Текст книги "Цветы на камнях"

Автор книги: Сергей Байбара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 39 страниц)

– Майора Иоселиани, – уточнил Бека, оскалив зубы.

– Майор, – спросил звиадист Иоелиани. – У вас ведь содержится пленный лейтенат?

– Возможно, да, а, возможно нет, – ответил Бека.

– Полковник, – прервал его Генерал. – Лейтенант Гегечкори, – это ваш сын?

– Какое это имеет значение?

– И все же…

– Да, – выдохнул полковник. – Однако мне он нужен не как сын, а как офицер армии. Мы не настаиваем на освобождении остальных пленных. Но за лейтенанта мы готовы заплатить значительный выкуп.

«А у меня больше никого и нет, к сожалению. А его папашу я явно переоценил» – подумал Бека. Он встал и, глядя в глаза полковнику, резко сказал:

– Очень демократично и очень честно. Ваш сын непременно должен быть освобожден, а что будет с остальными – плевать! Царь Ираклий в свое время поступил по-другому.

– И даже ненавистный вам Иосиф Джугашвили не стал спасать сына вопреки интересам Родины, – добавил толстяк Важа. – Или уж, вопреки интересам своего дела.

– Перестаньте! – гневно крикнул полковник. – Я не настаиваю на этой сделке. К тому же я не прошу вернуть его недаром! Мой сын – это не только мой сын. Это сын новой Грузии! Человек, который готов возродить нашу Отчизну из руин. Человек, которому неведомы комплексы неполноценности предыдущих поколений! Ваши комплексы, господа либералы!

– Какие же комплексы неведомы ему, господин полковник?! – усмехнувшись, спросил Генерал. – Удовлетворите наше любопытство.

– Тысячу лет существует наш народ. И тысячи лет он вынужден вести войну с захватчиками. Сколько приходило чужеземцев на нашу землю?! Римляне, арабы, персы, османы, русские, американцы! И всегда находились мудрецы, которые предлагали согнуть спину перед одним господином, чтобы не стать рабом другого! Но никому не приходило в голову, что Грузия не должна искать покровительства у сильного соседа, что она сама должна распрямиться в полный рост! Сколько я слышал предложений о том, что надо прослушать эфир, отправить разведку, поискать выживших. Чтобы посмотреть, живы ли старые покровители! Живы еще, или уже подохли?! Об этом говорил сам Звиад, и я считаю, что он был прав на сто процентов! Его послал на землю сам Господь, чтобы научить грузин жить свободно.

– Вы обожествили Звиада Гамсухурдиа? – удивленно всплеснул руками Генерал. – А ведь он был всего лишь одним из политических дельцов того времени. И, честно говоря, не самым лучшим.

– Вы говорите чушь! – разозлился полковник. – Кто из последующих правителей Грузии мог хотя бы приблизиться к Звиаду в стремлениях освободить народ?! Он первым захотел сделать грузин свободными! Кого можно сравнить с ним?! Прокремлевского старого паралитика, который не успевал разгибаться, кланяясь поочередно и Москве, и Вашингтону?! Или истеричного мальчишку, положившего Грузию под Америку? Или недо****ную стерву, для которой вообще грузинского народа как бы не существовало?! Согласитесь, что все следующие правители, плясавшие на костях Звиада, были врагами грузинского народа!

– Вы можете запудрить мозги молодым, – продолжал Генерал. – Но не старикам. Я отлично помню и советские времена, и Гамсахурдиа, и Шеварднадзе, и Саакашвили. Я, будучи молодым, стоял в восемьдесят девятом году на площади в Тбилиси в числе прочих демонстрантов, требовавших независимость для Грузии. Меня также били дубинками ОМОНовцы. И лишь теперь я понимаю, что не в то время и не в том качестве произошло освобождение нашей страны. Которое и освобождением-то назвать было нельзя.

– Вот вы и обнажили свой комплекс, генерал, – зло улыбнулся полковник. – Вы сожалеете, что Грузия сбросила русских угнетателей?

– Я сожалею, что после этого Грузия превратилась в проходной двор для разного рода прохвостов, – резко ответил Генерал. – А что касается угнетателей… Ни для кого не секрет, что в Советском Союзе жизнь грузина была и богаче, и спокойнее, и сытнее, чем во времена свободы…

– Что для вас лучше, быть свободным и голодным, или сытым рабом? – прервал его Гегечкори. – Для нас ответ очевиден.

– Не перебивайте меня, Гегечкори, – нахмурился Генерал. – Я вас старше и по возрасту, и по званию. Вы не дослушали меня, а зря. Когда Грузия стала свободной, она получила в свое распоряжение все богатства, оставшиеся от СССР. Порты, заводы, дороги, курорты, научные центры. Если ваш Звиад был таким радетелем за народ, почему он не использовал все это во благо Грузии?! Он был у власти до девяносто третьего года! Почему же при нем свободная Грузия не стала второй Швейцарией?! Ведь у нас было все для этого?! И тогда и Абхазия, и Осетия приползли бы к нам сами, как миленькие! Но вместо этого началась война! Начались перебои с продовольствием, отключение света и тепла! Началась межнациональная грызня в цветущих городах. А где советская инфрастуктура?! Все было разбито, заброшено, разворовано!

– Звиад не успел сделать многого, – вступился за своего «пророка» Гегечкори. – Вы знаете, сколько у него было врагов. И внутренних, и, прежде всего, внешний враг.

– Намекаете на Россию? – спросил Генерал. – Тогда Россия ничего не могла, даже защитить своих граждан. Вспомните, полковник, баржи и корабли с русскими и украинцами, которые наши самолеты топили в Абхазии. Убивать беззащитных людей, которые приехали на курорт по профсоюзной путевке, – это, несомненно, подвиг!

– Звиад изгонял чужаков с нашей земли! – опроверг полковник. – Или вы забыли, на что способны русские? Вы забыли августовскую войну 2008 года?! Вы, в конце концов, забыли, что сделали с планетой русские бомбы?!

– Я убежден, что ваш Звиад сделал для Грузии ничуть не больше, чем последующие заправилы, – заявил Генерал. – А, если конкретнее, ничего! То, что вы называете священной борьбой Звиада с его врагами за будущее Грузии, мы называем просто грызней политических деляг за право распоряжаться бывшим советским наследством, за право разворовывать и распродавать его!

– Вы все заражены вирусом неверия, – недовольно покачал головой полковник. – Но молодым нужен герой. Молодым нужна цель. Даже если Звиад и не был идеальным, пусть в нашей памяти он будет полубогом! Новым поколениям не будет вреда от такой веры. Ничего, кроме пользы!

Эта реплика не вызвала ничего, кроме ехидного смешка. Генерал недовольно перевел взгляд на рыжего Зураба, который страдальчески зажимал нос, чтобы не рассмеяться в полный голос. Положение выправил Бека:

– Скажите, полковник. Как давно вы являетесь союзниками турецких захватчиков?

– Иоселиани, вы бредите?! – скривился Гегечкори. – Турецкие захватчики для нас смертельные враги. Они враги Грузии, враги Православия.

– Очень хорошо, – скривился Иоселиани, как от зубной боли. – Вчера мы отбили нападение «турок», самое сильное за последние три месяца. Отбили с трудом. Вчера погибло и было ранено … много наших бойцов. Погибли измученные несчастные люди, мирные жители Двири, за которыми эти скоты прятались, как за щитами! В наших окопах сражались грузины, американцы, азербайджанцы, армяне, езиды, сваны, даргинцы. Все они дрались храбро, как львы, проливая свою кровь за Грузию. Но снять с южного направления людей в помощь Читахеви я не могу, потому что там наступаете вы!!! Получается, что грузин под крестовым флагом, истекая кровью, сражается с турками, но помощи ему ждать нельзя, так как на юге на него нападает другой грузин под черно-кизиловым флагом.

– Мы не ведем переговоры с «турками», – заявил полковник. – Но мы не видим причин, по которым мы можем считать вас союзниками. Вы все также подчиняетесь чужеземцам. Вами командуют либо американцы, либо их бывшие ставленники. Вы выполняете их волю и служите их интересам.

– Мы защищаем свое право жить на своей земле, говорить на родном языке и обрабатывать родную землю! – отрезал Зураб.

– Мы, представьте себе, желаем того же! – побагровел Гегечкори. – Но по странному стечению обстоятельств вы не с нами! А, следовательно, против нас!

– Не потому ли, что ваши сказки по поводу «Божьего вождя» на нас не действуют?! – спросил Абели.

– Господа, мы слишком увлеклись политическими спорами и отклонились от цели, – поспешил успокоить оппонентов звиадистский лейтенант с изуродованным лицом. – Предлагаю вернуться к главным темам.

– По пленному лейтенанту, – сказал Генерал. – Вы говорили о выкупе? Что вы можете предложить за жизнь вашего офицера?

– Мы готовы передать вам две бурильные передвижные установки для артезианских скважин, – перевел дух Гегечкори. – Плюс десять крупнокалиберных пулеметов с полным боекомплектом. Плюс десяток противопехотных мин и комплекты продовольствия. Но передача должна быть осуществлена максимум через два дня.

– Господа, что вы скажете? – обратился Генерал к своим «наместникам».

Решение принимали голосованием. У Генерала было два голоса, у полевых командиров – по одному. Причину объяснять было не обязательно.

– Бека? Ты его изловил, тебе и начинать.

– Против. Однозначно.

– Мансур?

– Против. Не годится отпускать офицера.

– Зураб?

– За. Только с тем условием, если та сторона прибавит к выкупу горючее.

– Важа?

– При условии бурильных установок – за.

– Абели?

– За. При учете продовольствия. Ваш голос, Генерал.

– В таком случае… Мои два голоса – за. – Генерал встал из-за стола. – Итак господа, – обратился он к звиадистам, – ваша первая просьба будет, вероятно, удовлетворена. Но реально передачу мы сможем провести не раньше, чем через пять дней. Вам, вероятно, также потребуется время.

– Слишком долго, – нахмурился полковник. – За это время размер выкупа мы имеем право уменьшить.

– Хотите, чтобы я провел новое голосование?

– Нет… – Полковник посмотрел в пол. – В таком случае я прошу, чтобы мой офицер имел возможность удостовериться, что мой…, что лейтенант Гегечкори жив и здоров. В противном случае весь этот разговор не имеет смысла.

– Мы подумаем над этим, – сказал Генерал. – Теперь, второй вопрос. Пятидневное перемирие… Господа, ваше мнение? Мансур?

– Против.

– Важа?

– Против. Нельзя давать врагу ни минуты передышки.

– Абели?

– Против. Хуже войны может быть только перемирие. Оно расхолаживает воинов.

– Бека?

– Против. Согласен с Абели.

– Мои голоса, – за, – сказал Генерал. – Но большинство решило иначе. Итак, господа, в предложении о перемирии на нашем участке вам отказано. Перемирие будет носить кратковременный характер лишь в день передачи пленного.

Звиадисты встали. Все, вопрос был решен. По крайней мере, папаша Гегечкори скоро увидит своего сыночка. Если только Бека не перестарается при допросе. Полковник устало протер глаза тыльной стороной ладони. Звиадисты, переговариваясь, покинули кабинет. Генерал облегченно вздохнул, достал из кармана сигарету.

– Ну как вам этот деятель? – спросил он своих подчиненных.

– Фанатик до мозга костей, – сказал Абели.

– Дерьмо, – высказал свое мнение Бека.

– Хитрый лис. – Таково было мнение Зураба.

– Хорошо… Господа, я хочу кое-что показать вам. Вы должны поставить в известность своих бойцов, что подобные существа могут рано или поздно появиться и у них. – Генерал открыл окно. В прокуренный кабинет рванулся поток свежего вечернего воздуха. – Бека, Мансур, вы мои экспонаты уже видели. Если не хотите почуять этот дивный аромат еще раз, направляйтесь к моей фазенде. Ждите нас там, чувствуйте себя, как дома.

Генерал в сопровождении трех командиров направился к тому же сараю, рассказывая им про курсантскую молодость, Ленинград и Кунсткамеру. Ветерок гнал по небу плотные облака. Никак дождь будет? Звиадисты уже уехали, и офицеры потихоньку разводили своих солдат.

– Послушай, Бека, – Мансур достал из портсигара уже шестую самокрутку, предложил Беке. – Я бы на месте этого полковника из кожи вон вылез, но добился бы определенных успехов у Бакуриани. Ты меня понимаешь?

Бека едва заметно кивнул:

– Понимаю. Но я ему такой радости не доставлю. При любом раскладе.

Глава 15. Цхинвал и

В то время, как на южных рубежах Союза гремели пушки, северные территории гудели одним лишь главным известием, – идет торговый караван в Осетию. В Цхинвал! Это известие произвело эффект взрыва, отголоски которого докатились до самых отдаленных застав и поселков. Мыслимо ли было то, что с ненавистными «осеби» будет заключен торговый договор?! Но человек предполагает, а Господь располагает. И вот, 1 июля караван, после долгих сборов и приготовлений, отправился в путь.

Торговая миссия была благословлена Верховным Советом после того, как грузины договорились с северными соседями о свободной продаже горючего. Грузинская «делегация» была многочисленной, – почти сотня человек. По личной рекомендации Ричардса, в нее не было включено ни одного американца. Полковник понимал, – реакция осетин на присутствие бывших военнослужащих США может быть крайне неадекватной. Зачем же лишний раз дразнить гусей?

Зато среди «купцов» были сразу двое русских. Первым был Юрий Николаевич Сенцов, человек-легенда, бывший советский офицер-десантник. Это он был старшим смены у Мхетиджвари, когда на заставу напали мутанты-кавалеристы. Он же был назначен и начальником каравана. Ну а вторым – Сергей, обрадованный этим обстоятельством настолько, что дня два матюгался без передышки.

Сбор каравана происходил в многострадальном Гори. К главной площади, откуда колонна отправлялась в путь, до самой отправки приходили люди. Жены, матери, отцы, дети, братья, просто посторонние люди. И каждый из них считал своим долгом дать совет, пожелать удачи и обязательно передать путешественникам какой-нибудь дар, – иконку на удачу, пару гранат, «лишний, завалявшийся» автомат, патроны, бутылку чистой воды, вина, чачи, да хотя бы просто несколько кукурузных лепешек.

Прежде чем добраться до осетинских земель, предстояло преодолеть ничейную землю, кишевшую ведомыми и неизвестными опасностями. Поэтому Совет расщедрился и выделил пять «Уралов», два «ЗИЛа-131», здоровенный HEMTT-A3, две БРДМ, БТР и танк Т-80. Все боевые машины – российского производства, чтобы жителей Цхинвала не нервировали заводские клейма на английском языке. И горючего дали вволю. По нынешним временам, это был царский жест.

Когда груженые машины тронулись, площадь заволокло бензиновым дымом. Люди прикрывали лица, щурились, кашляли. Крыши и окна окрестных домов были забиты ребятней. Все хотелось увидеть самоходные огромные машины, которых еще и так много! До самой пограничной заставы за машинами бежали мальчишки, готовые отдать что угодно за право сидеть сейчас в одной из таких машин. Лучше, конечно, в танке!

На границе остановились, принимая добрые пожелания и подарки от воинов-порубежников. С гулом и грохотом машины двинулись по старой дороге на северо-запад, в чужие, неизвестные земли. Пограничные воины долго махали шапками, и кричали вслед:

– До свидания, братья! До скорого свидания!

– Ждем вас с прибытком!

– Обратно через нас, через нас приезжайте!

И вот остались позади порубежные кордоны. Колонну машин встретила разбитая дорога, идущая под гору, да шальной вольный ветер, летящий из сгоревших городов, из опустевших сел. И ржавый металлический указатель, когда-то крашеный в синий цвет, пробитый пулями крупного калибра. На нем была надпись «Цхинвали». Место, на котором значилась цифра, было съедено ржавчиной. Ну ничего, все и так знали, что до центра Южной Осетии не более сорока минут езды на автомобиле. Остался позади пустой Отарашени, где чуть было не обстреляли команду вооруженных людей, – как оказалось, грузинских разведчиков. По сторонам оставались сиротливые памятники цивилизации, – церковь с развороченными дверями и дырявой стеной, почерневшие вышки ЛЭП, скелеты автомобилей. И кладбище, возникшее здесь еще до того, как отсюда навсегда ушли люди.

Радиационный фон, кстати, был совсем немного выше нормы, и особых мер безопасности соблюдать было не нужно. Колонна разогналась до тридцати километров в час, и во многих машинах были опущены окна. Хоть какой-то ветерок при такой жаре! Во главе шла одна из разведывательно-дозорных машин, потом еще одна, потом несколько автомобилей, потом танк. Замыкал колонну бронетранспортер. Некоторые бойцы обосновались на броне тяжелой техники и поглядывали по сторонам, в ожидании неизвестных врагов.

Сергей сидел в кабине одного из «Уралов». Пристроив автомат между колен, он занимался своим любимым делом – курил в окошко и разговаривал с водителем, – двадцатипятилетним Фэн Гуо. Сын китайского торговца, осевшего в Грузии еще в 90-х годах, слыл немногословным человеком из разряда «меньше знаю – крепче сплю». Он знал свое ремесло на «пять с плюсом», но в другие дела, не связанные с автомобилями и стрельбой из автомата, старался не вмешиваться. Кстати, именно ему досталось при отъезде больше всего подарков и ласковых слов от женщин Гори. «Бедный мальчик, мы-то хоть дома у себя, а ему до дома тысячи километров, да и не бывать ему там никогда!». У Фэна, наверное, спина болела от благодарственных поклонов. Подарки он, правда, честно сложил в «общий котел», оставив себе лишь немного воды и пищи.

Сейчас Фэн внимательно глядел и на дорогу, и на бампер впереди идущей машины. Слева возвышалась светло-коричневая, горячая от солнца горная стена, вдоль которой и тянулась ниточкой дорога, слава Богу, проходимая. Справа тянулся унылый ручеек в обрамлении высыхающих маленьких озер.

Нередко «Урал» подпрыгивал на ухабах и рытвинах. Тогда Сергей чертыхался, а Фэн молча сжимал губы, сдерживаясь. Но вот машина еще раз подпрыгнула, и самокрутка Сергея вылетела в окно. Не выдержал и Фэн, выдав короткую, но четкую тираду по-китайски. Потом он заметил, уже по-грузински:

– Уж лучше совсем никакой дороги, чем такая!

Дорога, мало того, что была разрушена, так на ней еще частенько попадалась брошенная военная техника и остовы гражданских автомашин, которые приходилось объезжать. Перед ветровым стеклом на ремне болталась рация из которой слышалось шипение и изредка переговоры водителей.

Сергей опять послал все к дьяволу, потом сказал:

– ******я дорога! Фэн, ты не против, если я еще одну закурю?

– Конечно не против. Кури пожалуйста! – улыбнулся Фэн, который, кстати, не любил табачного дыма.

– Извини, Фэн, я просто нервничаю малость! – повинился Сергей, сворачивая очередную «козью ножку». – Вот скажи мне. Я – метеоролог, дозиметрист, мое дело – радиологический, химический, биометрический контроль. Ну и стрельба, конечно. Какой из меня торговец?!

– Не знаю. Наверное, никакой. Но, вдруг в вас есть скрытые таланты и к коммерции?

– Ни в коем случае! – возразил Сергей. – У меня в крови отвращение к этому ремеслу. Но почему Совет отправляет сюда меня?! У меня в Гоми других дел нет?!

– Не знаю… – отвечал Фэн, не отрываясь от дороги. – Мы можем не знать всего, а Совету, может быть, виднее. Да и потом, никогда не знаешь, за каким поворотом ждет тебя судьба. Вдруг потом вы будете благодарны Совету за эту миссию?

– Это вряд ли… – Сергей затянулся дымом. И вот здесь Фэн не выдержал, закашлялся.

– Твою мать! – поморщился Сергей. – Ну, в смысле, не твою, Фэн, а вообще… Ты же некурящий. Извини, я сейчас последнюю докурю, и все…

– Ничего, ничего… – возразил Фэн. – Я ведь хозяин в этой машине. А хозяину приятно лишний раз угодить гостю.

– Хочешь воды, Фэн? – достал Сергей свою флягу.

– Нет, спасибо. Да и у меня есть…

– А это не такая вода! Яблочная! Мне жена приготовила! – улыбнулся Сергей.

– Ну если только немного, – смутился Фэн.

Сергей передал водителю флягу. Фэн отхлебнул немного:

– Большое спасибо. Очень вкусная вода!

Позади осталось Тедоцминда, Ахалдаба, такие же заброшенные, с разваливающимися домами, с улочками, по которым ветер гонял пыль и песок. К трассе все ближе прижимались бурые рельсы железной дороги. Горы остались позади. Колонна вышла на широкую равнину, поросшую сухой травой и кустарниками с черными стволами засохших яблонь.

Внезапно рация оживилась:

– «Первый», я «седьмой». Вы их видите? Справа, за речкой.

– Ребята, у нас гости.

– Их двое.

– Что это они оживились? – удивился Сергей. Он взял в руки автомат.

– Внимание по колонне, – прогремела рация голосом Сенцова. – Неизвестные всадники справа по ходу движения. Примерное расстояние – четыреста. Идем своим курсом, игнорируем чужаков. На всякий случай, боевая готовность. Глядим по сторонам. «Коробки», повторяю, полная готовность. Без приказа огня не открывать. Как поняли, прием?

Дальше шли подтверждения из разных машин: «Коробка один, принято». «Коробка два, принято». «Четвертый принял». Когда очередь дошла до них, Сергей снял рацию, нажал на кнопку передачи:

– Восьмой информацию принял.

Действительно, за камнями, на том берегу, поросшим кустарником и редкими деревьями, примерно в полукилометре маячили два человеческих силуэта на лошадях. Человеческих ли? С такого расстояния нельзя было разглядеть их лиц, а бинокля не было. Но было понятно, что у «гостей» две руки, такое же строение тела. И еще, в руках они держали предметы, напоминающие оружие.

– Они за нами наблюдают, – сказал Фэн, беспокойно поглядывая в сторону всадников. – Но их мало. Наверное, они не станут нападать.

– Наверное, если только подкрепление к ним не прибудет, – ответил Сергей, передергивая затвор и выставляя ствол из окна.

Колонна прибавила скорости, и на спидометре стрелка уже приблизилась к цифре «40». Машину трясло беспощадно, и Фэн сквозь зубы бормотал проклятия на родном языке, орудуя рулевым колесом.

Всадники не отставали. Более того, к ним добавилось еще двое «товарищей».

Вдруг Фэн крикнул:

– Слева еще трое! Сер Го, посмотрите!

Действительно, с противоположной стороны, за обгоревшими корпусами когда-то брошенных машин, виднелись еще трое «провожатых».

Сергей схватил рацию:

– «Первый», я «восьмой»! Слева по ходу движения наблюдаю еще троих!

– Я – Первый, принял! – прогудела рация. – Готовность номер один! Все «Коробкам», гости на подходе. Накрывайте столы! Движение не прекращать. Сворачиваем. В Вариани заходить не будем, обойдем по железной дороге.

Сергей не сводил глаз с загадочных визитеров. Кто это? Скорее всего, те же дикари-мутанты, что и в Мхетиджвари. По краю дороги остались застывшие навечно четыре грузинских бронетранспортера, джип американского производства, два «ЗИЛа» с развороченной крышей, ржавые корпуса легковушек, на сиденьях которых что-то подозрительно белело. И там, в отдалении, неотступно ехали следом за грузинским караваном таинственные сопроводители.

Так продолжалось минут двадцать. Ни грузины, ни всадники не стреляли, не приближались друг к другу, не провоцировали. Вскоре по правую руку показались крыши двухэтажных домов, заросшие травой. Вариани… Еще одно заброшенное поселение… Выбитые двери, черные провалы окон. Останавливаться здесь в планы путников не входило, наоборот, выйдя на более-менее приличный участок дороги, колонна прибавила скорости.

Горы на горизонте становились все ниже и ниже, а небо все больше раскрывало свои бездонные объятия. Машины шли по широкому зеленому лугу с отдельно стоящими одичавшими яблонями и сливами. Остатки бывших фермерских садов… И тут Сергей увидел маленькую черную точку в синем небе. И услышал слабое шум вертолетных винтов.

– Вертолет! – Сергей аж на сиденье подпрыгнул. Схватил рацию, закричал:

– «Первый», я «восьмой»! На северо-востоке наблюдаю воздушную цель!

– «Восьмой», я «первый»! Вижу цель…

Неизвестный вертолет в небе развернулся и пошел на сближение с колонной. Гул винтов становился все сильнее. Колонна остановилась. А сопровождающих «кавалеристов» как корова языком слизала. Вертолет для них, наверное, не был диковиной и вызывал не самые лучшие воспоминания.

– Покинуть машины! Занять оборону! – прогремел из рации Юрия Николаевича.

Фэн и Сергей пулями, схватив оружие, выскочили из кабины, отбежали от машины, рухнули в траву. Их примеру последовали другие водители и сопровождающие. Сергей больно ударился локтем о какую-то ржавую железку, валявшуюся на земле. Бронемашины задрали вверх пулеметы, из кормовых ворот бронетранспортера высыпали люди. Зенитчики с ПЗРК на плечах заняли оборону, готовые отразить нападение с воздуха.

А вертолет набрал скорость, спикировал и с ревом пронесся над грузинской колонной. Поднявшийся ветер всколыхнул травы и листву на деревьях. Сенцов уже встал на ноги, отряхнул колени и громогласно возвестил:

– Отбой тревоги! По машинам! Продолжаем движение!

Очертания вертолета показались Сергею знакомыми. Вертолет по очертаниям напоминал «Черную Акулу», – те же очертания хищной рыбины, те же два несущих винта один над другим. Но этот вертолет был более … тупорылым что ли?

– Заразы, летуны осетинские! – погрозил кулаком один из водителей. – Разлетались тут, людей пугают.

– Юрий Николаевич! – крикнул Сергей. – Вы уверены, что нет опасности?

– Абсолютно, Серега, – засмеялся седой десантник. – Это «Ка-52», или просто «Аллигатор»! Если бы они захотели, они бы разнесли нас еще до того, как мы бы заметили. Кстати, на «вертушке»-то родные красные звезды! Не заметил?!

– Нет. – У Сергея вдруг затрепетала, как язычок пламени, мысль. А вдруг Россия не погибла, вдруг она постепенно восстанавливается, возвращается на старые рубежи?

«Аллигатор» же сделал еще один заход над колонной. Опять пророкотал над головами порыв ветра, срывая шапки и кепки. Внезапно от вертолета отделилась и полетела вниз черная тень. Железная округлая хреновина, похожая на бочку, с шумом рухнула в траву. У многих в этот момент сердце обвалилось

– Ложись! – завопил Сергей, в падении закрывая голову руками. Вновь грузины поклонились матушке-земле, ожидая сильного взрыва. Взрыва, однако, не было. Люди осторожно поднимали головы, оглядывая железяку. Вертолет же набрал высоту и направился на север.

– Надоело лежать. Пойду посмотрю! – поднялся Юрий Николаевич. Лихо заломив на затылок свой голубой берет, он направился к опасной штуке.

– Юра, зачем тебе это надо? А вдруг взорвется! – предостерег его Михо, купец из Каспи.

– Если взорвется, я и накроюсь, – ответил Сенцов. – Кто смелый, – пошли со мной.

С Сенцовым направился Султан Магомедович, – пожилой чеченец из Хидистави. Сергей уже залез в кабину, но дверь не закрывал, ожидая результатов осмотра. Хлопнула дверца, – в кабину забрался Фэн.

Пару минут раздался громовой хохот старого десантника:

– Вот, вшивота! Идиоты вы малолетние и шутки у вас идиотские! – Эти слова Юрия, очевидно, предназначались вертолетчикам.

Тут уже Сергей не выдержал, снова выпрыгивая из кабины. Сквозь душистое море трав, отгоняя летающих насекомых, он добрался до места падения «бомбы». Рядом с ней стояли Юрий Николаевич и Султан Магомедович, рассматривая что-то интересное.

Опасным «объектом» оказалась обычная топливная железная бочка на пятьдесят литров. На красно-рыжем шершавом боку железного цилиндра красовалась неровная белая надпись: «Welcome to Осетия, грызуны!»

– Вот, Серега, посмотри, как нас приветствуют! – хохотнул Сенцов.

Пожилой же чеченец процедил:

– Так гостей не встречают. Сами нас пригласили, зачем же до уровня сопляков опускаться?! Или мы должны обо*****ться и убежать? Боятся они нас, … – и потом добавил несколько резких слов по-чеченски.

– Почему вы так думаете? – спросил Сергей

– Запугать хотят. Лихостью берут. Показуха сплошная, – процедил Султан Магомедович, не глядя в сторону Сергея.

– Ладно, поехали! – Мужчины направились к машинам. Султан Магомедович перед уходом плюнул на бочку.

Машины уже тронулись. Сергей заскочил в кабину, где его уже ждал вежливый Фэн:

– Что там такое? – спросил он.

Сергей рассказал про надпись, Фэн лишь усмехнулся, но ничего не сказал. Между тем машины продолжали свой путь. Осталось уже недолго.

И вот вдоль дороги замаячили указатели на русском языке: «Впереди граница! Сбавить скорость!» дальше еще одна надпись: «Блок-пост, стреляем на поражение!» Указатели и таблички, судя по внешнему виду, были новые. Впереди показался одноэтажный дом из белого камня, усиленный бетонными блоками. Справа и слева от дороги – два бетонных колпака и траншея, из которой на грузинские машины уставились дула автоматов и гранатометов. Из пулеметных гнезд торчали стволы «Печенегов», справа от домика застыли две БМП-3, наведя орудия на головную машину грузинской колонны. Метрах в ста из укрытия торчал длинный ствол «Т-90».

Перед ближайшим блоком, из-за которого торчало жерло РПГ-16 на сошках, стоял высокий солдат в черной тельняшке и черном же берете с красной звездой. В руках он держал АКМ, направленный вперед. Боец поставил одну ногу на бетонный прямоугольник и крикнул на чистом русском:

– Стой, б**! Остановиться за двадцать метров! А то шмалять начнем!

Колонна остановилась. Из машин стали вылезать люди. Сергей тоже не сидел на месте. Ему не терпелось пообщаться с соотечественниками. Однако на разговор с пограничниками уже спешил Юрий Николаевич. Быстрым шагом, придерживая на плече свой автомат, он искал что-то в своей поясной сумке.

Однако, когда от сурового бойца в черном берете его отделяло всего десять метров, тот вновь заголосил:

– Стой, б**, кому сказал! Ближе не подходить!

– Ты чего боишься, братишка?! Что я тебя укушу?! – насмешливо сказал Сенцов.

Подошел и Сергей, и еще человек десять. Суровый боец, судя по всему, бывший морпех, забеспокоился, громко свистнул. Из домика выскочило еще человек десять в военной форме и гражданских лохмотьях, все вооруженные.

– Я тебе не братишка, у меня на той стороне братишек нет, усек?! – зло выплевывал слова морпех.

– Ты в каком звании, моряк? – спросил Юрий Николаевич.

– Генерал!

– Слышь, генерал, позови-ка своего маршала, – потребовал старый десантник.

– Чё?! – Лицо морпеха, не обезображенное интеллектом выражало только тупую животную злость.

– Х*** ты чокаешь, салага?! – рявкнул Сенцов. – Я тебе в отцы гожусь! Командира позови!

– Что за шухер на болоте? – раздался громкий, зычный голос. Из домика появился невысокий плотного телосложения черноволосый боец в российской полевой форме с погонами капитана. – Что за кипиш на бану?!

Капитан подошел к спорящим, где уже был готов разгореться конфликт. Поправляя на ходу портупею, он оглядел старика в голубом берете с немалым удивлением. Представился:

– Капитан Скакодуб. Что тут происходит?!

– Сенцов, капитан запаса, – представился Юрий Алексеевич. – Капитан, что твои бойцы за х**ню творят? Или пришел приказ нас не пускать?

– Гном, ты что шумишь? – спросил у морпеха капитан. Тот промычал что-то невнятное, потом махнул рукой и отошел.

– Ну, видимо, все в порядке, – пожал плечами Скакодуб. – А вы, я так понимаю, и есть торговая делегация от грузин?

– Ну, правильно понимаешь, капитан, – сказал Сенцов. – Но если вы нас ждете, что за номера выкидываете? Хрен с ним, с вертолетом. Так и пускать не хотите. Нет, так нет, мы обратно поедем.