Текст книги "В тени пророчества"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

– Повтори?

– Я говорю, думал, в инквизиции нравы построже. А тут спать на работе можно! А если б я сбежал? Как бы ты тогда меня убивала?

Настя закрыла глаза, вздохнула, собираясь мыслями.

– Давай сразу расставим все акценты. Так сказать, для начала. Во-первых, если б хотела тебя убить, убила бы. Во-вторых, ну-ка, расскажи-ка поподробнее про инквизицию? Довольно любопытная версия.

Реально, за идиота держит. Да, не соврала Элли, спасибо ей большое. Инквизиция правда существует? В наши дни? В России? Но ведь чушь же! Хотя, до той злополучной розетки многое из того, что сейчас знаю, считал чушью…

– Ты была маленьким ребенком?

Ее выражение лица не изменилось. Тело расслабленно, взгляд оценивающий.

– Маленькие дети обожают играть в очень-преочень серьезные игры. Такие, которые нам, взрослым, кажутся глупыми и скучными. Так вот, предлагаю тебе поиграть в одну забавную игру. Вопрос-ответ называется. Один из нас задает, другой отвечает. Потом меняемся. И так далее.

Настя подумала и кивнула.

– Я начну первый. Как пострадавшая сторона.

Она помрачнела.

– Как тебе поцелуй? Понравился?

Похоже, моя ведьмочка ожидала совсем не этого вопроса, а скорее, типа: «Ну, и почему ты хочешь меня убить?» Поэтому растерялась. И даже немного покраснела. Но быстро взяла себя в руки.

– Неплохо… – скривила она кислую мину и показала жест, в народе именуемый «так-сяк». – Но могло быть и лучше. Учиться тебе еще и учиться!

Вот стерва! Ладно, «1:1».

– У меня предубеждение, я спящих девочек не трогаю. Обычно бужу их для того, чтоб поцеловать.

– А почему меня не разбудил? Испугался?

– Да, твой черед вопрос задавать. Отвечаю. Да. Испугался.

Она рассмеялась.

– Какой же ты Казанова, если девушку разбудить испугался? Или я такая стерва?

Я отрицательно покачал головой, стараясь держать на лице бесстрастную маску игрока в покер.

– Ты не страшная. Хотя стерва еще та! Я вон той железки испугался, которую ты хочешь спрятать.

Может она и хорошая актриса, не спорю. Но я в очередной раз сумел ее удивить. Показное хладнокровие моментально испарилось. Через секунду она, правда, пришла в себя, но осталась напряжена, словно до предела сжатая пружина. Веселье как ветром сдуло.

– Какой железки? – наклонилась она чуть вперед. Глаза поблескивают искрами интереса. – Где ты видишь железку?

– Знаешь, родная, переигрывать только не надо. А то нехорошо смотрится, неумно.

Она бессильно откинулась назад.

– Хорошо. Значит, мороки ты видишь. Что еще? Какие у тебя еще способности?

Я молчал.

– Слушай, мы уже не дети! Хватит в дурацкие игры играть! Давай все начистоту и сразу!

– Поддерживаю! – я радостно улыбнулся ей – Начинай!

«Супердевочка» вздохнула, собираясь с мыслями.

– Я понимаю, ты мне не доверяешь. Поэтому отвечу на все вопросы, обязательно. Но можно вначале просто спросить, какова твоя версия событий? Я же знаю, вы со своим другом много чего раскопали, даже про инквизицию. Давай, ты будешь говорить, а я поправлю, если что не так?

Я усмехнулся. Она что, за идиота меня держит?

– Не держу. – Настя покачала головой – Просто у меня неделя была очень тяжелой. Устала – не можешь даже представить как! Хочу отдохнуть, приятно провести время с хорошим человеком. Почему нет?

И улыбнулась во все тридцать два зуба. Вот даже как?

– И заодно посмотреть на уровень твоего интеллектуального развития. Знаешь, обычно скользящими становятся весьма одаренные и неординарные личности…

Сказать, что она меня удивила, значит ничего не сказать. «Обычно скользящими становятся…»! Она владеет информацией, которую я почерпнул лишь из «божественных» и «демонических» источников. И спокойно выдает ее «на гора»! Вопрос медленно возник в моем сознании и потихоньку обрел плавные формы.

– Кто еще был скользящим?

«Супердевочка» усмехнулась.

– Вот, наконец, первый нормальный вопрос! Нельзя было сразу так начать?

– Нельзя. Откуда я знаю уровень твоей осведомленности?

– Хорошо. Александр Македонский. Сидхаркха Галутама. Гай Юлий Цезарь. Иисус из Назарета. Мухаммед Великий Пророк. Наполеон Бонапарт. Чингиз-хан, Елизавета первая Английская. Леонардо да Винчи. Адольф Гитлер. Продолжать? Или понял тенденцию?

Вот так, взяла и огорошила.

– Правда?

– Ага. – Горько усмехнулась она. – Именно поэтому тебя и захотели убрать. Но это еще не всё. Вышеперечисленные товарищи не были инициированы как скользящие. Точнее, не полностью. В большей или меньшей степени. Науке известно только четыре случая полной инициации. Это Александр, Иисус, Тамерлан и ты.

– Пять. Еще ученик шамана, по прозвищу Сатанаил.

– Ты хоть понял сам, что сказал?

Я задумался. Нет, пока еще не понял.

– Почти все они вставали на одну из сторон, светлую либо темную. Но разница небольшая: для мира это всегда потрясения. В любом случае. Поэтому отцы решили перестраховаться и убрать тебя по-тихому сейчас, чтобы избежать их в будущем. Для них это возможность потери контроля над ситуацией в стране и мире.

– Так почему ж не убрали? Ты же прямо сейчас можешь отхватить мне голову своей катаной?

Она задумалась и пожала плечами

– Знаешь, у меня такое предчувствие, что из этого ничего не выйдет. Тебя защищают слишком большие силы, чтобы простая смертная смогла причинить вред. Вот, например, попытка с бандитами только ускорила инициацию. И если я сейчас на тебя наброшусь, неизвестно, что произойдет. Но цели своей вряд ли достигну. В конце концов, я уже видела, как ты ловишь проклятия, переходить тебе дорогу не спешу. – И обезоруживающе улыбнулась.

– Ты слишком высокого мнения о моих талантах. Я гораздо слабее, чем кажется.

– Ну, знаешь, если увижу, что ты делаешь зло, попытаюсь. В смысле голову отхватить. А если нет – можешь считать, я на твоей стороне.

Я крепко задумался. Что-то было знакомым в этой ситуации. Что-то из моих прошлых видений.

– Знаешь, Настюш, Иисус тоже делал только добро. Но получилось как всегда. Войны, казни, сожжения неверных…

– На все воля Божья. А я, между прочим, христианка, несмотря ни на что. Даже на то, что читала в некоторых документах, не попавших в каноническую литературу, несколько меняющих представления об этой религии. Но, тем не менее, человек назвал себя Его сыном, принял Его ипостась и пошел на смерть ради всех нас. Из Любви к нам. Понимаешь?

Я кивнул.

– А всё остальное, все эти войны религиозные, сжигание ведьм, все такое…. Это не Он, это мы сами.

Парировать было нечем.

– Ладно, начнем. У вас организация под эгидой госбезопасности, один из ее многочисленных секретных отделов… – Настя утвердительно кивнула. После этого я, не спеша, выложил свою версию произошедших событий. «Супердевочка» слушала молча, не перебивала, только кивала головой. Мои сверхъестественные дамы молчали, давая небольшую передышку бедной голове.

– Да, много раскопали! Молодцы! Уточнить нужно совсем немного: мы не ФСБ. Госбезопасность – это крыша, громоотвод. Чтоб вокруг лишних вопросов не задавали.

– А кто тогда?

– Есть такая общественная организация, «Спаси и сохрани». Церковная.

– Церковная?

– Что удивляешься? Сам же про инквизицию говорил. Сокращенно «СпаС». Не путай с Баркашовскими националистами. Мы возникли раньше, независимо от них. И менять название из-за кучки бритых не собираемся.

– Ну, и в этой организации готовят боевиков высшей категории?

– Нет.

– Нет? А кто же ты? Разве не боевик?

Она опять усмехнулась.

– Я охотник. Инспектор с расширенными полномочиями.

Эта организация тоже лишь финансовое прикрытие некой безымянной организации, в просторечии именуемой просто «орден».

– «Орден»?

– Да, орден. Это не название. Это категория организации. По аналогии со средневековыми боевыми орденами. У нас даже звания, наподобие монашеских, как у тех же госпитальеров или тевтонов. Ну, и название «СпаС» прицепилось.

– Понятно.

– Вот в ордене и готовят боевиков. Колдунов и ведьм.

– Вот с такими штуками? – кивнул я на меч.

– И с такими тоже. А еще готовят ученых, аналитиков, экспертов и разных специфических специалистов, занимающихся сферой колдовства и контролем над ним. А также за оборотнями, вампирами, темными колдунами, разной нечистью и прочая-прочая. Чтоб не совершалось преступлений в магической сфере, как сейчас модно говорить.

– Круто!

– По поводу тебя. Да, действительно, мы знали, что ЭТО должно произойти.

– В шаре увидели?

– Каком? А, ты про это? Чушь! Настолько сильных ясновидящих просто не существует. К тому же, некоторые подробности не скажет ни одно гадание.

Настя резко развернулась и схватила за шкирку проходящую официантку.

– Девушка. Я. Сказала. Что. Хочу. Кофе. Что не ясно?

На выражение лица той было страшно смотреть. Ух ты! Мне бы так!

– …Сссейчассс, вввссё будет гготово! – и моментально испарилось. Кофе перед нами появился через минуту.

– Совсем они у вас пораспустились! – негодовала ведьма.

– Знаешь, а они заказы не принимают. – Ухохатывался я. – Только приносят.

– Ничего. Для хороших людей пусть сделают исключение!

* * *

Она третий час бродила по городу. Отпускало. Руки начали мелко трястись. У нее еще была одна доза, последняя, но ее Юлька решила оставить на самый крайний случай. А пока просто шла, неважно куда, шатающейся походкой, медленно перебирая ногами.

Впереди замаячила лавочка.

Села, уткнув голову в коленки.

Наркоманка! Она наркоманка! Самая настоящая опустившаяся наркоша!

Разве этого она хотела, когда думала о жизни и будущем? О семье с Прекрасным Принцем? Разве этого хотела мама, отправляя дочку в первый класс? Разве этого хотел отец? Да, у нее небогатые предки, не крутые. Но очень, ОЧЕНЬ хорошие! И они ОЧЕНЬ любят ее. А она, дура, поняла это только сейчас, когда жизнь окончена.

Она не может больше без «герыча», села на иглу конкретно. Опустилась, став самой низкопошибной б…дью в городе. Да, пока армян дает ей «товар» в обмен на «услуги» для себя и друзей, но и эта лавочка когда-нибудь прикроется. И она скатится окончательно.

Колени задрожали. Зазнобило.

Когда она уходила, видела слезы матери. А еще вспомнила, что седины в голове отца раньше было гораздо меньше. И у нее больше не хватит сил видеть плачущую в подушку мать, переносить немой укор отца. Укор, полный нежности, несмотря ни на что.

Она заплакала. Дрожать начало уже все тело. Так быстро?

Слезы катились из глаз, размывая тушь, но ей было все равно. Какое значение имеет тушь рядом с оконченной жизнью?

Нет, так больше нельзя. Надо разорвать этот порочный круг, пока она еще может это сделать. Пока еще остались силы на последний шаг, а разум окончательно не замутился героиновой пеленой.

Она достала телефон и дрожащими руками набрала номер.

– Мама?

– Юля, где ты? Что с тобой, девочка? – раздался взволнованный и заплаканный голос матери. Юлька помолчала, набираясь сил.

– Мама, не волнуйся… – руки дрожали, голос от волнения не слушался. – …Прости меня, мама, пожалуйста! Прости!

– Юля!!!

– Мам, я тебя очень, очень люблю! И скажи папе, что я его тоже очень люблю…

– ЮЛЯ!!! – кричала на том конце в истерике все понявшая мать.

– Прости, мам. Так надо.

Затем сбросила вызов, выключила аппарат и положила на лавочку. Потом встала и медленно побрела прочь.

* * *

– В шестидесятых годах орден, тогда, конечно, как засекреченный отдел КГБ, при участии академии наук СССР, проводил раскопки на Кольском полуострове и в Карелии. Официально искали какую-то чушь, типа снежного человека. Неофициально – следы гипербореев.

– Гипербореев? – я присвистнул.

– Да, гипербореев. – Продолжила Настя. – Слышал про них что-нибудь?

Я отрицательно покачал головой

– Краем уха. Какие-то люди двухметровые с крыльями.

Настя усмехнулась.

– Даже более чем двухметровые. Два с половиной – три метра ростом. Но без крыльев.

– А кто они такие? Чем занимались? – мне стало интересно. Что ж, у нас в стране действительно есть интересные организации, занимающиеся интересными вещами.

– Не знаю. Это и пытались выяснить. Материалы той экспедиции до сих пор изучаются. Главное в другом. Экспедиция случайно раскопала пещеру с некой штуковиной, которую поначалу приняли за летопись. Как выяснилось позже, это оказалось пророчество. Так называемое «Пророчество скользящих.»

– Это как?

– У ордена были сведения о скользящих, но обрывочные. У Ватикана также кое-что имелось. Но этого было мало. А найденное пророчество описывает, какие ужасы постигнут мир, когда скользящий инициируется, и станет мессией.

– В смысле? Богом?

– Нет, не богом. Нечто средним между богом и человеком. Просто мессией. Темным, или светлым, они бывают разными. И понесет в мир НЕЧТО. Пророчества были написаны на множестве языков, пару-тройку из которых ученым удалось расшифровать. Далее, совсем недавно, уже в девяностые, с помощью компьютерного моделирования удалось установить, что означают карты звездного неба. Они были высечены в камне на стенах «помещения», где было обнаружено пророчество. Это оказались очень точные расположения планет солнечной системы от Меркурия до Сатурна относительно друг друга и самых ярких звезд: Сириуса, Веги, Полярной, и др. Это оказался календарь, указывающий время рождения скользящих. Настолько точное, что у наших ученых от открытия дух захватило и голова кругом пошла.

– Насколько точные?

– Погрешность – четыре-пять часов.

Я снова присвистнул. Настя сделала паузу.

– И это, учти, для промежутка от восьми тысяч лет до нашей эры и заканчивая нашими днями. Десять тысяч лет! С точностью до пары-тройки часов! Представляешь?!

Десять тысяч лет. Deja vu? Мозаика пещерных людей выстраивается в целую картину? Теперь с помощью загадочных гипербореев?

Что это? Реальность? Происходившие в то время события с тогдашними людьми? Сати? Саул? Давид? Старый Ной?

– Кроме того, там были еще и земные координаты. Такие замысловатые, что математики не один год ломали голову. Но потом, это было в девяносто шестом, когда отмоделировали их на компьютере… В общем, это оказались координаты мест, в которых рождались скользящие. С точностью от десяти до ста километров, в зависимости от сохранности узоров. Время не щадило каменные гравировки.

Она опять сделала паузу.

– Например, что тебе скажет такая координата: пара десятков километров к северо-западу от Фессалоник. Астрономическая дата: 15 июля 356 года до нашей эры. О чем-нибудь говорит?

Я задумался, вспоминая в уме все, прочитанное мною по истории древнего мира. А историю я любил в любом виде и под любым соусом. Особенно древнюю.

– Пелла. Там был город Пелла, древняя столица Македонии – Я резко подскочил со стула, ужаленный догадкой – Это же место и время рождения Александра Македонского!

Сидящие за соседним столиком качки обернули ко мне лысые головы. По их довольно легко узнаваемым выражениям лиц было понятно, что они смутно представляли себе, кто такой Александр Великий.

– Сядь. Привлекаешь ненужное внимание. – Строго посмотрела на меня ведьмочка, как на маленького. Я сел.

– К сожалению, – продолжила она, – та пещера очень пострадала от времени. Над ней последние полторы тысячи лет было болото. Поэтому большая часть ценнейшей информации оказалась утеряна. Кое-что смогли установить по дате (даты сохранились, но далеко не все). Например, как тебе одна такая: середина четвертого века до нашей эры, Ближний Восток?

– А это что?

– Что, не узнаешь?

– Нет – честно ответил я

Настя посмотрела с изумлением.

– Рождество Христово, балда!

Я ехидно усмехнулся.

– А не первый год нашей эры?

Она покачала головой с видом: «Нет, я была лучшего мнения о твоих умственных способностях!».

– Ошибка ранних средневековых богословов-историков, пытавшихся установить истинную дату. Когда установили эту ошибочность, прошло много лет и люди привыкли к уже имеющейся системе временных координат. Поэтому решили оставить все, как есть, а Рождество перенести на четвертый год до Рождества Христова. – Она улыбнулась.

– Круто! Не знал!

– Тоже мне, историк! – усмехнулась Настя. Стало стыдно.

– Ну ничего, все мы люди… А кого еще удалось установить?

– Ну… Будешь смеяться. Косвенными методами наши ученые установили двадцать семь скользящих. Точные же координаты остались только у двух. Я имею в виду тех, кого полностью пощадило время.

– Один из них, как я понял, Александр Великий. Так? – она утвердительно кивнула. – А второй?

– Ты. – Настя просто выдохнула это «ты» и подняла на меня глаза, ожидая реакции.

А реакция у меня была бурная. Мне, как бы это помягче выразиться, стало немного не по себе. Я! И вдруг рядом с Александром Великим! Чушь!

– Ты все это выдумала. Сидишь и заливаешь, проверяя на вшивость.

Она в ответ только замучено вздохнула.

– Если б это было так!

Самое страшное, что она говорила правду.

* * *

– А каким временем заканчивалась пещера? Сколько их еще родится, скользящих?

Моя собеседница пожала плечами.

– Дальше галерея спускалась вниз. Я смотрела фотографии. А ниже была вода, которая отшлифовала стены. Так что две версии: либо мы этого никогда не узнаем, либо ты последний. Какая больше нравится?

– Первая. – Меня аж передернуло! Не хочу! Слышите, гипербореи! Не хочу быть Александром Великим! Не хочу быть мессией! Ни светлым, ни темным! Хочу быть обычным провинциальным парнем и жить в свое удовольствие!

«Мишенька, а разве в этом мире кого-нибудь о чем-нибудь спрашивали? Есть такое слово «НАДО», понимаешь?»

«Консуэл, я не хочу быть избранным! Как говорится, не в этой жизни!»

«Поздно, батенька! Вы уже прошли первую инициацию. Обратной дороги нетути!»– и смешок беса.

Я недовольно про себя хмыкнул.

«Все равно не хочу!»

– А это что за чудо трехцветное? – спросила ведьмочка, глядя мне за спину, за окно.

Там на лавочке сидела девочка-хиппи, размалеванная и покрасившая волосы во все цвета радуги, набирая что-то дрожащими руками на телефоне.

– А, наркоша. Не обращай внимания. У нас в городе таких полно.

Настя с сожалением покачала головой.

– Она страдает. Ей больно.

– Меньше колоться будет. А больше головой думать.

Девушка вздохнула:

– Злой ты, Миш. Жестокий.

Я с сомнением покачал головой

– Настюш, нельзя жалеть всех. Всех не спасешь. А она сама виновата.

Охотница кивнула, все же соглашаясь.

– Да, ты прав. Сама виновата. И всех не спасешь, насильно в рай не потащишь. Но все же, почему так больно и обидно, когда видишь все это?

Мы немного помолчали, попивая хоть и растворимый, но неплохой кофе (официантки так и крутились вокруг, уже третий раз заискивающе спрашивая, не хотим ли мы чего-нибудь еще), как вдруг наше молчаливое уединение резко и в грубой форме оборвали.

– Так вот ты какая! Значит это ты, сука, у меня парня увела?!

Настя удивленно подняла глаза на хорошенькую смазливую блондинку, впрочем, интеллект которой был написан на разукрашенной мордашке, грубо и без приглашения садящуюся за наш столик.

– Анастасия.

– Марина. – Если вы когда-нибудь видели готовящийся к извержению вулкан, то в тот момент блондинка была именно им.

– Марин, солнышко, вообще-то люди сидят, никого не трогают…

– Нам надо поговорить! – резко оборвала она.

– Нам не о чем разговаривать.

Настя откинулась на спинку стула с намерением получить эстетическое удовольствие от начинающегося спектакля.

– Миша, я люблю тебя! Я готова на все ради тебя! Ну, прости меня, пожалуйста! Я все сделаю, все, что захочешь! – после чего злобно глянула на сидящую напротив ведьму. Та же только ухмыльнулась, полностью отстраняясь от конфликта.

Ведьма? А что, идея!

– Настюш, солнце, ты не можешь отворожить ее от меня?

– Она не приворожена. – Настя отрицательно покачала головой. Хоть говорила серьезно, но на последней капле терпения, чтоб не рассмеяться, что еще больше бесило блондинку. – А вот сама тебя приворожить пыталась. Через кого-то очень слабого и неумелого. Поэтому у нее ничего не получилось.

– Слышь, ты, шавка, рот закрой! А то я тебе щас такого наворожу!

– Я бы поостерегся угрожать на твоем месте, Марин. – Попытался я сбить спесь. А то превратят, понимаешь, мою бывшую любовь в кролика или лягушку! Я, если честно, не против, но как-то некрасиво получится…

– Это правда?

– Что правда?

– Ты меня еще и приворожить пыталась? Ожидал от тебя глупости, но не до такой же степени!

Блондинка взорвалась

– Ты что, серьезно ей веришь? Да ты на нее посмотри! Я вообще не понимаю, как тебе могло понравиться ЭТО!!!

Настя не выдержала и расхохоталась.

– Слышь, коза, что смешного? Хочешь, чтоб я тебе все патлы повыдергивала?

– Настюш! – взмолился я. – Ну, пожалуйста, как ведьма, сделай так, чтоб этот кошмар прекратился!!!

– Не могу, Миш. Нам запрещено вмешиваться в мирские дела. Совсем. Вот остатки горе-приворота сниму. Хочешь? – она посмотрела внимательно мне в глаза, провела перед ними рукой. Я ничего не почувствовал.

– Все. Ты чист.

– Слышь, ты, шмара, че из себя строишь? Крутая слишком? Может выйдем, пообщаемся?

– Марин, успокойся. Пойми, я от тебя ничего не хочу. Мне ничего не надо. Только отстань от меня.

– Я люблю тебя! И буду за тебя бороться!

Именно этого я и боюсь.

Обреченно вздохнув, я поднял к небу умоляющие глаза. Настя ухохатывалась. Видимо, у меня в тот момент было очень выразительное лицо.

– Ладно, так и быть. – Она провела ладонью перед Маринкиным лицом. Та сразу опала и уставилась вперед со стеклянным взглядом. – Спрашивай, что хочешь. Желательно односложными вопросами. Я отвернусь, меня здесь нет, и вообще я в домике.

Я внимательно осмотрел свою бывшую.

– Марин, ты меня слышишь?

– Да. – Бесцветным автоматическим голосом ответила та.

– Скажи, ты меня любишь?

Она немного помолчала, затем ответила:

– Ты мне нравишься.

– Но не любишь?

– Не знаю.

– А зачем ты меня преследуешь? Что хочешь?

– Я хочу, чтоб ты на мне женился.

Я чуть было не рухнул со стула. Да, считал ее с пулей в башке, но не до такой же степени! Настя тоже чуть не рухнула. Но по другой причине.

– Почему?

– Ты хороший. Добрый. Не такой, как все вокруг. А еще у тебя нежные руки.

Настя каталась по столу.

– Поздравляю, Казанова! За тобой уже ведется профессиональная охота!

– Марин, а тебя не смущает, что я не люблю тебя?

– Ты полюбишь. Я красивая.

Очередной взрыв. Из Настиных глаз ручьем лились слезы. Она лежала на столе, схватившись обеими руками, чтоб не упасть.

– А можно что-нибудь сделать, чтоб она от меня отстала?

– Ой!! Ой, не могу! Уморили! – в зале на нас тем временем опять стали нездорово коситься – Нет, извини, не могу. И не проси. Это всё, предел. – И продолжила хохотать.

Мне же в тот момент было не до смеха.

– С ума сойти! Красавицы за тобой уже охотятся! Ну, ты даешь! Нежнорукий! – снова взрыв.

Видимо, настроение было написано у меня на лице. Потому, что Настя резко прекратила смеяться

– Ладно, извини. Не знаю, что на меня нашло. Давно так не смеялась. – Она щелкнула пальцами перед Маринкиным лицом. Та дернулась и «ожила»

– Слушай, девочка, ты немного опоздала. Миша не твой. У него уже есть любовь и ты будешь лишняя. Поняла?

Блондинка понемногу приходила в себя. Мысли возвращались в голову. Настолько быстро, насколько позволял интеллект.

– У вас с ней серьезно?

Я отрицательно покачал головой.

– Серьезно, серьезно! Не слушай его. А теперь иди. Всё. – она хлопнула в ладоши.

Марина с остекленевшими, но еще живыми глазами встала, аккуратно задвинула стул и спотыкаясь, побрела в сторону выхода.

– Что ты с ней сделала?

– Ничего. Через пятнадцать минут отойдет. Не люблю, когда по пустякам мешают разговаривать, не смотри на меня такими глазами!

– Ту девочку, с Парижа, также загипнотизировала?

– Ну, немного по другому. Больше заморочек было. У нее сопротивляемость выше.

– А тебе ее не жалко? Знаешь, как она плакала, когда отходила?

Ведьма на минуту задумалась, откинувшись на спинку стула.

– Интересный ты товарищ, Михаил. Девочку наркоманку на грани суицида тебе не жалко. А не обделенную жизнью подругу жалеешь из-за каких-то дурных слез. Ты на самом деле жестокий и далеко не подарок. Но девчонки устраивают при этом на тебя охоту, потому, что ты хороший. Сейчас ты такой, а через мгновение можешь выкинуть какой-нибудь фокус, и станешь собственной противоположностью. Неуравновешенность. У тебя даже аура ненормальная. Цвета в ней дрожат, как листья на ветру. Скажи, почему так?

– Не знаю. – Честно вздохнул я. – Может, поэтому я и стал этим вашим избранным? Что вот такой вот весь, не определившийся?

– Все возможно. – Она задумалась, подперев голову рукой. – И что нам теперь делать?

– А что такого?

– Я не выполнила задание. Я должна была «не допустить исполнения пророчества». Как тебе такая формулировочка? А?

– Зашибись!

– Во-во! И я о том же. И понимай как хочешь! Только знаешь, я поняла, что есть вещи на свете гораздо более важные, чем пророчества. Это то, как ты относишься сама к себе. Я не хочу быть убийцей неплохого в общем-то человека только потому, что про его будущее где-то что-то там написано. Да еще и нелюдью. Понимаешь?

Я кивнул.

– Но я не выполнила приказ. И не доложила об этом. И вообще не знаю, что делать.

– Есть еще сложности?

Настя задумчиво кивнула.

– В город прибыли орденские киллеры. Пока занимаются больше мной, чем тобой, но в случае чего на курок нажмут спокойно, без всяких угрызений совести. Кроме того, по городу шастает «Тойота» с вооруженными до зубов наемниками. И это не орден. Их цели мне вообще не понятны. Так что тучи вокруг тебя сгущаются, и я – не самая большая твоя проблема.

Помолчали. Отчего-то захотелось закурить. Сдержался.

– Хорошо. Что они все от меня хотят? Что всем нужно?

– Ну, орден, возможно, просто присматривается. Пока. Изучает, можно ли тебя использовать или хотя бы контролировать. Но если им что-то не понравится, долго терзаться муками совести не станут. Пулю в башку, клинок под ребра – и готово. Но есть еще и наемники. Эти явно собираются тебя использовать. После того случая с бандитами, в твоем подъезде, они попытались меня убрать. Так сказать, защитили тебя от меня, от новых попыток твоей ликвидации.

– Ну, хоть кто-то меня защищает! – довольно оскалился я. Ведьмочка лишь скептически покачала головой.

– Хм… А ты не думал, чем будешь за это с ними расплачиваться? Ничего не бывает просто так, Михаил. Кабы не привела тебя их дорожка в еще большее дерьмо.

Логично. Пожалуй, супердевочка права. Но пока, их опасаться не стоит, а это плюс.

– Далее. Спасовцы скорей всего за тобой следят. Значит, знают, что я вышла с тобой на контакт и могут попытаться тебя убрать. Не факт, но могут.

– Почему?

Как же задолбало все! Все хотят потанцевать на могильном холмике одного простого паренька!

– В ордене сейчас идет борьба за власть. К вершине рвется новая группировка, старая пытается не дать им этого сделать. Борьба подковерная, все друг другу в лицо улыбаются… Ну, сам понимаешь…

Понимаю. В какой же нормальной спецслужбе нет подковерной борьбы? Подставы, подсидки, доносы, все такое… Почему колдовская спецслужба должна стать исключением?

– Так вот, «старая» группировка, разработавшая эту операцию, не хочет твоей немедленной ликвидации. Отсюда и мягкая формулировка: «Не допустить». «Новая» же может посчитать тебя угрозой, орудием в руках противников. Понимаешь, к чему я клоню?

Понимаю. К киллерам, которые пасут и меня, и тебя.

– А может быть наоборот, эти ребята из Новосибирска попытаются тебя вербануть. Кто их, отцов, знает! Тогда уже «старая» группировка посчитает тебя угрозой, со всеми вытекающими.

Ага, с вытекающими другими киллерами. Например, из Калининграда или Пскова.

– Поэтому я совершенно в прострации. Скорее всего, прямо сейчас тебя убивать не станут, но лучше перестраховаться. Домой не ходи. Используй свою способность уходить в морок и на время исчезни. Сможешь? Есть где спрятаться?

– Попробую. Идеи есть.

– Деньги нужны?

Я отрицательно покачал головой.

– Почему ты думаешь, что так все серьезно?

– Потому, что я из «старой» группировки. И для этих сибирских ребят наш контакт нежелателен.

Да, вот это я встрял! Не думал, не гадал, оказался в эпицентре разборок спецслужб! И те, и другие потенциально могут меня грохнуть. Зашибись!

– А ты?

– Мне надо поговорить с одним человеком. Он – мой наставник, учитель. Третий человек в ордене. Все спецоперации идут через него. Сам понимаешь, если он захочет, спрячет тебя так, что никакая собака не найдет. Или сможет договориться о твоей безопасности. Подвести под какую-нибудь программу там… Ну, не знаю! Он умный, что-нибудь обязательно придумает. Связаться с ним не могу, боюсь перехвата, надо ехать в Москву. Это займет дня три. На это время ты должен потеряться. ПОЛНОСТЬЮ потеряться.

Я кивнул головой. А эта девочка не так проста, как мне казалось. Но главное, она действительно мне не враг. Может и не друг, но не враг – точно. Чувствовал это всей подкоркой спинного мозга. И если честно, мне это нравилось.

– А, развлекаетесь! Это те, кто не знаком друг с другом? – неожиданно раздался сзади такой… ставший родным, но такой чужой стальной голос. Я побледнел и медленно развернулся. Как все не вовремя! Ну почему сейчас?

Она стояла позади, глаза с ненавистью протыкали насквозь.

– Это не то, что ты думаешь, Вик.

– Я ничего не думаю. Вообще. Мне совершенно все равно. – Отрезала она.

– Ну, мы как раз только что и познакомились. Да вы присаживайтесь, присаживайтесь!.. – дрогнувшим голосом сказала Настя. Какой-то здоровый-прездоровый парень, метра два росту, два меня в обхвате, нежно обнял Вику.

– Кто это, котенок?

– Знакомые. – Холодно отчеканила «котенок». – Бывшие. Пойдем отсюда, Лёш.

Настя поняла, что сейчас происходит нечто, могущее иметь большие последствия. Ведьминским чутьем.

– Погодите. Нам надо поговорить… – привстала она.

Темноволосая девушка оторвала глаза от объекта и посмотрела на нее. Их взгляды встретились.

Настю дернуло. Дыханье сперло.

«Да что же это такое? Кто она такая, черт меня подери!»

Девушка тоже что-то почувствовала, потому что тоже дернулась и отступила на шаг, глаза расширились.

– Как-нибудь в другой раз… Пппойдем, Леш… – и попятилась спиной, затем развернулась и побежала к выходу. На щеках выступили предательские слезы…

– О, наша девочка-хиппи телефон забыла.

Настя подошла и взяла трубу в руки. Та неприятно покалывала.

– Кажется, она в ту сторону пошла.

– Давай, если увижу, отдам. Все равно ханыги заберут.

Охотница протянула телефон.

– Будь аккуратнее. Телефоном не пользуйся. Позвони и отруби. Жучок с тебя я сняла. Все. Что еще? На глаза никому не показывайся. С бабушкой проблем не будет?

– Нет. Ей лапши навешаю, не вопрос.

– Отлично. Значит через три дня в условленном месте?

– Хорошо. – Я помялся – Слушай, а почему ты мне помогаешь? Зачем это ТЕБЕ?

Она замялась, рассматривая узоры плитки. Затем подняла свои чистые голубые глаза.

– Не знаю как это объяснить. Чувствую, что должна. Что это нужно для чего-то другого, важного.