Текст книги "В тени пророчества"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)

9. Побег

Morsque minus poenae quam mora mortis habet. (Смерть менее мучительна, чем ожидание смерти.)

Овидий.

 
Мчались танки, ветер подымая,
Наступала грозная броня.
И летели наземь самураи,
Под напором стали и огня.
 

Пушкинская площадь, как всегда, была заполнена молодежью. Кого тут только не было! И длинноволосые хиппи в рваных джинсах, и рокеры в тяжеленных косухах, не снимаемых даже при жаре. То ли рэперы, то ли брэйкеры, одетые в длинные балахоны и кепки, и многие другие, названий которых не знаю, так как за появляющимися как грибы после дождя новомодными молодежными течениями не слежу. Все эти группировки стояли обособленно друг от друга, и что странно, мирно.

Были тут и простые люди. В смысле, одетые нормально. Но их численность была скромнее. Наконец, были и влюбленные, хотя совсем не много. Стереотипы меняются, если в советские годы тут назначали свидания вторым половинам своих сердец, то сейчас здесь тусят неформалы всех мастей и направлений.

Я приехал за полчаса. Боялся опоздать, думал, от Бутово сюда добираться чуть ли не на оленях. Но оказалось все не так уж плохо, и у меня осталось куча свободного времени. Стал в сторонке и принялся рассматривать людей. С Элли остались довольно сложные и натянутые отношения, но я не хотел форсировать события. Нет, мстить она не пыталась, но и разговаривать тоже не желала, за целый день не перекинувшись и единым словом. Даже стало не хватать этого милого шебутного бесенка, ежеминутно выдающего на гора идиотские выдумки. Но ничего, отойдет.

Люди сновали туда-сюда, встречались, уходили. В компании рокеров кто-то заиграл на гитаре и несколько патлатых физиономий с сальными волосами дружно, не попадая ни в одну ноту, орали:

 
Две разных войны в головееее,
Две разных весны, однааа зимаааа.
Две тонких струныыы в рукавееее,
Дотянем до дна – сааайдёёём с ууумаааа…
 

Через дорогу народ ломился в «Макдональдс», но свободных мест там не было уже давно, очередь занять столики стояла даже на улице. Самые мудрые с макдональдсовскими подносами и пакетами сидели на лавочках через дорогу, коих было величайшее множество.

Я стал присматриваться к окружающим. Нет, мороков ни у кого не было, никаких заколдованных штуковин тоже, но это не значит, что за мной не следят. Орден вчера мог сделать выводы, а обычную пушку под рубашкой, в отличие от заколдованной, я не увижу. Так что мне остается как в старых шпионских романах, смотреть вокруг, пытаясь выделить людей с ненормальным поведением. То есть делающих вещи, которые не должны делать нормальные отдыхающие погожим вечером в центре Москвы.

«Элли, все еще злишься?»– мысленно спросил я.

Она ответила не сразу. Тон ее был надутый, но уже явно наигранный. Дескать, смотри, я еще тебя не простила и делаю одолжение, вступая в разговор.

«На таких ущербных личностей, как некоторые присутствующие, злиться нельзя. Грешно.»

Я усмехнулся. Ладно, не будем пикироваться.

«Значит, отошла?»

«Никуда я не отходила! С самого утра с тобой тут сижу, неблагодарным!»

«Элли, я ж извинился. Может все же проедем и двинемся дальше?»

Она задумалась.

«Ладно. Я ж говорила, что не злопамятная. Спрашивай, что хотел?»

«Ты вот вчера про тех колдунов говорила. Кто что в жизни нагрешил. Откуда ты это все брала?»

«Ну, так это ерунда!»– усмехнулась она. – «Пообщалась с другими демонами. Как курочка наша с другим ангелом, когда ты спящую красавицу целовал.»

«Прикольно!»

«Только никакой конфиденциальной информации. Лишь о прошлых, давно забытых грехах. Общий фон, так сказать. Так что в толпе я твоих инквизиторов вижу так же, как и ты.»

«Да я в общем у тебя помощи и не просил. Просто интересно было…»

Что я тут делаю? Чего жду? Или кого? Весь день думал, но ничего не придумал. Встретится с кем-то? С кем? Как узнать нужных людей? А может они сами меня узнают и подойдут?

Намучившись, но так ничего и не родив, решил просто положиться на судьбу и мудрость отца Михаила, пусть земля ему будет пухом.

Без пятнадцати. Из перехода вышел здоровый, крепко сложенный тип. Накачанный, сытый, морда аж лоснится. Прикид на нем был явно не с Черкизовского рынка. В руке тип держал дешевый букет цветов, какими торгует бабка в переходе. Стал возле самого памятника, боком ко мне, держа свой веник перед грудью, и выдерживая дурацкую улыбку на лице.

Нестыковка. Первое – судя по одежде, он очень даже дружит с лавандосами. Но вышел из метро, а такие там, как правило, не ездят. Не удивительно, если бы вышел из «Инфинити» или «Лексуса», но никак не из подземки. И второе, этот букет стоит рублей сто-двести, не больше. А такие люди, если хотят произвести впечатление на женщину, дарят цветы охапками, корзинами, не считаясь со стоимостью.

Deja vu? Вновь непрофессионализм? Или маневр отвлечения? Пока я пялюсь на этого качка, люди посерьезнее, оставаясь в тени, спокойно меня ведут?

Или это не орден? Там все же сидят ребята серьезные, практически чекисты. Но тогда кто? Кому я еще умудрился перейти дорогу?

Наблюдая за людьми, я настроился на нужную волну и стал замечать еще странности. Например, в противоположном конце от меня стояла девчушка моего возраста с длинными волосами и во всем желтом: юбке, топике, кофте и туфлях, и спокойно смотрела на ту сторону. Стильная штучка! Все вроде бы ничего, но… Когда вы стоите на стрелке и объект ожидания опаздывает, что вы будете делать? В нашу эпоху лазеров и беспроводного Интернета? Правильно, звонить, слать СМСки. По крайней мере пытаться, чтоб услышать: «Аппарат выключен или находится вне зоны действия сети…». Эта девка появилась почти сразу после меня, стоит в пол-оборота, ловя мою скромную персону боковым зрением, и спокойно кого-то ждет, не смотря на часы и никому не звоня. Целых полчаса. Конечно, у нее банально могла сесть батарейка, но… Часы тоже сели? Или идя на свидание, оставила дома?

– Закурить не будет? – спросил прилично одетый чел чуть старше меня. Высокий, смугловатый, с кавказскими чертами лица. Но без акцента и без этой кавказской манеры общаться свысока, одаривая тебя бесценным вниманием. Его и чуркой-то назвать язык не поворачивался. Интеллигенция! Москвич в энном поколении, хоть и черный!

– Не курю. – Извиняющееся пожал я плечами и насторожился. От него веяло холодной силой, сродни той, что исходила от Насти.

У меня что, мания преследования? Паранойя? Лечиться надо? Пора со всем этим кончать, а то так и свихнуться не долго! И не надо будет «СпаСу» меня убирать, запихнут в психушку – и дело с концом!

Знать бы только как с этим кончать…

В этот момент желтая посмотрела на часы (вау!) и как бы непроизвольно глянула в мою сторону. У меня мурашки поползли по спине, потому что смотрела она вроде рассеянно и чуть в сторону, но именно на меня. Как бы ни маскировала взгляд, я заметил. Качок с веником тоже занервничал. Часы показывали без пяти.

Была еще одна мысль, последняя надежда. Что это те люди, с которыми я должен встретиться. Но какая-то часть души кричала, что готовиться надо к худшему всегда. Надежда – слишком скользкая и неуловимая пташка, которая любит гадить и улетать в последний момент.

«Консуэл, угроза вокруг есть?»

Ангел тяжело вздохнула.

«Да.»

«А что ты можешь сказать об этих людях?»– и я мысленно указал на заинтересовавшую меня троицу. Парень-кавказец тоже никуда не ушел. Все-таки стрельнув у кого-то сигарету, он напряженно курил, картинно отвернувшись от вашего покорного слуги. Но я не сомневался, прекрасно чувствовал меня и спиной.

«Ничего конкретного, извини. Но как противники все они очень опасны. Лучше тебе с ними не связываться.»

«Они колдуны, да?»

Ангел вновь вздохнула.

«Я отвечу только потому, что ты сам это понял. Да, они колдуны. Большего сказать не могу.»

Спасибо и на этом. Она и так не раз нарушала свои бесконечные инструкции, помогая мне. Так что требовать слишком многого не буду.

Пять минут десятого. В небе светло, как в шесть вечера. В наших широтах в это время уже сумерки, здесь же темнеть начнет не раньше, одиннадцати. Никого. Я напряженно вглядываюсь в окружающее пространство, но ничего необычного нет. Мои «спутники» тоже напряжены до предела. Кавказец стреляет еще сигарету. Желтая рассеянно смотрит через дорогу, на «Макдональдс», но при этом напоминает пантеру перед прыжком. Мордатый так и стоит с веником перед грудью, идиотски улыбаясь, но внутри у него тоже все сжато, как у стальной пружины. Мы стоим, ждем, делаем умный вид, старательно не замечая друг друга. Ничего не происходит. До тех пор, пока не раздался голос Консуэлы

«Метро…»

Я резко обернулся к подземному переходу. Из него выходила… Настя!

Она шла вся румяная, цветущая. Катана и пистолет висят на поясе под мороком. Одета в небесно-голубую блузку и короткую, но не стесняющую движений сиреневую юбку. Через плечо болтается маленькая сумочка. Она вышла из перехода и стала напряженно оглядываться вокруг.

Кавказец выбросил сигарету.

Желтая отвернулась в другую сторону и сделала вид, будто что-то ищет в своей желтой сумочке.

С лица мордатого сползла идиотская улыбка.

Я медленно пошел в ее сторону. Черный, как я окрестил кавказца, нагнулся якобы завязать шнурок. Девчонка вытащила пудреницу, и не поворачиваясь к Насте, принялась «приводить себя в порядок». Но для моей ведьмочки эти манипуляции не остались незамеченными. Она с недовольным прищуром окинула желтую взглядом и повернулась ко мне.

– Ты что здесь делаешь? И где учитель?

Я молча протянул ей нательный крест. Видимо она знала, что это такое, потому что удивленно подняла глаза.

– Откуда у тебя ЭТО?

Я тяжело уставился в землю.

– Они убили его.

Неверие. Прожигающий насквозь взгляд.

– Кто? Когда?

– Вчера днем. Мы вышли из ресторана, и его расстреляла проезжавшая машина.

Настя подалась назад. Лицо было белее мела.

– Какая?

– Черный мерин. Номер – три шестерки.

Ее глаза заблестели. Кулаки сжались до хруста в суставах. Руки начали мелко трястись.

– Он у меня ответит! Я его за все заставлю заплатить!

– Он сказал, что это «СпаС». Что орден хочет убить его. Верхушка ордена.

– Это не орден… – по ее лицу потекли злые слезы. В ней смешались и бушевали два чувства, два первозданных начала – боль потери близкого человека и нечеловеческая, звериная ненависть. Я не буду описывать, что она чувствовала, хотя ее эмофон забивал все вокруг на многие метры, знающий человек поймет. Но в тот момент проклял свою новую способность чувствовать чужие эмоции.

Вдруг почувствовал сзади творимую волшбу и обернулся. Мордатый шел в нашу сторону, выкидывая по пути букет в урну. Черный уже стоял в двух метрах и держал в руках какую-то штуку на цепочке, от которой в Тени исходило настолько яркое свечение, будто это была лампа накаливания.

– Охотник Никитина, выкладывай оружие и амулеты. Ты задержана. А тебе, пацан, советую не дергаться. – Во второй руке у него был пистолет, направленный на меня. Такой черный и страшный. Но абсолютно нормальный, не волшебный. Я окинул его небрежным взглядом.

– Да пошел ты!

Дальнейшее произошло в течении пары секунд. Вначале я ушел в Тень и бросился на него. Затем он выстрелил. Пуля прошла сквозь меня, но за моей спиной стояла ни о чем не подозревающая и не готовая к бою Настя. За какие-то тысячные доли секунды она интуитивно успела чуть-чуть уклониться, и пуля аккуратно вошла ей в плечо. Затем выстрелил мордатый. Ноги той девицы в желтом подкосились, и она стала заваливаться на бок и спину. По ее груди быстро расползалось алое пятно. Но главное было в том, что из руки выпадала уже вскинутая для выстрела пушка. Такая же черная и блестящая. Анализируя эту информацию, мое тело долетело до кавказца, и сбило с ног, вываливаясь из Тени. Может со стороны это было похоже на флэш-бросок, телепорт. Черный удивился, на секунду потеряв способность действовать. Как и в случае с Эльвирой, я воспользовался этим мгновением на все сто, со всей дури зарядив в челюсть. И без кастета удар оказался неплох. Тут же попробовал схватить его ментальными тисками, но этого не потребовалось – он был без сознания. Амулет в его руках потух.

«Сзади! И спереди! Вокруг!»– услышал я голос ангела.

Да, со всех сторон площади в нашу сторону неслись люди. Трое, четверо, шестеро, семеро… Где же я засветился? На «БДД», при переходе? Или они ветки тоже патрулируют? Или уже здесь, рядом, на «Чеховской»?

Орденцы выскакивали из припаркованных машин, из зданий, из приснопамятного «Макдональдса». Но до ближайшего бойца не меньше сотни метров по пересеченной людьми и машинами местности. Видно боялись, что я их обнаружу, вот и сидели далеко, прятались. Времени на лирику не было, я вскочил, подобрал выпавший из руки в момент прыжка крестик и кинулся к Насте.

Качек был уже возле нее, зажимая рукой рану и что-то колдуя. Кровь от его действий моментально свертывалась, но это был не порез и не царапина, а значит мера временная. Удивленная ведьма только широко хлопала ресницами, ничего не понимая.

– Бегите! – бросил качок, поворачиваясь ко мне. Вокруг начали орать люди и разбегаться в разные стороны. Паника. Хорошо, это немного задержит спасовцев.

– Что здесь происходит? – спросила нас Настя, переводя взгляд с меня на мордатого. Тот коротко ответил:

– Революция.

Я молча подхватил ведьму под здоровую руку и потащил к подземке. Качок потрусил следом, непрерывно оглядываясь.

– Бежать можешь?

– Да. Это царапина, заживет.

Мы ворвались в переход, раскидывая по пути зазевавшихся прохожих.

– Не в метро! – окликнул мордатый. – Там накроют.

Рванули на ту сторону Тверской. Навстречу выскочил еще один тип с легкоузнаваемой колдовской аурой (когда я их читать успел научиться? Опять новые способности?) и начал вскидывать оружие. Я мог уйти, но Настя… В общем, на целую секунду я растерялся. Теперь фора была у спасовца. «1:1». Можно молиться об упокое души?

Спас нас «революционер», бежавший за нашими спинами, не видимый бойцу. Раздался оглушительный в замкнутом пространстве выстрел. Пуля вошла колдуну аккуратно в лоб. Меня чуть не вырвало, но сдержался – мозг просто не успевал реагировать в быстроте событий. В переходе раздались крики, визги, ор. Толпа в безумии начала метаться во все стороны. Мордатый подхватил за руку меня и потащил сквозь безумную толпу вперед.

Мы выскочили на поверхность. Паника дошла и сюда.

– По Тверской нельзя. По бульвару бегите. Попробую отвлечь их на себя. – Сказал наш спаситель и подмигнул мне. – Береги девчонку.

Затем развернулся и помчался по улице, стреляя на ходу в воздух и сея еще большую панику. Я даже забыл спросить, как его зовут и кто он такой.

– Во что же ты это умудрился встрять, Назаренко? Второй день в столице, а уже такое! – Настю упрашивать или тащить не пришлось. Она рванула с места в карьер, но долго быстро бежать не смогла. Кровь, выходящая из раны несмотря на заговор качка, говорила весьма красноречиво, что марафонский забег мы не выдержим. Она держалась молодцом настолько, насколько это вообще возможно, но слишком быстро стала слабеть. Сто метров. Триста. Крики за спинами стали стихать. Мы немного оторвались, покинув разворошенную словно муравейник Пушкинскую. Преследователи не ощущались, но радоваться пока рано. Настя начала тяжело дышать, хоть мы и перешли на быстрый шаг. Через Тень я видел, что кровь теперь уже она сама держит колдовством, высвобождая внутренние резервы и слабея. Я забрал у нее меч, тот мешал бежать, бился о ноги. Настя косо посмотрела, но ничего не сказала.

– Если б я знал! Сам нифига не понимаю! Кто это был?

– Темный. Маг сообщества.

– Чего?

– Сообщество темных магов России. Они себя так называют. Если ты говоришь правду, именно они убили учителя, а сейчас ни с того ни с сего помогают тебе.

Дыхание сбилось окончательно. Она прислонилась к стене чтоб отдышаться. Проходящие мимо люди удивленно таращили глаза и старались побыстрее пробежать дальше, косясь на залитую кровью Настину блузку.

– Ничего, не впервой. Выживу. – Заметила она мой взгляд. – Вперед нельзя, там Арбат.

– И что?

– Ничего. Одна из наших городских баз недалеко. Не в ту сторону мы побежали.

А в какую надо было? К кинотеатру? Где спасовские машины стояли? Или по Тверской с тем темным?

По ту сторону от аллеи скрипнули тормоза. Огромный черный джип остановился напротив, из него выскочили три человека в масках с автоматами и в бронниках, перескакивая на ходу через оградку аллеи.

– Бежим! Во двор!

Памятуя о вчерашнем проколе помялся, но выбора вновь не было. Следом ударил по тормозам еще один джип.

Мы ворвались через арку во двор. По пути я Настиным клинком одним взмахом срезал засов, которым запирались ворота. Круто! Вот это лезвие, я понимаю! Металл режет, словно масло! Та троица бежала следом, но не стреляла. Ведьма словно прочла мои мысли.

– Я блокирую автоматы, но это не надолго. Слабею.

Двор. Вокруг дома, лабиринты корпусов и строений. Людей не было. Суббота, вечер, офисы не работают.

Мы старались бежать так, чтоб машина по нашим следам не проехала, протискиваясь в узкие проходы между зданиями.

– Тупик. Назад.

Развернулись. И наткнулись на дула уже четырех автоматов.

Настя, тяжело дыша, привалилась к стенке, из последних физических сил зажимая кровоточащую рану.

– Бросай ножик и лицом к стене! – это уже мне.

– Что здесь происходит? – тихо спросила девушка. – Я охотник Никитина, нахожусь на задании и хочу знать, по какому праву вы нам угрожаете?

Вся четверка усмехнулась.

– Заткнись, с тобой еще разберутся! И не вздумай выкидывать фокусы! – старший группы злобно посмотрел на нее через прорезь в маске.

Ведьма на первый взгляд представляла собой жалкое зрелище. Бледная, залитая кровью, тяжело дышащая. Нападающие расслабились. А зря.

Волна раскидала их, всех четверых, в разные стороны. Двое больно приложились спиной о стену соседнего здания и стали медленно оседать на землю. Двое просто упали, пролетев метров пять. Я тут же атаковал. Бросив меч, накинулся на ближайшего боевика, аккуратно сползающего по стенке, и зарядил кулаком точно между глаз, пропечатав его затылком след на желтой осыпающейся штукатурке. Затем поднял автомат и с размаха, словно дубиной, звезданул прикладом другого, уже начавшего подниматься. Начала пробирать ярость. Уйдя в Тень (что обрадовало, вместе с автоматом, удобно перехваченным двумя руками), я оглушил ничего не понимающего уже пришедшего в себя третьего. Главный же, встав на четвереньки, поспешил ретироваться. Бежать за ним с раненой Настей за спиной глупо.

Каким-то боковым ответвлением мозга отметил, что те бойцы, от которых сильнее фонило, пострадали от ведьминого удара меньше. А главный, у которого на поясе сияла такая же штука, как и у черного на площади, отделался легким испугом. Амулеты! Так вот зачем им все эти фонящие прибамбасины!

Я вышел из Тени и присел рядом с ведьмой. Она была плоха. Кровь толчками выходила из раны, заливая и так уже алую блузку. Лицо перекосила гримаса боли.

– Сволочи! За что? – зло спросила она, чуть не плача.

– За то, что не предала своего учителя. – сорвались с моих губ слова. Она скривилась.

– Быстрее, помоги встать. Надо двигаться.

Я повесил автомат на шею, подобрал меч и помог ей. Настя хромала и спотыкалась. Следом по земле тянулся след кровавых капель. Сделав всего несколько шагов, она оттолкнула меня и снова присела на корточки, облокотившись о стену.

– Беги. Бери меч, автомат и беги. Меня они не убьют. – Она покачала головой. – Иначе тут такое подымится!.. А тебе… Давай, не стой! – она бессильно уронила голову назад.

– Щас, разбежались! Пулю в голову – и все дела! Пала смертью храбрых в борьбе с проклятым колдуном из древнего пророчества! Подымайся и пошли!

Я попробовал взять ее под руку и тащить, но она уперлась.

– Ты не понимаешь! Я знаю, как они работают! Район уже оцеплен! Я не уйду по любому! Даже если б ранена не была, вряд ли б ушла, а так… А у меня в плече вон дырень какая… – по лицу потекли слезы. – А ты еще можешь вырваться, ускользнув в свой морок! Беги, давай!

«Решайся, Мишенька.»– Консуэла искренне за меня переживала, но помочь в битве с земными колдунами, боевыми колдунами, не могла. – «Она права. Вместе вы не выберетесь.»

«Элл, они убьют ее!»

«Она воин и все понимает. Это закон войны. Сейчас ты ее не спасешь.»

«Тогда я тоже стану воином и приму бой!»

«Чувак, я все понимаю, гордость, честь, все такое, высокие патетические слова,»– вмешалась Эльвира, – «но курочка права. Или они порешат обоих, или только ее. Эти твари инквизиторские тебе не по зубам, даже со всеми твоими пробудившимися колдовскими способностями.»

Я чуть не взвыл. Но бросить Настю этим стервятникам не мог. Совесть не позволяла. Защитить ее способен только я, каким бы слабаком ни был. Что ж, убьют? Ну и что? Я-то точно знаю, что не исчезну, не кану в Лету. Моя душа останется, просто будет существовать в другом, более лучшем (надеюсь) мире.

– Охотник Никитина! Отставить слезы! Вы позорите честь ордена и светлую память своего учителя! А ну подъем!

Я подхватил ее под здоровую руку и потащил, окончательно пачкая одежду в крови, но мне было наплевать. Мы миновали еще несколько дворов, когда нас наконец настигли. Это, как ни странно, оказалась группа златовласки в полном составе. Двое, включая усатого киллера, с которым мы общались на Чистых Прудах, выскочили из арки (Последней, ведущей из лабиринта домов в большой переулок, по которому ездили машины) и подняли стволы пистолетов. Не простых, «разноцветных». Остальные по два-три человека выскакивали из-за соседних зданий и тоже брали нас на прицел.

– Все, колдун! Бросай оружие! – обратилась ко мне златовласка, перехватывая поудобнее меч во второй руке.

– Беги. Эти не убьют, я раньше в их группе ходила… – прошептала Настя.

«Давай, Мишенька, еще можно вырваться. Я помогу.»

«Я тоже!»

Я аккуратно прислонил девушку к стене и обернулся. Бежать? Ну нет, с меня хватит! Что ж, вчера я никого не хотел убивать. Сегодня буду. Пусть только попробуют! Я поудобнее взял в руки автомат, как в фильмах показывают, и улыбнулся.

– Ты даже пользоваться им не умеешь! – усмехнулась златоволосая ведьма. – Настя, пожалуйста, не блокируй пистолеты.

– Дайте ему уйти. Так надо… – прохрипела моя спутница. Как она до сих пор не потеряла сознание? – Пожалуйста!

В глазах блондинки промелькнула тень сомнения. Всего лишь тень, но…

Я начал соскальзывать в подпространство.

– Даже не думай! – златовласка решительным движением достала из кармана джинсов маленькую брошку в виде двух половинок чего-то и раскрыла. Пространство вокруг, метров на тридцать, пропиталось фиолетовым излучением, слепящим глаза. Я почувствовал, что Тень вокруг перестает существовать, сливаясь с Реалом…

И резко проявился в обычном, теперь уже едином пространстве.

«Ого-го! У них и такие штуки остались!»– воскликнула Элли. – Я думала, их всех уничтожили!

«Это из Персепольского дворца. Камень Александра Македонского. Исчез после разграбления Константинополя крестоносцами. Даже Контора не могла определить его точное местонахождение.»– Дрожащим голосом пояснила ангел.

«Чтоб вы, да не знали, где что находится?»– съязвила демон. В своем репертуаре.

«Шеф, конечно, все знает, но не всегда считает нужным доводить информацию до нашего сведения…»

Ладно, из сказанного, если отбросить разборки между их конторами, вывод неутешительный: я лишился своего главного и единственного преимущества – потерял невидимость.

Но неприятности продолжались. Сила, витавшая вокруг моей спутницы с тех самых пор, как мы свернули с аллеи, исчезла. Я обернулся. Настя наконец-таки потеряла сознание. И вся великолепная восьмерка одновременно вскинула пистолеты.

Из-за здания, которое мы оббегали, показалось еще трое людей в масках с автоматами наперевес. Они тоже взяли меня на прицел. Самое смешное, что все их оружие было заколдованным, хоть это больше и не требовалось.

Конец. Я не уйду. И даже демон мне теперь не поможет. Как же глупо все получилось! Дилетант, возомнивший о себе невесть что! Герой, блин!

Я расхохотался.

– Чего смеешься, колдун? – спросил усатый.

– Да так, весело. – Я повернулся к нему. – А многие из твоих жертв смеялись перед смертью? Особенно из тех, кого ты мучил?

Реакция усатого была неожиданной. Он удивленно опустил ствол. Я же решил напоследок поиздеваться по полной, пока дают, и повернулся к девчонке. Она была не во вчерашних косухе и бандане, а обычных многофункциональных джинсах и спортивном топике. Да, совсем молодая, и уже такая опытная ведьма, что в группе захвата ходит? Хотя да, это же не группа захвата, это охотники. Инспекторы. Следователи. Кто они там, не знаю, но не профессиональные боевики. Хотя, все равно опытная!

– А у тебя можно спросить, сколько ты за свою подружку выручила? Которую дружкам продала?

Девчонка покраснела, ствол в ее руке мелко задрожал.

– Я никого не продавала! Она сама!..

Да, Элли сто процентов оказалась права. Пороки человеческие вечны!

– А ты почему старухе денег не дал? – повернулся я к брюнету. – Она тебя что, в детстве вареньем не кормила? На кино денег зажимала? – лощеный брюнет удивленно прищурился, но реакция его была предельно скупой.

– Не успел. Мы поссорились. Я хотел, решил помириться, но опоздал…

Как это у меня так получается? В одном шаге от смерти людям зубы заговаривать? Второй раз за два дня! Но главное, окружающие поняли, все мои слова – правда.

– Не слушайте его! Это продавшийся! – закричала блондинка. Я медленно, с достоинством, повернулся к ней.

– Свет, ну ты же прекрасно знаешь, что это не так. Кстати, опасайся вон того типа. – Я большим пальцем кивнул за спину, где стоял блондин. – Он тебя подсиживает, подставить хочет. – Пистолет блондинки тоже задрожал. Видно я опять попал в точку, она про это знала. И еще в ее глазах прочел кое-что про блондина и повернулся к нему.

– Кстати, она тебя не любит. Можешь больше не пытаться, она не будет твоей.

– Тогда почему не скажет? К чему все эти движения? Послала бы, да и все? – блондин говорил ровным голосом, спокойно и без эмоций, ствол в его руке даже не шелохнулся. Да, этот умеет владеть собой. Грозный противник.

– Потому что ты отец моего сына, идиот! – закричала ведьма, полностью опуская оружие и смотря блондину в глаза (вместо меня, такого страшного и опасного).

Женщины! Даже в такой ответственный момент они начинают выяснять личные отношения! Да, можно сказать, у блондина получилось. Думаю, командиром группы блондинке больше не быть.

– Да что мы все его слушаем! Стреляйте же! – закричала еще одна ведьма, стройная шатенка лет тридцати с карими глазами, сама, однако, на курок отчего-то не нажимавшая.

– Да, давайте! Стреляйте! В безоружного! – я обернулся к шатенке. – Не оказывающего сопротивление! – Мои руки разжались, выпуская автомат и катану. Те с лязгом грохнулись о землю. Я продолжил кричать и махать руками. – Герои! Я думал в ордене работают борцы с несправедливостью! От нечисти и погани простых людей защищают! А там оказывается сборище подонков! Давайте! Вот он я! – я расставил руки в стороны и расхохотался. Спасовцы занервничали, еще сильнее, нервно сжимая оружие. Ну, кроме усатого.

– Отставить! – закричала блондинка.

– Да что вы с ним нянчитесь! Как дети! – один из боевиков в масках вскинул автомат…

Мысленно я попрощался с жизнью и зажмурился. Потому что героем перед смертью был только на словах, сам момент прихода костлявой смотреть сил не было.

Раздалась веселая трель, оглушившая с непривычки мои перепонки. Затем одновременно еще и еще одна. И еще. Но свиста пуль вокруг не было. И я был цел. Удивленный, я открыл глаза.

Из-за окружающих зданий высыпало человек десять в сером камуфляже, тоже в масках, тоже с автоматами. Они брали в кольцо растерявшихся охотников. Троица орденских боевиков в масках валялась в луже растекающейся крови, прошитая очередями с разных сторон. От вида крови и трупов мне заплохело и я отвернулся, стараясь больше не смотреть в ту сторону.

– Стоять, падлы! Не двигаться! Оружие на землю! Быстро! Руки за голову! Кому сказал! – командовал один из этих новых бойцов. Его люди профессионально разоружали орденцев и тыкали с руками, сцепленными на затылке, мордой в землю.

Из под арки раздались пистолетные одиночные выстрелы, а потом еще одна автоматная трель. Я обернулся. Возле дальнего выхода усатый, перерезанный очередью, оседал на землю. В подворотню въезжал большой черный Мерседес с тремя шестерками и эмблемой в виде двухголовой змеи на номерном знаке.

* * *

Ливия, 10 000 лет назад

Он пришпорил лошадь. Животина была на последней стадии, на грани издыхания, но надо успеть! Он должен, просто обязан! А учитель должен помочь! Потому что он умный, мудрый и справедливый! И если не он – то больше никто не сделает этого! И мир рухнет…

– Все проповедуешь? – Саул незаметно подошел сзади. Впрочем, незаметно для остальных, сам Сати давно его почувствовал, просто не подал вида.

– Если это можно назвать так. – Он кивнул, и трое воинов, собравшиеся послушать юного чудилу, встали, и с довольным видом пошли прочь.

– Нашел?

– Нет, они не подходят. – Шаман покачал головой. – Ну почему так? Почему люди не хотят стать лучше? Подняться над этой суетой?

– Если бы ты предложил богатство, к тебе бы выстроилась очередь! – назидательно поднял вверх палец старый друг.

– Но в том и весь смысл: когда человек освобождается от оков бытия, когда поднимается на ступеньку выше, ему не нужны никакие богатства! Он богат и силен и без них!

– Ты выбрал неудачное время для своих умных проповедей. Сейчас вера в Великого Духа – единственное, что удерживает их от отчаяния. А ты пытаешься заставить отринуть его. Отринуть бога, поставив каждого из них на его место.

– Да, я понимаю. – Тяжко вздохнул юный шаман. – Какие новости?

– Умерло еще пять человек. В основном слабые, старики и дети. Род на грани отчаяния.

– А что в становище?

– Шаманы опять говорили с духами.

Сати помрачнел.

– Они сказали, Великий Дух не принял их жертвы. Он зол на нас, своих детей, потому и наслал эту засуху.

– Это они говорили и в прошлый раз. И в позапрошлый. Что они теперь собираются делать?

– То же, что и всегда. Приносить новые жертвы.

– Что на этот раз?

Саул опустил глаза в землю.

– Я спросил, что на этот раз? – сорвался Сати. На душе у него медленно поднималась волна нехорошего предчувствия.

– Я… В общем… Я потому и пришел к тебе… Сразу…

– Да говори же! – вскричал шаман.

– Они… Они решили приносить в жертву детей.

– Что???

– Это так… Они сказали…

Но Сати уже не слушал. Оттолкнув друга, он бросился к виднеющемуся вдали окруженному крепкой оградой поселку.

Пробегая мимо шатров, он отметил невеселые лица воинов племени. Сухие и изможденные. Такие же сухие и впалые морды коз и лошадей, тощих, с выпирающими ребрами. Измученные лица женщин, детей. Да, племя на грани отчаяния. Засуха пришла неожиданно, и продолжается долго, безумно долго. Все реки, ручьи и речушки пересохли. Люди родов днем и ночью копают колодцы, но вода убывает и в них. Ее остается только-только для питья. Грязной, мутной, соленой. Иногда перепадает и животным, но воды все меньше и меньше, а засухе не видно ни конца, ни края.