Текст книги "Цветы на камнях"

Автор книги: Сергей Байбара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 39 страниц)

После 11 сентября 2001 года Ричардс был командирован в Афганистан. Когда-то они поддерживали талибов, натаскивая их на южные рубежи республик бывшего СССР. Потом с талибами надо было воевать. И, не закончив свои дела в Афганистане, Америка ввязывается в войну в Ираке. Ричардс как-то высказался о том, что это решение будет стоить Джорджу Бушу-младшему президентского кресла. Через некоторое время Ричардс был переведен в Ирак, где прослужил два года. Там он сумел обратить на себя внимание и приблизиться к желанному переводу в округ Колумбия, с повышением в звании. И вот эта глупая история с первой женой! И Ричардс лишается надежд на генеральские погоны и на перевод в Вашингтон, и летит сюда. В Грузию.

Ричардс не мог не видеть перемен, происходивших и в офицерском корпусе Сухопутных Сил и Сил Стратегических Операций. Во времена Рейгана начали приходить фанатики, готовые погибнуть в борьбе с «красной угрозой» и утащить за собой других. При Джордже Буше-младшем стали появляться другие. Прожженные дельцы в военной форме, для которых даже свои сограждане, свои солдаты, были лишь пешками на шахматной доске с шестью материками. По сравнению с ними «ястребы» и «бешеные» времен Никсона казались апостолами мира и убежденными пацифистами. У них не было извечного страха перед русскими ракетами, для них, казалось, не существовало «ядерного табу». Равно как и в обществе постепенно исчезла угроза перед возмездием, русским ли, китайским ли, арабским ли… Нажать на кнопку, сбросить тонны бомб на другую страну, – для нынешнего поколения американцев это не было чем-то недопустимым. Ведь они живут в самой сильной стране, а, значит, имеют неограниченные права на любое действие.

Перед самой войной в Америке и Европе телеканалы и Интернет просто ломились от количества патриотических фильмов про русских террористов, про страшные планы порабощения Россией всего мира. От блогов и сообщений о злодеяниях и вероломстве русских, начиная со времен Ноева Ковчега и заканчивая последними событиями на Кавказе. А США к тому времени уже поучаствовали в антикоммунистическом перевороте в Северной Корее, сменили политические режимы на Кубе и в Венесуэле, втащили Украину и Грузию в НАТО, провели успешную «умиротворяющую» операцию против Ирана, раздробив непокорную страну на четыре части. Это были последние репетиции перед ударом по ослабевшей, разваливающейся России.

Ричардс никогда не разделял этого антироссийского фанатизма. Для него Россия не была синонимом дьявола (ведь могучий Советский Союз рухнул), непременно достойного смерти, а всего лишь соперником США в Евразии. Ричардс считал, что достаточно лишь немного подождать, как Россия сама догниет и ляжет под ноги Америки. Но в Вашингтоне ждать не захотели. Деньги на войну уже были потрачены, инвесторы требовали отдачи…

Но кто мог подумать, что в России найдутся люди, способные нажать на кнопку? Разведчики в один голос сообщали, что вероятность поражения Америки в войне с Россией равна приблизительно полутора процентам. Что лишь десять процентов русских ракет и пять процентов бомбардировщиков смогут взлететь в воздух.

А за полгода до начала «операции» в США, в Евросоюзе и в Японии в Интернете был проведен соцопрос. «Нужна ли ограничительная война против России?!» В США «за» были около 90 процентов, в Европе тоже около 90 процентов, в Азии – 85 процентов. Мир хотел, просто жаждал новой войны. И он ее получил.

Горько было Ричардсу сейчас осознавать, что это именно его страна положила начало самоубийственной мировой бойне. Горько осознавать, что он жил зря, что всю свою жизнь он оставлял за собой только кровь и слезы. Что все его идеалы, – всего лишь пыль. А приют он и его подчиненные нашли в одной из стран третьего мира, жителей которой американцы раньше и за людей-то считали с большим одолжением!

Вот и он, Ричардс, прошел свой путь от рассвета до заката. Был офицером, был политиком, а теперь он просто узник, узник созданной им же системы. И, Бог его ведает, когда станет покойником. За все, видно, надо платить!

Сколько прошло времени? Час? Два? Нет, надо передохнуть. Может, он еще поквитается с Хунном, поторгуется за свою жизнь! Главное, – обезопасить жену и детей. Если это еще возможно.

И тут Ричардса осенило, что нужно от него Хунну. Иного и быть не может… Это же так логично!

Теперь можно обдумать сложившуюся ситуацию, опираясь на реальное, а не на абстрактное. Хотя, Хунн непременно придет к нему. Будет говорить, требовать что-то…

Вновь заскрежетала тяжелая дверь подвала.

«Ну, вот и гости» – подумал Ричардс….

Глава 10. Смена курса

В полутемное помещение не спеша вошел майор Хунн в сопровождении двух вооруженных жлобов. С ними был и вечный холуй Хунна, доктор Григорадзе. Хунн по-хозяйски подошел к изголовью кровати Ричардса, покачал головой. Изобразил сочувствие.

– Как ваше самочувствие, сэр? – заботливо спросил Хунн у своего бывшего начальника.

– Спасибо, Хунн, вы очень любезны! – прокряхтел Ричардс, пытаясь перевернуться, чтобы увидеть своего мучителя.

Хунн не торопился, времени у него было, судя по всему, воз и маленькая тележка. Он погладил свою лысину, огляделся по углам. Поднял какой-то ящик, валявшийся здесь еще с незапамятных времен, поставил у кровати, за головой Ричардса, так, чтобы полковник не мог его видеть.

Охранники расположились у стен, друг напротив друга. Григорадзе, держа перед собой небольшой портфельчик из потрепанной кожи, встал у двери.

– Вот и хорошо. Я, признаться, восхищаюсь вашей выдержкой, сэр, – продолжал мягко стелить Хунн. – Думал, вы будете возмущаться, закатывать истерики, а вы весьма быстро смирились со воей участью. Поняли, что ваша игра окончена. Правильно, зачем же тратить зря силы?

Ричардс с болью разлепил веки. Жаль перед ним нет физиономии проклятого контрразведчика, а то бы он попробовал попасть ему плевком в лысину!

– Майор… Вы отдаете себе отчет… В том, что вы делаете?..

– Отдаю, сэр. Я начинаю строить новый мир. Наш мир. Восстанавливать вооруженные силы США, которые вы, полковник, уже успели разложить, а многие наши солдаты из-за ваших авантюр лишились жизни!

– Да как ты смеешь, сопляк?! – задохнулся от возмущения Ричардс. – Если бы не я, где бы ты сейчас был? Я сделал все для спасения наших оставшихся солдат и сохранения их боеспособности!

– Вы теряете самообладание, полковник, – гаденько улыбнулся Хунн. – Да, вы правы, десять лет назад мы готовы были молиться на вас, и я бы молился одним из первых. А потом, вы, сожалею, запутались… Я же хочу сохранить нацию, хотя бы остатки нации, а не допустить, чтобы она растворилась в море дикарей!

– Вы хотите создать здесь американское государство? Отлично, вам нужно найти человек двести мужчин и женщин, желательно стопроцентных американцев, говорящих по-английски! Какая мелочь!

– А вы вспомните нашу историю! Соединенные Штаты начинались с крохотных городков-колоний на берегу океана. И повсюду – орды кровожадных краснокожих дикарей! Даже невозможное возможно для сильных людей с сильной волей!

– Вот только у краснокожих дикарей не было автоматов Калашникова!

– Но и у колонистов не было танков и самолетов!

Ричардс замолчал. Убеждать в чем-то Хунна, лишенного совести и морали, было бессмысленно.

– Ну и, конечно же, за все хорошее, что вы сделаете нации, нация вам будет обязана?! – съязвил Ричардс.

– Ну, а почему бы и не воспользоваться ситуацией? – согласился Хунн.

– Если вы возглавите наши вооруженные силы, мне жаль нацию, – промолвил Ричардс. – Вам так нужны враги, чтобы бороться с ними?

– Ведь это вашим приказом я назначен заместителем командующего? – расплылся в улыбке Хунн.

– Как я жалею об этом…

– Нации нужна вспышка, – продолжал Хунн. – Нации претит стабильность, она не может жить без врагов. Это закаляет ее, избавляет от внутреннего мусора. Вы же, господин полковник этого не понимаете. Увы, мне очень жаль, но настало время вам уйти.

– Почему же я до сих пор жив? – спросил Ричардс. – Видимо, я еще представляю какой-то интерес?

– Вы абсолютно правы. – Хунн придвинулся ближе, чтобы Ричардс видел его. – Вы – единственный оставшийся в живых офицер, учавствовавший в проекте «Sauron». Вы могли бы очень нам помочь. От этого и нам, и вам будет польза!

Измученное, старое сердце Ричардса забилось часто-часто. Ну, конечно же!

– И что вас, Хунн, интересует? Только имейте в виду, что связь с отрядом пропала еще до наступления холодов. Судьба бойцов мне неизвестна, скорее всего, они погибли.

– Но ведь существовала инфраструктура отряда? Существовали секретные склады вооружения, специально под эту программу? Ведь так?

– Знаете, у русских был такой анекдот, – ответил Ричардс. – Идет Джордж Буш, и Саакашвили по пустыне и видят распятого на кресте Христа. Буш спрашивает Христа: «В чем мое счастье?» Христос отвечает: «В том, что ты президент самой сильной и богатой страны, и ведешь свою страну к процветанию». Потом спрашивает Саакашвили: «А в чем мое счастье, Боже». А Христос отвечает ему: «Твое счастье, Майкл, что у меня руки заняты!»

– Не смешно, – Хунн едва заметно улыбнулся, глядя на руки Ричардса, схваченные ремнями. – У русских тупой юмор. Я понимаю, вы тянете время, чтобы продлить свое существования. Но я повторяю свой вопрос.

– А с чего вы взяли, что эта инфраструктура вообще была? – поинтересовался Ричардс.

– С того, что в этот проект были вложены миллионы долларов, – скучая, зевнул Хунн. – Вы бы, вложив в отряд суперспецназовцев такие деньжищи, разве бросили бы их на проивол судьбы на территории врага, без резервных баз и складов?

– Если я открою вам эту тайну, что я буду с этого иметь? – Ричардс решил не тянуть быка за рога.

Хунн расхохотался. Засмеялись его помощники. Даже тихий Григорадзе осторожно хихикал у двери.

– Вы, мне кажется, сейчас не в том положении, чтобы торговаться! – улыбаясь, встал с ящика Хунн. Он прошелся по камере, подошел к окну, полюбовался на тусклую лампочку. – Если инфраструктура разрушена, или не существовала вообще, причин для сохранения вашей жизни нет. Вы понимаете? Впрочем, я могу помочь вам принять решение. У вас на выбор три варианта. Первый. Я ввожу вам в кровь один препарат, после чего вы становитеь искренним, как кающийся грешник на Страшном Суде. Второй. Мои люди очень долгое время причиняют вам физическую боль, пока вы не сломаетесь. Третий вариант. Сюда приводят вашу жену и вашего сына и на ваших глаза причиняют боль им. Какой вариант выберете?

– Хунн, ты маньяк! – прохрипел Ричардс. – Будь ты проклят!

– Нет, сэр, вы ошибаетесь, – Хунн достал сигарету, вернее свернутую в трубочку папиросную бумагу с едким содержимым. – Я сам – противник таких вещей. Я очень не хочу, чтобы пострадали непричастные к этому делу. Но вы не оставляете мне выбора.

Ричардс считал удары своего сердца. Как знать, может что и получится? Нет, Хунн очень умный человек, стремящийся к оптимизации усилий. Он не будет увлекаться кровавой резней, если на то нет смысла. Но он не остановится не перед чем, чтобы удержать власть. Если уж он пошел на переворот, готовит смерть самому Ричардсу, то он обязательно исполнит свою угрозу. И тогда останется надежда лишь на собственное сердце, – что оно не выдержит мучений и остановится. Или разорвется.

Вот ведь чертов мотор! Уже пятнадцать лет пашет с перебоями, того и гляди остановится! Нет бы сейчас! Так было бы проще для всех!

А вообще-то, какого хрена?! Он сделал все что мог, так почему у него теперь должна болеть голова по поводу этого псевдогосударства? Пусть теперь маются головной болью молодые! А ему пора на покой… на вечный покой. Он так долго звал смерть, не слушая предостережений любимой Мэри, что теперь смерть и в самом деле пришла за ним. Накликал… Ричардс вспомнил о молодой жене, о тепле и уюте в их маленьком доме. О сыне… Чувства с силой сжали в тиски его душу, в глаза будто прыснули едкого газа. И теперь он, старый осел, подвергает их жизнь опасности. «Нет, Хунн, ты всегда был слишком жаден и скор на расправу. Я все же тебя обыграю…в последний раз…»

А вероломный майор продолжал искушать Ричардса. Угрозы сменились щедрыми посулами, и Хунн напоминал сейчас змея-искусителя из библейской легенды:

– Поймите, сэр, ваша игра сыграна. Помогите нам, и мы поможем вам…чем сможем. Вас будут хоронить с государственными почестями, как президента. Ваше имя будет вписано золотыми буквами в книгу возрождения нации. Ваша семья будет получать пожизненную пенсию, и ни в чем не будет нуждаться.

– Хорошо…, – глухо сказал Ричардс, – Если я открою вам обе резервных базы «Sauron», вы не тронете мою семью?

При упоминании о «базах Sauron» у Хунна глаза загорелись:

– Даю вам слово, – поклялся майор. – Слово офицера. Я не сторонник кровопролития. Я деловой человек.

– Ваше слово стоит недорого, – возразил Ричардс. – Мне нужны более весомые гарантии.

– О-кей. Что вы предлагаете?

– Вы составите письменное обязательство, – потребовал Ричардс, – в котором официально берете на себя ответственность за жизнь и благополучие моей семьи. В том случае, если с ними что-то произойдет, вы обязуетесь подать в отставку. Эту бумагу вы завизируете у армейского нотариуса. Когда я увижу его подпись и печать, мы продолжим разговор.

Повисла нехорошая тишина.

– Ричардс, а вы не боитесь, что через полчаса вы будете умолять меня выслушать ваши показания, только бы я вернулся и сел на этот ящик? – угрожающе зашипел Хунн.

– Нет, не боюсь. Я слишком стар и могу умереть в любой момент. Если вы будете избивать меня, я не вынесу побоев. У меня в любой момент может отказать сердце. Особенно, если с моими родными что-нибудь случиться. Майор, вам не досадно будет остановиться в одном шаге от цели?

Хунн угрюмо молчал. Он думал, – выгодно или невыгодно ему прислушаться к Ричардсу. Стоит ли ему верить?

– Что вы теряете? – сказал Ричардс. – Моя семья вас не интересует. Вам нужны армейские склады, – вы их получите. А я получу гарантию благополучия моей семьи.

– Вы слишком умны, Ричардс, – процедил сквозь зубы Хунн. – И я пытаюсь понять, не готовите ли вы какой-либо подвох?

– А куда я в этом случае от вас денусь?

– Да… Это так… – Хунн отбросил окурок, встал, хлопнув себя по коленям. – Ну что ж… Вы – деловой человек, я – деловой человек. Думаю, вы правы. Два деловых человека поймут друг друга. Хорошо, сэр… Я пойду вам навстречу. Но не вздумайте меня разочаровать, полковник. Не вздумайте, иначе вашу семью ничто не спасет.

С этими словами Хунн направился к двери. За ним последовали его провожатые.

Когда тюремщики оставии одного, Ричардс попытался расслабиться, насколько у него хватало сил. Что будет дальше, – ему думать не хотелось. Теперь надо отдохнуть. Поспать. Ах, эта проклятая головная боль!..

Спустя два часа Хунн уже сидел в кабинете Ричардса. Он ждал Бернардо. Бернардо был единственным, кому Хунн безгранично доверял. Бернардо был разумным негодяем. Он понял, что все его попытки занять мало-мальски высокое положение при Ричардсе равны нулю, и сам, в открытую предложил Хунну сменить лидера. Бернардо был одним из идейных вдохновителей переворота. Он не лез поперек Хунна в кресло руководителя, на людях обращался к майору «есть, сэр», но в кабинете Бернардо подчеркнуто держал себя наравне со своим лидером.

Причина, по которой Гарри не претендовал на место Хунна, была его недалекость, или даже ограниченность. Бернардо не был стратегом. Он был отличным командиром подразделения, но спланировать далеко идущую операцию, просчитать все последствия и оценить перспективы ему было не под силу. Бернардо, кстати, и сам осознавал свои слабости и не стремился в короли. Место будущего «президента» он добровольно и безоговорочно отдал Хунну. Ему была интересна не власть, не право подчинения себе людей, а лишь те материальные блага, которые эта власть может дать.

Хашури изменился за последние дни. По городу курсировали пешие и конные патрули, документы проверяли у каждого прохожего. У кого документов не было, тащили в полицию для долгих и нудных разбирательств. Офицеры-грузины, пробовавшие по-свойски помогать своим незадачливым соседям-разгильдяям, отправлялись в кутузку под угрозой последующего вылета с должности.

Здание Управления кишело охранниками. Теперь уже было невозможно обратиться к высокому чину, не написав предварительного прошения на прием, не оставив о себе заблаговременно подробную информацию. У дверей кабинета, где обосновался Хунн, несли службу два морских пехотинца, вооруженные до зубов. Теперь вход в этот кабинет был открыт совсем немногим.

Хунн вдохновенно работал над будущими приказами, когда раздался звонок вызова, и здоровенный громила-секретарь сообщил в микрофон:

– К вам First leutenant Bernardo. Просит войти, сэр.

– Пусть войдет, – разрешил Хунн.

Дверь отворилась, и, в сопровождении охранника, в кабинет вальяжно вплыл Бернардо. У Хунна при виде своего подручного челюсть отвисла. Бернардо оставил дома свою форму офицера ВВС и нарядился в дивного цвета изумрудные брюки, черные блестящие пижонские ботинки и песчаного цвета пиджак. Этакий пижон из семидесятых годов прошлого века. В нынешнее время такой костюм смотрелся не менее фантастично, чем рыцарские латы или костюм Бэтмена.

– Свободен! – отослал Хунн охранника. – Потом присвистнул и сказал Бернардо:

– Ни хрена себе! Ты у нас шишка с Беверли-Хилз?

– А что? Неплохо, да?! – Довольный Бернардо поправил отвороты пиджака. – Может быть, когда-нибудь я и стану шишкой. Это не сложно, тем более в наше время!

– Откуда этот королевский наряд?

– Давным-давно наши ребята ломанули магазин модной одежды в одном из местных городишек. Ну и паре костюмов я нашел более надежное место для хранения! – похвастался Бернардо. – Им уже лет по пятнадцать, но они все как новые, представляешь?! Это тебе не вшивые шмотки с местного базара!

– Только не забывай, что ты на службе!

– Понял тебя, Хунн. Завтра буду по форме.

– Ладно… У тебя есть, чем промочить горло?

– Откуда? Я ведь на службе! Если ты не против, давай добьем пойло старика Ричардса?

Бернардо довольно расхохотался. Хунн, ехидно улыбнувшись, направился к сейфу, где хранилось горячительное. Пока он ходил за выпивкой, Бернардо вразвалочку подошел к креслу Ричардса и крутанул его.

– Неплохое местечко, верно?

Улыбка слетела с лица Хунна, как будто ее и не было.

– Гарри, по-моему у тебя для этого местечка слишком большая задница.

Первый лейтенант понял намек. Он примирительно поднял руки вверх, с ухмылкой вернулся на свое место. Взял стакан с ядреной жидкостью.

– За успех, Эдд. И за твою голову!

Выпив, Хунн почувствовал, как приятное тепло разливается в желудке. Бернардо хлопнул себя по животу и довольно засмеялся. Лицо его сейчас было довольны и веселым, как у сельского молочника в воскресение.

– Что у нас нового? – спросил он. – Или я что-то пропустил?

Хунн рассказал своему помощнику о разговоре с Ричардсом. Он успевал и говорить, и отвечать на вопросы собеседника, и писать приказы. Закончив, он как обычно спросил у партнера:

– Ну и что ты об этом думаешь?

Первый раз Бернардо нахмурился:

– Знаешь что, Хунн. Я бы тебе посоветовал шлепнуть старого козла, да побыстрее. И Бог с ними, с этми складами. У нас хватает оружия. На наш век хватит точно.

– Я не могу отказаться от такой возможности, – возразил Хунн. – Ты представляешь, как это усилит нас?

– Но он сам навязал тебе это! Значит, он чего-то добивается! Неслыханное дело, без пяти минут покойник ставит нам условия, а мы должны выполнять его! Не много ли чести?!

– Он добивается гарантий для своей семьи. И, я думаю, можно написать эту бумажку и даже шлепнуть на нее печать нашего нотариуса! Пусть старик порадуется напоследок. Если он нас обманет, – ему же будет хуже. И его выродку!

– А потом к тебе придут и спросят, – почему не выполнил обязательство, которое сам же взял на себя!

– Кто?! – насмешливо спросил Хунн. – Нотариус? Если будет лезть не в свои дела, случайно пропадет в пустыне! Или станет жертвой ограбления!

– А черномазая обезьяна?! Его тоже грохнешь?

– Ван Деманн? Если что, и он не бессмертен.

– У тебя все смертны, – скептически заметил Бернардо. – Ты так последних американцев на небо отправишь.

– Если кто-то встанет у меня на пути, – смету! – Хунн стукнул кулаком по столу. – И мне плевать, – наш, или местный!

– И кем ты их заменишь? – спросил Бернардо. – Того же ван Деманна, если он случайно сыграет в ящик?

– Тобой, – запросто предложил Хунн.

– Мной?! Я что-то не очень хочу лезть под пули!

– Зато это самый короткий путь в вице-президенты, Гарри!

– Лучше быть живым трусом, чем мертвым героем, – покачал головой Бернардо. – Хотя… Надо подумать…

– Подумай, Гарри, – сказал Хунн. – Мне нужны такие люди. – В моих планах сделать очень многое. Я собираюсь реорганизовать армию. Мне не нужны эти дикие добровольческие отряды из небритых аборигенов.

– А подробнее можно?

– Я реорганизую силовые ведомства. Например…Первая структура – полиция. Там будут служить местные под началом своих соплеменников. Вооружены они будут легким стрелковым оружием. Потом – армия. Постоянная армия. Основу составят грузины, но под командованием наших офицеров. Им мы передадим часть бронетехники и некоторое количество вертолетов. И третья структура – Национальная Гвардия. Только американцы. У них все лучшее. Они будут нашей опорой. Отдельно – авиация, тоже наши.

– Отлично! – показал большой палец Бернардо. – А где ты наберешь столько офицеров?

– Ну что же делать, пойдут в дело и уоррент-офицеры.

– Подготовка кадров? На замену выбывшим?

– Академия. Краткие курсы. Преподавать будут наши офицеры. Не за спасибо, разумеется. Отдельное обучение для грузин, самый минимум, и для американцев, – полный курс, насколько это возможно.

– О-кей! – согласно кивнул Бернардо. – А потом? Лет через пятьдесят?

– Это пусть уже решают те, кто пойдет за нами, – махнул рукой Хунн. – Нам важно обеспечить выживание как можно большего количества наших граждан в ближайшие пять-десять лет. И подготовка смены. Мы должны вырастить новое поколение, которое будет благоговеть перед Америкой. Пусть местные мальчишки с завистью смотрят на наших парней, – сытых, обутых, экипированных! Хочешь стать курсантом Национальной Гвардии – пожалуйста! Учи английский язык, принимай наши идеалы, – и будешь сытым, богатым и успешным! В конце концов, это не так уж и сложно!

– Хунн, на кой дьявол тебе это нужно? – недоумевал Бернардо. – Посмотри на наших солдат, женатых на местных бабах! Им больше нечего делать, кроме как учить детей английскому, рассказывать про Эмпайр-Стейт-Билдинг, и праздновать День Благодарения?! Да им плевать на все! Они уже одеваются по местной моде, пьют с грузинами, братаются с ними! На кой черт им возрождение нации! Они уже готовы раствориться в грузинском болоте! Зачем нам это? Мы теперь на коне, и слава богу. Остановись!

– Ошибаешься, Гарри! Надо только начать! Когда быть американцем станет почетно и сытно, многие начнут думать по-иному! Ричардс уравнял в правах и аборигенов, и наших! Это было оправдано тогда, в первые годы после ядерной зимы! Но сейчас другое время, и мы можем позволить себе больше! Надо только показать товар лицом! Лучшие продукты – для американцев! Клубы и лучшие девочки – для американцев! Усиленный паек – для американцев! Пенсия по старости – для лучших в мире! Хочешь быть с нами – будь! Пожалуйста! Вход открыт для всех! Только принимай наши правила. Человеком правят желудок и член, Гарри! Насыщай их и удивляйся результату!

– Будет много недовольных, – колебался Бернардо. – Местные традиционалисты. Старики. Церковь.

– Старики скоро передохнут, – отрезал Хунн. – Традиционалисты тянут нацию назад, а следовательно, – враги нации. С церковью можно договориться. Заткнуть рот подачками. Запугать. Нет более трусливых и алчных паразитов общества, чем разные святоши. Кстати, а почему бы нам не пойти аборигенам навстречу? Грузинам ведь тоже нужно расслабляться. Мы можем ввести свободную продажу алкоголя, даже легких наркотиков! Пусть радуются жизни!

– Так, а южные кланы, контролирующие электростанцию? – не унимался Бернардо. – В их руках серьезный козырь. Если они сейчас плюют на Хашури, что будет потом? Они слушаются только своих главарей!

– А что нам мешает тайно договориться с исламистами на юге? – наморщил лоб Хунн. – Тихо-тихо, чтобы никто не узнал? С бандитами? Пусть поднажмут на строптивых южан, поджарят их на медленном огне. Мы можем продать им оружие, продовольствие. Потом, когда наиболее строптивые южане погибнут, оставшиеся пойдут на наши условия. А мы договоримся уже с новой группировкой, например, с армянами, или со звиадистами, чтобы они крушили исламистов. В крайнем случае, мы всегда сможем смести их с лица земли авиаударами. Ты думаешь, почему Ричардс так редко помогал Боржоми?

– Почему?

– Да потому что хотел держать их на коротком поводке! Так же как и я! Я могу назвать как минимум два случая, когда он мог самолетами снести исламистов и звиадистов к чертовой матери, но он не сделал этого, сославшись на нехватку горючего!

– Кстати, Эдд, наша группа, уничтожившая одного из главарей, Ioseliany, так и не вернулась, – сообщил Бернардо. – Примчался только посыльный от нашего человека, сообщил о результате.

– Прошло мало времени, – ответил Хунн. – Ходили «иракцы»?

– Да, под присмотром толкового сержанта. Двое, правда, начали качать права, и их пришлось пристрелить по дороге.

– Да и гори они в аду! Главное, работу сделали!

– Ладно, Эдд, у меня что-то голова пухнет, – сдался Бернардо. – И все-таки Ричардса надо грохнуть, и как можно быстрее! Не дай Бог, он вырвется от нас и прибежит к тому же ван Деманну! У меня от этой мысли дрожь в коленках!

– Гарри, дай мне два дня! Куда он денется из моего подвала?

– А что с его бабой и щенком?

– Их нужно привезти сюда. Когда они будут в наших руках, Ричардс сразу станет податливей. Он и так думает, что они у нас. Так, а вопрос с китайцами?

– Решим в ближайшее время, – пообещал Бернардо.

– Русские?

– Остался только один. Десантник. Второй русский уехал с «Tbilisy».

– Жаль… Десантника нужно уничтожить в ближайшее время, и сделать это надо тихо. А второй русский. Он ведь мелкая сошка… Когда группа вернется, он неминуемо попадет в наши руки. Кстати, у него ведь есть семья?

– Да, Хунн. Жена, – местная. Но почти десять лет прожила в Москве. Там они и сошлись. Хорошо говорит по-русски. Детей – двое.

– Вот и хорошо было бы пригласить их к нам, – улыбнулся майор. – А потом, когда вернется их папаша, мы будем очень рады его встретить!..

– Понял тебя, Эдд! – оскалился Бернардо.

Хунн закончил писать, потом вызвал секретаря из приемной. Когда он вошел, майор протянул ему лист бумаги.

– Вызови ко мне нотариуса!..