355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Кусков » В тени пророчества » Текст книги (страница 28)
В тени пророчества
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 14:16

Текст книги "В тени пророчества"


Автор книги: Сергей Кусков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

Это были плохие воины, они ужасно держались в седле и совершенно не умели стрелять на скаку. Но их было очень много. Засуха прогнала их с насиженных мест, и они пришли на земли амореев. И теперь, когда начались дожди, их надо прогнать назад. Или убить.

Иначе племя не выживет.

– Стой! – бааль Набис, глава отряда и его старший брат поднял руку. Двое воинов рядом натянули тетиву, целясь во что-то темное впереди. Всадники остановились. Зебаб выехал вперед, к брату. Перед ними на дороге в полуполете стрелы лежал человек, грязный и оборванный. А еще очень худой и изможденный.

– Это человек Юду. Так одеваются их воины.

Сзади раздался смешок, но он не обратил внимания.

Отец принял его, когда он вернулся. Ведь Зебаб ушел воином, а не рабом. Прискакал на коне, с луком и полным колчаном. И если кто-то усомнится в этом, он докажет наглецу, что тот не прав.

И ведь пришлось доказывать! По закону предков, в сшибке на полном скаку. Целых четыре раза!

В итоге племя лишилось четырех дерзких и неумных воинов, а четыре не самых слабых рода затаили на него злобу, ожидая случая, чтоб отомстить.

Отец смотрел на все это и посмеивался. Его сын доказывал право называться его сыном. И доказал. Значит сильный и может называться воином, а не каким-то пастухом. Поэтому его приняли, несмотря на плен и рабство. Но втайне за спиной все кидали многозначительные взгляды и смешки. Реагировать на них было нельзя – это недостойно настоящего воина. Кидаться на противника из-за косого взгляда – удел рабов и трусливых женщин. Настоящий мужчина может оскорбить другого мужчину только словом или поступком. Но приятного было мало: каждый раз, слыша издевательские намеки, он дорисовывал слово «раб», произносимое обидчиком про себя, и закипал. Но молчал.

Колонна во главе с баалем шагом подъехала к лежащему без сознания человеку. Один из телохранителей брата спешился и перевернул лежащего юду. Зебабу от вида лица этого человека стало плохо. Воин тем временем осмотрел и пнул лежащего. Тот застонал.

– Жив.

– Набис, я первым увидел его! – выехал воин, скакавший впереди отряда в полуполете стрелы. Он был из рода одного из убитых Зебабом на поединке, и это плохо.

– Мы едем на войну, Даррис.

– Но мы захватим там много пленных. Одним больше, одним меньше…

– Чем он тебе так понравился? Хочешь развлечь своих женщин? – усмехнулся сын вождя. Сзади раздался дружный хохот.

– Мне нужны рабы-мужчины. У меня большое стадо, а женщины не могут делать тяжелую работу. – Улыбнулся дозорный.

– А мы уж было подумали, что ты не справляешься в шатре со всеми своими женщинами! – засмеялся предводитель. Лицо Дарриса расплылось в улыбке.

– Бог-Небо дал мне достаточно мужской силы, чтобы развлекать своих женщин.

Воины снова довольно засмеялись и заулюлюкали.

– Забирай. – Еще раз усмехнулся сын вождя. – Но повезешь на своих лошадях. И не вздумай отстать.

– Да, повелитель… – Даррис поклонился.

– Нет! – Зебаб услышал свой голос.

– Что «нет»? – повернулся брат.

– Я знаю этого человека. Он друг моего шатра. Даррис не заберет его.

Предводитель, прищурившись, долго оценивающе смотрел Зебабу в глаза. Наконец пренебрежительно расхохотался.

– Наш раб узнал своего господина?

Воины сзади поддержали своим смехом, но уже более вяло, ожидая, что будет дальше. Это было унижение. Оскорбление, смываемое только кровью. Аморей побагровел. Но перед ним был старший брат, бааль, боевой вождь. Наследник отца. Отец не позволит просто так вызвать его на поединок по закону предков. Но и переносить такие оскорбления тоже нельзя. Это клеймо, которое не смоешь ничем. Клеймо труса. И старший брат знал это.

И еще, если бы Набис только догадывался, насколько попал в точку насчет хозяина!

– Я сказал, – выдавил Зебаб, из последних сил не срываясь в припадке ярости, – что этот человек гость моего шатра. – Боковым зрением он заметил, что лежащий открыл глаза и внимательно следит за ситуацией. Это придало уверенности.

– Воины! А не все ли вам равно на мнение щенка: раба и сына рабыни?

Воины за спиной молодого аморея издали поддерживающий клич. Ладно, другого мы и не ждали. Рука стиснула рукоять костяного ножа. Справа и слева чуть сзади послышался скрип натягиваемой тетивы.

Они опоздали, позволив вытащить нож. Он успеет сделать бросок. Да, этот бросок станет последним в жизни, но он умрет как воин. Предки смогут гордиться им. Видимо, старший брат прочел его мысли на лице, поскольку прекратил смеяться, побледнел и опасно прищурился.

– Брось нож. Я приказываю тебе бросить нож! – в его голосе слышались панические нотки. Да ты трус, братец! Трусливая женщина! Ты боишься умереть как мужчина! – Зебаб довольно оскалился.

От этой улыбки баалю стало не по себе.

– Я повторяю, этот человек – мой гость! Что ты имеешь против?

– Я здесь вождь, Я решаю, что делать с этим человеком, а не ты. Если не согласен, попроси суда у отца. А сейчас брось нож.

Ага, расскакался! Оскорбление прозвучало, и независимо от того, что и кто произнесет вслух теперь, в живых останется только один. Или он, или брат.

Главное угадать, в какую сторону бросится от ножа Набис…

Тут он увидел, что лежащий человек за спиной Набиса показывает знаки, и незаметно для всех кивнул.

– Ты не подчиняешься приказу вождя? Своего вождя и старшего брата? Идешь против закона племени? – Набис тем временем распалял сам себя, пытаясь подавить страх. Зебаб показано расслабился и опустил глаза, внимательно слушая воинов сзади. Людей Набиса здесь всего шесть человек. Еще трое, включая Дарриса, люди враждебных родов. Остальные – простые воины. Им все равно кто победит, они будут лишь наблюдать и не вмешаются.

Чуть ниже колена привязан второй костяной нож. Больше оружия нет, а выстрелить ему не дадут. Значит, придется драться руками.

– Я подчиняюсь. Но только потому, что ты вождь. Когда вернемся, я в присутствии отца вызову тебя за оскорбление.

Сзади раздались одобрительные крики. Брат заметно повеселел. Как же, вернемся! Сейчас!

Но и Зебаб знал, стоит бросить нож на землю, две стрелы вонзятся в его спину. И никто не заступится за труса, сына рабыни.

– Вот, смотри! Я кидаю! – он поднял руку с зажатой в нее белой рукояткой, помахал ею…

А затем несколько лошадей одновременно взбрыкнули. Первая стрела полетела вверх, но второй лучник отпустил тетиву вовремя. Но молодого аморея на ее пути уже не было, потому что за мгновение до этого он прыгнул на соседа слева, сбивая его на землю и нанося острым костяным лезвием смертельный удар в горло. Следом за ним упал спешившийся возле чужака человек, а лежащий юду вскочил, выдергивая указательные пальцы обеих рук из его глазниц. Следующим упал удержавшийся в седле стрелок с торчащим из горла ножом Зебаба, и одновременно с ним не удержавшийся стрелок, лошадь которого в безумии галопом помчала куда глаза глядят. А молодой аморей тем временем вновь прыгнул, теперь уже в сторону брата, всаживая его лошади в лодыжку второй нож. Лошадь Набиса тоже понесла, но схваченный за ногу брат вначале по инерции поднял Зебаба в воздух, а затем они вместе упали на землю, перекатываясь и кувыркаясь.

Первым вскочил более старший сильный и опытный Набис, и тут же набросился на щенка, посмевшего бросить вызов ему, старшему сыну вождя! Он прижал юного аморея к земле всем своим весом, предвкушая победу. Действительно, в этой борьбе у младшего братца, этого позора свободного племени, не было ни единого шанса. Слишком тяжелым был здоровенный Набис, слишком легким и слабым был его брат. Он блокировал руки и навалился локтем на шею, пытаясь задушить. Зебаб начал хрипеть и задыхаться. Набис злобно усмехнулся: он победитель. Он всегда победитель! А трусам и неудачникам не место среди настоящих воинов!

Вдруг чьи-то руки обхватили его горло и принялись сжимать со всей силы. Но ведь вокруг никого не было! Никто не смыкал рук вокруг его шеи! Что происходит, во имя предков?

Воздуха стало не хватать. Руки затряслись. Хватка ослабла. Щенок сумел высвободить руку и попытался ударить. Набис не дал это сделать, моментально перехватив ее. Но пришлось убрать локоть и тот задышал полной грудью. Зебаб попытался ударить другой рукой, и сын вождя навалился на нее всем весом, пытаясь сломать. Тогда щенок сделал нечто такое же глупое, как и он сам: не попытался ударить, а засунул руку ему за спину. Набис, не сумев сломать руку, снова оскалился и навалился на горло. Щенок не сопротивлялся, не хрипел, не брыкался, что было странно. Он выдернул свою руку из-за спины Набиса и злорадно усмехнулся. Старший брат посмотрел в ту сторону и… Увидел свою смерть.

Рука Зебаба, с трудом вытащившая стрелу у Набиса из колчана на спине и со всей силы вогнала обожженный наконечник в глаз бывшему владельцу.

Молодой аморей поднялся, отшвыривая ногой тело старшего брата в сторону, пытаясь восстановить дыхание. Легкие горели жарким пламенем. По горлу словно бы прошелся копытом бизон. Он упал на колени, и лишь через силу заставил себя встать и оглядеться.

Лошади сбросили еще троих, но вроде все были живы. Зато к нему направлялись трое спешившихся воинов брата, держа копья наперевес. Это меняло расстановку сил.

– Набис оскорбил меня, и я убил его!

Воины молча и неумолимо приближались. В их глазах он видел смерть, уже свою. Страшную и беспощадную. И ничего не мог сделать, второй нож остался в лодыжке Набисова скакуна, а больше оружия не было. Не станет же он руками метать стрелы, в самом деле! Что он может с голыми руками против трех копий?

Вдруг рядом вырос силуэт человека в одеждах племени Юду. Хозяина. Друга.

– А ну назад, степные шакалы! – он поднял вверх безоружные руки. Никакого страха в нем не было, это больше всего удивило Зебаба. Человек был уверен, что сильнее их. Он ЗНАЛ это.

Конечно, воины свободного племени проигнорировали слова шамана. А в том, что это шаман, тут же убедились все, когда копья двух воинов вырвались из рук и влетели в подставленные ладони чужака. Третий воин, смотрящий чужаку прямо в глаза, схватился за горло, упал на колени и забился в припадке. Изо рта его пошла пена.

– Вы не слышали, что сказал вам сын вашего вождя? – обратился к оставшимся воинам чужак стальным повелевающим тоном. Обезоруженные телохранители Набиса с раскрытыми от ужаса глазами сделали несколько шагов спиной вперед, затем не выдержали, развернулись и побежали.

Трусы. Они не вернутся домой. Племя всегда наказывает сбежавших с поля боя.

Зебаб взял протянутое бывшим хозяином копье и пошел в сторону стоящей поодаль группы остальных воинов, с интересом и ужасом наблюдавших за поединком.

– Воины свободного племени! – прохрипел он, поднимая копье над головой – Набис оскорбил меня сегодня, назвав рабом и щенком?

Амореи, особенно впереди стоящие, энергично закивали.

– По закону предков я смыл оскорбление кровью обидчика. Я имел на это право?

Воины снова закивали. Смешно сказать: почти сорок конных, вооруженных до зубов воинов боялись двух спешившихся, вооруженных одними копьями людей, один из которых был чуть живой презренный чужак, а другого они про себя давно почитали трусом.

– Теперь говорю вам: этот человек – гость моего шатра. И как сын своего отца я возглавляю поход вместо брата! Коня моему другу Сатанаилу из племени Юду!


* * *

– Итак, с чего начать? – седовласый тезка пронзил меня взглядом насквозь.

– Не знаю. – Я чувствовал себя неуверенно после случившегося. Что сделал этот человек навсегда останется загадкой, но поставил на ноги меня быстро. Конечно, все тело болело, будто я один десять вагонов вручную разгрузил, но это далеко не те ощущения, которые могли бы быть. Мы сидели в каком-то ресторанчике в центре города, куда он меня отвез и накормил. Нормально ел я впервые за двое суток, потому, что в поезде – это не еда, а мучение, а в Изумрудном Городе поесть просто не успел по понятным причинам. Поэтому готов был слопать слона, буде таковой был в меню.

– Почему меня решили убить? И почему операцию по моему устранению так топорно спланировали?

Отец Михаил расхохотался.

– Ты действительно так думаешь?

– Я… – я открыл рот, не зная, что сказать.

– Подожди минутку, сейчас все объясню. Просто не знаю с чего начать. Ну, давай с операции и начнем. Может быть ты знаешь, пророчество полностью расшифровали только в девяносто шестом. И это оказалась бомба! Удар, пошатнувший многовековые устои! Благо, другие подобные организации, их в мире хватает, понятия не имеют, чего мы там откопали. Пусть спят спокойно.

Так вот, после того, как отошли от первого шока, координационный центр «СпаСа» взял ситуацию в разработку. Мы обшарили весь ваш город, перелопатили тонны материала, но пришли к выводу, что под пророчество попадаете только вы двое, ты и твой друг Максим, даже с утроенной погрешностью вычисления времени. Это плюс-минус еще шесть часов. День такой был.

Вы в то время были простыми пацанятами, в школу ходили. Обычные дети, каких миллионы. Вы росли, мы наблюдали. Максим вырос шебутным, все ему надо, везде знакомые, дела. Купи-продай. Телефонами занялся, бизнес открыл. Мы, если честно, немного ему помогли пару раз, так, незаметно. Он и без нас неплохо справляется. А ты вырос тихоня-тихоней. Извини, без обид, говорю, как есть. На всем готовом. Характер мягкий, требовательный, местами даже слабый. А Максим стал потенциальным лидером, и мы все время думали, что он и станет скользящим. Потому и Настюша пасла в тот день именно его, а не тебя.

– Да, она посмотрела на меня на Кубани, пообщалась, покидала в воду слегонца…

Я отчаянно покраснел. Это что ж получается, я совсем дохляк? Отец Михаил снисходительно улыбнулся, понимая мои смятения.

– Но время показало, что все мы ошиблись. Скользящим стал ты, это оказалось большой неожиданностью. И все наши планы по приручению скользящего, то бишь твоего друга, накрылись медным тазом.

– Приручению? Макса? – от удивления я даже вилку опустил.

– Ну да! Не могли же мы допустить, чтоб эдакая неконтролируемая силища, так и пышущая харизмой, спокойно разгуливала по стране, мутя воду и мешая работать? Поэтому заранее разработали несколько дублирующих друг друга планов, включая несколько резервных, как…. Нет, не заставить, скорее, подтолкнуть его к совершению тех дел и поступков, которые выгодны нам. Планомерное контролируемое развитие скользящего без взрывоопасных инцидентов.

Я раскрыл от удивления рот.

– Но мы просчитались. Проблема в том, что мы не знаем, чем тебя пронять. С Максимом все проще. У него контролируемые желания, предсказуемые поступки. Ты же непредсказуем.

Приехали! Вот я какой! Буду знать!

– А как же Настя? Зачем вы послали ее?

Старик усмехнулся.

– Подстраховка. – Он тяжело вздохнул. – Этот шаг стал вынужденным. Изначально ничего такого не планировалось. Но чем ближе к дате твоего «изменения», тем больше споров и жарких дискуссий было на самом верху. Тем больше высказывалось страхов и опасений, что мы можем не уследить за ситуацией. Мы еще никогда с пророчествами не сталкивались, тем более с такими! Сторонники того, чтоб убрать тебя, то есть не тебя лично, а скользящего, почти одержали верх. Но именно что почти, многие хотели изучить этот феномен: и тебя, и механизм реализации пророчеств, и многое еще чего попутно. Своими спорами потянули время, и когда его почти не осталось, наверху случилась истерия. Надо было что-то срочно делать, но предложить более или менее четкий план действий никто не смог.

– Настя говорит, у вас здесь внутренняя подковерная борьба… – осторожно зыркнул я, ожидая реакции.

Отец Михаил рассмеялся.

– А где ее нет! Хм… Понимаешь, в обоих наших так называемых «блоках» есть как сторонники, так и противники твоей… жизни. – Теперь старик многозначительно зыркнул. Я стушевался. – И практически никто, подчеркну, никто не знает, на какой козе к тебе подъехать. То есть, как тебя можно использовать без риска для себя.

Ясно. Все запущено. Ни явных врагов, ни явных друзей. По крайней мере пока.

– Тогда решили провести эксперимент, дублирующую операцию, параллельно основной. Для успокоения совести. Взяли достаточно сильную и умную девочку с непредвзятой оценкой. Ты знаешь, Насте ведь не сказали, что тебя надо именно убить. Ей лишь сказали не допустить. Она сама должна была решить, как поступить. А мы должны были наблюдать и делать выводы. И если бы вдруг поняли, что ты угрожаешь, совершенно другие люди тут же тобой занялись бы. Никак не мягкосердечная Настюша! Я говорю о том, что планировалось, операция с самого начала пошла не по плану, так что это пустой разговор.

– А бандиты? Когда вы поняли, что она хочет меня убрать, вы же дали их адрес?

– Это было частью эксперимента. Ее миссия, по большому счету, узнать как можно больше о тебе и твоих способностях. Можно ли на них влиять и как. А придумать ситуацию лучше той, с бандитами, трудно. Поставить тебя перед смертельной опасностью и посмотреть, что произойдет, какие способности проявятся. Потому ей и дали контакт.

– А если бы меня убили?

– На все воля Господа! – пожал плечами собеседник. – Значит пророчество оказалось бы ложным и у нас гора с плеч свалилась. Но этого не произошло. К счастью или нет – не знаю. Но специально тебя убивать в тот момент никто не хотел, если ты спрашивал про это.

Да, добренькие дядечки! Спасибо огромное! Буду по гроб благодарен!

– Прости, Михаил, но на нас лежит слишком большой груз ответственности! – понял мой настрой по выражению лица тезка. – Мы не можем позволить себе рисковать, если ситуация в сфере колдовства начнет выходить из-под контроля. Я сам не сторонник силовых решений, но есть такое понятие: «планируемые потери». Слышал?

Да, конечно же, слышал. В книжках с этим столкнулся, там это называлось принципом меньшего зла. Убить Гитлера в колыбельке, пока он маленький и слабый, и не допустить Второй Мировой войны. Со стороны все это звучит логично и понятно. Но как же плохо чувствовать себя в этот момент тем самым «Гитлером», лежащим в колыбельки и не желающим никому плохого!

– Мы не думали, что именно она станет тем фактором, который разбудит твои способности, и дублирующая операция станет основной. Если бы знали, учли, ордену не выгодно их резкое усиление. И тебя в целом, как личности. Мы бы наблюдали долгие годы, как ты учишься общаться с миром духов, колдовать, приобретаешь полезные уникальные навыки…

Но именно наша девочка спровоцировала инициацию. А виноваты в этом те, кто как раз не хотел допустить твоего появления вообще. – Старик улыбнулся.

– И как, я опасен?

Он усмехнулся.

– Ну, после того, что ты вытворял в том дворе, думаю, да!

– Но почему вы…. То есть орден… не убьете меня сейчас, если я такой страшный? А вместо этого сидите и разговариваете со мной?

– Почему я сижу и разговариваю с тобой – отдельная тема. А насчет убить… Разве ты не понял, что тебя нельзя убить, пока ты сам этого не захочешь?

– Чего? – выронив вилку, я уставился на собеседника, этого милого седовласого старичка, чьи глаза источали невероятную силу. Да уж, думал, что лимит сюрпризов на сегодня исчерпан.

– До тех пор, пока ты не сделаешь Выбор, тебя нельзя убить. Есть такая сила…. Святой Дух. Он…

– Контролирует Творцов. Механизм, следящий за Творцами, чтоб ничего лишнего не начудили. – Блеснул я интеллектом. Теперь уже отец Михаил на меня уставился, удивленно разведя руками.

– Ну ты даешь! Откуда информация?

– Из лесу, вестимо… – буркнул я, понимая, что пока не следует раскрывать свои источники.

– В общем, ты прав. Эта Сущность – механизм, карающий Творцов. Но он также защищает тех из них, кто еще не прошел вторую инициацию.

– Что за вторая инициация?

– Выбор. С большой буквы. Скользящий должен сделать Выбор, чтоб превратиться в Мессию. Ну, терминологию можно придумать любую, мы просто воспользовались имеющимся в христианстве готовым словом. Мессия – это не библейский Спаситель, хотя и он в том числе, а более глубокое понимание термина. Тот, кто несет в мир Нечто, могущее повлиять на его судьбу. Человек, переворачивающий мир. Это может быть основатель религиозного или философского учения, завоеватель, политик, даже поэт или ученый. Но всегда – харизматичный лидер, за которым последуют миллионы, даже после его физической смерти. Кстати, не все мессии были скользящими, в смысле, обладали способностью скользить между мирами.

– Вы и это знаете?

– Конечно! – улыбнулся отец Михаил. – Ордену более двух тысяч лет. За это время мы много чего откопали. Но об этом еще поговорим, хочу вернуться к мессиям. Дело в том, что пока ты не стал им, Святой Дух защитит тебя, а пути этой сущности неисповедимы поистине! Мы довольно смутно представляем, кто или что это такое. Но сам посмотри, все попытки на тебя напасть терпят фиаско. В игру вступают высшие силы, и ты выходишь сухим из воды. Только ради всего святого, не провоцируй его! Не лезь на рожон, вдруг посчитает, что это и есть той Выбор! – глаза сидящего напротив старичка хитро блеснули, только так я понял, что он шутит.

– Мне непонятно. Если я такая посредственность, как же я буду великим харизматичным лидером?

Старичок хмыкнул.

– Какие твои годы! Станешь еще. Если захочешь. Неспроста же там – он ткнул пальцем вверх – решили, что это будешь именно ты. Кстати, насчет относительной безопасности скользящих – это моя личная догадка. Но сделал я ее на основе одной интересной книжицы, читанной мною много лет назад в далеком китайском монастыре. Мандарины и не догадываются, какие сокровища охраняют! Так что думаю, попытки убить тебя со стороны ордена все же последуют. Сам понимаешь, предсказать их результат невозможно. Но прошу тебя, не разноси в клочья этот город и эту страну, ладно?

Старик улыбнулся. Я тоже.

– Не буду. Обещаю!

– Теперь почему я здесь. Знаешь, скользящие делают Выбор. И тебе предстоит. Но я не хочу, чтоб на твой повлиял орден, его попытки убить тебя. Понимаешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Ладно. Придется кое-что объяснить. Скажем так, орден за последние годы сильно изменился. Это частенько происходит с нашей организацией, как бы она не называлась. Но всегда это заканчивается фатально для государства и народа. К власти приходят люди, обладающие колдовской силой, но не обладающие достаточной ответственностью за эту силу. И они начинают погоню за властью ради власти, вмешиваясь в мирскую жизнь. А этого делать ни в коем случае нельзя.

– Почему?

– Как тебе сказать… Однажды, когда орден, тогда он назывался по-другому, кое-чем помог Византийским императорам. Окончилось это взятием Константинополя крестоносцами. Когда попытались выправить ситуацию еще раз, спустя двести лет, пала и сама Византия.

– Взятие Константинополя турками? 1453 год?

– Именно. А еще Смутное Время. Тоже началось тем, что власть предержащие колдуны попытались приручить царей и церковь. Круто попытались! Даже круче, чем в 1917-ом!

– ???

– В общем слушай. Как я уже сказал, ордену более двух тысяч лет. Но до определенного времени это было просто сборище колдунов-шаманов, клуб по интересам. Но однажды…

– …христианский священник Прокопий из города Аквилеи, видимо, глава того тайного сборища, встретился в Фессалониках с человеком, по имени Диокл из Иллирика, легатом и военным наместником провинции Нижняя Мезия, которого историки больше знают под именем Гая Аврелия Валерия Диоклетиана…

Глядя на ошарашенные глаза священника, я сбился. Отец Михаил изумленно покачал головой.

– И после этого ты хочешь, чтобы я тебе что-то рассказывал? Мальчик мой, это ты должен рассказать мне, старому невежде, что и как было на самом деле!!!

Он смотрел на меня тяжелым оценивающим взглядом.

– Возможно. Возможно ты прав, так и было. Во всяком случае, клятву Диоклетиана давали с тех пор все правители нашего и не только нашего государства. Так же, как и все руководители ордена.

– Так это правда? – в очередной раз удивился я, хотя вяло, скорее по привычке.

– Ну, насчет последнего честного легата империи – не знаю. И кроме этого в твоем рассказе хватает лирики. Но факт: со времени произнесения первой клятвы, в 283 году нашей эры, это, дай подумать, 1036 год от основания Рима, орден и считает свою официальную историю.

– А что было дальше? Почему Россия?

– Ну, это как раз должно быть понятно, тем более тебе, историку. Когда Империя раскололась на Западную и Восточную, наша база осталась в Никомедии, на Востоке. Но следуя клятве Диоклетиана, мы не вмешивались в происходящее. Однако Западные правители стали роптать, и нам пришлось начать охранять и их. Можешь представить, какие посулы и обещания сыпались на нас в обмен на помощь в борьбе с соправителями с обеих сторон!

– Представляю!

– И чтоб избежать поддержки одного из правящих домов в ущерб другому, наша организация впервые разделилась на координационные округа: Западный, и, как можешь догадаться, Восточный. Координатор Запада давал клятву Медиоланскому и Равенскому императору. Восточного – Константинопольскому. Глава – никому не давал конкретно, просто указывая в клятве обоих правителей.

Потом Запад рухнул. Единственным легитимным императором оказался Восточный. Тут уж сам понимаешь, пришлось перенести центр и штаб в сам Константинополь. Следующая тысяча лет нашей истории тесно переплетается с историей Византии. Орден претерпел некоторые изменения объективного характера. Если поначалу это было сообщество магов разных вер и наций, то теперь христианская православная религия стала господствующей и единственной. Поэтому мы многое взяли из христианской морали и христианских ценностей. Постепенно слились с церковью, но представляли под ее «крышей» как бы отдельный епископат, куда допуск чужакам заказан. Просто это были средние века, и нам было легче так работать.

Потом рухнула и Византия. Мы оказались не у дел. Турки уничтожили государственную власть, не озаботившись стать преемниками Константинопольских императоров. Поэтому и клятв им никто давать не собирался. Но по инерции как-то жили, люди разъезжались и разбредались. Многие направились на Запад, предложив свои услуги папскому престолу. Так появился Ватикан, папский орден, действующий и поныне на территории всей Европы. Так что власть римских понтификов в наши дни гораздо сильнее, чем кажется обывателям. За ней стоят не только массы верующих по всему миру.

Но б ольшая часть направилась на север, к варварам, в единственное оставшееся в мире православное государство. Догадываешься, какое?

– Московская Русь.

– Правильно. Православная традиция в ордене оказалась настолько сильна, что подобное потянулось к подобному. Но все равно это был хаос, разобщение. Зато простые колдуны и ведьмы той эпохи наглядно убедились, что нельзя вмешиваться в дела мирян. Затем произошло еще одно событие, сделавшее возможным нашу реставрацию.

– Свадьба Софьи Палеолог, племянницы последнего императора, и Ивана Третьего.

– Какой ты грамотный! В наши дни это редкость! – я покраснел. Но комплимент был искренним и без подковырок, поэтому было приятно.

– Создалась видимость преемственности Руси престола Римской империи. Знаешь, Византию уже после падения назвали Византией. При «жизни» Константинопольскую империю иначе, как Римской не называли. Ну, может Романской, но это, в принципе, то же самое. Поэтому Русь стала наследницей Римских императоров, Цезарей, Августов и Диоклетиана. И наш Собор, созванный уже в Москве, провозгласил эту преемственность и возрождение организации. Иван третий был не против, он вообще был не против, когда разговор заходил о его преемственности и державности, но строго спросил о нашем новом статусе и роли в государстве. Наши отцы, посовещавшись, пришли к выводу, что на новом месте нужна и новая структура. Так появился Орден в прямом смысле слова. Мы стали как бы монашеским орденом под крылом церкви. «Как бы», потому, что порядки у нас схожи с Европейскими боевыми орденами, все члены носят звание «братьев» и «сестер», новоприбывшие посвящаются в «послушники». Управляющая верхушка – «отцы», получают священный сан. Позже главе ордена стали присваивать митрополита, но как бы тайного. Потому, что ни на архиерейских соборах, ни в каких-либо других общественных и церковных мероприятиях мы не участвуем. Но в то же время, нет некоторых вещей, обязательных для западных орденов. Например, обета безбрачия. И еще многого, все перечислять нет смысла. Нравы и порядки гораздо либеральнее, чем в монашеской среде. Хотя многое, особенно касаемо воспитания молодого поколения, послушников, очень пригодилось.

Иван дал клятву, с тех пор орден, колдовской боевой орден, верно служит государству Российскому, так как ранее служил Римскому.

И потянулись из теперь уже Стамбула на север подводы с нашим добром. За полторы тысячи лет мы нарыли столько бесценного материала, узнав о котором, историки продали бы душу дьяволу, лишь бы одним глазком взглянуть! И все это тайно, чтоб не привлекать ненужного внимания со стороны султана. Три десятка лет мы перевозили свои пожитки на новое место.

Позже, при Михаиле Федоровиче, когда страной реально управлял патриарх Филарет, отец царя, церковь также дала клятву Диоклетиана. С тех пор мы охраняем еще и русских патриархов, Но в церковные дела не вмешиваемся. РПЦ тоже свято чтит традицию, и за трехсотлетнюю историю ни разу к нам не лезла. Вру. Один раз попытался патриарх Никон, автор церковного раскола. Тогда мы попросили помощи у царя. «Тишайший» пошел навстречу, и хоть ему этого делать и не хотелось, отстранил Никона от активной политической жизни. Позже тот умудрился и сам поссориться с царем. В общем, в их разборки мы не влезали. Может, поэтому церковный раскол и прошел без резких потрясений для страны, на памяти всего одного поколения.

– А сейчас? И в советские годы? Генсеки тоже давали клятву?

Отец Михаил замялся.

– Ну, я уже оговорился, переворот и гражданская война произошли не без нашего участия. Но к середине 1925 года установилось новое руководство ордена, которое учло ошибки предшественников. Как выяснилось, в смуту революции и гражданской войны наши ряды поредели, причем значительно. Из-за церковной крыши и дворянского происхождения многих из нас. Поэтому пришлось нанести визит вежливости к Иосифу Виссарионовичу.

– Плодотворно? – я усмехнулся, представляя реакцию «стального» грузина.

– Ну, видишь, церковь уцелела. Восстанавливать и возвращать что-либо, кроме пары-тройки орденских объектов и нескольких захваченных архивов он отказался, но дальнейшие преследования и геноцид церкви прекратил. Кстати, тебе нравится Собор Василия Блаженного?

– Да, красивый… – тут я вспомнил легенду, согласно которой, когда архитектор показывал Сталину план реконструкции Красной площади и снял со стола макет этого собора, чтоб показать, что планируется на этом месте, Иосиф Виссарионович резко оборвал его: «А храм поставьте на место». Испуганный архитектор поставил, и храм Василия, Блаженного остался на месте, радуя глаз россиян и гостей страны. Отец Михаил усмехнулся, читая догадку на моем лице.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю