Текст книги "Хранители миров"
Автор книги: Сергей Комаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)
Хэйлор сложил крылья. Огромные пушистые снежинки, превращенные светом в маленькие фонарики, закружились в образовавшемся от взмаха крыльев вихре.
– Перестань, брат, когда это я от тебя бегал, мы же только начали. – Мэлор показательно взмахнул мечом, придав мерцающим снежинкам новое направление. – Я просто присел отдохнуть, вот и все.
– Отдохнуть? – Хэйлор, мягко сказать, потупился. Подобные битвы обычно длились по несколько дней. – И долго ты это будешь делать?
– Да нет, что ты... Еще секунды три, не больше... Две, одна, вперед, Мышка!
– Вперед, цыпа! – Хэйлор радостно взмыл вверх.
– Пока, Летучий! – Усмехнулся Мэлор, быстрым шагом заходя в замок.
– Эй, ты куда, так не честно?!..
Мэлор ворвался в зал советов и тут же замер. Поздно! Все маги, накинув на свою физиономию серьезное выражение, уставились на Атара. Тот встал.
– Итак, голосуем. – Важно произнес глава Совета. – Кто за то, чтобы немедленно уничтожить это страшное дитя?...
Мэлор затаил дыхание.
– Один, два... три, я, четыре...... пять. Хорошо, кто за то, чтобы не делать этого, а лучше пойти и лишний раз вздремнуть?.... Один, два, три.... четыре.... ау-у, Виртель, проснись, предложение еще не принято... пять, отлично.
Мэлор прислонился спиной к стенке и, проведя рукой по лбу, облегченно вздохнул.
– Ничья, полагаю. – Подытожил Атар. – Таким образом, дело переносится на один год вперед до дальнейшего обсуждения. А сейчас, перейдем к следующим вопросам сегодняшней повестки: очередной несанкционированный удар Рэйнфоса Халта, в результате которого поступило множество жалоб на зрение; и ненормальное скопление канареек в Элунафинане.
– Ну, Рэйнфос – это не ново. Вот канарейки – совсем другое дело, ужасно интересно!...
Мэлор еще раз вытер рукой выступивший на лбу пот. Пронесло, старики великие опять не сошлись во мнение... Ну что ж, у вас есть второй шанс ребята. Давайте Нэйтин, Джимми и... хм... и наше страшное дите, давайте. Все снова в ваших руках.
– ...да перестаньте, попугаи намного лучше! Канарейки дико утомляют своим противным чириканьем, к тому же попки красивей!
– Да, но их клюв... он ужасен!
Часть 4.
Глава 1.
На этот раз новый мир возник на расстоянии аж пятнадцати метров под головой (речь о том, чтобы приземлиться вниз ногами, разумеется, даже не шла), расстояние огромным даже для глупых артефактов. Нэйтин, не теряя времени, закрутил головой, рассматривая очередную дыру, в которую его занесло. Дыра эта имела вполне обычный вид: темная полоска леса на горизонте, дальше пологие холмы, обглоданные ненасытной скотиной, потом, маленькие деревенские дома мазанки с соломенной крышей, еще ближе, рыхлая пахать со сбегающимися к "чуду с неба" крестьянами, и совсем вупор, огромный булыжник, который эти лентяи не потрудились убрать...
– Вы не ушиблись, господин? – Раздался чей-то встревоженный голос. Нэйта обступило несколько перепуганных работяг.
– Где я? – Прокряхтел маг, растирая рукой гигантскую шишку на затылке.
– Это Бруснина, – ответил один из мужиков, – маленькое селение к востоку от Агира... Надо плыть по Вьющейся, а потом два дня ходу вдоль хребтов, так поди к нам и попадешь.
– М-м-м, что-то мне это ни о чем не говорит. – Зажмурился от боли Нэйт. – Можно, я задам еще один вопрос, ответ на который, думаю, должен помочь в разгадке первого?
– Конечно. – Хором ответили крестьяне.
– Кто я?
–=-
Джимми шмякнулся в огромную холодную лужу, вальяжно раскинувшуюся на задворках какой-то грязной узкой улочки неизвестного города. Удивительно, но он попал именно в город, не смотря на то, что шанс шлепнуться посреди исхудавшей от голода волчьей стаи, в одной из снежных пустынь, коими богат любой уважающий себя мир, был больше раз этак в пятьсот. Впрочем, треснуться всем телом о каменную мостовую, оказавшись в окружение всевозможных продуктов человеческой жизнедеятельности, что, на вскидку, скапливались здесь не один месяц, было, возможно, и менее приятным обстоятельством, нежели окунуться в мягенький сугроб, быстренько порвать всех серых пушных зверушек, с непонятными намерениями окруживших тебя, навялить из них свежего мяса и спокойно дожить остаток, теперь уже никому не нужной никчемной жизни в берлоге, насильно выжитого юным императором оттуда несчастного гризли.
Джимми даже не хотелось шевелиться. К чему это? Что он теперь будет делать? Кому он теперь нужен? Это Кирта сейчас, сломя голову, бросится искать вся реальность, в итоге вырвав из объятий все того же гризли, когда бедный зверек уже было решит немного увеличить свой жировой слой. А он, император "всея" и прилегающих земель, он кому теперь нужен? Кто станет искать его?... В конце концов, Киртли хоть маг, не так-то ему будет легко сгинуть, даже захоти он этого самолично, а здесь... да достаточно еще две минуты поплескаться в этой ледяной луже и прилетит кто-нибудь очень похожий на Мэлора и утащит тебя за волосы...
Холод стал порядком надоедать. Джимми постепенно становилось все хреновей и от этого, как ни удивительно, хотелось жить все больше и больше... хм, да хотя бы потому, что реши он все же умирать, пришлось бы еще целых две минуты стучать зубами и дрожать как суслик, а это юного императора ни сколечко не устраивало.
Джимми медленно поднялся на ноги. К сожалению, жарче от этого не стало, надо было срочно найти какую-нибудь теплую одежду и попробовать дотянуть до утра, если, конечно, к этому времени он не подохнет с голоду. То ли бой с чудовищем отнял очень много сил, то ли юному императору было шестнадцать лет, но есть почему-то хотелось так, что он готов был сожрать собственную одежду. Неожиданно, перед Джимми встала великая дилемма: отморозить ноги, проглотив собственные носки, или окочуриться от голода, имея при этом теплые ножки. Благо, проблема разрешилась сама собой – сзади послышались чьи-то шаркающие шаги.
– ...я не понял, откуда он здесь взялся? – Послышался неприятный скрипучий голос. – Что-то я не видел, как он сюда заходил.
– Ты просто слепой ишак, придурок! – Прозвучал еще чей-то бас. – Не важно как он заходил, важно, что он теперь не выйдет.
Из темноты появились два сгорбившихся грязных старикана с пропитыми мордами и густой неухоженной щетиной. В руках поблескивало что-то очень напоминающее кинжалы.
– Не знаю, не знаю... по мне, так он свалился прямо с неба. Может это маг?
– Угомонись, урод, маг не будет валяться в грязной луже... А на парне богатые лохмотья! Сегодня мне везет.
Джимми попрежнему стоял спиной к нищим, повернув в их сторону лишь голову. Юный император окинул грабителей презренным взглядом и, к своему удивлению, обнаружил на одном из них очень даже неплохое осеннее пальтишко темно-бежевого цвета. Видимо, сегодня им действительно везло, Джимми был, как минимум, вторым... только надо было загонять краденное сразу, цена на шмотки резко падает, когда от них так воняет. Юный император невольно поморщился.
– Ну что пялишься, баран?! – Рявкнул на Джимми один из нищих. – Снимай с себя все барахло, да побыстрей!
– Не нравится мне все это. – Пробурчал второй. – А вдруг он все же маг?
Джимми медленно повернулся к грабителям. Подвешенный на его поясе Джар зловеще блеснул в свете луны. Нищие отшатнулись.
– Как смели вы, мерзкие псы?! – Властно начал Джимми. – Как смели вы приближаться к великому императору, нарушая царящий вокруг него благословенный воздух своим тошнотворным зловонием?!
Бродяги позорно открыли рты, войдя в полный ступор.
– Но безгранично милосердие владыки! – Отрезал Джимми. – И великий правитель прощает презренных и дает им выбор. Вы вольны, либо отдать ему это пальтишко, немедленно убраться ко всем чертям и всю жизнь хвалиться перед собутыльниками, как разговаривали с Самим! Либо, броситься на него со своим жалким оружием, в одно мгновение быть покалеченными в колдышек и потом всю жизнь рассказывать таким же обрубкам в богадельне, как из разверзнутого пространства вам на встречу явился Сам, как ярко горели его безжалостные очи и как беспощадно он вас искромсал!
– Я же сказал, это маг! – Испуганно воскликнул один из бродяг. – Быстрей! Снимай с себя пальто и сматываемся! Быстрее, быстрее, тебе жить надоело?!
Второй нищий судорожно стянул с себя недавнюю обновку, дрожащими руками протянул ее Джимми и, тихо повизгивая, исчез в темноте вместе со своим приятелем.
Юный император накинул на себя пальто. Оказалось в самый раз, как будто на него шито. Холод сразу же отступил.
Джимми злобно улыбнулся. Двое здоровых крепких мужиков, вооруженных вполне недетскими кинжалами, готовы были чуть ли ни лизать пятки измазанному в грязи подростку, наговорившему какую-то чушь! А ведь это был лишь наглый фарс, одни слова. Что же будет, если к такому пафосному напору еще и прибавить порхание клинка? Да это ж можно пешком до Тирр-Эйдж-Ноха дойти!...
Не долго думая, юный император решил, что так он, пожалуй, и поступит... и будет он жесток с теми, кто встанет на его пути!
Джимми поднял высокий воротник и сделал уверенный шаг в сторону мерцающего из-за поворота света. Развивающийся шлейф расстегнутого пальто, покорно потянулся за ним.
Юный император ввалился в первый же попавшийся на его пути бар. Обстановка здесь была вполне обычная. Грязный брусчатый пол, низкие деревянные столики, заваленные пустыми бутылками, огромная люстра на потолке, в общем, все, что нужно скромному путешественнику через миры, тут присутствовало. А вот, что касается посетителей, то здесь ничего обычного не было даже близко. За дальним столиком сидело несколько чешуйчатых ребят с большими желтыми глазами, возле барной стойки ютились какие-то невысокие человечки с огромными пушистыми ушами, и еще сбоку, стоял старичок с щупальцами вместо рук. Остальные, правда, вроде бы, были людьми, если конечно не считать, что каждый второй имел что-нибудь вроде хвоста, симпатичных рожек или умилительного хоботка, безусловно, гораздо более удобного во всех отношениях органа, нежели нос. Другими словами, Джимми попал в самое сердце конфедерации, в место, где все обитатели не похожи друг на друга, как свет не похож на тьму, если, конечно, не считать схожие признаки, присущие любому "твариус разумнус", а именно, хавать за обе щеки, с лихвой выжирать литровую бутылку любой горючей, а также не горючей, жидкости, громко рыгать, все время орать, делать ставки, испускать "благовоние" в виде, как дыма, так и других газообразных веществ, бить себе подобным рыло, чавкать, харкать, ржать... ну и делать еще целую кучу всяческих "разумнус" вещей.
Джимми уселся на один из высоких стульев, стоящих вдоль барной стойки, и уставился на бармена своим самым грозным взглядом. Через секунду перед его носом возникла пухленькая бутылка с какой-то черной жидкостью внутри и предупредительным ярлычком, изображавшим веселую ухмылку, явно не переживающей о своем нынешнем положении черепушки и страшной цифрой девяносто пять, выделенной красным цветом. Джимми медленно пододвинул к себе взрывоопасный сосуд и снова бросил в сторону бармена холодящий кожу взгляд. Тот, в свою очередь, поморщился и недовольно швырнул перед юным императором что-то напоминающее кусок хлеба. Лицо Джимми озарилось. Хруст сладкой булки, не баловавшей его изысканного аппетита вот уже почти три года, сейчас был идеальным дополнением к аромату приторного марочного вина. Сидевшие рядом начали потихоньку коситься в сторону юного императора – в подобных местах, вообще, не часто заказывают что-либо съестное, и уж тем более не смотрят на те помои, что, все же, иногда подают для закуски, с таким огромным аппетитом. Джимми схватил булку двумя руками и жадно вцепился зубами в ее нежную плоть. Только чудо спасло привыкшие к мягким персикам зубы от немедленного похода к дантисту, кошмарному и неизбежному. Булка оказалась вовсе не булкой, а черствой горбушкой заплесневелого хлеба, по вкусу напоминающая протухшие отруби, смешанные с нафталином. То ли бой с чудовищем отнял не так уж много сил, то ли шестнадцатилетний подросток может не питаться целыми сутками, но есть, почему-то, абсолютно не хотелось. Черт, лучше бы он сожрал свои носки!
Юный император с силой швырнул злосчастную булку в бармена. Похоже, привыкший к подобному хозяин заведения с легкостью поймал ее и бросил под барную стойку томиться в ожидании следующего обжоры. Вокруг послышались смешки, многие уже даже не косились, а просто нагло пялились на Джимми. Впрочем, юного императора не очень-то заботили наглые взгляды каких-то там убожеств, уж что-что, а в центре внимания, он чувствовал себя гораздо привычней, чем вне него. Теперь, дело было за вином, которое, по мнению Джимми, плохим не бывает в принципе. Юный император долго изучал красивую бутылку, углубившись в размышления, каким же, интересно, образом ее можно открыть, и, в результате, не придумав ничего лучшего, резким ударом ладони отсек сургуч вместе с горлышком. Вокруг раздались одобрительные возгласы, интерес к незаурядной персоне Джимми стремительно набирал обороты.
Юный император с шиком откинул назад голову и залпом опрокинул в себя сразу чуть ли ни половину бутылки. Пылающая магма "марочного вина" взорвалась во рту адским огнем горькой мерзости. Глаза полезли на лоб. Джимми, позорно взвизгнув, с силой выплюнул ужасное пойло в морду бармену, на это раз, тот явно не ожидал чего-то подобного (да и кто бы на его месте ожидал, полбутылки – псу под хвост, это ж надо!) и ловко поймал недавнее содержимое ротовой полости Джимми своим удивленным лицом. Бар разразился веселым хохотом. Юный император попытался что-то сказать, но жгучие остатки кошмарной жидкости наказали его за такую наглую выходку порывом неудержимого кашля. Воздух разорвался вторым эшелоном всеобщего хохота. Очухавшись, Джимми высунул язык изо рта и начал тяжело дышать, походя то ли на смешного голодного щенка, то ли на загнанную дворнягу.
Осторожно, парень, не обожги себе легкие. – С интонацией тысячелетнего мудреца посоветовал ему какой-то сидевший рядом толстяк. – Я бы, на твоем месте, дышал не так глубоко.
Кто-то понимающе хлопнул Джимми по плечу.
– Что за отраву ты мне подсунул? – Срывающимся голосом выдавил из себя он, немного оклемавшись.
Бармен сделал вид, что не услышал лепетания малолетнего чудака. Благо, веселый смех еще не затих.
– Я к тебе обращаюсь, блудливый пес! – На это раз, голос Джимми был крепок, как сталь. – Или тебя, шваль безродная, не учили в детстве, как надо себя вести, когда к тебе обращается Сам?!
Если даже бар и не затих полностью, то уж смех-то прекратился полностью. Кое-где послышался заинтересованный шепот.
– Мне плевать, кто ты, парень. – Бармен одарил Джимми скептически недовольным взглядом. – Если в моем баре кому-то что-то не нравится, он, либо заказывает то, что ему нравится, либо проваливает к чертям собачим. Чего ты хотел?
– Вина! – Гаркнул Джимми. – Я хотел вина, осел ты тупой!
– Так бы сразу и сказал. – Совершенно спокойно отреагировал бармен, доставая из-под стойки невзрачный глиняный сосуд. – Хм, парень, ты еще и грамма не выпил, а уже пошел вразнос. Что же будет, когда ты налижешься в тряпку?!... Впрочем, не привыкать.
Воздух в баре снова наполнился привычным шумом. К тому же, тихо сидевшие до этого в уголке барды, достали свои инструменты и завели какую-то незатейливую, но веселую песенку.
– Можешь не беспокоиться. – Буркнул Джимми. – Одной бутылкой меня с ног не свалишь.
– Ну если ты хочешь этим кого-то удивить, – усмехнулся бармен, – то ошибся адресом... Ладно, мне надо работать, а ты наслаждайся, это лучшее вино, что когда-либо гнал человек... э-э, в смысле, не гнал, а... ну ты понял, в общем... пей.
Наученный горьким опытом Джимми, на этот раз решил сделать маленький глоточек, прежде чем опрокинуть в себя все содержимое не внушающей доверия бутылки, и это было наимудрейшим решением, потому, как лучшее в мире вино оказалось не лучшим в мире вином, а прокисшей ослиной мочой. Побледнев, юный император уставился на бармена очередным сверх негодующим взглядом.
– Не смотри на меня так, парень. – Пожал плечами тот. – Я никогда не обманываю. Это самое хорошее вино, когда-либо хранившееся в королевских погребах, откуда, собственно, оно ко мне и поступает... Если хочешь, можешь, конечно, обшарить весь город в поисках более изысканных винных ароматов, но уверяю, лучшего суррогата, чем этот, ты все равно нигде не отыщешь.
Джимми захотел что-то ответить, но, случайно проглотив ужасную смесь, так и остался сидеть с открытым ртом, побледнев еще сильнее.
– Ты просто не распробовал. – Успокоил его все тот же сидевший рядом толстяк. – Глотни еще, сейчас будет вкусно... Эх, парень, мне бы богатеем быть. Уж я бы выпил тогда такого дорогущего вина... Ах, какой аромат!
Джимми из принципа сделал еще один маленький глоточек... Нет, ну ослиная моча, это, конечно, громко... но все равно! Это что же такое надо проделать с сочной и сладкой виноградной лозой, чтобы в итоге получить такой кошмар?!
– Ну как? – Улыбнулся толстяк.
– Сейчас, еще не понял. – В нос ответил Джимми, делая очередной глоток, на это раз вовсе не маленький. – ...Слушай, а где растут таки прекрасные сорта винограда?... Хм, хотя делать вино вы все равно не умеете.
Юный император поставил почти полную бутылку божественного напитка на стойку. Через мгновение ему стало очень интересно, а зачем, собственно, он это сделал?...
...Джимми радостно отплясывал на выставленном в центре бара круглом столе, истерично заливаясь заразительным хохотом. Барды наяривали какую-то безумно веселую музыку, под которую было просто невозможно, в той или иной степени, не дергать хотя бы одной из многочисленных частей тела. Обрадованные бесплатным "концертом" пьянчуги довольно хлопали в ладоши и синхронно стучали ногами по кривым половицам, на которых беззаботно прыгали деревянные столики, подбрасывая вверх переполненные пенистым пивом кружки. Многие попытались подхватить нехитрый мотив, одарив окружающих своими "уникальными" вокальными данными. Хаос творился полнейший. Недовольных не было.
– Дайте парню еще выпить! – Выкрикнул кто-то из толпы.
В сторону Джимми полетела очередная бутылка вина. Он сделал неуклюжий пируэт и, ловко подхватив ту за горлышко, влил в себя очередную порцию блаженного напитка. Но этого показалось мало. Юный император поднял бутылку высоко над головой и, заметно уже пошатываясь, попытался направить себе в горло тонкую струю. Бар взорвался глупым хохотом – с ног до головы мокрый Джимми швырнул непослушную бутылку кому-то в лоб.
– Еще! – Заплетающимся языком крикнул он. – Еще вина! Ла-ла-лаа-а! Ла-лай!
Джимми снова пустился в пляс.
Через секунду в его сторону уже летела следующая бутылка. На этот раз, проворные до нынешнего момента руки отказались слушаться своего хозяина, глиняный сосуд, миновав все препятствия, угодил в того же самого горемыку, в какого попала и первая бутылка. Бар перешел в состояние поката.
– Изверг, что ты делаешь! – На стол к Джимми полез какой-то упитый старик. – Откуда у тебя растут руки?! Ну как можно не поймать бутылку, а?!
– Пошел прочь со сцены! И не мешай мне танцевать! – Юный император оттолкнул назойливого старикана. Тот, пролетев пару метров, благополучно рухнул на пол, разбив головой стул и стулом голову.
– Ну все, достаточно, парень. – Наконец вмешался бармен. – Думаю, на сегодня хватит. Расплачивайся и иди отсыпаться.
– Расплачиваться? – Джимми озадаченно потупился. – Хи, дей-действительно, а я и не думал об, об этом... Сейчас, жди, сейчас я гляну по карманам... ну если нету, то, то ты уж извини...
– Не понял! – Впервые за весь вечер бармен позволил себе повысить голос. – Парень, у тебя что, нету денег?!
Из углов плавно вышло несколько совершенно незаметных доселе здоровенных детин. Жуткий гам, царивший в баре вот уже час, неожиданно прекратился. Впрочем, возможно, это была обыкновенная передышка. Когда кого-то с треском выкидывают на улицу, и он врезается головой в мостовую – это далеко не грустная картина, а животы большинства и так уже скрутило по самое не балуйся.
Джимми опустил руку в карман пальто. Что-то металлическое там определенно присутствовало, правда, на кучу золотых это не тянуло, но все-таки не скучная пустота. Юный император плавно вытащил неожиданную находку и, выставив руку вперед, стал пристально её разглядывать... Опасная бритва. У Нэйта была такая, только он почему-то никогда ее никому не давал. Жадина!
Мерцающий мягкий свет факелов пробежался по гладкому лезвию, сверкнув на кончике яркой оранжевой искрой. Шедевр! Неужели, тот, кто придумал эту вещь, и вправду хотел использовать ее для бритья. Чушь, быть такого не может! Джимми аккуратно провел пальцем вдоль заостренной стороны, по лезвию плавно скользнула одинокая капелька. Металл, огонь и кровь, что может быть красивее.
– Интересно, – наконец загадочно начал Джимми, не отрывая завороженного взгляда от новой игрушки, – а кто-нибудь из вас, о жалкие псы, когда-нибудь встречал человека, чтобы тот был одет в стильное пальто с поднятым воротником, держал в руке залитую кровью опасную бритву, и при этом платил за выпивку?
– Вот тварь! – Схватился за волосы бармен. – Он не будет платить! Это точно!... Взять его, ребята, отдубасить, так чтоб мама не узнала, и вышвырнуть на улицу! Быстро!
По бару пронеслись возгласы негодования и недовольный свист. Вышибалы двинулись в сторону юного императора.
– Сюда, презренные! – Радостно закричал тот. – Ко мне! Сейчас я вас обрею, как несмышленых агнцев!
Громилы окружили Джимми с четырех сторон и одновременно, как по команде, ринулись на едва стоявшую на ногах пьяную жертву. Этот, на первый взгляд, нехитрый способ уже давным-давно был отработан до мелочей и опробован на сотнях и сотнях несчастных бедолаг, с позором вышвырнутых из бара. По схеме, Джимми должен был разразиться продолжительной и жестокой тирадой самых черных ругательств, каких только может состряпать обезумивающий в таких ситуациях человеческий мозг, и затем беспомощно отдаться в их сильные опытные руки, которые, не без удовольствия, хорошенечко его помнут, а потом отпустят... с моста, например, или с крыши. Однако на это раз все пошло совсем не так, как задумывалось – юркий парнишка неожиданно сиганул со стола на барную стойку, легко выполнив при этом не то два, не то три сальто, и во все горло заголосил какую-то задорную песню. Бар снова оживился, или, если говорить точнее, снова разразился громовым хохотом.
– Хватайте его, ловите! – Раздраженно заорал бармен. – Быстрее, олухи!
Ближайший громила кинулся к стойке, чтобы попытаться снова сцапать Джимми. Попытка опять закончилась полным провалом – юный император не только сумел увернуться от, почему-то таких корявых сегодня, рук, но еще и запрыгнул куда-то на потолок, использовав в качестве точки опоры лысину вышибалы.
– Эй, куда он исчез? Так нечестно. – Громила озадаченно почесал затылок.
Бар в очередной раз лег от смеха.
– Я тут! Ла-лал-ла! Вот он я! – Джимми весело раскачивался на огромной деревянной люстре, подвешенной в центре потолка. – Хватайте меня, хватайте... ха-ха-ха... я здесь!
Один из вышибал попытался сцапать юного императора за лодыжку, но, получив добротный удар пяткой в глаз, бесславно капитулировал, с грохотом рухнув на пол и разнеся при этом парочку столов. Впрочем, и сам Джимми злорадствовал совсем не долго – через несколько секунд старая люстра не выдержала, устремив свою грандиозную конструкцию по направлению к полу. Правда, в отличие от двух в мгновение погребенных под пыльными обломками громил, юный император как-то умудрился сгруппироваться в воздухе и в последний момент уйти в сторону.
– Идиоты! – Бармен показательно вознес руки к небу. – Ну что стоите?! Кто-нибудь, наконец, позовет городскую стражу, или так и будем смотреть, как мой бар плавно разлетается в клочья?!
Стража появилась буквально через минуту, хотя и за это время Джимми успел "отгорланить" пару песен и "отплясать" зажигательный танец на очередном столе.
– Хватит, парень. – Начал с порога главный стражник, бывалый на вид мужчина с мелкими морщинками возле глаз и блеклой сединой в волосах. – Перестань буянить, у нас нет никакого желания тебя калечить, пойми... Я думаю, для всех будет хорошо, если ты просто мирно пройдешь с нами в участок... И можешь не опасаться, в конце концов, это всего лишь обыкновенный погром в баре... тянет, ну от силы, на два дня отлеживания боков на казенной койке... Эх, брат, как же тебя так угораздило нализаться-то, а? Понимаю, понимаю, молодость – она раз в жизни, ладно, пойдем, дружище, хватит уже на сегодня буйств.
Здесь Джимми должен был беспомощно опустить руки, повесить на лицо унылую гримасу и медленно осесть на пол, полностью разложиться, другими словами, причем, как морально, так и физически. Но, юный император ответил лишь громким истеричным смехом, а потом выкрикнул одно единственное слово:
– Музыку!
Дождавшиеся своего часа барды резво ударили по струнам, окончательно разбив и так уже порядком ослабшие оковы, сдерживающие рвущиеся на свободу эмоции. Последний штрих к нагревающему хаосу добавил спокойный житейский голос командующего стражей, озвучивший, как оказалось позже, решающую судьбу многих фразу, а именно:
– Он ваш, ребята. Бить ногами разрешаю... Взять урода!
И началось!...
Заливающийся смехом Джимми начал как сумасшедший носиться по бару, причем, практически не сбавляя скорости, каждый раз умудряясь, то перепрыгивать подворачивающиеся под ноги столы, табуретки и человеческие тела, то, каким-то образом, проскальзывать между, либо под ними. Чего, кстати, нельзя было сказать о страже. Неуклюжие мужички, отмеченные детской одержимостью во взгляде, со спортивным азартом пытались осалить пьяного кудесника игры в салочки кулаком в нос, снося при этом все на своем пути. А музыка играла!
Примерно через две минуты Джимми наконец наскучила, хоть и немного забавная, но абсолютная бессмысленная беготня, и он решил перейти к более веселым деяниям... ну таким, например, как неожиданное движение в сторону ближайшего стражника, молниеносная саечка, и, пока тот осознает, как его только что опозорили, быстрый отход назад. Вскоре, правда, юный император перешел на щелбаны, жестокие фофана, резкие тычки кулаком в челюсть, и ломовые удары ногами по всевозможным частям многочисленных стражьих тел. Стоит заметить, что счастливая от такого количества увеселительных номеров за один вечер толпа вовсе не собиралась разбредаться по домам – задыхающиеся от смеха пьянчуги с удовольствием ставили подножки пробегающим мимо горемычным блюстителям порядка, а те, в свою очередь, с удовольствием отшвыривали со своего пути первых. В общем, без дела никто не остался!
Такой искрометный хаос мог продолжаться очень долго, если бы через несколько разгромных минут на помощь уже совсем разодранным стражникам не подоспел новый взвод коллег, на это раз вооруженных длинными алебардами. В баре стало, мягко говоря, тесновато. И хотя Джимми, пока что, все равно как-то умудрялся уворачеваться от отчаянных прыжков в его направлении, неповоротливые увальни в форменных мундирах медленно, но верно начали сжимать его в кольцо. Бедняги даже не представляли, с какой легкостью мог Джимми вырваться из такого горе оцепления, но к их счастью, вошедший в раж юный император решил принять бой.
– Ну что встали, свиньи?! – Весело закричал он. – Идите сюда, олухи! Когда еще у вас будет такой шанс стукнуться своей грязной мордой о блаженный сапог великого владыки... Ла-лай-ла-ла-ла-ла-лай!
Стражники сосредоточенно двинулись в его сторону. Образовавшийся круг заметно сузился.
– Берите сволочь сзади! – Осторожно сказал кто-то из них. Осторожность не помогла, инициативный "стратег" сразу же получил неожиданный удар ногой в грудь и отлетел назад бесчувственным тюком.
– Ну что, кто следующий?! – Воскликнул Джимми.
На это раз в его сторону прыгнуло сразу трое, всех их ждала примерна та же участь – обезоруженные и опозоренные тела грузно рухнули на грязный деревянный пол. Однако, за это время оцепление сумело еще немного сузить свои границы. До юного императора уже оставалось рукой подать, причем, в прямом смысле.
– Все вместе! – Наконец не выдержал кто-то. – Вперед!
Победоносно закричав, стражники ринулись на юного императора, попытавшись окончательно затянуть свою "грозную" петлю. Но Джимми снова сумел избежать многочисленных крепких объятий, успев в очередной раз запрыгнуть на оказавшийся рядом стол. Умники, попытавшиеся схватить его за ноги, соответственно, тут же получили по пальцам и с визгом отпрянули назад, остальные же, кучно сгруппировались на безопасном расстоянии, с испугом ожидая следующей команды своего начальника. Испуг, как оказалось, был далеко не случайным – после приказа: "попытайтесь достать его алебардой", – сразу несколько стражников схватили по плотному удару в лоб древком вырванного из их рук оружия.
– Еще вина, еще! – С грозной насмешкой крикнул Джимми. – Дайте мне выпить!
Очередная бутылка радостно взмыла в воздух, неся свое чудесное содержимое в руки юного императора.
– Сейчас! Опрокиньте его со стола! – Попытался воспользоваться заминкой глава стражи. – Прыгайте! Прыгайте!
Кто-то из стражников метнул свое обреченное тело к подножью злосчастного стола. Результат был довольно обыденным для сегодняшнего вечера: одной ногой Джимми наступил на потянувшуюся к нему дрожащую руку, а второй нанес несколько вальяжных ударов мыском по напуганному лицу.
– Хватит сюда лезть! – Закричал он. – Это мой стол! Прочь!
Второй стражник добился чуть большего результата – пока Джимми вливал в себя нехилую порцию живительно-ободрительной жидкости, он сделал довольно смелую попытку забраться на стол, и, как ни странно, у него это вполне могло получиться, разумеется, ни разбейся о его глупую голову осушенная бутылка из-под вина.
Все это время задыхающийся от хохота бар, на этот раз чуть не умер от смеха, вспотевшие музыканты ударили по струнам с удвоенной резвостью, а неугомонный Джимми снова громко завопил, пытаясь безрезультатно попасть в шустрое русло заводной мелодии.
– Ну все, хватит играть! – Взревел начальник стражи. – Взять его!
Сразу несколько человек, отважно закричав, прыгнули на Джимми.
– Получай, ла-лай! – Юный император одарил одного из них пушечной пощечиной. – А ты куда собрался?! Ла-ла-ла-ла-пшел вон!
Стены бара затряслись от очередного залпа хохота.
– На! Лай-ла-лай! – Джимми опрокинул еще пару человек. – Ну-у?! Кто следующий?!
И тут, один из стражников наконец-то умудрился запрыгнуть на стол и что есть силы вцепиться в рукав вражьего пальто. На этом, собственно, все и должно было окончиться, ибо столкнуть обратно прилипшего неуклюжу, Джимми не мог – падающее грузное тело обязательно утащило бы его за собой.
