Текст книги "Арбан Саеш. Трилогия"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 59 (всего у книги 111 страниц)

– А никак, – махнул рукой Римбун. – Пытались увернуться от стрел, бросали камни.

– А где он сам?

– Известно где, поскакал к Ррамбу докладывать о победе. Тиир опустил голову, взглянул на Саша. Внизу заскрипели ворота.

– Я убью его, – прошептал принц, касаясь пальцами запекшейся ссадины на шее.

Уходя из крепости, радды вымели все. Всей добычи оказалось две с половиной дюжины луков, большая часть из которых не заслуживала называться этим словом, множество стрел, несколько мечей и ножей да некоторое количество немудрящих доспехов.

– Ни крошки еды! – громогласно возмутился Римбун, выйдя из последней башни.

– Зато более варма трупов, – хмуро ответил ему Саш, сбрасывая с плеч очередное тело в общую кучу.

– Это только начало! – сказал Тиир, осматривая лук. – Жилеты, которые мы сняли с этих несчастных, пригодятся следующим несчастным.

– Не удивляйся, Тиир, – вздохнул Римбун. – Поживи в Империи подольше – и ты поймешь, что жизнь простого элбана не стоит ничего. А жизнь человека стоит еще меньше. Потому что белу или нари, которые в Империи могут разгуливать только с ошейниками, ценятся как товар. Они рабы, – значит, кому-то принадлежат, кто-то их кормит, заплатил за них деньги. А простой крестьянин не стоит ничего. Вельможа может убить его даже за косой взгляд. Помни об этом, когда увидишь Марга. И имей в виду, что после купания в ледяной воде ни ты, ни твой брат, – здоровяк кивнул на Саша, – больше не напоминаете деревенских простачков.

– Искупайся в ледяной воде – и твое лицо немедленно поумнеет, – под смех братьев-эссов ответил Саш.

– Трудно выглядеть идиотом, когда стоишь в луже крови, – добавил Тиир. – Кликни, Римбун, остатки когорты со стены. Пусть заканчивают примерять обновки. Ррамб сюда едет.

Мастер сборного легиона двигался к воротам крепости. Уцелевшие когорты вновь выстроились утомленной змеей и потянулись через мост. Взгляд каждого был обращен на гору трупов. На лицах отражался ужас.

– Как твое имя? – спросил Ррамб принца.

– Тиир! – подал из-за спины голос Марг. – Это тот самый наглец, который предлагал схватку за кольчугу или за коня!

– Я помню, – кивнул Ррамб. – Как добыча?

– Вот, – шагнул вперед Тиир, раскрыл ладонь. – Три дюжины золотых. Один из моих воинов, Варк, сказал, что, когда радд погибает, у него по поверью должен быть один золотой. Заплатить лодочнику на берегу Реки Судьбы. Это были смертники, Ррамб. А вот они, – мотнул головой принц на гору трупов, – ими не были. Но погибли. Ни за что.

– На войне гибнут, – кивнул Ррамб, наклонился, сгреб монеты с ладони принца. – Не печалься о мертвых. И думай о длине своего языка. Не каждый раз ты будешь стоять у ворот взятой тобой крепости, а значит, однажды можешь его лишиться.

– И очень скоро! – встрял Марг.

– Заткнись, урод! – вскипел мастер, – Если на каждого радда класть дюжину имперских подданных, мы никогда не победим Слиммит! Населения не хватит!

Марг подал коня назад и бросил полный ненависти взгляд на Тиира, который демонстративно провел пальцами по следу кнута.

– Вот что, воин, – Ррамб окинул взглядом дюжину Тиира и остальных уцелевших, – первой когорты больше нет. Вас чуть больше двух дюжин. И хотя вы по-прежнему выглядите как шайка бродяг с рынка Ван-Гарда, я рад, что вы живы. Легионы Империи, которые создают ее славу и которым еще придется пролить свою кровь, идут сзади. В пяти ли. Они не прячутся за наши спины, они ждут своего часа. Просто нашим мясом затыкают дыры.

«Нашим, а не твоим», – подумал Саш.

– Но мне очень нужны воины, которые умеют сражаться и умудряются при этом не гибнуть, – продолжил мастер. – Поэтому остаетесь пока здесь, пропустите когорты, набранные из храмовых служек, дождитесь подвод и похоронщиков. Сдайте все оружие, доспехи – все, что не пригодится. И догоняйте меня. Вот тебе, парень, бляха младшего мастера сборного легиона, – бросил в пыль белую пластину Ррамб. – Пожалуй, я не откажусь от таких охранников!

– Лошадок бы нам еще, – неожиданно ляпнул Римбун.

– Первый же табун твой, – под хохот сопровождающей его кавалькады ощерился Ррамб. – А пока его нет, верните на место столб. Пусть даже теперь он будет чуть ниже! Завтра здесь пройдет император. Отсутствие столба справедливости может его очень огорчить!

Саш смотрел, как довольно улыбались, выдалбливая в каменистом склоне новую яму, вновь испеченные охранники Ррамба, тащил вместе с ними столб, ставил его, выравнивал, забивал камнями основание и думал, что чужая смерть значит не так уж и много, если счастливо минула собственная. Вот уже запылал маленький костерок, и Варк с одобрения остальных начал что-то помешивать в большом котле. И даже Свам, натянув на себя настоящую кольчугу, перестал бурчать. Алатель близился к горизонту, в начинающихся сумерках мимо прошли когорты, собранные из служителей храма, состоящие как на подбор из высоких, но полноватых и испуганных мужчин. Затем показались подводы, а уже за ними блеснули доспехами настоящие легионы. Они начали развертывать лагерь на берегу Лечи.

– Ну-ка, воин, подсоби, – услышал Саш знакомый голос и замер. Из-за охапки кожаных доспехов блеснули знакомые глаза.

– Ангес? – обрадовался он.

– Да, если Эл не переименовал меня в связи с ужасом, который все мы пережили, – грустно прошептал священник. – Ты уж не стой как столб, помогай грузить на телегу это добро, а то старший обоза наблюдает за нами как стервятник за выводком малов. И не оборачивайся в сторону Тиира, пусть занимается трупами, я уже дал ему знать, что я здесь. Это ж надо! Вместо того чтобы опустить мертвых в землю, их бросают в воды Лечи! Выйдет, выйдет когда-нибудь из берегов священное озеро Эл-Муун!

– Как ты остался жив и не попал в ополчение? – поразился Саш, подхватывая очередную порцию доспехов. – Даже Катрана пытались насадить на кол! Хотя Леганд сказал, что магия спасла его.

– Магия не спасла Гримсона, – вздохнул Ангес. – Хотя меня и радует, что я не оказался на его месте. Просто Гримсон первый попался на глаза Катрану. Еще раз убеждаюсь, что Катран был в ладах с магией.

– Был? – не понял Саш.

– Того Катрана, что построил храм, больше уже не будет, – вздохнул Ангес, прихрамывая и начиная притягивать кучу доспехов к телеге веревкой. – Но он не перестал быть первосвященником. Просто на время укрылся от слепой ярости сумасшедшего правителя. Но три дюжины лучших служителей храма получили задание вернуть светильник. Даже если им придется отдать свои жизни.

– И ты?

– Если будет на то воля Эла, – нахмурился Ангес. – Жизнь у меня всего одна, с чего это я должен разбрасываться ею? Ну это другой вопрос. По такому поводу шутить и балагурить мне вовсе не хочется! Ну а пока я в похоронной команде не как бывший служитель храма, а как хромой приживальщик одинокой вдовы, которая, расставаясь со мной, обливала мою рубаху горючими слезами! Главное теперь – не забыть, на какую ногу я должен хромать. Что касается светильника… Посмотрим. Сначала надо выжить в этих жерновах.

– Леганд сказал, что Катран очень похож на Лидда! – заметил Саш.

– На пропавшего ученика Арбана? – удивился Ангес. – Кто его знает, может, так оно и есть. Я не считал годы Катрана, но уверяю тебя, пока он жив, мне покоя не будет.

– Так и ты? – заинтересовался Саш.

– Да! – кивнул священник. – И я вхожу в число этих трех дюжин. И буду двигаться в сторону Аддрадда. Один или с армией императора. Как получится.

– Так, может быть, нам по пути? – спросил Саш.

– Может быть, – скривил губы Ангес. – В таком случае старайся держаться похоронной команды, но не в качестве мертвеца. Вот, – он повернулся и показал надпись на спине балахона, сделанную белой краской. – На валли это будет звучать как «Саеш». Я седьмой похоронщик, грузчик, или как там. Считай, что мы с тобой тезки. Так и передай Леганду!

– Он где-то здесь, в обозе, – сказал Саш. – И Линга с Йоккой.

– Я видел, – кивнул священник. – Только остановиться не смог. Он пользуется успехом! Не только несчастные новобранцы, но и закаленные легионеры выстраиваются у его повозки. И девчонки наши там же, работают не разгибаясь. Йокка, похоже, будет проклинать эту службу больше, чем сплав по Амме. Ну мне пора, – заторопился он после гневного окрика старшего обоза.

– Я был рад познакомиться с тобой, – негромко сказал Саш.

– Не торопись меня хоронить, Арбан! – ударил его по плечу Ангес. – Увидимся еще. Я везучий и живучий! А Леганду передай вот это.

Священник сунул Сашу в руки сверток, подхватил поводья и хлестнул тщедушную лошадку по спине.

– Надо торопиться! – донесся голос Ангеса со стороны моста. – А то доблестные служители храма будут воевать с раддами без доспехов и оружия!

– Что он тебе передал? – спросил Тиир, подходя.

Саш молча развернул сверток. В его руках был лоскут черного меха.

Глава 10
КРЕПОСТЬ

Обширную индаинскую гавань заполняли многочисленные суда всех мастей и размеров, среди которых преобладали лерры.

– Пираты! – стиснул зубы Лукус.

– Успокойся, – показал Баюл на прогуливающихся по пристани серых воинов. – Уж и не думал, что серым обрадуюсь. Порядок здесь, кажется, поддерживается. И в городе пиратов я не видел – наверное, пока они не сходят на берег.

– Именно что пока, – мрачно бросил Лукус.

Пираты сидели, лежали, прохаживались по причалам, палубам судов. Некоторые из них точили оружие, готовили еду на кострах.

– Вроде бы Мукки нет, и корабля его тоже, – с облегчением заметил Баюл и повлек друзей в сторону. – Нечего тут глаза натирать, допускаю, что среди этих разбойников достаточно людоедов, а может быть, даже бангоедов! И не смотрите, что у них маленькие котелки на кострах, на кусочки порежут!

Дан опустил голову и, стараясь не встречаться глазами с серыми воинами, подозрительно рассматривающими деревянные бирки, последовал за друзьями. Банги поднялся на взгорок и решительно направился между пропахшими рыбой сараями к приземистому каменному зданию с большими окнами. Вскоре нос мальчишки защекотали дивные запахи, двери из темного дерева распахнулись, и друзья оказались в просторном зале со сводчатыми потолками.

– Посмотри вот на того человека, – предложил банги Лукусу, когда друзья, усевшись за выскобленным деревянным столом, успели отведать горячего рыбного бульона и почти оглохнуть от громких криков.

– Которого? – раздраженно повернулся белу, в отличие от Дана недовольный неожиданными расходами «на нужное нам всем дело» и присутствием в трактире дюжины пиратских главарей. – Признаюсь тебе, банги, это сборище непоправимо роняет в моих глазах достоинство человеческой породы! Ведь это разбойники! Не лучше ли нам убраться отсюда?

– Успокойся, – отмахнулся Баюл. – В этом трактире будет порядок, даже если весь город станет на дыбы. Будь у меня сомнения, я бы не сунулся в гавань. Ты взгляни на лысого анга за стойкой. Да-да, у которого красный платок на шее и руки толщиной в мое туловище. Угадай, кто он?

– Кто? – прищурился белу, вгляделся в незнакомца, который неторопливо разливал вино в чаши и нарезал печеное мясо. – Согласен, это человек…

– Наблюдательность поразительна! – усмехнулся банги.

– Это человек, – поморщился Лукус. – Ему уже много лет, не менее пяти дюжин, но он крепок и свеж. Судя по всему, не занимается непосильной работой, хотя левая рука покалечена – нет двух пальцев, мизинца и безымянного. На нем простая одежда, но из дорогой ткани. Он уважает себя, но не любит выделяться. Так что платок мне кажется странным. Так же как и тяжелый взгляд, хотя он ни разу не взглянул на нас. Думаю, что это и есть тот самый воровской тан.

– Отлично! – рассмеялся Баюл. – Почти угадал! Это Фарг, хозяин заведения и одновременно единственная известная мне связь с воровской гильдией. Если индаинец считает, что его обидели незаслуженно, он идет в этот трактир и разговаривает с Фаргом.

– Мне трудно представить, чтобы обворованный элбан посчитал, что его обидели заслуженно, – проворчал Лукус.

– Обворованный элбан сюда и не пойдет, – вдруг серьезно сказал банги и перевернул свою чашу кверху дном.

Фарг щелкнул пальцами, передал нож подбежавшему служке и, не торопясь, подошел к столу друзей. Окинул всех взглядом, сел и уставился на Баюла.

– Вернулся? – повысил он голос, чтобы перекричать гам.

– Ненадолго, – серьезно ответил банги, и было в его голосе что-то такое, что заставило болезненно сжаться сердце Дана.

– А я уж опять хотел тебя сватать, – жестко сказал Фарг.

– Ты верен своему слову, я – своему, – ответил Баюл.

– Однако колдуешь! – процедил Фарг.

– Было, – сжал губы Баюл. – Что ж, есть в вашей гильдии, выходит, и маги. Засекли. Только я не для себя колдовал.

– Неужели кто-то нанял? – поднял брови Фарг, бросив любопытствующий взгляд на Лукуса и Дана.

– Сам нанялся, – бросил Баюл. – Считай, что жизнь свою заложил.

– Тогда перекупать не буду, – усмехнулся Фарг. – А не продешевил с жизнью?

– Не знаю, – покачал головой банги. – Только я свою жизнь на ту же чашу весов бросил, где уже лежит Эйд-Мер, долина Уйкеас, Азра, Индаин, Салмия. Туда же скоро ляжет и Свария, а там и до Империи дело дойдет.

– Что твоя жизнь в этих мерах? – скривил губы Фарг. – На этих чашках даже наша гильдия много не потянет. Эйд-Мер уже не весит ничего, долина Уйкеас пуста, Азра вот-вот захлебнется кровью. Одно мне непонятно: что на другой стороне? Аддрадд, Лигия, Адия?…

– Может так оказаться, что все мы на одной чашке, а что на другой – одному Элу известно! – негромко сказал Лукус.

– Хотел бы рассмеяться, да не могу, – сухо сказал Фарг. – Может, ты и прав, белу. Вот и наш князь словно не в себе. И дружина его распущена. Серых-то здесь немного пока, не больше двух вармов, но заправляют они так, словно их лиги и лиги. В горло гильдии пока не впились, но кусают больно.

– Вопьются, – уверенно сказал белу. – Я не питаю теплых чувств к вашей гильдии, но не позволят они никому, даже тайно, властвовать, кроме себя. Кьерды и те им служат. Серые уже заполнили Дару, взяли Эйд-Мер и скоро придут сюда.

– Да уж пришли… – пробормотал Фарг. – И подмогу призвали.

Лукус понимающе окинул взглядом пирующих пиратов, прищурился:

– Разве по своим делам они тебе не родичи?

– Разубеждать тебя не буду, – жестко ответил Фарг и повернулся к Баюлу: – Чего хотел?

– Помощь нам нужна, – прошептал, наклонившись вперед, банги. – Пока простая, а там видно будет. Следит кто-то за нами. Нанял попрошаек. Хотелось бы выяснить.

– Правила помнишь?

– Как водится, – кивнул банги и взглянул на Лукуса.

Белу выложил на стол золотой. Фарг накрыл монету ладонью, поднялся, мгновение смотрел немигающим взглядом в окно.

– Вечером, – бросил коротко и вышел из трактира.

– Ну? – посмотрел Лукус на банги.

– Вечером, – строго подтвердил банги, поднялся и положил на стол медяки. – К маяку пошли. Полдень уже, времени мало. Я тут тропку между рыбных складов знаю, уйдем от слежки, а там видно будет.

Чтобы попасть к маяку и не притащить за собой соглядатаев, друзьям пришлось сделать изрядный крюк – миновать сараи, заполненную птицами прибрежную свалку, затем попрыгать по камням на выбеленном пометом мысе, спуститься на узкую тропку и уже по ней подойти к пузатой башне с открытой площадкой и поблескивающим фонарем наверху.

– Вроде слежка отстала, – почесал затылок Баюл.

– А может, ее и не было? – усомнился Лукус.

– Была, – тряхнул головой банги. – Думаю, пока обегали по лазейкам ворота гавани, потеряли нас. Оно и к лучшему. Пошли.

Баюл с трудом сдвинул тяжелую металлическую дверь, вошел внутрь, крикнул в гулкую вышину:

– Мякинус!

Несколько мгновений не было слышно ничего, кроме хлопанья крыльев проснувшихся летучих мышей, наконец откуда-то сверху донеслось дребезжащее:

– Кто там?

– Это я, старый приятель! Банги Баюл! Помнишь, перекладывал тебе фонарь на маяке?

– Помню! – послышалось после паузы.

– Ну так ты примешь меня с друзьями? Разговор есть!

– Послушай, банги, – стал чуть бодрее голос, – какие могут быть разговоры на сухое горло?

– Обижаешь! – крикнул Баюл, звонко постучав твердым пальцем по крутому боку кувшина. – Ну так мне подниматься или как?

– Пока ты болтаешь, уже давно бы поднялся! – нетерпеливо выкрикнул невидимый собеседник.

– Пошли, – обернулся банги. – Рыбка заглотнула наживку.

Мякинус явно погорячился. Для того чтобы преодолеть узкую металлическую лестницу, закручивающуюся крутой спиралью между внешней стеной маяка и внутренней, на которую, как объяснил Баюл, опирался собственно фонарь маяка, пришлось затратить не только немалые усилия, но и время. Наконец Баюл, пыхтя и поминая демонов и их родственников, уперся головой в дощатый люк, откинул его и выкатился на смотровую площадку. Стряхивая с себя пыль, птичий или мышиный помет, за ним выбрались Лукус и Дан.

– Хотел я пожелать тепла этому дому, – недовольно пробурчал Баюл, – но, пока полз по твоей лестнице, желание подрастерял. Едва кувшин не разбил. Зачем ты заткнул окна всяким тряпьем? На твоей расшатанной лестнице в темноте можно шею сломать!

– Маяк старый, – пробурчал сгорбленный белу, жадно поглядывая на кувшин. – Стекла повылетали еще прошлой осенью, а новые казна оплачивать не спешит. А моим костям всякие сквозняки губительны. Знал бы ты, как проржавел ворот, которым я поднимаю наверх воду!

– Зачем тебе много воды? – спросил Баюл, неодобрительно оглядываясь. – Мнится мне, что с этих камней пыль не смывалась уже года три.

– Кто же здесь ее смывает? – отмахнулся Мякинус, не сводя глаз с кувшина. – Ветер поднимется – все сдует. А в шторм даже брызги сюда долетают. Да и не время теперь для уборки!

– Чем же тебе не угодило это время? – не понял Баюл. – Когда я доживу до твоих лет, думаю, мне будет все равно, какое время. Знай живи и радуйся каждому дню.

– Этот день в самом деле может оказаться радостным, – пробормотал белу, в который раз улыбнувшись кувшину, поднял слезящиеся глаза и, прищурившись, оглядел Дана, с раскрытым ртом рассматривающего мутные зеркала маяка, и Лукуса, уставившегося в голубую даль. – Только этот год радостным не станет. Я уже стар, но не настолько ослабел умом, чтобы радоваться без причины. Посмотри на гавань, банги! Со всего Айранского моря слетелись сюда пираты. Их уже вчера был варм, с утра пришла еще дюжина судов, а пока вы поднимались на маяк, бросили якорь еще две лерры! Пока их команды не покидают гавань, но не сегодня завтра пожалуют в гости к горожанам, и тогда будет не до веселья!

– Куда смотрит индаинской князь? – напряженно спросил Лукус. – Или он думает, что пираты помогут ему спастись от лигских нари?

– Князь? – нервно кашлянул Мякинус, потом поправил черную ленту в седых волосах, почесал шею. – Знаешь, как бывает: стоит в степи дерево, даже листьями шумит, а на самом деле оно уже почти умерло. Соки пока бегут под корой к кроне, но сердцевина пуста. Мураши выели. И только зоркий глаз разглядит, что у его корней начинают собираться гни-лушницы и короеды… Ждут чего-то пираты. По вечерам отправляются небольшими группками в город. Портовый пекарь лепешки приносил, говорил, даже ведут они себя прилично. До борделей и обратно. Только ты взгляни на гавань. Что-то я не вижу ни одной ангской лодки! Выйди на улицу, прогуляйся до крепости, где ангская дружина? Пропал Индаин, белу.

– Ну я-то не гнилушница и не короед, – усмехнулся Лукус.

– А кто ты? – прищурился старик. – На пернатого ползуна, который короедов из-под коры выдалбливает, ты тоже не слишком похож!

– Лукус, – назвался белу. – Что тебе еще нужно кроме имени?

– Имя – это уже много, – вздохнул Мякинус и махнул рукой в сторону деревянной, покосившейся двери. – Заходите в мою каморку, похоже, без разговора от вас не отделаешься.

Дан еще раз подивился на поблескивающие в лучах полуденного Алателя зеркала и вслед за друзьями шагнул в полумрак.

– Вот так и живем, – повел руками по сторонам Мякинус.

Дан замер на пороге. Округлое помещение, располагающееся точно под фонарем маяка, было забито всевозможной рухлядью. Треснувшие вазы размером в рост среднего элбана, каминные решетки, прялки, колченогие стулья, сундуки, видимо забитые древними безделушками, перемежались висевшими на стенах ржавыми щитами, доспехами, мечами. И тут и там торчали какие-то свитки, кубки, кувшины, свертки.

– Вот это да! – восхищенно выдохнул Баюл. – Иногда вещи грворят больше, чем их хозяин. Неужели старый Крафк помер и завещал тебе все свое барахло? А ты, вероятно, вместо того чтобы отнести старье на свалку, перетащил к себе. Сколько дней поднимал наверх?

– Месяц! – раздался скрипучий голос, и с узкой железной кровати с трудом поднялся удивительно старый ари.

Казалось, что время не только высушило его лицо и руки, но выбелило их. Старик из-под густых бровей оглядел оторопевших друзей и тоже остановил взгляд на кувшине.

– Мякинус! Неужели ты хотел опорожнить этот священный сосуд в одиночестве? Так же как в прошлый раз опорожнил бочонок доброго сварского пива? Твоя жажда начинает внушать мне уважение!

– Что ты, Крафк?! – засуетился белу. – Как ты мог подумать? Я просто заманивал этих почтенных элбанов в нашу конуру!

– Вот это да! – развел руками оторопевший Баюл. – Удача сама идет нам в руки. Кто бы мог подумать?

– Никто! – поднял кривой, с ревматическими утолщениями палец Крафк. – А если бы кто и подумал – Фарг бы разобрался. Три золотых содрал с меня этот воровской посредник, чтобы незаметно переселить в маяк. И это при том, что все имущество было брошено внизу, а наверх мы таскали со старым приятелем собственноручно! И ведь дом еще себе забрал!

– У тебя был отличный дом, – нахмурился Баюл. – Зачем вся эта комедия?

– Вот узнаю, что ты ищешь, банги, и отвечу – зачем, – хрипло рассмеялся старик и стянул с кособокой этажерки стопку пыльных чаш. – А мне здесь спокойнее! Эта зеленая, грязная свинья Сиргаст уверен, что я сдох, а здесь меня искать никто не станет. При необходимости и лестница может рухнуть, и дверь внизу не всякий таран возьмет.

– Не сомневаюсь, – кивнул Лукус, с интересом рассматривая старика. – Если бы еще она была закрыта!

– Опять? – укоризненно посмотрел на Мякинуса Крафк. – Опять ты, старый змей, забыл закрыть дверь!

– Ладно, – отмахнулся белу, пододвигая к потемневшему столу несколько стульев. – Садитесь, только будьте осторожны, стулья Крафка своенравны!

– Не своенравнее тебя, – довольно потер руки старик, глядя, как Баюл разливает по чашам густое вино. – Знаешь, банги, иногда так хочется погреть старые кости!…

– Ты их согреваешь с тех пор, как я тебя знаю, – ответил Баюл, отставляя пустую чашу и вытирая губы. – Откровенно говоря, я рад, что ты здесь. Не только потому, что собирался к вечеру посетить твою каморку на правом берегу, но и просто так. Словно я сам стал моложе на пару дюжин лет. Помнишь, как я замазывал щели в твоем доме, когда с моря подули холодные осенние ветры, вода в Индасе пошла вспять, набережную затопило и элбаны плавали по улицам города на лодках?

– Я все помню, – открыл глаза Крафк, прислушивающийся с блаженством к каждой капле вина, стекающей по старческому горлу, – только моложе себе уже не кажусь. Иногда жалею, что дожил до такого времени!

– До какого? – спросил белу.

– До такого! – отрезал Крафк. – До позора, который пал на Индаинскую крепость четыре года назад и теперь грозит вырваться через ее стены!

– Четыре года назад? – не понял Баюл.

– Да, четыре года назад! – неожиданно жестко сказал Крафк. – Хотя и по сей день немногие знают об этом! Жеред, командир княжеской дружины, рассказал мне кое-что. Тогда перед воротами крепости появился крепкий седой мужчина и стройная молодая женщина редкой красоты. Он представился предсказателем и магом и добивался встречи с князем, чтобы предупредить его о какой-то опасности. Если бы кто тогда мог подумать, что это за опасность! Мага и его спутницу обыскали, пригласили нескольких крепких колдунов, чтобы те надзирали за незнакомцем, и парочку привели к князю. Как сказал Жеред, аудиенция длилась недолго, у него даже не затекли ноги. Мужчина вместе со спутницей преклонил колени напротив князя Крата, тихо сказал всего несколько слов, встал и ушел. И маги, и охрана, все повторяли, он только сказал несколько слов и ушел. Но началась аудиенция в полдень, а когда вслед за этим мужчиной охрана двинулась на улицу, там уже стояла ночь!

– И он ушел? – спросил Дан.

– Да, парень, этот человек ушел. Или растворился в воздухе, не знаю, – покачал головой старик. – А вместе с ним растворилась и доблесть древних ангов. Вскоре васты вдруг ни с того ни с сего двинулись по равнине. Словно злые чары опустились на Азру и заглушили голос разума ее правителей. Обезумев, воины вастов выжгли все живое на равнине вплоть до оборонной стены Сварии, где почти поголовно и сами сложили головы. Ходили слухи, что это лигские нари выдавили их. Ерунда! Лигские нари только заняли освободившиеся посты на перевалах. Хотя теперь безумие охватило и нари. Может быть, и к ним пришел седой человек? Когда васты двигались на восток, ангская дружина, которая всегда защищала прибрежные деревни, осталась в крепости. Так приказал князь.

Он словно начал засыпать. Жеред говорил, что, даже когда князь ходил по коридорам крепости, говорил, ел, ему казалось, что он спит. Да и теперь… Посмотри! Княжеская дружина распущена по домам без оружия, кто-то из воинов отправился искать счастья в Салмии, кто-то занялся рыбной ловлей, кто-то торговлей, а кто-то исчез. Особенно из числа излишне любопытных. В крепости и в городе заправляют серые воины, которые пришли откуда-то с севера. Они стараются не слишком натирать глаза, но чего-то ждут. Вопрос – чего?

– А чего ждешь ты? – не понял Баюл. – Крафк! Отчего ты прячешься тут на маяке? Или думаешь, крепкие стены древней работы ари спасут тебя?

– Нет, – покачал головой старик. – Но тут высоко. Если я почувствую, что очередные гости собираются вытряхнуть из меня остатки жизни, я всегда смогу им помочь. Сам, прыгнув на камни! Конечно, если этот старый выпивоха не забудет закрыть дверь.

– Кому ты нужен? – поморщился Мякинус, вновь разливая вино.

– Ей, – серьезно сказал Крафк, – спутнице того человека. Которая стала княгиней!

– Подожди! – удивился Баюл. – Демон меня задери! Ты хочешь сказать, что четыре года назад весь Индаин праздновал свадьбу Крата с девчонкой, которая вот так заявилась к нему с неизвестным при весьма подозрительных обстоятельствах? Разве она не принцесса дальнего королевства?

– Жеред считает, что она принцесса Аддрадда, – хитро ухмыльнулся Крафк.

– Вот уж чего я не ожидал! – воскликнул Лукус. – Правда, я слышал, что в Слиммите имеется принцесса, хозяйка Багровой крепости, но разве Индаин поддерживает с Аддраддом связь? Аддрадд вообще покрыт мраком неизвестности, хотя Леганд и говорил, что там древний королевский дом. Я никогда не верил в россказни о принцессе Аддрадда! Выходит, что король-демон действительно обычный смертный?

– Не знаю, – протянул Крафк. – Индаин всегда был далек от Аддрадда. Да и Слиммит никогда не пытался испортить отношения с князем ангов, все-таки все богатства раддов от торговли. А с кем торговать, как не с ангами? Кому будут нужны их меха, руды, камни, морская кость, если купцы забудут пути в гавань Слиммита? Разве это не достаточные основания, чтобы породниться с индаинским князем? Другое дело, мы все тут верили, что князь взял за себя безвестную девчонку!

Может быть, побоялся неудовольствия Салмии, но все было обставлено так, словно обычная простолюдинка выиграла свое счастье в кости. Только говорит она по-раддски как на родном языке, да величия в ней столько, что на дюжину королев хватит. Ее имя Альма. Еще до переезда она была у меня. Потребовала, чтобы я сказал ей, где жил старый белу Шаахрус.

– Как?! – вскочил Лукус. – Она тоже его искала?

– Сядь, – хрипло рассмеялся Крафк. – Ты не владеешь собой, белу. Она искала Рубин Антара. Но я ничего ей не сказал. Прикинулся слабоумным, глухим стариком. Тем более что это легко и естественно в моем возрасте. Пусть Сиргаст разыскивает для нее записи в старинных свитках, все равно там ничего нет! Но вам я помогу.

– Ты читаешь мысли? – настороженно спросил Лукус.

– Нет, – пожал плечами старик. – Но твои мысли написаны у тебя на лице, белу.

– Я чего-то не понимаю, – отставил чашу Лукус. – Согласно древней легенде, старый маг Шаахрус, который когда-то жил в Эйд-Мере, сжег тело последнего короля Дары и поднял Обруч Анэль с Рубином Антара, слетевший с головы Армах-рана. Вармы элбанов потратили годы жизни, чтобы отыскать этот камень. Не скрою, именно его ищем и мы. Не знаю, зачем его ищут серые, захватившие Эйд-Мер, но мы его ищем, чтобы не нашли они! Неужели Шаахрус, который был стар уже в дни прихода Черной смерти, жив до сих пор? Это невозможно!

– Невозможно? – переспросил Крафк. – Это удивительно, но не невозможно. Ари живут долго. Я сам помню времена, когда еще только создавалась Салмия, но вся моя жизнь – один миг перед временем Эл-Айрана. Однако я встречал безбородого, горбатого элбана, который топчет эту землю с того времени, когда еще ноги богов касались ее!

– Леганд!… – восхищенно задохнулся Дан. – Это наш друг!

– Что ж, я рад, что не ошибся в вас, – улыбнулся Крафк. – Друзья Леганда – мои друзья.

– Он послал нас сюда, – недовольно взглянув на Дана, заметил Лукус.

– Когда-то я изучал историю Индаина, – начал рассказывать, вновь приложившись к чаше, Крафк. – Многое открыл для себя, но многое и осталось непонятным. Всегда элбаны селились в устье Индаса. Еще до большой зимы здесь было большое поселение и крепость. Она, как и большинство каменных построек, почти вся рассыпалась в пыль при падении звезды смерти. Потом наступила большая зима, но здесь благодаря теплым течениям можно было выжить. В то время как остатки народов, влача жалкое существование, скитались по берегу моря, ари к концу большой зимы построили новую крепость на острове в устье Индаса. С тех пор она и стоит, забота нынешних обитателей – лишь поддержание ее в порядке. Вот Баюл знает, он, наверное, облазил с молотком каменщика все ее стены и бастионы.

– Было, – кивнул банги.

– Очень долго весь город помещался внутри крепости, – продолжал Крафк. – Потом вместе с отступлением льдов хозяева Индаина пошли на север и основали Дару. Все больше в Индаине появлялось ангов, нари, белу, других народов. Эл-Айран пробуждался от зимней спячки. Вскоре жизнь забурлила не только здесь, но и у северного моря. Аддрадд поднял голову, едва прошло зимнее окоченение! Но вот что я узнал о времени, когда еще ари властвовали над камнями Индаина. Согласно древним свиткам, в Индаинской крепости на улице Ракушечников у южного бастиона жил мальчишка-белу Шаахрус. Тогда еще не велись городские учеты, и его имя не осталось бы в памяти, но в возрасте дюжины лет мальчишка едва не погиб. В летописи сказано: получил рану мечом в горло во время детских шалостей с оружием.