Текст книги "Стреляй первым"

Автор книги: Сергей Гайдуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 30 страниц)

Глава четвертая, в которой выясняется, что дела обстоят куда хуже, чем можно было предположить

Это звучало так, будто десяток ржавых кастрюль разом рухнули на кафельный пол и теперь агонизировали там в страшных конвульсиях, истошно трезвоня всему свету о своих муках. Светлана поморщилась и прикрыла уши ладонями, ожидая, пока тошнотворный звук не прекратится, но тот и не думал заканчиваться, зарядив, как долгий летний дождь.

Первым решился действовать Дмитрий. Он завертелся на месте, пытаясь определить, откуда идет звук, потом рванулся в коридор и наугад распахнул двери нескольких комнат. Наконец он сообразил, в чем дело, и рванул на кухню, рыская глазами по стенам.

Огромный будильник, похоже дореволюционного производства, стоял на полке для специй и не собирался умолкать. Он продолжал верещать и тогда, когда Дмитрий аккуратно снял его с полки. После того как Дмитрий с размаху швырнул будильник об стену, ему пришлось замолчать. Он разлетелся на составляющие части, и в доме воцарилась дол-гожданная тишина.

– Не надо было аппетит портить, – высказал свое раздражение обломкам будильника Дмитрий и тут заметил, что вместе с источником беспокойства смахнул на пол и большой белый конверт.

Он наклонился и поднял свою находку. Конверт был заклеен, на нем отсутствовали марки, имя адресата было написано от руки. Прочитав его, Дмитрий удивленно покачал головой:

– Писатели…

Тем временем сидевшие за столом обменивались впечатлениями.

– Сумасшедший дом, – сказала Светлана. – Хозяина нет, двери хлопают, звонки звонят… Черт-те что!

– А я подумала, что это пожарная сигнализация сработала, – рассмеялась Лина. – У нас в офисе как раз на днях проверяли сигнализацию – очень похоже.

– На старости лет он стал графоманом, – сообщил Дмитрий, возвращаясь в холл. – Вот! – Он продемонстрировал обнаруженный на кухне конверт. – Еще одно послание, теперь уже его рукой.

– А что там все-таки звенело? – поинтересовался Владимир.

– Будильник, – пояснил ему младший брат. Владимир посмотрел на часы. «Роллекс» показывал три минуты восьмого. Отец задерживался.

– А где письмо оказалось?

– Там же, на кухне, – отмахнулся Дмитрий. – Давайте лучше прочитаем это произведение. Значит, так, – он посмотрел на имя адресата. – Адресовано всем присутствующим, а также отсутствующим здесь Аркаше и неизвестному Сергею Михайловичу. Вскрываем…

Он надорвал конверт сбоку и вытащил оттуда два густо исписанных листка бумаги.

– Ого, объем растет, – прокомментировал Дмитрий. – Тут уже целый роман.

– Ну так читай, – поторопила его Светлана.

– С удовольствием, – Дмитрий откашлялся. – Так… «Дорогие Володя, Дима, Лина, Света, Аркадий и Сергей Михайлович!»

– Нет, – оторвался от письма Дмитрий. – Это не отец писал, это какой-то Дед Мороз. Когда отец последний раз называл меня Димой, я еще ходил в детский сад.

– Не паясничай, – оборвала Лина. – Читай дальше.

– Ладно, ладно… Значит, так, дорогие, это я уже читал…

«Прошу вас со всей серьезностью отнестись к этому

письму, хотя, может быть, некоторым из вас оно покажется бредом выжившего из ума старика.

Я очень виноват перед вами всеми…»

– Сейчас разверзнутся небеса, и курс рубля резко пойдет вверх, – снова прокомментировал прочитанное Дмитрий.

«Я очень виноват перед вами всеми. Виноват в том, что вы оказались здесь, в моем доме и именно сейчас. Дело в том, что приглашения навестить меня, а также это письмо я писал не по своему желанию, а по принуждению других людей. Точнее, мне приставили пистолет к виску и заставили сделать то, что я и сделал. Люди, которые угрожали мне, теперь угрожают и вам. Это могущественная и хорошо законспирированная организация, которая, к несчастью, избрала нашу семью для показательной экзекуции, как они это называют.

Следующие несколько фраз я напишу под диктовку этих людей. Итак:

«Мы, кому дороги величие и процветание Великой России, приговорили следующих преступников против Отечества, предварительно судив их судом Совести:

Леонида Владимировича Чернова, бывшего генерала КГБ, который, обладая силой и властью, ничего не сделал для противодействия русофобским и антигосударственным тенденциям в стране, вместо этого обогащался за счет народа;

Владимира Леонидовича Чернова, который сделал своим бизнесом продажу на Запад национальных природных богатств;

Дмитрия Леонидовича Чернова, бывшего майора КГБ, который предал интересы государства и перешел в ряды организованной преступности, подрывающей стабильность и престиж России;

Сергея Михайловича Костенко, бывшего полковника КГБ, за предательство своей страны и своего народа;

Аркадия Витальевича Сигалова – за подмену русской культуры и искусства сионистской педерастией;

Светлану Ивановну Чернову-Ар-Рияди и Алину Леонидовну Чернову, за продажу своих душ и тел иностранцам – врагам России.

Всех вышеназванных преступников против Родины и Совести приговорить к смерти.

Приговор в отношении Л. В. Чернова и С. М. Костенко привести в исполнение немедленно.

Для остальных днем казни выбрано шестое августа этого года. Местом казни – дом вашего отца. Л. В. Чернова в поселке Варенино Московской области.

Начиная с девятнадцати часов шестого августа каждый час один из вас будет умирать жестокой, неожиданной и мучительной смертью, до наступления полуночи умрет последний из вас, а затем будет уничтожен и весь дом, украденный генералом Черновым у народа.

Все вы погибнете здесь, и никто из вас не спасется. Таков приговор.

Это первая акция нашей организации возмездия, но далеко не последняя. Вам повезло – ваша гибель будет широко освещаться средствами массовой информации как предупреждение вам подобным.

Нет пощады преступникам!»

Дорогие мои, это снова пишу я. Как вы уже поняли, нам не придется больше встретиться, я очень жалею, что стал оружием в руках ваших убийц, и меня оправдывает только то, что я умру раньше вас.

Прощайте. Ваш отец».

Последнее слово было произнесено Дмитрием в абсолютной тишине. Он поднял глаза от текста и увидел, что на него смотрят широко раскрытыми глазами двое мужчин и две женщины, сидящие за столом. Алиса не смотрела на дядю, она по-прежнему была увлечена своей игрой и, похоже, не понимала, что творится вокруг.

Дмитрий хотел сказать что-нибудь остроумное, но все слова куда-то вдруг запропастились.

– Все, – выдавил из себя Дмитрий в ответ на обращенные к нему взгляды. – Больше тут ничего не написано.

– Я надеюсь, это твоя очередная идиотская шутка? – мрачно спросил Владимир.

– Может быть, я идиот, но не до такой степени, – Дмитрий протянул брату письмо. – На, смотри. Почерк отца.

Листок пошел по рукам.

– Действительно, – подтвердила Лина. Ей вдруг стало зябко в этом огромном помещении с высокими потолками.

– То есть, если я правильно поняла, Леонида Владимировича нет, потому что… – начала Светлана и запнулась, не сумев произнести страшное слово.

– Потому что его уже нет среди живых, – легко закончил за нее фразу Дмитрий. – Убили его. И то же самое ждет всех нас.

– Ты думаешь, это правда? – спросил Владимир, бледнея прямо на глазах.

– Ну, если это только не моя идиотская шутка, – отпарировал Дмитрий, – поскольку это не моя шутка, то это не может быть ничем иным, кроме как правдой.

– Нас собираются убить? – У Лины начали мелко дрожать икры. – А что же мы тогда здесь сидим?!

– Если хочешь, то можешь накрываться простыней и потихоньку ползти на ближайшее кладбище, – предложил Дмитрий и получил в ответ порцию раздраженного визга сестры:

– Перестань валять дурака! Надо что-то делать!

– Надо закрыть дверь, – срывающимся голосом сказал Владимир. – То есть она уже закрыта…

– Минутку, – вмешался Макс. – Давайте разберемся. Там было сказано, что все вы погибнете в этом доме, и сам он будет уничтожен в полночь, так? Значит, опасность находится здесь, внутри дома. Спастись от нее можно, если покинуть дом. Но уж никак не запираться внутри его.

– Звучит разумно, – одобрил Дмитрий. – Вова, мои поздравления: среди твоих людей есть один умный человек. Но меня больше всего забавляет в этой ситуации, что хитроумный Аркаша не приехал, а следовательно, отдуваться за все грехи сионистского пидора придется тому, кого здесь не ждали. Максу придется ответить за проделки твоего мужа, Линка.

– Заткнись, идиот! – прошипела ему сестра. – Надо убираться отсюда!

– Надо, надо, только жаль, что Аркашка не примет участия в этом замечательном мероприятия… У него-то больше всех оснований пострадать.

– Если хочешь, оставайся здесь, – Лина встала из-за стола. – А я отсюда немедленно уезжаю!

– Может, они этого только и ждут?! – драматическим полушепотом произнес Владимир. – Выскочим на улицу, а там…

– И что ты предлагаешь? – Лина снова опустилась в кресло.

– Запереться здесь и сидеть. Вызвать милицию и ждать, пока она не приедет.

– Так ты дождешься собственных похорон.

– С какой стати? Дима, ты ведь ходил по дому, так?

– Ходил.

– Видел кого-нибудь, кроме нас?

– Ты кретин, – Дмитрий покрутил пальцем у виска. – Если б я кого заметил, я бы… В общем, вы бы уже были в курсе.

– Значит, чужих в доме нет, – сделал вывод Владимир. – Значит, нужно всем вместе здесь сидеть и ждать милицию. Покажем им письмо…

– Ну нет, – возразил Дмитрий. – Ты так и вправду дождешься чего-нибудь не того. Я ходил по дому, но ведь я заглянул в две-три комнаты, а их тут двадцать три! На втором этаже можно целую дивизию спрятать! Лина права, надо отсюда уходить. Макс, держи ушки на макушке и прикрывай отход.

Телохранитель угрюмо кивнул.

– Давайте сначала вызовем милицию, – напомнила Светлана. – Где здесь телефон?

Дмитрий рванулся было в глубь дома, но тут же остановился и задумался.

– Макс, иди-ка ты на разведку. Это все-таки твое дело…

Макс молча вышел из гостиной. Было слышно, как он хлопает дверьми в коридоре. Потом его шаги стали слышаться все ближе и ближе, и вот Макс наконец появился на пороге, держа в руке разбитый телефонный аппарат с оборванным шнуром.

– Та-а-ак! – Владимир вскочил. – Теперь я вижу, что пора отсюда уносить ноги! У меня в машине сотовый телефон, вызовем кого надо по дороге…

– Да, поехали поскорее, – поднялась со своего места Лина. – Это все неспроста..

– Жалко, конечно, оставлять такие богатства, – Дмитрий с сожалением осмотрел расставленные на столе закуски и бутылки. – Эх, на дорожку! – Он глотнул водки прямо из бутылки и зажевал крабовой палочкой.

– Красота! Чувство опасности придает вкусовым ощущениям особую остроту, – декларировал Дмитрий выстраданную истину, снимая целлофановую оболочку со второй палочки.

– Погоди-ка, – Светлана пристально посмотрела на бутылки. – А может быть, здесь никто и не прячется в засаде, никто не подстерегает нас…

– То есть?

– Есть же разные способы убийства.

– Опять не понял, – Дмитрий решил повторить и открывал другую бутылку водки.

– Можно отравить еду, поставив ее в холодильник, и спокойно ждать, пока все не перетравятся.

Все разом посмотрели на Дмитрия. Он медленно поставил бутылку на стол и неожиданно икнул. Когда до него дошел смысл сказанного Светланой, он попытался сосредоточиться на своих ощущениях. Пока водка вела себя как обычная, не отравленная: грела пищевод и слегка туманила мозг, отчего сосредоточиться на происходящем было сложно.

Крабные палочки тоже пока подрывной деятельностью не занимались. Дмитрий успокоился и улыбнулся:

– Если яд и есть, то в другой бутылке.

– Попробуй, – предложила Лина.

– Спасибо, не хочу, – серьезно отказался Дмитрий.

– Хотя, возможно, это яд медленного действия. Там же было сказано – в час по человеку, – продолжала рассуждать Светлана.

– И тебе тоже спасибо, обнадежила, – раздраженно сказал Дмитрий. – Чертовски хочется жить после всех ваших разговоров! И правда, поехали отсюда.

Он подошел к входной двери, дернул за ручку. Дверь не поддалась, и тогда Дмитрий повторил свою попытку более решительно. Дверь по-прежнему оставалась закрытой, а Дмитрий вскрикнул от боли.

– Что?! – подскочила на месте Лина.

– Да руку оцарапал об эту железку, – с досадой произнес Дмитрий. Он продемонстрировал маленькую красную полоску на ладони. – Но кто ее успел закрыть?!

Он с силой пнул дверь и неожиданно для всех упал на колени, схватился за грудь и захрипел, изгибаясь в диких судорогах.

Глава пятая, в которой мышеловка оказывается захлопнутой

Никто не успел сказать ни слова, никто не успел пошевельнуться – так стремительно все произошло. С жутким нутряным хрипом Дмитрий запрокинулся назад, а потом его мотнуло обратно так, что он стукнулся лбом об пол. После этого тело Дмитрия повалилось на бок и застыло без движения.

Первым к нему подскочил Макс, заглянувший распростертому на паркете Дмитрию в зрачки и попытавшийся обнаружить у него пульс. Но пульса не было.

– Готов, – констатировал Макс.

– Как же? – еле выдохнула Светлана. – Это же…

Она снова посмотрела на бутылку, из которой пил Дмитрий.

– Вряд ли, – Макс оставался самым спокойным и деловитым среди этих перепуганных людей. – Скорее всего это от дверной ручки.

– Царапина?

– Да. Сейчас осмотрим дверь, – и Макс присел на корточки, рассматривая внушительную дверную ручку в затейливых литых узорах. – Так-так. Вот оно…

– Что? – Владимир привстал со своего места.

– Тут среди прочих металлических завитушек есть одна маленькая шишечка, по цвету неотличимая от самой ручки. Но если внимательно приглядеться, то совершенно ясно, что она не металлическая, а пластмассовая и специально прикреплена так, что человек, пытающийся открыть или закрыть дверь, обязательно коснется ладонью этой шишечки. А у нее на конце маленькая иголка. Видимо, с быстродействующим ядом. Оказалось достаточно и царапины…

– Пойдемте отсюда. – Лина выскочила из-за стола. – Надо как-то подцепить эту ручку, палкой какой-нибудь! Надо как-то открыть дверь! Максим, придумайте что-нибудь.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением покачал головой Макс. Ему определенно нравилось, что все внимание переключилось на него и именно от его действий теперь зависела жизнь этих людей.

– Да в чем дело? Не можете открыть?

– Нет, не могу. Тут электронная защелка.

– Что?!

– Видите, от замка отходят провода.

– Вижу.

– Это значит, что замок электронный. Он управляется сигналами с пульта. И, сколько ни дергай ручку, дверь все равно не откроется.

– То есть, – насторожилась Светлана, – кто-то послал этот самый сигнал и закрыл дверь. Я правильно поняла?

– Верно, – улыбнулся Макс, хотя его улыбка была сейчас явно неуместной.

– Значит, в доме есть кто-то еще и он сидит за пультом управления?

– Наверное, так оно и есть, – сказал Макс и вытащил пистолет. – Это можно легко проверить. Мы пойдем по проводам, куда-нибудь да выйдем.

– Стойте, стойте! – Лина схватила Макса за рукав. – Подождите! Мы здесь не для того, чтобы искать каких-то спрятавшихся маньяков! Мы должны выбраться отсюда! Если нельзя открыть эту дверь, то давайте найдем другую, вылезем в окно, только давайте действовать!

– В этом есть свой резон, – согласился Макс. – Давайте осмотрим окна, – и он отдернул с окна тяжелую бархатную портьеру.

– Черт! – не сдержалась Лина. Окно с внутренней стороны было закрыто мощной чугунной решеткой. – А остальные? – спросила она.

– Пожалуйста, – Макс раздвинул занавеси еще на двух окнах, и надежда Лины быстро угасла: видневшийся через стекло вечерний пейзаж перечеркивался жесткими квадратами металлических решеток.

– А черный ход? – сообразила Лина. – Давайте найдем черный ход!

– Давайте, – согласился Макс. – Только я вас хочу сразу предупредить: если люди, которые заманили вас сюда, догадались поставить иголку с ядом на входную дверь, то они наверняка позаботилась и о других путях возможного отступления. Или просто насовали ловушек по всему дому. Будьте очень осторожны.

После этих слов желание Лины отправиться на поиски черного хода как рукой сняло. Она присела на краешек своего кресла и жалобно спросила:

– Что же делать?

– Искать выход все-таки придется. Но очень осторожно. Пойдемте?

– Я?! – в голосе Лины слышался страх.

– У нас здесь не так много людей, выбирать не приходится. Владимир Леонидович, вы идете?

– Я? – забеспокоился Владимир. – Вы идите, а я потом догоню…

– Догонишь?! – возмущенным тоном произнесла Лина. – Интересно, мы будем жизнью рисковать, а он нас потом догонит!

– Владимир Леонидович, так вы останетесь здесь? – уточнил Макс.

– Да, пока останусь.

– Светлана Ивановна?

– Я готова идти, но только давайте уберем тело. Это во-первых. А во-вторых, брать мне с собой Алису или оставить ее пока здесь?

– Н-да, – задумался Макс – С телом мы потом разберемся. Сейчас нужно думать о живых. А насчет вас и ребенка… мало ли что мы там найдем. Может, вам лучше остаться здесь?

Глядя, как Макс и Лина медленно вошли в коридор и двинулись в темноту, Владимир поежился. Все это ему очень не нравилось.

«Роллекс» показывал девятнадцать сорок семь.

Глава шестая, в которой поиски приводят к совершенно неожиданным находкам

Коридор своими размерами и внешним видом соответствовал остальному дому: метров сорок выцветшей ковровой дорожки уводили из холла в некую загадочную и пугающую тьму. Макс осторожно нащупал выключатель на стене, зажегся свет, и загадки исчезли: коридор заканчивался мраморной лестницей на второй этаж.

Лина направилась было туда, но Макс слегка придержал ее за плечо:

– Давайте сначала определимся.

– Насчет чего?

– Что мы ищем: пульт управления, чтобы открыть дверь, или другой выход?

– А что проще?

– Если б я знал, – вздохнул Макс. – Вот провода от двери, можно идти по ним. А вот – другие комнаты, – он показал на выходившие в коридор десять закрытых дверей. – В какой-то из них может оказаться незарешеченное окно или выход из дома…

Лина подошла к первой двери и потянулась к ручке.

– А может оказаться, что там новая ловушка, – закончил фразу Макс, и Лина испуганно отдернула руку.

– Я все-таки хотел бы сначала пройтись по проводу, а затем… – пояснил Макс свои намерения.

– Хорошо, но вдруг и там будут эти… ловушки?

– Но выбираться-то отсюда все равно надо, – заметил Макс, и уЛины не нашлось на это возражений.

Тонкий проводок шел по плинтусу левой стены и подныривал под последнюю перед лестницей дверь.

– Вот так, – удовлетворенно сказал Макс. – Теперь дело за малым – войти сюда и разблокировать замок.

– А вдруг они – там? – Лина напряженно вслушалась в звуки за дверью.

– Проверим, – пожал плечами Макс. – Другого выхода я не вижу. Вы смотрите по сторонам, а я…

Он тронул стволом пистолета дверную ручку, она повернулась, но дверь осталась закрытой. Макс всмотрелся в узкую щель между косяком и дверью и хмыкнул:

– Она просто на защелке… Тогда это элементарно.

– Что?

– А вот это, – Макс снял пистолет с предохранителя и нацелился на ту часть двери, где защелка входила в паз на косяке. – Я надеюсь, что Владимир Леонидович не очень испугается…

Лина едва успела заткнуть уши, как Макс дважды выстрелил. Брызнули щепки и куски дерева. Телохранитель слегка пнул дверь, и она отворилась внутрь, приглашая Макса и Лину войти.

– Что тут у вас? – услышали они голос Светланы. Та осторожно выглядывала из холла.

– Все в порядке, – успокоила ее Лина. – Мы открывали замок.

– Лучше бы вы открыли так замок у входной двери, – посетовала Светлана.

– Нет, там слишком мощный запор, просто так не вышибешь, – объяснил Макс и всмотрелся в молчаливую темноту комнаты. – Эх, нет у меня фонаря… Как без рук.

– У меня есть зажигалка, – предложила свои услуги Лина.

– Тогда светите, – скомандовал Макс.

Лина осторожно переступила через порог, разделявший участки света и темноты, и щелкнула зажигалкой.

– Ищите выключатель, – посоветовал Макс.

Лина двинулась вбок по стене, пока не увидела пластмассовый квадратик выключателя.

Загорелся пыльный плафон под потолком, осветив неуютную и неприбранную комнату, которая, очевидно, использовалась как кладовка: ее загромождали картонные коробки, деревянные ящики и мешки. Вся эта гора всевозможных тряпок и припасов уходила под самый верх, загораживая окно.

Но когда Лина пробралась мимо коробок и ящиков на другой конец комнаты, то с разочарованием обнаружила, что и здесь окно зарешечено.

– Ну что, нашли пульт? – обернулась она к Максу, который копошился у самого входа.

– Да нет, – с досадой отозвался тот. – Нет здесь никакого пульта.

– А как же провода?

– Провода идут в эту комнату, поднимаются по стене и уходят через перекрытие на второй этаж. А окно?

– С решеткой, – вздохнула Лина. – Значит, надо подниматься на второй этаж?

– Видимо, так, – согласился Макс. – Вылезайте из этих залежей.

– Сейчас, – Лина осторожно повернулась, стараясь неловким движением не обрушить на себя пирамиду картонных коробок, и тут вдруг заметила, что некое бесформенное нагромождение слева, принятое ею сначала за мешки, на самом деле таковым не является.

Это было что-то знакомое… Какое-то давнее воспоминание, размытое годами, а теперь настойчиво пытающееся достучаться до ее сознания… Через секунду она поняла, что видит перед собой шерстяной плед, которым отец обычно прикрывал больные ноги… В следующий миг Лина потянула плед на себя, он легко соскользнул, открывая для обозрения то, что до этого скрывал, – инвалидное кресло, а в нем облаченное в пижаму неподвижное мертвое тело.

Лина, зажимая рот, чтобы не заорать, шагнула назад, запнулась о какой-то ящик, потеряла равновесие и повалилась на пол, больно ударившись ребрами. Макс моментально среагировал на шум и рванулся к ней.

– Анге… – начал было он, но увидел мертвеца в инвалидном кресле, его безжизненно запрокинутую назад голову, вернее, то, что осталось от головы, и поморщился. Кто-то несколько раз выстрелил этому человеку в лицо, отчего оно превратилось в самую страшную маску, какую Макс когда-либо видел.