Текст книги "Новые безделки: Сборник к 60-летию В. Э. Вацуро"
Автор книги: Сергей Фомичев
Соавторы: Вячеслав Иванов,Ольга Муравьева,Юрий Левин,Михаил Строганов,Андрей Зорин,Александр Лавров,Алексей Песков,Илья Серман,Ирина Чистова,Л. Лейтон
Жанры:
Языкознание
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 37 страниц)
Комментаторы стихотворений Андрея Белого отмечали, что в «Старинном доме» имеет место «перекличка с некоторыми стихами первого сборника Ходасевича»[935]935
Белый Андрей. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1966. С. 596 (Библиотека поэта. Большая серия) (примечания Н. Б. Банк и Н. Г. Захаренко). Такое же указание – в комментариях С. И. Пискуновой и В. М. Пискунова (в кн.: Белый Андрей. Стихотворения и поэмы. М., 1994. С. 513) и в статье Роберта Хьюза «Белый и Ходасевич: к истории отношений» (с. 151).
[Закрыть], – правда, без указания конкретных примеров таких перекличек. На наш – может быть, недостаточно внимательный и проницательный взгляд – прямых цитатных аллюзий из «Молодости» в этом стихотворении Белого не наблюдается. «Сантиментальный романс» в этом плане более наглядно соотнесен с творчеством адресата посвящения: в «Молодость» входят стихотворения (упомянутое выше «Цветку Ивановой ночи» и «Старинные друзья»), в первой публикации составлявшие цикл «Сантиментальные стихи»[936]936
См.: Литературно-художественная неделя. 1907. № 2, 24 сентября.
[Закрыть]. «Обычную изящную сантиментальность поэта» отмечал в рецензии на «Молодость» Виктор Гофман[937]937
Русская Мысль. 1908. № 7. Отд. III. С. 143.
[Закрыть]; та же особенность ранних стихов Ходасевича, как чрезвычайно характерная для творческого облика их автора, Белым, безусловно, была подмечена и воспринята сочувственно. Думается, что линии связи между «ходасевичскими» стихотворениями Андрея Белого и личностью и поэзией Ходасевича проходят не столько в плане конкретных образных перекличек и реминисценций, сколько благодаря сходству «сантиментальных» любовно-психологических коллизий, нашедших свое отражение в «Молодости» и в лирике Белого 1907–1908 гг.
В предисловии к «Урне» Андрей Белый подчеркивал, что «лейтмотив этой книги – раздумье о бренности человеческого естества с его страстями и порывами», что в «Урну» он заключает свое «мертвое „я“»[938]938
Белый Андрей. Урна. С. 11–12.
[Закрыть]. Лирический субъект ранней поэзии Ходасевича мог бы описать свое мироощущение в тех же самых выражениях. Оба поэта отдают предпочтение сквозному лирическому сюжету, разрабатываемому во множестве их стихотворений этой поры: в различных модификациях проходит тема любовной утраты, неразделенной любви; эта тема составляет основное содержание «Сантиментального романса» («Друг друга нам, // Увы, не лицезреть»), в «Старинном доме» она подается в ироническом ключе (иронический ракурс часто предопределяет поэтическое мировидение Ходасевича) – в живописании ностальгических мечтаний «напудренной красотки семидесяти лет»: «Любовь, // Мечта, весна и сладость – // Не возвратитесь вновь».
«Архаические» аксессуары, которыми изобилует это стихотворение (и отчасти повторяющиеся в «Сантиментальном романсе»: «Зажжем кенкэтов // Бронзовых огни»; в «Старинном доме»: «Кенкэты и портреты»), на свой лад отражают последовательно проводившуюся Белым во второй половине 1900-х гг. общую установку на традиции «золотого века» русской поэзии, на сигнализирующие о прошлом языковые пласты и стилевые приемы. «Неоклассическая» поэтика, которой он отдает предпочтение во многих стихотворениях «Пепла» и в большинстве стихотворений «Урны», предполагала и воскрешение лирических жанров, активно эксплуатировавшихся в литературе давно минувших десятилетий. «Сантиментальный романс» и ряд других стихотворений Белого сходного эмоционального звучания представляют собой опыты элегического творчества на новый лад; в них налицо традиционная «элегическая ситуация меланхолического размышления и уединенного созерцания», призванная «создавать эмоциональную атмосферу „сладкой меланхолии“»[939]939
Вацуро В. Э. Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа». СПб., 1994. С. 56.
[Закрыть]. Один и тот же мотив любовного разуверения, звучащий во многих стихотворениях «Урны», являет собой пример характерно элегической монотонии, соответствующей «монотонности скорби, оплакивающей себя»[940]940
Там же. С. 72–73.
[Закрыть]. В своих «архаизаторских» устремлениях Белый не был одинок: «неоклассическую» поэтику активно осваивали его ближайший друг Сергей Соловьев («Цветы и ладан», 1907; «Апрель», 1910), соратник по журналу «Весы» Борис Садовской («Позднее утро», 1909), рано умерший поэт Юрий Сидоров (его посмертная книга вышла с предисловием Белого)[941]941
См.: Сидоров Ю. Стихотворения. М., 1910. С. 9–12.
[Закрыть]; первая книга Ходасевича также всецело вписывалась в этот ряд. Многие «сантиментальные» стихи, вошедшие в «Молодость», используют лексико-стилистические средства, присущие «старинной» поэзии, и в этом сказывалась осознанная творческая программа автора: «Шутя пою наивные слова» («Романс». – С. 64). Стихотворение Ходасевича «Поэт» имеет подзаголовок, указывающий на его жанровую природу: «Элегия», – и обрисовывает лирического персонажа, откровенно стилизованного под типовой облик элегического героя: «Печален день, тоскливо плачет ночь, // Как плеск стихов унылого поэта» (С. 65). «Наивные слова», звучавшие в первой книге Ходасевича, рифмовались для Белого с его собственными попытками «сантиментального» творчества.
Элегические ламентации Ходасевича в биографическом плане подразумевали главным образом Марину Рындину, Белый в своих лирических излияниях исповедовался о поруганном чувстве к Л. Д. Блок; параллелизм в этих психологических ситуациях подчеркивался и реальным сходством минорных настроений у обоих стихотворцев: с образами поэта-«мертвеца» («Sanctus amor») и «мертвого рассвета» («Утро», 1907. – С. 55) у Ходасевича созвучен «Мертвый переулок» у Белого в «Старинном доме». С мотивами тоски, томления, смерти, преобладающими в «Молодости», связана по контрасту музыкальная тема, общая для «ходасевичских» стихотворений Белого: «Рояль открыт. // Поет и плачет клавиш» («Сантиментальный романс»), «Рыдает сонатина // Потоком томных гамм» («Старинный дом»); считая музыку наиболее «запредельным» из искусств, позволяющим расслышать «гаммы из неведомого мира»[942]942
Белый Андрей. Симфонии. Л., 1991. С. 119.
[Закрыть], Белый воспринимал ее как форму указания на то «живое „я“», которому суждено пробудиться «к истинному»[943]943
См.: Белый Андрей. Урна. С. 11 («Вместо предисловия»).
[Закрыть]. Посвящая свои стихотворения Ходасевичу, Белый не только констатировал родство поэтических эмоций, но и одновременно намекал адресату на возможность изживания столь заворожившего его «мертвого» начала.
Образ «мертвого поэта» возникает у Белого и в одном из знаменитейших его стихотворений – «Друзьям» («Золотому блеску верил, // А умер от солнечных стрел» и т. д.), представляющем собой, опять же – в плане прослеженных соответствий с «золотым веком» русской поэзии, – попытку обновления «архаической» традиции «кладбищенской» элегии. Включая в 1908 г. стихотворение в «Пепел», Белый предпослал ему посвящение Н. И. Петровской: возможно, что тем самым поэт не только отдавал дань памяти былой «мистериальной» любви, но и учитывал новый круг ассоциаций – подразумевающих, в частности, заметный след, оставленный Петровской в первой книге Ходасевича, и, соответственно, прочерчивающих параллель между персонажем автоэпитафии Белого и тем «мертвецом», каким пытался представить себя автор «Молодости». Описывая в воспоминаниях «Между двух революций» 1908 год как «мертвый год», в котором «откладывались безнадежнейшие строчки „Урны“», Белый не случайно здесь же, следом изображает Ходасевича своеобразным «ангелом-хранителем» этих безысходных настроений: «…являлся зеленою гусеницей, облеченной в серую пару, В. Ф. Ходасевич; с икающим смехом сорил своим пеплом, рассказывая очередные мутнящие душу мне сплетни»[944]944
Белый Андрей. Между двух революций. С. 286, 288.
[Закрыть]. Уже отмеченные заведомая предвзятость и гротеск в этих и подобных им описаниях не позволяют воспринимать их как реальную картину; они – яркий пример того, что Ходасевич назвал «враньем ужасным, горестным». Что же касается осознававшейся Белым до конца своих дней глубинной связи с Ходасевичем в пору написания «Старинного дома» и «Сантиментального романса», то она имеет под собой подлинно пережитое – и творчески пережитое.
С.-Петербург
А. А. Ильин-Томич
«И мои» письма И. И. Дмитриева к Д. Н. Блудову
Обозрению эпистолярного наследия Ивана Ивановича Дмитриева посвящено на редкость содержательное исследование, открывающее, в виде преамбулы, комментарий В. Э. Вацуро к самой представительной публикации Дмитриевских писем в XX столетии[945]945
Письма русских писателей XVIII века. Л., 1980. С. 437–445.
[Закрыть]. Здесь не только выяснено историко-литературное значение эпистолярия Дмитриева, окинута взглядом опубликованная его часть[946]946
Основным библиографическим источником является «История русской литературы XIX века: Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой». (Л., 1962. С. 288–289, 841), которая может быть пополнена лишь весьма незначительно – для примера укажем напечатанное в статье Александра Соколова «Русская Библиотека в Америке» (Морской Сборник. 1850. Т. 4. № 7. С. 37, подп.: Ал. Ск.) письмо И. И. Дмитриева к Н. П. Резанову 1803 года (ответ на давно известное биографам поэта апрельское письмо Резанова из Петербурга. – Русский Архив (далее: РА). 1866. № 8–9. Стлб. 1331–1334) и отрывок из письма к П. И. Соколову (январь 1823), помешенный в книге: Сухомлинов М. И. История Российской Академии. Вып. 7. СПб., 1885. С. 59).
[Закрыть], представлен весьма полный (несмотря на обязательные уверения в отсутствии претензий на полноту) перечень неопубликованных писем поэта из архивохранилищ двух столиц[947]947
Обратим, кстати, внимание на находящиеся в ОР РНБ 7 писем к Н. И. Гнедичу (1817–1832) из фонда П. Н. Тиханова (ф. 777), 3 письма к Г. Р. Державину (в печати известно лишь одно. – Дмитриев И. И. Сочинения / Ред. и прим. А. А. Флоридова. Т. 2. СПб., 1893. С. 214) и одно к А. М. Лунину из фонда Г. Р. Державина (ф. 247), письмо к Е. А. Карамзиной (б. д.) из фонда Н. М. Карамзина (ф. 336), 3 письма к кн. В. Ф. Одоевскому (в печати известны лишь два) в фонде 539 и 2 письма к Ф. П. Опочинину в фонде 545, о которых сообщается в кн.: Аннотированный указатель рукописных фондов. Вып. 2. Л.: <ГПБ>, 1982. С. 116, 119, 231; Вып. 3. Л., 1983. С. 129, 144; Вып. 4. Л., 1984. С. 119; на письмо И. И. Дмитриева к Д. Н. Бантыш-Каменскому от 24 марта 1834 (ИРЛИ), публикуемое в статье А. Л. Осповата «Источниковедческая заметка к „Медному всаднику“» (В кн.: Седьмые Тыняновские чтения: Тезисы докладов и материалы для обсуждения. Москва; Рига, 1995, в печати), а также на записку И. И. Дмитриева к П. И. Мятлевой (б. д.) – ЦГАДА. Ф. 1271. Оп. 1. Д. 179. Отдельного разговора заслуживает служебная переписка Дмитриева (см., например, копии трех его декабрьских писем 1817 г. к А. С. Шульгину в «Деле о доставлении тайн. сов. Дмитриеву сведений о жителях города, которым назначены денежные пособия Комиссией вспоможения» – ЦГИА гор. Москвы. Ф. 46. Оп. 8. Д. 1987. Л. 78, 89, 93–93 об.), выявлением которой никто пока не занимался, несмотря на пробуждающийся интерес к служебной деятельности поэта (ср.: Клименко А., Савельев А. «Угодник одним законам». – Российская юстиция. 1994. № 7. С. 31–34).
[Закрыть], но также названы наиболее огорчительные утраты – письма к Н. М. Карамзину, Д. Н. Блудову[948]948
Самим В. Э. Вацуро опубликовано замечательное письмо Дмитриева к Блудову от 16 июля 1813 года, хранящееся в РГАЛИ: Письма русских писателей XVIII века. С. 418.
[Закрыть] и Д. В. Дашкову. Обзор, сделанный В. Э. Вацуро, как и следовало ожидать, существенно повысил научную котировку Дмитриевского эпистолярного текста, искусно стимулировав новые публикации. Анонимный эдитор, назвавшийся «Редакция „Российского Архива“», обнародовал крайне любопытное письмо Дмитриева к Блудову от 8 августа 1820 г., находящееся в ГЦТМ[949]949
Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. Т. I. М., 1991. С. 29–31. Является ответом на письмо Д. Н. Блудова от 27 июля 1820 г. – РА. 1866, № 11–12. Стлб. 1652–1654; то же в кн.: Ковалевский Ег. Граф Блудов и его время. СПб., 1866. С. 237–239, с опечаткой в дате, перекочевавшей в кн.: Цявловский М. А. Летопись жизни и творчества А. С. Пушкина. 1799–1826. Изд. 2-е, испр. и доп. Л., 1991. С. 219, и в комментарий «Редакции „Российского Архива“».
[Закрыть]. Нам также трудно побороть соблазн предать тиснению три Дмитриевских письма к тому же адресату, хранящиеся в РГАДА. Увы! И эти скромные добавления никоим образом не отменяют вывода о том, что письма Дмитриева к Блудову практически не сохранились, – по-прежнему, большая часть известных в печати ответных писем остается без Дмитриевского ответа, лишь подтверждая справедливость наблюдения, сделанного его эпистолярным собеседником: «Какой-то дух, вероятно, нечистый, ибо он в некотором смысле враждует чистейшему из наших поэтов, и уже безо всякого сомнения злой в отношении ко мне, вооружился на мою переписку с вашим превосходительством»[950]950
РА. 1866, № 11–12. Стлб. 1647.
[Закрыть].
Письма печатаются по автографам (РГАДА. Ф. 1274. Оп. 1. Д. 1751). Приносим читателю чувствительные извинения за вынужденную беглость и краткость сопроводительных пояснений.
Москва
1
Милостивый Государь Дмитрий Николаевич!
Хотя Вы и не хотите ко мне писать, но я, ответствуя на письмо почтенного Н. И. Кривцова[951]951
Вероятно, то, при котором советник посольства в Лондоне Николай Иванович Кривцов прислал Дмитриеву из-за границы «последнее сочинение Прадта», о чем довольный получатель рассказывал в письме к А. И. Тургеневу 27 марта 1819 г. (Русская Старина (далее: PC). 1903. № 12. С. 715). Зарегистрированное в обзоре В. Э. Вацуро (Письма русских писателей XVIII века. С. 439) письмо Дмитриева к Н. И. Кривцову (ОР РНБ. Ф. 52. № 244), возможно, является тем ответом Кривцову, одновременно с которым посылалось комментируемое письмо к Д. Н. Блудову.
[Закрыть], не могу воздержаться чтоб не напомнить Вам о себе, и не принести вам чувствительной благодарности за 4 части Жоржеля[952]952
Речь идет о шеститомной книге Жана Франсуа Жоржеля (29 января 1731, н. ст. – 14 ноября 1813, н. ст.) «Воспоминания, к описанию событий конца Осьмнадцатого столетия служащие» (Georgel J. F. Mémoires pour seivir á l’histoire des evénemens de la fin du dix-huitiéme siécle depuis 1760 jusqu’en 1806–1810… Т. 1–6, Paris, 1817–1818). Возможно, что бурный интерес Дмитриева к этому сочинению основывался на желании скорее познакомиться с помещенным в заключительном томе описанием путешествия автора в Россию в 1799 году. Эта часть мемуаров, представляющая собой небезынтересный источник по истории царствования Павла I (отреферирована А. О. Корниловичем: Депутация от Германского Великого Приорства Ордена Св. Иоанна Иерусалимского к Императору Павлу I. – Северный Архив. 1822. Ч. 3. № 15. Июль С. 222–238; переведена Н. Соболевским с предисловием А. Кизеветтера: Путешествие в Петербург аббата Жоржеля в царствование императора Павла I. М., 1913; рецензия К. Сивкова: Голос Минувшего. 1914. № 11. С. 274–275), не раз привлекала внимание историков павловской эпохи (см., например: PC. 1877. № 3. С. 573; № 7. С. 366; РА. 1895. № 4. С. 493, 494; 1909. № 7. С. 426; Исторический Вестник. 1901. № 7. С.205; Шильдер Н. К. Император Павел I. СПб., 1901. С. 397, 585; Эйдельман Н. Я. Грань веков. М., 1982. С. 357).
О книжных увлечениях поэта см., например: Н. И. П. <Иванчин-Писарев Н.Д.> Библиофилы. – Москвитянин. 1843. Ч. 6. № 12. Смесь. С. 47; Сорокин В. Библиотека И. И. Дмитриева. – Книжные новости. 1937. № 23–24. С. 65–66; Анохина Т. Г. Дарственные надписи на книгах библиотеки Дмитриевых. – Рукописная и печатная книга в фондах Научной Библиотеки Московского университета. <Вып. 1>. М., 1973. С. 92–104; о их структурирующей роли для Дмитриевского эпистолярия см. наблюдения В. Э. Вацуро в кн.: Письма русских писателей XVIII века. С. 442–443; о сходной страсти Блудова см.: Книжный Вестник. 1887. № 24. 15 декабря. Стлб. 1455; Пясецкий А. Граф Дмитрий Николаевич Блудов, как библиофил. – Известия книжных магазинов товарищества М. О. Вольф. 1898. № 12. Стлб. 248–251. Имеющие давнию историю (см.: Письма В. А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М., 1895. С. 38–40, 43) книжные контакты Блудова и Дмитриева продолжались и после комментируемого письма: Блудов много лет доставлял Дмитриеву «микроскопическое» многотомное издание Вольтера (РА. 1866. № 11–12. Стлб. 1656–1657, 1659, 1662; 1906. № 1. С. 128; Старина и Новизна. Кн. 2. СПб., 1898. С. 160), а в 1836 г. подарил печатным отчетом Министерства внутренних дел (РА. 1868. № 4–5. Стлб. 648; Старина и Новизна. Кн. 2. С. 190–191).
[Закрыть]. Как бы я желал иметь и последние[953]953
Дмитриев уже успел, по крайней мере, трижды попросить А. И. Тургенева (в письмах от 18 сентября и 4 ноября 1818 г., 9 января 1819 г.) о передаче этой просьбы Блудову (Дмитриев И. И. Соч. Т. 2. С. 233; PC. 1903. № 12. С. 714; Литературный Вестник. 1901. Т. 1. № 1. С. 42). Отвечая на публикуемое письмо (полученное им в Лондоне почти через год после отправления: «…Оно весновало и провело большую часть лета в Петербурге; остальное время, то есть осень и зиму, путешествовало по Германии, отдыхало в Париже и наконец прибыло в Англию…»; ср.: Дмитриев И. И. Соч. Т. 2. С. 259), Блудов оправдывался: «Я ее <„грамотку“ Дмитриева. – А.И.-Т.> принял, как верный Арзамасец: с радостию, которую вы без труда можете себе вообразить, и – с смирением, ибо, если не совсем, то, по крайней мере, отчасти заслужил ваши упреки. Доставя к вам первые четыре тома Жоржеля, я, конечно, должен был послать за ними вслед и пятую часть его Записок, и реляцию его путешествия; но признаться ли? мне эти произведения аббата экс-иезуита показались так мало достойны вашего внимания, что я не захотел даже выписать их из Франции. Чувствую, что такое оправдание весьма неудовлетворительно; последние части сочинения всегда нужны, по крайней мере, для порядка, в такой порядочной и прекрасной библиотеке, какова ваша. Зато я и не думаю оправдываться: просто винюсь и спешу, сколько могу теперь, загладить свою вину. По счастию, нашел аббата Жоржеля в одной Лондонской книжной лавке, и как скоро случится добрый, сговорчивый курьер, то нагружу на него свою посылку к вам, поруча ее посредничеству графа Каподистрии. Надеюсь, что он будет исправнее других моих комиссионеров» (РА. 1866. № 11–12. Стлб. 1648).
[Закрыть], которые, судя по выпискам, должны быть еще занимательнее первых. Как ни упала Фр.<анцузская> словесность, в сравнении с веком Луд.<овика> XIV или XV, но все еще согревает нас умом своим. Разумеется, что я не считаю Жоржеля одним из первых ее витязей.Что сказать вам об нашей? доходят ли до вас отечественные ведомости и журналы? Консерватер, который в прошлом году открыл нам, что нынешняя наша изящная словесность получила направление свое от покойного Радищева, и почти покойника Нарежного[954]954
Имеется в виду следующее место из анонимно напечатанной в петербургской газете «Le Conservateur Impartial» (1817. № 77) статьи В. К. Кюхельбекера «Coup d’oeil sur l’etat actuel de la litterature russe»: «Несмотря на усилия Радищева, Нарежного и некоторых других, на усилия, которым, быть может, со временем узнают цену, в нашей поэзии даже до начала 19 столетия господствовало учение, совершенно основанное на правилах французской литературы» (напечатанный в 1817 г. в «Вестнике Европы» (Ч. 95. № 17–18. С. 156; далее: BE) перевод этой статьи, выполненный М. Т. Каченовским, цитируется нами по кн.: Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979. С. 434–435; см. также содержательный комментарий В. Д. Рака – там же. С. 742–743). Нельзя с уверенностью ответить, помнил ли поэт, что в лице Блудова, он беседует с одним из авторов этой газеты (см.: Глассе А. – Проблемы авторства В. К. Кюхельбекера. – Русская литература. 1966. № 4. С. 145–146), собиравшимся к тому же посвятить отдельную статью А. Н. Радищеву (Батюшков К. Н. Соч. Т. 2. М., 1989. С. 481; ср. комментарий О. А. Проскурина в кн.: «Арзамас». Т. 2. М., 1994. С. 564). Авторство Кюхельбекера, над фонетической стороной фамилии которого Дмитриев будет через год посмеиваться в беседе с В. И. Панаевым (Вестник Европы. 1867. т. 3. № 9. Отд. I. С. 269), по-видимому, осталось ему неизвестным.
[Закрыть], ныне, уведомляя нас о принятии в члены Русской Академии Моск<овского> профессора Кач<еновского>, называет его: Auteur célèbres par de nombreux ouvrages, qui se distingnent èminement par leur utilité et l‘elegance du Stile[955]955
В информационной заметке о заседании Российской Академии 8 марта 1819 г. (Le Conseivateur Impartial. 1819. № 23. 21 Mars / 2 Avril. P. 103) был приведен во французском переводе фрагмент речи, в которой президент Академии А. С. Шишков представлял новых кандидатов. В подлиннике слова Шишкова о Каченовском звучали так: «Долговременные упражнения его в российской словесности и многие изданные им сочинения, сколько пользою своею, столько же и чистотою слога отличающиеся, кажется мне, по справедливости отверзают ему двери в сие почтенное сословие» (Сухомлинов М. И. История Российской Академии. Вып. 7. СПб., 1885. С. 468). Свои претензии к «Le Conseivateur Impartial» (и заодно к Академии, сделавшей столь неудачное и несвоевременное приобретение – ср. в письме к другому корреспонденту от 27 марта 1819 г. – PC. 1903. № 12. С. 715.) Дмитриев почти дословно повторил через неделю, 10 апреля 1819 г., в письме к А. И. Тургеневу (Соч. Т. 2. С. 245). А в конце месяца поэту предстояло узнать из письма Карамзина следующее: «Ведаешь ли, что ты избрал Каченовского в члены Рос. Академии? Я положил белый шар и за себя и за тебя, и за Жуковского, и за Оленина. Это совсем не великодушие. Критика его весьма поучительна и добросовестна. Не имею духа бранить тебя за твое негодование; но сам не хочу сердиться» (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. СПб., 1866. С. 261).
Истоки конфликта И. И. Дмитриева с М. Т. Каченовским подробно проанализированы (см.: Вацуро В. Э. И. И. Дмитриев в литературных полемиках начала XIX века. – XVIII век. Сб. 16. Л., 1989. С. 166–167). Конкретные обстоятельства этой размолвки известны, в частности, по книге М. А. Дмитриева «Мелочи из запаса моей памяти» (М., 1869. С.117–118). По другому сообщению этого же мемуариста, его дядя не ограничился при объяснении с Каченовским констатацией, что издаваемый последним журнал ему теперь «ни друг, ни сват», но и добавил, «что с этих пор они не знакомы». «Так они и расстались, – говорит М. А. Дмитриев, – и что странно, с этой минуты оба, разом, невзлюбили друг друга» (Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. – ОР РГБ. Ф. 178. М. 8184–1. Л. 83 об.). При этом Каченовский навсегда остался уверен в «коварном характере И. И. Дмитриева» (Снегирев И. М. Дневник. Т. 1. М., 1904. С. 91, запись от 24 августа 1824 г.).
[Закрыть].Многочисленные же и превосходные творения сего знаменитого автора состоят из следующих пиес, нам известных: 1: О Российском красноречии[956]956
К<аченовский М. Т.> Взгляд на успехи Российского витийства в первой половине истекшего столетия. – BE. 1811. Ч. 59. № 19. С. 182–211; то же: Труды Общества любителей российской словесности. Ч. 1. Кн. 1. М., 1812. С. 17–52.
[Закрыть]. 2: Состязание его с бывшим экспедитором М. Ю. Мартосом о банном строении[957]957
Речь идет о полемике, развернувшейся на страницах BE из-за анонимно изданной книги «Исследование банного строения, о котором повествует летописец Нестор» (СПб.: В типографии Ивана Глазунова, 1809. 35 с.; авторство И. Р. Мартоса установлено в статье: Лазаревский Ал. Иван Романович Мартос (р. ок. 1760–1831). Биографический очерк. – Киевская Старина. 1895. № 10. С. 51; ср.: Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник. Т. 3. Киев, 1912. С. 459; Русские анонимные и подписанные псевдонимами произведения печати. 1801–1926: Библиографический указатель. Вып. I. Л., 1977. С. 101). Написав рецензию на это сочинение (BE. 1810. Ч. 49. № 1. С. 60–70, подп.: К.), Каченовский получил из Петербурга антикритику Мартоса (1810. Ч. 53. № 18. С. 145–154, б. подп.), на которую вскоре отвечал (1810. Ч. 54. № 23. С. 218–230, подп.: К.). Затем из северной столицы пришла статья И. Р. Мартоса «Изложение споров о банном строении, о котором повествует летописец Нестор» (1811. Ч. 60. № 22, С. 116–129; 1812.. Ч. 61. № 1. С. 25–52, б. подп., ср.: Лазаревский Ал. Указ. соч. С. 54), в которую Каченовский вставил обширные куски своего текста, помеченные «Примечание г. Критика», и завершил дело статьей: «Еще несколько слов о банном строении» (1812. Ч. 65. № 17. С. 38–56, подп.: К.). За участие в этой научной дискуссии М. Т. Каченовский был удостоен следующей характеристики в «Парнасском Адрес-Кадендаре» А. Ф. Воейкова: «Великий государственный архивариус, хранитель древней пыли, обер-банщик торговых Гиппокренских бань, бессменный член банного строения, церемониймейстер предбанников, ордена бани кавалер; имеет через плечо веник на лыке» («Арзамас». Т. 2. М., 1994. С. 8).
Пренебрежительная интонация, с которой Дмитриев высказывается в разбираемом письме если не о самом И. Р. Мартосе, то, во всяком случае, о его сочинениях, несколько контрастирует с рассказом Ивана Петровича Мартоса в письме к своему родственнику Ивану Романовичу о беседах с поэтом в ноябре 1817 г.: «В другой раз моего с ним свидания, опять о вас говорил, и очень много; я заметил, что он вами интересуется и особенно уважает; говоря о вас и о ваших трудах, сказал: он писал, писал – и все это брошено!» (Киевская Старина. 1896. № 6. С. 348–349; о дальнейших контактах И. Р. Мартоса, служившего при Дмитриеве экспедитором во 2-й Экспедиции Министерства Юстиции (в тексте комментируемого письма: «М. Ю.»), со своим бывшим министром см.: Капнист В. В. Собр. соч. Т. 2. М.; Л., 1960. С.543, 544, 546), подтверждая правоту анонимного мемуариста: «С знакомыми он обращался двулично: за глаза не щадил никого, а в глаза казался чуть не другом. Раз, посреди гостей своих, он описывал Погодина самыми черными красками, называл его и подлецом и пронырой, говорил, что удивляется людям, которые принимают к себе такого негодяя. Вдруг, как нарочно, приезжает Погодин. Все пришли в смущение и ожидали истории, вроде проводов в шею. Ничего не бывало! Дмитриев вскочил с места, протянул дружески руку вошедшему гостю, упрекая его, что давно не навещал старого знакомого…» (PC. 1890. № 6. С. 679).
[Закрыть]. 3: рецензия на третью часть моих Стихотворений[958]958
Сводку сведений об отношении Дмитриева к этой рецензии (BE. 1806. Ч. 26. № 8. С. 278–300; Ч. 27. № 9. С. 42–54) см.: Вацуро В. Э. И. И. Дмитриев в литературных полемиках… С. 175–176; ср: Дмитриев И. И. Соч. Т. 2. СПб., 1893. С. 201–204, 206–207. Возможно, что включением этого крайне неприятного для себя пункта в намеренно зауженный список ученых трудов Каченовского, призванный, по мысли Дмитриева, подчеркнуть научное и литературное ничтожество издателя «Вестника Европы», поэт намеревался напомнить былые подвиги Д. Н. Блудову, напавшему в 1806 г. на Каченовского с удачной антикритикой (распространялась в рукописи; текст см. в кн.: Дмитриев М. А. Мелочи… С. 267–278), и тем побудить его к новым выступлениям (о неустанных попытках И. И. Дмитриева организовать литературное сопротивление Каченовскому свидетельствует множество источников; укажем, для примера, письма И. И. Дмитриева и В. Л. Пушкина к кн. П. А. Вяземскому: Старина и Новизна. Кн. 2. СПб, 1898, по указ.; «Арзамас». Т. 2. М., 1994. С. 435, 437, 440).
[Закрыть]. 4: изъяснение о древнем Русском поединке на Палках[959]959
Имеется в виду: К<аченовский, М. Т.> О судебных поединках. – BE. 1811. Ч. 57. № 10. С. 115–125; перепечатано: Рассуждение О судебных поединках, читанное Членом Михаилом Трофимовичем Каченовским. – Записки и Труды Общества Истории и Древностей Российских. Ч. I. М., 1815. С. 29–43.
[Закрыть], подавшее повод Строеву и Калайдовичу к возражениям, но оные либеральными нашими журналами отвергнуты[960]960
Сделанный П. М. Строевым жесткий разбор «Рассуждения О судебных поединках», несмотря на цензурные потери (по-видимому, существенно обессмыслившие текст), все же увидел свет в «Сыне Отечества» (1815. Ч. 26. № 52. С. 253–254, подп.: Е; 1816. Ч. 27. № 6. С. 251–256, подп.: Неизвестный Грек; возражение М. Т. Каченовского – BE. 1816. Ч. 85. № 1. С. 68–69; об извинениях Н. И. Греча и перед Каченовским, и перед его критиком см.: Барсуков Н. П. Жизнь и труды П. М. Строева. СПб., 1878. С. 58), а вот строевский отзыв на статью Каченовского «О славянском языке вообще и в особенности о церковном» (BE. 1816. Ч. 89. № 19–20. С. 241–263, подп.: К.) так и не был напечатан, несмотря на опасения Каченовского, писавшего о своем новом рассуждении: «Приговора о нем читатели благоволят искать в „Сыне Отечества“, куда многое до меня касающееся изволит сообщать один юный критик, современный наблюдатель Русской Словесности <Каченовский изящно раскрывает псевдоним своего зоила намеком на издававшийся П. М. Строевым в 1815 году журнал „Современный Наблюдатель Российской Словесности“. – А.И.-Т.>, покровительствуемый обществом издателей „Сына Отечества“ и весьма уважаемый книгопродавцами. Желаем юному критику по окончании продолжаемых им наук, быть еще более полезным…» (BE. 1816. Ч. 89. № 19–20. С. 309–310). Н. И. Греч, смягчая пилюлю комплиментами Каченовскому (Сын Отечества. 1816. Ч. 34. № 47. С. 69), готовил его к скорому появлению строевской критики: «Опровержение сих старинных заблуждений, конечно, возродит желание оспоривать доводы г. Каченовского, и хотя мы уверены в истине сих его мнений, но с удовольствием станем помещать возражения на оные, чтоб дать ему повод и способы доказать их еще очевиднее. – При сем случае поставляем долгом заметить, что мы отнюдь не присваиваем себе права и обязанности разбирать выписки из метрических книг о времени и месте рождения и послужные списки об учении, службе и чинах тех особ, которые рассудят сообщать нам свои замечания» (Там же. С. 90), а в следующем номере своего журнала обнадеживал Строева: «Приглашение наше присылать к нам замечания на любопытную статью г. Каченовского о Славянском языке, не было напрасно. Мы получили целую тетрадь возражений. Уведомляем неизвестного нам г. Критика, что его статья напечатана будет, по пропуске оной Цензурою, в непродолжительном времени» (Там же. № 48. С. 119), не забывая также похваливать издателя «Вестника Европы» (Там же. № 50. С. 188; № 51. С. 242). 20 июля 1818 г. Дмитриев писал А. И. Тургеневу: «Нет лучше ремесла журналиста: говорит, что хочет, бранит кого хочет и нет апелляции, потому что журналисты сделали между собой союз, чтоб друг на друга ничего, не печатать. Калайдович посылал замечание на одну пьесу К., и „Сын Отечества“ не напечатал» (Соч. Т. 2. С. 232). Возможно, материалом для умозаключений Дмитриеву послужило знакомство с письмом Н. И. Греча к П. М. Строеву от 30 ноября 1816 г. с объяснениями по поводу ненапечатанной рецензии и засвидетельствованием почтения К. Ф. Калайдовичу (см.: Барсуков Н. П. Указ. соч. С. 59).
[Закрыть]. И, наконец 5: возражение Князю Шаликову на письмо его о попадье, найденной им в Малороссии. Здесь славный автор доказывает сильными доводами диалектики, что отнюдь не предосудительно попадье носить повсюду с собою связку ключей, которые искони признаваемы были Символом доброго хозяйства.[961]961
Текст, описываемый Дмитриевым, нами пока не обнаружен.
[Закрыть]. Все сии многочисленные творения, плоды двадцати лет помещены в двух журналах[962]962
То есть в BE и Записках и Трудах Общества Истории и Древностей Российских.
[Закрыть]. Жаль, что которое-нибудь из наших ученых сословий не соберет их, как законное свое достояние, в одном томике.Между тем Киевский корреспондент Вестника Европы без малейшей жалости и уважения продолжает глумиться над нашим Историографом, как над малолетним школьником, разбирая уже третий месяц введение его в историю[963]963
Ф. <Каченовский М. Т>. От Киевского жителя к его другу. (Письмо II). – BE. 1819. Ч. 103. № 2. С. 117–132; № 3. С. 198–208; № 4. С. 289–298; Ч. 104. № 5. С. 45–53; № 6, С. 124–138. М. А. Дмитриев сообщает, что за нападки «Вестника Европы» на Карамзина «дядя почти возненавидел Каченовского» (ОР РГБ, ф. 178, М. 8184–1, л. 83 об.). Сам же историограф призывал приятелей не отвечать критику, утверждая, «что если бы могло что-либо оскорбить его самолюбие, то это не ничтожество замечаний Каченовского, но важность, какую придает им Дмитриев» (Остафьевский архив князей Вяземских. Т. 1. СПб., 1899. С. 213).
[Закрыть]. Бедный Карамзин! одни из земляков его говорят: мы и сами давно так об нем думали, другие дивятся, как они так долго не чувствовали его ничтожности! а постоянно приверженные к нему Авторы первого разряда, только грустят и восклицают: как жаль, что нет Блудова или Дашкова! – в прочем есть наша Литтература не изобильна в новостях: по крайней мере, повторяемые издания старых сочинений доказывают, что Авторы их умели угодить публике. Недавно я читал в М.<осковских> Ведомостях объявление о новом и полном издании басен Крылова, любимейшего нашего Российского Лафонтена[964]964
Московские Ведомости. 1819. № 26. 29 марта. С. 647 (объявление книгопродавца Матвея Петровича Глазунова). Дмитриева, с давних пор именуемого «русским Лафонтеном», «нашим единственным Лафонтеном» (см., например: Переписка А. X. Востокова. СПб, 1873. С. XIX–XXI; Вацуро В. Э. И. И. Дмитриев в литературных полемиках… С. 151, 177) или даже «соперником» Лафонтена (Грамматин Н. Стихотворения. Ч. 1. СПб., 1829. С. 33), не могли не задеть подобные формулировки. О его творческих и жизненных взаимоотношениях с Крыловым см.: Витберг Ф. Первые басни И. А. Крылова. – Известия ОРЯС ИАН. 1900. Т. 5. № 1; Серман И. З. Крылов – баснописец. – Иван Андреевич Крылов: Проблемы творчества. Л., 1975. С. 237–250; Вацуро В. Э. И. И. Дмитриев в литературных полемиках… С. 162–166; Петриченко К. Л. Некоторые тенденции в развитии басни XIX в. (И. А. Крылов и И. И. Дмитриев). – Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1991. № 4. С. 29–32. Неизвестный мемуарист, недоброжелательствующий Дмитриеву, утверждал, что тот «завидовал славе Крылова и не мог равнодушно переносить похвалы этому баснописцу» (PC. 1890. № 6. С. 680).
[Закрыть]. Так изъясняется об нем Российский книгопродавец, равно возникают и другие старые Авторы, как призраки из сумрака чистилища; Московский Измайлов выдал собрание мелких переводов своих[965]965
Измайлов В. В. Переводы в прозе. Ч. 1–6. М., 1819–1820. Возможно, что перечисление «старых Авторов», возникающих с новыми изданиями давних сочинений, «как призраки из сумрака чистилища», призвано было мотивировать препровождение 21 ноября 1818 г. (Дмитриев И. И. Соч. Т. 2. СПб., 1893. С. 237) книги «Сочинения И. И. Дмитриева». Ч. 1–3. М., 1818, которую Блудов получил, лишь вернувшись в Россию (27 июля 1820 г. он благодарил поэта «за прекрасный во всех отношениях подарок, отправленный вами ко мне в третьем году, но полученный мною только третьего дня. Это последнее обстоятельство не удивит вас, когда вы вспомните, что посредником между нами был Тургенев…» – РА. 1866. № 11–12. Стлб. 1652).
[Закрыть], подражая Коченовскому и Жуковскому[966]966
Имеются в виду: Библиотека Повестей и Анекдотов, изданная М. Каченовским. Ч. 1–5. М., 1816–1817; Повести, Анекдоты и Смесь, изданные М. Каченовским. Ч. 1–5. М., 1819–1820, и, возможно, изданный В. А. Жуковским сборник: Для немногих: Für Wenige. № 1–6. М., 1818. (Титульный лист принадлежавшего И. И. Дмитриеву экземпляра воспроизведен в кн: Рукописная и печатная книга в фондах Научной Библиотеки Московского университета. <Вып. 1>. М., 1973.).
[Закрыть]; К.<нязь> Шаликов уже печатает два тома отборных своих сочинений, один стихов, а другой прозы[967]967
Шаликов П. И. Сочинения. Ч. 1–2. М., 1819.
[Закрыть]. А Пушкин старый уже почти дописал полное собрание своих стихотворений, и решительно хочет их тиснуть[968]968
В. Л. Пушкину, занимавшемуся подготовкой издания своих стихотворений, по крайней мере, с осени 1818 г. (Михайлова Н. И. Письма В. Л. Пушкина к П. А. Вяземскому. – В кн.: Пушкин. Исследования и материалы. Т. XI. Л., 1983. С. 222), удалось осуществить это намерение лишь через несколько лет: Стихотворения Василия Пушкина. СПб., 1822.
[Закрыть].Вот вам вкратце История нынешней нашей словесности[969]969
Блудов отвечал 25 марта / 6 апреля 1820 г. из Лондона, стараясь, как кажется, уклониться от Дмитриевского призыва на литературное ристалище: «Прибавить ли, по вашему вызову, несколько слов о литтературе Английской и о так называемой, нашей современной? Последняя от меня скрылась за облако отдаления; до нас сюда не может достигнуть ни один печатный листок русских типографий, ни один звук наших лир, или балалаек. Благодаря вам, я на сих днях вспомнил, что есть на свете некто Каченовский, некто Шаликов и пр. и пр.; что эти люди с жаром и важностью спорят о ключах некоторой попадьи, и с тяжелым легкомыслием невежества шутят над нашим историографом. Бог с ними! ужасная болезнь, от которой я почти два года страдаю, которая лишила меня, правда, не жизни, но живости, и, беспрестанно умножаясь, иссушает остаток сил моих, физических и моральных, сделала однако ж мне и пользу: от нея я уже не чувствую ни малой досады ни на какую глупость. Беседа и Академия, журналы Москвы и Петербурга, уже не могут ни взбесить, ни рассмешить меня; по крайней мере, мне так кажется в Лондоне; не знаю, как будет, когда возвращусь в Россию» (РА. 1866. № 11–12. Стлб. 1649).
[Закрыть]. Может быть, она не слишком займет вас в стране Мильтонов, Томсонов, Греев и Аддисонов[970]970
«Что сказать о состоянии здешней словесности? – спрашивал в ответном письме Блудов. – Вы, милостивый государь, по старой и благоразумной привычке, еще называете Англию отечеством Аддисонов, Попов, Стилей, полагая сей титул в числе других ея славных титулов. Поверите ли, что ныне уважение к блистательному веку королевы Анны здесь едва терпимо? И кто, из Англичан или иностранцев, имеет дерзость пленяться красноречивою простотою Аддисоновой прозы, или глубокомыслием, всегда ясным, стихов Попа, и сильною краткостью его выражений, тот, благодаря господствующему вкусу, слывет литтературным еретиком. Чтоб быть православным, надобно поклоняться поэтам предшествовавших веков, и чем древнее, тем лучше, начиная от Мильтона и поднимаясь к Шекспиру, Спенцеру, или, что еще почтеннее, к Чоусеру и другим песнопевцам или песельникам 14-го столетия. Любовь к средним векам и ко всему готическому, здесь почти общая; от каменных зданий перешла и к творениям воображения. В этом согласны все партии и все нации, составляющие Великобританскую; о прочем, как о литтературных так и о политических предметах, беспрестанные разногласия и споры, кои, однако ж, довольно мирным образом, гремят в журналах, в парламенте, иногда на площадях, и в некоторых домах за вечерними обедами. Сей дух разделения, на партии и нации, очень заметен в том как определяются места нынешнего славного триумвирата живых поэтов. Как у нас на Руси, в Московском университете, удивляются одному Мерзлякову, в Беседе – только Шихматову, а в доме Оленина – Гнедичу; так и здесь Ирландцы с упрямством и запальчивостью ставят выше всех своего земляка Мура, которого мы, Арзамасцы, могли бы назвать английским Батюшковым; шотландцы готовы сражаться за поэмы, а особливо за романы, в самом деле прекрасные, Вальтера Скотта, также как в старину сражались за свою независимость; наконец англичане, и более прочих принадлежащие к оппозиции, не дозволяют никого сравнить с лордом Байроном. Вот мнения трех королевств о трех стихотворцах» (Там же. Стлб. 1649–1651).
[Закрыть], но вспомните Горациев стих: «отечества и дым приятен» и извините болтовню давно не говорившего с вами, и искренно любящего и уважающего васПокорнейшего слуги Дмитриева.Москва1819Апреля 2-го
2
Милостивый Государь Дмитрий Николаевич.
Приветствуя вас с благополучным возвращением[971]971
Д. Н. Блудов приехал в Петербург между 27 и 30 июня 1820 г. (Санкт-Петербургские Ведомости. 1820. № 53. 2 июля. С. 651).
[Закрыть], желаю от всей души, чтоб природный климат восстановил ваше здоровье, между тем чувствительно благодарю вас за ваше письмо[972]972
Цитированное нами выше письмо от 25 марта / 6 апреля 1820 г.
[Закрыть] и доставление мне последних двух томов Жоржелевых записок.Признаюсь, что я ожидал в 5-м томе найти более, нежели увидел: ожидал, что он развернет характер Робеспьера, опишет его силу, его падение. Вместо того он затер его Дантон<ом>[*]*
Первоначально Дмитриев ошибочно написал «Робеспьером», следовательно, имеется в виду творительный падеж – «Дантоном с товарищи», но в результате новой описки в тексте осталось «Дантон».
[Закрыть] с товарищи. Робеспьер его ничем не ужаснее того, который подарил ему перстень. Словом г. Аббат только что грамотен и не глуп, а не Автор[974]974
Дмитриевское словоупотребление может быть пояснено отрывком, переведенным Д. П. Севериным: Вольтер. Автор, или Творец. – BE. 1809. Ч. 45. № 10. С. 81–90, подп.: Д… С…нъ.
[Закрыть].Сохрани Бог, чтоб и у нас, по привычному нам подражанию, не обратиться к Тредияковскому и Буслаеву[975]975
Поэт первой половины XVIII столетия Петр Буслаев (см. его поэму в кн.: Русская силлабическая поэзия XVII–XVIII в. в. <Л.>, 1970. С. 288–299, а также биографическую статью А. М. Панченко в кн.: Словарь русских писателей XVIII века. Вып. I (А – И). Л., 1988. С. 136).
[Закрыть]. Московские наши поэты, пока длятся каникулы, замолкли, впредь до воззвания Антона Антоновича[976]976
51-е заседание Общества любителей российской словесности состоялось 5 июня 1820 г., а следующее – лишь 30 октября. «Было время, – сокрушался Дмитриев еще в начале года (в письме к кн. П. А. Вяземскому от 26 января – Старина и Новизна. Кн. 2. СПб, 1898. С. 133), – что я хвастался московскими литераторами, а теперь пускай хвастается ими Антон Антонович» (т. е. председатель ОЛРС А. А. Прокопович-Антонский). Под «московскими нашими поэтами» Дмитриев разумел, в первую очередь, кн. П. И. Шаликова и В. Л. Пушкина – сообщая 18 октября 1820 г. об их недугах кн. П. А. Вяземскому, он восклицал: «Вы можете представить хлопоты Антона Антоновича: на них только и была надежда к первому заседанию словесников» (Там же. С. 141).
[Закрыть]. Один только неутомимый Вестник Европы движет свой жернов без отдыха. Мир им, а я между тем наслаждаюсь воркованием голубей, игохтаньем Индеек, визгом Павлина и громогласием домашнего лирика Петуха в моем птичнике, посреди цветущего сада[977]977
Дом и сад Дмитриева обстоятельно описаны его племянником (Дмитриев М. А. Главы из воспоминаний моей жизни. – ОР РГБ. Ф. 178. М. 8184–1. Л. 90–91); сводку сведений об этом многократно воспетом разными сочинителями месте см. в работе: Чулицкий В. И. И. Дмитриев. – Журнал Министерства Народного Просвещения. 1902. № 4. С. 387.
[Закрыть]. Не смею продолжать, сколько б ни хотелось говорить с вами. Приезжему надобно дать отдохнуть и осмотреться. И так препоручаю себя в продолжение вашей приязни[978]978
Ответ Блудова от 27 июля 1820 г. из Петербурга напечатан: РА. 1866. № 11–12. Стлб. 1652–1654.
[Закрыть], всегда для меня лестной, и с душевным почтением навсегда имею честь бытьМилостивый Государь!вашим покорнейшим слугоюИван Дмитриев.
3
Милостивый Государь
Дмитрий Николаевич.
Вручитель сего письма, Московской Полицеймейстер и полковник г. Микулин[980]980
Михаил Иванович Микулин родился в 1791 г. (ЦГИА гор. Москвы. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1210. Л. 40; Д. 1213. Л. 3) в семье отставного поручика, умер 2 декабря 1847 (Там же. Ед. хр. 1216. Л. 5); похоронен в селе Кожино Рузского уезда Московской губернии, «в склепе при Воскресенской церкви, им построенной» (Шереметевский В. В. Русский провинциальный некрополь. Т. 1. М., 1914. С. 552). Участник войны 1812–1814 гг. (капитан – 1814; ордена Св. Анны 4 и 2 класса; св. Владимира 4 ст. с бантом; прусский военный орден «за достоинство»), уволенный от службы майором (1816), определился в Департамент Государственных имуществ Министерства финансов, затем – в Департамент разных податей и сборов того же министерства (1817), после чего уехал в Оренбургскую Казенную палату советником по отделению питейного сбора (1818), откуда в августе 1820 г. «по прошению уволен с прежним маиорским чином» (ЦГИА гор. Москвы. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1213. Л. 5 об. – 6). По воцарении Николая I снова вступил в службу – капитаном в корпус жандармов (Высочайший приказ 29 ноября 1826 г.), с декабря 1827 г. – снова майор, 31 мая 1828 г. назначен плац-майором Главной Императорской квартиры, после участия в войне против турок произведен подполковником (31 января 1829 г.), а 1 января 1831 г. назначен в Москву полицмейстером с состоянием по кавалерии (Там же. Л. 4–7). «По всеподданнейшему докладу Московского Военного генерал-губернатора от 22 июля 1831 Высочайше утвержденному 26 июля того ж года присутствовал в секретной следственной комиссии, окончившей занятия свои 16 октября того ж года» (Там же. Д. 1216. Л. 16 об. – 17). В июльском письме 1831 года А. Я. Булгакова к дочери поясняется, что «палиц. Микулин делает следствие» по делу Сунгурова (РА. 1906. № 1. С. 140). По-видимому, именно это расследование стало тем «отличием по службе», за которое он вскоре – 10 ноября 1831 г. – был произведен в полковники (ЦГИА гор. Москвы. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1213. Л. 5 об. – 6). Формулярный список умалчивает об участии Микулина в 1834 г. в еще одной следственной комиссии, учрежденной 23 июля 1834 г. (см.: Вандалковская М. Г. Допросы А. И. Герцена в следственных комиссиях 1834 года как исторический источник. – Археографический ежегодник за 1961 год. М., 1962. С. 106). Здесь он мог с интересом познакомиться с показаниями подследственного А. И. Герцена: «…Имею честь бывать у его высокопревосходительства Ивана Ивановича Дмитриева» (Гурьянов В. П. Допросы Герцена и Огарева в июле 1834 г. – Литературное наследство. Т. 63. М., 1956. С. 273 Герцен А. И. Собр. соч.: В 30 т. Т. 21. М., 1961. С. 410; ср. герценовское уточнение: «имею честь знать довольно коротко…» – Вандалковская М. Г. Указ. соч. С. 109).
[Закрыть], просил меня доставить ему приятный случай представиться Вашему Превосходительству.Тем охотнее исполняю его желание, что по родственной связи моей с ним[981]981
Характер этой связи нами пока, к сожалению, не выяснен. Мать М. И. Микулина – Наталия Сергеевна – была урожденной Волженской; тетка Марья Сергеевна Микулина была замужем за кн. Сергеем Михайловичем Оболенским (ЦГИА гор. Москвы. Ф. 4. Оп. 14. Д. 1210. Л. 33 об.); брат Павел был женат на Александре Осиповне Серебряковой (Там же. Д. 1217. Л. 5); сам же Михаил Иванович взял в жены дочь Петра Николаевича Пекарского от первого брака (с Елизаветой Сергеевной Левашевой) Анну Петровну Пекарскую, сводную сестру академика Петра Петровича (Пекарский П. П. Известие об уфимских дворянах Пекарских. – Справочная книжка Уфимской губернии. Уфа, 1883. С. 316).
[Закрыть], коротко знаю и благородные свойства и усердную деятельность его по настоящему служению. – Хотя он не скакал во всю прыть, а плотно сидел в управе благочиния[982]982
В конце своего полицейского поприща Микулин был отличаем от прочих московских полицеймейстеров пометой в «Адрес-календаре»: «Присутств.<ующий> в Упр.<аве> Благоч.<иния>» (Месяцеслов и Общий штат Российской империи на 1836 год. Ч. 2. СПб., <1836>. С. 18; То же. …На 1837 год. Ч. 2. СПб., <1837>. С. 18).
[Закрыть] или в своем кабинете.Малейшее к нему благоволение вашего превосходительства[983]983
Д. Н. Блудов, являвшийся со второй половины 1820-х годов постоянным адресатом ходатайств И. И. Дмитриева о протекциях разным лицам (см.: РА. 1866. № 11–12. Стлб. 1661–1662, 1663, 1688–1689; 1868. № 4–5. Стлб. 648–649; 1906. № 1, С. 128; Старина и Новизна. Кн. 2. СПб., 1898, 2, С. 180–181; Дмитриев И. И. Соч. Т. 2. С. 306), в 1832–1838 гг. был министром внутренних дел и, следовательно, высшим начальником М. И. Микулина. Неизвестно, каковы были желания Дмитриевского протеже, и сыграл ли Блудов какую-нибудь роль в их осуществлении, но вскоре после визита к министру – 12 мая 1837 г. – Микулин «по случаю увольнения в отпуск для поправления здоровья и по домашним обстоятельствам, на один год исключен из штата Московской полиции с оставлением по кавалерии и причислением к запасным войскам <…> При чем Всемилостивейше пожалован ему в единовременное пособие годовой оклад жалованья 1700 руб. ассигнациями». Затем «на время отпуска причислен в запасной армейский полуэскадрон № 4 по Московской губернии» (ЦГИА гор. Москвы. Ф. 4. Оп. 3. Д. 10. Л. 149–150), а 2 мая 1838 г. был «уволен по прошению от службы для определения к статским делам с чином действительного статского советника» (Оп. 14. Д. 1216. Л. 15 об. – 17), три года находился в отставке, пока в январе 1841 не был избран Рузским дворянством в уездные предводители (Московское дворянство. Списки служивших по выборам. 1782–1910. М., 1910. С. 92). Затем переизбирался на ту же должность еще дважды (последний раз в декабре 1846), «в воздаяние отлично ревностной службы и особых трудов» (ЦГИА гор. Москвы, Ф. 394. Оп. 1. Д. 379) получил орден св. Владимира 3 ст. (1846), но последний срок (очевидно, по болезни) не дослужил, будучи 22 апреля 1847 г. уволен от должности с причислением к Министерству внутренних дел (Там же. Ф. 380. Оп. 1. Д. 173), куда физически не смог явиться и был отправлен в отпуск (Грот Н. Я. Систематический каталог дел Архива Московского дворянства. Вып. 1. М., 1898. С. 41).
[Закрыть] уже сделает его счастливым, и меня обяжет новою к вам благодарностию.Между тем покорнейше прошу вас и Милостивую Государыню Анну Андреевну принять поздравление мое с новым годом и искреннее желание вам провесть его, как и многие впредь, в постоянном благополучии.
О себе же донесу, что старость моя хоть и в полном изречии, но не изменила во мне чувств душевно<го> почтения и преданности, с коими имею честь пребыть
Милостивый Государь!
Вашего Превосходительства,
Покорнейший слуга
Иван Дмитриев.Москва1837Января 30 дня
БИБЛИОГРАФИЯ НАУЧНЫХ РАБОТ В. Э. ВАЦУРО
(Составитель О. В. Миллер)
СТАТЬИ И КНИГИ
1958
1. Первая Межвузовская конференция по творчеству М. Ю. Лермонтова. Ленинград. Май 1958 г. // Рус. лит. 1958. № 3. С. 259–260. – В соавт. с С. Б. Латышевым.
1959
2. Драматургия Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений. В 4 т. М.; Л.: Наука, 1959. Т. 3. С. 719–731.
3. Поэмы М. Ю. Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений. В 4 т./ АН СССР. Ин-т рус. лит. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 2. С. 645–655. – В соавт. с В. А. Мануйловым.
1960
4. М. Ю. Лермонтов: Семинарий / Под ред. В. А. Мануйлова. Л.: Учпедгиз, 1960. 461 с. – В соавт. с В. А. Мануйловым и М. И. Гиллельсоном.
5. Третья Научная межвузовская лермонтовская конференция. Ленинград. Май 1960 г. // Рус. лит. 1960. № 3. С. 237–238.
1962
6. Драматургия М. Ю. Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений. В 4 т. М.; Л.: Наука, 1962. Т. 3. С. 719–729. – В соавт. с В. А. Мануйловым.
7. Поэмы М. Ю. Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений. В 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1962. Т. 2. С. 645–655. – В соавт. с В. А. Мануйловым.
1963
8. Пушкиниана в периодике и сборниках статей (1961–1962) // Временник Пушкинской комиссии. 1962. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1963. С. 63–83.
9. XV Всесоюзная Пушкинская конференция. Ленинград. 4–6 июня 1963 г. // Вестн. АН СССР. 1963. № 8. С. 121–122.
10. XV Всесоюзная Пушкинская конференция [посвященная теме «Пушкин и советская культура». Ленинград. Июнь 1963 г.] // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. 1963. № 5. С. 458–461.
1964
11. Всесоюзная Пушкинская конференция // Вестн. АН СССР. 1964. № 9. С. 140–141.
12. К вопросу о философских взглядах Хемницера // Русская литература XVIII века: Эпоха классицизма / АН СССР. Ин-т рус. лит.; Под ред. П. Н. Беркова и И. З. Сермана. М.; Л.: Наука, 1964. С. 129–145.
13. Лермонтов и Марлинский // Творчество М. Ю. Лермонтова: 150 лет со дня рождения. 1814–1964 / АН СССР. Ин-т мировой лит.; Отв. ред. У. Р. Фохт. М.: Наука, 1964. С. 341–363.
14. Ранняя лирика Лермонтова и поэтическая традиция 20-х годов // Рус. лит. 1964. № 3. С. 46–56.
15. XVI Всесоюзная Пушкинская конференция. Ленинград. Июнь 1964 г. // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1964. № 5. С. 458–460.
1965
16. «Ирландские мелодии» Томаса Мура в творчестве Лермонтова // Рус. лит. 1965. № 3. С. 184–192.
17. Научные сессии, посвященные 150-летию со дня рождения М. Ю. Лермонтова // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. 1965. № 1. С. 90–94. – В соавт. с И. Е. Усок и А. Дадашзаде.
18. XVII Пушкинская конференция. Псков. Июнь 1965 г. // Рус. лит. 1965. № 4. С. 228–230.
19. XVII Пушкинская конференция в Пскове // Вестн. АН СССР. 1965. № 8. С. 103–104.
20. Юбилейная лермонтовская конференция // Рус. лит. 1965. № 1. С. 226–228.
1966
21. Неизвестная статья А. А. Перовского о «Руслане и Людмиле» // Временник Пушкинской комиссии. 1963. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1966. С. 48–55.
22. Сороковые годы; Пушкин и деятельность тайных обществ. § 1; Пушкин и общественно-литературное движение в период последекабрьской реакции § 1,3 // Пушкин: Итоги и проблемы изучения / АН СССР. Ин-т рус. лит. М.; Л.: Наука, 1966. С. 33–36; 168–177; 198–205, 213–235.
1967
23. Неизвестные строки Пушкина [Пометки А. С. Пушкина на рукописи книги П. А. Вяземского о Д. И. Фонвизине] // Наука и жизнь. 1967. № 1. С. 135–137. – В соавт. с М. И. Гиллельсоном.
24. Пометы Пушкина на книге Вяземского // Временник Пушкинской комиссии. 1964. Л.: Изд-во АН СССР, 1967. С. 17–20.
1968
25. К изучению «Литературной газеты» Дельвига – Сомова // Временник Пушкинской комиссии. 1965. Л.: Наука, 1968. С. 23–36.
26. Новонайденный автограф Пушкина: Заметки на рукописи книги П. А. Вяземского «Биографические и литературные записки о Денисе Ивановиче Фонвизине» / Подгот. текста, ст. и коммент. В. Э. Вацуро и М. И. Гиллельсона. М.; Л.: Наука, 1968. – Рец.: Павлова И. // Звезда. 1969. № 10. С. 220–221. Фризман Л. // Новый мир. 1969. № 8. С. 280–281. Виноградов Л. Пушкин: Лед и пламень полемики // В мире книг. 1975. № 10. С. 80–82.
27. «Подвиг честного человека» // Прометей. М.: Молод, гвардия, 1968. Т. 5. С. 8–51.
28. Русская литература XIX века // Советское литературоведение за пятьдесят лет / АН СССР. Ин-т рус. лит., Ин-т мировой лит. Л.: Наука, 1968. С. 92–95, 105–109.
1969
29. Барант А.; Бируков А. С.; Борро Дж.; Булгарин Ф. В.; Ваттемар А.; Винценгероде Ф. Ф.; Воейков А. Ф.; Вульф А. Н.; Вульф Е. Н.; Вяземский П. А.; Глинка С. Н.; Глинка Ф. Н.; Голицын Н. Б.; Греч Н. И; Давыдов Д. В.; Дашков Д. В.; Доливо-Добровольский Ф. И.; Дондуков-Корсаков М. А.; Екатерина II; Жандр А. А.; Загоскин М. Н.; Ишимова А. О.; Каверин П. П.; Катенин П. А.; Козловский П. Б.; Конисский Г.; Корнуолл Барри; Крылов А. Л.; Лангер В. П.; Люценко Е. П.; Мальцов И. С.; Месгр Ж.; Мордвинов А Н.; Надеждин Н. И.; Никитенко А. В.; Никитин; Окулов М. А.; Олег; Перфильев С. В.; Петр I; Плетнев П. А.; Погодин М. П.; Палевой К. А.; Полевой Н. А.; Потоцкая М. А.; Пугачев Е. И.; Радищев А. Н.; Разин С. Т.; Рейф Ф. И.; Семен А. И.; Сенковский О. И.; Сиркур А.; Смирдин А. Ф.; Соболевский С. А.; Сталь А.-Л.-Ж.; Тардиф де Мелло; Токвиль А.-Ш.-А.; Тургенев А. И.; Устрялов В. В; Фариков А. Ф.; Феофан Прокопович; Фонвизин Д. И.; Хвостов А. С.; Хлюсгин С. С.; Хмельницкий А. И.; Чаадаев П. Я.; Шаликов П. И.; Шванвич А. М.; Шванвич М. А.; Шекспир В.; Щеглов Н. П.; Языков А. М.; Языков Н. М.; Языков П. М. // Пушкин А. С. Письма последних лет. 1834–1837 / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1969. – Подпись: В. В.
30. Николай Васильевич Измайлов: [К 75-летию со дня рождения] // Рус. лит. 1969. № 1. С. 247–251.
31. К биографии поэта пушкинского окружения [А. А. Крылов] // Временник Пушкинской комиссии. 1966. Л.: Наука, 1969. С. 61–63.
32. К истории пушкинских изданий: (Письма О. М. Сомова к К. С. Сербиновичу) // Пушкин: Исследования и материалы. Л.: Наука, 1969. Т. 6. С. 284–297.
33. Литературно-философская проблематика повести Карамзина «Остров Борнгольм» // XVIII век / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1969. Сб. 8; С. 190–209.
34. Пушкин и проблемы бытописания в начале 1830-х годов // Пушкин: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1969. Т. 6. С. 150–170.
35. Пушкинская конференция в Пскове // Временник Пушкинской комиссии. 1966. Л.: Наука, 1969. С. 69–72.
1970
36. Пушкин в общественно-литературном движении начала 1830-х годов: Автореф. дисс. на соиск. учен, степени канд. филол. наук / АН СССР Ин-т рус. лит. – Л., 1970. – 20 с.
37. Русская эстетика XVIII века [Рец. на кн.: Кулакова Л. И. Очерки истории русской эстетической мысли XVIII века. Л.: Просвещение, 1968] // Рус. лит. 1970. № 1. С. 227–234. – В соавт. с М. Г. Альтшуллером.
38. Уолпол и Пушкин // Временник Пушкинской комиссии. 1967–1968. Л.: Наука, 1970. С. 47–57.
1971
39. В. В. Виноградов: (Некролог) // Временник Пушкинской комиссии. 1969. Л.: Наука, 1971. С. 120–123.
40. Пушкин и Аркадий Родзянка: Из истории гражданской поэзии 1820-х годов // Временник Пушкинской комиссии. 1969. Л.: Наука, 1971. С. 43–72.
41. Театр, музыка, литература: [Рец. на кн.: Гозенпуд А. Русский оперный театр XIX в. (1836–1856). Л.: Музыка, 1969] // Вопр. лит. 1971. № 3. С. 237–238.
1972
42. Заметки А. А. Ахматовой о Пушкине // Временник Пушкинской комиссии. 1970. Л.: Наука, 1972. С. 30–44. – В соавт. с Э. Г. Герштейн.
43. Из истории литературных полемик 1820-х годов // Вопросы литературы и фольклора / Воронеж. ун-т. Воронеж, 1972. С. 161–174. Поэт А. А. Крылов и его место в литературной полемике 20-х годов.
44. Сквозь «умственные плотины»: Из истории книги и прессы пушкинской поры. – М.: Книга, 1972. – 319 с. – В соавт. с М. И. Гиллельсоном. – Рец.: Витлянский В. // Новый мир. 1973. № 12. С. 277–278. Фризман Л. Трудные судьбы мысли // В мире книг. 1973. № 6. С. 73. Смирнов И. // Звезда. 1973. № 5. С. 218–219.
1973
45. К литературной истории стихотворения Некрасова «Землетрясение» / Некрасовский сборник / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1973. Сб. 5. С. 276–280.
46. От бытописания к «поэзии действительности». Ч. 1. // Русская повесть XIX века: История и проблематика жанра / АН СССР. Ин-т рус. лит.; Под ред. Б. С. Мейлаха. Л.: Наука, 1973. С. 200–223.
47. Первый русский переводчик «Фариса» А. Мицкевича // Славянские страны и русская литература / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1973. С. 47–67.
48. Роман Клары Рив в русском переводе // Россия и Запад: Из истории лит. отношений / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1973. С. 164–183.
1974
49. Из пушкинских маргиналий: (Пометы на книге Вяземского о Фонвизине) // Прометей. М.: Молод, гвардия, 1974. Т. 10. С. 114–131. – В соавт. с М. И. Гиллельсоном.
50. Из разысканий о Пушкине // Временник Пушкинской комиссии. 1972. Л.: Наука, 1974. С. 100–108. Содерж.: Пушкинский анекдот о Павле I. «Побежденная трудность». Пушкинская поговорка у Лермонтова. К истории пушкинского экспромта.
51. «К вельможе» // Стихотворения Пушкина 20–30-х годов. Л.: Наука, 1974. С. 177–212.
52. Новые материалы о дуэли и смерти Лермонтова: Письмо А. С. Траскина к П. X. Граббе // Рус. лит. 1974. № 1. С. 115–125. – Рец.: Горская Е. Новое о дуэли и гибели Лермонтова // Ставроп. правда. 1974. 23 июня.
53. Пушкин в сознании современников // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М.: Худож. лит., 1974. С. 5–40 (Серия лит. мемуаров).
54. Пушкин и Бомарше: (Заметки) // Пушкин: Исследования и материалы. Л.: Наука, 1974. Т. 7. С. 204–214.
55. Списки послания Е. А. Баратынского «Гнедичу, который советовал сочинителю писать сатиры» // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1972 год. Л.: Наука, 1974. С. 55–62.
1975
56. Из пушкинских маргиналий: (Пометы на книге Вяземского о Фонвизине) // Прометей. 2-е изд. М.: Молод, гвардия, 1975. Т. 10. С. 114–131. – В соавт. с М. И. Гиллельсоном. См. № 49.
57. К изучению «Дум» К. Ф. Рылеева // Рус. лит. 1975. № 4. С. 101–107.
58. Г. П. Каменев и готическая литература // ХVIII век / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1975. Сб. 10. С. 271–275.
59. Мнимое четверостишие Баратынского: [По поводу статьи В. В. Кожинова «Легенды и факты: (Заметки о Грибоедове, Баратынском, Есенине)» в журн. «Рус. лит.» 1975. № 2] // Рус. лит. 1975. № 4. С. 154–156.
60. «Священный союз народов» // Литературное наследие декабристов / АН СССР. Ин-т рус. лит.; Отв. ред. В. Г. Базанов, В. Э. Вацуро. Л.: Наука, 1975. С. 265–279.
1976
61. Болгарские темы и мотивы в русской литературе 1820–1840-х годов: (Этюды и разыскания) // Русско-болгарские фольклорные и литературные связи. Л., 1976. Т. 1. С. 231–272.
62. 80-летие Михаила Павловича Алексеева // Изв. АН СССР. Серия лит. и яз. 1976. № 3. С. 280–283. – В соавт. с Н. Я. Дьяконовой.
63. Из наблюдений над поэтикой «Вия» Гоголя // Культурное наследие Древней Руси: Истоки. Становление. Традиции / АН СССР. Ин-т рус. лит. М.: Наука, 1976. С. 307–311.
64. К генезису пушкинского «Демона» // Сравнительное изучение литератур: Сб. статей к 80-летию акад. М. П. Алексеева / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1976. С. 253–259.
65. М. Ю. Лермонтов // Русская литература и фольклор: Первая половина XIX в. / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1976. С. 210–248.
66. Некрасов и К. А. Данненберг // Рус. лит. 1976. № 1. С. 131–144.
1977
67. «Великий меланхолик» в «Путешествии из Москвы в Петербург» // Временник Пушкинской комиссии. 1974. Л.: Наука, 1977. С. 43–63.
68. Грибоедов в романе В. С. Миклашевич «Село Михайловское» // А. С. Грибоедов. Творчество. Биография. Традиции. Л., 1977. С. 235–256.
1978
69. «Лермонтовская энциклопедия»: [К истории создания] // Рус. лит. 1978. № 4. С. 157–160.
70. Русская идиллия в эпоху романтизма // Русский романтизм: Сб. статей / АН СССР. Ин-т рус. лит.; Отв. ред. К. Н. Григорьян. Л.: Наука, 1978. С. 118–138.
71. «Северные цветы»: История альманаха Дельвига – Пушкина. – М.: Книга, 1978. – 287 с. – Рец.: Ходоров А. // Звезда. 1979. № 9. С. 222. Проскурин О. Альманах «Северные цветы» // Вопр. лит. 1981. № 3. С. 251–259.
1979
72. Из альбомной лирики и литературной полемики 1790–1830-х годов // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского дома на 1977 год. Л.: Наука, 1979. С. 61–62.
73. Из неизданных отзывов о Пушкине // Временник Пушкинской комиссии. 1975. Л.: Наука, 1979. С. 98–110.
74. Из неизданных откликов на смерть Пушкина // Временник Пушкинской комиссии. 1976. Л: Наука, 1979. С. 46–65.
75. К цензурной истории «Демона» // М. Ю. Лермонтов: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1979. С. 410–414.
76. Литературные альбомы в собрании Пушкинского дома (1750–1840-е годы) // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1977 год. Л.: Наука, 1979. С. 3–56.
77. Последняя повесть Лермонтова [ «Штосс»] // М. Ю. Лермонтов: Исследования и материалы / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1979. С. 223–252.
78. Поэты: [180 лет со дня рождения А. С. Пушкина] // Аврора. 1979. № 6. С. 95–105.
1980
79. Драматургия Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: В 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. – 2-е изд., испр. и доп. Л.: Наука, 1980. Т. 3. С. 575–583. – В соавт. с В. А. Мануйловым.
80. Один из источников «Огородника» // Некрасовский сборник / АН СССР. Ин-т рус. лит. Л.: Наука, 1980. Т. 7. С. 106–111.
81. Парадоксы дилетантизма: О пушкиноведении и «полемических заметках» // Лит. обозрение. 1980. № 1. С. 107–112.
82. Поэмы М. Ю. Лермонтова // Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: В 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. – 2-е изд., испр. и доп. Л.: Наука, 1980. Т. 2. С. 525–533.
83. «Пророк» [А. С. Пушкина] // Аврора. 1980. № 8. С. 123–129.
1981
84. АДЗ; Батюшков К. Н.; Бестужев А. А.; Булгарин Ф. В.; «Глупой красавице»; Греч Н. Н.; Грузинов И. Р.; Губер Э. И.; «Жалобы турка»; Жанры; «Жена Севера»; «Журналист, читатель и писатель»; Издания; «К Грузинову»; «К Д[урно]ву»; Каверин П. П.; Корд Ф. Ф. (в соавт. с Н. М. Владимирской); Красов В. И.; Лермонтоведение; «Мадригал»; Майер Н. В.; Мельгунов Н. А.; Менцов Ф. Н.; Мур Т.; Мэтьюрин Ч.-P.; «На буйном пиршестве задумчив он сидел»; «На темной скале над шумящим Днепром»; Ознобишин Д. П.; «Опасение»; Орлов В. И.; Оссиан; «Отрывок»; «Пленный рыцарь»; Поэма (в соавт. с Т. А. Недосекиной); «Поэт»; Приписываемое Лермонтову (в соавт. с О. В. Миллер); Проза; «Расстались мы, но твой портрет»; «Романс» («Ты идешь на поле битвы»); «Современник»; Стилизация; Стромилов С. И.; «Ты молод, цвет твоих кудрей»; «Умирающий гладиатор» (частично); Фольклоризм; Цензура; Цефей; Циклы; Шаликов П. И.; Шевырев С. П.; Языков Н. М. // Лермонтовская энциклопедия / Гл. ред. B. А. Мануйлов. М.: Сов. энциклопедия, 1981. С. 27, 50–51, 57–58, 71–72, 113, 119–120, 122, 123, 159–163, 170–172, 183–187, 208, 209, 212, 231, 233, 242–250, 269, 276–277, 323–324, 327, 329, 331, 353, 355–357, 359–360, 421, 438–441, 445–449, 462–463, 473–474, 517–518, 528–530, 555, 585, 590, 597–599, 607–610, 617, 621–622, 642.
85. К истории элегии «Простишь ли мне ревнивые мечты» // Временник Пушкинской комиссии. 1978. Л.: Наука, 1981. С. 5–21.
86. Нужное издание // Вопр. журналистики. Тбилиси. 1981. № 7–8. С. 500–502. – Рец. на кн.: Новые материалы к истории русской литературы и журналистики второй половины XIX века. Тбилиси, 1977. – В соавт. с Г. М. Фридлендером и Т. С. Царьковой.
