Текст книги "Цветы на камнях"

Автор книги: Сергей Байбара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)

– Спасибо, господин полковник, – скривил губу Сергей. – Разрешите сразу съездить в Тбилиси?

– А почему бы и нет?!

– Разрешите, сэр? – вмешался Начос. – Такая разведка в свое время проводилась. На Тбилиси ходил истребитель F-16. Он, правда, стартовал из Бакуриани, поэтому пришлось лететь над горами. На втором часу полета пилот передал, что его атаковали из ПЗРК. После чего связь с ним прервалась.

Сергей лишь скептически ухмыльнулся. Полковник заметил это, но промолчал. Только недовольно сжал губы. Он встал со своего кресла и сказал:

– Что же, господа, я вас больше не задерживаю. Благодарю вас за то, что вы проделали долгий путь и сообщили важную информацию. Начос, останьтесь на пару минут.

– Кстати, полковник, – вспомнил Сергей. – Если я уже здесь, разрешите предать данные радиационной разведки лично вам. Конечно, нехорошо через голову прыгать, но они же все равно к вам попадут.

– Давайте, – Ричардс взял протянутые ему бумаги, положил на стол.

– Разрешите, мы подождем лейтенанта Начоса в приемной, – спросил Тенгиз.

– Не возражаю…

Когда дверь за бойцами из Гоми затворилась, разговор продолжился. Уже на английском.

– Что вы думаете об этих людях, лейтенант? – задал вопрос полковник.

– Насколько я их знаю, это очень надежные, положительные люди, хорошие бойцы, сэр.

– Ну что ж… Вполне может быть… – Ричардс подошел к окну, задумчиво посмотрел в него, прикрывая глаза от дневного света. – А как вам этот русский?

– Самоотвержен, силен, уверен в себе. Иногда бывает горяч. Хороший семьянин. Всегда говорит правду в глаза, – отвечал Начос, пытаясь понять, куда клонит его шеф.

– Да, то что горяч, я знаю…Как вы считаете, он годится для настоящего дела?

– Смотря для какого, сэр. Но могу сказать вам одно, сэр: если бы мне пришлось стоять в патруле на какой-нибудь дикой заставе, я бы предпочел держать оборону вместе с этими людьми, нежели с тем же Фоллом.

– Ясно. – Ричардс отошел от окна, вернулся за стол. – Теперь слушайте меня внимательно, лейтенант. То, что я вам скажу, вы не вправе разглашать никому. Даже этим русским. Считайте, что я взял с вас подписку о неразглашении государственной тайны.

– Так точно, сэр, – Рамон кивнул.

– Это касается того бомбардировщика. Конечно, он мог прилететь откуда угодно. Но вполне возможно, что он добрался сюда и с территории Штатов. Но, если это так, то почему сюда, в эту богом забытую страну? Случайность? Или закономерность?

– Что угодно, сэр, – ответил Начос. – Вы думаете, что в Америке еще кто-то остался?

– Хм…Хотелось бы верить. Так вот, лейтенант. В свое время, перед войной, Пентагон занимался реализацией сверхсекретного проекта здесь, в Грузии. Курировал операцию лично вице-президент. Лично! Вы понимаете?

– Так точно, сэр.

– Для поиска данного объекта и выяснения всех обстоятельств, будет сформирована разведывательная группа. Совет одобрит это решение, а подбором кандидатов в любом случае буду заниматься я. Группа же эта будет состоять из американских военнослужащих, а вы, лейтенант, возглавите ее. Собственно, именно за этим я вас и вызвал.

– Есть, сэр, – Начос встал, вытянувшись по стойке «смирно».

– Но предупреждаю вас: на все материалы, на все, что вы найдете на месте посадки или крушения самолета заранее налагается гриф секретности. По возвращении все результаты и собранные материалы вы предоставите мне лично. Только мне, лично! Вы поняли, лейтенант?

– Так точно, сэр. Доставить лично вам, соблюдая секретность, сэр.

– Правильно.

– Разрешите уточнить сроки операции?

– Ближайшая неделя. Ориентировочно – через четыре-пять дней. В любом случае, вы узнаете об этом первым. Как говорят русские: «Без вас не начнут».

– Все ясно, сэр. – Начос одел фуражку, отдал полковнику воинское приветствие. – разрешите идти, сэр.

– Идите. И помните, о чем мы с вами говорили, и о вашем долге.

– Есть, сэр.

Рамон вышел, оставив Ричардса наедине со своими мыслями.

Несколько минут спустя в кабинет зашла его секретарша, – молодая грузинка. Старый полковник посмотрел на нее, чего-то ожидая. Взгляд его, суровый и сосредоточенный, смягчился.

Женщина подошла к нему, прикоснулась к его плечу. Тихо подошла, словно боялась оторвать его от важных дел. Но Ричардс от этого прикосновения вздрогнул.

– Ты устал. Совсем ничего не ел сегодня, – тихо и как-то печально сказала она.

– Сегодня много было много работы. Ничего страшного, – ответил Ричардс.

– Ты так вздрогнул, когда я подошла к тебе.

– Нет, я просто задумался… Это ты сегодня ничего не ела с самого утра, – укоризненно сказал полковник.

– Я выпила кружку молока утром и немного поела. А больше мне не хочется, – ответила она смущенно.

– Фигуру бережешь? – усмехнулся старый янки. – Моя девочка, ты хороша для меня в любом случае. И пара лишних фунтов помехой не станут.

– А ты сегодня забыл свои лекарства.

– В самом деле? – Полковник хлопнул рукой по нагрудному карману. – Действительно. Если бы не ты, я бы уже давно оделся в деревянный китель!

Полковник хрипло засмеялся. Но она не оценила этой шутки. Лицо женщины стало грустным. Она отошла к окну. Сняла очки, сжала дужки в пальцах.

– Ты обещал мне так никогда не говорить, – укоризненно заметила она.

– Прости меня… – Ричардс пристыжено опустил глаза.

Он встал из-за стола, подошел к ней. Обнял за плечи и поцеловал в щеку. Острый край звезды на его кителе зацепился за ее платье:

– Прости старого идиота. Ну, ты же знаешь меня…

Она повернулась к нему. На миг улыбнулась, как будто на лицо упал солнечный лучик и тут же потух:

– Ты абсолютно не заботишься о себе…

– Ну и где Рамон? – спросил Сергей, закидывая ремень автомата за плечо.

– Действительно, – недовольно посмотрел на часы Тенгиз. – Не помнишь, кто обещал довезти нас до поселка?

Они вышли из штаба.

Небо хмурилось, порывистый ветер гнал по избитому асфальту какие-то бумажки.

– Ну, полковник! Ну, собака! Отдохнул, получается! – злился Сергей. – В гробу я видал эту командировку! Скажи, Тенгиз, разве я похож на торгаша?! Или на шпиона?!

– Нет, Серго, ты похож на древнего русского витязя, – улыбнулся Тенгиз. – Очень древнего и очень русского.

– А чего ты такой довольный?! – Сергей переключил свое раздражение на грузинского друга. – Послушался тебя! Сходили в гости! Слушай, Тенгиз. – Сергей достал из кармана спички, прикурил. – Вот ты мне скажи, что ты перед этим полканом так выеживаешься? «Так точно, сэр!». Ты что, военный?! Он ведь даже не твой прямой начальник!

– Вообще-то он намного старше меня, – заметил Тенгиз. – А что ему еще отвечать? Это ты все никак не можешь угомониться. Полковник – нормальный, адекватный человек.

– А я никогда не угомонюсь, – сказал Сергей. – И они для меня всегда будут чужаками. Ну, Рамон, – единственное исключение.

– Они такие же люди, как и мы. И скверные среди них есть люди, и хорошие, – заметил Тенгиз. – Вон, кстати, Рамон вышел.

– Они все очень хорошие люди, – процедил Сергей сквозь зубы, – пока не собираются больше трех и не берут в руки автоматы. Обученные все переделывать и перестраивать по своему образцу. Так уж их страна научила.

– Ты уж извини меня, – нахмурился Тенгиз. – А что Россия лучше была?

– Чего?!

– А то. Помнишь, когда наши войска ввели в Осетию, чтобы навести там порядок и объединить страну? Помнишь, как сразу же ринулись в Грузию русские танки?

– Ну вот и я, – улыбнулся подошедший Рамон. – О чем спорите?

– Спор?! – Сергей вытаращил глаза. – У Тенгиза крыша съехала! Утюжить «Градами» город, похоронить в нем под развалинами две с лишним тысячи человек, – это ты, Тенгиз, называешь объединить страну?!

– Слушай, а вы в Чечне не тем же самым занимались?! – повысил тон Тенгиз. – Города не бомбили? Селения не зачищали? Просто вы большая Россия с ядерными проклятыми бомбами, а мы – маленькая Грузия! Вам можно, а нам нет!

– Объединить страну, говоришь?! – сорвался на крик Сергей. – Объединили? Чтобы с вашей территории на Москву ракеты полетели?! Если бы не наше ядерное оружие, нас бы уже давно в порошок растерли!

– Растерли и так! Только вместе со всем миром! – заорал Тенгиз. – Если бы не ваша Россия, моя мать не сгорела бы заживо в Тбилиси!

– Что ты сказал?!

Сергей схватил Тенгиза за воротник куртки. Тенгиз, разъяренный воспоминанием о семье, уже занес кулак для удара. Но Рамон, тоже силой не обиженный, вклинился между ними и оттолкнул драчунов друг от друга.

– Вас обоих что, в коридоре пустынный жук за яйца укусил?! – возмутился Начос. – Сейчас доложу о вас, куда следует! Серж, ты все никак не уймешься?! Если уж так приспичило предъявлять претензии, предъявляй мне – first lieutenants of United States! Я – оккупант и захватчик, а не Гиз!

Оппоненты разошлись. Тенгизу стало стыдно. Сергей тоже опустил глаза, сворачивал новую самокрутку. Несколько минут они молчали. Рамон, долго демонстративно смотрел то на одного, то на другого.

– Серго, извини меня. Глупость я сказал, сам знаю, – повинился Тенгиз. – Хочешь, врежь мне хорошенько, я и слова не скажу!

– Да, ладно. Я тоже хорош, – поморщился Сергей.

Бывшие «противники» заключили друг друга в объятия.

– Ну вот и хорошо, – сказал Рамон. – А то думал, как вас здесь оставлять без своего контроля. Зарежете еще друг друга!

– А куда это ты собрался?

– На северные заставы, – соврал Рамон. – Тоже на усиление, как и Тенгиз. Там, говорят, какие-то твари поперли.

– Что-то я об этом не слышал. – Сергей почесал подбородок.

– Да, может, там и нет ничего! – улыбнулся Рамон. – Может, какому-нибудь часовому спросонья крыса пригрезилась размером с собаку! Но приказ есть приказ!

– Слушай, Рамон… – начал было Тенгиз, но Начос перебил его:

– Да, я знаю, отвезти вас обещал! Сейчас, подождите! Только еще никому морду не набейте, о-кей?

Он подошел к часовому, прогуливавшемуся неподалеку, подал ему какую-то бумажку. Часовой махнул рукой куда-то за здание.

Сергей и Рамон некоторое время стояли молча. Русский смотрел на небо. Грузин делал вид, что изучает «Хаммер». Наконец, Сергей прервал молчание:

– Тенгиз, у меня тут махорки немного осталось. Курить не будешь?

– Нет, не хочу сейчас. Отсыпь, сколько не жалко.

– Это мы мигом…

Послышался шум мотора, и из-за угла выехал старый советский УАЗик, у которого отсутствовала правая задняя дверь. За рулем сидел солдат в американской форме. Рядом с ним Рамон:

– Ну вот, господа, карета подана! Домой с ветерком поедем!

– Слушай, друг, а можно я за руль сяду?! – Тенгиз вновь предался воспоминаниям. – Я тебя прошу, брат, пожалуйста!

– За руль? Ну что, разрешить что ли? – вопросительно посмотрел Рамон на Сергея.

– Я не против. Водила он классный! – улыбнулся тот.

– Ну что же, о, кей, – вздохнул Рамон. – Надеюсь, я об этом не пожалею!

Глава 7. Женские заботы

Пока муж с Тенгизом ездили в столицу Союза, Кети дома перешивала старое платье. Нана сидела рядом на стульчике, положив пальчик в рот, и с интересом наблюдала, как мама рукодельничает. Кети смотрела на дочку и улыбалась.

– Ты мое золотце! Будешь маме помогать, когда подрастешь?

– Буду, – промолвила девочка зачарованная действом. Ей нравилось смотреть, как в искусных маминых руках старые, потерявшие былую красоту ткани превращались в красивые платьица, юбочки, штанишки. Ей казалось, что мама – это такая ласковая волшебница из старой сказки. А папа – сильный рыцарь, убивший трехголового дракона. Правда, он иногда был строг, но все равно он самый лучший на свете! И мама самая лучшая!

А Ярик противный! Дерется, отнимает игрушки, пугает и дразнится! И говорит что-то непонятное, и язык показывает! Надо будет опять папе пожаловаться!

Вдруг внимание маленькой Наны привлекло нечто за окном. А именно: ее золотоволосая куколка Сули, болталась и прыгала за окном, подвешенная за веревочку. Наверное, Ярик опять залез на крышу и взял ее игрушку, и теперь дразнится!

– Мама! Посмотри! – Нана показала на окошко. – Ярик опять мою игрушку забрал!

Мама, занятая работой, не придала этому серьезного значения. Ограничилась устным вмешательством:

– Ярослав?!

– Да, мама! – раздалось откуда-то с чердака.

– Ты опять хулиганишь?!

– Нет, что ты!

Нана возмущенно встала со стула, сжав кулачки. Пошла к двери.

– Ну, Ярик! Я папе пожалуюсь!

Довольная своей угрозой, Нана открыла дверь.

– Ярик! Отдай мою Сули!

И вдруг на голову малышке обрушился водопад. Целое ведро ледяной воды! Нана взвизгнула от неожиданности и заревела. А над крыльцом на крыше стоял невыносимый Ярик, потрясывая ковшиком. Вид у него был как у Наполеона в момент коронации:

– Ребята! Получилось! Выманили! Так тебе и надо, ябеда! Ябеда, ябеда!..

– Ма-а-ма! – заревела малышка.

Кети, испугавшись, бросила платье, выбежала на крыльцо. Чуть не упала, наступив на низ собственной юбки. А на крыльце стояла промокшая, рыдающая дочка, заливавшаяся горючими слезами.

– Ярослав! – Кети была вне себя от злости. – У тебя голова есть, негодный ты мальчишка?! Ты что наделал, паршивец?! Она же маленькая совсем! Упокойся моя милая, моя хорошая! – Кети взяла на руки рыдающую девочку, понесла ее в дом.

– А чего она ябедничает все время?! – раздался возмущенный мальчишеский голос.

– Ух, я тебя сейчас! – Кети схватила старый мужнин ремень, полезла по лестнице на крышу. Делать это полной, немолодой уже женщине было непросто, и с каждым преодоленным метром в ней только крепла уверенность в необходимости возмездия.

Над самой головой прогремел громкий мальчишеский свист, загромыхала вагонка на крыше. Когда разгневанная мать все-таки преодолела высоту ступенек и выглянула в чердачное окошко, она увидела, как к кустам у противоположного дома уносился негодник Ярослав и вслед за ним промелькнули еще две шустрые фигуры:

– Ярослав! – закричала Кетеван, потрясая ремнем. – Я отцу пожалуюсь! Пеняй на себя! Каха, Вано! А к вам домой сегодня обязательно зайду! Все матерям расскажу!

Снизу слышались всхлипы обиженной девочки. Кети бросила на пол свое оружие и начала столь же героический спуск вниз по приставной лестнице. Залезть наверх несложно, сложно спуститься вниз. А Кетеван не была большой любительницей экстрима.

– Ой, мамочки! – прошептала она, когда ей показалось, что лестница шатается.

Спустившись все же с чердака на грешную землю, Кети принялась переодевать и вытирать несчастную дочку полотенцем, утешать ее ласковыми словами. Нана еще всхлипывала. Успокоилась она, когда мама принесла со двора ее куколку, украденную братом, и дала ей конфету.

Вытерев пот со лба, Кетеван вернулась к работе. В ее голове зрели гневные обличительные слова, которые она выскажет мужу, требуя строгого наказания для сына. Ярослав любил свою маму безумно, но абсолютно ее не боялся. А вот отца побаивался и уважал. Ибо Сергей любил говаривать: «Воспитывая сына надо использовать ласку на двадцать процентов, убеждение на пятьдесят и силу на тридцать». Сергей был хорошим отцом, и все проценты отпускал Ярославу исправно, как по рецепту. Тем более, что повод долго искать было не нужно. Но вот что еще возмущало Кетеван. Она чувствовала, что Сергей сквозь пальцы смотрит на многие шалости Ярослава, чуть ли не с восхищением. И, если и эта проделка сына останется без должного внимания, – ух, она им устроит скандал с вызовом на дому!

От грозных мыслей хозяйку дома отвлекло бренчание входного «звонка». Опять мысленно досталось Сергею: «Нашел, что повесить! Чтоб у него в ухе так бренчало!»

– Тетя Кети! – послышался молодой женский голос из-за двери. – К вам можно?!

Это была Лили, супруга Тенгиза. Кети вздохнула, – не судьба сегодня дошить! Хотя приходу Лили она не огорчилась, а даже обрадовалась.

– Заходи! – Кети открыла входную дверь.

На пороге стояла Лили – молодая, очаровательная Лили, в светлом платьице до колен и белых поношенных туфельках. Можно было подумать, что она шагнула на порог дома годов из восьмидесятых прошлого века. Ее маленькие темно-карие глаза в обрамлении пышных ресниц прямо светились от улыбки. За руку она держала кудрявую черноволосую девочку. Дочку звали Тамарой, ей уже исполнилось 6 лет. Она смотрела на Кети, надув и без того пухленькие щечки.

– Ой, кто к нам пришел! Заходите, заходите! – Кетеван с Лили поцеловались в щеку, потом Кети взяла на руки маленькую Тамару, которой досталась тройная порция поцелуев.

– Мы вам не помешаем, тетя Кети? – робко спросила молодая женщина.

– Вот что ты за глупости говоришь?! – в шутку рассердилась Кетеван. – Что значит, «помешаем»?! Ничем вы нам не помешаете, проходите, вот сюда! Сейчас чай будем пить! Нана! Нана! Иди поздоровайся с тетей Лиле и с Тамарой!

Позже, когда душистый чай был разлит по чашкам, а Нана, получив две конфеты с формулировкой «одна для Тамары» увела маленькую подружку играть, две женщины, наконец, присели побеседовать о своей нелегкой женской доле.

Сначала Кети рассказала о вопиющем поступке сына Ярослава, и как она сегодня все расскажет мужу. Лиле даже всплеснула руками от ужаса, когда узнала, какой стресс пережила маленькая девочка.

– Да, тетя Кетеван, надо рассказать мужу, – согласилась Лили. – А он не будет слишком суров с Яриком?

– Нет, что ты, – улыбнулась Кети. – Он сына очень любит. Слушай, я тебе сколько раз говорила, не называй ты меня тетей! И зачем на «вы». Мы ведь друг другу как сестры!

– Да, конечно… – улыбнулась Лили. Она до сих пор не привыкла к московской демократичности Кетеван. Ей было неловко называть общаться на равных с женщиной, которая была старше ее почти на четверть века. – Мой Тенгиз тоже хочет, чтобы я мальчика родила. Хотя он и в Тамаре просто души не чает! Но ему еще и сына подавай!

– Ну и роди. – Кетэ поставила чашку на стол. – Ты еще вон какая молоденькая!

– Я боюсь… – смутилась Лиле, опустив глаза в пол.

– Чего? – засмеялась Кетеван. – Я вот первого, Ярика, вообще родила в тридцать восемь! И у меня до этого два выкидыша было. А тебе еще сам Бог велел!

– А почему два выкидыша? – испугалась Лили. – Я теперь еще больше боюсь!

– Тебе-то чего бояться? Первый раз – это когда меня пьяный муж избил…

– Как избил? – глаза Лили расширились. – Как так можно. Это Сергей Алексеевич так сделал?!

– Нет, не он. Первый муж. В 1996 году. Задолго до войны.

– Я бы этого никогда не простила! – отрезала Лили. – Если бы Тенгиз такое сделал!..

– Тенгиз твой никогда такого не сделает, он очень хороший человек! – поспешила остудить её пыл Кети. – Ну вот, а потом мы с тем мужем жили как-то по инерции. Ругались часто, мирились. Я чувствовала, что я ему и не особо-то уже нужна. Ты знаешь, Лили, я была отвратительной женой. Придирчивой, капризной, устраивала скандалы по мелочам. Потом я поняла, что просто не люблю его. Но мне уже было за тридцать. Какие уж тут мечты о принце! Нет, было много мужчин, с которыми я могла бы закрутить интрижку. Но никто из них не был способен на большее…

Лили жевала кусок бутерброда, запивала чаем и широко открытыми глазами смотрела на свою собеседницу. Ей было безумно интересно, что же будет дальше.

– А потом появился Сережа. Ты знаешь, я сначала рассматривала его на роль любовника. Он моложе меня на девять лет. По тем временам, это не было зазорно. Каждая вторая зрелая женщина искала отдушину на стороне, также как и мужчина в годах. Познакомилась с ним. И чем-то он меня зацепил. Гуляли вместе. А потом я внезапно поняла, что просто не могу без него жить. Представляешь?! Влюбилась, как школьница, в молодого парня!

– А дальше?

– А что дальше? Понимаешь, я такого ощущения еще не знала. Я ведь была ужасно скандальная особа, настоящая стерва! Он же просто переделал меня. Играючи. С ним я поняла, что такое быть женщиной. Любимой. И любящей. Ты представляешь, это в тридцать шесть лет! Потом я поняла, что я не ошиблась.

– И он сделал вам предложение? – спросила Лили.

– Да. Он из породы тех, у кого в руке лучше смотрится меч. Он отдавал мне себя без остатка и выпивал меня всю. Знаешь, что это за чувство? Когда ты видишь мужчину перед собой, знаешь, что он твой верный раб, что он умрет за тебя. Но в тоже время понимаешь, что он еще и твой бог. И, если он захочет, ты будешь летать по небу от счастья, или будешь рыдать всю ночь, убитая горем. Вот из-за этого мы и чувствуем себя и несчастными и счастливыми одновременно.

– Как вы интересно рассказываете! – удивилась Лили. – А меня в Тенгизе покорила его доброта и его мастеровитость. И то, что он все умеет. Он ведь за мной ухаживал почти два года. Все приносил мне всякие смешные игрушки, вырезанные из дерева и пластмассы. В руках у Тенгиза все вещи получали какую-то новую, необыкновенную жизнь. А потом он подарил мне цветок, выточенный из дерева. Представляете, я беру в руки розу, переливавшуюся всеми цветами радуги. Настоящий цветок. И потом вдруг обнаруживаю, что он деревянный. А он мне и говорит: «Если надо я их целую гору сделаю и взойду по ним к твоему сердцу!» Он у меня молодец. И смелый, как лев. Вот только занудливый стал в последнее время! «То нельзя, это нельзя!».

– Он просто за тебя боится, – улыбнулась Кетеван. – И он у тебя очень обходительный. Если бы я, назло своему мужу прискакала бы на заставу…ох, что было бы! Даже страшно себе представить!

– Вы боитесь своего мужа? – спросила Лили. – Он у вас такой строгий! Как старый грузин, даром, что русский!

– У нас как-то был случай, – сказала Кетеван. – Я ведь от первого мужа уходила со скандалом. С жутким скандалом. Ну, не хотел он меня отпускать, и все тут! И вот как-то мы с Сережей гуляли по Алтуфьевскому парку. И так получилось, что встретили моего мужа с компанией друзей. Наверное, он нас выследил. Он сказал, чтобы я шла домой, а его, Сергея, сейчас будут убивать. Еще он сказал что-то грязное про меня. И тут Сергей оттолкнул меня и …

– …Убежал? – перебила Лиле.

– Если бы! Схватил с земли какую-то железяку и бросился на них. Их было четверо. А он бросился первым. Ничего не говоря. Причем он не отбивался, он сам напал на них! И избил нещадно всех четверых до крови! Чуть не до смерти. А потом, когда я подбежала к нему, чтобы остановить, наши взгляды встретились… и я отшатнулась! Представляешь, рядом с тобой идет любимый человек в цивильном костюме, обнимает тебя, рассказывает что-то, и вдруг… Я смотрела в его глаза, а на меня глазами Сергея смотрел дикий зверь! Я никогда не видела столько ярости и злости в человеческом взгляде. Потом он смягчился, сказал, что его взбесило то ругательство. Но я стала бояться его чем-то разозлить.

– А мой Тенгиз, когда сердится, всегда говорит: «Буду пороть тебя, слышишь?!» Один раз даже взял ремень, а я убежала от него на чердак! – засмеялась Лили. – А потом вылезла через окно и села на лошадь, и ускакала. А он поскакал за мной следом. Была ночь, звезды. На улице холод. Наверное, километров десять проскакали! Так он меня и не догнал!

– Знаешь что, дорогая? – сказала Кети. – Если хочешь, чтобы у тебя была счастливая семья, не спорь с мужем без причины.

– Мне мама говорила…, когда была жива, – тихо сказала Лили, – «Не позволяй мужчине помыкать тобой!»

– Да разве же это помыкание? Сама подумай, к чему в семье двое мужчин?

– В смысле?

– А вот в таком смысле! – сказала мудрая Кети. – Это дело мужчины – скакать на коне, стрелять, воевать… А наше с тобой дело – чтобы муж приходил домой, и его ждала дома чистая рубашка, вкусный ужин, ласковое слово и мягкая постель. Мужчины видят много зла и горя. И, когда они возвращаются домой, они очень хотят сбросить эту черноту. Чтобы дома чувствовать заботу и теплоту, любовь и ласку. Если дать это мужчине, он для тебя горы свернет! А мы и есть те добрые ангелы-хранители, которые оберегают своих защитников от черных дум и сомнений. И еще неизвестно, чья роль важнее, – воинов, или их жен!

– Вы думаете? – недоверчиво спросила Лили.

– Я знаю! Не перечь своему мужу! Будь с ним ласкова и заботлива. Не заставляй лишний раз волноваться и идти домой, как на войну. Они и так жизнью рискует.

– Тенгиз так хочет сына! – промолвила Лили.

– Ну, так и рожай второго ребенка!

Лили только смущенно улыбнулась, взяла чашку с чаем. Она никогда не призналась бы даже тете Кети, чего боялась на самом деле.

…Около года назад, когда жизнь в Гоми вполне устаканилась, весь поселок гулял на свадьбе у Марии и Автандила. Он, уроженец Кутаиси, тридцатилетний красавец-мужчина. Она – очаровательная кахетинка, двадцати лет от роду. Свадьба была пышной, насколько может быть пышной свадьба в послеядерном мире. Через девять месяцев, как положено, родились сразу два ребенка. Но когда молодая мать увидела, кого произвела на свет, она закричала от испуга. Оба ребенка родились без рук и со скрюченными, беспалыми, кривыми ножками. А головки их были настолько уродливы, что невозможно было разобрать, где лица. Несчастная женщина умерла сразу от разрыва сердца. Обезумевший от горя несчастный отец убил обоих уродцев, после чего застрелился сам… С тех пор каждая женщина в поселке, которой удавалось забеременеть, молилась об одном – избежать такой же страшной участи.

Но Лили сдержала слезы и немножко нагло, напоказ, засмеялась:

А где он? Где мой муженек? – Красавица поправила свои пышные волосы, насмешливо прищурила глаз, обернулась, как будто в поисках своего Тенгиза. – Муженек?! Он ведь с самого утра ушел!

– Да, Тенгиз к нам заходил, – подтвердила Кети. – Сережа ушел с ним, и вот до сих пор нет его.

– А если они опять где-нибудь выпивают? Ох, я тогда!..

– Если выпивают, – нахмурилась Кети, – тем хуже для них!

– Действительно, – поддержала Лили. – Устроим женский бунт.

– Будешь еще чай?

– Нет, спасибо, тетя Кети! Мне и так неловко…

– Значит, будешь!

Еще немного посидели, поговорили. Пару раз выбегала то Нана, то Тамара, просили сладостей «для подружки», и убегали обратно в комнату. Негодника Ярослава так и не было. Теперь женщины, огорченные долгим отсутствием мужей, начали перемывать им косточки, вспоминая стародавние их грешки. Так Кетеван пожаловалась, что Сергей совсем перестал замечать ее, стал суров, раздражителен без причины.

– Я, знаешь что иногда думаю, – призналась Кети своей молодой подруге. – А вдруг у него кто-то есть? Он-то ведь вон какой статный! А я уже старуха! – Кетеван всхлипнула, достала платок из кармана.

– Ну что вы?! – Лили тут же встала из-за стола, подошла к ней, взяла ее за руки. – Вы такая красивая! Гурийки ведь все красивые в любом возрасте! И хотя мы, кахетинки, еще красивее, но я бы хотела в сорок девять лет выглядеть также, как и вы!

– Правда?! – Кетеван подняла на нее глаза, полные слез.

– Конечно! А за мужа не волнуйтесь! Он любит вас. Его о чем ни спроси, все: «Мне жена не разрешает», или «А как моя Катя на это посмотрит?!». Все время о вас говорит!

– Ты моя хорошая! – Кетеван обняла Лили, поцеловала ее в макушку. – Ты такая умница! – Здесь Кетеван поймала себя на мысли, что испытывает к Лили совсем не сестринские, а, скорее, материнские чувства. Но не такие, как к маленькой Нане, а какие мать испытывает к взрослой красивой дочери, принесшей в родительский дом внучку.

– А вот Тенгиз в последнее время охладел ко мне! – теперь пришел черед Лили жаловаться.

– Ну-ка, подожди! – Кетеван лукаво подмигнула ей, встала из-за стола, залезла в ящик, где хранились ее вещи. Через минуту она достала оттуда прозрачную упаковку с выцветшей этикеткой. – Возьми! Это тебе в подарок от меня!

– Спасибо! – Лили приняла загадочный презент, посмотрела на рисунок. – А что это?..

– Чулки. Шелковые. На резинке. Представляешь, даже не распечатанные! Ты одень их, да покажись своему Тенгизу! И будет тебе сынок в положенный срок!

– Ой, что вы! – Лили покраснела, как знамя трудящихся. – Я не могу. Это слишком дорогой подарок. Пара таких чулок, наверное, целый цинк патронов стоит!

– Ну и что? Носи на здоровье! Бери, бери, а то обижусь!

– Я не знаю! Они уж очень какие-то… смелые. Я ведь никогда чулок не носила, даже до Войны. А если Тенгизу не понравится? Скажет, ты что, сдурела? Вырядилась, как эта…

– Не скажет! Наоборот, спасибо скажет!

– Спасибо вам, тетя Кетеван! – Восторженная Лили просто исцеловала свою благодетельницу.

– А я за вас схожу, помолюсь в церковь, чтобы сильного богатыря родила, – сказала Кетеван. – А еще надо за бедную Софико помолиться, у которой сын умер. Ты слышала? За здравие схожу.

– Да, ей помочь надо. На три и на девять дней продукты собрать, – согласилась Лиле.

– Сохрани Бог наших детишек! И мужей наших! – Кетеван трижды перекрестилась. Лиле последовала ее примеру.

Тут во двор послышались громкие мужские голоса. Кетеван подошла к окну, посмотрела сквозь старое стекло:

– Вот и они, наши голубчики! Только их вспоминали. Есть Бог на небе! Нана, папа пришел!

– Тамара, папа пришел!

Скрипнула дверь, и в дом вошли их дорогие мужчины. Сергей, а за ним Тенгиз. Оба уставшие, измазанные, но довольные. Дощатый пол заскрипел под сапогами долгожданных кормильцев и защитников. Из комнаты Наны вылетели, как пара метеоров, обе девчушки и бросились к свои отцам.

– Во, как нас встречают! – усмехнулся Сергей. – Ну что, соскучилась, красавица?

– Очень, – промолвила счастливая Нана. – Папа, а мы с Томой играли. А еще она меня в гости пригласила.

– Да? – переспросил Тенгиз. – Ну что же, будем рады! – А ты почему не дома? – спросил он свою жену.

– К тете Кети зашла! – ответила Лили, уперев руки в бока. – Тебя же не дождешься!

– Мы в Хашури были. По делу ездили, вместе с Рамоном Начосом.

– Нормально! – удивилась уже Кетеван. – Отошли ненадолго!

– Пап, а чем от тебя пахнет? – спросила Нана.

– Да, и от тебя? – последовал вопрос от Тамарочки.

– А чем пахнет? – удивились мужчины.

– А чем это от них пахнет? – почти одновременно спросили обе женщины.

Кети и Лили тут же устроили своим мужьям инспекцию.

– Ну-ка, поверни лицо. – Кетеван обеспокоено обследовала мужа, стараясь уловить запах чужих духов. Не было. Следов помады на щеках тоже не было. Кети внимательно осмотрела китель мужа, – нет ли там подозрительных волосков.

Такой же процедуре подвергся и Тенгиз. Причем, если Сергей перенес досмотр спокойно, то Тенгизу это не понравилось:

– Миноискателем еще проверь! Серго, распустили мы своих жен!

– Надо будет, и проверю! – ответила Лили. – Все-таки чем-то от тебя пахнет. Знакомый какой-то, резкий запах…

– Сережа, дыхни, – попросила мужа Кети. Тот, засмеявшись, подчинился:

– Да, трезвый, трезвый! – Сергей обнял свою жену. – Ну, правда, в Хашури ездили. А пахнет от нас бензином! Нас Рамон обратно на машине подвез.

– На машине?

– Ну да! А Тенгиза ностальгия замучила, он за руль попросился. Нормально доехали, только чуть в канаву не влетели перед самым Гоми. У Рамона и его шофера чуть удар не случился от страха за вверенную технику!

– Мастерство не потеряешь! – сказал довольный Тенгиз. – А ту канаву просто за кустами не видно было.