Текст книги "Стреляй первым"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц)

Глава 11

Ресторан «Тропикана» находился в центре Москвы, в трехстах метрах от мэрии и памятника Юрию Долгорукому, но бьш совершенно незаметен и затерян в узких переулках рядом с Тверской.

Пройти туда можно было только пешком, и Иван оставил машину на стоянке. О «Тропикане» он кое-что слышал, но внутри бывать еще ни разу не приходилось. Немного не доходя до дверей ресторана, Иван выбросил в урну «Смертельную любовь киллера».

Сделано это было по двум причинам. Во-первых, книга Ивану не понравилась, поскольку оба президента остались в живых, а подруга киллера, как и предполагала Настя, скончалась в муках на груди главного героя. Во-вторых, даже если бы книга Ивану понравилась, тащить ее домой, к недоумению жены?.. Время ожидания было скрашено, а зачем еще нужны книги?

Кивнув швейцару, Иван вошел внутрь и сразу же увидел Диспетчера. Вернее, увидел-то он полного мужчину лет пятидесяти в белой рубашке с короткими рукавами, держащего в правой руке свернутый в трубочку «Плейбой». А уж из увиденного сделал вывод, что это и есть Диспетчер, встречающий его в вестибюле.

Иван неспешно приблизился и сказал:

– Добрый вечер. Я вижу, мы с вами любим одни и те же журналы. О проблемах кролиководства…

– Точно, – Диспетчер улыбнулся. – Рад вас видеть.

– Где будем говорить?

– Там, – Диспетчер махнул рукой в сторону обеденного зала.

– Эго не опасно?

– А где сейчас не опасно? – пожал плечами Диспетчер. – Вы здесь бывали раньше?

– Нет.

– Вот видите, уже есть повод посидеть за столиком. Здесь довольно-таки экзотическая обстановка.

– Тропическая?

– Вроде того, – усмехнулся Диспетчер. Он явно пребывал в хорошем настроении, и в нем не чувствовалось нервной торопливости, как при телефонном разговоре несколько часов назад.

– Прошу, – Диспетчер вежливо пропустил Ивана вперед.

Зал встретил их слишком громкой музыкой.

– Я сомневаюсь, что здесь вообще можно разговаривать, – повысил голос Иван, чтобы перекрыть шум, производимый тремя весьма экзотичными музыкантами. На небольшой сцене расположилась целая батарея ударных инструментов различного калибра; играл на них, в основном ладонями, рослый негр в гавайской рубашке. Все его барабаны, тамтамы, бонги и конги, раскрашенные в самые немыслимые цветовые сочетания, почему-то напомнили Ивану купола собора Василия Блаженного.

Этот неистовый молотильщик и производил основную долю шума. На дроби перкуссий то и дело накладывались могучие басовые аккорды темнокожего басиста, а третий – трубач – лишь изредка встревал в импровизации своих партнеров, зато пронзительно и каждый раз неожиданно.

Таким тропически-африканским музыкальным сопровождением экзотика «Тропиканы» не ограничивалась. Оглядевшись вокруг, Иван с изумлением понял, что традиционные столики здесь отсутствуют напрочь. Вместо них по всему обеденному залу стояли самые настоящие хижины из тростника. Очевидно, внутри таких хижин и располагались посетители ресторана. Мимо сновали официанты, в основном чернокожие, одетые в легкие белые штаны и – ничего больше. Один вообще был в набедренной повязке, и Иван заметил, как жадно посмотрела на него выглянувшая из ближней хижины хорошо одетая женщина лет сорока.

– Ну как вам здесь? – улыбнулся Диспетчер. – Впечатляет?

– Да уж, – ответил потрясенный Иван.

– Наслаждаться местной экзотикой мы будем как-нибудь в другой раз, а сейчас давайте займемся делом, – предложил Диспетчер.

– Где же мы тут будем разговаривать? – громко сказал Иван. Басист на сцене в очередной раз коснулся струн, и Иван почувствовал, как задрожал пол под ногами.

– Это очень просто, – Диспетчер сделал знак пальцами, и к нему тут же подскочил молодой негр, оказавшийся метрдотелем. Об этом извещала карточка с фотографией, болтавшаяся на его шее. Под карточкой Иван разглядел ожерелье – как ему показалось, из акульих зубов.

Метрдотель провел их к свободной хижине и гостеприимно распахнул дверцу внутрь. Чтобы пролезть туда, Ивану понадобилось согнуться пополам, зато внутри было вполне комфортно и, что самое приятное, тихо. В центре хижины стоял низенький столик, а вокруг лежали живописно разбросанные подушки.

– Присаживайтесь, – пригласил Диспетчер и сам с кряхтеньем опустился на пол.

Иван последовал его примеру, заметив:

– Мне кажется, это уже не совсем африканский стиль. Это скорее юрта кочевников…

– Не стоит заострять свое внимание на мелочах, – отозвался Диспетчер. – Вам же уютно, не правда ли? А это и есть главное, вопрос стиля – вторичный вопрос. Если вы слышите хорошую музыку, то вы в первую очередь отмечаете, что она хорошая, что она задевает струны вашей души… А уж кто ее написал – Моцарт, Леонард Бернстайн или Филип Гласс – это не столь важно…

– Кстати, о музыке, – усмехнулся Иван. – Все-таки эти трое на сцене – явно не Моцарт, Бернстайн и как там его…

– Бесспорно, – согласился Диспетчер. – Но и эта музыка замечательна. Знаете чем?

– Чем же?

– Она очень громкая.

– Это еще мягко сказано.

– И вам пришлось даже напрягать голосовые связки, чтобы быть мною услышанным. Так?

– Не спорю.

– И если так трудно услышать друг друга двум людям, находящимся вне данного сооружения, то оцените, каковы шансы, что кто-то стоящий в зале услышит наш разговор здесь?

– Я понял вашу мысль, – Иван посмотрел на стены хижины, имитировавшие стебли тростника. – Не знаю, из чего это сделано, но звук глушит прилично.

– Теперь вы понимаете, – многозначительно произнес Диспетчер. Иван не согласился:

– Я понимаю только то, что случайный человек наш разговор не подслушает. Но тот, кто хотел бы узнать содержание именно нашей беседы, вполне мог поставить микрофон нам под стол и не тереться ухом о стену этого чудного сооружения.

– Логично, – согласился Диспетчер. – И мне приятно, что я выбрал именно такого здравомыслящего человека, как вы.

– Как там насчет микрофонов? – напомнил Иван.

– Пусть это вас не волнует. Конечно, мы можем перевернуть стол и вместе поискать «жучок», но не хочется напрасно тратить время. У меня хорошее информационное обеспечение, и я знаю, что в этом ресторане действительно есть два стола с постоянно работающими микрофонами. Их использует ФСБ для своих операций. Не волнуйтесь, наше место – чистое.

– Точно? Абсолютно?

– Абсолютной точности, как и абсолютной истины, не существует. Любой здравомыслящий человек вроде нас с вами должен оставлять вероятность случайности, чуда, падения метеорита и так далее. Так вот, я могу утверждать, что нашу беседу никто не подслушивает, и истинность этого утверждения составит девяносто восемь процентов.

– То есть все-таки…

– Конечно. Существует двухпроцентная вероятность того, что мы с вами стали объектом сверхсекретной операции некоей спецслужбы или некоей неправительственной организации. Возможно, что они держат меня или вас, или нас обоих под колпаком уже долгое время. А мы этого не замечаем. Возможно, что метрдотель получил от них соответствующие указания и проводил нас на специально оборудованное для прослушивания место. Может быть такое?

– Вряд ли, – решительно сказал Иван. – Меня-то уж точно никто не держит под колпаком. Я проверялся и…

– Не будьте таким категоричным, – заметил Диспетчер. – Я тоже скажу «вряд ли». Но не исключу такой возможности окончательно. Я отвожу этому варианту двухпроцентную вероятность. Это немного. Но и риск величиной в два процента может быть сокращен до совершенно незначительной величины.

– Каким образом?

– Что толку в подслушивании, если в разговоре не называется имен, не упоминается дат, названий? Не дается инструкций и указаний к действию? Грош цена такому разговору, с точки зрения подслушивающего. Вы согласны?

– Ну да.

– Спрашивается, зачем же мы будем делать наш разговор ценным для гипотетического подслушивателя? Мы с вами сделаем его совсем скучным и несодержательным.

– Танцуйте, – сказал Иван. – Вы – ведущий, я – ведомый. Следую за вами.

– Хорошо. Давайте только подождем, пока принесут заказ, а потом уже и начнем. В спокойной обстановке.

– Вы сделали заказ? Я что-то не заметил.

– Шепнул официанту пару слов на ушко, – признался Диспетчер. – Кстати, рекомендую здешнюю кухню. Оригинально, но не слишком. Во всяком случае, не заставят есть саранчу, обжаренную в масле.

– Чем же они кормят? Бифштексом из носорожьей ноги?

– Это тоже можно устроить. Но не советую – жестковат.

В дверь хижины коротко постучали, и появился официант с подносом. Он выгрузил на стол две чашки кофе и два неглубоких блюдца с какой-то белой массой.

– Пока все, и попрошу не беспокоить, – сказал Диспетчер. Официант, пятясь, вышел из хижины и закрыл за собой дверь. Звуки разбушевавшегося тропического трио снова стихли.

Диспетчер задвинул дверную защелку и с удовлетворением сказал:

– Вот теперь можно приступить к еде. Но сначала обсудим дела. Кофе подождет, тем более они всегда приносят его слишком горячим. Приступим?

– А что это они подали вместе с кофе? – опасливо спросил Иван.

– Не бойтесь, ничего особенного. Я не знал ваших гастрономических пристрастий, поэтому присовокупил вполне безобидную вещь – салат из кусочков банана, ананаса и манго, залитый сливочным мороженым. Устраивает?

– Вполне, – Иван расслабленно откинулся на подушки. – Мне просто кажется, что в таком ресторане запросто могут подать что-нибудь из человечины. Каннибальские традиции…

– Это было бы очень экзотично. Но не думаю, не думаю… Хотя кто его знает, что они делают на кухне. Два процента, знаете ли, никогда не забывайте про двухпроцентную вероятность самых невероятных вещей…

– Давайте к делу, – предложил Иван.

– Согласен. Итак, сначала о сокращении степени риска. – Диспетчер достал из кармана тонкую пачку бумажных квадратиков и короткий толстый фломастер. – Немного погодя вы поймете, – объяснил он Ивану.

Диспетчер тоже откинулся на подушки и начал, глядя Ивану в глаза:

– Как вы вчера справедливо заметили, скорость – это еще далеко не все. Каюсь, я тогда думал немного иначе. Поступило срочное задание, требующее быстрых и решительных действий. Я взял тех, кто отозвался первым – и у меня были на это серьезные основания, поверьте.

Возвращаясь к вашим словам, кролики выигрывают в скорости, но теряют в интеллекте. Вчера это подтвердилось самым неприятным образом, – и Диспетчер показал Ивану два пальца. «Он направил на это дело двоих, и оба погибли, – понял Иван. – Значит, дело действительно серьезное. И что же, он хочет, чтобы теперь я сделал то же самое в одиночку? Это лестно, но это самоубийство».

– Тогда я обратился к вам, – продолжал Диспетчер. – Я встретил в вашем лице человека здравомыслящего, хладнокровного и профессионального – я помню ваш послужной список. Я хочу сделать вам предложение, от которого, надеюсь, вы не откажетесь.

Иван ткнул себя пальцем в грудь и показал Диспетчеру выставленный указательный палец на правой руке. «Мне одному?»

– Понимаю ваш скептицизм, – кивнул Диспетчер. – И сейчас поясню свое предложение. Если кролики с присущей им скоростью и натиском не сумели решить проблему, то надо использовать ваше здравомыслие и хладнокровие. То есть подобраться к той же проблеме, но с другой стороны. Решить ее чуть с большими хлопотами, чуть за больший промежуток времени, но с меньшим риском. Но это не будет атакой в лоб. Вы понимаете?

– В целом.

– Отлично.

Пока Иван понимал только то, что существует некая проблема, которую Диспетчер, получив соответствующий заказ, попытался решить традиционно: устранить какого-то человека. И бросил на это дело двух своих людей. Но операция сорвалась, человек остался жив, а двое посланцев Диспетчера погибли.

Теперь Диспетчер хотел подобраться к решению все того же вопроса по-другому. Как?

– Переходим к подробностям, – как будто читая мысли Ивана, сказал Диспетчер. Он взял фломастер и что-то быстро написал на бумажном квадратике. Потом развернул этот листок так, чтобы Иван смог прочитать.

«Большая сумма денег решит проблему. Требуется взять такую сумму».

Иван кивком дал понять, что информация усвоена, тогда Диспетчер немедленно смял листок, положил в пепельницу и щелкнул зажигалкой. Бумага сгорела за считанные секунды, а Диспетчер взял другой листок.

«Нужно взять деньги в трех разных местах. В течение одних суток».

Иван кивнул, и второй листок последовал за первым.

«У вас будет абсолютно точная информация о том, как и где взять эти деньги. Если инкассаторская машина – когда и где она проедет, сколько охранников, чем вооружены».

Иван кивнул.

«Будут выбраны наименее опасные для вас варианты. Вероятно, часть охраны окажется купленной и не окажет сопротивления».

Диспетчер снова щелкнул зажигалкой.

«Главное – успеть за одни сутки. Расчет – после завершения всего дела, то есть после третьего эпизода».

Иван снова показал на себя и выставил указательный пылец. «И все это я один?»

Диспетчер вздохнул:

– В этом, конечно, основная сложность. Я же сказал, что теперь выбрал путь более хлопотный, – и он развел руками. – Если вы даете принципиальное согласие, то различные нюансы дела могут быть решены вами самостоятельно. То есть… – он взял очередной лист бумаги:

«Разумнее – действовать не в одиночку. Людей можете подобрать сами. Это будет оплачено. Вы согласны?»

Глядя на горящий комок бумаги, Иван потер большим пальцем об указательный. Диспетчер понимающе кивнул и написал на квадратике пятизначную цифру рядом со значком доллара. Потом пояснил:

– Это вам. Половина этого – на всех остальных. Ваш ответ?

Иван медленно кивнул и увидел, как засветилось радостью лицо Диспетчера. Обратным концом фломастера он утрамбовал пепел и весело сказал:

– Значит, можно переходить к кофе.

Глава 12

Артему понадобилось довольно много времени, что. бы прийти в себя, но он все-таки поднялся с кровати и пошел убирать блевотину. Замывая пол, он обдумывал причину внезапно потрясшего его смертельного страха. Пожалуй, это даже не было страхом, это было жутко трезвое сознание всей глубины грозящей ему опасности. Беда заключалась в том, что осознать все это ему надо было раньше, когда он только еще начинал свой мучительный путь к Москве.

Артем раскрыл настежь окна, чтобы избавиться от кислого запаха, и присел на подоконник. При более обстоятельном обдумывании он решил, что ничего страшного пока не случилось. Слава Богу, никто, кроме Ивана, еще не знает о его появлении в Москве. А Иван не проболтается.

Но и задерживаться здесь нельзя. Трудно было надеяться, что человек с густыми черными бровями, сросшимися на переносице, имевший серьезные причины мстить ему два месяца назад, за этот срок изменит свое решение и бросит поиски кровника. Поэтому Артем решил учитывать худшее. А именно – что он по-прежнему является объектом охоты десятка жестоких и безрассудных убийц, которые предъявляют Артему свой счет, оплата которого может быть только одна – смерть.

Поэтому любая информация о возвращении Артема в Москву может спровоцировать их на более активные действия, их руки снова зачешутся в поисках жертвы, а Артем еще не слышал, чтобы кому-то удавалось спрятаться или убежать от этой миленькой компании. Тем более что в своем нынешнем состоянии Артем не успеет и шага ступить, не успеет изготовиться для ответного удара, как будет изрешечен автоматными очередями или искромсан рубящими ударами ножей. Невеселая перспектива.

Вывод следовал один: до поры до времени нужно сидеть в этой квартире и носу на улицу не казать. Еще раз напомнить Ивану о необходимости хранить тайну его обитания, а может быть, и попросить привозить продукты, объяснив это слабым здоровьем. Сегодняшний поход к палатке пробудил в Артеме ослабшие было инстинкты смертельно раненного зверя.

Так можно отлеживаться на протяжении пары недель, потом попросить у Ивана в долг и исчезнуть из этого проклятого города, где смерть уже начинала мерещиться Артему за каждым углом.

«А что дальше? – спросил он сам себя. – До конца жизни прятаться по подвалам и пугаться собственной тени? Но будет ли это жизнью?»

Глава 13

– Должен предупредить, – сказал Диспетчер, прихлебывая остывший кофе, – времени на подготовку у вас мало. Можно сказать, совсем мало.

– Сколько?

Диспетчер отставил в сторону чашку и снова взялся за бумагу и фломастер: «Пятница».

Иван кивнул: до операции оставалось три дня.

– Успеете? – спросил Диспетчер.

– Я-то успею, – уверенно сказал Иван. – Меня волнует вторая сторона.

– Мне кажется, там тоже собрались люди серьезные. Но, как мы уже с вами сегодня говорили, ни в чем и ни в ком нельзя быть уверенным на сто процентов. Я был бы идиотом или лжецом, если бы советовал полностью довериться той стороне. Держите ушки востро, и как только вам покажется, что переданная информация неверна и вас подставляют, выходите из дела, да что я вам толкую? – махнул рукой Диспетчер. – Вы и сами все прекрасно знаете.

– Но, судя по всему, вы этим людям доверяете?

– С чего вы взяли? – улыбнулся Диспетчер.

– Никогда прежде меня не приглашали на чашку кофе. Все начиналось и заканчивалось телефоном.

– В какой-то мере вы правы, – согласился Диспетчер. – Меня попросили особо проконтролировать это дело. Чем я сейчас и занимаюсь. А что касается доверия… Я никогда и никому не доверял больше чем наполовину. Возможно, поэтому я так хорошо сохранился.

– То есть, когда я говорю вам, что справлюсь с делом, вы верите мне лишь наполовину? – уточнил Иван.

– Зачем переводить на личности? – уклончиво заметил Диспетчер и внимательно посмотрел на дно своей чашки.

– Но тогда встает вопрос, – развил свою мысль Иван. – А могу ли я полностью доверять вам? И каково процентное выражение истины в ваших словах?

– Вы же не первый раз со мной работаете, у вас были претензии?

– Я боюсь, что если они появятся, то будет уже слишком поздно жаловаться.

– Правильно, – кивнул Диспетчер. – Вы здраво мыслите, этим вы мне и нравитесь. А что касается процента истины… Верьте мне – все, что я могу вам сказать. Но держите ушки востро.

– Так чего же больше: веры или навостренных ушек?

– Ей-богу, смешной вопрос… особенно от вас забавно его слышать. – Диспетчер приставил к своей лысой голове два пальца в растопырку, указательный и средний. – Кстати, вы верите в гадания?

– Какие?

– Самые доступные, без закалывания петухов и баранов. На кофейной гуще, например.

– Не имею такой привычки.

– А что так? – заинтересовался Диспетчер. – Принцип? Или просто не доводилось?

– Я не думаю, что расположение остатков вашего кофе на дне чашки как-то изменит действительное течение событий…

– А кто говорит об изменении событий? Речь идет о том, чтобы прочесть знаки, рассказывающие о течении событий, – пояснил Диспетчер.

– Но из этих знаков потом вы делаете выводы и совершаете поступки, не так ли?

– Естественно.

– А вы уверены, что верно прочитали знаки?

– То есть?

– Два разных человека способны увидеть в чернильной кляксе два совершенно разных предмета. То же самое с кофейной гущей…

– Ну уж нет, – возразил Диспетчер и показал дно своей чашки.

– И что из этого? – с иронической усмешкой спросил Иван. Было немного забавно, что этот пожилой и видавший виды человек, который считает правдой лишь каждое второе из сказанных ему слов, безоговорочно доверяется случайной форме кофейного осадка.

– Как что? – удивился Диспетчер. – Посмотрите внимательно. Видите рисунок?

– Допустим.

– И как же его можно толковать по-другому? – оживляясь, спросил Диспетчер.

– Не знаю, – пожал плечами Иван. – Кстати, а что вы видите?

– Как что? Это самолет. Видите, крылья, корпус, и могу заметить, что это абсолютно точное предзнаменование.

– Но я вижу другое, – мягко заметил Иван.

– Что же?

Это православный крест. Вот одна перекладина, вот вторая, под наклоном. Вы собираетесь посетить службу?

– Да нет, что за чушь? – Диспетчер поднес чашку к глазам и внимательно изучил осадок. – Где вы тут нашли вторую перекладину? Это явно самолет, двух мнений здесь бьггь не может!

– Я не буду спорить, но останусь при своем мнении, – сказал Иван, с трудом пряча улыбку.

– А теперь давайте посмотрим вашу чашку, – предложил разошедшийся не на шутку Диспетчер. – Что вам сулит судьба?

– Пусть это останется для меня сюрпризом, – Иван закрыл свою чашку ладонью. – Тем более что я убежден – все эти предсказания никак не способны изменить предначертанное. Лучше не знать и не расстраиваться заранее…

– Ах вот оно что! – торжествующе воскликнул Диспетчер.

– А что? – удивился Иван такой реакции собеседника. Было похоже, что Диспетчер уличил его в каком-то страшном преступлении.

– Вы, оказывается, фаталист! – припечатал Ивана Диспетчер.

– Зачем же сразу оскорблять…

– Вот почему вы не верите гаданиям на кофейной гуще! – не успокаивался Диспетчер.

– Все гораздо проще, – вздохнул Иван. – Обычно я пью растворимый кофе…

– О! – негромко сказал Диспетчер. – А я был о вас лучшего мнения…

– Но я надеюсь, наш сегодняшний договор остается в силе?

– Конечно, – заверил Диспетчер.

– Несмотря на растворимый кофе?

– Если бы вы знали, что пьют остальные, – поморщился Диспетчер.

– Несмотря на фатализм?

– У каждого свои недостатки.

– И несмотря на мой крест против вашего самолета?

– А вот тут вы погорячились, – Диспетчер погрозил Ивану пальцем. – Хоронить меня еще рано.