Текст книги "Арбан Саеш. Трилогия"

Автор книги: Сергей Малицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 111 страниц)

Глава 3
ИСПОЛНЕНИЕ ПРЕДСКАЗАНИЙ

Ближе к полудню косые лучи Алателя почти достигли узников, наверху показались безучастные лица нари, решетка сдвинулась, и на дно ямы опустилось ведро с водой. Затем упало несколько лепешек.

– Праздник у них там, что ли? – утомленно прохрипел Латс, но вслед за Даном и Баюлом напился, размочил лепешку, чтобы разжевать ее лишенными зубов деснами, даже попытался умыться.

Наевшись, Латс задремал, а когда свечерело и Дан, успев обломать о плотный грунт ногти, понуро уселся у земляной стены, их враг, бывший и, как казалось мальчишке, нынешний, хрипло заговорил:

– Не бойся смерти, парень. Особенно когда она дышит в затылок. Я вот смерти не боюсь. Поэтому и одарял ею многих. Неужели ты, когда выходил из Эйд-Мера, собирался выжить? Такая сейчас похлебка заваривается, в ней если не все, то многие растворятся. Вот и твой черед… И мой… Что там обещал тебе нари? Подвиги, которые прославят твой род? Спасение родной земли от погибели?… А смерть обещал? Или ты для собственной славы старался? Зря… В этом вся разница: кто-то спасает мир для самого себя, а кто-то мир ради самого мира. Первый думает о себе, о том, чтобы и мир был спасен, и кошмары ему не снились по ночам о невинно убитых, и о том, как он будет жить в спасенном им мире. Второй не считается ни со своей смертью, ни со смертью невинных, более того, сам убивает вармы, чтобы сохранить лиги. Второй не всегда достигает цели, даже если цель его невелика и он готов ради нее расстаться с собственной жизнью, но первый не достигает ее никогда. Он скорее захлебнется собственной добродетелью!

– Говоря о вторых, на себя намекаешь? – поинтересовался Баюл. – Слышал я уже такие речи. Еще от отцов Гранитного города. И тебя, наверное, Катран твой на этот путь наставил. У сильных мира одно требование – не сомневайся. Не сомневайся, и все будет хорошо, а уж если тебе самому придется для этого погибнуть, то все равно не сомневайся. Жизнь элбана – это мимолетная вспышка на пути времени, так вспыхивай, чтобы осветить путь великим. Они-то, как правило, умирать не собираются!

– Глупец! – Латс погасил мимолетную усмешку. – Тот, кто торгуется, не только никогда не платит истинную цену, но порой не получает и того, за что заплатил. Сомневайся перед дорогой, а уж если ступил на выбранный путь, прочь сомнения.

– Что ж ты, такой умный, умираешь в грязной яме? – взорвался Баюл. – Или мир тобой уже спасен? И кто назначил тебя в спасители? И от кого ты его спасаешь? А не от таких ли, как ты, нужно его спасать?

– И от таких, как я, – тоже, – с усмешкой согласился Латс. – Да и не спасал я никакого мира. Я служил… его спасителю. Его хранителю, если хочешь знать. Ты не поймешь…

– А по мне, не хочу быть ни первым, ни вторым, – неожиданно сказал Дан. – Точнее, симпатичен мне первый, только нетакой он. Он не о себе думает. Я не о себе думаю. – Дан почувствовал, что губы у него дрожат, но глубоко вздохнул и продолжил: – Да. Я не хочу умирать. Но сражаюсь не ради себя. Ради друзей. Ради тех, кого ты, Латс, с легкостью готов лишить жизни. А если Эл-Айран можно спасти, только уничтожив лиги элбанов, я не стану на сторону такого спасителя.

– Ты уже на его стороне, – холодно заметил Латс. – Впрочем, ладно. Я открою тебе глаза на то, что происходит. Великий Катран не ошибся. Долгие годы он сохранял в храме Эла найденный им священный светильник. Долгие годы он сохранял Эл-Лиа от гибели. Долгие годы он растил помощников, способных выполнить предначертанное.

– Таких, как Валгас или ты? – сдвинул брови Дан.

– И что же угрожало Эл-Лиа? – перебил мальчишку Баюл.

– Таких, как я, – задумчиво вымолвил Латс, не слушая банги. – А Валгас не человек Катрана. Валгас – камешек в жерновах судьбы. Как и любой из нас, впрочем.

– Если в жернова сыпать камни, они могут прийти в негодность, – не унимался банги. – Ты не ответил! Что угрожало Эл-Лиа, по твоему разумению? И о каком предначертании ты говоришь? Чье это предначертание?

– Самого могущественного элбана в Эл-Лиа – Катрана, – прикрыл глаза Латс. – Он не только маг, но и прорицатель. И все, что я пережил, убеждает меня в точности его предсказаний. Сейчас мне даже кажется, что он вновь где-то рядом. Мне часто так кажется… Катран может оказаться где угодно… Не так давно он постучал рано утром в дверь моего дома в Эйд-Мере и сказал, что, когда Алатель поднимется над горами, я должен быть готов к преследованию отряда Хейграста, который пойдет через мертвые земли. Как же я пройду через северную цитадель, спросил я его. Слушай, ответил мне Катран, слушай, и ты скоро услышишь звук рога. И все начнется. Не пройдет и полдня, как ворота северной цитадели откроются настежь. Иди к Валгасу, скажи ему, пусть тоже слушает. А потом пусть дает тебе серых воинов, пса и отправляет за Хейграстом. Отряд оружейника найдет Рубин Антара, Латс, сказал мне Катран, Валгас с готовностью пошлет тебя за Хейграстом, едва узнает о цели оружейника, но сделай так, чтобы Хейграст не промахнулся. Чтобы камень не попал ни в чьи руки, кроме рук древних.

– Чем же так Катрану приглянулись древние? – Баюл сморщил нос и чихнул. – И кого ты имеешь в виду? Ари? Или даже валли? А может быть, демонов, которые, похоже, разгуливают по равнинам Эл-Айрана?

– Я говорю с ним. – Латс ткнул дрожащим обрубком пальца в сторону Дана. – У него был Рубин. Он может не верить мне, но должен слышать мои слова. Или ты думаешь, что я болтун? Вот! – Он растопырил изуродованные ладони. – Им я ничего не сказал, а парню должен сказать. Ты должен знать, Дан! Воля Катрана заставляет меня говорить, он где-то рядом, я чувствую!

Дан вздрогнул, вскочил на ноги, задрал голову, всматриваясь в сереющее небо. Ничего…

– Не скрою, – тихо продолжил Латс. – Порой сомнения охватывали даже меня. Особенно когда вы сумели улизнуть у меня из-под носа. Я последовал за вами в Азру и попал в лапы лигских нари. Но именно то, что я оказался в этой яме вместе с вами, именно то, что смерть заглядывает мне в лицо, укрепляет меня в вере, что все идет как должно. Разве обещал Катран мне долгую жизнь? Нет. Еще в храме, когда повелитель разговаривал со мной, он настойчиво повторял: не жди смерти, но будь готов к ней во всякий миг. Еще в храме он говорил, что судьба каждого из нас предопределена, пусть даже предсказанное сегодня через неделю видится иным. Это не ошибка прорицателя, это взгляд с другой стороны. Главное возвышается над временем недвижимо, как пик Меру-Лиа, лишь волны превратностей непредсказуемы, но они только омывают это главное. Да, волна времени точит камень! Но прорицатель видит не только недвижимые пики, но и рухнувшие и растворенные, которые мнили себя вечными! Так зачем же сетовать на камень, будучи капелькой в волне времени? Камень не заметит воздействия капли, но, будучи умноженной на лиги и лиги подобных себе, капля сильнее камня!

– Много слов, – пробурчал Баюл. – Слишком много слов. Побереги силы, если хочешь сказать главное.

– Кто знает, что есть главное? – усмехнулся Латс. – Хотя Катран говорил, что порой прозрение приходит и к тем, кто считал себя зрячим долгие годы. Смысл однажды услышанных слов открывается через лиги дней. Горе тем, кто слушает, но не слышит, хотя и глухота не изменяет предначертанного. Однажды, еще в храме, Катран сказал мне, что когда моя жизнь будет вычерпана почти до дна, когда сил у меня останется не больше, чем жизни в обратившемся в уголь хворосте, так же приблизится к своему краю и жизнь всего Эл-Айрана. Жизнь Эл-Лиа… Ткань бытия обветшает в тот миг, когда над ней поднимется рука могущественного безумца, в которой будет зажат смертоносный клинок. Ветер будет дуть, но его потока не хватит, чтобы вдохнуть полной грудью. Реки будут полны, но их влаги не хватит, чтобы утолить жажду. Алатель будет светить, но его света не хватит, чтобы увидеть надежду. Ночь победит день, и хотя день продолжит исправно приходить из-за восточных гор, ночь растворится в нем, как яд в питье. Небо потемнеет. Оно станет серым…

– Три дня назад, седьмого дня месяца эллана, небо стало серым, – пораженно прошептал Дан.

– Три дня? – задумался Латс. – Я думал, что это было вчера. Значит, я провалялся без памяти три дня. Неужели Эл сохранил во мне огонек жизни только для того, чтобы я сказал вам эти слова? Зачем?… Или кому-то из вас суждено избежать гибели? Впрочем, не выговаривай судьбе, пока жизнь не закончена… Так вот, сказал Катран, когда сойдутся вместе Бродус, Хейграст, пес и судьба камня, но камень будет в безопасности, а смерть прикоснется к моему лицу, тогда, в этот самый миг, я могу быть уверен, что Эл-Лиа будет спасен.

– Спасибо, Латс, – буркнул банги. – Но мне не стало легче. Тем более что меня в твоем списке нет, а в яме я есть. Осталось выяснить, много ли таких предсказаний сделал твой Катран, сколько из них сбылись и зачем ты преследовал моих друзей?

– Только для того, чтобы не дать найти Рубин Антара Валгасу.

– Разве не Катран послал Валгаса в Эйд-Мер? – удивился Дан.

– Катран, – нашел в себе силы улыбнуться Латс. – Только в Эл-Лиа Валгаса послал Эрдвиз. И пса Катрану дал король страны за горящей аркой. А что касается исполнения предсказаний, думаю, некоторые из них сбудутся уже сегодня. Скажите точно, был ли с вами Бродус?

– Да, – брякнул Баюл и замолчал, обжегшись о взгляд Дана.

– Точно сбудутся, – вновь улыбнулся Латс.

Больше ни Дан, ни Баюл Латса не перебивали. Он говорил чуть слышно, порой вообще открывал рот, не произнося ни звука, но друзья слышали каждое его слово.

– Катран слушал голос Эл-Лиа, – шептал Латс. – Вармы лет слушал голос Эл-Лиа… Однажды, когда я был еще нищим имперским мальчишкой, он подобрал меня на ярмарочной площади Ван-Гарда, где меня, без сомнения, ждала смерть от бича какого-нибудь вельможи, и привел в храм. Так же как приводил вармы оборванцев, которые становились служителями Эла, а некоторые из них и настоящими воинами. Такими, каким был я… – Латс с сожалением бросил взгляд на свои изуродованные пальцы. – Три дюжины лет я истязал тело и дух воинскими упражнениями, а Катран проводил эти годы в бесконечных путешествиях, появляясь лишь ненадолго. Пять лет назад, как лучшего воина храма, он вызвал меня к себе на вершину пирамиды и, окинув взглядом пик Меру-Лиа, линию гор, спокойные воды озера Эл-Муун, начал говорить: «На севере с давних времен властвует над династией раддских королей дух демона. На западе таит секреты в крепости ари древний колдун. На востоке и юго-востоке купается в роскоши и крови Империя, а еще дальше, за Андарскими горами и за морем, тревожно присматриваются к берегам Эл-Айрана ари, среди которых немало искусных магов. На юго-западе тешит себя неприступностью древних чащ и могуществом лесной девы жалкая горстка древних валли, а еще дальше, за вастами и лигскими нари, правители обломка древней Адии мечтают залить весь Эл-Айран кровью. Эл-Айран же, как камень, поставленный на острый конец, может упасть и от прикосновения…» «Не всякий способен двигать такие камни», – робко ответил я повелителю. «Не всякий, – кивнул Катран. – Так слушай меня, Латс, потому что на днях в пределы Эл-Лиа вошел демон, который способен не только покачнуть камень, но и раздробить его в пыль».

Тогда я замолчал, пораженный, а Катран покинул меня, оставив наедине со своими мыслями. Не прошло и года, как Катран вновь вызвал меня к себе и сказал: «Ты мой лучший воин, пойдешь со мной в Дару, собирайся». Что такое сборы воина? Мешок, оружие, хлеб и несколько золотых в поясе. Мы прошли через земли дерри и вошли в Дару со стороны утонского моста. Именно тогда я почувствовал, что такое ужас, и именно тогда понял, что Катран величайший воин из известных мне элбанов. Я мог бы сказать, что мы прошли через мертвые земли вдвоем, но на самом деле я был всего лишь жалким помощником Катрана. Никто не владеет оружием так, как он. Катран шел, никуда не сворачивая, сметая нечисть на своем пути, а когда мы останавливались на отдых, окружал нашу стоянку пылающим кольцом, которое складывал из камней. Никогда, ни до ни после, я не видел, чтобы обыкновенные камни пылали как сухая трава. Наконец мы подошли к Ари-Гарду, и тут я увидел, что ворота древнего города восстановлены, а на его стенах стоят стражники. Некоторые из них попытались преградить нам путь, но Катран легко сразил их и встал у городских ворот. И тогда к нам вышел нари такого роста, что в темноте его можно было бы спутать с архом. Антрастом назвался он и спросил, чего ищет в мертвом городе столь великий воин, что не боится в одиночку бродить по проклятым землям и штурмовать его крепость. Антраст говорил, словно меня вовсе не было рядом, может быть, ему в самом деле так казалось. Хотя я и не знаю никого в Эл-Айране, кто сравнился бы со мной во владении оружием, не считая самого Катрана.

И тогда говорить начал Катран. Пришельцами он назвал этих странных воинов в серых доспехах и спросил, что они ищут в Эл-Лиа? «Земель, – ответил Антраст. – Свободных земель для жизни и торговли. Или эти земли кому-то принадлежат?» «Эти земли принадлежат мертвым», – ответил Катран. «Отчего же ты беспокоишься о мертвых? – удивился Антраст. – Ведь ты пока жив?» «Я буду жить до встречи с тобой и тогда, когда тебя уже не будет, – ответил Катран. – И в то же время я мертвее тех мертвецов, что вы сжигаете под стенами Ари-Гарда». «Ты колдун? Великий маг? Или даже демон?» – рассмеялся Антраст. «Я тот, кто видит», – ответил Катран. «И что же ты видишь?» – спросил Антраст. «Многое, хоть и не все, – ответил Катран. – Вижу темную башню, в которой дремлет величайший убийца. Вижу демона, что надевает личину старого короля. Вижу кровь, которая горит как ламповое масло. Вижу воинов, прошедших сквозь горящую кровь…» «Многое вижу и я, – ответил Антраст. – О многом способен догадаться. Но что мне с твоего знания? Ты ведь мог и подсмотреть через бойницы? Башен полно в любом из миров, во многих из них дремлют и убийцы. А что касается короля, любому из них стоит хоть немного почувствовать себя настоящим королем, как соседние короли тут же объявляют его демоном». «Послушай меня», – улыбнулся Катран. Он умел улыбаться так, что всякий увидевший его улыбку забывал собственное имя. Послушай меня, – сказал Катран. – Твой правитель хочет плыть сразу на двух лодках и по двум рекам, которые падают с одного перевала, но текут в разные стороны. Это подвластно только демону, да и то, если речки порожистые, сомнительно. Твой правитель, Антраст, хочет властвовать над всем Эл-Айраном и одновременно спалить дотла каждый дом на его равнинах, торговать и перерезать горло всем торговцам, занимать свободные земли и делать свободными от элбанов все земли. Нельзя одновременно служить тщеславию и жажде мести». «Может быть, и так, – вновь засмеялся Антраст, положив тем временем руку на гарду своего меча. – Только все это не объясняет твоего прихода. Какую из двух рек ты собираешься остановить?» «Обе, – ответил Катран. – Я помогу твоему правителю бороться с его единственным страхом, если он даст мне слово, что не будет предавать огню Эл-Айран».

– И что было после? – прошептал прерывающимся голосом Дан, когда Латс вдруг погрузился в размышления.

– После? – встрепенулся воин. – После произошло самое страшное. Даже ужасы мертвых земель померкли в моем сознании по сравнению с последующим видением. Ворота открылись, и к нам вышел старый король. Седой воин в королевской мантии невиданного мною образца. Обычный меч висел у него на поясе, лицо было бесстрастно, но великан нари посерел и затрясся как осенний лист, а я так вовсе упал на колени. Только Катран не двинулся с места.

«Ты маг? – послышался мне удивленный голос. – Вот уж не думал, что в Эл-Лиа остались обладающие силой. Не считая, конечно, этого жалкого колдуна из Урд-Ана…» «Дагр не слишком силен, но и он способен назвать твое имя, – спокойно ответил Катран. – К тому же пока его крепость неприступна». «Пока неприступна! – усмехнулся человек. – А имя?… Я не скрываю его. Так же как и свой облик».

Тут я поднял глаза, увидел зажмурившего глаза Антраста, а над ним… Над ним стоял вовсе не король, который вышел из ворот, а демон! И что-то мне говорило, что только я и Катран видели его в подлинном облике!

– Какой он был? – прохрипел Дан.

– Не могу тебе рассказать, – покачал головой Латс. – У меня нет слов. Это как описывать языки пламени, хотя он и был неподвижен и черен. Дыхание мое остановилось, я мог лишь слушать слова Катрана и демона, понять которые пытаюсь только теперь. Катран разговаривал с демоном, словно к нему в храм пришел богатый прихожанин, который только и думает, как вымолить у Эла еще больше богатства.

«Почему я не могу рассмотреть тебя?» – удивился демон. «Я не хочу этого, – спокойно ответил Катран. – Я достаточно мудр, чтобы самому решать, кто может меня рассмотреть, а кто нет. Надеюсь, и ты будешь достаточно мудр, чтобы прислушаться к моим словам. Или тебе не нужны союзники в этом мире?» «Ты считаешь, что мне нужны союзники?» – заинтересовался демон. «Даже боги не брезговали помощью смертных, – ответил Катран. – Я помогу тебе. У тебя мало воинов, тебе нужны крестьяне и рабы, но пламя, которое ты разжигаешь возле бывшего дома старого колдуна, там, где уже лигу лет назад была повреждена ткань этого мира, это словно узкая щель, через которую могут протиснуться только единицы. Ты боишься, что пища для этого пламени подойдет к концу. Я могу сделать так, что она не кончится. Я могу превратить эту щель в широкий тоннель!» «Я слушаю тебя», – сказал демон. «Ты ищешь силы, хотя и так сильнее всякого в этом мире, но я помогу тебе и с этим. Именно с моей помощью ты найдешь светильник Эла. Не тот, в котором пылает только огонь, а именно тот, из которого изливаются потоки сущего, потоки беспредельной силы. Именно с моей помощью однажды и то, что стало Рубином Антара, коснется твоих рук. Прислушайся к моим словам, всмотрись в горизонт времени. Ты не прорицатель, но должен почувствовать подлинность услышанного! Через четыре года я вручу тебе и то и другое! В тот миг, когда твоих собственных сил покажется тебе недостаточно, эти источники силы будут твоими».

Долгие мгновения демон ничего не отвечал Катрану, только отсветы каких-то бурь проносились по его лицу, наконец чудовище вновь приоткрыло глаза. «Ты не лжешь, – прищурился демон. – Хотя это не значит, что я сам перестану искать источник сущего и Рубин Антара. О каком единственном страхе ты говорил?» «А что еще, кроме страха, может заставить подчиниться демона?» – ответил вопросом Катран.

Демон ничего не сказал. Он замер неподвижно, наливаясь то ли клубами дыма, то ли языками пламени. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем я услышал его следующие слова. «Не смертным лечить демонов от их страхов, – наконец прозвучал ужасающий голос. – Почему ты готов помогать мне, Катран? Или ты думал, я не узнаю твоего имени?» «Что мне мое имя? – в ответ усмехнулся Катран. – Я не скрываю его. Так же как и своих истинных намерений. Я помогаю тебе только по одной причине: тот, кому ты будешь противостоять, гораздо большая беда для Эл-Лиа, чем ты сам». «Ты говоришь правду, – произнес демон после долгой паузы. – Пожалуй, я принял бы твою службу. А готов ли ты довольствоваться моим словом, что я не буду сжигать Эл-Айран?» «Так и тебе придется тоже довольствоваться только моим словом, – пожал плечами Катран. – У меня есть только этот мир. Я хочу его сохранить. И ради этого готов служить тебе». «А если мне этого мало?» – нахмурился демон. «Чего же ты хочешь еще?» – спросил Катран. «Помоги мне избавиться от самого сильного нынешнего соперника, – сказал демон. – Он тоже подчиняется тому, кто внушает мне страх, но он и защищает его. Что тебе нужно для этого?»

Катран опустился на колени, положил ладони на покрытую ядовитой пылью дорогу, набрал полные пригоршни грязи и пил и ел ее, словно это был хлеб. Безжизненный Алатель, которому мертвые земли были неподвластны, прополз по небу две ладони, пока Катран вновь не подал голос. И все это время и демон, и Антраст, и я были неподвижны. Хотя Антраст, скорее всего, не слышал и не видел ничего. «Серый пес, – наконец сказал Катран. – Во-первых, мне нужен серый пес. В логове твоего врага через год родятся щенки – два черных, один серый. Через два года я приду к этим воротам, ты приведешь мне серого». «Как я объясню это его матери?» – нахмурился демон. «Скажи ей, что ему предначертано убить главного защитника Эйд-Мера, – вздохнул Катран. – Они шевельнут складки будущего, проверят мои слова и дадут пса». «Это во-первых?» – спросил демон. «Во-вторых, удали от себя соглядатая, – нашел в себе силы улыбнуться Катран. – Отдай его мне. Я найду ему работу. Пусть занимается тем, что от него требуют, подальше от тебя».

Демон вновь замер на долгие мгновения, затем кивнул и молча удалился. Тут в себя пришел Антраст, а к вечеру нам был предоставлен шатер. Утром в шатре появился Валгас, и мы отправились с ним в храм, а Катран остался в мертвом городе строить каменную арку.

– Так это сделал он? – ужаснулся Баюл. – Первосвященник престола Эла?

– Катран величайший маг Эл-Лиа! – торжественно вымолвил Латс.

– И величайший негодяй! – хрипло прошептал Дан. – Он обрек лиги элбанов на мучительную смерть!

– Вот! – Латс заклокотал болезненным смехом. – Ты уже торгуешься. Что значат лиги жизней, когда речь идет о целом мире?

– Какого защитника крепости Эйд-Мера должен убить Аенор? – помертвевшими губами спросил Дан.

– Бродуса, – пожал плечами Ласт. – Кого же еще?…

Ночь опускалась над равниной, Дан уже почти не различал силуэт Латса, только лихорадочный блеск его глаз странным образом прорезал темноту.

– Я понимаю твои сомнения, – негромко говорил Латс. – Но еще больше верю Катрану. И если Аенору суждено уничтожить Бродуса, так тому и быть. Катран сказал, что у него нет союзников, кроме верных воинов, таких как я и мои братья. И демон ему не союзник, но когда приходится думать о спасении собственного мира, времени и чувств на размышления о чести не остается. «Но зачем же служить демону»? – той же ночью в мертвых землях спрашивал у него я. «Все очень просто, – ответил Катран. – Этот демон страшен, но не он главный враг Эл-Лиа. Он враг элбанов, что живут на равнинах Эл-Айрана, но не враг этой земли, пусть даже и собирается обильно полить ее кровью. Пусть даже он отворит реки крови! Главный враг таится за пределом нашего мира, в башне, о которой ты уже слышал. Пока он не в силе, но даже теперь я не в состоянии справиться с ним и его слугами. Его нужно выманить сюда. Новый властитель Ари-Гарда пока еще прислушивается к нашему главному врагу, но делает это со стиснутыми зубами, собственная воля бурлит в нем, так отчего же не подбросить сухих поленьев в жаркое пламя?» «И что нам это даст?» – вновь не понял я. «Время! – ответил Катран, – Немного времени. Как раз столько, чтобы судьба положила нужные гирьки на нашу чашу весов. И одна из этих гирек – ты. А другая… Другая пока еще не в нашем мире!»

– Саш! – вскочил на ноги Дан, но тут же прихлопнул ладонью собственный рот.

– Может быть, – кашлянул Латс. – Мне ведом только край истины. Ее крохотная часть. Хочешь ты или нет, но все сходится. Пес, Бродус… Что ты скажешь об этом, парень? Что тебе дороже? Бродус или жизнь всего Эл-Айрана?

Дан ничего не ответил, услышанное от Латса отпечатывалось в голове, в сердце, в груди. Сейчас он мог только слушать.

– Я вместе с Валгасом отправился в храм, а Катран остался в мертвом городе. Дорога опять была ужасной, ты и представить себе этого не можешь. Когда я преследовал Хейграста по мертвым землям, тварей стало много меньше – все-таки серые изрядно проредили их армию. Только в тот раз ни одна тварь не напала на нас! Мне даже казалось, что они принимали Валгаса за своего, хотя он не был магом. Недолго Валгас гостил в храме. Как было уговорено с Катраном, я отправил пришельца с миссией и большими деньгами в Эйд-Мер. Там он и обосновался. В конце концов и старания Катрана увенчались успехом. Врата Ари-Гарда осветились магическим пламенем, и первосвященник вернулся в храм окончательно. Впрочем, большую часть времени он все равно проводил в путешествиях. Однажды притащил в храм огромного серого щенка. Мне пришлось повозиться с непокорным созданием, хотя первосвященник и сказал, что смыл с пса всю наложенную магию и изрядную порцию дури. Так или иначе, но вскоре и я оказался в Эйд-Мере и проявил недюжинную изворотливость, чтобы заслужить полное доверие толстого хитреца. Порой у меня даже возникала мысль, что я сделал для падения вольного города больше, чем Валгас, да и Аенор, как назвал пса Катран. Тем более что пес так ничем себя и не проявил. Ведь именно я придумал этот маскарад с походами в мертвые земли, хотя он нужен был вовсе не для провода серых воинов в храм, а лишь для разведки укреплений северной цитадели. Катран намекнул мне, что в город ведет тайный подземный ход, и я нашел его, расчистил и представил Валгасу как подарок!

– И это тоже входило в список усилий по спасению Эл-Айрана? – зло спросил Баюл.

– Это позволило избежать ненужных жертв среди жителей города, – нехотя ответил Латс. – Его судьба была все равно предрешена.

– Ненужных жертв?! – Дан едва не задохнулся. – А известно ли тебе, что после взятия Эйд-Мера и воцарения Антраста, о котором ты говорил, там начались убийства, пытки, насилие? А известно ли тебе, сколько лиг элбанов уже расстались с жизнью только ради того, чтобы творение твоего повелителя продолжало пылать в Ари-Гарде?

– Неизвестно, – прошептал Латс. – Но стоит ли задумываться о мимолетном? Удача требует на свой алтарь не меньше жертв, чем божества. Мир и спокойствие, оплаченные лигами жизней, остаются миром и спокойствием. Если тебя это успокоит, я сам никогда не участвовал в пытках. Я только убивал. Я последовал вместе с отрядом серых и псом за вами. Не простое это дело: догонять, чтобы не догнать, но и не упустить из вида. Одно мне осталось непонятным: как вам удалось сговориться с этой тварью? Даже мне это было непросто, специальная магия едва сдерживала собаку, а нукуд, который ею управлял, был сотворен самим Катраном!

– Твой нукуд Саш сжег, – бросил в ответ Дан. – А сговариваться с псом не пришлось, просто мы подружились.

– Посмотрим, чего стоит ваша дружба. – Латс вновь зашелся приступом смеха или кашля. – Уже скоро… Все происходит под утро. Таковы здесь порядки.

Дан с ужасом поднял голову к поблескивающим сквозь прутья решетки звездам, а Латс продолжал:

– Я ждал вас в Ургаине, но моя помощь не понадобилась. Вы прошли через город сами, в первый раз зародив в моем сердце уважение к вашей доблести.

– Пес помог нам, – не согласился Дан.

– И я, – вновь закашлялся Латс. – Когда не пустил воинов гарнизона в погоню за вами. И потом, когда я и пес со своим погонщиком прибыли к утонскому мосту, и я приказал снять охранника с холма! Вам всего-то и надо было пробраться по берегу к салмским укреплениям, а вы, на свою голову, ринулись спасать ничтожества, что умирали на пыточных столбах. Едва не попали в ловушку для дерри… Если бы не пес, который каким-то чудом сумел оборвать привязь, да не дурость этих дикарей кьердов, сейчас бы ты не сидел в этой яме, Дан, но не думай, что твоя участь была бы более приятной!

– Но уже следующей ночью ты вновь ринулся за нами в погоню! – прошептал Дан.

– Катран пришел ко мне ночью, – кивнул Латс. – Вышел из темноты, сел у костра и говорил со мной. И пировавшие рядом в честь перемирия серые и кьерды словно не видели его. Катран сказал, что завтра меня будут слушать так, словно я верховный владыка над теми и другими. Я должен собрать небольшой отряд, взять пса, прорваться через укрепления салмов и ждать следующей встречи с Катраном у Змеиного источника. Я так и сделал. В остроге у моста не нашлось и завалящего мага. Заклинание сна сморило защитников, и мы легко прошли через утонский мост. Мне пришлось убить лишь одного из горе-охранников, да и то лишь затем, чтобы позаимствовать его доспехи и салмскую бляху. Так или иначе, но девятого дня месяца лионоса мой отряд вошел в леса дерри, а уже тринадцатого дня стоял у Змеиного источника. Перед той схваткой, когда вы выбрались из скал и напоролись на архов, я почувствовал магию неведомого колдуна, который словно ощупывал окрестные скалы, и в тот же миг невидимые пальцы сомкнулись у меня на локте. Это был Катран. «Не двигайся», – донесся до меня его голос, и я словно выпал из мира. Я видел, как пес, а затем и мои воины ринулись в сторону ловушки, настороженной против архов, чувствовал схватку, что происходила всего лишь в нескольких вармах шагов, но не мог двинуться с места, не мог рассмотреть собственной руки. Я даже видел, как ты, Дан, приходил к источнику набрать воды, ты прошел в двух шагах от меня, но не заметил.

– И что же было дальше? – зачарованно спросил мальчишка.

– Дальше? Уже этой ночью Катран вновь пришел ко мне. Он освободил меня от оцепенения и сказал, что все идет как должно. Сказал, что вскоре отряд разделится и я буду сопровождать вас. А пока я должен идти в Лот и ждать там. И я дождался.

– Я помню, – кивнул Дан. – Почему ты показался мне на глаза?

– Чтобы поумерить вашу беспечность, – Латс закашлялся. – И в Глаулине тоже. Но это не помогло. В Шине вас едва не подвели собственные длинные языки. Впрочем, не все всегда бывает гладко. И я еще раз повторю, что прорицатель может не угадывать частности, но он не ошибается в главном. В Индаинской крепости, куда я добрался раньше вас, я должен был освободить вас с пиратской лерры, а вы пришли в Индаин своим ходом!

– Спасибо тебе, судьба, что мне не пришлось быть обязанным этому элбану, – скривился в темноте Баюл.

– Что еще сказал тебе Катран? – спросил Дан, – И разве тебя не было в Кадише? Хейграст чувствовал там слежку!

– В Кадише меня не было, – ответил Латс. – Или ты думаешь, что я птица, чтобы летать по всему Эл-Айрану? Что касается слежки, ты плохо знаешь Валгаса. Последние годы он наводнял своими шпионами все окрестные города и земли. Он не маг, но служака каких мало. А Катран… Какая разница, что он мне говорил?… Порой мне кажется, что я только слушал его голос, не понимая слов. Более того, я надеюсь, что еще услышу его хотя бы перед смертью, а тогда… Тогда перед Лотом он напомнил, что вы идете искать камень. Но отметил, что демон – властитель Дары – не будет сидеть в Ари-Гарде близ горящей арки и ждать, когда Катран или его слуги принесут ему Рубин Антара или светильник. Демон будет прочесывать локоть за локтем весь Эл-Айран! Его посланники уже давно захватили Индаинскую крепость и, даже если неспособны сами отыскать камень, уж точно почувствуют, когда его найдет кто-нибудь другой! «Будь рядом с ними, – сказал Катран. – Сделай так, чтобы ни одна ниточка не потянулась в клубочек, который будут скатывать руки врага. Сделай так, чтобы Рубин Антара миновал руки серых и руки того, кто скоро спустится с Горячего хребта, ощетинившись копьями лигских нари. Он должен коснуться только рук древних, что таятся в Вечном лесу, потому что только они доставят его туда, куда нужно. Круг должен сомкнуться».