Текст книги "В тени пророчества"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

– Ну, это же напрашивается. Префект претория.

Старик мило улыбнулся, как улыбаются маленьким детям, слушая их наивные умозаключения.

– Мальчик мой, не все то верно, что напрашивается. У префекта претория есть власть, и не маленькая. Но не он управляет страной. Он лишь пешка, исполняющая чужие желания.

– И это не сенат, потому, что тоже напрашивается.

– Угу! – кивнул старик.

– Я бы сказал, что страной управляют деньги, то есть те группировки, которым они принадлежат, но в этом утверждении слишком много пробелов…

– Да, это так. Страна во власти военных. Каждый куриал, всадник или нобиль, даже самый могущественный, в любой момент может оказаться на плахе. Хотя такие группировки действительно есть. Группы богатых людей, имеющих общие интересы. Но это слоны, кони, ладьи, средства управления. А нам нужен ферзь.

Диокл покачал головой.

– Я не знаю. Это ведь не конкретный человек, так? Это сообщество. Тайное. Но они держат в своих руках и куриалов, и всадников, и нобилей. И префекта претория. И они подкупают солдат, когда это выгодно.

Старик опять довольно улыбнулся.

– Я не ошибся в тебе, мой мальчик. Продолжай.

– Это не нобили. Аристократия уже давно живет ничего не делая и грезя о давно забытых временах.

Старик снова кивнул.

– Это и не всадничество. Сколотить состояние сейчас можно, но, как правило, ненадолго…. До первой смены власти.

Вопрос упирается в то, как они могут всех контролировать. Интересы разных групп слишком сильно отличаются. Ни у кого нет столько благ, чтоб посулить сразу всем. И ни у кого не хватит столько денег, чтоб купить ВСЕХ… Шантаж?

Старик молча изучал лицо военного. Он за пять минут дошел до того, до чего тот доходил не один год.

– Нет, чтоб шантажировать такое количество людей, надо создать слишком громоздкую организацию. Где-нибудь она да засветится, на чем-нибудь – но обязательно погорит. А мы ничего о подобном не слышали, даже не думаем, что такое возможно.

– Так что? – теперь уже легат пристально заглянул в глаза священнику. Тот с честью выдержал, хотя тяжелый взгляд легата Диокла мало кто мог вынести из подчиненных.

– Ты назвал много версий. Любая из них может быть истиной. Задай мне один вопрос, самый важный. И сам все поймешь.

Командир задумался, отметая одну за другой рабочие гипотезы. В политику он не лез, но расстановки в Риме знал довольно неплохо. Положение обязывало. Если, конечно, он хотел оставаться легатом…

– Как они контролируют такие массы людей?

– Колдовством! – совершенно серьезно, не мигая, ответил священник. Диокл секунд пять обдумывал его слова, а затем громко, на весь трактир расхохотался. Чернокожий возница и каменщики посмотрели в их сторону с интересом, а затем невозмутимо вернулись к своим делам.

– Колдовством! Ой, не могу! Рассмешил ты меня, Прокопий из Аквилеи! Ой, рассмешил! Давно так не смеялся! – он навис над столом и угрожающе, по военному, рыкнул: – А теперь серьезно! Зачем вы меня позвали? Для чего я пёрся сюда от самой границы? Слушать этот бред? У меня в четвертой когорте гот один есть, так байки травит – заслушаешься! Вам до него – как до Индии пешком!

Старик никак не отреагировал на рык, продолжая спокойно попивать вино.

– Положи сюда руку, – указал в центр стола.

– Зачем?

– Кое-что покажу. Положи.

Легат огляделся. Его ребята сидели вдоль стен на изготовку, кинжалы под полами плащей, метательные ножи в рукавах. Если что – через секунду старик будет мертв.

– Я не настолько глуп, чтоб причинять тебе вред – словно прочел его мысли священник, буравя глазами.

Диокл положил.

– А теперь попробуй убрать.

Командир потянул руку на себя, но та не слушалась, лежала на месте. Потянул сильнее. Ноль эффекта. Он НЕ МОГ ею пошевелить!

– Ты…

– А теперь лови!

Полупустой кувшин, стоящий в центре стола резко поехал к нему, как будто подгоняемый невидимым ветром, и прыгнул в лицо. Просто, с места, сам по себе! Легат только и успел перехватить свободной рукой. После чего автоматически заглянул внутрь. За что чуть было не поплатился бровями. Из кувшина полыхнуло пламя, как будто внутри горело земляное масло.

– Колдун… – прошептал командир и попытался встать, ладонь в центре стола мешала, как будто приклеилась. Телохранители повскакивали, держа ножи и кинжалы на изготовку, рассеяно смотря на командира, не зная, что делать. Потому, как старик по-прежнему сидел, и не спеша цедил вино, не делая резких движений.

– Успокойся, мой мальчик. – рука отлипла от стола. – Присядь. Ну что, теперь поговорим?

Ошеломленный Диокл сел.

* * *

Солнце прорвалось сквозь веки и выжигало глаза. Такое же, как и на Средиземном море, в старых добрых Фессалониках, если не хуже. Я потянулся и открыл их. Пытаться спать дальше бессмысленно. К тому же, чувствовал себя совершенно выспавшимся.

Тут передо мной проплыли лица рыжей девчонки и очаровательной обнаженной латиноамериканки. Я подскочил, как ужаленный!.

– Блин, во гоню! В натуре псих!

– Ну, почему сразу псих? Просто иной!

Я обернулся на кровать, на которой только что спал. На ней лежала, раскинув волосы по подушке, вчерашняя огненно-рыжая девочка. Теперь на ней была полупрозрачная алая ночнушка с чересчур уж откровенным вырезом. Да и полупрозрачная, скажем так, тоже чересчур. У девочки были все те же ярко накрашенные обведенные черным голубые глаза, те же ярко-алые коготки и те же белые рожки. Натуральный чертенок! Причем довольно симпатичный. Я улыбнулся.

– Здрасте…

Чертенок в ответ лукаво стрельнула глазами.

– А где же твоя подруга, обнаженная индианка?

– Испанка. – она скривилась – Не знаю, где-то тут, рядом. Может, отчет пишет.

– Какой отчет?

– Ну, о вчерашних событиях. О том, что в Реале стало на одного иного больше.

– Иного? Это я что ль иной?

– Какой ты догадливый!

– А чё сразу иной? Я нормальный!

– А я и не сказала, что ты не нормальный. Ты иной, а не ненормальный.

– А, это как у Лукьяненко! Ночной дозор, выйти из сумрака! Я теперь что, колдовать могу?

Девочка весело так, по-детски, хихикнула.

– Да, в основном колдовать! Хотя, кто знает, какие у тебя способности откроются? Может и колдовать сможешь. Но вообще, тебе надо меньше фэнтези читать. Мир гораздо прозаичней! – потянула она.

– И проще – добавил я с легкой иронией.

– Нет, не проще! – оживилась девчонка – Прозаичней! А насчет простоты, пожалуй, даже сложнее… – она вздохнула – Столько всяких заморочек! Лукьяненко отдыхает! Теперь еще вот с тобой одна! – она повернулась на бок и стала гладить себя по бедру. Жест этот, конечно, предназначался мне, типа, оценить фигуру. Я оценил. Тупая озабоченная малолетка!

– А ты, как я понимаю, чёрт?

– Ну, типа того. Черт, демон, для тебя без разницы. Вообще, демон-искуситель второго ранга. Но вы называете нас всех чертями, хотя черти выполняют иную функцию.

– Какую же? – я оживился. – Грешников на сковородках жарят?

– А вот помрешь, заберу тебя к себе, тогда узнаешь! – усмехнулась она. – Хотя, ты не далек от истины…

– Спасибо, я лучше пока как-нибудь здесь перетусуюсь. Мне тут нравится. А прям сейчас искушать меня не надо! – кивнул я в сторону ее руки, гладящей бедро. – Я люблю, во-первых, настоящих девочек, в смысле живых, а во-вторых, постарше. Малолетки не в моем вкусе.

Она убрала руку, засунула под голову и повернулась на спину. Опять жестом эдакой маленькой развратницы.

– Ну, насчет живых ничего не могу сказать, – замурлыкала она, – но по возрасту я гораздо старше и тебя, и твоей бабушки и даже твоего ангела-хранителя.

– Этой латинос, что ли?

– Она испанка, ей около ста пятидесяти.

– Ай, как нехорошо выдавать возраст подруги! Вдруг обидится? А тебе сколько?

– Ай, как не вежливо спрашивать даму о возрасте! А Консуэла не обидится, она ж ангел! И мне она не подруга, а конкурентка. У нее и спроси!

– Какие мы обидчивые!

– Мы не обидчивые, нам просто скучно. Давай чем-нибудь займемся?

– В смысле? Любовью?

– Блин, да ты только о сексе и думаешь! Кролик! Кажется, мы сработаемся!! – она подмигнула. – В смысле пожрем и на гулядки сходим.

Я понял, что чего-то не догоняю.

– О! Тебе девочек хочется? Типа, чертям можно даже ориентацию менять?

– Нет, ты в натуре тупой! – вздохнула она. – Ладно, объясняю по пальцам – девочка села на кровати и стала оживленно жестикулировать.

– Ты – смертный. Типа, человек! Усек?

– Не, вообще, я думал, что я человек и есть, не типа…

– Значит усек! Хорошо. Надежда есть. У каждого смертного есть Хранитель и Искуситель.

– Это, типа… ты и нудистка.

– Какая нудистка?

– Ну, напарница твоя, Консуэла там, или как ее? Конкурентка.

– Она самая. Я тебя искушаю, она наоборот, защищает. Ангелы и демоны не принадлежат Реалу, поэтому…

– А кому принадлежат? Барселоне или Департиво? – Мне начало нравиться играть с этой маленькой дрянью. А что она дрянь не сомневался: разве хороших возьмут в черти?

– Какому Департиво? – Изумление на ее лице было настолько искренним, что я мысленно засчитал себе очко. «1:1». Играем дальше.

– Из Ла-Коруньи. А может Интеру, или Манчестеру?

– Шутник! Не хочешь, не буду ничего говорить. – она откинулась назад на подушку и сложила руки на груди в позе отчуждения.

– Эта зануда белокрылая фиг что тебе объяснит! Знаешь, какие у них там в Конторе инструкции на все случае жизни? То нельзя, это нельзя! Закачаешься! Так и будешь дурнем ходить, со всего фигеть и шарахаться, пока в дурку не отправят!

– Какой конторе? – пропустил я фразу про дурку. Про нее еще успеется.

– Ну, не знаю. В какой-нибудь… – девчонка с деловым видом отвернулась и уставилась в окно, сделав вид, что происходящее там просто суперинтересно.

– Ладно, продолжай.

– Не буду!

– Да ладно тебе!

– Не буду. И не проси.

– Ну, извини.

– Нет, я сказала!

– Да чё ты, в самом деле?

– Отстань! Ты ж у нас такой умный! Сам все знаешь…

Не было печали, кроме как уговаривать малолетнюю девочку-черта, лежащую на моей собственной постели и дующуюся на меня за какую-то фигню! Скажи кто вчера, что со мной такое будет, в лицо бы рассмеялся!

– Хорошо, я не буду тебя больше перебивать! – примирительно забормотал я. – Не хочу зависеть от милостей белокрылой курицы. Хочу, чтоб реальная девчонка мне по понятиям все разложила: где, что и почем!

Ее глаза торжествующе засверкали. Нет, хоть она и демон, а все равно девчонка– девчонкой!

– Ладно. Реал – это ваш мир, мир смертных. Мы можем здесь находиться в виде бестелесных призраков и духов. Ничего делать здесь или как-то физически на вас и на мир воздействовать не можем. Только подключаться к вашим чувствам, вашему мозгу и нашептывать вам, смертным, мысли разные.

– О суициде, например…

– Не ёрничай. И суициде тоже. Принцип ты понял.

– Так как же ты собралась идти по девочкам? Ты ж ничего им сделать не можешь? Как и они тебе. Я правильно понял?

Бесенок глубоко вздохнула и покачала головой, типа, я безнадежен. Волосы ее огненными волнами рассыпались по плечам.

– А мне вообще, ни девочки не нужны, ни мальчики. Я ж бессмертное существо! Такой фигней не страдаю! Не я пойду по девочкам, а ты. – Она улыбнулась и ткнула в меня пальчиком. – И будешь развлекаться. А я буду помогать тебе получать удовольствие. Скажу по секрету, могу подключаться к твоим чувствам и усиливать их. А могу и время продлить… Ну, время контакта фаз… – она подмигнула – Только попроси!

– Занятно! А я думал, тебе девочки нравятся… – продолжал дразнить я. Хотя, ситуация стала надоедать. Подумать только: сижу на кровати и разговариваю и чертенком, пардон, демоном искусителем второго ранга в облике сексапильной молодой девчонки в откровенной ночнушке! Сам бы себя в психушку посадил! Только шестое, внутреннее чувство говорило, что это не гон. Но ведь сумасшедшие тоже считают себя нормальными людьми?

– Да, ты еще очень глупый и наивный. С тобой будет определенно интересно!

Я встал и почапал умываться. Рыжая осталась лежать на кровати в самой эротичной позе.

Через пять минут я жарил себе яичницу на кухне. Краем глаза заметил, что моя незнакомка материализовалась сзади за столом.

– Есть будешь?

– Ты тупой? Я ж сказала, я дух!

– А чаю? У меня чай хороший, крепкий. С бергамотом! – продолжал я.

– Да, ты тупой… – деланно-огорченно вздохнула она.

– Не хочешь, так сразу и скажи! – я стал выкладывать яичницу из сковородки на тарелку. – А что значит иной?

– Не такой, как все видящие. Тот, кто видит не только духов.

– То есть, я могу видеть разные привидения, упырей, вурдалаков, вампиров…

– Упыри, вурдалаки, вампиры – твари Реала, вашего мира. Их могут видеть все. И трогать. И быть ими убитыми, кстати. А ты можешь научиться отделять их от остальных людей на расстоянии.

Не понял? Она издевается? Что, как дух, так все можно? И лапшу всякую на уши вешать добропорядочным гражданам Российской Федерации?

– Ты хочешь сказать, что они существуют? И вампиры существуют? Я, по-твоему, совсем идиот?

– Не ехидничай и не удивляйся. Тебе в ближайшее время еще многому изумиться придется. Конечно, существуют! Но их очень мало. И в каждой местности свои. Упыри у вас не водятся. А те, кто называет себя вампирами, немного не те, за кого себя выдают. Не те, кем вы привыкли их считать по своим сказкам. Они не нечисть.

– А кто водится? – Разговор становился конструктивным и жутко познавательным. Двадцать один год живу в этой местности, ни о какой нечисти слыхом не слыхивал!

– Домовые есть. Но они везде есть. Оборотни. И еще одни, не знаю, как они называются. Сам увидишь. Но они не так опасны для людей, как вы сами.

Я вздохнул и убрал тарелку в раковину. Это да. Человек самое опасное существо на планете.

– Слушай, а ад и рай есть?

– А то! Сидела б я здесь, чаи с тобой гоняла, если б их не было! Конечно есть!

– Дай угадаю – начал я новый виток беседы, накладывая сахар в кофе – твоя задача утащить меня в ад.

– Какой ты догадливый! Аж зло берет! Ты, наверное, знал, знал..!

– А там плохо?

– Смотря, сколько нагрешишь. Наказание идет конкретное, по количеству и степени грехов.

– Ты там была?

– Пару раз. По работе. – Девочка ехидно улыбнулась – Тебе там понравится!

– Да, я, вроде, туда не собираюсь. – пожал плечами я.

– А тебя никто спрашивать не будет. Упекут лет на пятьсот, будешь знать, как грешить!

– А что через пятьсот? В рай отправят?

– Размечтался! В рай кого попало не берут! Могут позволить переродиться. Здесь, в Реале.

– О, риенкарнация! Так индусы не сильно ошибаются в своей религии? – наливал я воду из чайника

– А ты думал! И индусы, и все остальные народы – части Реала. Только ни одна религия до конца не раскрывает смертным истины. Но каждая в чистом виде дает перечень заповедей и грехов, которые являются критериями, по которым вас судят.

– А рай? Что там?

– Не знаю, не была. У этой сороки крылатой спросишь. Но мне кажется – скукотень полнейшая! Всеобщая вечная Любовь. Групповуха, короче.

– Групповуха? – я заинтересовался. – А говоришь скукотень!

– А ты попробуй каждый день групповуху! – она скривила кислую мину.

Я допивал кофе. Беседовать с демоном оказалось очень интересно и увлекательно. Столько познавательной информации! Самые продуктивные пять минут моей жизни! Интересно, что из всего этого правда?

– Всё! – улыбнулась бесенок.

– О, так мы еще и мысли умеем читать!

– Конечно! – вторила она мне тем же тоном научного работника. – Мы же часть вас! Хотя не всегда. Но ваши мысли у вас на лице написаны, монсеньор!

– А зачем ты мне все это рассказала? Про ад, про грехи? Я вот возьму и грешить перестану!

– Куда ты денешься! Будешь, как миленький! – и она в цвет рассмеялась мне в лицо. Мне это не понравилось. Она откровенно издевалась. Маленькая рыжая дрянь! Я протянул руки, собираясь за что-нибудь ее схватить, но руки прошли насквозь.

– Какой ты глупый и забавный! – материализовалась она уже на другом стуле, рядом. – Я ж сказала, мы не принадлежим этому миру. И ни мы в нем, и никто из него на нас не может оказывать воздействия. – Она прекратила смеяться и улыбнулась. Искренней обезоруживающей улыбкой. – Пошли?

– Куда?

– Тебе виднее. Хочешь, Вику цеплять, она ж тебе нравится? Я помогу. Хочешь, по городу поброди, привидения посмотри. Каникулы на дворе. Ты ж теперь иной, развлекайся!

В ее декольте виднелась уже не детская выпуклость. Против своей воли, просто, как нормальный мужик, я засмотрелся. Чертенок скромно потупилась и так скромно поправила ночнушку. Только результат оказался обратным: прелести оказались почти не прикрыты. Против воли я ощутил желание.

– Ай-яй-яй! А говорил, грешить не буду! А мыслишки-то вон какие! – она чмокнула губами и подмигнула: – Сладенький!

Что делать! Работа у девчонки такая!

– Слушай, искуситель хренов, а имя у тебя имеется? У напарницы вон твоей есть, Консуэла…

– Эльвира. Можно Элла. Лучше Элли… – и протянула мне через стол руку.

Тоже мне, шутница…

* * *

Красные зареванные глаза, круги под глазами, усталое изможденное лицо…

– Господи, прости меня! – зашептала она. – Дай мне сил, терпения и твердости духа пройти свой путь, донести свой крест! Осени меня перстом своим, не дай упасть и сломиться… Отче наш, иже еси на небеси…

Макс поднялся и вышел на кухню. Настя уже встала, Ленка еще не проснулась. Ванная была закрыта, оттуда слышался шум воды. Значит Настя в душе. Поставил чайник и закурил сигарету.

Миха сволочь! Последняя сволочь! Даже не позвонил! И трубку не брал! Дома у него тоже никто к аппарату не подходил. Не, во гад, а?

Он вчера, как и договаривались, ждал этого олуха царя небесного, вместе с подругами. Тремя. Допоздна. Гулял-развлекал их, из кожи вон лез. Потом посадил свою на последнюю маршрутку, на работу ей в ночь…. Эта крутышка, язва московская… Она что, запала на другана? Как ее понять и что вообще происходит?

Вчера ждала его весь вечер, нервничала. Просила набрать еще раз. Потом, когда уже в конец достала и Макс сам дал ей телефон, звонила через каждые пять минут. А потом осталась спать с ним, Максом…

С ним???

«Это что ж такое получается? Сплошные Элен и ребята? Мэлроуз Плэйс продакшенз? Моя Настя уехала на работу. Ее подруга Ленка осталась у меня ночевать. В одной кровати… Ладно, проедем, не в первой. А с ней и сестра, которая вздыхает по Мишке. Фиг их поймешь! Бабы!»

Нет, конечно, с двумя было интересно, выжали, как лимон, но ситуацию надо как-то разруливать. Причем срочно.

Вторая сигарета догорала. Чайник начал шуметь. В дверь вошла закутанная в банное полотенце Настя. Видон у нее был, мягко говоря, не очень. Совсем не очень. Помятый и… зареванный.

– Настюш, все в порядке?

Та подошла к кухонному шкафу и стала наводить кофе. У Макса был только растворимый.

«Блин, ох уж мне эти холостяки. Ничего нормального нет! Пельмени да растворимый кофе!»

Глаза Макса царапали спину.

«Что, смотришь? На себя посмотри, прелюбодей!»

– Да, в порядке – убитым голосом ответила она.

«Первая. Вторая. Третья. Может хватит, подруга, все-таки растворимый? Эта бурда по давлению бьет – будь здоров! Не натуральный же. Четвертая. Ага, половина. Хватит с тебя, детка. Чем это ты так расстроена? Что это на меня так дуешься? Не тащил я тебя никуда, сама осталась. Мог тебе на полу постелить. Я бы сдержался. Даже без Ленки бы сдержался. Хотя, наверное, трудно было бы. Именно с тобой удержаться трудно было бы… Да не смотри на меня такими глазищами, не прожжешь!»

«Сам дурак! Хватит сверлить меня буркалами!»– Настя налила воды из чайника и стала пить бурду, гордо именуемую холостяками «кофе». Надо собраться с мыслями. Она опоздала. Ошиблась. Поставила не на ту лошадку. Лопухнулась по полной! А тем временем клиент прошел первую стадию. Она почувствовала. И ее рядом не было! И что теперь будет – неизвестно. Ситуация аховая, а она разнылась из-за ерунды!

– Максим, может, хватит курить? Это уже третья.

Макс согласно кивнул и затушил только что начатую сигарету.

– Солнце мое, кажется, надо поговорить.

– Говори – безразлично пожала она плечами.

Макса начинало это злить. Что за фифа? Что о себе возомнила? Нет, чтоб обсудить, все выяснить… Сидит тут, дуется неизвестно на что. Стерва!

Край полотенца сполз с плеча, обнажив одну из ее высоких грудей. Настя даже не прореагировала. Что ж она из себя корчит? Любоваться на ее прелести Максу не хотелось. Не потому, что ночью насмотрелся. Просто не мог. Не сейчас.

«А Ленка ей и в подметки не годится, как любовница!»

– Ты с кем?

– В смысле, с кем? – она удивленно подняла голову и посмотрела в глаза.

– Ты ждала моего друга, осталась со мной. Почему?

– Так получилось. – Она спокойно, как ни в чем не бывало, стала намазывать масло на пряник. Полусухой, конечно, но спасибо, что хоть это добро есть, да масло нашлось…

– Теперь ты со мной останешься или с ним? У вас ведь не было близких отношений?

– А ты хотел бы, чтоб я осталась с тобой? Навсегда? – Настя отложила «бутерброд», и, не мигая, посмотрела в глаза. Он почувствовал, что поплыл. Блин!

«Мальчишка!»

«Господи, только пусть он скажет «НЕТ», пусть скажет «НЕТ»!»

И тут он понял, почему она осталась. И почему сам позволил ей остаться. И он никогда не будет Максом, если не скажет честно и прямо:

– Да. Хотел бы. Оставайся.

Наверное, действительно, только бог знает, чего они ему дались. После стольких лет ненависти ко всему женскому полу, вот так вдруг, неожиданно встретить ЕЁ!

«Господи, нет! Дай мне сил, дай мне воли и терпения, не сбей меня с пути моего… Помоги прийти в себя… Раз, два, три, четыре, пять, шесть…»

Она отставила пустую чашку и сказала уже твердым каменным голосом:

– Извини, Максим… Я не могу…

Тот потянулся за очередной сигаретой.

«Пусть думает, что я такая сволочь, подлая сердцеедка. Ему так будет легче…»

– Ты не в моем вкусе, малыш. – продолжала она. Макс молча подкурил и выпустил струю сиреневого дыма.

– Только не говори мне эту мыльную чушь из сериалов. Я разбираюсь в людях. С некоторых пор. И ночью все видел.

– Было темно. Ты ошибся.

– Нет.

– Самоуверенно, не находишь? Какие мы спецы! Аж зло берет! Выпускник психфака МГУ прям, а не барыга! Может ты меня с Леной перепутал? Говорю ж тебе, темно было!

– Чего ты хочешь?

Все, момент истины. Она ДОЛЖНА пройти это испытание. Это искушение. И нет права думать о себе.

– Адрес твоего друга, Михаила. – Играть, так ва-банк, напрямую, как КАМАЗ. Танки грязи не боятся!. С такими как Максим это всегда прокатывает.

– У вас такие близкие теплые отношения? – Сейчас он уже ничего не понимал. Все видел, слышал и чувствовал, но ничего не понимал.

– Хочу иметь от него детей. Улучшение генофонда нации. – Ляпнула она первое, что взбрело в голову. Как сказал? Ненавидит сериальную чушь? Вот и ладненько! – Национальный проект уходящего президента. Так даешь или нет?

Макс глубоко затянулся, прищурив глаза, посмотрел на нее в упор. Ну и стерва! Что ей надо? Какое самообладание? Ведь было же, чувствовал! А сейчас перед ним сидела самая обычная потаскушка, каких за последние несколько лет у него было сотни… Актриса! Сам Станиславский поверит!

– У меня три условия. Первое, ты никогда не пытаешься встать между нами, как друзьями. – Макс выдержал паузу. – Второе, ты прям сейчас запахиваешь свою грудь, одеваешься и дергаешь отсюда. – Он еще раз глубоко затянулся.

– И третье?

– Если я увижу, что ты собираешься сделать этому идиоту плохо или больно, я найду тебя и…

– И? – ее насмешливые глаза сверлили, сводя с ума от нахлынувшей вдруг ярости.

– И что же ты мне сделаешь, милый?

– В Кубани утоплю! – быстро взяв себя в руки, выдохнул сладкий дым Макс.

«Если сможешь…»– издевались ее глаза.

«Смогу…»

* * *

– Привет!

– Привет… – я немножко оторопел. Вика была последним человеком, которого я ожидал увидеть на пороге. Так и стоял в обломе, в одних трусах. Впрочем, стесняться поздно, надо что-то предпринять, чтоб не показаться невежливым. – Ты это, входи…

– Да нет, я на секундочку. У меня дело есть… – она скромно потупила глаза. Неудобно, типа.

– Тяжелое?

– Что?

– Большое? Ну, дело?

– Ааа! Не знаю. Миш, ты в компьютерах разбираешься?

Не сказать, чтоб прямо очень сильно разбирался, но ламером не был. Знал, что ничего не знаю, и для чего мышке третья кнопка. Хотя мышки уже давно делают с двумя.

– Немного. А тебе зачем?

– Мне дядя деньги прислал на компьютер. Подарок, на день рождения. Чтоб я училась хорошо. Курсовые там, диплом. А я в них не разбираюсь…

– Погоди, а когда у тебя день рождения?

– Через неделю, во вторник… – она засияла. Видно, девчонка любила праздники. – Но деньги он раньше прислал: пока купим, пока научусь пользоваться…

– Было б чему учиться!

Викина семья жила если не за чертой бедности, то небогато. Мать – диабетик, в последнее время стала очень плоха. Отец – типичный среднестатистический алкаш, выделывающийся и распускающий руки. И двое малых: Сашка, пятый класс, и Машка, третий. Дома полный дурдом, особенно после батяниной получки. Денег вечно не хватает, как они живут – загадка. Вика тянет семью, как может: подрабатывает, шьет на дому и успевает еще учиться в институте. Если бы не многочисленная родня, абзац бы пришел им полный. Но девчонка не унывает, тянется, крутится, как может. А еще на ней постоянно новые шмотки, причем собственного пошива.

– Прости, что не приглашаю, просто не знаю, будем ли мы его вообще отмечать…

И тут мачо, сидящий во мне решил показать мастер-класс.

– Тебе когда комп нужен?

– Ну… Когда тебе будет удобно?

– Прям сейчас нормально?

– Ну, да… А…

Я распахнул дверь.

– Заходи!

Она послушно зашла и закрыла дверь за собой. Я уже мчался одеваться, крича ей из своей спальни:

– Сейчас, оденусь. Я быстро!

Блин, такой шанс! Все, на сегодня задача номер один: установить максимально плотный контакт с девочкой номер один. Фу ты, тавтология какая! Потом будет видно, что из этого выйдет, но момент упускать нельзя.

– А откуда твой дядя? – крикнул я из дальней комнаты.

– Он вообще местный, лет десять назад с семьей в Москву уехал. Мамин двоюродный брат. Они вместе выросли, на одной улице играли. И поддерживают хорошие отношения. Он даже нас в гости приглашал…

На моей клавиатуре опять восседала огненноволосая Эльвира. Теперь она была в летних шортах и легком, опять таки красном топике. Сидит себе и расчесывается золотой расческой.

– Что, сбылась мечта идиота?

– Тебе какое дело?

– Да никакого… Ты об этой девчонке так долго грезил, она столько тебя отшивала, а теперь сама пришла…

– И что?

Элли опустила гребешок.

– Я могу помочь. У меня большой опыт в людской психологии, особенно проблемных девочек.

– Сам справлюсь. – Вот еще, принимать помощь у демона! Да и ее едкий голосок успел уже поднадоесть за утро.

– Как хочешь. Смотри не облажайся! Второго такого шанса у тебя не будет.

– Ты откуда знаешь?

Элли улыбнулась обезоруживающей улыбкой

– Я же демон, много чего знаю. Но не скажу. Пока не попросишь… – и исчезла.

Я натянул джинсы и футболку, быстро расчесался и облил себя одеколоном. Глянул в зеркало. Вроде ничего. Вот гадина этот чертенок! Мне что ж, до конца жизни ее выходки терпеть? И где ее сбежавшая с нудистского пляжа подружка?

– Миша, будь осторожен. Вокруг тебя происходит что-то нехорошее!

Ну вот, стоит только о ней подумать, как та уже стоит в дверях, такая же голая и красивая, только теперь с большими, огромными крыльями за плечами. Не призрачными, а настоящими, из перьев и пуха.

– Что именно? – я сделал вид, что нимало не удивлен таким неожиданным появлением. – И где тебя носило все утро? Оставить человека наедине с демоном! А если б она меня в ад утащила?

– Не утащила б. Только не она! – Консуэла криво усмехнулась. – Кишка тонка! Да и ты на суицидника не похож

Ну вот, сразу о суициде заговорили…

– Ну, а вдруг бы она меня искусила? Или током опять стукнула?

– Не стукнет. Она уже по шапке отгребла! Спроси, откуда у нее розовые полосы на запястьях. Или голую спину попроси показать. Она сейчас будет девочкой паинькой! Какое-то время. Пока не заживет…

Да, ангелам, и демонам ничто человеческое не чуждо. То же ехидство. То же злорадство. И даже черти могут отхватить по шапке и по спине от начальства. Наверное, не простыми плетьми, а специальными, адскими, которые бесплотных духов берут. Хотя, что эта красная пигалица трещала, это в Реале они бесплотны. У себя, в аду, получается, они еще как плотны! Сколько знаний о потустороннем мире, и всего за час!

– У начальства я была. Вокруг тебя происходят странные вещи. И они нам не нравятся. Будь осторожен.

– Элл! – оба на! поймал себя на мысли, что Консуэла – это тоже Элла. Как я теперь в этих Эллах разбираться буду?

Пусть одна будет Элла, другая Элли. Тем более, сама просила ее Элли называть.

– Элл, ну ты же мой ангел-хранитель, вот и храни меня!

– Я не могу оказывать физическое воздействие. Я могу только подсказывать. Что сейчас и делаю.

Сказала и исчезла. Ну, вот так с этими духами! Речь толкнули и испарились. Ни тебе возражений, ни тебе встречных вопросов и дискуссий. Круто! Хотел бы я быть духом!

– Будешь, – смех. – Когда умрешь!

Эльвира. Балуется. Как она сказала? Подключаться к мыслям и чувствам? Так что, их голоса у меня в голове теперь крутиться будут? Как у сумасшедшего? Пока в дурку не загремлю?

«Потерпи, мальчик. Надо просто привыкнуть. А мысли мы можем слышать лишь те, что ты сам нам адресовываешь. Или не против, чтоб мы их слышали.»

«Слышь, пернатая, ты чё все веселье портишь?!»

«Я тебе покажу веселье! Бес нечистый! Будешь мне человека совращать! – зазвучало опять, прямо в голове, без всяких внешних источников звука.»

«Работа такая! А ты зануда и набитая дура!»

«Твои слова для меня пустой звон, лукавая!..»

«Да, все вы ангелы ханжи и зануды! Только на словах праведничаете, на деле вам до праведности, как мне до Конторы!»

«Если хочешь знать, все мы чтим заповеди и не грешим… В отличие от вас.»

«Лицемеры!..»

Определенно, если они будут продолжать в том же духе, я сойду с ума через пятнадцать минут.

«Тихо, обе! Заткнулись! Это моя голова! Она мне чтоб думать, а не ваши разборки слушать!»

Подействовало. Наступила пауза. Видимо, мои спутницы сами не ожидали от меня такой прыти. Конечно, они ж тоже не привыкли, что я могу их слышать.

«Извини, Миша. Мы больше не будем»– извиняющийся голос ангела.

«Ладно, чувак, не парься! Заметано!»– не сказал бы, что извиняющийся, но, тем не менее, в тему голосок беса.

«Отлично. А теперь сидите тихо, молчите, без особой нужды рот не открывайте.»

Грубо я с ними! Но что делать, не привык к вторжению в свое личное пространство. Даже если вторгаются ангелы или демоны.

Вика ждала в коридоре

– Все, пошли, я готов.

* * *

Сентябрь 2004 года, республика Горный Алтай, Россия

Она кралась по лесу. Тихо, аккуратно, стараясь не наступать на ветки. Перед глазами маячили два огненных волчьих глаза. Она не видела их, не слышала хруста веток под волчьими лапами, но ЗНАЛА, что он там. Не где-то там, а именно ТАМ! Он оставил за собой в воздухе кровавый след, кровавую ауру, и теперь, по этому следу, она выследит его, где бы тот не спрятался. Даже на Северном полюсе.