Текст книги "В тени пророчества"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

– Хозяин Сати неспроста привел сюда своего раба, ведь так? – спросил Зебаб.

«А он действительно умен!» – подумал юный шаман, второй день наблюдавший за пленником. Вслух же ответил:

– Да. Я хочу поговорить с тобой. И не только поговорить.

– Я весь во внимании, хозяин.

Сати немного подумал, помолчал, затем задал вопрос прямо:

– Ты хочешь домой? Хочешь, чтоб я освободил тебя?

В глазах аморея промелькнули две искры надежды, но тут же погасли, прячась за щитами раболепия.

– А кто бы не хотел на моем месте, хозяин Сати? – и хитро улыбнулся.

– Хорошо. Я отпущу тебя. – Огоньки глаз кочевника опять блеснули – Но сначала ты меня будешь учить.

– Чему хочет научиться хозяин? Стрельбе из лука? Верховой езде?

– Всему. – Сати помолчал. – Ты научишь меня всему. Сделаешь из меня воина. После этого уйдешь в родную степь. Даю слово шамана.

Зебаб довольно улыбнулся.

– С чего начнем?

* * *

– Знаешь, у Саида доверие заслужить практически невозможно. Это очень сильный и вредный ангел. А ты тут такое вытворяешь, и он не реагирует!

– Саид? – удивленно переспросил я. Мы (то есть я, Элли обиделась и не подавала признаков присутствия. Мы в моем лице) поднимались по лестнице, для удобства не выходя из Тени.

– А что тебя смущает? Национальность? Имя?

– Ну, и имя тоже.

– Раньше, при жизни, он был арабом, если ты об этом. Но праведником. Он один из немногих духовных деятелей своего времени пытался отрицать джихад и вернуть ислам в нормальное русло. Но время было темное, крестовые походы, бесконечные войны с христианами. Короче, казнили его. Но Саид был истинным праведником, поэтому ему предложили идти к нам. Он гораздо старше нас обеих, мудрее и опытнее. Поэтому я и удивлена, что не отреагировал, когда ты стал вытворять ТАКОЕ!

– Консуэл! – усмехнулся я. – Ты не поймешь, ты женщина! А он мужчина, он понял. Тем более, он с Востока, а Восток дело тонкое… Сюрприз для своей подопечной сделал!

– Тоже мне, шутник! Все вы, мужики, одним миром мазаны! – недовольно буркнула ангел. – Только одно на уме! И задницы друг другу прикрываете!

Я засмеялся.

– Ну, он старый, опытный. Может себе позволить пошутить. Как наша лукавая. Кстати, вот и она. Как дела, Элли? Всё еще дуешься?

Мы поднялись на третий этаж. Эльвира стояла во всей своей демонической красе, ехидно улыбаясь и поблескивая рожками, прислонившись плечом к Викиной двери.

– На всяких там глупых личностей не обижаюсь. Это ниже моего достоинства! У меня тут другая идейка возникла. Тебе понравится!

– Снова кого-то мочить? В сортире? Нет, уволь! – я скрестил руки на груди в отрицающей позе.

– Да нет, гораздо интереснее. Просто у тебя соображай еще пока туго работает, не понимаешь свои новые возможности. Вот и хочу подбросить кое-какую мыслишку…

– Это какую же? – мне стало интересно. Иногда у Элли, действительно, проскальзывают дельные мысли. Так что выслушать ее, по крайней мере, стоит.

Бесенок показала рукой на дверь, о которую опиралась.

– Что это?

– Дверь. – Не задумываясь, ответил я.

Эльвира обреченно вздохнула.

– Нет, такой непроходимой тупости я давно уже не видела! По-моему, последний раз было в начале семидесятых. Был у меня клиент один, хиппи, всё под «Пинк Флойд» умирал. Как накурится, так и умирает. Не заставляй меня сравнивать его интеллектуальные способности с твоими!

– Что, сильно тупой был? – заинтересовался я. Элли еще не рассказывала о своих прошлых клиентах.

– Ага. Фрэдди его звали. И погиб по дурацки: все гадали, когда ж у него передозняк наступит? А он прыщ какой-то на лице выдавил и отбросил копыта! Жил дурнем, дурнем и помер. Скоро его из Загона выпустят, отжарился своё… Но, как говорят у меня на родине, вернемся к нашим баранам. Какая дверь?

– Чёрная! – продолжал забавляться я, пытаясь поиздеваться над нею. Не получалось. Она просто махнула рукой и продолжила, разговаривая как с маленьким.

– А ЧЬЯ черная дверь, мой хорошенький?

– Вииикина! – ответил я, скорчив на лице улыбку жизнерадостного младенца. Консуэла сзади только покачала головой.

– И что я здесь делаю? Я, взрослая женщина, с двумя малолетними придурками?! Господи, кара твоя поистине жестока! – и возвела очи к потолку.

– Ладно, Мих, хватит, курочка нервничает. А то доведем эту старую крылатую зануду! А нам с ней еще работать. Короче, идешь или нет?

Я помялся. И охота, и как-то неприлично. Неудобно. Чужое грязное белье все-таки…

– Они ж тебя не увидят! Просто посмотришь, и всё. Зато какие козыри на руках окажутся: будешь знать, чем она живет, разберешься в проблемной психологии… – продолжала совращать бес.

Я, конечно, понимал, что нельзя, что лучше не надо. Но с другой стороны, очень, просто очень интересная идея! В конце-концов, что я теряю? Посмотрю немножко, и всё. Если будет что-нибудь не для моих глаз, быстро ретируюсь, чтоб никто не заметил. Хотя, и так не заметят. В общем, нормы приличия соблюдать буду, но схожу!

– Может быть, она переодеваться будет… – ехидно прищурила глазки и замурлыкала демон.

– Не надо, Миш. Не иди на поводу у лукавого. Нехорошо это. Нечестно и некрасиво. Грех.

Я еще ради приличия постоял, подумал, для вида, всё взвешивая. Хотя, точно уже знал, что пойду.

– Мишенька, поверь, в мире все взаимосвязано. Сейчас ты пойдешь на поводу у лукавой, и ничем хорошим такое не закончится.

Я тяжело вздохнул.

– Элл, ну хоть одну минутку! Одним глазком и назад!

Ангел только отрешенно покачала головой. Я развернулся и прошел сквозь дверь…

* * *

Настя подскочила, как ужаленная.

Он был здесь! Сидел в соседнем кресле! Пока она спала! Спала, и не проснулась!..

– Да что вообще происходит? Господи, вразуми, подскажи, а то я вообще нихрена не понимаю!

Он целовал её! Губы горели от прикосновения! Не в прямом, конечно, смысле. Просто его след на них был таким четким, таким… Приятным? Нежным? Ласковым? Ну ничего себе ощущеньица!

Как он смог сюда проникнуть? Дверца машины не открывалась, иначе бы она почувствовала. Там мощный заговор от воров стоит! Но он был внутри, рядом с нею! Да что ж это такое в мире делается?

И Настя заплакала. Так, как не плакала уже давно.

Почему не проснулась? Ведь всегда же чувствует всех, даже во сне! Настолько устала, что совсем вырубилась? Так нет же! Раньше неделями не спала, гоняя по лесам разную нечисть. Что с ней случилось? Почему так расквасилась?

Вытерев глаза и внимательно осмотрев и ощупав в машине всё, Настя взяла меч и вышла на улицу. Приятная ночная прохлада после раскаленного дня и сна в душной машине нежно дохнула в лицо. Да, вот тут он вышел из подъезда, уверенно, как по проспекту гулял. Подошел к машине, потоптался на месте и… Оказался внутри.

Он что, сквозь дверцу прошел, что ли? Ведь к самой дверце даже не прикасался. Нет, больше следов в округе нет. Получается действительно, сквозь дверцу… Кто он, черт возьми?!

Дожилась, уже чертей поминает! А еще паладин называется! Да, не открывая двери он оказался внутри. Это факт. И поцеловал её… ПОЦЕЛОВАЛ! И ушел. Спокойно, с достоинством! Назад, в свой подъезд! Получается, знал о ней? О том, что она здесь? И спустился… Для того, чтоб поцеловать?

Краска залила щеки. Ноги подкашивались и Настя опустилась на бордюр.

– Профессионал хренов!

А ведь если так задуматься, он мог сделать с ней всё, что угодно. Связать. Убить. Просто обыскать в конце концов. А он поцеловал. Издевается? Типа, не зарывайся, детка, не такая ты, голубушка, и крутая? Но он же не знает ни кто она, ни откуда, ни какую миссию выполняет? ВыполняЛА!

Так, надо собраться с мыслями. Торчать тут точно не стоит, лучше отъехать подальше и нормально лечь. Убежать объект не убежит, хотел бы, давно ушел. А проявить себя? Да, куда уж дальше проявлять-то! Ну, Миша! Ну, шустряк! Не ожидала от тебя такой наглости! Ну, заяц, ну погоди!

Она встала и посмотрела вверх, на окна его квартиры. Там горел свет.

Решение пришло спокойно, не спеша, после оценок всех «за» и «против». Да, к чертям собачьим это задание! Она не какая-то шавка, не живая машина для убийств! К чёрту орден, отцов и приказы! С сегодняшнего дня она будет всё делать так, как хочет! То есть так, как велит сердце.

Настя улыбнулась и успокоилась. Да, впервые за последнюю неделю, с тех пор, как получила это долбанное задание она стала сама собой, вернув самообладание. И была счастлива. А дальше? Что ж, будь что будет!

И направилась к своей машине, довольная принятым решением.

Вдруг волна, огромная ментальная волна ударила по ней. Это была не простая разрушительная сила, выбивающая электронику, клинящая механику, сжигающая лампочки. Это была энергия более тонкого уровня, воспринимаемая только мозгом. Но от мощи волны Настю скрючило.

Схватившись за голову, она упала на асфальт рядом со своим «Ауди» и забилась в конвульсиях, выпустив из рук мгновенно выпавший из морока меч. На глаза навернулись слезы.

Боль. Обида. Разочарование. Страх. Отчаяние. Особенно отчаяние. Все это вылилось на нее со страшной силой. Коктейль эмоций и чувств, и рикошетящего проклятия несся сверху, с третьего этажа. Что могло произойти, чтоб произошел НАСТОЛЬКО мощный выброс?

Через секунду отпустило. Она оторвала лоб от асфальта и посмотрела наверх, вытирая тыльной стороной руки наворачивающиеся слезы.

– Девушка, вам плохо? Все в порядке? – опустился рядом с ней на колено проходивший секунду назад мимо парень.

– Да, все нормально. Уже хорошо. – Прохрипела Настя резко осипшим голосом.

– Что произошло? Вы так резко упали и стали… В общем…

Настя начала подниматься, беря в руки меч и оттряхивая юбку. Да, упала, как эпилептик! В самом деле, испугаться можно.

– Уже все прошло, правда, все в порядке. Спасибо большое!

Парень оглядел ее еще раз, уточнив напоследок.

– Точно?

Еще раз услышав, что она в норме, наконец-таки ушел. А Настя снова посмотрела вверх, на окна третьего этажа. Да, она немного соврала, не всё в порядке. Что-то произошло. Связанное с ее клиентом. Что-то очень серьезное, из ряда вон выходящее. И это что-то ужасно. Потому что ударит по всем. По ней, по этому наивному пареньку, по его другу Максиму и еще по очень многим людям.

Подняться? Вмешаться? Нет, она чувствовала, что ни на что не сможет в данный момент повлиять, а только еще больше усугубит. Как раз сейчас туда не надо.

Хорошо, она во всем разберется завтра. Паладин она в конце концов, или нет? А теперь спать, утро вечера мудренее.

Она села в машину и повернула ключ зажигания. На сердце было тяжело. Чувствовала, что упускает что-то важное. То, от чего потом пострадает много человек. Но, увы, ничего не может сделать…

Девушка, называющая себя паладином зло вжала в пол педаль газа. Утро вечера мудренее…

* * *

На вешалке, на полке для шапок, заваленной по случаю лета разной дребеденью, сидел Кузмич и что-то перебирал, смешно хлопая своими кошачьими глазенками. Я помахал ему рукой. Он сразу узнал меня и кивнул в ответ, возвращаясь к своему занятию. Нет, все-таки умные эти зверьки, не то, что обычные кошки!

В первой комнате тетя Ира и малые смотрели телевизор. Я быстро проскочил дальше. Батяни дома не было, хорошо. Все ж не смотреть на его вечно пьяную рожу! В дальней комнате, номинально принадлежащей Вике, никого не было. Но в ванной шумела вода. Я постоял перед дверью ванной, решаясь проскользнуть туда сквозь дверь и посмотреть… Да, да, именно! То, что вы подумали! Как она купается! Ну, такой я нехороший, что теперь делать? Но моим мечтам сбыться было не суждено: как только я решился, вода выключилась. Я отступил, ушел в ее комнату, подождать. Одеваться она по логике должна, и скорей всего, в своей комнате. А раз будет одеваться, значит, предварительно будет в раздетом состоянии. Ну, после ванной. Логично?

В тот момент я чувствовал себя озабоченным малолетним придурком. Конечно, то, что я сейчас творил, еще вчера о таком и подумать не мог! Если честно, было стыдно. Но если бы дело было только в порядочности, я б ушел. Но держало другое – фишка! Вседозволенность! Я делал то, что недоступно больше никому на Земле, и хотелось оторваться по полной. Викино тело? Да, бог с ним, увижу ещё! В другой обстановке, на правах собственника, а не подглядывателя. Что-то подсказывало, так будет. Когда-нибудь. Обязательно. Да и вообще, что я, голых баб не видел? Всё у них в целом одинаково, немного размерами там и сям отличаются, что не принципиально. Но душа просила именно фишки, запретного плода. Поэтому я стоял и ждал, пока девочка моей мечты войдет сюда и начнет переодеваться. Пусть это будет маленькой победой Эльвиры, никто и не говорил, что я святой. Да и не стремлюсь им быть.

«Спасибо, Мишган! Эдак я с тобой и повышение заработаю! Прикинь, Старший Искуситель Эльвира Лано! Ты это, давай, побольше таких мыслишек….!»

«Отвали, лукавая. Я себя контролирую.»

«Мишенька, пока ничего плохого не случилось, очень прошу тебя, давай уйдем, а? Ну пожалуйста! Плохо это, грешно. И бесу ты очень много власти даёшь.»

«Элл, все будет нормально, обещаю. Душа приключений просит! Ты ж знаешь, мне это не нужно, тут сам процесс важен…»

«Знаю, Мишенька. И это очень плохо. Гордыня это. Смертный грех. Если пойдешь на поводу у демона, случится что-нибудь плохое.»

«Элл, ну что плохого еще может случиться? Убьют меня? Нет. Увидят? Нет. Я увижу нечто? Но не смертельно же это, в самом деле! Все будет хоккей!»

Ангел только мысленно покачала головой.

Вика не вошла, а как обычно, вплыла. Царевна-Лебедь, по-другому не скажешь! Величественная! Красивая! Такая, какую я ее люблю…

Моя челюсть автоматически стала на пару сантиметров ближе к полу. Она была в легком синем халате, совершенно без косметики, что абсолютно ее не портило, а наоборот. Мокрые волосы растрепанны, придавая обаянию некий особый пикантный шарм. Девушка крепко закрыла за собой дверь, подошла к зеркалу и небрежным движением сбросила халатик. Я громко, на всю комнату (так показалось, по крайней мере) сглотнул. Сердце в груди бешено заколотилось

Она осталась в одних трусиках и быстро, крутясь перед зеркалом, стала одевать лифчик. Чисто женским способом, застегивая спереди и перекручивая на спину. Так и подмывало подойти и помочь, предложить свои услуги. Но стоял, любовался восхитительным телом, небольшими аппетитными грудками и тихо балдел.

Закончив с бельевыми принадлежностями, она взяла в руки расческу и принялась наводить порядок на мокрой голове.

– Викуля, чайник! – донесся сквозь дверь мамин голос. Девушка бросила расческу, накинула халатик и выбежала из комнаты. На ее кровати тут же материализовалась Эльвира, лежа в соблазнительной (как обычно) позе, закинув руки за голову.

– Что, красавчик? Как девочка? Аппетитная?

Я присел рядом, пытаясь успокоить прыгающее в груди сердце. В отличие от демона, у меня оно было и в Тени, и при этом весело и беззаботно радовалось тому, что оно есть.

– Отличная! Просто супер!

На ее рогатой физиономии заиграла довольная ухмылка, а звездочка полыхнула голубым сиянием.

– Ну, что я говорила! Может еще и того, ворожнуть? Тихо, тихо! Спокойствие, только спокойствие! – перебила она мою попытку возразить. – Я просто так спросила, для порядка. Мне ж отчет писать надо, о проделанной работе. Знаю прекрасно что ты ответишь. Лучше ничего не говори, тогда я напишу: «Клиент задумался на это предложение и ничего не ответил…». Тебе все равно, а мне приятно!

Я рассмеялся. Нет, какая же она все-таки прикольная! И сколько у нас общего!

– Хорош ржать, не конь! Идет вон, твоя соска.

Вика вошла, растрепанная, по-прежнему обворожительная и красивая. Опять взяла в руки расческу и посмотрелась в зеркало.

– Ой, ё-моё! – испуганно бросила Элли и исчезла. Всё последующее произошло в доли секунды. Вначале я увидел в зеркале себя (я сидел на кровати, прямо напротив него). Хотя, находился не в родном пространстве, а до этого, находясь в Тени, нигде не отражался. Проверял. Потом меня там увидела Вика, подошедшая с расческой. Затем ангел приказным тоном прошипела.

«Выходи, БЫСТРО!!!»

И, наконец, я выскользнул в обычное пространство, не посмев ослушаться ТАКОГО тона.

Затем Вика испуганно обернулась, с ужасом глядя на меня.

– Ты?… Что ты здесь делаешь?

«Мишенька, я же предупреждала тебя!»– огорчилась Консуэла.

«Слышь, Мишган, я это, того! В шоке! Эта ведьма тебя реально в зеркале увидела! Я пас, расхлебывайте сами, голубки!»

«Спасибо за помощь, девочка в серебряных башмачках!»

«Всегда пожалуйста! И не надо на меня дуться! Я ж тебя сюда не тащила на привязи, сам пошел. Сам и выкручивайся. Ладно, чтоб не думал плохо обо мне, такой доброй и хорошей, подсказываю: сзади открыто окно.»

Вика стояла и смотрела на меня со страхом и непониманием. Больше с непониманием. Я тоже сидел и смотрел на нее со страхом и непониманием. Но больше со страхом. Как объясняться? Что говорить? Какую лапшу вешать?

– Миш, извини конечно за глупый вопрос, но что ты здесь делаешь?

Испуг на ее лице проходил, сменяясь негодованием.

«И учти, донжуан, у нее дар Господень, она ложь тонко чувствует. Ну, с тобой не всегда, но ты же не знаешь, когда твоя ложь пройдет, а когда нет?»– подлила масла в топку моего лихорадочно работающего мозга Консуэла.

Значит так, не врать! Это главное! А это означает, говорить полуправду или то, что может иметь двойной смысл. А еще лучше перейти в атаку. Лучшая защита – это нападение.

– Вик, я тебя люблю. И не могу без тебя!

И сделал на своем лице самую тупую из всех когда-либо удававшихся мне улыбок. Ну, это же не ложь, правда?

Она подбежала к двери и резко закрыла её, прижавшись спиной.

– Сумасшедший! Как ты сюда попал? Тебя же только что здесь не было!

Я кивнул рукой в сторону окна. Не врать! Только не врать!

– Окно открыто.

Она посмотрела на меня уже с ужасом, искра понимания быстро озаряла ее чело. Давай девочка, работай, фантазируй! Чем больше ты навыдумываешь, тем меньше мне придется врать!

Затем подбежала к окну и выглянула на улицу.

– И правда сумасшедший! Чокнутый! Ты ж мог разбиться! Здесь же высоко!

Я пренебрежительно пожал плечами.

– Подумаешь, третий этаж!

А что, я ни капельки не соврал, только констатировал факт, что здесь третий этаж. Она подняла голову вверх

– Четвертый! Нет, ты и правда больной! Лезть с четвертого этажа…

– К любимой девушке. Чтоб увидеть ее перед сном. – Перебил я, подходя к ней. И снова ни капельки не соврал.

– Мишка, ты больной, идиот, сумасшедший! – она стала с силой колошматить меня кулаками по груди, громко шепча, видимо, чтоб не услышала мама. Потом заплакала. Я нежно обнял ее и прижал к себе. Она разрыдалась мне в плечо.

«Мишенька, прости пожалуйста, но я всё же, несмотря на момент, прошу тебя уходить отсюда. Пока не случилось чего-нибудь более плохого.»

«Элл, пожалуйста! Только не сейчас. Ты же видишь…»

«Вижу. Но все равно прошу. Умоляю. Просто поверь мне! Уходи!»

Я не стал отвечать. Просто поудобнее перехватил Викину талию и впился ей в губы…

…Потом наступило блаженство. Истинное, настоящее блаженство! Такого со мной никогда еще не было! Это было непередаваемо! Мы катались по полу, я срывал с нее одежду… Халат и моя футболка улетели на кровать первыми. За ними последовал ее бюстгальтер, который она с такими усилиями перед тем одевала. Я целовал, ласкал ее груди, шею, за ушками… Гладил ножки… Она тоже не отставала, хотя в движениях читалась неопытность и стыдливость. Да, это был тот момент, когда она стала МОЕЙ!

Я облокотил ее спиной на кровать, намереваясь продолжать банкет, но она неожиданно взяла мои руки в свои и остановила.

– Подожди. Кто-то пришел. Отец.

– Там что, открыть больше некому? – я освободился и продолжил, целуя и теребя пушистые мокрые волосы.

– Не в этом дело, ты не понимаешь… И вообще, давай не надо, а? Родители дома, и малые…

– Мне кажется, ты уже взрослая девочка! – другой рукой я изучал на ощупь ее восхитительное бедро.

– Да, конечно, и все же, давай не будем сходить с ума… Пожалуйста! – и резко оттолкнула меня. Я откинулся и сел на задницу, упершись руками в пол, затем перевел дух.

– Извини, Викуль. Просто ты… Такая!.. Такая!.. Невозможно оторваться! И я люблю тебя…

Она улыбнулась, взгляд помягчел.

– Я тоже…

Поблаженствовать нам не дал донесшийся из зала сквозь закрытую дверь бешеный крик:

– Ах ты сука, б… куда деньги спрятала?! – это был голос её в уматень синего папочки. Викино лицо исказила гримаса страдания.

– Ну, зачем ты пришел! У нас тут…

– А то я там у себя этого всего не слышу! Да как вы деретесь, весь подъезд слушает!

Она погрустнела еще больше.

– Извини, но тебе, правда, лучше уйти. Не обижайся, ладно? – и стала надевать халатик, кинув мне футболку.

Дверь распахнулась и в комнату вбежала заплаканная Машка.

– Вик, там!.. Ой, привет – кивнула она мне, изумленная от неожиданности.

– Привет. – Ответил я. – Как дела?

– Я слышу. – Ответила Вика, застегивая последнюю пуговицу и поворачиваясь. – Пошли. Я сейчас.

– Что, ирод, на! Нааа! Последние забирай! Когда же ты, скотина, упьёшься! Козёл!

Рядом выл Сашка, а за спиной скулила Машка. Мы проходили мимо по коридору. Её батянька вскользь увидел меня, но не разобрал с пьяных глаз, кто это.

– О! Эта б… уже кобелей своих домой водит! Совсем ох…ла! Скоро родному отцу в доме места не будет!

– Иди, иди, иди, иди же! Ну уходи, миленький! Ну, пожалуйста! Умоляю! Иди! – плакала она, толкая меня в плечо.

Вот и не влез в грязное бельё! Поприкалывался!

– Да тебя давно пора отсюда гнать, совсем жить не даёшь, ирод окаянный! – плакала в истерике тетя Ира. А ведь она диабетик, ей вообще нервничать нельзя!

– Чё? Чё ты сказала? Меня гнать? Из моей квартиры? Да я тебя!..

И он поднял руку для замаха. Замах был картинный, скорей, для угрозы. Типа, смотри у меня, могу и врезать! Вот урод! На женщину, больную, мать троих его детей руку поднимать? Но Вика с криком кинулась к нему и схватила руку на замахе.

– Хватит! Всё, доволен, добился своего? Теперь спать иди!

Тот медленно развернулся и ехидно усмехнулся своими стеклянными от залитой водяры глазами. А комплекцией дядя Игорь был будь здоров! Чуть выше меня и полтора меня в обхвате. Сильный, как бык, здоровый! Если б не пил…

– Это кто мне тут указывать будет? Шалава наша малолетняя? А вот щас возьму и раз…бу на х… твой агрегат, чтоб знала, как с родителем разговаривать!

Я молчал. Смотрел и молчал. Хотя, видит бог, на последней капле самообладания.

– Ты его покупал? Не тебе и разъё…ть! Ишь, герой! Глаза залил и всё можно? – кричала с другой стороны Викина мама.

– Иди на х…, молчи, сука! Не с тобой разговариваю!

– Иди спать, я сказала! – Вика стояла, уперев руки в бока, и смотрела снизу вверх отцу прямо в глаза. От ее голоса и у меня мороз по коже пошел. Тот люто, с ненавистью, долго смотрел на нее, потом выдавил

– Ты тут свои шуточки брось, ведьма! Всё! Хватит! Наигралась! Не выйдет, доченька! – и скрутил ей прямо в лицо кукиш. Да так, что ей пришлось отскочить, чтоб тот не ударил в лицо.

– Что, выкусили? Хер вам, суки! – Он повернулся он к тете Ире, крутя ей второй кукиш.

– Сама шалава, и дочку такой вырастила!

– Не смей называть мать шалавой!

– Тебя это не касается, кого я как буду называть! Родители разговаривают, не лезь! Как ты уже достала! Пошла на х… отсюда! Ведьма!

И тут он ее ударил. Дочку. Вику. МОЮ Вику. Не сильно, просто чтоб чувствовалась обида, по щеке. Но для меня этого было достаточно.

Вика среагировала первой, бросившись мне наперерез, но я походя, одной рукой отшвырнул ее на диван и зарядил её батяне Максовым «подарком» под дых. Потом левой по ужратой роже, потом серией, левой-правой-левой, по лицу, в ухо, под глаз… По зубам… Я бил, бил и бил! Остервенел, не мог остановиться! Как красная пелена нашла на разум! Только позже понял, что имя той пелене «Эльвира», а пока осатанело месил дядю Игоря. И мне это нравилось! Он заслужил!

Вокруг стоял визг, ор! Все кричали в истерике, пытаясь оттащить меня от него, что-то орали прямо в ухо.

Викин батяня упал на пол, обхватив голову руками. С лица на палас текла кровь. Не удивительно, с моим-то кастетом и ничего не разбить? Ничего, заживет, бил не слишком сильно. Чтоб почувствовал, а не чтоб убить.

– … себе позволяешь! В моем доме! Вон отсюда! Пошел вон! – орала в истерике Вика, колошматя меня кулаками, куда достанет. Больно, должен вам сказать! Хрупкая, а чувствуется!

– Кто тебя просил это делать? А? Кто? Зачем ты лезешь в чужую жизнь? Что, самый умный, да? Кулаки есть, так теперь все можно? Крутой, да? Вон! Вон отсюда!

Когда я вышел на площадку, она немного успокоилась, хотя все еще была в шоковом состоянии. Но посмотрев на меня своими заплаканными глазами, полными ненависти и презрения, тихо, но со сталью в голосе отрезала:

– И больше никогда, слышишь, НИКОГДА ко мне не подходи!

И дверь закрылась. И все слова оправдания остались не сказанными. Да и помогли бы они?

Вика зашла в свою комнату и рыдая бросилась на кровать, уткнувшись в подушку. Мир рушился. Только что на миг обретенное счастье оказалось лишь несбыточной мечтой, фикцией, химерой, не выдержавшей проверку реальностью. И она завыла от горя, боли и отчаяния. Лампочки в люстре над головой мигнули, но что ей было до каких-то там лампочек!

Через время она подняла голову и вытерла глаза краешком наволочки. Она справится. Она сильная. А этот урод? Пусть катится! Других что ли мало? Еще найду!

Но какая-то часть сознания глубоко-глубоко внутри упорно твердила: «Мало. Не найдешь…»

Ну и что? Это не важно. А она справится. Не имеет права не справиться…

* * *

…А где-то далеко-далеко, а может глубоко, это как смотреть, высокий темноволосый мужчина в галстуке со слониками улыбнулся. Не зло, нет. И не ехидно. Просто улыбнулся. Довольно. Комбинация работает. Кто сказал, что только двадцатый век его? Нострадамус? Этот больной? Скользящий, отрекшийся от своей сущности? Нет, он был не прав. Историю нельзя предугадать, она делается. Руками. Мозгами. А все эти пророчества?… Игры с вероятностью, не более! И сейчас, несмотря на всю его силу и мощь в ушедшем двадцатом веке, на наступление уже окрещенного «Века Бога» он как никогда близок к победе! Гораздо ближе, чем десяток-другой лет назад. Надо только не останавливаться, а Творить… Творить историю! Творец он все-таки, или нет?