позволь прикоснуться губами к твоей щеке, – попросил Тиир Лингу и просиял, когда деррка сама прижала к себе короля. – Я как-то говорил, что ты желанный гость в моем доме, это и Саша касается, только вот уж не знаю, как вы сюда доберетесь.

– Все мы встретимся в садах Эла, – негромко ответила охотница.

– А я вот не рассчитываю, – грустно прогудел Мантисс. – И то, если честно говорить, не все в своей жизни я делал правильно. Не пустят меня в сады. Даже у изгороди постоять, скорее всего, не дадут.

– А ты трудись над собой. – Тиир спрятал слабую улыбку. – Разве жизнь уже окончена? В крайнем случае за тебя попросят лиги дарджинцев, которых тебе, может быть, удастся спасти.

– Если только с помощью друзей, – нахмурился великан. – Прощай, мой король!

– Прощай, Арбан. – Тиир обнял Саша. – И не вини себя. Я счастлив, что судьба свела меня с тобой.

– Разве это в моей воле, винить или не винить? – удивился Саш. – Прощай, король!

– Для друзей я навсегда только Тиир, – поправил его сын Бангорда.

– Ну, – нетерпеливо спросил Мантисс, – в какую же сторону теперь нам идти?

– Сюда. – Саш поймал ладонь Линги, стиснул ее чуть крепче, чем следовало, проследил, чтобы взялись за руки остальные, и протянул ладонь Сиггриду. – Не разжимайте пальцев.

– Ты знаешь, что делать? – с сомнением спросил отошедший в сторону Тиир.

– Если задумываться, кажется, что ничего не знаю, если не задумываться, порой что-то удается, – ответил Саш, закрыл глаза и начал шептать почти про себя навеки вытравленные в памяти строчки:

– Эскитес Ас эс…

Часть третья
УРГАИН

Глава 1
ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТ

Эл-Лиа встретила странников между мирами неприветливо. Хлестал дождь, небо заволокли тяжелые тучи, и даже Линга не смогла определить, раннее утро или поздний вечер властвует над равниной. Путники стояли на краю горного склона в ложбине, напоминающей борозду, прочерченную от равнины к ущелью. Где-то внизу угадывались огни костров, разбросанные по темной степи, словно пробившиеся через мглу яркие звезды. Сквозь сырость парил смолистый запах срубленных ветвей. Древняя каменная дорога под ногами была покрыта корой, листьями, хвоей. Колючая трава по ее бокам вытоптана.

Старик Сиггрид испуганно выпустил пальцы Саша, присел, беспомощно озираясь. Великан Мантисс выдохнул, поднял руки к небу, умыл лицо дождевыми каплями. Откуда-то снизу со стороны костров накатила волна тоски, Линга крепче стиснула пальцы Саша, шагнула ему за спину, прижалась, и именно это придало Сашу уверенности. В отдалении послышись гневные окрики, и вместе со скрипом колес из мглы появились сначала оскаленные лошадиные морды, затем низкорослый элбан с белой бородой и в мокрой хламиде с изодранным капюшоном. Размахивая длинным прутом, он старательно подгонял упирающихся копытами в камень лошадей. На повозке лежала часть ствола лесного гиганта.

– Никак по-южнодарджински лопочет? – нахмурился Мантисс и тут же окликнул старика.

Возница испуганно оглянулся, бросил поводья, с уважением смерил взглядом широкие плечи Мантисса, меч на его поясе, начал униженно кланяться, размахивать прутом.

– Говорит, что уже платил подати за это бревно, не знал о том, что пост будет и на обратном пути, говорит, что монет у него почти не осталось, – перевел торопливые выкрики возницы Мантисс и с улыбкой добавил: – Врет, конечно. Кошель-то на поясе звенит!

Старик некоторое время прислушивался к словам Мантисса, затем, незаметно задвигая кошель за пояс хламиды, начал что-то бормотать, тыкая рукой в ущелье.

– Говорит, что строит дом. Что земля хорошая, – вновь перевел Мантисс и так же спокойно добавил: – И это врет. Возчик, скорее всего. Продаст это бревно, потом за следующим поедет. За пылающей аркой нет леса, это все и в Селенгаре знают. Да остановись же! – вдруг рявкнул нари, подхватывая повод.

– Не строну ведь потом в гору, – вдруг громко пожаловался возница на бадзу, странно напоминающем валли. – На ровном-то месте трудно, а в гору тем более.

– Так ты и по-селенгарски можешь? – удовлетворенно кивнул Мантисс. – Ничего, стронешь. Поможешь земляку?

– Это какому же? – не понял возница.

– Да вот он. – Нари поднял за шиворот совершенно подавленного Сиггрида, даже встряхнул его легонько. – Понимаешь, старик недавно попал сюда, никак не может найти свою семью. Сын у него здесь с невесткой и внуками. Мне он в обузу, но и бросить я его просто так не могу!

– Так и мне он будет не в радость, – нахмурился возница, но, увидев в пальцах Мантисса золотой кружок, расплылся в улыбке. – А почему не помочь бедному старику? Чего ж его занесло так далеко от пылающей арки? Ему же по деревням надо, а они все почти по южному берегу – что озера, что речки. Провожу я, не сомневайся. Прямо до торжища, что за каменными воротами. Там со всех деревень строильцы собираются!

– Я же говорю, что врет, лесом торгует, – спокойно объяснил спутникам Мантисс и рявкнул в испуганное лицо возницы: – Лошадей погоняй, или хочешь, чтобы я до торжища твою повозку толкал?

Бородач подхватил поводья, взмахнул прутом, Мантисс уперся плечом в скользкие жерди, Саш ухватился за край повозки, лошади недовольно захрапели, но тяжелый груз сдвинули и потащили дальше в гору. Сиггрид судорожно вздохнул, поправил жидкий мешочек на плечах и, так и не произнеся ни одного слова, с тех пор как плакал на Башенной площади Селенгара, поспешил следом.

– Как твое имя, возчик? – громогласно окликнул бородача Мантисс.

– Моба по кличке Седой! – отозвался тот.

– Не врет, – почему-то кивнул Саш.

Ему все больше нравился этот шумный и веселый великан нари.

– А знаешь, – почесал затылок Мантисс, – мне отчего-то спокойнее стало. Еще не хватало утешать старика. Признаюсь, мне показалось, будто мы в бездонную пропасть проваливаемся, я даже захлебнуться испугался, а у Сиггрида, по-моему, даже язык отнялся. А судя по походке, он обделался к тому же! Ты уж на мою болтовню особо не смотри, Саш, трясет меня слегка, сейчас успокоюсь, и все наладится. Вот только уйти нам с дороги надо, одно дело с возчиком браниться, а другое – стражники какие из темноты выползут. Я так вообще думал, что мы перед горящей аркой окажемся посередь Ари-Гарда и драться придется. Сиггрида предупредил, чтобы он под ногами не путался. Может, он поэтому и присел, да и живот его слабину дал?

– Где мы? – подняла взгляд Линга.

– Где? – оглянулся Саш. – Только не посреди Ари-Гарда. Там нет моей крови. Крови Арбана там нет. Больше нет… Здесь была. Смотрите!

Тучи над головами друзей разошлись, выглянул Алатель. Открылось серое небо, словно светило ползло под вторым, занесенным на недоступную высоту слоем туч. Обманчивое утро оказалось днем.

– Мы на краю Вечного леса, – сказал Саш.

Туман начал нехотя таять, и огоньки далеких костров тоже поблекли, словно исчезающая мгла уносила с собой часть их яркости. Далеко внизу подтягивалась к началу подъема еще одна повозка с тяжелым бревном, а дальше, там, где некогда шумел лес, простиралась кочковатая равнина.

– Что же такое творится? – в ужасе прошептала Линга. – Лес вырублен до горизонта!

– Идемте, – поторопил Саш. – Мне кажется, я вижу воинов!

– Воины не воины, – пригляделся Мантисс, – но их две дюжины. Выходят на дорогу справа.

– Четыре плежца, один серый, остальные тарры, – прищурилась охотница. – Нас пока не видят. Все с оружием.

– Так поспешим, чтобы не увидели, – воскликнул Саш.

– Куда ж тут денешься? – недоуменно крякнул Мантисс. – В ущелье идти? Надо бы сначала все обдумать!

– Идите за мной. – Саш свернул с тропы.

Трава была укатана и рядом с дорогой, вдобавок смешана с грязью, корой, листьями, обглоданными костями, какой-то ветошью. Только ручей по-прежнему падал с каменной стены. Ручей падал, а ступеней не было. Каменный плющ, не сдаваясь под холодными струями, закрепился на стене и прикрыл подъем.

– Что задумался, Арбан? – раздался над головой голос. – Давай руку!

Саш поднял глаза. На него смотрел Чаргос.

– Значит, сегодня шестой день месяца кистрана, – уже во второй раз повторил Саш.

Разговор не складывался. С того самого мгновения, как Чаргос поймал взгляд Саша и скривился словно от боли. Горный склон у хижины Арбана затянуло колючим кустарником, больше всего похожим на живое проволочное заграждение, но Чаргос шепнул какое-то слово – и открылся проход. За пологом горел огонь, в котле что-то булькало, только стоял возле него не Лукус, а коротышка банги. Дан вскочил на ноги, но, увидев лицо Чаргоса, замер в отчаянии. Мгновенно побледнела и рыжая девчушка.

Чаргос, сын Вечного леса, Баюл, мастер камня из Индаина, Райба, дочь Вадлина, Мантисс, князь Дарджи, Дан, сын Микофана, Арбан Саш, Линга, дочь Сливра…

Чаргос и Саш поочередно называли имена, представляя элбанов друг другу, но их голоса не могли разорвать тишины.

– Леганд! – сказала Линга и поставила на стол окрашенную кровью деревянную фигурку ингу, словно вырезанную из красного камня.

– Лукус. – Дан положил на стол аптекарский камень.

– Хейграст, – опустила рядом меч Райба и добавила: – Бродус, – и еще тише: – Вадлин.

– Стаки, Мякинус, Крафк, Аенор, Сибла, – зачастил Баюл, потом махнул рукой и поспешно отвернулся к котлу.

И тогда Чаргос негромко запел. Саш не мог понять ни одного слова, даже узнать мелодию, но ощущение, что он уже где-то слышал эту песню, не оставляло. Мелодия лилась мягко, завораживала, то поднималась чуть выше, то становилась ниже, не повторяясь ни единым тактом. «Ну конечно! – наконец догадался он. – Лукус пел эту песню!» Вот только со слухом у него, вероятно, были проблемы. Не мог он повторить однажды услышанное. Его спутники злились, а маленький белу между тем пытался донести до них волшебную мелодию.

Но вот Чаргос замолчал, а песня не умолкла. Она стала чуть тише, мелодия изменилась, вот в нее вплелся шум ветра, журчание близкого родника, шорох ползущих по стенам ветвей крепостного плюща, звон каких-то жучков. Вот только пения птиц и шелеста леса не было в этой мелодии, и боль и тоска сопровождала каждую ноту.

– Да, Саш, – прозвучал прозрачный голос. – Лес отступил от хижины Арбана почти на дюжину ли. Птицы улетели. Лига серых вышла из ущелья и порубила лесных стражей. Затем пришли крестьяне и стали валить деревья. Теперь они уже почти насытились, но дети леса не могут бороться и с оставшимися лесорубами, силы Вечного леса на исходе. Хотя какой смысл оплакивать деревья, если даже небо над их кронами становится все мрачнее и мрачнее.

– Почему ты не зайдешь в хижину? – спросил Саш.

– Я охраняю ваш совет, – ответил голос.

– Разве это совет? – вздохнул Саш. – Горе сковало наши уста. Мы молчим.

– Порой молчание важнее слов.

Ветка плюща сползла с потолка к двери, прильнула к порогу, раскрыла ладони листьев, и почти сразу ожила прозрачная тень, шагнула вперед.

– Аи! – восхищенно прошептал Дан.

Саш попытался поймать струящийся взгляд и не сразу понял, почему при отсутствии в лице хозяйки Вечного леса того совершенства, что сияло в Лакум, Аи казалась еще прекраснее. Ее лицо не высасывало силы, не превращало желания в болезненную немощь. Оно не слепило, а светило. И рядом с ней Линга и Райба не казались дурнушками. Линга словно превратилась в такую же дочь леса, а Райба осветилась изнутри как ребенок.

– Ну вот теперь можно и поговорить, – прошептала Аи. – Ведь здесь собрались только друзья?

Разговор оказался долгим. Сначала Чаргос рассказал о том, что еще у стены, когда впервые увидел Саша, был поражен его сходством с Арбаном. Затем узнал меч Аллона. После этого, нервно играя скулами, рассказал о непростительной потере Эйд-Мера, о гибели Огана и сдаче северной цитадели. Чаргос был единственным, кого Аи перебила. Она остановила его взмахом руки, едва шевельнула губами, но ее слова услышали все.

– Оставь пока огорчения или радость. Может быть, после решающей битвы у нас найдется время и на эти чувства. Говори только то, что слышали твои уши, видели твои глаза. Ты великий воин, Чаргос, но не маг. Не тебе видеть сквозь камень и читать мысли врага.

Затем пришел черед дочери Вадлина. Сначала Райба рассказала о гибели собственного отца, о бегстве по тайной тропе, о дороге к острову в топи. Девчонка гордо вздернула голову и покраснела, когда Аи напомнила о том, как она сражалась на пороге оружейной Хейграста.

После Райбы пришел черед Дана. Пожалуй, его рассказ был самым длинным. Дан начал с того дня, когда васты напали на Лингер, рассказал о дяде Труке и тетушке Анге, о том, как и в их дом пришло зло. Немного сбиваясь, мальчишка добрался до встречи с Сашем и Лукусом, до путешествия в город и стычки с гигантским псом. Описал выход из города, схватку с серыми в северной цитадели, о том, как Саш снял кольцо с Дары. Стараясь ничего не забыть, Дан описал поход к утонскому мосту, путешествие по деррским землям, случайную встречу с Тииром, разговор с одним из братьев королей. О схватке у Змеиного источника, походе на Остров Снов и битве у Мерсилванда. Дан говорил и думал, что не так уж много времени прошло с того весеннего дня, когда смерть добралась до дяди Трука и тетушки Анги, лето еще не кончилось, но столько событий вместилось в эти месяцы и недели! Сколько дорог пройдено! Насколько крепче стали его мышцы и сколько боли вместилось в его сердце, а когда-то казалось, что любая самая маленькая боль заставит его захлебнуться криком! Теперь Дан умел стискивать зубы и укрощать собственную ярость, мог идти с утра и до следующего утра, вовсе не собираясь умереть при каждом шаге. Мальчишка рассказал о пути по Силаулису, упомянул преследование Латса, описал Глаулин и Шин, путешествие через море, гибель лодки и нечаянную встречу е Баюлом. На этом месте банги громко зачавкал и сообщил, что вкуснее супа, который будет готов как раз к концу разговора, никто из присутствующих никогда не пробовал.

А Дан уже рассказывал о вмешательстве в судьбу его друзей ари из-за моря, о дороге через Сварию, равнину Уикеас, о ранении Хейграста, об Индаине. Райба протянула ему чашу с водой, Дан сделал несколько глотков и поведал о проникновении в крепость, о поисках камня. Покраснев, подробно описал схватку с Альмой и гибель Лукуса. Собравшиеся в хижине слушали Дана не шевелясь. Только Саш чуть слышно шептал, переводя Мантиссу рассказ мальчишки. Но вот уже Дан описал встречу с магом Шаахрусом, заставив Аи сделать несколько взволнованных движений, добрался до Азры, Багзы, до водного пути через южную топь и растерянно прошептал:

– А в лесу мы встретили тебя, Аи.

– Это я помню, отмеченный Элом! – рассмеялась хозяйка леса – Не старайся описывать и ваш поход через топь к острову. Рассказ будет долгим, а что-то новое узнать мы сможем вряд ли Начни с разговора с Латсом.

И Дан, иногда сбиваясь и подыскивая нужные слова, рассказал о пленении сначала Хейграста, а потом и всего отряда, о встрече с Латсом и его рассказе, о страшном ночном обряде и гибели Бродуса, Латса, о схватке Аенора с чудовищным черным зверем. О конце злых чар и самой Барды. Затем последовал рассказ о взятии Эйд-Мера, в который немало дельных замечаний вставил и Баюл.

Аи молчала, но, когда Дан добрался до описания алтаря со следами ужасной магии, потемнела лицом. Сашу порой даже казалось, что она превратилась в засохшую прядь крепостного плюща.

Свой рассказ Дан закончил описанием смерти Хейграста в схватке с Антрастом. В этом месте Райба заплакала.

Мантисс покачал головой и сказал, что Антраст был лучшим воином, которого рождала земля Дье-Лиа, и если нашелся смельчак, который вырвал его, пусть даже и ценой смерти, из-под владычества демона, то имя такого воина не должно забыться никогда.

– Владычество демона уже оплачено лигами смертей, – пробормотала Аи. – И эта цена будет расти еще многократно.

Дан замолчал, добавив только, что новый бургомистр Эйд-Мера Негос в связи со страшной убылью населения за счет средств магистрата будет держать приличное жилье для Саша, Леганда, Линги, Дана.

– Он сказал, что Эйд-Мер считает нас всех своими детьми, – закончил Дан. – Райбу тоже, но у нее уже есть дом! А вот Леганду он теперь не понадобится…

Аи скользнула глазами по Сашу и попросила говорить Лин-гу. Охотница начала неуверенно, но собственный рассказ о гибели Бьянги словно придал ей сил. Она не стала повторяться и сразу описала путешествие через северные салмские провинции, ранение Саша, схватку с архами. Опустила лечение Саша в колдовском дворе, сославшись на таланты Йокки, уделила достаточно времени путешествию через Гранитный город, заставив заблистать искрами гнева лицо Аи, затем добралась до храмового городка. Здесь Аи обратилась к Арбану.

Рассказ Саша был самым скупым. Он, может быть, и рассказывал бы подробнее, но голос Аи словно шептал внутри, быстрее, короче, только самое важное. Сашу даже казалось, что Аи видит его глазами те картины, которые он пытается описать в двух-трех словах. Кража светильника Эрдвизом и странная судьба Катрана, схватка у маленькой крепости и побоище в проходе Шеганов, поход через горы и удивительное столкновение с архами, разгром тайной мастерской раддских магов и нападение на Орлиное Гнездо. Картины следовали одна за другой, и каждой уделялось не более нескольких мгновений. Наибольшее внимание Аи и особенно Баюла привлекли описание путешествия через заброшенные галереи плежских банги и победа над Тоххом. Когда же Саш добрался до штурма крепости Урд-Ан, слушатели просто встали со своих мест. Оживший Ари-Гард, пылающие врата, чужой мир Дье-Лиа вставали перед их глазами. Они словно сами сидели в болоте, рассматривали узоры каменного леса, сражались с чудовищными псами, шли к Башне страха и испытывали магию почти развоплощенного, но смертельно опасного демона – Лакум. Они вместе с Сашем и Лингой убегали от пламени Гиблого леса, освобождали Мантисса и штурмовали Селенгар. Они снимали печать демона и выжигали пылающие врата.

– Чаргос, – попросила Аи, – вот теперь, именно теперь расскажи нам об убийстве Аллона.

– День был замечательным, – неожиданно начал суровый воин. – Беды не чувствовалось. Алатель светил ярко. Небо сияло голубым. Венец Меру-Лиа был ослепительно-белым. Красным он окрасился чуть позже. Арбан назначил мне встречу в полдень у могилы Лея на холме. Сказал, что мы должны свидетельствовать миру между Аллоном и Бренгом. Вряд ли можно было отыскать место лучше, потому что именно смерть Лея стала той самой последней каплей, переполнившей чашу терпения Эндо. Бог Эл-Лиа раньше других понял, что нельзя властвовать над миром. Элбаны сами должны устраивать свою жизнь. Да, он мог остаться и противостоять Бренгу, но тогда земля Эл-Лиа была бы выжжена дотла. Не осталось бы никого. Что говорить, всех беспокоила странная возня на севере Эл-Лиа, поэтому я не был удивлен необходимостью встречи. К тому же я знал историю пленения Арбана Бренгом и историю его бегства. Без сомнения, кража светильников должна была взбесить Бренга. Элбаны могут сколько угодно рассуждать о справедливости, но они никогда не будут уверены, что боги согласятся с ними. Так или иначе, кому, как не Аллону, было примирять своего подданного с его бывшим тюремщиком?

Незадолго перед полуднем возле могильника появились Аллон и Арбан. Опустившись на колено, я приветствовал бога Дье-Лиа. Он был в приподнятом настроении. Втроем мы спустились к роднику, выбегающему между камнями ниже могильника. Вскоре появился и Бренг. Точнее, тот, кого я принял за Бренга. Следом за ним шли двое – Илла, демон врат Дэзз, кидающий на Арбана взгляды, полные ненависти, и Дагр, с которым я не был знаком. Мне бросилось в глаза, что ножны меча Бренга сияли драгоценными камнями. Впрочем, меня это не удивило. Он единственный из высших любил блеск и богатство. Чего стоил только его дворец в Дэзз-Гарде. А уж об алмазе из его короны вы и сами слышали. Кроме этого, я был удивлен, что Дагр нес в руках меч. Обычный клинок в серых ножнах. Правда, я никак не мог его рассмотреть, он словно расплывался у меня в глазах. Аллон сделал шаг навстречу брату, удивился, что тот при любви к роскоши натянул на себя обычную курточку. Затем он нахмурился на мгновение и добавил, что богу не пристало рядиться в мантию демона, пусть даже и тонкой работы. Бренг сбросил курточку с легкостью, улыбнулся и объяснил, что бог при всей своей силе перед лицом вечности такой же элбан, как и обычные смертные, поэтому никакая защита не может быть лишней.

«Так же как и драгоценные камни с заклятием покорности на ножнах твоего меча? – рассмеялся Аллон и добавил. – Посмотри, какой день! Вся Эл-Лиа радуется нашей встрече. Жаль, с нами нет Эндо! Но я уверен, он видит и слышит нас. Ведь нет такой ссоры между братьями, которую нельзя было бы запить глотком не только вина, но даже и простой воды. Да, наши миры разделены, врата Аса закрыты, но мы остаемся братьями! Как ты думаешь?»

С этими словами Аллон коснулся руки Бренга, замер в недоумении на кратчайший миг, затем просиял улыбкой и повторил, что рад видеть брата, но не мог и подумать, что тот замерзнет под лучами Алателя, так холодна была его рука, он даже готов понять мантию демона на его плечах.

«Зачем же тогда запивать ссору обычной водой? – улыбнулся в ответ Бренг, не бросая в сторону Арбана даже мимолетного взора. – Не стоит ли подобрать более горячий напиток?»

И тут Аллон достал из-за пазухи светильник. Мягкий свет охватил холм Мерсилванда. Мне показалось, что каждая травинка – из тех, что были у нас под ногами, – запела. Звезды блеснули в небе среди яркого полдня. Я сам словно обратился в вестника-ингу и был готов порхать вокруг холма… Аллон внимательно смотрел в глаза Бренгу, но тот ничем не выразил своего неудовольствия.