355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Кусков » В тени пророчества » Текст книги (страница 20)
В тени пророчества
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 14:16

Текст книги "В тени пророчества"


Автор книги: Сергей Кусков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

– Как зачем? Соблазнить тебя хочу! Разве не понятно? Мне казалось, малыш, ты давно это понял…

– Эльвира! – я начал терять терпение. – Что общего может быть между нами? Во-первых, ты демон, дух, умерла четыреста лет назад!

– Почти четыреста.

– Почти четыреста. Я – живой. ЖИВОЙ, понимаешь! Я в другой картинке! Я к тебе даже прикоснуться не могу!

Она улыбнулась еще шире, поджала ножки под себя и нежным голоском проворковала:

– А ты пробовал, милый? Ты же теперь сквозь пространства как нож сквозь масло скользишь! Тебе теперь многое по плечу…

Меня словно током ударило: Ёханный бабай!

– Так что, теперь я и вас могу чувствовать? Прикасаться?

Элли продолжала игриво улыбаться, дескать, какой ты глупый!

– Попробуй, я ж говорю. – И встала напротив, раскинув в стороны руки.

Я тоже встал и сделал шаг. Если честно, было страшно. Очень! Все-таки, передо мной стояла не пятнадцатилетняя девочка, а демон, существо из преисподней.

– Смелее, мой хороший. Видишь, курочка молчит. Было б опасно, она бы остановила…

Я протянул руку и прикоснулся к ее оголенному плечу. Теплое. Живое. Кожа мягкая и бархатистая, ухоженная.

– А знаешь, какая она была, когда лопалась от жара на костре? – серьезно посмотрела Эльвира мне в глаза. Шутки и веселье из них как ветром сдуло.

– Наверное, больно было?

– Очень. – Спокойно и честно ответила она. – Никому такое не пожелаю.

Элли взяла мою вторую руку и прикоснулась к щеке. Потом медленно повела вниз, к губам, к шее. Потом к волосам. Я чувствовал всё это: кожу, нежность губ, шелк волос…

– До смерти ты также выглядела? – шепотом, чтоб не сломать доверительную атмосферу, задал я давно мучивший вопрос.

Она немного помедлила, потом кивнула и ответила.

– Да. – И опустила голову. – Только вот так.

Рожки и хвост мгновенно растворились, словно их и не было. Полупрозрачные крылышки сзади тоже. Передо мной стояла обычная молодая девчонка, нежная и хрупкая, с шикарными густыми рыжими волосами и удивительно взрослыми глазами. Очень-очень взрослыми! Господи, и как можно было такое чудо на костре сжигать?! Она, наверное, опять прочла мысли.

– Я пока не готова, как и Консуэла, о прошлом говорить. Позже. – Прошептала и снова опустила глаза.

Не знаю, наверное, никто мною не двигал. Я потянул ее к себе и прижал к груди. Она словно маленькая девочка уткнулась лицом в плечо, а я стал гладить шикарные огненные волосы, чувствуя, что она вот-вот расплачется.

– Знаешь, я бы хотела вернуться, переродиться, начать все заново… Но не могу. В последний момент не могу решиться. Решающий рывок сделать. Как что-то останавливает…

– Потому, что демон? – нежно спросил я. – Метро не пускает? – и удивился ее откровениям. Да, если она настоящий демон, мое представление о них с сегодняшнего дня коренным образом изменилось. До этого представлял их жуткими кровожадными созданиями, монстрами, убийцами, а никак не маленькими, несчастными, и с такими наивными взрослыми глазками.

– Не в Метро дело. Оно как раз отпустит. Там ведь, знаешь, нормальные ребята. Ну, есть конечно, и уроды, да где их нет! А так, там совсем не так, как ты думаешь. Нет, сама не могу. Что-то держит, не отпускает. Ладно, что-то расквасилась я…

И отстранилась.

– Так а зачем же ты меня соблазняешь? – вновь спросил я. – Чтоб очко в копилку кинуть? Кто согрешил с демоном, сразу в ад?

Она рассмеялась.

– Нет, ну у тебя правда крыша поехала от существования ада и рая! Нет, милый, это не будет грехом. Как и не будет благодетелью. А вот лично я по шапке схлопотать могу. Просто знаешь, не каждому демону выпадает такая возможность, живого человека в постель затащить. Так что я это, того, на всякий случай…

– Ах, на всякий случай! – закивал я головой. – Играем мы, значит!

– Да, играем! – строго посмотрела она в глаза. – А что тут такого? Или я плоха? Некрасива?

Я еще раз оценил её тело. Ночнушка только выгодно подчеркивала все прелести и ничего не скрывала. Конечно, на вид, малолетка, но я то знал, что это она просто так выглядит.

– Шикарно! – я поднял вверх большой палец.

– У меня все в норме, я все могу. В смысле, как женщина. Только не в твоем мире, а за его пределами, но так и ты своему миру больше не принадлежишь. Почему нет? Чисто теоретически? Ты никаких различий не увидишь, это будет, как с обычной девочкой. Как с живой. Только у меня сердце не бьется, и всё.

– Всё настоящее, а сердце не стучит?

– Конечно! Я ж не в Реале, зачем оно мне? Здесь у нас всех физиология другая, тела зависят от состояния самой души, прямая связь, и больше ничего. Хочешь – убедись! – она взяла мою руку и потянула к груди. Я резко одернул.

– Нет, ну что ты как маленький, в самом деле! – укоризненно тряхнула она своей копной. – Это же просто тело, отображение моей души! Хочешь, другое наколдую? Как в том фильме со Шварцнейгером, с тремя грудями? Или тело кинозвезды забацаю? Наоми Кемпбел, например? Как ты к шоколадкам относишься? – И на моих глазах тут же перевоплотилась в сексапильную голливудскую темнокожую диву. Медленно и плавно формы перетекли друг в друга. Прям, как в компьютерных спецэффектах!

– Или какой-нибудь из сестренок Олсен, они ж тебе нравятся! Мэри-Кейт? А? – она подмигнула. И через мгновение передо мной стояла размалеванная блондинка моего возраста со старого плаката. М-да!

– Или постарше любишь? Мадонна? Эта бабуля еще довольно ничего! – Черты блондинки тут же смазались и передо мной возникла старая развалина. Я непроизвольно отшатнулся.

– Ой, прости, косметику забыла.

И опять же на моих глазах произошла метаморфоза, передо мной предстала Мадонна. Та же самая развалина, но… Красивая развалина! Да, ничего еще бабуля! Когда в косметике. Я удивленно хмыкнул.

– Могу Николь Кидман сделать…

– Не надо! Хватит! – я поднял руки в отрицающем жесте. – Не надо ни Кидман, ни Джоли, ни кого-нибудь еще. Будь сама собой. Так лучше. Естественней…

Она, смеясь, перевоплотилась назад, в рыжеволосую девочку.

– Мы можем принять любой облик, просто этот мне больше нравится. Вон, курица вообще нагишом ходит и не стесняется. У нас к телам отношение не такое, как у вас. А ты, прям, как подросток себя ведешь, прикоснуться боишься!

Я набрался храбрости и осторожно приложил руку к ее груди. Ночнушка оказалась такая легкая и воздушная, как будто ее вообще не было. И грудь под ней была настоящая, теплая, упругая, мягкая. А сердце действительно не билось. Осмелев, провел ладонью чуть ниже, накрыв всю ее почти сформированную выпуклость. Да, в остальном она была, как живая. И сосок твердый…

Элли, продолжая игриво улыбаться, положила свою руку сверху.

– Ну, так что, сладенький? Потанцуем?

Я решил принять ее игру. В конце концов, не только ей издеваться над бедным мною. Мы тоже не лыком шиты, и она еще это почувствует!

– Извини, малышка, не сейчас… – самым сладким голосом проворковал я, наклонившись, к ее уху, и медленно вытащил руку.

Она наигранно надула губки и села назад, в кресло, сложив ногу на ногу. Опять-таки, самым эротичным образом, но я привычно не обратил на это внимание.

– Бука ты! И чем займешься? Ящик, по-видимому, включать не будешь…

Я тоже присел назад, на диван. Боже мой! Я могу переспать с демоном! Со сверхсуществом! Вот это класс! И этот демон мне только что об этом прямым текстом сказала! Что не против…

– Слушай, а с Консуэлой я что, тоже смогу переспать? Чисто теоретически?

Эльвира хмыкнула.

– Ну, это вряд ли! Они, ангелы, чокнутые все. У них там такая групповуха, вам и не снилась! Каждый с каждым! Это смертным нельзя, грехом считается, а им можно. Да и вряд ли она с тобой захочет, только марать свое небесно чистое тело…!

Ангел тем временем появилась на другом кресле, расслаблено сложив руки перед своей обворожительной грудью.

– Ну, со мной действительно, не все так просто, Миш. Кстати, отвечу на твой незаданный вопрос: это безопасно и расцениваться будет как обычный блуд. – И легко кивнула в сторону сидящей по другую сторону своей визави. – А ты им и так, по самое «нехочу» отягощен…

Демон мило и часто застреляла глазками.

– Кстати, Эльвира не права, и я могу с тобой переспать. Чисто теоретически. Но и тут не всё просто.

Да, у нас в Конторе, действительно, царит всеобщая Любовь. Но это не банальная групповуха, как утверждает лукавая. Это чувство совершенно иного порядка, больше похоже на временное полное слияние душ, чтобы подарить радость другому. У нас все любят всех, да, но это не половой акт, а сродство душ. Понимаешь?

– Не-а.

– Это надо почувствовать, так не поймешь.

– А можешь показать? – оживился я. Ангел задумалась.

– Пожалуй, да. Но не сейчас. Ты не готов к этому. Да и я не готова. Это все-таки не животный инстинкт, как у смертных. Это гораздо, гораздо больше! И еще, надо быть предельно осторожными, после акта чистой Любви ты можешь просто не захотеть больше любви плотской, земной.

Я хмыкнул. Надо же, и демон и ангел предложили свои сексуальные услуги в течении пяти минут! Как говорил незабвенный Вини Пух: «Ну и дела!» Ну, ангел предложила нечто иное, но все же чересчур интимное…

Наверное, мои мысли у меня на лбу написаны, потому, что ангел серьезно добавила:

– И Мишенька, пожалуйста, не расценивай ЭТО как половой акт. Для чистой любви даже тела не нужны, только души. Это, как бы объяснить… Вот то, что ты испытываешь к Вике. Не близость, а именно чувство. Радость ее присутствия, общения с нею… Это как если ваши души, именно ДУШИ сольются, а не тела. Понимаешь разницу?

Кажется, начал.


* * *

Ливия, 10 000 лет назад

Раздались звуки рога, кто-то из племени прискакал им на подмогу. Навстречу Сати, из клубов поднимающегося вокруг дыма, выскочило трое воинов рода, добивая сбитых им наземь кочевников.

– Шаман, ты в порядке?

– Да. Один из них успел выстрелить, но промахнулся.

Воин недоверчиво оглядел его.

– Они никогда не промахиваются.

– Но я же шаман! И этих с седла я сбил шаманством.

Воин подумал, потом махнул рукой.

– Ладно. Пошли. Род Мафусаила из Речной Долины пришел нам на помощь. Саул стрелой поджег Сигнальный Столб. – И пошел дальше. Ученик шамана улыбнулся.

– Стой, этого не убивай. Будет рабом! – остановил он жестом воина, уже поднявшего копье.

– Воины рода! Мудрецы. Старейшины. Все все все! Слушайте! Я, Давид из колена Асатаила! Кто-нибудь может назвать меня трусом?

– Нет!

– Нет!

– Давид, ты не трус! – раздались отовсюду ободряющие голоса.

Атака была отбита. Род потерял четверых воинов, двое из них стояли (точнее лежали и дрыхли) на часах. Потому-то амореи и смогли проникнуть внутрь периметра, огораживающего поселение. И одну женщину с маленьким ребенком, не успевшую убежать со всеми и сгоревшую в своем шатре. Кочевники потеряли пятнадцать человек, плюс одного забрал Сати по праву победителя, сделав своим рабом. Было много раненых, двенадцать человек, но они с учителем позаботились обо всех. Тяжелых не было, остальные выздоровеют. Раненых же амореев воины племени, живущие по заветам Великого Ешвы, милосердно добили.

На помощь прискакали воины еще четырех родов, но бой был уже закончен, враг трусливо бежал. И теперь, когда улеглись все страсти и жизнь потихоньку возвращалась в нормальное русло, Давид, собрав весь род обратился с речью из круга.

– Я готов вызвать на поединок любого, кто посмеет сказать, что это не так, и силой своего копья доказать, что он не прав. Однако, я отказываюсь от поединка с Сатанаилом, учеником шамана.

Родичи, сидящие вокруг кострища, удивленно загудели, словно пчелы в улье.

– Я уступаю ему ту девушку, Тахру из колена Натанаила. Он любит ее, и сегодня я увидел, что он достоин называться воином. И он спас мне жизнь.

Опять поднялся гул. Давид продолжил.

– Да, он спас жизнь мне. Он спас жизни всем нам. Если бы не он, амореи перерезали бы нас всех спящими, как баранов, а кого не убили бы, увели с собой в рабство. Поэтому я уступаю девушку, как человек, обязанный ему жизнью!

Племя снова загудело, обсуждая услышанное. Сати сжал кулаки, боясь поверить в такую удачу. В то, что не все потеряно и они смогут быть вместе. В круг вышел Иоахим, главный старейшина.

– Твои слова услышаны, Давид из колена Асатаила. Род принимает твой отказ и не считает тебя трусом. Сатанаил!

Сати встал и медленно, неуверенно, на ватных ногах вышел в круг. Давид пожал ему руку. Их взгляды на секунду встретились. В глазах Давида не было злости или вражды. Это были просто глаза сильного воина, умеющего побеждать, но умеющего и уступать. Это были глаза вождя!

Затем гигант прошел на место и сел недалеко от отца.

– Сатанаил, ученик шамана. Великий дух Ешва по своему распорядился. Он показал всем нам, что ваш поединок не нужен, и дал тебе право на эту девушку. Ты можешь брать ее в свой шатер, конечно, после того, как построишь его!

Родичи засмеялись. Конечно, только тот мог взять себе жену и отделиться от колена, у кого есть свой шатер. А у него шатра пока еще не было. Но долго ли построить? Сати улыбнулся.

– Нет, Иоахим. Так дело не пойдет! – в круг вышел Натанаил. Он получил рану в бою, стрела выбила ему глаз. Но шел уверенно, как будто ничего не произошло. Подумаешь, пустяк какой! В роде уважали таких, сильных и несгибаемых воинов.

– Давид отказался от руки моей приемной дочери, но я не даю согласия на брак!

Род недовольно зашумел.

– Почему, дядя Натанаил? – выступил вперед Сати, Появившаяся было надежда вновь рушилась.

– Ты не воин. И недостоин ее.

– Но я победил троих врагов! – сорвался на крик юноша – Этого мало? Сколько нужно убить врагов, чтоб заслужить ее?

– Ты не воин! Ты победил их с помощью своего шаманства! – кричал отчим Тахры. – Даже Саул, наш маленький Саул убил четверых, подстрелил их из лука! – он повернулся к окружающим – Люди Юду? Саул молодец? Никто не хочет сказать обратного?

Из толпы послышались ободряющие и поддерживающие Саула крики.

– Но стал ли после этого он воином?

Наступило молчание.

– Так и ты, мальчик Сати, не стал воином!

Ученик шамана закипел. Это ж надо, назвать его мальчиком, при всех, после того, как он победил трех врагов! Натанаил только что унизил его, а такие обиды не прощаются.

– Но ты сам сказал, что отдашь ее победителю поединка!

Старый воин только злобно усмехнулся.

– Но поединка-то не было?

Род снова недовольно загудел.

– Давид отказался от поединка! Это его право, что бы им не двигало! Но тогда и мое слово перестает быть, как и перестает быть поединок!

– Это не честно! – вскочил Давид. Он был удивлен и изумлен, не ожидав такого подвоха со стороны старого уважаемого охотника. – Сатанаил спас род, подняв его по тревоге! Если бы не он, мы все были бы мертвы, или стали рабами!

Натанаил громко в цвет рассмеялся в ответ. Под гробовое молчание удивленного рода.

– Давид, ты забываешь еще кое-что важное! Спасая нас всех, юный Сати спасал и себя в том числе! Так что ты не должен ему долг жизни. Ты отказался от поединка, это твое право. Но я не считаю и не считал, что должен ему что-то. Просто мы РОД, а в роду каждый выживает только вместе. ВМЕСТЕ, Давид!

Род возмущенно гудел, постепенно успокаиваясь, приходя к мысли, что старый охотник все-таки прав.

– Более того, сейчас, перед всем родом, я подтверждаю сказанное ранее, что выдам свою приемную дочь за сильного воина. Даже за юного Сати, если он докажет, что достоин. Но докажет копьем в руке, а не с помощью своего грязного шаманств…э…э…

Натанаил, не успев договорить фразу, схватился за горло руками. Его скрючило. Единственный глаз стал закатываться. Было видно, он пытается вздохнуть, но не может. Тем временем из задних рядов спокойно и не спеша, вытянув руку, сжатую в кулак, вышел старый Ной.

– Натанаил, мальчик мой! А я ведь помню, как ты сидел у меня на коленях! Когда слушал мои истории и радовался фокусам, что я показывал вам, детворе! – Ной шевельнул пальцами, Натанаил вдохнул глоток воздуха, затем шаман их снова сжал.

– А теперь ты говоришь о грязном шаманстве! Ай-яй-яй! Как не хорошо!

Сзади воцарилось молчание. Все с жадностью смотрели, что же будет дальше. Слишком редко Ной вмешивался в дела рода. Но сейчас ему необходимо было поставить на место зарвавшегося охотника, и все это понимали.

– Ты плохо слушал мои истории, мальчик. Я учил тебя, что надо прощать. Надо прощать даже живым, а тем более, мертвым! Ты же не можешь простить не только мертвого, но и другого живого, кто не сделал тебе плохого, и даже понятия не имеет, за что ты его ненавидишь!

Ной опустил руку. Старый охотник согнулся в три погибели, вдыхая воздух горящими легкими. Отдышавшись, он поднял глаза на Ноя и со злой, но торжествующей улыбкой произнес:

– Но это мое право. Я делаю все, согласно закону племени. И не нарушаю заветов Великого Духа. Родичи – он обратился ко всем окружающим – Старейшины! Рассудите, могу ли я требовать то, что требую?

Люди зашептались. Старейшины опять сели в круг. Сати смотрел на все туманными глазами и не мог понять, что же вокруг происходит? Его ненавидят? Дядя Натанаил? Да, за что же? Он же никому ничего плохого не сделал!

Старый Иоахим опять поднялся.

– Ты можешь. Старейшины решили, что ты, Натанаил, можешь требовать то, что требуешь. Ной, это не против законов племени.

Старый шаман вновь усмехнулся, так хитро-хитро, как только он один умел. Как бы говоря этим: «Ой, ну вы в самом деле, как дети малые! Когда же вы уже подрастете?»

– Хорошо. Это ваше право, ваши законы. Но знайте все, в первую очередь ты, Натанаил, этот юноша – величайший шаман своего времени! Будет. И от того, отдадите ли вы ему его женщину, зависит очень многое. Слишком многое! От этого зависит будущего нашего народа!

– И не только нашего – добавил уже тихо, но Сати услышал.

– Ты нам угрожаешь, Ной? – вскочил сотрясая копьем Бениамин, седой старец, но в юношестве не раз бывавший лучшим воином племени. – Ты угрожаешь племени? Хочешь, чтобы тебя изгнали?

Ной спокойно, с достоинством покачал головой.

– Нет, старейшина. – Затем вытянул руку вперед. Копье из руки удивленного Бениамина прыгнуло в выставленную вперед руку Ноя.

– Я вас просто предупредил. Дальше решайте сами.

И под гробовое молчание толпы спокойно и с достоинством удалился.


* * *

Все тихо. Настя закрыла и убрала термос. Ну, наконец, свободная минутка. Как же она за сегодня устала!

Охотница бросила беглый взгляд на монитор навигатора, проверяя местонахождение объекта (на всякий случай, от этого архаровца можно чего хочешь ждать), и зеленые точки орденских машин. Все в порядке.

Артефакты активированы, теперь ни одна живая душа ее не найдет и не заметит. Видеть будут, но замечать – увольте! Удобная штука! Можно стоять невидимой и неслышимой у клиента прямо под окнами. Так гораздо удобнее, чем пасти издалека, по навигатору, со спутника. И всегда рядом. Почему ей такую перед операцией легально не поставили? Жмотье!

Ладно, можно расслабиться и отдохнуть. Она закрыла глаза.

…Когда она примчалась вчера сюда, все было уже кончено. Объект, пройдя инициацию, спокойно умирал от обычных физических повреждений. Но в Тени от него фонило так, что лампочки в округе перегорели. И это он уже остывал!

Кем стал теперь? На что похож? А главное, человек ли вообще? И почему неизвестные из «Тойоты» его защищают?

И еще эта девочка, соседка. Что там с ней – непонятно, но даже обычное колдовство в ее присутствии далось с огромным трудом. Как будто она пила ее силу.

Но так не бывает. Такое Настя видела впервые и никогда о подобном не слышала. Но и не вампир она, это тоже абсолютно точно.

Как бы там ни было, подлечив его и дотащив до квартиры, Настя так вымоталась, что валилась с ног от усталости. Еле-еле хватило сил, чтоб зачаровать их с бабушкой. Кстати, очень милая женщина.

Ладно, пора подвести предварительный итог. Чего она собственно боялась? Совершить смертный грех? Всё, вчера он был совершен. Когда она приговорила к смерти человека только за то, что кто-то про него что-то написал. То, что смерть не состоялась – не ее заслуга, и вины не снимает. Так что грех совершен, дальше падать некуда, а это значит, теперь у нее развязаны руки. Есть возможность трезво подумать что можно сделать в этой ситуации, ничего не боясь.

Отец Михаил… Да, с наставником поговорить нужно, он человек почти всемогущий, но он всего лишь региональный координатор, часть ордена, и не пойдет против в открытую, но дельный совет даст всегда. А политика последнего, судя по светло-коричневой «шестерке», изменилась. А тут еще эта «Тойота» долбанная…

Первый удар она получила, когда увидела Максима, выходящего из подъезда. Сердце ёкнуло, подпрыгнуло и облилось кровью. И Настя почувствовала его лютую ненависть. Настолько лютую, что ощутила даже без прямого контакта. И ненавидел он ЕЁ.

– Господи, да за что мне всё это? – только смогла прошептать она, и уткнувшись в руль, заревела.

Через время, когда уже стемнело, мимо прошла та девушка, Вика, кажется так её зовут. Она вела перед собой «провинившегося» – маленького пацаненка младшего школьного возраста. Очевидно, домой загоняла, и что-то громко высказывала. Тот шел, опустив голову и надув губы. Проходя мимо машины, резко обернулась и уставилась прямо Насте в глаза.

«Не может быть! Она что, и сквозь мороки видит? И чувствует ее здесь? Но она же еще не инициирована! На грани, да, но…»

Почему она так смотрит? Почему мы с ней ощущаем это? Угроза? Мы враги? Но ведь нет, не похоже. Что тогда? Да кто же она, в конце концов?!!!

Постояв напротив и пристально посмотрев в глаза, Вика вернулась к делам земным, а Настя снова потянулась к термосу.


* * *

Я не поверил своим глазам: вот это наглость! Стоять прямо перед моим окном!

На стоянке, в десяти метрах от подъезда, уютно примостился старый знакомый «Ауди».

– Это она.

– И что теперь? – радостно блеснула глазами бесенок. Пентаграмма во лбу ярко загорелась веселым блеском. – Мочить будешь?

Я отрицательно покачал головой. Какая-то необъяснимая сила тянула вниз. Сила, глушащая страх и чувство опасности. Макс не прав, просто он НЕ ВИДЕЛ ее глаза. А я видел.

– Мочить никого не буду, не дождешься. Но проведу разведку боем. Скажем так, посмотрю, какие у нее в рукаве карты.

– Мишенька, это опасно! – подала сзади с кресла голос Консуэла. – Не лучше ли остаться здесь? Она профессионал все-таки…

– Знаю, Элл. Но за чужими спинами отсиживаться не буду. В конце концов, творец я или нет?

– Нет. Не творец. Всего лишь скользящий. – Мрачно ответила ангел.

– А как я по-вашему им стану? Сидя дома, смотря ящик и прячась от всяких накаченных сосок?

Ангел промолчала.

– А я за! Мишган, давай! Кто не рискует, тот не пьет шампанское! А если что, мочи ее! Самый лучший опыт – это добытый в бою!

– Элли, успокойся, никто никого мочить не будет. Я только посмотрю, на что она способна, что хоть мне угрожает. И быстро свалю. Мой бой, чувствую, еще впереди!

– Миш, только осторожнее! – Ангел встала, расправила появившиеся откуда-то крылья и положила руку на плечо. – Знаешь, на Земле достаточно оружия, способного уничтожить тех, кто в Тени.

Я нехотя прокряхтел.

– Ладно.

Затем скользнул в иное пространство и пошел. Прошел сквозь свою дверь (как же это все-таки здорово, проходить сквозь двери!) – и начал спускаться. На площадке второго этажа увидел бабулю, радостно обсуждающую что-то с Никитишной, соседкой со второго, прямо налево. Ясно, ба уже идет домой. Только доперетрёт сериалы и всё. Я проскочил сквозь них и спустился дальше, на вчерашнюю площадку перед первым этажом, где меня отколошматили два подонка. Свет не горел, вкрутить лампочку никто не догадался. Но я почему-то все прекрасно видел и так. Наверное, еще одна сверхспособность – ночное видение.

– Ты же через Тень смотришь, пупсик! Там совсем другая физика. Здесь всегда всё видно.

Я обернулся. Сзади спускалась Элли, уже одетая в футболку и шорты, в своих блестящих серебряных башмачках.

– Ты что здесь делаешь?

– С тобой иду! – изумилась она. – Нельзя?

Куда ж я от тебя денусь!

Я хмыкнул и аккуратно выглянул из-за двери. В машине кто-то был. Я не видел, но чувствовал. И этот кто-то меня не видела, не слышала и не чувствовала. Хотя могла. Почему?

Уже не прячась, вышел из подъезда и смело подошел к «Ауди». Девочка была внутри. И она спала.

– Вот так вот наши спецслужбы работают! А мы удивляемся: «Почему дома взрывают?»

– Я не врала тебе, Миш. Она и вправду, опасна. И если вдруг проснется, сразу почувствует тебя в Тени так же, как чувствуешь ее ты.

– Почему? Да кто она такая, в конце концов? Ну, чекистка, ну киллер, ну ведьма? И что? Я скользящий, а почему она должна меня чувствовать?

– Ты недооцениваешь слово «ведьма», Мишан. Это очень, очень серьезно! То проклятие, что ты поймал вчера утром – это так, детский сад. Боевые ведьмы такими даже не развлекаются. А это именно БОЕВАЯ ведьма, Миш. Боевая ведьма инквизиции. Будь осторожен! – и Элли тоже положила мне руку на плечо, как пять минут назад Консуэла. Лицо ее вытянулось и собралось. Пожалуй, я ее такой ни разу не видел.

– Элли, очень смешно! Какая инквизиция в час ночи? – спросил я как-то нерешительно.

Та молчала, смотря на машину прищуренными глазками, полными огня и стали.

«Консуэл, она что, так неудачно шутит?»

Ангел не отозвалась.

Тогда я аккуратно подошел к машине и попытался просунуть голову сквозь дверцу.

– Стой, Мишенька! Она проснется! Почувствует твое проникновение. А последствия вашего неожиданного «общения» предсказать не берусь.

– Что там наша лукавая насчет ведьм говорила…

– Это так. То была самоучка. А эта – боец. Ее проклятье ты не поймаешь. И я тебе не помощник. Это профессионал, Миша, во всех отношениях.

Я постоял, помявшись. Какая-то сила тянула туда, внутрь. Сила, спорящая со всеми доводами благоразумия.

– Я должен посмотреть. У меня такое чувство. Все будет нормально, я знаю.

Консуэла помолчала, уставившись в пол, о чем-то напряженно размышляя.

– Обещай, что не причинишь ей никакого вреда. Только посмотришь.

– Эй, курица, так не честно! Этих б…дей инквизиторских мочить надо, в сортире, пока спят! А то потом поздно будет!

– Цыц, нечистая! – бросил я ей и обернулся к Элле.

– Обещаю. Никакого вреда. Только посмотрю.

– Хорошо. – Тяжело выдохнула Консуэла. – Заходи. Она не проснется. – И отошла в сторону.

Я осторожно сунул лицо внутрь через закрытую дверь. Настя, та самая, кидавшая меня с коряги в воду и загоравшая рядом топ-лес, нанявшая урок, чтоб убить меня и дотащившая до квартиры, когда лежал внизу весь избитый и без сознания, почувствовавшая в Тени и наставившая ствол, а затем развернувшаяся и уехавшая. Такая непонятная, горе-убийца-профессионал, и такая… Несчастная? Да, несчастная. Она спала за рулем, откинув голову назад. Судя по позе и термосу в руках, спать не собиралась, уснула случайно. И была совсем не похожа на тот образ «злобного киллера», который в красках обрисовал Макс. Лицо измождено и излучает усталость, полную разбитость. Уснула на «рабочем месте» не от хорошей жизни, сразу видно. И хоть я знал, что именно она заказала меня, что отправит к Великому Духу Ешве (о, Господи, и это прицепилось!) мою бессмертную душу, отделив предварительно от тела даже не задумываясь, походя, мне стало ее жаль.

Я втянул внутрь всё тело, сев на место, рядом с водительским.

– Не смей! – раздался окрик Консуэлы.

– Элл! – прошептал я. – Ты что? Я ж обещал! Просто посмотрю немножечко… Кстати, а что ты сделала?

– Смотри, даже не думай ей что-либо плохое делать! Попросила ее ангела-хранителя не будить, при условии, что ты ничего не сделаешь. Так что смотри, только смотри!

– Элл, говно вопрос! Ты ж меня знаешь! Я ж слово дал!

– А вот этим, мой хороший, она и порешит тебя, если ты не порешишь ее – ядовито сказала Эльвира, появившись на заднем сиденье и указывая рукой на предмет, лежащий между сидениями.

Это был короткий и узкий меч. Скорее длинный кинжал. Самое интересное, что он был виден в ЭТОЙ картинке. В Реале же была видна лишь легкая дымка, как в случае с домовым.

– Это меч инквизиции, Мишаня! Он существует в обоих измерениях. От него не спрячешься, не уйдешь. Мочи ее, прямо сейчас!

– Нет, Элли, даже и не пытайся!

Я вгляделся в ее лицо. Уставшая, изможденная. Бледная. Бедняжка! И тут почувствовал какую-то связь с ней. Какую-то привязанность, схожесть. Нет, она не могла меня убить. Не знаю, что там произошло, но это не она. И не убьёт. Потому, что мы… Не знаю, как это сказать. Какое-то родство, родство душ у нас было. Я аккуратно, под шипение Консуэлы, провел рукой по ее волосам. Мягкие, светло-русые. Нежные. Хотя, немного лохматые, растрепанные. Но это не портит ее женственный, и вместе с тем такой мужественный вид… Амазонка!

От моего прикосновения амазонка заворчала во сне, прислонилась щекой к ладони, но не проснулась, продолжая спать дальше, как ребенок.

– Её ангел тебе доверяет, Мишенька! – с улыбкой и удивлением прошептала Консуэла. – Поздравляю, заслужить доверие хранителя непросто!

– Слышишь, чувак! Ты достал! Я боюсь этого делать, вдруг хранитель испугается и разбудит! Она ж тебя одной левой к праотцам отправит, а я на ковер к Хозяину не хочу! Так что давай сам. Давай, давай! Не смотри на меня так! Как будто не понимаешь, о чем я!

Я понимал, конечно, понимал. И понимал также, что действительно, хочу это сделать. Зачем? А, шут его знает? Просто хочу. Почему нет, в конце-то концов? Провел ладонью по ее щеке, потом наклонился и под испуганный визг Консуэлы нежно-нежно, стараясь не разбудить, поцеловал в губы.

Это было здорово! Секунды текли, за спиной ахнула и замолчала, выкатившая глаза от изумления, ангел, а Настя продолжала безмятежно спать.


* * *

Ливия, 10 000 лет назад

– Говоришь, тебя зовут Зебаб?

Аморей кивнул, боясь оторвать глаза от земли и посмотреть в глаза своему хозяину.

– Но это не аморейское имя.

– Меня мама называла. Она была любимой женой отца и он согласился оставить имя так, господин.

Сати передернуло.

– Не называй меня господином!

Аморей от удивления забыл о страхе и поднял глаза

– Но ты взял меня в плен в бою! И оставил жизнь! Значит, теперь я твой раб!

– Люди Юду не держат рабов и не признают рабства! – перебил его ученик шамана.

Зебаб усмехнулся. В его мировоззрении рабство было само собой разумеющимся, и отсутствие оного привело бы к такому вакууму, последствия которого ум кочевника боялся даже представить.

– Как же мне называть тебя? – и склонил голову.

– Сати. Называй меня просто Сати.

– Хорошо, хозяин Сати. – Еще раз поклонился Зебаб.

– Я же просил тебя!

– Я не называл вас господином, хозяин Сати.

Юный шаман лишь махнул в сердцах рукой.

– А, вороны с тобой! Называй как хочешь!

Они сидели в степи, возле реки. Река медленно и величаво несла свои воды к морю. Вокруг простирались охотничьи угодья рода Давида Высокого, но поселок их рода находился в часе пути.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю