Текст книги "Стреляй первым"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 27

Они высадили Ольгу и Светлану у кожинского дома. «Вольво» развернулся и уехал в темноту ночи. Мать и дочь, обнявшись, стояли у подъезда и долго смотрели вслед. Хотя задних фонарей машины уже не было видно.

– Насколько я помню, спасение Григория Александровича не входило в первоначальный договор? – поинтересовался Артем.

– Я тоже это помню. И я тоже не предполагал, что спасать придется и его. Если хочешь, думай о том, что ты спасешь не Григория Александровича, а вторую половину своих денег. Она-то тоже теперь у Тарасова…

– Как ни думай, а все равно придется сейчас бросаться на бетонный забор, – констатировал Артем. – Хоть из-за денег, хоть из-за этого самого Григория… Результат один.

– Да, через ворота нас вряд ли пустят…

Но когда через полчаса они подъехали к даче Тарасова, то им показалось, что на их глазах происходит чудо: ворота медленно раскрылись, чтобы впустить какую-то машину.

– Жми! – подпрыгнул на месте Артем и стукнул по плечу Кожина. – Скорее. Мы еще успеем?

– Не ори! – рявкнул в ответ Кожин, пытаясь представить в то же время, что он участвует в гонке «Формула-1». Подпрыгивая на ухабах, «вольво» почти летел по воздуху, приближаясь к воротам. Неизвестной машиной, перед которой так гостеприимно распахнулись двери тарасовской дачи, оказалась белая «девятка».

– Еще! Еще! – кричал Артем, видя, что створки ворот начинают закрываться. «Вольво» посшибал себе зеркала, но влетел в эту щель вслед за «девяткой». Охрана у ворот удивленно таращилась на странную машину, а когда Кожин и Метельский вылезли из «вольво» с автоматами наперевес, удивились они еще больше.

Но их реакция на автоматы в руках пришельцев внезапно оказалась довольно сдержанной. Никто не стал хвататься за оружие, поэтому у Артема не появилось никакого повода пристрелить кого-нибудь.

– Вы вместе с ними? – спросил старший охраны у Метельского, кивнув на «девятку», из которой выходили какие-то люди. Метельский подумал две секунды и решительно ответил:

– Да.

– Тогда проходите в дом, – миролюбиво сказал старший.

– Ты что-нибудь понимаешь? – шепнул Кожин.

– Без понятия.

Между тем из белой «девятки», точно такой же, как и пять других машин, недавно полученных райотделом внутренних дел, вылез следователь Андрей Шестов и двое милиционеров, которые вместе с Шестовым ездили по сигналу ГАИ на поиски белого «форда». Они нашли лишь обгорелые останки машины, несколько трупов. У четверых из шести в карманах лежали удостоверения службы безопасности, которой руководил Тарасов.

Теперь Шестов хотел получить от Тарасова некоторые объяснения. Он уже основательно запутался с Резниченко и его женой, белым «фордом» и убитым мальчиком, а теперь еще и шесть трупов… Все это как-то было связано в единый клубок, но как именно – Шестов пока не мог объяснить. Он продолжал инстинктивно идти по этому следу, но каждый новый поворот событий приводил Шестова все к более страшным преступлениям, и в ворота тарасовской дачи он въезжал не без опасения.

Шестов так волновался перед своей встречей с Тарасовым, что не обернулся назад и не увидел двоих людей с автоматами, которые назвались его спутниками.

Пригладив рукой волосы, он вошел в дом. Сзади шли двое милиционеров, и это придавало некоторую надежду на благополучный исход дела. В остальном же Шестов был практически безоружен перед Тарасовым: у него не было ордера на обыск, у него не было каких-то обоснованных подозрений. У него даже не было с собой табельного оружия. Он просто пришел по следу и собирался выяснить, что к чему.

Когда он вошел в комнату и увидел сразу Тарасова, Резниченко, раненого Шульца, лежащего под дулами пистолетов Ивана, вооруженную охрану Тарасова, следы крови на ковре, он понял, что увидел слишком много.

И это может ему помешать в дальнейшей жизни.

Глава 28

– Вот и твоя семья приехала, Гриша… Д-дождался, – сказал Тарасов, но тут зазвонил телефон. Тарасов поднял трубку:

– Слушаю. Какая милиция? Зачем? А ордер у них есть? А на хрена же ты их пустил?! Вот умник, мать твою! – в сердцах он бросил трубку.

– Странно все это, – Тарасов обвел комнату взглядом. – Теперь я понадобился м-милиции. В д-два часа ночи. А Казакова все нет и нет… Что-то происходит, но вот что? К-кго бы мне объяснил?

– Я тебе уже сказал: всегда найдется тот, кто стреляет быстрее тебя, – подал голос скрученный охраной Иван.

– Это ты явно не к месту сказанул, – покачал головой Тарасов. – Я все д-держу в своих руках. И м-милиция для меня не проблема…

Он еще раз посмотрел на обстановку гостиной: пятна крови, оставшиеся от убитого охранника, автомат «узи» на полу, телохранители, держащие свои стволы у головы Ивана…

– К-колоритный пейзаж, – резюмировал Тарасов. – Кто бы там ни приехал, ему будет на что п-посмотреть в этом доме.

– Добрый вечер, – появился в дверях Шестов и замер, увидев то, что Тарасов называл «колоритным пейзажем». Несколько секунд он молча оглядывался вокруг и лишь потом смог продолжить: – Моя фамилия Шестов, я следователь и…

– Во-первых, товарищ с-следователь, уже далеко не вечер, – сказал Тарасов. – Чисто случайно мы т-так поздно засиделись сегодня. Обычно в это время мы уже спим. Т-так что вы появились здесь н-немного не вовремя…

– Здравствуйте, Григорий Александрович, – персонально поздоровался Шестов, и Резниченко кивнул в ответ. – Я расследую убийство вашего охранника Прошакова…

– Все еще расследуете? – удивился Тарасов. – М-мы же с вами уже беседовали по этому в-вопросу и нашли ту версию, к-которая устраивает всех. P-разве нет?

– Вас эта версия устраивает, а меня не очень, – возразил Шестов. – Сегодня мы следили за белым «фордом» наподобие того, в котором уехал тогда мальчик.

– Какой т-такой мальчик?

– Тот самый мальчик, что потом был найден убитым в Измайловском парке вместе с Прошаковым.

– Ах этот… Ну и что?

– В конце концов мы нашли белый «форд» сгоревшим.

– К-какое несчастье! – всплеснул руками Тарасов. – Ничего, к-компания «Форд» выпускает достаточно машин…

– Рядом с «фордом» мы нашли несколько трупов. И что интересно, у четырех из них были вот такие удостоверения, – Шестов показал Тарасову несколько испачканных в крови книжечек.

– Фамилии? – холодно сказал Тарасов.

Пожалуйста: Мельниченко, Лебедев, Рожков, Симаков.

– Одного не х-хватает.

– Там еще был один труп без документов и одно обгорелое тело под «фордом».

– Вы м-меня очень огорчили, – медленно произнес Тарасов и посмотрел на Григория Александровича. – Думаю, что и т-тебя тоже…

– Что? – встрепенулся Резниченко.

– П-приезд твоей семьи задерживается по т-техничес-ким причинам. Казаков не смог эт-того сделать. Что-то действительно происходит… Что-то, чего я не могу понять. Кто-то и вправду с-стреляет быстрее… Но быстрее Казакова, а не быстрее меня.

– Григорий Александрович, а разве ваша семья не в Праге? – удивился Шестов. – Вы же мне говорили…

– Мало ли ч-чего Григорий Александрович тебе наболтал, – перебил его Тарасов. – Он и мне иногда т-такое говорил…

– Так что делали ваши люди с оружием в руках в том доме, рядом с которым мы нашли белый «форд»? – вернулся к цели своего визита Шестов.

– Понятия не имею, – развел руками Тарасов. – Совсем распустились. Ездят к-куда хотят, д-делают что хотят… А я п-потом отдувайся за них.

– Вызвать вас дощ официального допроса? – вежливо поинтересовался Шестов.

– Да, п-пожалуй. Именно для официального. У вас же сейчас нет ордера на об-быск? Или на арест, н-не дай Бог? Тогда к-какого хрена, следователь, вы д-делаете в моем доме в два часа ночи?

– Я наблюдаю, – скромно сказал Шестов.

– Что?!

– У вас тут очень интересно. Какие-то раненые, кругом оружие… Кровь на полу. Может, мне подсуетиться и вызвать себе подмогу прямо сейчас? И заодно попросить ордер на обыск. Уж очень у вас тут интересно.

– Ни хрена у н-нас тут не интересно. Обычные трудовые будни. Ребята, – обратился он к охране. – Смотрите з-за его руками, чтобы он и вправду не н-начал тут н-названи-вать прокурору. А л-лучшс отберите у него рацию.

– Насилие над представителями закона?

– Ты даже не знаешь, что такое насилие, щенок, н-но ты попал в нужное место… Я т-тебя просвещу в этом с-смысле. Заберите у него рацию, а у тех двоих оружие.

– Нас будут искать, – напомнил Шестов, чувствуя, как по всему телу у него начинается дрожь.

– Поищут, н-не найдут и успокоятся. У вас же много т-там молодых следователей. Н-незаменимых не бывает. Просто у меня в этой комнате находилось достаточно людей, которые мне больше не нужны: ты, вон тот очкарик, беспалый… Григорий Александрович мне еще пригодится, а вот от вас всех мце придется избавиться. П-правда, в компании будет веселее?

– Так когда же мне привезут Ольгу с дочерью? – спросил вдруг Резниченко.

Именно эту реплику услышали появившиеся в дверях гостиной Кожин и Артем.

Глава 29

– Не знаю, за кого они нас принимают, – заметил Кожин. – Но мне нравится, что они не пытаются нас пристрелить.

– Да, это радует, – согласился Артем. Провожатый из охраны Тарасова вел их по коридору дачи.

– Сюда, пожалуйста, – пригласил он в гостиную.

– Спасибо, – Артем так же вежливо кивнул и подумал, что через минуту им, возможно, придется убить этого человека.

Но в гостиную им пройти не удалось, потому что там и так было слишом много людей. Артем приподнялся на цыпочки и увидел в центре комнаты Резниченко, еще каких-то вооруженных мужчин.

– Что здесь, собрание, что ли? – недоуменно спросил Метельский. – Черт-те что.

– Григорий Александрович там? – нервно поинтересовался Кожин, поглядывая по сторонам и насчитав уже человек десять вооруженной охраны.

– Там.

– Тарасов тоже там, – Кожин очень хорошо слышал та-расовский голос, вещавший что-то нравоучительным тоном, но из-за постоянного заикания это звучало довольно забавно. – Надо брать Григория и мотать отсюда.

– А нам позволят?

– Посмотрим. Надо попробовать договориться с Тарасовым.

– До него еще и не доберешься – полно народу. Не по головам же…

– Нет. Поверх голов, – Кожин вскинул автомат и выпустил короткую очередь в потолок, прежде чем тарасовская охрана успела дернуться.

Своего он добился – моментально все присутствующие в комнате обернулись к нему. Кожин держал в правой руке автомат, а левый его кулак был плотно сжат и поднят над головой. Артем стоял к нему спиной и видом автоматного дула удерживал охрану в коридоре от решительных действий.

– Минутку внимания, – крикнул Кожин. – У нас нет времени на разговоры. Мы забираем Резниченко с собой и уходим. Если кто-то дернется, я разнесу этот дом к чертовой матери!

– Про т-тебя-то я и не вспомнил, – грустно сказал Тарасов. – Ты же, бездельник, тоже участвовал во всей этой афере с моими деньгами. Как здорово, теперь в этой комнате собрались абсолютно все л-люди, которых я хотел бы отправить на тот свет. М-можно начинать?

– Посмотри на меня, Заика, и догадайся: шучу я или нет, – ответил ему Кожин. – Казаков бы тебе подсказал, но его уже нет с нами…

– Скотина, – помрачнел Тарасов. – Что ты хочешь, Гришу? Забирай это дерьмо… П-по, моему, у него крыша поехала на почве семейных переживаний. К-кого ты еще хочешь забрать? Очкастого? Беспалого?

– Не надо мне ни очкастых, ни беспалых, – Кожин не замечал в этот момент ни Шульца, ни Ивана, а смотрел только на Тарасова и старался, чтобы ствол автомата был направлен тому в голову. От этого люди обычно становились более сговорчивыми.

Тарасов не был исключением. Он сказал:

– Ум-матывайте, ребята.

– Я, пожалуй, тоже пойду, – спохватился Шестов. – До завтра.

– Но з-завтра будет уже другой д-день, – многозначительно произнес Тарасов. – Другой день. И то, что т-ты видел сегодня, уже исчезнет. К-как дым…

– Вот завтра и поговорим, – Шестов и его двое сопровождающих попятились к двери. Тарасовская охрана расступалась, освобождая им путь.

– Григорий Александрович, пойдемте! Ольга у меня, – крикнул Кожин.

– Да?! – Резниченко мгновенно встал и кинулся к Кожину. – Толик, это правда? Слава Богу!

Губы у него дрожали, а пальцы, которыми он дотронулся до руки Кожина, были влажными. Казалось, за эти дни он постарел на годы.

– Немного в сторону, Григорий Александрович, – попросил его Кожин. – Мне хочется видеть глаза Олега Михайловича.

– Они п-полны печали, Толик, – вздохнул Тарасов. – Ничего, вы обставили меня сегодня, н-но завтра…

– Тогда до завтра, – продолжая сжимать кулак, Кожин отступил к двери, и на какой-то миг они все оказались тесно прижатыми друг к другу: Кожин, Артем, Резниченко, Шестов и два милиционера.

Заметив это, Тарасов улыбнулся.

– Толик, – мягко спросил он. – У т-тебя и вправду в кулаке граната или т-ты врешь?

– Хочешь проверить?

– Да!

Никто не успел и пошевелиться, как Тарасов выхватил пистолет и выстрелил Кожину в левую кисть. Тот вскрикнул и разжал пальцы… В пальцах не было ничего.

– Все-таки врешь, – сказал Тарасов и махнул рукой.

После этого все стало происходить очень быстро, и Артем так и не смог впоследствии восстановить точную картину происшедшего. Он помнил только то, что после того как Тарасов выстрелил во второй раз и прострелил плечо Шестову, началась настоящая канонада, и сам Артем внес в нее ощутимый вклад, выпустив целый рожок из «Калашникова» в обе стороны коридора. Охранник, который предлагал им войти в гостиную, умер одним из первых, но в тот момент Артему было не до угрызений совести.

Он просто пытался выжить. И ради этого убивал других.

Глава 30

– Убейте их всех! – крикнул Тарасов и выстрелил во второй раз. Шестов почувствовал удар в плечо и стал падать куда-то вбок, но его подхватил милиционер и потащил к выходу. Второй милиционер принялся палить из «Макарова», пытаясь попасть в Тарасова, но сделать это было нелегко, потому что с началом стрельбы тот немедленно вылетел из кресла, упал на пол и уже оттуда наблюдал, как спинка кресла превращается в решето после очереди Кожина.

К несчастью, его телохранители в комнате были вооружены пистолетами, и Кожину хватило одной длинной очереди, чтобы скосить их всех. Тарасов видел между ножек журнального столика чьи-то ноги и стал по ним стрелять, но тут ему наступили на спину, и он завопил, перевернулся и выстрелил в того, кто только что попытался его раздавить.

Это был Иван. То время, что он лежал на журнальном столике под дулами пистолетов, было для него периодом ожидания смерти. Он прекрасно понимал, что судьба дала ему шанс спастись, но он провалил все дело, а теперь совершенно заслуженно приговорен к смерти.

Иван с равнодушием самурая ждал, когда ему прострелят голову, но этот финальный момент все не наступал, и тогда он задумался: а не будет ли дарован ему второй шанс?

И когда обмен репликами в гостиной внезапно превратился в обмен выстрелами, Иван понял, что его время пришло и что он еще не совсем труп. Телохранители уже не держали его, занимаясь спасением собственной жизни, и Иван резко вскочил со стола, слыша, как пули свистят над головой.

Он спрыгнул на пол и попал ногами на чье-то тело, как ему показалось, мертвое. Но мнимый мертвец внезапно заорал, повернулся к Ивану и выстрелил ему в живот. Это был Заика.

Иван качнулся назад и недоуменно посмотрел, как его майка пропитывается кровью.

– А, это ты, – тяжело выдохнул Тарасов. – Так-то, милый…

Больше он ничего не успел сказать, потому что Иван левой рукой ударил его в солнечное сплетение, а правой двинул по руке с пистолетом и бил до тех пор, пока пистолет не выпал на ковер.

Но Иван понял, что сил добить Заику у него не хватит, – силы уходили вместе с кровью, вытекающей из раны в животе. А тут еще Заика опомнился и, дико вытаращив глаза, попытался дать отпор, нелепо взмахивая руками.

Однако один из его ударов пришелся по сломанному ребру, и Иван почувствовал, как темнота опускается на комнату…

Тарасов еле дыша поднялся на ноги и попробовал отыскать пистолет на полу среди мертвых тел. Перестрелка уже переместилась во двор – Кожин и Артем уходили к воротам.

Когда же Тарасов все-таки нашел свой пистолет, то услышал какой-то шум за спиной. Он обернулся так быстро, как мог, и увидел, как Иван, шатаясь и держась за живот, медленно идет к дверям.

– Жив-вучий, сука! – пробормотал Тарасов и выстрелил Ивану в спину. Пуля ударилась в стену. Он выстрелил снова, и снова промахнулся. При следующем нажатии курка пистолет лишь издал щелчок.

– Не судьба! – яростно крикнул Тарасов и выбросил бесполезное оружие. Иван на его глазах вышел из гостиной и побрел по коридору.

Тарасов, изрыгая проклятия, кинулся искать на полу что-нибудь подходящее, но тут во дворе что-то рвануло, загорелось, и глядя на отблески пожара в оконном стекле, Тарасов понял, что здесь завтрашнего дня для него не будет.

Глава 31

Они уходили из дачи во двор и к машинам, отстреливаясь от наседавшей охраны короткими автоматными очередями. Милиционеры не оглядываясь убежали вперед, волоча под мышки раненого Шестова. Кожин отстреливался из автомата, держа его в одной руке, а раненой левой ухватил за рукав Резниченко и старался его не отпускать.

Последним медленно пятился Метельский. Он уже был ранен в руку, и еще несколько пуль оставили отметины на его бронежилете. Артем смертельно устал за этот длинный день, и энтузиазм охраны, то и дело поднимавшей головы, вызывал у него вялое раздражение.

Белая милицейская «девятка» стояла ближе всего к крыльцу, и теперь охранники засели за ней, пытаясь редкими пистолетными выстрелами достать отступающих.

– Толик! – крикнул Метельский. – У тебя точно нет гранаты?

– В машине, – отозвался Кожин.

– Давай ее сюда, а то эти гады не дадут нам уехать!

– Попробую, – Кожин прибавил шагу, уже практически волоча за собой Резниченко. Он добежал до своего «вольво», отпустил Григория Александровича, который сразу же рухнул без сил на землю, и открыл багажник.

– Вот! – крикнул он Артему. – Нашел!

– Кидай мне! – отозвался Метельский, в очередной раз прижимая охранников к земле,

Кожин размахнулся и бросил: граната высоко взлетела в воздух, а Метельский, словно бейсболист, поймал ее в высоком прыжке. Приземлился он неудачно, упал и выронил автомат.

– Твою мать! – выругался он и рванул кольцо. – Ловите!

Граната разбила окно в «девятке», влетела в салон и там взорвалась, отбросив скрывавшихся с другой стороны охранников на несколько метров.

Потом взорвались лежавшие в багажнике две канистры бензина, и на миг во дворе дачи стало светло как днем.

В этом неожиданном освещении Артем, стоя на коленях, вдруг увидел, как из окна тарасовской дачи вываливается во двор какой-то человек, тяжело поднимается на ноги и медленно бредет по направлению к воротам.

Если бы Артем верил в призраков, то в этот момент он бы перекрестился. Но он не верил в загробную жизнь, а поэтому крикнул:

– Ванька! – и, забыв о возможности нарваться на выстрел, кинулся навстречу.

– Это ты, Тёма… – еле выговорил Цветков и попытался улыбнуться, но улыбка получилась болезненной. Артем заметил, что друг хромает и держится за живот. Сквозь пальцы сочилась темная кровь.

– Так ты был жив! Ты был жив все это время! – кричал Артем, пытаясь согнуть неуклюжую руку друга и положить ее себе на плечо.

– Сомневаюсь, – ответил Иван и упал на Метельского, придавив его к земле. Артем с трудом выбрался из-под тела и, подхватив Ивана под мышки, потащил к воротам.

– Мне больно, – неожиданно сказал Иван. Артем остановился, подобрал свой автомат и посмотрел на друга: тот был бледен, лежал неподвижно, чуть морщась от боли.

– Я вытащу тебя, – решительно сказал Артем.

– Не надо. Слишком уж это больно… Мне еще в пятницу сломали ребро… Так что я еле дышу. Да еще этот Заика мне кишки продырявил. И здоровье у меня теперь не очень… Я думаю, что бесполезно уже суетиться. Оставь меня здесь, уже ничего не изменишь…

– Сейчас подгоню машину, и тогда…

– Нет, не надо, лучше скажи Насте, пусть живет долго и счастливо… Как она? Ты видел ее?

– Видел. Она получила те деньги, которые…

– Это хорошо. Деньги ей пригодятся, – облегченно вздохнул Иван. – Больше всего я переживал из-за нее: не простились, не поговорили… Как-то все наперекосяк вышло. Ты ей объясни, что сможешь…

– Я объясню.

– Хорошо. Это хорошо, Тёма… Позаботься о ней. Чтобы все у нее было хорошо.

– Я позабочусь.

– Слушай…

– Да, я слушаю тебя…

– Я сейчас сдохну…

– Нет, я вытащу тебя отсюда…

– Не перебивай умирающего, это невежливо… Так вот, я сейчас умру. Я не хочу, чтобы у Насти были из-за меня проблемы. А если меня найдут в таком виде, обязательно начнутся проблемы. Будут разбирательства, следствия и все такое… Я не хочу ей всего этого дерьма. Слышишь меня?

– Слышу.

– Оставь меня здесь. Но не просто так, на земле… Чья это там машина?

– Не знаю.

– Посади меня в эту машину.

– Зачем?

– Посади! Я сам бы сел, да у меня нога прострелена.

– Иван, мы еще можем доехать до больницы…

– Да поймешь ты или нет?! Я чувствую, что умираю! Я знаю, что умираю! Мне остались какие-то минуты, а ты со мной начинаешь пререкаться… Давай тащи меня в машину…

Артем подтащил его к джипу «чероки» и помог сесть за руль. Иван откинулся на спинку сиденья и неотрывно смотрел на огонь. Дача Тарасова уже горела вовсю. Огонь перекинулся на нее от взорвавшейся «девятки», и теперь дом пылал как спичечный коробок. Рядом с пламенем, рискуя попасть под обваливающиеся куски деревянной стены, катались по земле Хирург и Шульц, вцепившись друг другу в горло.

– Ты видишь огонь? – тихо спросил Иван.

– Вижу.

– Говорят, что огонь очищает.

– Да.

– Но он еще и прячет. Я спрячусь там. Спрячусь ото всех. Ты и Настя будете знать, где я. Я буду в огне. Там мне будет тепло.

Он нажал на газ, и джип медленно покатился к даче, дерущиеся не заметили приближения тяжелой машины, и позвоночники обоих хрустнули под колесами джипа.

Потом «чероки» врезался в горящее крыльцо, и через секунду большое белое пламя взлетело вверх.

– Сайонара! – прошептал Артем и слабо взмахнул рукой другу, ушедшему в огонь.