Текст книги "Ветер с океана"

Автор книги: Сергей Снегов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

17

Наступил радостный день, когда Тышковский разрешил взять Юру из больницы. Радость была грустна – Юра передвигался на костылях. Тышковский перед выпиской пригласил в свой кабинет Алексея.

– Хочу дать несколько наставлений вам.

– Почему мне, а не Марии?

– Ваша жена отличный врач, Алексей Прокофьевич. Я доверяю Марии Михайловне любые операции. Но в данном случае она – мать, и это осложняет дело. Материнская жалость часто мешает.

– А я отец, – напомнил Алексей. – И существует такая вещь, как отцовская жалость.

– Вы мужчина. И я всегда вас знал, как мужчину с ясным разумом и сильной волей. Так вот – окончательное выздоровление Юры зависит от него самого. Он должен много ходить. Без костылей! Это больно, так больно, что временами – непереносимо! Но если Юра не будет мучить себя, его нога останется искалеченной.

– И я должен терзать его жестокими упражнениями? – сумрачно спросил Алексей.

– Скрывайте свою боль за него. Юрочка – умный мальчик, он все понимает. И он – маленький герой, уверяю вас. Он так держался во время операции и перевязок… Он способен вынести такое, чего и от взрослого не всегда дождешься.

– А как с легкими? – спросил Алексей, помолчав.

– Отлично! Скоро Юра забудет, что у него было ранено легкое. Но нога, нога!..

Прокофий Семенович водил Юру в садик, возил в больницу на лечебную гимнастику и массаж, сам быстро научился массажировать больную ногу. Алексей, однако, видел, что отец дает поблажку внуку.

Раньше Алексей обедал в столовой, теперь стал приезжать в обед домой. В это время Юра гулял в садике. На костылях он двигался проворно, а без костылей ходил, держась за стену и почти не выпрямляя согнутой ноги. Прокофий Семенович поощрял внука возгласами:

– Крепче упирай руки! Руками прихватывай, руками!

Раза три Алексей молча наблюдал за упражнениями сына, а однажды сурово сказал:

– Плохо, Юра. Слишком осторожно.

Прокофий Семенович с обидой сказал:

– А как лучше? Нога-то болит. Юра со страхом смотрел на Алексея.

– Попробуй, сынок, – сказал Алексей. – Пройди до ближайшей яблоньки.

На первом же шаге Юра упал. Алексей поднял сына. Позади послышался грохот двери – Прокофий Семенович убежал в дом. Лицо Юры исказила боль, на лбу выступил пот. Алексей молча поддерживал его.

– Я попробую еще, – сказал Юра, отдышавшись.

На этот раз он какую-то долю секунды продержался на больной ноге. Алексей снова поднял его и дал отдышаться. Так, с помощью отца, Юра добрался до яблоньки. Здесь оба опустились на скамейку.

– Ты побледнел, папа, – сказал Юра. Алексей с усилием усмехнулся.

– И у тебя не розовые щеки, сынок. Они помолчали. Алексей спросил:

– Выдюжишь? Упражнение трудноватое! Юра печально смотрел в землю.

– Иначе не выздороветь, папа? Алексей облизнул пересохшие губы.

– Боюсь, что нет…

– Пойдем обратно к стенке, – сказал Юра, поднимаясь на здоровой ноге.

– На сегодня хватит, – сказал Алексей, когда Юра после нескольких падений добрался до костылей, приткнутых к стене.

Юра прижался головой к плечу отца.

– На обратном пути я падал меньше, ты заметил?

– Меньше. А скоро совсем перестанешь падать. И тогда будем избавляться от хромоты. И с ней тоже справимся!

– Я хочу делать эти упражнения с тобой, – попросил Юра. – Мама пугается, когда я припадаю на больную ногу… А на дедушку смотреть жалко. С тобой спокойней.

– Каждый день будем упражняться, – пообещал Алексей. – Даже не один раз, а два-три раза в день.

Он ушел после обеда в трест, Мария Михайловна – в больницу. Прокофий Семенович, убедившись, что внук сидит в большом кресле, а костыли прислонены к спинке кресла – только протянуть руку, чтобы взять их, – удалился в сад: шла весна, нужно было чистить землю от прошлогодних листьев, прививать одичавшим яблонькам хорошие черенки, высаживать розовые кусты. Иногда в помощь ему выходила Гавриловна, но она рано уходила за внучкой, а потом уделяла внимание только ей, а не саду. Прокофий Семенович не сетовал, уход за распускающимся садом все больше увлекал его.

Кресло стояло у книжного шкафа, в два ряда заполненного морской литературой. И кресло, и шкаф с книгами были подарком Елизаветы Ивановны. Те два месяца, что Юра провел в больнице, она твердо держалась обещания – не уезжать, пока мальчик не поправится. Юра выписался, занимался дома лечебными упражнениями, начатыми еще в больнице. Теперь у его постели уже не надо было дежурить. Елизавете Ивановне становилось все тоскливей в просторной, пустой квартире. Она попросила Ольгу Степановну свезти в комиссионный магазин все, что не смогла захватить с собой – коллекции и ценная мебель давно уже были в Севастополе, – а Юре подарила большое кресло, в котором любила сидеть, и шкаф с книгами, собранными Доброхотовым.

– Юрочка, Борис Андреевич сам их мало читал, но собирал усердно, – сказала она перед отъездом. – Сначала он готовил библиотеку для Павлика, а потом увидел, что пристрастилась к чтению я, и стал покупать книги для меня. Павлику они уже не нужны, а мне перечитывать их незачем. Тебе они пригодятся. Пусть они напоминают тебе, что мы все тебя очень любили. Пиши мне, Юрочка.

Так Юра стал обладателем собрания морских книг. Каждый день он рассматривал их, вынимал, ставил обратно. Далеко не все годились для чтения – книги были и на английском, и на немецком языке, и старинные издания, написанные труднопостигаемыми словами. Юра эти книги разместил в задний ряд, когда-нибудь он доберется и до них. А впереди, издали видные, стояли мемуары великих путешественников, рассказы о морских открытиях, описания морей и океанов, романы и повести о моряках… Утром, Юра готовил уроки и ждал друзей. Каждый день, после занятий, к нему приходили одноклассники. У них был разработан график посещений по одному, по два, чтобы не скапливаться в небольшой комнатке. Митя, лучший математик класса, приносил задания по алгебре и геометрии, и проверял, сошлись Ли с ответом уже сделанные Юрой уроки. Коля и Костя, два знаменитых в школе радиолюбителя – их самодельный приемник демонстрировали на областной школьной выставке знакомили Юру с материалами по физике, а однажды, притащив приборы, реостаты и провода, проделали с ним вместе практическое задание по электротехнике. Люба помогала учить биологию – у нее дома стояли два аквариума с рыбками, жили в закутке хомяки, на веранде росли в горшках и бочонках тропические растения, а один из кактусов так ярко расцвел в прошлом году, что его демонстрировали на городской выставке цветов. Маша, худенькая, молчаливая девочка, помогала по химии, она была из зубрилок и очень огорчалась, если у Юры не выходило по ответу, – он химию не любил, но чтобы не расстраивать Машу, старался учить получше. Бывали и другие одноклассники.

Но кто бы и как ни сменял другого, Варя Анпилогова приходила каждый день. У нее не было своего специального предмета, она помогала Юре по всем. Ему было неудобно, что она тратит на него так много времени ежедневно. Он сказал ей, что она может приходить, как другие ребята, – раз, два в неделю. Но она посмотрела с такой обидой, у нее так вдруг задрожали губы, что он поспешно поправился:

– Нет, я же это для тебя, а мне очень приятно, что ты каждый день приходишь! Приходи, пожалуйста.

Она успокоилась и продолжала являться ежедневно.

Когда ребята уходили, Прокофий Семенович приносил внуку обед.

После обеда наступило время для чтения морских книг.

Сегодня это была переводная повесть о хорошем, но плохо знавшем море человеке, случайно попавшем на судно, которым командовал жестокий капитан, пират по профессии, палач по натуре. И в повести описывалось, как слабосильный, мирный пассажир смело бросает вызов грозному капитану и в беспощадной борьбе с ним, тысячи раз сражаемый и избиваемый, но ни разу не укрощенный, добивается наконец победы над зверем в образе человека. А еще в повести были бури, штили, морские течения, ветры, дующие правильно по часовой стрелке, ветры, дико мечущиеся по всем тридцати двум румбам компаса… Юра положил книгу на колени, рассеянно глядел в окно. День был уже долгий, подошло к вечеру, но еще светило уходящее под землю солнце – красноватое сияние озаряло стволы деревьев. Из сада доносился стук топорика Прокофия Семеновича, дед обрубал лишние ветки. Печальные, не по-детски серьезные мысли полонили голову мальчика. Ему никогда не ходить по морю, не бороться с пассатами, не испытывать муссоны, не защищаться от тайфунов и циклонов, не посещать удивительные страны, не гулять по удивительным городам. Он инвалид – и, может быть, навсегда, если не найдет в себе силы восстановить здоровье. Как часто он слышал эти слова от отца: «От тебя одного теперь зависит, останешься ли ты хромым» – но еще ни разу так остро, так больно не ощущал их значения. И ему горячо хотелось побороться с самим собой, мужественно напасть на собственную болезнь, не отступать, какой бы трудной ни вышла борьба… Книга упала с колен на пол, Юра не заметил ее падения.

В комнату вошел Алексей, испытующе поглядел на сына:

– Как чувствуешь себя, Юра?

– Отлично, папа! – бодро ответил сын. – Я читал, хорошо отдохнул.

Алексей сказал, колеблясь:

– Как ты думаешь?.. Может, поупражняемся немного перед сном?

Сын поспешно схватил костыли.

– Я готов. Пойдем, папа!