Текст книги "Стреляй первым"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)

Глава 8

Утром, как и всегда во времена вынужденного безделья, Иван проснулся поздно. Он вяло передвигался по квартире, только лишь морщась в ответ на крики жены из кухни:

– Ты что, решил опоздать на работу?! Завтрак давно готов! В ванной комнате он долго стоял перед зеркалом, разглядывая собственную унылую физиономию. Под глазами от пересыпа припухло. Иван ухватил себя за щеки и оттянул кожу вниз – припухлости исчезли, зато у подбородка появились некрасивые складки. Иван тяжело вздохнул и позволил своему лицу вернуться в исходное состояние. Лучше не стало, а хуже было некуда. Нарочито медленно и тщательно он побрился, стараясь одновременно сообразить, где бы ему провести сегодняшний день.

Настя снова крикнула:

– Ты там не утонул? Давай скорее, а то тебя выгонят с работы!

– О Господи! – простонал Иван. – Выгонят… С этой работы не выгоняют, с нее уходят только ногами вперед.

Однако Настя не подозревала о специфике настоящей профессии своего мужа и продолжала его поторапливать. Она искренне считала, что Иван будет восемь часов добросовестно зарабатывать деньги, продавая не то лес, не то нефть, не то противозачаточные средства. Ивану же в этой ситуации приходилось отсутствовать положенные восемь часов и ни в коем случае не появляться дома раньше шести вечера.

Когда у него случился длительный простой три месяца назад, он выкрутился легко и изящно: объявил, что уходит в отпуск. Но даже самым лучшим сотрудникам в самых богатых фирмах не дают отпуска каждые три месяца.

А поскольку ничего другого придумать было нельзя, Иван дни напролет уныло болтался по Москве. Тренажерный зал или тир могли занять час, от силы два, не больше. Да и в тире особо не будешь торчать, чтобы не привлекать постороннего внимания. В результате Ивану понадобилось изрядно поднапрячь воображение, чтобы изобрести способы убить время.

Доходило до весьма изысканных мероприятий, как, например, ежедневные походы в кинотеатр «Иллюзион», где на разных сеансах показывали разные фильмы, по преимуществу старые. Но через полгода Иван с возмущением заметил, что уже во второй раз смотрит ретроспективу Дины Дурбин, и понял: репертуар «Иллюзиона» исчерпан.

Летом применялся совсем уж эксцентричный способ: Иван садился с книжкой на лавочку в Парке Горького и читал положенные восемь часов. Иногда это становилось пыткой, и тогда он задумывался над вопросом: «А не проще было бы все рассказать Насте?» И тут же отвечал: «Нет».

Иван вовсе не был уверен, что жена поймет и одобрит его. Рушить семейную жизнь он не собирался: как это ни покажется банальным или, напротив, чересчур экстравагантным, Иван любил свою жену.

Жена – вроде бы тоже. За кухонным столом она встретила его радостной улыбкой. Памятуя о вчерашних беседах, Иван отнесся к этой улыбке настороженно. И не ошибся.

– Пока ты спал, – гордо сообщила жена, – и пока ты умывался, я уже сделала два важных дела.

– Подожди, пожалуйста, – взмолился Иван. – Сейчас я поем, а потом уже обрадуешь меня. Боюсь поперхнуться.

– Ах так? Ну слушай!

Иван замер с куском сыра в зубах.

– Во-первых, я позвонила в районную поликлинику. Ты оказался прав: они его даже не зарегистрировали и не знают, куда отправили. Представляешь? Вот это медицина! Заболеешь, а они тебя отвезут черт знает куда! Лучше быть здоровым, чем больным!

– Нет, – сказал Иван.

– То есть? Ты не согласен?

– Правильно эта фраза звучит так: «Лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным», – пояснил Иван. – И я с этой мыслью целиком согласен. То есть, как я понял, Артема ты не нашла?

– Нет, – вздохнула Настя. – Но еще можно позвонить…

– Не надо, – прервал ее муж. – Он обещал сам позвонить, как только сможет. Ну, твою первую новость я благополучно пережил, давай вторую.

– Во-вторых, я только что я записалась на курсы.

Иван поставил чашку с кофе на стол и пристально посмотрел жене в глаза:

– На какие еще курсы?

– Ты же мне вчера толком не сказал, какие вам нужны специалисты, – начала оправдываться Настя. – Поэтому я записалась сразу на две специальности…

– Когда это ты все успела? Ты еще из дома не выходила…

– По телефону. Нашла объявление в газете и позвонила.

– И тебя взяли?

– Да. Сразу на две специальности.

– Так, – скептически взглянул на жену Иван. – И кем же ты теперь будешь?

– Я буду, – она загнула палец. – Во-первых, секрета-рем-референтом, а во-вторых, менеджером-делопроизводителем.

– Это уже не две, это получается четыре специальности, – удивился Иван. Тебе просто цены не будет, с руками оторвут в любой фирме.

– Да? – радостно спросила Настя. – Ты действительно так думаешь? Ты рад?

– Я очень рад. Но там, наверное, нужно долго учиться, – с надеждой поинтересовался Иван. Его бы очень устроил ответ: «Два года». Или лучше три. За три года учебы пропадет любое желание работать по этой специальности. На это и надеялся Иван.

Но жена ответила по-другому:

– Месяц.

– Что «месяц»? – не понял Иван.

– Месяц учиться.

– На две специальности?! Месяц учиться?! Чему тебя там научат за месяц?

– Как мне объяснили, – Настя опять принялась загибать пальцы, – меня обучат работе с компьютером, машинописи, стенографии, основам бухгалтерского учета, культуре общения и еще… А, вспомнила, визажизму.

Иван выслушал этот список с каменным лицам, а потом заявил:

– Слово на букву «в»… Что это такое?

– Визажизм? Не знаю. Но мне объяснили по телефону, что сейчас без него никуда.

– В каком смысле?

– Ну, любая уважающая себя секретарь-референт или там менеджер-делопроизводитель обязательно владеет виза-жизмом.

– А ты уверена, дорогая, что визажизм – это прилично? – вкрадчиво спросил Иван.

– Ты о чем?

– Я, например, не уверен, что секретарь-референт – приличное слово. А то, что они все поголовно владеют этим самым на букву «в», настораживает меня еще больше. Это случайно не особый вид техники секса? В условиях малогабаритного офиса? Или во время совещания? Смотри, доиграешься! Я уже не говорю о том, что всем этим премудростям они обещают тебя научить за месяц.

– Как мне сказали, еще никто не жаловался, – пожала плечами Настя.

– Это и есть самое страшное.

– Они еще предлагали ускоренные курсы английского языка…

– Ускоренные?

– Ну да. Месяц, и можно работать переводчиком-синхронистом.

– Это даже не ускоренные курсы, – оценил Иван. – Это сверхзвуковые курсы.

– У них особая методика…

– Я тоже знаю особую методику: надо, чтобы на голову упал кирпич. Сразу активизируются все способности мозга, и на следующий день уже вовсю шпаришь на латыни.

– Но я подумала, что синхронисты вам не нужны, – проигнорировала реплику мужа Настя. – Поэтому записалась только на эти два курса.

– То есть через месяц…

– Правильно. У тебя есть месяц, чтобы уговорить своих начальников взять меня на работу. Или, как ты сказал, меня оторвут с руками в другой фирме.

«Вот было бы славно», – подумал Иван, вслух же произнес:

– Ты пока занимайся, овладевай специальностью. А потом решим с твоим трудоустройством.

После этих слов Настя вроде бы окончательно успокоилась. Зато для Ивана наступило время серьезных размышлений: он понял, что жена не собирается отказываться от своей безумной идеи. Придется терпеть и, если это не прекратится через месяц, придется подыскивать ей какое-то место. А искать оправдания, почему любимый муж не захотел устроить жену к себе в контору, надо начинать уже сейчас.

«Надо же, хочет работать вместе с мужем! – усмехнулся Иван. – Романтика из нее так и прет. Наверное, книг начиталась. Тоже мне, «Смертельная любовь киллера». Интересно, взорвал таки-он этот купол или нет?»

На термометре за окном столбик показывал двадцать восемь градусов, и это в половине одиннадцатого утра! Иван огорченно покачал головой – ему предстояло провести восемь часов в духоте огромного города. Уже завязывая шнурки на кроссовках, он решил наплевать на все и немедленно поехать на пляж. Иногда стоит устраивать самому себе маленькие праздники, а то кто же об этом позаботится?

Но праздника не получилось – как только он вышел за дверь и нажал кнопку вызова лифта, запищал пейджер.

– Кому это я понадобился? – пробормотал Иван, а экран между тем высвечивал буквы, складывавшиеся в слова: «Срочная необходимость в разговоре. Все кролики сдохли. Диспетчер».

– Ого! – только и смог сказать Иван. Он был немного ошарашен полученным сообщением и не сразу вник в смысл второго предложения. Однако за те пятнадцать секунд, что лифт шел до первого этажа, Иван сумел разобраться с печальной судьбой кроликов.

И когда он сделал это, то почувствовал сильное возбуждение. У него буквально чесались руки.

Выходя из подъезда, он не сдержался и на ходу двинул кулаком в стену, воскликнув:

– Вот так! Вот так!

То, что он при этом содрал кожу до крови, его ни капельки не волновало.

Глава 9

Иван отъехал от дома всего на каких-то пятьдесят метров, выскочил из машины и побежал сломя голову к телефону-автомату. Влетев в кабину, он задержал дыхание и сосчитал про себя до двадцати.

«Спокойствие, спокойствие и только спокойствие», – повторил он едва слышно. Потом снял трубку и набрал номер.

На этот раз ни аппарат, ни абонент на другом конце провода не испытывали его терпения. После второго гудка в трубке сказали «Алло», и жетон провалился в щель.

– Это Джон, – Иван старался не выдать своего возбуждения, а вот его собеседник такого делать либо не умел, либо не хотел.

– Отлично, отлично, – быстро заговорил Диспетчер.

– На этот раз я не опоздал? – Иван не мог отказать себе в удовольствии маленькой мести и чувствовал, что она сойдет ему с рук. Мертвые кролики давали ему карт-бланш.

– Нет, вы очень вовремя. Очень, – с нажимом повторил Диспетчер. – Вы поняли смысл? Я использовал ваше вчерашнее…

– Да, я понял.

– Ситуация очень серьезная.

– Я готов.

– Отлично. Слушайте меня внимательно. Все настолько серьезно, что потребуется личная встреча. Вы и я.

– У меня есть сомнения, – Иван и так был возбужден, а после фразы Диспетчера о встрече сердце едва не выпрыгнуло из груди. Случилось нечто из ряда вон выходящее, раз сам Диспетчер предлагает личную встречу. Правила запрещают такие вещи, и опасность здесь могла таиться прежде всего для Ивана: именно так вытаскивали на свет и уничтожали некоторых исполнителей. Но чтобы сам Диспетчер решил подставить Ивана… Маловероятно.

– Это крайне необходимо, – сказал Диспетчер. – Я нарушаю правила, так как все слишком серьезно. Времени нет. Вы же знаете про шустрых…

– Они действительно сдохли? Все?

– Все, – мрачно сказал Диспетчер. – Поэтому я решил задействовать вас.

– Личный контакт необходим?

– Да. Шесть вечера. Сегодня. «Тропикана».

– Я вас узнаю?

– Да. Помните тех, кто сдох?

– Вроде, – неуверенно ответил Иван.

– Приятный журнал с их портретом, – сказал Диспетчер.

– Будет у вас?

– Да, – и Диспетчер сам повесил трубку.

Иван привычно бросил взгляд на часы. Норма. Самое ужасное заключалось в том, что ему предстояли несколько часов ожидания до встречи в ресторане «Тропикана», где ему нужно будет найти человека с журналом «Плейбой» в руке. Вчерашние кролики сдохли, а сексуально озабоченный кролик красуется эмблемой на страницах «Плейбоя». Так-так… Придется ждать, потея в машине напротив «Тропиканы», считая оставшиеся до встречи минуты и часы.

Придется ждать, зная, что случилось нечто выведшее из состояния равновесия самого Диспетчера, заставившее его рвануться на встречу с Иваном, но все-таки не знать, что именно случилось…

А кролики-то сдохли… Шустрые безмозглые мальчики, которые вчера опередили Ивана на несколько минут и первыми дозвонились до Диспетчера, провалили дело. И не только не выполнили того, что было поручено, но и сами накрылись. Протянули свои быстрые маленькие ножки. Так-то, крольчата…

И Диспетчер, не будь дураком, немедленно связался с Иваном, которому, очевидно, будет предназначено исправлять чужие ошибки. На Диспетчера наверняка давит заказчик: что за дела, деньги проплачены, а результат – фиг с маслом. Значит, времени будет в обрез. Возможно, придется ехать на место прямо из «Тропиканы». Ничего. Минимум необходимого оборудования Иван всегда возил с собой. Справимся. Не в первый раз.

И все-таки чем занять остающиеся до встречи часы? Чем успокоить нервы, чтобы предстать перед Диспетчером с холодным спокойным лицом? Чтобы Диспетчер моментально сообразил – если кто и способен решить возникшую проблему, так это Джон.

«Надо быть пошустрее», – вспомнил он вчерашнюю фразу, небрежно сказанную Диспетчером. Что-то сегодня тот не заикался насчет скорости. Еще бы! Иван чувствовал себя полностью реабилитированным за вчерашний срыв и даже улыбнулся, вспомнив собственные мысли о том, что его, возможно, собираются списать в запас. Как бы не так…

Но чем же заняться? Иван проехал до ближайшей станции метро, вышел из машины и изучил ассортимент книжных рядов. Долго искать не пришлось: «Смертельная любовь киллера» лежала на каждом втором лотке.

– Сколько? – спросил он продавца, указывая пальцем на полуголого мужика с пулеметом, изображенного на суперобложке.

– Двадцать тысяч, – ответил тот.

– Ни хрена себе, – удивился Иван.

– Будете брать?

– Конечно.

Вооружившись увесистым томом и надеясь, что шестьсот страниц текста без картинок скрасят часы ожидания, Иван снова сел в машину, выбрался на Садовое кольцо и в конце концов припарковался у Центрального Дома художника.

Затем перешел по подземному переходу на другую сторону, вошел в Парк Горького и устроился на лавочке недалеко от киоска с мороженым. Иван любовно погладил глянец суперобложки и раскрыл книгу.

Ни вчера вечером, ни сегодня утром он не вспомнил об Артеме и не позвонил ему, хотя и обещал. Конечно, свалившиеся на Ивана проблемы извиняли такое поведение, но все-таки…

И Артем, как настоящий друг, не придал этому факту особого значения. Ему и так было хорошо.

Глава 10

Артем проснулся, когда уже светало. Гасли уличные фонари, а троллейбусы выезжали на свои маршруты.

Все тело ныло от непроходящей и утомляющей боли. Теперь, когда Артем смог расслабиться и отдохнуть, измученный организм припомнил все: каждый ушиб о поваленное дерево во время лесных странствий, каждый удар милицейской дубинки, полученный на вокзалах во время ночных облав… Еще вчера он не замечал этих отметин на своем теле – или внушал себе, что не замечает. Во всяком случае, сжав самого себя в железный комок, подавив всякую жалость, он с упорством фанатика отмерял эти бесконечные километры до Москвы. В глубине души Артем даже решил – дойду хотя бы для того, чтобы там умереть. Так что конечный итог пути превзошел его ожидания.

Но железный комок растаял после бокала «Мартини» за столом у Ивана, высвободив все сдерживавшиеся до поры болевые ощущения. Артем как будто заново по сокращенному хронометражу пережил все раны и удары. Ощущения при этом были жутковатые: будто на операционном столе ему отрезали, а потом опять пришили руки, ноги, голову. И все это без наркоза.

Согнувшись в пояснице, как старый дед, Артем проковылял к окну и посмотрел вниз на улицу. В утреннем тумане передвигались редкие прохожие, с ревом проносились по пустому шоссе автомобили, и на фоне этой суетливой городской жизни, не затухающей ни на миг, неподвижно и равнодушно стоял лес, сейчас выглядевший темной стеной.

Артем уважал такие качества, как спокойствие и выдержка, поэтому лес ему понравился. Тем более что теперь не было необходимости ночевать среди деревьев, просыпаясь при каждом странном звуке. А звуков таких в ночном лесу – миллион…

Одна из проезжавших по шоссе машин остановилась, из нее выскочил человек и направился к торговой палатке, которая, видимо, работала круглосуточно. Купив какую-то продолговатую коробку, он вернулся в свой автомобиль и уехал. У Артема же немедленно заурчало в животе, и он вспомнил, что последний раз ел больше двенадцати часов назад.

– Ужас, ужас, – сказал Артем сам себе. Не хватало еще умереть голодной смертью в окружении всевозможной еды, продававшейся в палатках и магазинах. Однако собственных денег у него уже давно не было. Что там говорил Иван насчет финансовой помощи? И когда, интересно, он собирается ее оказывать?

Разволновавшись, он быстро оглядел комнату – не оставил ли где Иван деньги, но ничего не обнаружилось. Тогда Артем посмотрел в тумбочке, под телефоном, в шкафу, пока не додумался сходить на кухню и не нашел там на столе десять пятидесятитысячных купюр, разложенных аккуратным веером.

– Наконец-то! – Он схватил деньги и направился к дверям, но тут опомнился: кроме трусов в бело-синюю полоску, на нем ничего не было. Артем вернулся в комнату и быстро – насколько смог – натянул свои брюки, насилу отстиранные Настей Цветковой, и майку. Рваные артемовские ботинки Иван сразу же выбросил, взамен дал свои кроссовки, которые оказались немного велики, но гораздо лучше смотрелись на ноге.

Завязав шнурки и разогнувшись, Артем охнул – суставы трещали, мышцы ныли, как будто он разгрузил в одиночку вагон угля, а не оделся для выхода на улицу.

Стараясь не делать резких движений, он все-таки вышел из квартиры и спустился вниз. Уличные часы показывали пятнадцать минут седьмого. Туман рассеялся, а посмотрев вверх, Артем увидел совершенно безоблачное голубое небо и понял, что пытка жарой сегодня будет продолжена.

Добравшись до палатки, он купил буханку хлеба, банку тушенки, две банки рыбных консервов, литровый пакет апельсинового сока и упаковку йогурта. Подумал и добавил к своим покупкам банку консервированных сосисок. Затем вспомнил, что у него нет открывалки и купил перочинный нож. Долго смотрел на длинный ряд разноцветных банок импортного пива, но так и не решился, чувствуя себя слишком слабым для экспериментов с алкоголем.

Артем еще несколько минут кружил вокруг этой палатки, жадно разглядывая содержимое витрин. Он мог еще много чего купить, но все-таки остановился – вспомнил, что после длительного голодания люди иногда набрасывались на пищу и умирали от переедания.

Рядом с палаткой, на асфальтовом прямоугольнике размером с футбольное поле, уже открывался рынок. Позевывающие продавцы похаживали вокруг арбузных гор, ставили весы, перетаскивали ящики с фруктами. Артем увидел, как из-под тонкой бумаги появляются ряды спелых желто-красных абрикосов, и будто ощутил во рту их сочную мякоть. «Какое счастье, какое счастье, – подумал он, склоняясь над абрикосами. – Какое счастье – есть что хочешь, а не то, что сумеешь найти…»

Он купил десяток нежных, грозящих прямо в руках брызнуть соком плодов и, довольный, зашагал обратно. Артем в этот миг был доволен всем – собой, этим городом, этим утром, продавцом палатки, содержимым своей увесистой сумки…

И он никак не ожидал и не был готов к тому, что случилось в следующую секунду.

– Эй, – окликнули его, и чья-то рука легла на плечо. Артем вздрогнул, будто по телу пропустили электрический ток, и повернулся.

Человек, окликнувший его и дотронувшийся до плеча, стоял вплотную к Артему. Поэтому, резко обернувшись назад, Артем оказался буквально нос к носу с незнакомцем. И тут же отшатнулся.

Его инстинкты даже велели ему отпрыгнуть назад, и как можно скорее, но в нынешнем состоянии приходилось соизмерять необходимости и возможности: даже этот резкий шаг назад отдался болью во всем теле, а уж о прыжках нужно было забыть на ближайшее время.

Артем продолжал как зачарованный глядеть в лицо окликнувшего его человека, словно впитывая в себя черные глаза, густые сросшиеся брови, смуглую кожу, чуть небритые щеки, черные как сажа волосы…

А инстинкт самосохранения уже подбрасывал новые способы: коленом в пах, пальцами в глаза – на большее ты сейчас не способен. И беги, Тёма, беги так быстро, как сможешь… И твое счастье, если он один.

Правая нога даже чуть согнулась в колене, готовясь к удару, однако даже такое напряжение сил заставило Артема поморщиться от боли. Ему показалось, что колено скрипнуло, как несмазанный механизм, а потом застыло в этом полусогнутом положении. Намертво.

Короче говоря, смертельный удар в пах не получился по техническим причинам.

Армянин – продавец бананов – с некоторым удивлением смотрел на те гримасы, которые строил ему Артем. С парнем явно что-то было не в порядке. Продавец со вздохом поднял брови, выказывая таким образом свое изумление, и сказал:

– Эй, смотри, деньги теряешь…

– Что?

– Посмотри, за тобой скоро люди начнут бегать, поднимать то, что у тебя из карманов валится…

Артем с большим трудом отвлекся от мысли, что надо все-таки садануть кавказца в пах, и посмотрел туда, куда показывал продавец. На асфальте в метре от Артемовых ног лежала пятидесятитысячная купюра. Чуть дальше – еще десять тысяч.

Артем хлопнул себя по карману и обнаружил, что комок денег, который он запихнул в брюки, рассыпается прямо на ходу, и купюры изящно планируют на асфальт.

– Смотри за карманами, – напутствовал его армянин. Артем молча подобрал упавшие деньги и с трудом разогнулся. Продавец уже ушел к своим рассказывать о странном парне, у которого деньги из штанов сыплются.

Артем неподвижно стоял еще несколько минут, потом медленно пошел домой, неся в себе странное чувство: да, он обознался, и торговец бананами не представлял никакой опасности. Но в то же время реакция организма на лицо армянина была совершенно однозначной – сильнейшее волнение, ощущение угрозы, шок.

Уставшее и отупевшее за последние месяцы сознание отказывалось работать и рационально объяснять произошедшее. Память подбрасывала какие-то отрывки, куски событий, полустершиеся лица, но ничего из этого не выстраивалось в логическую цепочку и не помогало осознать причину неожиданного нервного срыва.

Так он и шагал, безразлично глядя в асфальт, волоча за собой огромную сумку с продуктами. Войдя в квартиру, Артем сосредоточенно расставил банки и пакеты на кухонном столе, сел рядом и, пристально глядя в окно на темный лес, словно в нем скрывалось нечто очень важное, принялся набивать свой желудок. При этом он совершенно не чувствовал вкуса пищи, зная лишь, что банок становится меньше, а желудок полнее.

Когда на столе осталась обгрызенная горбушка хлеба, два абрикоса и неоткрытая банка ставриды в томатном соусе, он остановился. Тяжело дыша, Артем все глядел и глядел в окно, всматриваясь в густое переплетение крон деревьев…

Неожиданно ему показалось, что взгляд его становится подвижным и сверхдальнозорким – он проникает сквозь лес в его глубины, огибает вековые стволы, пробирается все дальше и дальше, к центру чащи… А там, в середине леса, на небольшой поляне…

Все его тело от низу до верха пронзила дикая боль, он дернулся на табуретке, схватившись руками за горло, чувствуя, как задыхается. Спазм скрутил его желудок в узел, Артем упал на пол и на четвереньках пополз к туалету. Но не успел, и его со страшной силой вырвало на желтый линолеум, а потом продолжало рвать еще около получаса, пока обессиленный и измученный он не распростерся на полу, хрипло дыша, как загнанный зверь.

Прошло много времени, прежде чем Артем сумел встать на ноги. Дрожа, словно в конвульсиях, он прошел в ванную комнату и сунул голову под отрезвляющую струю холодной воды.

Пошатываясь и не обращая внимания на распространившийся по квартире кисловатый запах рвоты, Артем добрался до кровати и лег, свернувшись в клубок. Он кое-что вспомнил.

Он вспомнил, что слаб, одинок и уязвим в этом мире. Он вспомнил об унижениях и боли, испытанных за последние недели.

И самое главное – он вспомнил, что сама идея добираться до Москвы была ошибкой. Потому что в этом городе цена Артемовой жизни – копейка. Потому что человек с лицом, чертовски похожим на давешнего базарного торговца, живет именно здесь, в Москве. Он ищет Артема, он хочет его смерти. И он не привык отказываться от желаемого.

А если настанет такой день, когда этот человек действительно положит руку Артему на плечо и скажет «Эй», то дергаться и сгибать ногу в колене будет уже поздно. Ибо этот человек хлопнет его по плечу левой рукой, а в правой будет держать пистолет.

При мыслях о последствиях такой встречи Артем скривился.