Текст книги "Цветы на камнях"

Автор книги: Сергей Байбара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

– Такие, как ты, позорят американскую форму, падаль! – прошипел мужчина со шрамом.

Он схватил раненного амбала за рукав и с треском оторвал у него нашивку в виде американского флага.

В отдалении раздался топот ног. Из-за угла ближайшего дома показались трое грузин с «Калашниковыми» в форме с полицейскими шевронами. Узрев батальную картину рядом с трансформаторным домиком, они бегом побежали к ним.

– Что же вы так быстро?! – прокричал им Джерри по-грузински. – Мы, ей-богу, могли и еще подождать!

– Старший сержант Месаблишвили, – представился командир патрульной группы. – Что тут происходит?

– Дружеский разговор, что не видно? – съязвил человек в джинсовке. – Эти трое напали на женщину с ребенком. У женщины сломана нога, нужны носилки для транспортировки. Это – нападавшие. Разоружите их и арестуйте. Если нужны будут показания, я их дам. И поставьте в известность полковника Ричардса. Джерри, мы тут больше не нужны! Эти расторопные господа сами во всем разберутся!

– Кто ранил этого здоровяка? – спросил командир отряда.

– Я.

– А вы кто такой? – Старший сержант пытался дотошностью реабилитировать свое опоздание.

– Капитан Стивен Крайтон, – ответил человек со шрамом, не меняя интонации. – Подразделение особого назначения «Дельта». Документы показывать?!

– Покажите!

– О, Господи! – Крайтон полез во внутренний карман.

– Сохрани вас господь, сыночки! – простонала старая грузинка, осеняя спасителей крестным знамением.

– Спасибо, мэм!

– Что она мне показала? – спросил Джерри у своего командира.

– Осенила тебя крестом. Чтобы сатана тебя боялся! – объяснил Крайтон, поднимая на плечо свою сумку.

– Он меня и так боится! – Джерри довольно провел ладонью по волосам. – С моей-то прической!..

…Лязгнула тяжелая дверь камеры-палаты. Внутрь вошел майор Хунн в сопровождении санитара-грузина. Дверь за ними захлопнулась.

Перед ними на раскладушке лежал тот самый темнокожий амбал, подстреленный капитаном Крайтоном. Глаза задержанного были прикрыты. Он был в сознании, но, увидев американского майора, отвернулся к стене.

Кофейное лицо преступника отливало многими цветами радуги. «Художниками» поработали тюремные охранники. Могли вообще прибить сгоряча, но пожалели раненного. Бедро афроамериканца было перевязано грубыми вторичными бинтами.

– Привет, солдат! – сказал Хунн. Он хотел взять стул у тумбочки и переставить к изголовью кровати, но стул оказался привинчен к полу. Хунн смирился и уселся у тумбочки. Санитар-грузин остался у двери.

Амбал не удостоил его ответом. Только заерзал на подушке.

– Сынок, ты бы хоть повернулся! – Хунн по-отечески хлопнул его по спине. Никакой реакции.

– Знаешь, почему ты, Херберт Шараф, находишься в одиночной палате, а не в общей? – начал майор. – Потому что в общей палате тебя придавят в первую же ночь. Попытка изнасилования несовершеннолетней – очень нелюбимая статья в грузинских тюрьмах!

– Идите к черту, сэр! – прохрипел раненый. – Мне все равно!

– Я поместил тебя сюда, – продолжил Хунн, не обращая внимания на явное непочтение к своей персоне. – И ты мне обязан жизнью. Теперь скажи, что ты готов сделать для меня, если я выпущу тебя на свободу?! Не сразу, конечно, но в обозримом будущем.

– Зачем? – Шараф еле заметно повернул голову. – По вашему чертовому закону меня будут судить и приговорят чуть ли не к виселице! Или ты добрый Санта-Клаус?! Так сейчас не Рождество!

– Потому, что я заинтересован в тебе, парень! – Хунн облокотился на спинку стула. – Потому что не все здесь поддерживают Ричардса и его законы, по которым жизнь американца стоит чуть ли не меньше, чем жизнь грузинского дикаря!

Видимо, Шараф ожидал услышать из уст Хунна что угодно, но только не это. Он повернулся лицом к майору. В его глазах появился интерес.

– Многие из нас недовольны политикой полковника Ричардса, – продолжал майор. – Даже многие здешние американцы считают, что Ричардс слишком заигрался в демократию и упустил из рук вожжи реальности. Я говорил с некоторыми парнями, с которыми ты летел на одном самолете. Они поддерживают меня. Если ты готов помочь мне, ты не только выйдешь на свободу, но и сможешь занять не самое последнее место в этой забытой богом стране. А там, – как знать, и возвращение домой не будет такой уж фантастикой! Так ты готов, Шараф?

– Я слушаю вас, сэр, – Шараф ухватился за ту соломинку, что протягивал ему хитрый Хунн.

– Только учти, сынок! – Хунн, улыбаясь, погрозил арестанту пальцем. – Если об этом разговоре узнает хоть один человек, я лично позабочусь о том, чтобы ты сгнил в какой-нибудь радиоактивной пустыне, быстро и тихо! Понял?

– Так точно, сэр! Что я должен сделать?

– Ну так слушай…

Глава 3. О сварливой жене и бытовом национализме

– Нет, я не поеду никуда! Я не буду работать на америкосов! – прокричал Сергей, надевая свою выцветшую армейскую кепку.

– Нет, поедешь и договоришься! – выбежала следом Кетеван, держа на руках маленькую Нану. – Ему такие условия предлагают! Дом в Хашури! Деньги! И он еще нос воротит!

– Ты мало жила в Москве?! Теперь хочешь жить в полуразрушенном городе, среди опустевших зданий?! – пытался давить на логику Сергей.

– Ну и пускай! – не унималась Кетеван. – Зато там электричество и отопление есть! Ты посмотри на мои руки! Что с ними стало от стирки!

Сергей только сплюнул, вышел с веранды во двор.

Вся заваруха началась сегодня утром. Сразу после возвращения из Цхинвала, Сергея начали сманивать на работу в Хашури знакомые американцы. Им там позарез был нужен метеоролог и климатолог с высшим образованием. Наобещали ему всяческие блага, отдельный дом в Хашури, собственное электричество и небесные кренделя в придачу. Сергей вовсе не хотел переезжать в столицу, где правили бал заклятые враги, и поэтому об этих разговорах с женой помалкивал. Но все тайное становится явным.

Вчера с ним разговаривал Фолл. Тот самый Фолл, которому Сергей чистил физиономию в Хашури. Американец-выпивоха, кстати, уже две недели капли в рот не брал, и вроде стал похож на человека. Даже успел получить благодарность от своего начальства. К Сергею он, кстати, подошел первым, извинился за тот самый инцидент. Дескать, выпил, да и воспоминания нахлынули, вот и спорол чушь. Вроде поладили…

Говорили по-грузински, ибо это был единственный язык, который понимали оба. Так вот, тот самый Фолл на всю улицу рассказывал, что им во как нужен знающий человек в области метеорологии! И что Сергей как раз тот самый человек! У Сергея складывалось ощущение, что это Ричардс подговаривает селян-американцев, чтоб те капали Сергею на мозги.

Мимо проходила соседка, которая краем уха услышала о чем говорили мужчины, и пошла по своим делам. Как это и бывает в сельской местности, через два с половиной часа о разговоре русского и американца знал весь Гоми. Когда ничего не подозревающий Сергей пошел от станции домой, к нему уже успели подойти трое селян, поинтересоваться, сколько предлагают ему американцы, нет ли там еще какого вакантного местечка, а один упрекнул Сергея, что тот гонится за деньгами, а Гоми останется без хорошего специалиста. Выслушав наставления почтенных людей, Сергей с круглыми, как пятаки глазами, поплелся домой, где его уже встречала любимая женушка с добрыми словами.

– Я после возвращения из Осетии привез премию! – защищался Сергей. – Где эти патроны, где продукты?!

– Вот, в доме! – парировала возмущенная жена. – Ты еще подсчитай, сколько наши дети съели, сколько выпили, и счет им предъяви!

– А два новых платья, комбинация и косметический набор, дорогой, но нахрен никому не нужный – это тоже для детей?!

– А я что должна, как старуха ходить, в рванье?! – сразу сбавила тон жена, опуская с рук дочку. – Куда ты собрался?!

– Хватит! – Сергей застегнул портупею, поправил кобуру. – Пойду, пройдусь! У меня не жена, у меня змея! Самая настоящая змея! А дети? Здесь у них чистый воздух, здесь им раздолье, здесь у них друзья. А что они будут среди каменных коробок делать? В развалинам лазить, в сталкеров играть? Или по старой канализации крыс гонять? Ты о детях подумала?!

– А во время пыльных бурь им в подвале отсиживаться и потом каждой песчинки бояться?! Будут у них там новые друзья и такой же свежий воздух! Машин теперь мало, воздух чистый!

– Тьфу! Хрен чего докажешь!

– Куда ты направился?! Иди, поговори с американцами!

– Ага, уже бегу! Только шнурки поглажу!

– Как ты с женой разговариваешь?! Хоть бы детей постыдился! После возвращения из Осетии ты каким-то другим стал!

– Не знаешь, почему слова «жена» и «сатана» рифмуются?!

Злой, оскорбленный Сергей вышел со двора и направился куда глаза глядят. У забора уже стояли несколько соседок, привлеченных спором Сергея и Кети. Так как ругались они по-русски, зрители ничего не понимали, кроме одной, которая знала русский еще с советских времен и переводила своим товаркам тонкости супружеской разборки.

Сергей оглянулся и пошел в сторону станции.

Он не собирался возвращаться рано, хотел, чтобы жена почувствовала раскаяние. Если она его, конечно, почувствует. Нет, когда уезжал в Цхинвал, она плакала, руки заламывала, а тут сама гонит мужа. К американцам в услужение! Денег ей вечно мало! Бабе хоть миллион дай, все мало будет!

Недалеко от станции, недалеко от церкви, на фанерном щите красовалась стенная газета. Еще одно новшество полковника Ричардса.

Выпускать газеты, как это было до войны, было делом расточительным, а по одному большому полотну на село, – это пожалуйста! Люди должны получать информацию о том, что творится в стране. К тому же присутствие печати как бы успокаивало людей, создавая впечатление мирной довоенной жизни.

Как и обычно, у информационного щита толпился народ. Степенные мужчины обсуждали последние события, крикливые женщины спорили о чем-то, или ждали подруг, а старики просили молодых прочитать мелкий шрифт. Информация была, естественно, на грузинском.

Само полотно напоминало скорее самодельную школьную стенгазету из прошлой жизни. Но в нынешнем мире, сумасшедшем, уродливом, само присутствие печати действовало успокаивающе. Новости менялись каждые две недели, а гонца с новым «номером» ожидало в назначенный день чуть ли не все село.

Здесь было написано и про подвиги на южной границе, где бойцы Союза теснили турок, бандитов и звиадистов, и про открытие новой фермы в пригороде Каспи, и про налаживание отношений с Сообществом Осетин. Было здесь и тревожное, про подготовку спасательной экспедиции на северные рубежи, на помощь попавшей в беду группе Начоса. И еще было про готовящуюся экспедицию на восток, в Тбилиси.

Именно здесь Сергей увидел Тенгиза. Тенгиз, одетый в свой потертый камуфляж и вечную летнюю кепку, светился, как начищенный пятак, оживленно разговаривая о чем-то с Гаджиметом и Мерабом. К ним и направился Сергей.

– Серго, здорово! – улыбнулся Мераб. – Как дома дела?!

– Все нормально, спасибо! А у вас как?

– Да тоже ничего. Ладно, мы пойдем, нам к шести на смену. Бывайте, ребята!

Когда Мераб и Гаджимет отошли, Тенгиз вдруг обнял Сергея, как вновь обретенного брата, да так крепко, что у того дыхание перехватило.

– Ты чего, Тенгиз?! – попытался вырваться Сергей. – С ума спятил?!

– Вах, Серега, брат! – Тенгиз был счастлив, как ребенок. – Здоровья тебе желаю, и твоей жене, и детишкам твоим, и пусть дом ваш всегда будет полной чашей!

– Тенгиз, ты клад нашел? Или в лотерею выиграл?

– Лучше, Серго! – Тенгиз был настолько возбужден, что шпарил практически на чистом русском. – Пошли, отойдем!

Когда они отошли шагов на двадцать, Тенгиз заговорщицки зашептал ему на ухо:

– Никому не говорил, только Мерабу, и Гаджимету, да и тебе тоже скажу! Лили беременна!

– Да ладно?!

– Точно говорю! Я пока в Боржоми был, уж больно по жене соскучился! Да и она скучала! Вот и решили мы… Кстати, Кетеван Мамиевне за подарок огромное спасибо! – Тут Тенгиз хитро подмигнул.

– Какой подарок?

– Хороший подарок! А вчера она мне и говорит, – сходи за тестом. У меня деньги для другого были отложены, но ради такого решил потратиться! Купил сразу два! Целого барана отдал, да еще десять патронов! И оба положительные! Наследник у меня родится, Серго! Только ты пока никому, я тебя как родного брата прошу!

– Поздравляю! – улыбнулся Сергей. – А сейчас ты куда?

– Да вот, понимаешь, с финансами у нас незадача. Я вот и решил, попробую завербоваться в экспедицию на Тбилиси. Оно и мне хочется посмотреть, что там сейчас… – тут Тенгиз заметно погрустнел.

– А Лили тебя отпустит?

– Да. Только ненадолго и чтобы себя берег. К рождению ребенка подзаработать хочу!

– А кто тебя возьмет? – скептически спросил Сергей. – Экспедицию, небось, военные готовят. Янки…

– Как кто возьмет?! – удивился Тенгиз. – Ну-ка, иди сюда, друг! Читай!

На белом листе газеты под колонкой сообщения, гласившего про подготовку экспедиции, Сергей увидел объявление крупным шрифтом.

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СОВЕТ СОЮЗА ВЫЖИВШИХ ПОСЕЛЕНИЙ ГРУЗИИ ОБЪЯВЛЯЕТ НАБОР КАНДИДАТОВ СРЕДИ ДОБРОВОЛЬЦЕВ ДЛЯ УЧАСТИЯ В ЭКСПЕДИЦИИ. ГАРАНТИРОВАННЫ ПОДЪЕМНЫЕ ВЫПЛАТЫ И АВАНСЫ ДЛЯ ЛИЦ, ПРОШЕДШИХ ОТБОР. ПО ВОЗВРАЩЕНИИ КАЖДОМУ УЧАСТНИКУ ГАРАНТИРУЕТСЯ ПРЕМИЯ В РАЗМЕРЕ, ЭКВИВАЛЕНТНОМ СТОИМОСТИ ВЗРОСЛОЙ КОРОВЫ. ОБРАЩАТЬСЯ В ХАШУРИ В ЦЕНТРАЛЬНОЕ ЗДАНИЕ».

– Тебе так корова нужна? – усмехнулся Сергей.

– А почему нет?! – удивленно посмотрел на него Тенгиз. – Молоко будет, мясо будет. Да продам ее, много товаров купим! Да и тебе я бы посоветовал дополнительный приработок найти. Урожай в этом году небольшой будет, из-за бури.

– Да, мне жена и так все мозги проканифолила! – ругнулся Сергей. – Денег ей, видите ли, мало. Какая зараза ей рассказала про американцев.

– Про каких американцев?

Сергей рассказал Тенгизу о своих разговорах с американцами, о предложениях работы в Хашури. Тенгиз только плечами пожал:

– Ну, если предлагают, почему нет? Деньги лишними не бывают, особенно когда дети подрастают! Только жалко будет, если ты уедешь. Мне очень жалко. И ребятам жалко. Кто у нас будет погоду предсказывать, радиацию мерить, коэффициенты высчитывать?!

– Да я и сам не хочу!

– А поехали со мной! Сгоняем в Тбилиси! И деньги будут! – предложил Тенгиз.

– Да, что-то не хочется. Только из Осетии вернулся! Дома хочется побыть, – признался Сергей – Люблю я этот поселок.

– Лучше здесь, чем в Москве? – насмешливо спросил Тенгиз.

– Ну, не знаю, лучше, или хуже. Но что роднее, уютнее – это точно! – улыбнулся Сергей.

– Поехали со мной! – настаивал Тенгиз. – Ты денег заработаешь, а я …посмотрю на родной город.

– А тебя в группу возьмут? – спросил Сергей. – Говорят, там отбор жесткий.

– Я тебе так скажу, костьми лягу, но в Тбилиси попаду! – Тенгиз был тверд.

– Съезжу с тобой. Посмотрю, как и что. Пусть жена помается. А то борзая стала!

– В смысле? – не понял Тенгиз. – Уж тебе-то, Серго, грех жаловаться!

– Пойдем, расскажу…

…Ричардс захлопнул дверь, повернул ключ в замочной скважине:

– Недостатка в кандидатах у вас не будет, Крайтон. Посмотрите сами!

Коридор четвертого этажа был заполнен вооруженными мужчинами, приехавших из разных поселений Союза. Здесь были молодые парни лет двадцати, и зрелые бородачи, и уже седые, старые бойцы. Почти вся Грузия, оставшаяся в живых. Мускулистая, загоревшая, исцарапанная шрамами, отмеченная следами от пуль, небритая, одетая в мундиры, крестьянские рубахи, полинявшие от времени спортивные костюмы, старые рабочие спецовки, мохнатые горские плащи, или просто в видавшие виды джинсовые жилетки с карманами на голое тело. Гвалт в помещении стоял невообразимый. В глубине коридора гремела музыка, и двое молодых мужчин под одобрительные возгласы сородичей отплясывали лезгинку. На вымытом полу уже валялись бумажки, окурки, обрывки полиэтилена, грязные тряпки.

Капитан Крайтон, глядя на это зрелище, побагровел:

– И вот из этого конгломерата придурков вы предлагаете мне набрать людей? О, господи! – Капитан-спецназовец страдальчески поднял глаза к потолку.

Ричардс нахмурился, двинулся вперед, намереваясь устроить взбучку расшалившимся грузинам. Крайтон держался следом.

Заметив солидных мужчин в американской офицерской форме, кандидаты попритихли. Ричардс остановился как раз в центре коридора, гневно оглядев толпу:

– Это что, гнев вам Божий, за балаган?! – рявкнул он по-грузински. – В административном учреждении, где работает правительство и командование Вооруженных Сил?! Грязь, мусор, пляски… может, еще и помочитесь здесь в уголке?!

– Зачем ругаетесь, сэр? – встал со скамьи старик в бурке, мохнатой шапке и с кинжалом на кожаном ремне. – Люди молодые, в армию собираются. Какие же проводы без песен?

Крайтон с удивлением посмотрел на седого горца. И как ему не жарко по такой-то погоде? Он оглядел и перевязанные матерчатые сумки, и ископаемую винтовку, прислоненную к стенке. Этой винтовкой, наверное, еще с турками в XIX веке воевали!

– Если в течение десяти минут не будет наведен порядок, я выгоню всех и наберу других бойцов! – властно сказал Ричардс.

Старик строго посмотрел на молодых товарищей:

– А ну, навести порядок! Эй вы, ребята! – окрикнул он двух молодых парней. – Чтобы через десять минут была чистота и порядок!

– А мы-то здесь причем, дедушка?! – возмутились парни. – Мы там не мусорили!

– Живо! – прикрикнул старик, топнув ногой. Парни, нехотя поднялись…

– Сколько вам лет, сэр? – спросил Крайтон боевого старика.

– Восемьдесят девять, – усмехнулся седой горец. – Я еще Сталина помню!

– И вы тоже собираетесь в экспедицию?!

– Если возьмут, хорошо! – ответил старый воин. – А нет, так внуков провожу! Вон они! Вано, Резо и Авто! Хорошие бойцы, сам учил!

Он показал на троих здоровенных парней, сидящих на корточках у противоположной стены.

– Excellent! – поднял брови удивленный Крайтон.

Восстановив порядок, офицеры направились вниз, на третий этаж. На лестнице людей было не меньше, чем на этаже. При появлении американцев, соискатели сбавляли тон, прекращали споры, почтительно расступались.

– Давайте ваш список вакансий, – сказал Ричардс капитану.

– Держите, сэр, – Крайтон протянул ему исчерканную бумажку. Ричардс, не останавливаясь, пробежал глазами по кривым строчкам.

– Значит, в первую очередь вы нуждаетесь в водителях, гранатометчиках и дозиметристах?

– Так точно, сэр, – сказал Крайтон.

– А с медиками вопрос решили?

– Медики не нужны, сэр. У нас есть свои.

И вдруг внизу, на лестничном пролете Ричардс заприметил двух старых знакомых. Недавно он сам отправлял этих знакомых в разные места службы, – одного в Осетию, другого в Боржоми.

– Капитан, по-моему вакансию водителя и дозиметриста мы закрыли. Пойдемте, познакомлю вас с интересными людьми…

…– Нет, ну нормально, Тенгиз?! – возмущался Сергей. – Дался ей этот Хашури!

– Все правильно, Серго, – улыбался Тенгиз. – Рыба ищет где глубже, а женщина – где платят больше!

– Добрый день, господа! – раздался знакомый голос на русском языке, с английским акцентом. – И вы решили счастья попытать?

Сергей обернулся и увидел полковника Ричардса. За его спиной стоял черноволосый, высокий американец в полевой серо-зеленой форме и всматривался в незнакомцев.

– Знакомьтесь, господин капитан, – сказал Ричардс. – Этого молодого человека зовут Тенгиз. Он великолепно показал себя в боях при Читахеви в Боржомском районе. Неплохой водитель, механик. А это Сергей, родом из России. Имеет высшее образование. Климатолог, географ, дозиметрист. Отчасти, благодаря ему мы теперь знаем обстановку на северных рубежах, у вероятного противника. – Ричардс не без удовольствия заметил, как скривил губу Сергей при словах «вероятный противник». – А это, господа, командир подразделения «Дельта» капитан Стивен Крайтон. Прошу знакомиться.

– Очень много читал про «Дельту» в Интернете, господин капитан, – сказал Тенгиз, протягивая руку Крайтону.

– Я, к сожалению, мало интересовался Джорджией, – ответил спецназовец, пожимая руку бывшего таксиста.

Затем Крайтон пожал руку Сергею. Пожал молча, стиснув зубы, просто, чтобы соблюсти приличия. Крайтон заочно ненавидел всех русских, но не показывал этого. К Сергею он тут же почувствовал глубокую неприязнь. Точно такие же чувства испытал и Сергей к американскому спецназовцу.

– Так, вы, господа снова решили попытать счастья? – повторил вопрос Ричардс.

– Я решил, господин полковник, – ответил Тенгиз. – А Серго со мной, за компанию.

– Я, пожалуй, пойду, – заторопился Сергей, чувствуя, что новый разговор добром не кончится. – Приятно было встретиться, господа.

– Да не беспокойтесь вы! – захохотал Ричардс. – На этот раз я никуда вас не собираюсь отправлять, если вы сами не изъявите желания. Господа, не желаете выкурить по паре сигарет?

Делать было нечего, и Сергей нехотя поплелся за офицерами. Краем глаза он заметил, что Крайтон не сводит с него пристального взгляда.

На улице было, как и прежде, жарко. Легкий ветерок нехотя шевелил листья на деревьях. Синее ясное небо казалось бездонным, лишь на горизонте с севера сияли на солнце белые, как простыни, облака.

– К вечеру будет дождь, – заметил Сергей. – Возможно, с грозой.

– С чего вы взяли? – спросил Ричардс.

– Посмотрите на вон те облака, – ответил Сергей, указывая на горизонт. – Давление будет падать. Подходит холодный фронт.

– Возможно, вы сможете определить и вероятность возникновения бури или торнадо? – спросил Крайтон по-русски, глядя прямо в глаза Сергею, не пытаясь скрыть свою неприязнь.

– Буря, – это вряд ли. Хотя, лучше свериться с барометром, – ответил Сергей, не отводя взгляда. – А откуда вы так хорошо знаете русский язык, капитан?

– Профессиональные знания, господин метеоролог. Необходимо знать язык врага, чтобы победить его, – сказал Крайтон.

– Жаль, что я не уделял внимания достаточного английскому, – в том же тоне ответил Сергей.

Крайтон с трудом проглотил эту наглость. Каков мерзавец! Еще гоношится, русская морда! А ведь его соотечественники сожгли всю планету! И этого человека Ричардс предлагает взять в группу? За какие заслуги? И почему он вообще так носится с этим русским, как курица с яйцом?

– Господа, предлагаю присесть, – Ричардс указал на старый деревянный столик с обрывками клеенки и скамьи рядом с ним. Он извлек из кармана кителя блестящий на солнце серебристый портсигар, – Угощайтесь, пожалуйста.

– Спасибо.

– Спасибо, сэр.

– Нет, сэр, я не курю. Благодарю вас.

Мужская компания затянулась сладковатым дымом. Они расселись так, что Ричардс оказался рядом с Тенгизом. На скамейке, где они сидели, больше не осталось места. Вторую скамью с другой стороны стола предлагалось делить Сергею и Крайтону.

Русский и американец не торопились садиться, застыв в нерешительности. Сергей затянулся табачным дымом. Американские сигарет из старых армейских запасов показались ему слишком слабыми, только щекотали гортань дымом, вызывая кашель.

– Присаживайтесь, господа. Господин Коростелев, как у вас дела? Как жена, как дети?

Полковник Ричардс хитро глядел на молодых людей. У Сергея почему-то возник в памяти советский актер Армен Джигарханян с его: «Проходи, мил человек, садись! Выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем!»

– Все в порядке, спасибо.

Сергей, косясь на Крайтона, все же присел. Командир «Дельты» сел рядом, позаботившись, чтобы между ним и Сергеем был как минимум метр. А Ричардс смотрел на них с усмешкой, как смотрит седой дядька на ссорящихся мальчишек. Это вообще было его любимым занятием, – сводить для выполнения одной задачи бывших врагов.

– Вам повезло, господа, – сказал Ричардс. – Капитан Крайтон является также командиром будущей экспедиционной группой, которая направится в Тбилиси. Для вас, как для кандидатов, это имеет первостепенное значение.

– Я хочу сразу подчеркнуть, полковник, – поднял указательный палец Сергей. – Я никуда не собираюсь. Я приехал поддержать своего друга, и ничего больше!

– «И слава богу!» – подумал Крайтон. – «Только русского медведя мне не хватало».

– Очень жаль, господин Коростелев, – На лице Ричардса появилась удрученная улыбка. – Мы рассчитывали на вас, как на ученого. Понимаете в чем дело, есть предположение, что в центральных районах Грузии климатические процессы приобрели непредсказуемый характер. Говорят, там образуются торнадо большой силы. Наши ребята с самолета видели одну такую воронку. Еле успели удрать. Ваша дипломная работа разве не была посвящена смерчам?

И про смерчи, и про авиаразведку Ричардс безбожно врал. Он знал про слабость Сергея и сейчас давил на нее всей силой своего убеждения.

– Но там не может быть смерчей! – запротестовал Сергей.

– Вот уж не знаю! – картинно развел руками Ричардс. – Мы надеялись, что вы раскроете природу этого феномена.

Сергей заколебался. Его, как ребенка, соблазняли большущей конфетой и целым днем развлечений в луна-парке. Самок противное, что он осознавал это и ничего не мог поделать с собой. Он проклинал тот день и час, когда откровенничал с хитрым полковником о своих научных изысканиях до войны.

А Ричардс продолжал «совращение невинной души»:

– К тому же премиальные… Плюс дополнительные выплаты за непосредственную работу дозиметриста и весьма внушительная награда, если вам удастся разгадать феномен загадочных торнадо. Вам, как семейному человеку, отцу двух детей, это, я думаю, немаловажно. И всего-то дел – прокатиться тридцать миль туда и обратно!

– «Черт побери!» – мысленно взбесился Крайтон. – «Наши ребята получат обычные выплаты и паек, ну, может, еще чуть-чуть, а этому русскому делают предложение, будто он – нобелевский лауреат! Неужели он действительно стоит так дорого?!»

– Давай, Серго, соглашайся! – подключился к «совращению» Тенгиз.

– А семья? – это был последний аргумент Сергея.

– За семью не беспокойтесь. В вашем поселке проживают несколько наших сограждан. Взять хотя бы Тома Джасперса. Он и приглядит. Лично распоряжусь. – У Ричардса сегодня был на все готов ответ.

Сергей раздумывал несколько минут. На одной чаше весов, – семья, дети, слезы Кетино в случае отъезда. На другой, – деньги для той же семьи, научный интерес, багровая рожа этого надутого спецназовца из чертовой «Дельты». Да и желание проучить жену. Цепи заскрипели, чаша медленно склонилась к полу, и…

– Ну, хорошо! – Сергей сорвал с головы кепку, швырнул на стол, будто проигравшийся в дым купец. – Согласен!

– Молодец, Серго! – завопил Тенгиз. – Я знал, что ты согласишься!

– Ну, вот и отлично! – довольно потер руки Ричардс. – В таком случае, направляйтесь в третий кабинет. Там вам все расскажут.

Когда Тенгиз и Сергей ушли в здание, Крайтон с недоумением взглянул на своего начальника:

– Сэр?! Я не понимаю, вы мне навязываете этого русского?!

– Не совсем. Он досрочно допускается до испытаний, так же как и второй, грузинский водитель. Вы испытаете его, как и остальных кандидатов, по вашей методике. Только не следует топить его лишь за то, что он русский.

– Извините, сэр! Но это не лучший выбор! – процедил Крайтон. – Разрешите идти?

– Не соглашусь с вами, капитан, – ухмыльнулся Ричардс. – Идите.

А когда Крайтон ушел, старый полковник еще некоторое время сидел на лавочке, щурясь, как кот, под жаркими лучами кавказского солнца. Почему-то ему вспомнились дни молодости. Вспомнилась его командировка в Болгарию в 1981 году и неуставной трехдневный роман с одной молодой красивой женщиной, – не то болгаркой, не то русской. Красивое у нее было имя, – Елена…

…Дав согласие на экспедицию, Сергей некоторое время пребывал в приподнятом настроении. Он и Тенгиз записались на вступительные тесты и на медосмотр. Потом Тенгиз остался у медиков, а очередь Сергея к психологам еще не подошла. Вот он и выскочил покурить. Разумеется, ни Ричардса, ни Крайтона он уже не застал.

Сергея удивляла та громоздкая процедура отбора кандидатов, что затеяли американцы.

Давно уже такого не было. В Гоми каждый взрослый мужчина обязан был отбывать трудовую или воинскую повинность, если не имел постоянного места службы. Там было проще, – составлялся график, который мог видеть каждый в доме gamgebeli. Иногда людей записывали в группы по желанию, иногда по найму, иногда в добровольно-принудительном порядке. Но такого отбора Сергей не помнил. Или слишком много претендентов, или дело действительно предстояло серьезное. А когда у них были несерьезные дела?

Сергей еще в здании, сидя на изрезанной неизвестными вырезальщиками, старой скамье, заметил, как на него просто-таки пялятся, как на барышню какие-то местные мужики. О чем они там переговаривались, – хрен его знает. Вот только видя, что Сергей встал и отправился на улицу, оба отправились за ним.

Предчувствуя пятой точкой неприятности, Сергей зашел за уголок здания, в отдалении от будки часовых. Хотелось просто поговорить с мужичками, узнать, что им так не понравилось. Короче, Сергей после Цхинвала уже успел соскучиться по душевным мужским разговорам.

Спустя пару минут из дверей вывалились те самые суровые мужики. Осмотревшись, они заметили Сергея и, вразвалочку, блатной походочкой поплыли к нему, аки лебеди.

– Эй, блондинчик! – подал голос усатый коротышка, рост метр с кепкой. – Ну-ка пойди сюда!

– Сено к лошади не ходит! – Сергей ответил по-русски. Компания зашумела еще сильнее, загикала, замахала руками, замахала длинными ножиками.

– С тобой на человеческом языке разговаривают! Что умный, да?!

– Русак, все с ним ясно!

– Обычаев наших не уважает! Захватчик! Оккупант!

– Мало их чеченцы в девяностых трахали!

Парочка подошла ближе. По их логике, Сергей уже должен был испугаться воинственного вида джигитов, больших усов и длинных кинжалов.

Речь держал высокий бородатый мужик лет сорока, в красивой темно-синей чохе и с плетью в руке:

– Слушай, ты, русак…Тебе вообще не стыдно людям в глаза смотреть, после того, что ваши скоты сделали с Грузией? Тебе вообще жить не стыдно? Давай, вали отсюда, пока мы добрые, и чтобы мы тебя больше не видели!

Сергей вновь начал закипать. Вот такие вот гопники перед войной заполнили все российские города. Промышляя бандитизмом и спекуляцией, они жирели, наглели, чувствуя себя «хазяэвами», плевали на законы и обычаи местных жителей. Это из-за таких вот ублюдков россияне ненавидели Кавказ.

– Я не расслышал. То есть, мне лучше уйти? – робко спросил Сергей.

– Тебе лучше убежать! – рявкнул коротышка. – Учти, мы шутить не любим! Зарежем и выбросим вон в канаву! И ничего нам не будет! А на этаже еще наши ребята сидят. Вали, пока живой!

– Пошли за угол, там поговорим, – Сергей отшвырнул сигарету.

«Оппоненты» развеселились:

– Вах, он нас бить будет! Русская свинья, ты сегодня сдохнешь, клянусь матерью!

– Если хоть каплю слюны на мою одежду уронишь, твоих детей мне на обед подадут.

Сергей уже кипел, как чайник на плите. Зайдя за уголок, в сторонке от автопарка Сергей увидел кучу песка и торчащую из нее лопату. Сергей не тратил слов, не спорил. Он не был столь красноречив, как наглые кавказцы. Не слыша уже ничего и никого, Сергей схватил лопату и принялся черенком охаживать ничего не подозревающих джигитов. Молча, по-русски.