Текст книги "В тени пророчества"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 40 страниц)

– Хорошо, я согласен. Берите.

Вампир приложил руку к моему лбу, другую – к груди Насти. И я начал быстро проваливаться. Глова закружилась, завертелась… Все быстрее и быстрее…

– Глаза не закрывай! Держись! – донесся откуда-то издалека приглушенный голос Коляна, сопровождающийся легким эхом.

– Колян, не переборщи, на!

Это кто? Саня или Семен? Вроде Семен.

– Знаю. Мало! – Это вроде Колян. Глаза были открыты, но я видел лишь яркие разноцветные всполохи. И эти всполохи, словно искры на ветру, кружились вокруг. Звуки и голоса становились глуше и глуше… А пляска огненных всполохов все ярче и ярче, все быстрее и быстрее!..

– Ты что делаешь? А ну, отставить!

– Все под контролем! Так надо, Сань! Он сильный!

Эти голоса были уже где-то на грани восприятия.

– Я сказал отставить! Пристрелю, нах…!

Потом была какая-то возня вокруг. Потом еще. И наконец все закончилось.

* * *

– Тебе здесь нравится?

Я открыл глаза и огляделся. Вокруг простирался непонятный мир. Алое небо, пепельно-серая земля. Воздух тяжелый и густой. И какая-то сила, неумолимо тянущая к земле.

– Брррр!

Я попробовал встать и отряхнуться. Было тяжело, но с другой стороны, несмотря на внешнюю тяжесть и жар вокруг, в самом теле ощущалась какая-то неуловимая легкость.

Обернулся. Под моими ногами зияла пропасть, бездна. И в эту бездну с противоположного края скалы срывался огненный поток. Поднял глаза.

Так и есть. Вулкан. И я был почти на его вершине.

Я стоял на отроге скалы. Вокруг было море расплавленной лавы, а под ногами дымилась огненная бездна. Но это еще не все. Само небо! Оно было ярко-алое, будто тоже состоящее из огня, и сливающееся с багровым горизонтом вдали. Красотища!

– Спускайся, я тут! – услышал снизу знакомый звонкий голос и глянул вниз.

Метрах в двух ниже обрыва был небольшой уступ, на котором могли разместиться два-три человека. А уж под уступом, глубоко внизу, зияла река из огненного камня.

– Не бойся, выдержит! – рассмеялась Эльвира. Я осторожно спустился и с растерянным видом сел рядом.

– Не можешь прийти в себя?

– Где я? Это ад?

Я лихорадочно осматривался, пытаясь найти хоть какие-нибудь ориентиры, по которым можно определить где нахожусь. Потому что до меня вдруг дошло, что я не дышу местным воздухом. Вообще не дышу! Хотя могу. И этот воздух ядовит для дыхания, состоя в основном из диоксида серы, хлорных соединений и еще какой-то гадости.

Элли же весело расхохоталась, держась за живот. Одета она была в серые шорты и легкую красную футболку, но ни хвоста, ни рожек не было. Даже башмачки стояли в стороне, а сама она болтала в пропасти голыми ногами.

– Ад! Ну, ты сказанул!

– Ну, может не ад. Ваш мир. Преисподняя…

– Ты считаешь, кто-то сможет жить в этом огненном бардаке?

– Ну, так вы же демоны. Огонь – ваша стихия…

В ответ раздался заливистый смех.

– Кто тебе такое наплел? Фильмов насмотрелся? Хотя да, ты до сих пор раб суждений, бытующих в твоем мире.

Нет, это не преисподняя. Просто отдельная планета, очень-очень далеко от Земли. Находится в вашем обычном Мире.

– Это не Солнечная система?

– Нет. – Рассмеялась она. – Большое Магелланово Облако. Точнее сказать не могу, это другая галактика.

Ну, нифига ж себе география!!!

– Я не чувствую тела. Его как будто нет!

– Потому что его и правда нет. – Снисходительно улыбнулась Элли. – Твое тело лежит в бронированном «Мерседесе», точнее в его остатках, на юге Москвы, за много-много тысяч килопарсек отсюда. А здесь – просто душа.

– Во как! Это возможно?

– Ну, ты же скользящий… – и улыбнулась мне обезаруживающей улыбкой.

Я сразу даже обалдел. Это действительно была просто улыбка. Не прикол, не очередная шутка, не глупый розыгрыш с подтекстом. Не идиотская попытка «соблазнения». Я впервые увидел Эльвиру в собственной ипостаси, а не под маской балагура-девчонки, и не под личиной демона, адского стража.

– Удивлен?

– Да! – очумело сказал я.

– Сюда никто не ходит. Здесь никого никогда нет кроме меня. Даже светлых. Поэтому я могу быть здесь сама собой… – она грустно усмехнулась. – Тут не надо ничего скрывать, не надо притворяться. Можно просто посидеть, поразмышлять. Или помечтать. Или посмотреть на огонь, успокаивает. А вон там, видишь – она указала рукой вдаль – Там живут аборигены. Немного похожи на термитов. Они такие забавные!

– Они что, живые? Здесь же нельзя дышать!

Элли вновь рассмеялась.

– Это тебе нельзя. У них совсем другой организм. Конечно живые! Только скорее животные. Хотя и разумные.

– Разумные?

– Ага. Только не переживай, в космос они не полетят, вашу Землю не захватят.

– Почему?

– А оно им надо? Они и так счастливы.

Мы посидели, помолчали еще. Я смотрел на мир, расстилающийся под ногами. С ума сойти! Человечество еще даже не улетело в космос! Так, на собственную орбиту, да на Луну, которая рядом под боком. А я далеко-далеко! В месте, куда не добраться ни одному космонавту даже относительно далекого будущего!

– Ты здесь не первый.

– В смысле? В этом мире?

– И в этом мире, и в далеком космосе. Скользящие до тебя уже были здесь.

Я хмыкнул.

– Ты читаешь мои мысли?

Она повернула голову, откинув волосы назад.

– Я ж говорю, это мой мир.

– Но я… Ты сказала…

– Сейчас ты здесь гость. Когда найдешь дорогу сам и сам придешь – я не смогу этого делать. Мы будем на равных. – И снова улыбнулась. От ее улыбки у меня что-то ёкнуло в душе. Я быстро отвернулся, пытаясь привести себя в порядок, и чувствуя под буравящий меня веселый взгляд, как краснеют щеки. Да, такого со мной давно не было! Я уж думал, что давно разучился краснеть. Оказывается нет. Что ж со мной творится?

– Это место такое. За это я его и люблю. Здесь все искренни. Поэтому никто больше сюда не ходит.

– Даже светлые?

– Ты думаешь светлые всегда искренни? – Эльвира взяла с земли горсть камней и начала кидать вниз, стараясь угодить прямо в огненный водопад. Или лавопад…

– Я не знаю как к ним относиться. Не знаю как относиться к вам. Я еще ничего не знаю. Я думал всегда что там, наверху, они все хорошие. А внизу плохие.

– Даже хорошие могут быть плохими. Но при этом они не перестанут быть хорошими. И наоборот. Ты же много думал, как может существовать абсолютное зло и абсолютное добро, если все их проявления относительны?

Я кивнул.

– Зло для одних является добром для других. И наоборот. А как же полюса? Как может существовать чистое добро? Чистое зло? Ведь для кого-то оно все равно обернется противоположностью?

Мы помолчали.

– И что?

– Ничего.

– А добро и зло?

– Каждый решает для себя.

– Так как же твой абсолют?

Элли загадочно усмехнулась и кинула следующий камень. Все ясно. Я должен понять все сам.

– А как я здесь оказался? Перемещаться по мирам – моя новая способность?

– Вообще да. Только пока не развитая. Но как только она появилась, там, в машине, под воздействием того вампира, я сразу умыкнула тебя из под носа у курицы.

– Зачем?

– А тебе здесь не нравится?

Она повернулась и стрельнула своими ясными очами.

– Может захотела отомстить за вчерашнее? – мои щеки покраснели, но взгляд я не отвел. Что ж, будем играть на ее территории и по ее правилам. Я просто так не сдамся даже здесь.

Она засмеялась.

– Какой ты смешной! Честное слово! – смеялась так искренне, что я и сам улыбнулся. – Нет, не хочу мстить. И не собиралась. Видишь, даже помогла вам сегодня. Если б не тот выстрел, вы бы сейчас играли в догонялки с орденскими машинами, разнося по кирпичику многомиллионный город!

– Спасибо.

– Не стоит. – Посерьезнела она. – За все придется платить. Теперь у светлых будет возможность сделать что-то подобное для своей выгоды.

– Договор?

– Да. – Она откинула голову назад и подставила лицо под лучи алого солнца этого мира.

– А что он вообще такое? Когда его подписали?

Она вздохнула, потом стянула с себя футболку, и закрывая грудь рукой, перевернулась на живот. Типа, загорать. Я усмехнулся.

– Напрасно. Хоть солнце хоть и красное, а ультрафиолета в нем много. – Развеяла она мой скепсис.

– Ты ж себе любой загар сделать можешь? – усмехнулся я.

– Наколдованный? Фи, как пошло! Это не модно. Натуральный сейчас – самый шик!

– Так что же там с Договором? – вернул я тему разговора. Я тоже снял кроссовки и свесил ноги вниз, в огненную пропасть. Прикольно!

– Война была. Большая. Мы со светлыми чуть не расхайдокали Мир. А потом пришел лесник и навешал и тем и другим.

– В смысле? – не понял я.

– Ну, все как в анекдоте про красных и белых, по очереди выбивающих друг друга из леса. Пришел Творец и заставил нас подписать Договор о равновесии. И запер в этой вселенной… – она недовольно хмыкнула.

– И в чем же смысл равновесия?

– А то ты книжек не читаешь, догадаться не можешь!

– Хотелось бы послушать из первоисточника.

– Это я-то первоисточник? – она округлила глаза. – Да моя пра-пра-десятки-раз-прабабуша еще не родилась, когда это происходило!

– Элли, не вредничай. Ты понимаешь, что я имел ввиду.

– Ладно. – Она вновь легла с умиротворенной улыбкой на губах. – Смысл в том, что отныне мы не можем влиять на смертных напрямую. Ни сообщать им что-либо, законы-заповеди там всякие, ни делиться о мироустройстве, вообще не можем давать какую бы то ни было информацию.

– А…

– Ты – исключение.

– Почему?

– Не могу объяснить. Пока не могу.

Опять загадки. Я хмыкнул.

– А как же все эти пророки, религиозные учения «свыше»? Христианство, ислам… Да и другие тоже…

– Во-первых, большинство пророков были скользящими. Их Выбор был в том, чтоб нести людям свет и прозрение. В их понимании, конечно. Во-вторых, у Конторы есть специальный отдел, который за этим следит. Чтоб не было нарушений.

– А язычество? Духи, идолы, жертвоприношения божкам?

– Сам подумай.

Ладно, проехали. Не дорос я еще до серьезных тем.

– Говоришь, большинство. А есть и меньшинство? Эти с кем общаются?

Эльвира усмехнулась.

– Миш, видящих в мире полно. Весь вопрос в том, что они видят и что им говорят. Мы не можем действовать сами, в открытую. Но плести интриги, влияя на положение вещей косвенно – это можно. И уже много тысяч лет мы это делаем. И темные, и светлые. Прямое вмешательство ограничивается приставлением к человеку от каждой конторы по ангелу и по демону, а остальное – по мере обогащенности фантазии.

Интриганы, блин! Тоже мне тайна!

Я тоже подставил лицо солнцу. Да, ну и спектр у него! Жуть просто! А ветерок, перегоняющий ядовитые воздушные массы, забавно колыхал волосы. Которые по логике не должны колыхаться, потому что их тут нет. Интересно!

Я усмехнулся этой мысли и стал слушать мелодию, напеваемую ветром в этом мире.

– А почему людские колдуны ему тоже подчиняются? – вспомнил я разговор с отцом Михаилом.

– Так колдовство, волшебство – это часть нас, потусторонних сил! Люди ведь изначально ничего не умели. Это нелюди их колдовать научили. И закрепили способности на генном уровне. Поэтому, когда орден впервые собрался под одним знаменем, стал брать много силы светлых, не компенсируя его силой темных, и начались проблемы. Я ответила?

Затем она эротично перевернулась на спину, откинув голову назад и демонстрируя свои прелести. Опять за старое? Ну что ж, я обещал играть по ее правилам, значит буду.

И внимательно оглядел ее тело.

Нет, не то. Ну, не вызывала она у меня никаких чувств! Ну, грудь. Ну, голая. Ну да, знаю, не малолетка она, просто выглядит так (по не зависящим от нее причинам, между прочим). Ну да, есть что-то между нами, энергетика какая-то. Мои недавние краснения – тому подтверждение. Но это все какое-то не такое. Духовное, что ли, детское, не серьезное. Из нее получился бы хороший собутыльник, но никак не дама сердца.

Теперь уже я подобрал камешки и стал кидать в лавовый поток, пытаясь отвлечься. Элли с недовольным выражением лица поднялась и принялась одеваться и обуваться.

– Не дуйся. Сама говоришь, место такое.

– Знаю. Потому и не дуюсь… – пробурчала она отвернувшись, пытаясь застегнуть пряжку на башмачке.

Тяжелый случай. Знать бы, что это все значит…

Оделась. Обулась. Потянулась. На сегодня представление окончено.

– А его и не было, представления! – она резко обернулась. От недовольства на лице осталась одна лишь тень, а появилась деловая «рабочая» собранность. – Просто ты сейчас очнешься. Нам пора на Землю. Если ты через мгновение не придешь в себя, произойдет тройное убийство. – ехидная усмешка. – А я не собираюсь облегчать работу ни ангелам, ни другим демонам…

* * *

Я открыл глаза. В покореженном салоне стояла абсолютная тишина и витало напряжение. Поднял голову.

Колян сидел в проходе, его голова была откинута назад и зафиксирована Настиным коленом. Для пущей надежности со стороны горла к ней был прижат большой армейский нож. Кстати, тоже не простой, заговоренный, хотя до катаны ему далеко. Глаза вампира были вытаращены от удивления и ужаса. С переднего сидения на ведьму смотрело дуло Саниного автомата, который та безуспешно пыталась достать черной плетью в подпространстве, чтоб заблокировать. Но хоть автомат стрелял и обычными пулями, заговор от подобных блокировок на нем стоял, и это мешало ослабленной ведьме его зацепить. На другом сидении сидел Семен с гримасой боли на лице, правая половина которого алела от ожога. В руке он держал поднятую вверх гранату, а в другой красовалась чека от оной. Настин пистолет, зажатый во второй руке, плавно перемещался с берсерка на водилу в поисках оптимального противника. Кажется, акт драмы под названием «пробуждение ведьмы во вражеской машине» я пропустил и вижу только концовку.

Немая сцена часть вторая. Накал страстей достиг апогея, и если их срочно не разрядить, у кого-нибудь сдадут нервы и получится то самое Эльвирино «тройное убийство». А то и четверное и пятерное, если учитывать гранату в руках Семена.

Колян всхлипнул, и это побудило начать действовать.

– Насть, оставь! – я попытался подняться, но не тут то было! Руки, ноги, все тело были будто ватными! Голова кружилась, хоть возможность соображать и оставалась. Более того, мой властный окрик, сорвавшись с губ, превратился в тонкий хрипящий всхлип. Да, хреново!

– Все, видишь, он очнулся! – констатировал Санек, глядя ведьме прямо в глаза. Настин пистолет забегал быстрее. Видно, она хотела уделить мне внимание, но боялась отвернуться, чтоб не получить пулю в затылок.

– Настя, опусти пушку, это свои… – прохрипел я.

– Это? Свои? Издеваешься? – ее голос был на грани истерики.

– Нет. Опусти оружие. И отпусти Коляна.

– Он вампир.

– Я знаю. Этот вампир заштопал в тебе дырку и поставил на ноги.

Она соизволила наконец посмотреть на меня, но краем глаза. Основное внимание все же осталось приковано к сидящим на передних сидениях.

– Это правда. Веришь?

– Что все это значит? Где мы? – в ее глазах сквозили испуг и изумление. И даже не могу сказать чего больше.

Но ответить я не успел, тошнота подступила к горлу, и я почувствовал, что опять теряю сознание.

– Назаренко! Очнись! Да очнись же! Ты, подлец, сделай что-нибудь!

Кто-то остервенело хлестал меня по щекам. И у этого «кто-то» был Настин голос.

– Не могу. Я пустой. Я все тебе отдал. – Это уже голос доктора.

– Зачем?

– Ты нам нужна. Он согласился, добровольно…

– А если б ты его убил? Он же на грани!

– Не убил же. – Тяжко выдохнул вампир. – Все под контролем.

– Знаю я вас, уродов! Под контролем у них! Давай, что сидишь столбом! Делай хоть что-нибудь!

Потом была какая-то возня.

– Дай сюда!

– Я…

– Я тебе не доверяю!

Потом укол, в нос ударил резкий запах, шибанувший по мозгам. Аммиак. Потом еще раз, сильнее. И еще.

Я вывалился из спасительного полузабытья и тяжело задышал всей грудью. Радужные круги мгновение повертелись перед глазами, а затем сквозь них проявилась картинка.

Настина грудь. Весьма и весьма недурная, даже в залитой кровью порваной блузке. Пытаясь побороть тошноту, я опустил глаза. Прямо на ее голые коленки, которыми она стояла на сидушке рядом со мной. Неплохие коленки, должен заметить! Весьма и весьма! Да, повышенный гормональный уровень после отключки, как и в прошлые разы, остался, но лицезреть живые ножки и груди было гораздо приятнее, чем потусторонние. Пусть даже и ангельские.

«О моих, как обычно, не вспоминаешь!»

«Отвали, демон. У меня и так голова болит.»

«Еще слово – и не так заболит!»– весело хмыкнула она. Это был не наезд, скорее легкая обоюдная пикировка. Ну, вот, наконец, все и вернулось на круги своя.

– Все в порядке? Очнулся?

Я откинулся на спинку и посмотрел в ее шикарные голубые глаза. Настя стояла с пропитанной нашатырем ваткой в руке, а в глазах ее было много теплоты и заботы. Обо мне. Класс!

– Все нормально. – Кивнул я. – Не бей никого. Это друзья.

Она довольно усмехнулась при слове «не бей», но в уголках губ еще были испуг и растерянность.

Незамеченный мною сразу по причине близости представительницы слабого пола Колян сидел на полу в проходе, прижавшись спиной к дверце. Так сказать, на максимальном удалении от моей «подружки». Под его левым глазом зиял большой фингал, уже начавший отдавать фиолетовым. В руках держал приснопамятный чемоданчик, как бы загораживаясь им от возможных выпадов. Акцент скорее всего делался на психологический эффект: дескать, я врач, доктор, меня нельзя бить. На шее виднелась тонкая красная но уже не кровоточащая полоска, а в глазах читалось сожаление о собственном поступке (по приведению в рабочее состояние некой вражеской ведьмы, стервы, и вообще по жизни неблагодарной сволочи!).

На переднем сидении Санек помогал тихо матюкающемуся Семену, что-то делая с его ожогом, периодически косясь на нашу спутницу.

Я тоже посмотрел на нее и сразу же усилием воли подавил желание обнять ее за то место, откуда сии прекрасные ножки растут. Фингал доктора не вдохновлял на подвиги даже в затуманенном состоянии.

Увидев мой взгляд и правильно оценив, она хмыкнула, села рядом нормально и машинально одернула юбку, выкидывая ватку в разбитое окно и возвращая доктору флакон с нашатырем. Видно, мой правильно истолкованный взгляд переключил ее мысли в другое русло и растопил некую ледышку, мешающую расслабиться. Потому что она вновь хмыкнула и спросила уже совсем другим, спокойным и уравновешенным голосом.

– Ну?

– Что «ну»?

Я наклонился вперед, обхватил голову руками. Башка раскалывалась. Это на фоне общей слабости и тошноты.

Настя повернулась и пресекая все попытки сопротивления положила одну ладонь на затылок, другую на лоб. Из рук пошло тепло, постепенно переходящее в жар. Голова сразу стала отходить, а тошнота отступать.

– Спасибо! – я глубоко вздохнул и снова откинулся назад. Слабость еще была, но теперь чувствовал себя почти нормально. Санек, смотревший на эти манипуляции в зеркало заднего вида, лишь завистливо присвистнул.

– Рассказывай. – Настя тоже откинулась назад и закрыла глаза, тяжело дыша. Да, хоть она и помогла мне, сама ведь тоже очень слаба. Правда, моих новых друзей в этом убедить не удастся…

И я рассказал. Всё. Начиная с ее отключки. Лирические моменты, конечно, опускал, оставляя в рассказе лишь информативную составляющую, но и этого было достаточно.

– А что с учителем?

Я рассказал. И про то, как его расстреляли, и про то, что он обвинял верхушку ордена. Она подняла свои шикарные колени и уткнулась в них носом.

– Ты была с ним в хороших отношениях? – обернулся Санек.

– Он мне как отец… Был…

– Я сожалею. Но это не мы, правда.

– А как же ваша машина?

– Не знаю. Но это не мы.

– Я тебе не верю, темный! Я никому из вас не верю! – неожиданно взорвалась она, глаза полыхнули недобрым блеском, не несущим окружающим ничего хорошего. Но Санек выдержал взгляд. Ни один мускул не дрогнул на лице. Смотрел спокойно и сурово. Проигравшая зрительную дуэль Настя вновь уткнулась в колени. Из глаз потекли слезы.

– Тебе тяжело. Привычный мир рушится. Понимаю, я бы и сам не знаю как себя вел, если б свои меня предали и устроили охоту. Но не ровняй всех под одну гребенку, все мы разные.

– Разные! Знаю я вас разных! – зашипела ведьма. – Я таких разных восемь штук замочила! Милейшие люди! Такие добрые и славные! Были. Аж зло берет!

Лицо Санька потемнело, но он не отступил.

– Может ты не заметила, но это ТВОИ устроили переворот. ТВОИ убили учителя и начали на тебя охоту. А мы, такие гадкие и нехорошие, вытащили тебя, когда ты уже отрубилась, а твой друг был на волосок от смерти?

– Не верю! Они не могли убить отца Михаила! Этого просто не может быть!

– Это так.

– Скорее, это ваш начальник убрал его и расколол орден! А теперь хочет использовать в своих целях и меня, и этого наивного дурака! Так, Александр?

Их взгляды вновь встретились. Только больше это было похоже не на взгляды, а на столкновение тяжелых пудовых двуручников. Санек снова выдержал.

– Нет. Не так. – И с достоинством отвернулся. Настя хмыкнула и откинулась на спинку, стараясь держаться как можно дальше от вампира. Великое благо, что я был между ними!

– Что от нас хотят?

– Не знаю. Моя задача – доставить в безопасное место.

– Какое?

– Безопасное. Но в пределах МКАДа я себя в безопасности не чувствую.

– Чей приказ?

– Николаича.

– Следовало догадаться!

– Николаич всё объяснит. Я просто делаю свою работу, ничего сверх положенного не знаю. Но мы не убивали твоего учителя.

Она зло и неверяще усмехнулась.

– Если на то пошло, нам это просто не выгодно! – продолжил Санек.

– А кому выгодно?

– Головину. А подставить нас, чтобы в начавшейся войне все забыли об их трениях и взаимной нетерпимости. Чтобы их никто не смог в захвате власти обвинить.

– Красиво поешь! А доказательства?

– Это к Николаичу. Я всего лишь солдат.

Повисло напряженное молчание. Семен и Колян тихо пыхтели и сопели, каждой клеточкой тела показывая, как они к «сучке спасовской» относятся. Санек же отрешенно смотрел вдаль. Настя, игнорируя все намеки, своим видом давала понять, что окружающие темные живы лишь потому, что она человек благодарный, и за свое спасение дарит всем жизнь, но не более. Да, с такими взаимоотношениями мы далеко не уедем! А ведь время идет, нас в любой момент могут найти!

– Насть, давай прекращай. Нам нужно выбираться из города.

– Вам? Или нам?

– Нам. Всем.

Она хмыкнула.

– В машине не работает маскировка. А с нашим потрепанным видом доедем лишь до первого патруля. Не говоря уже о поисковых группах ордена.

– Я здесь причем? Я в эти игры играть не собираюсь!

– Мы для этого тебя и разбудили. Чтобы ты помогла.

Она опять издала недовольные звуки.

– Между прочим, кое-кто специально для этого свои силы тебе отдал… – сухо подал голос Санек.

– Всем, конечно, большое спасибо, но мы как-нибудь сами из города выберемся! – бросила она. – Николаичу большой привет! Скажите, я все равно до него когда-нибудь доберусь, и он пожалеет, что на свет родился. – Ведьма потянулась к ручке двери, собираясь выйти. – Пойдем.

– Насть, не дури! – попытался остановить я. – Твоя ненависть застилает глаза. Это нормальные ребята.

– Пошли. Мы справимся и без них.

– Нет.

– Нет? – она удивленно обернулась и даже закрыла дверцу.

– Нет. Я еду с ними.

Повисла пауза. Похоже, она не ожидала от меня такого предательства.

«Не надо, Миш. Она слишком гордая. Не дави.»

– Да ты на себя-то посмотри! Слабая! Раненая! Даже автомат заблокировать не смогла! Вояка, блин! – внял я голосу ангела и решил немного разрядить ситуацию иными аргументами. – Может хватить понты колотить?

Она раскрыла рот от обалдения, не зная что ответить.

Но точку в разговоре поставил Семен, резко обернувшись и заорав:

– Слышь, ты, умница! С тобой или без тебя мы будем прорываться! Если ненависть для тебя важнее – вали отсюда! Только я и копейки не поставлю, что ты до завтрашнего вечера доживешь!

Не знаю, то ли мой отказ, то ли рык Семена на нее подействовал, но она бессильно откинулась на спинку.

– Что надо делать?

А из глаз побежали две влажные дорожки.

* * *

– Направо. Потом еще направо. За мусорными баками налево. Да, здесь во двор. Все, приехали.

Мы вылезли из машины. Колян помог мне, буквально таща на себе. Настя хоть и шаталась, кривилась от боли и придерживала раненую руку, от помощи гордо отказалась.

Двор был открыт, просматривался и простреливался со всех сторон. И рядом был Ленинский проспект, на котором мы за пятнадцать минут насчитали шесть обычных патрулей и два спасовских. Да еще над нами дважды пролетел вертолет. Город гудел подобно разворошенному муравейнику. И какое-то чувство говорило, что если нас обнаружат, будут гасить издалека, не вступая в близкую перестрелку, плевав на конспирацию.

– Вон, белая девятка. Номер – раз, два, три.

– Вижу. – Ответил Санек, напряженно всматриваясь в ночь. – Ключи хоть есть?

Настя отрицательно покачала головой.

Машина также просматривалась отовюду и продувалась всеми ветрами. Подойти к ней незаметно не получится. С одной стороны это хорошо, но с другой…

– А если все же под колпаком?

Девушка неуверенно пожала плечами.

– Он сказал о машине лишь вскользь, однажды. Я не придала особого значения. А он вон оказывается что имел ввиду!

– Если она под колпаком ордена, от нее же должны идти в стороны заколдованные линии связи? – подал голос я.

– Могут. – Кивнула девушка. – Но я не чувствую.

– Я их вижу. Только нужно подойти ближе.

– Отставить ближе! Тобой мы рисковать не будем.

– Сань, а выбор есть? Если мы не возьмем эту чертову тачку, через десять минут, когда Настя отрубится от истощения, нам всем крышка.

Санек хмыкнул, понимая, что я прав.

– Даже если она чистая, там защита должна стоять на все случаи жизни. Рассчитанная как раз на меня, чтобы только я открыть смогла. А я слаба. – Поддержала Настя.

– И чё?

– Саш, этот юноша единственный из нас может сквозь двери проходить. Только он сможет снять защиту изнутри.

Санек нахмурился.

– Мы пойдем. Я прикрою.

– Ты то уж сиди! Героиня, блин! Ты себя видела? Мало что еле держишься, так еще в кровищи вся!

Настя недовольно поджала губы.

– Колян с ним пойдет. Семен, там деревья, с той стороны? Идеальная позиция.

Семен кивнул, закинул автомат на плечо и скрылся в темноте.

– Если что, мы вас сразу хватаем и деру. Держи. – Санек дал обалдевшей ведьме Колянов автомат и полез на водительское сидение.

– Удачи.

Мы пошли. Ноги слушались плохо, поэтому я в основном висел на плече орлиноносого.

– Пушку дай.

Я протянул вампиру свой ТТшник, который тот засунул за пояс.

Есть такое понятие, Всемирный Закон Подлости. Его особенность заключается в том, что проявляется этот закон только тогда, когда его совсем не ждешь. Ну, то есть мы были готовы почти ко всему. Что сейчас из-за угла выскочат бронированные джипы, перекроют дорогу, начнут стрельбу… Ну, или на худой конец мордой в землю ткнут, всяко бывает. Вертолеты, спецназ, сирены… Но никак не ожидали, что нам навстречу из темноты выскочат… Пордон, степенно выйдут четыре серые тени в форме и с фонариком.

Птруль ППС. Приехали. Конечно же, согласно все тому же закону, мимо пройти они не могли.

– Старший сержант Самойлов! – откозырял ближайший. Другой стал в метре в стороне. Двое оставшихся о чем-то переговаривались чуть сзади, не обращая на нас особого внимания. – Документики разрешите?

И что это он так ласково? Откозырял, документики требует…?

Блин, а у меня рубашка вся в крови!

Я нагнулся еще сильнее, имитируя пьяного, повиснув на Коляновом плече.

– Командир, извини, не взял с собой. Но если нужно, тут не далеко. Вот, видишь, это чудо в перьях домой веду. – Вокруг нас начала твориться волшба, колдовство. Колян пытался самым быстрым и доступным способом убедить стражей порядка, что все нормально, мы не их клиенты. При этом я видел, что вампир слабеет. Он и так пустой, все силы Насте отдал, а тут еще и это…

Кажется, прокатило. Менты посмотрели более дружелюбно. А то я уж было почувствовал палец Семена на спусковом крючке «Калашникова»… Нет, палец был, и у Семена, и у Насти с Саньком. Но мне очень не хотелось, чтобы погибли эти ребята, просто выполняющие свою работу. Нет, честных ментов в Москве я не видел, и не сомневаюсь, что не будь у нас колдовских способностей, меньше, чем «штукой» мы бы не отделались, но вот смерти я ребятам не желал.

– А у чуда документы есть?

Я почувствовал, как напрягся Колян. Он был пуст, опустошен. А в моем паспорте черным по белому стояла фамилия, наверняка попавшая во все милицейские ориентировки, наряду с моими особыми приметами.

– У тебя паспорт есть с собой? – как бы перевел специально для меня, в уматень пьяного, Колян, пытаясь потянуть время. Я так же медленно кивнул.

– Угу.

– А в чем это он? – заинтересовался второй мент, нехорошо смотря на мою футболку.

– Да, хрен его знает! Молодежь, блин! Жрут всякую гадость… – Колян скривил рожу, выражая крайнюю степень отвращения.

– Дак, он в крови! При чем здесь жрут?

– Ну, подрался мож где. По пьяной лавочке чего только не бывает! Я не в курсе, мое дело этого олуха матери на руки сдать, пусть сама выясняет.

– А ты ему кто? Родственник? – первый мент вытащил из моих рук очень долго до этого вытаскиваемый из кармана джинсов паспорт. Я снова почувствовал волшбу, а еще, что Колян заряжается от меня. Голова медленно поплыла, но я был не против. Лишь бы помогло.

– Брат. Двоюродный. И за что нам такое наказание? Ты вначале пить научись, салага, а потом уже на подвиги ходи! – это явно уже мне. Э, браток, да мы еще не пили вместе! Может, я тебя перепью!

– А сами мы какими были! – с ностальгией в голосе сказал второй мент. Коляново колдовство расположило к беседе.

– Да уж… – вампир картинно опустил взгляд. – А сами, даже чуть помладше были, клей нюхали, бензин, тормозовку осваивали. – Он издал наигранный смешок. Второй мент подыграл, тоже усмехнувшись. Первый же перевернул страницу с фотографией и фамилией и я почувствовал, как спало давящее со стороны Коляна напряжение. Да, я на грани, но и вампир на грани. Больше колдовать он не будет. Не сможет, или убьет меня. Поэтому надо что-то срочно придумывать.

– Ставропольский край? – сурово спросил первый мент и напрягся. Настю бы сюда. Орлиноносый – слишком слабый колдун. Но Настя далеко, а ее палец лежит на спусковом крючке. Все, морок сейчас развеется, мент придет в себя и вспомнит все ориентировки, как и мою фамилию. И будет здесь жарко. А на грохот выстрелов отреагируют другие, патрулирующие неподалеку, и вновь начнется полноценная погоня со стрельбой и взрывами. Надо срочно что-то делать, еще полминуты – и чары развеются. А мент отдавать паспорт не спешит, как будто чувство долга в нем борется с внешним воздействием.

– Слышь, Колян… – самым заплетающимся голосом, на какой только был способен пролепетал я. – Я щас блевать буду. – И незаметно ткнул его в бок.

Колян, подыгрывая мне, в цвет выругался. Типа, свалилось это чудо на его голову! Сначала пить научись, а потом уже что-то там делай! Матерился так цветасто, что менты заслушались, и даже на мгновение отвлеклись от документа.